Текст книги "Шепот страха"

Глава 10

Она все еще кипела от гнева, когда наткнулась на Тео. Он выходил из комнаты Дины.

– Вы омерзительны, – закричала она, увидев его. – Не думайте, что вы стали лучше оттого, что вам удалось обмануть свою мать! Адам знает правду, и если вы впредь только посмотрите на меня как-нибудь не так – вам не поздоровится!

Бетани лежала в постели, прислушивалась к завыванию ветра и никак не могла уснуть. Она ненавидела такие вот бессонные ночи, когда казалось, что сам старый дом вдруг обрел голос и тихо, угрожающе шепчет изо всех своих углов.

Теперь ей показалось, она слышит тихий стон. Бетани села и прислушалась. Это, наверняка, был не ветер. Она ясно слышала, что где-то совсем недалеко, в доме жалобно стонет человек. Первым побуждением было – укрыться с головой в постели, но через некоторое время она уже осторожно пробиралась по коридору к комнате Дины. У закрытой двери Бетани прислушалась. Внутри было тихо. Она пошла обратно, мимо своей комнаты и вышла на галерею.

Стон послышался опять, и теперь она знала, откуда. Открыв дверь в комнату Грейс, Бетани увидела, что та лежит на смятой постели в том же халате, что загорелся на ней сегодня вечером. На тумбочке валялась пустая бутылка из-под виски.

– Тео? Тео, это ты? – простонала Грейс.

– Нет, Грейс. Это Бетани.

Она нагнулась, чтобы расправить постель, но Грейс схватила ее за руку.

– Дженифер? О Дженифер, прости меня. – Бетани застыла от неожиданности.

– За что? – спросила она низким, напряженным шепотом.

– Это моя вина. – Грейс зашевелилась. – Это из-за него. Я ревновала… – Ее голос превратился в невнятное бормотание. Бетани выпрямилась. – Прости меня, Дженифер! – почти закричала вдруг Грейс, в ее голосе была мучительная мольба.

– Я прощаю тебя, – тихо прошептала Бетани; голова Грейс упала на подушку – она спала.

На следующее утро, пока Бетани одевалась, голова ее была занята только одним – значило ли то, что она услышала от Грейс вчера ночью, что именно она убила Дженифер. Она вышла в зал; там, за столом, сидел Адам, и она сразу же позабыла обо всем, что занимало ее мысли с утра.

– Адам! – закричала она, не в состоянии скрыть свою радость.

Он смотрел, как она сбегает по лестнице; во взгляде его светилась любовь.

Все ее существо рвалось к нему в объятия, но она знала, что никогда не позволит себе этого в доме; может быть, и вообще никогда уже больше им не обнять друг друга.

– Когда ты вернулся?

– Очень поздно. С последним поездом. – Он легонько сжал ее руки. – Я так по тебе скучал, – сказал он тихо.

Она высвободила руки, взволнованно вглядываясь в его лицо.

– Так ты скучал. Неужели?

Адам перестал улыбаться.

– Ты сама знаешь, Бет.

– Но ты был с Салли, так ведь? Это ведь правда? – Она отвернулась. – Не надо отрицать этого, пожалуйста.

Он подвинул ей стул.

– Сядь, Бет. Лучше не привлекать внимания, если кто-нибудь войдет.

– Да, я навестил ее, – сказал Адам, когда они уселись. – Я должен был ее увидеть. Сначала одну девушку убивают рядом с домом, теперь другая уезжает посреди ночи; я должен был убедиться, что она действительно уехала в Лондон.

Она подняла на него глаза.

– Прости меня, Адам. Мне так стыдно.

– Адам, ты приехал! – Он неохотно оторвал глаза от Бетани и поднялся, чтобы приветствовать свою мачеху.

– Удивительно, как все начинает идти вкривь и вкось, стоит тебе уехать. – Эсме села за стол и сдержанно добавила:

– Доброе утро, миссис Райдер.

– Доброе утро, миссис Трегаррик. Я думаю, мне пора к Дине, она, должно быть, уже проснулась.

– Я надеюсь, доктор Сандерсон скоро приедет, – сказала Дина. – Я больше не могу лежать.

– У него есть и другие пациенты, кроме тебя. – Ответ Бетани прозвучал немного резче, чем следовало. – Все равно тебе нельзя еще выходить – там сильный ветер…

– В постели такая скука. Хорошо, хоть Адам вернулся. Ненавижу, когда он уезжает.

– Бабушка и Тео, по-моему, очень старались, чтобы ты не скучала. Да и мама тоже.

– Они очень забавные, на свой манер. Как они всполошились, когда я им наконец сказала! Меня совсем заела скука и надо было с ней как-то бороться. Ну, я и не устояла перед соблазном.

Бетани повернулась к ней.

– Сказала? Что ты им сказала? Дина ехидно усмехнулась.

– Вы мне все равно не поверите, миссис Райдер. Доктор, как и ожидалось, объявил, что Дина вполне может встать с постели.

Бетани проводила доктора и теперь стояла перед домом, глядя, как его машина исчезает из вида. Она уже повернулась, чтобы уйти, когда услышала за спиной чьи-то шаги. Она обернулась, опасаясь увидеть Тео, но тут же расслабилась и улыбнулась – это был Адам.

– Как Дина?

– Слава Богу, ей разрешили вставать. Она не помнила, как они оказались за углом дома. Адам крепко прижал ее к себе. Бетани не противилась его настойчивым губам; последний раз, говорила она себе, последний раз, и мне хватит до конца жизни.

– Это не правильно – то что мы делаем, – сказала она слабым голосом, когда наконец смогла говорить.

– Я знаю, но это – последний раз. До твоего отъезда я постараюсь не встречаться с тобой наедине.

Она прижалась лицом к грубой шерсти его свитера.

– Это место пугает меня, Адам. Пока я в доме, мне все время кажется, что за мной кто-то подсматривает.

– Вот хоть один повод радоваться, что ты уедешь, но я не представляю, как я теперь буду жить без тебя.

Она посмотрела на него.

– Я вчера ночью была у Грейс в комнате. Она опять напилась, и ее мучили кошмары, – Бетани помолчала. – Я не уверена, но, по-моему, она призналась в убийстве Дженифер.

– Грейс? – Адам недоверчиво посмотрел на нее и тяжело вздохнул. – Это ужасная мысль, но я почти хочу, чтобы это оказалось правдой.

– Потому что это даст нам возможность?.. Он отпустил ее.

– Я знаю только, что через две недели ты уедешь и я сделаю все возможное, чтобы этого не случилось.

Вечером за столом, впервые за последние дни, собралось все семейство. Но за спокойной размеренностью семейного ужина Бетани явственно ощущала какую-то угрозу.

Она заметила, что Тео пьет слишком много;

Грейс – вообще почти не пьет; лицо Эсме было измученным и серым. Ветер завывал снаружи, по огромному залу гуляли сквозняки. Очередной порыв ветра был такой силы, что казалось – стены не выдержат и он прорвется в дом. Свет мигнул и погас.

– Что происходит? – испуганно закричала Грейс. Свет опять загорелся.

– Ты должна была привыкнуть к выходкам нашего потрепанного временем дома, – мягко сказала Эсме.

– Я никогда к нему не привыкну. Ненавижу его!

– Пробовал позвонить перед ужином – телефон не работает. – Тео поднял свои налитые кровью глаза на Адама.

– Да, провода порваны во всей округе.

– Мы полностью отрезаны от мира, – торжественно сказала Дина. – Как романтично.

Обычный разговор, подумала Бетани, – но, прикрываясь словами, они внимательно разглядывают друг друга.

– Пора спать, Дина. Для первого дня достаточно.

– Не уходите, – попросила Дина, когда они поднялись к ней в комнату.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, просто не хочу оставаться одна.

– Ты, наверное, рада будешь вернуться в школу? Девочка неожиданно обняла Бетани.

– Я ненавижу школу, миссис Райдер. Они там не верят, что моя мать – знаменитая актриса.

– Но ты ведь знаешь, что это правда, и это главное. Они слишком молоды, чтобы помнить то время, когда она играла на сцене, – сказала Бетани.

– Я не такая, как другие. У всех есть тети и дяди, сестры и братья, они приезжают к ним; а ко мне приезжает только Адам и все спрашивают, где моя мама и почему я не приглашаю никого к себе погостить на каникулы.

Бетани поцеловала ее.

– Ты достаточно взрослая, чтобы понимать, что твоя мать больна.

– Она пьет, – с отвращением сказала Дина.

– Это тоже болезнь, Дина. Ты должна понимать, что она очень несчастна.

– Здесь все несчастны, миссис Райдер, все.

От Дины Бетани пошла прямо к себе и сразу же легла. Она долго лежала, занятая своими мыслями, и уже было начала засыпать, как вдруг в дверь постучали. Она села в кровати.

– Кто там?

– Дина, – донесся до нее приглушенный ответ.

– Заходи.

Когда в дверях белым пятном показалось лицо Дины, Бетани раздраженно сказала:

– Включи свет, Дина.

– Я не могу. Он не включается. Бетани пробралась к выключателю и пощелкала им.

– Должно быть, провода порваны.

– Я читала в кровати, – испуганно сказала Дина, – и вдруг он погас, а я не могу спать одна в темноте.

– Ты не знаешь, есть в доме свечи? – спросила Бетани.

– Целая куча на кухне.

От одной мысли, что ей придется идти через весь дом в темноте, Бетани пробрала дрожь. Однако делать было нечего и она потянулась за теплым халатом.

– А можно я тут останусь?

– Да, но только в кровати, и хорошенько укройся.

Бетани спустилась в зал. Проходя мимо собак, растянувшихся у камина, она задержалась. Бетани подошла к Герою и потрогала его голову, прислушиваясь к размеренному дыханию животного. Пес никак не отозвался на ее прикосновение, и она поняла, что с гончими, которые всегда мгновенно реагировали на малейший звук, что-то не так – похоже им подсыпали сильного снотворного.

По залу пронесся сквозняк, принесший сверху, » откуда-то с галереи, отчетливый звук шагов. Бетани медленно выпрямилась.

– Кто там? Никто не отвечал.

– Кто там? – повторила Бетани, чувствуя, что ее голос срывается на истерику. Сильнее, чем когда-либо, она ощутила, что кто-то наблюдает за ней из темноты галереи.

Позабыв страх, она кинулась наверх. На галерее никого не было.

– Миссис Райдер, – донеслось до нее, – что происходит? – Лицо Дины показалось из дверей ее спальни.

– Дина, ты выходила из комнаты?

– Нет, миссис Райдер.

– Иди внутрь и запри дверь. Никому, кроме меня, не открывай. Понятно?

Дина перепуганно кивнула. Бетани подождала, пока щелкнет задвижка, и пошла к комнате Грейс. Там было пусто.

Бетани тихонько постучала в следующую дверь.

– Адам! Адам, ты здесь? – Ответа не было, она открыла дверь и увидела нетронутую с вечера кровать. Она не хотела идти в комнату к Тео или будить Эсме с ее больным сердцем и стояла, не зная что делать и чуть не плача от страха. В зале послышались шаги.

« – Адам, Грейс, это вы? – она подбежала к перилам как раз в тот момент, когда с шумом открылась входная дверь. Ветер ворвался в дом, пронесся по залу и растрепал волосы Бетани. Дверь захлопнулась, и опять стало тихо.

Она сбежала по ступеням. Взгляд ее привычно задержался на стене с оружием.

Кинжала с рукояткой в лунных камнях там не было.

Кем бы ни был тот, кто выскочил из дома перед Бетани, его нигде не было видно. Где-то там, в шепчущем и вздыхающем под ветром лесу кто-то сжимал в руках кинжал, который, по убеждению Бетани, однажды уже убил женщину.

Ветер пробирался сквозь складки ее халата, рот пересох от страха. Какое ей дело до всего этого; она вовсе не должна выяснять, кто убил Дженифер Хенекин. Нет, подумала Бетани, должна, если хочу освободить Адама от того кошмара, в котором он живет.

Внезапный пронзительный крик, завершившийся каким-то хриплым бульканьем, заставил сердце Бетани замереть на секунду. Опять стало тихо.

Бетани побежала на крик, плохо понимая, в какую сторону бежит; она остановилась, только оказавшись на покрытой подснежниками поляне у ручья, тихо журчащего под мостиком.

Лунный свет, пробивающийся из-за облаков, придавал всему месту какое-то неземное очарование; посреди всей этой красоты лежала Грейс Трегаррик; около нее, с руками, обагренными кровью, стоял на коленях Адам.

Должно быть, с губ Бетани сорвался какой-то звук, потому что он поднял голову и увидел ее и выражение ужаса в ее глазах. Он вскочил на ноги.

– Бет, ты ведь не подумала, что…

Она не стала ждать продолжения – повернулась и бросилась бежать. Ей было все равно, куда, лишь бы подальше от этого человека. Она вспомнила его слова: «Через две недели ты должна уехать, и я сделаю все, чтобы этого не случилось».

Где-то позади голос кричал:

– Бет! Вернись!

Она выбежала из леса на пустошь, и голос Адама, постепенно удаляясь, затих наконец где-то в стороне. Бетани упала на землю и рыдала, пока не почувствовала, что у нее нет больше сил ни плакать, ни бежать дальше. Она подняла голову. Над деревьями были видны трубы Трегаррик Манора, дома, стоящего в стороне от других; дома, где вместо закона и порядка правила животная страсть во всех ее проявлениях.

– Бетани, где ты? – услышала она совсем недалеко от себя его голос.

Она вскочила и побежала, на этот раз к лесу, в сторону дома. Чья-то фигура показалась прямо на ее пути, и, прежде чем Бетани успела закричать от страха, она узнала Эсме, все еще одетую в вечернее платье, которое свежий ветер раздувал бесформенным шаром вокруг ее маленького тела. В таком виде она действительно могла напугать кого угодно.

Она увидела Бетани и подошла к ней, испуганно оглядываясь.

– Я так рада, что встретила вас, – вздохнула Бетани. – Нам нужно сейчас же вернуться домой, миссис Трегаррик. Грейс мертва, ее убили. Надо позвонить в полицию.

– Телефон все еще не работает, – ответила Эсме, настороженно оглядывая Бетани.

Откуда-то сзади доносились крики Адама. Взгляд Бетани скользнул по серому платью Эсме. Теперь на нем появился какой-то странный узор – ржавые пятна не правильной формы. Она подняла глаза и увидела, что Эсме смотрит на нее с удовлетворенной улыбкой.

– Вы удивлены, миссис Райдер?

– Мне следовало бы догадаться. Вы единственная, кто мог бы решиться на убийство. Наверное, вы убили и Дженифер.

– Да, я убила ее. И не жалею об этом. Она была дурной девушкой; ей хватало бесстыдства, чтобы завлекать молодых людей своим телом. Она ждала ребенка от Тео. Этот дурень хотел на ней жениться; я не могла допустить этого. Она соблазнила его и пыталась женить на себе. С Салли было то же самое. – Пришлось ее выгнать.

Бетани про себя молила Бога, чтобы Адам скорее нашел ее.

– Это понятно, миссис Трегаррик, – сказала она спокойно. – Но почему Грейс?

– Именно она сказала мне о Дженифер в ту ночь. Она, знаете ли, ревновала. Она тоже его любила. Удивление Бетани, казалось, забавляло Эсме.

– О да, она его полюбила с первой же встречи. Адам никогда не сказал бы вам об этом. Он склонен винить во всем ее пристрастие к спиртному. На самом деле, он просто перестал существовать для Грейс после того, как она встретила Тео. Тео с ней просто развлекался, так что она была не опасна – до сегодняшней ночи. Я слышала, как она умоляла его взять ее с собой. Он отказался, но он слаб, как и его отец, и со временем она бы его уломала. Так что я подождала, пока он уйдет, и убила ее.

– Вы понимаете, что в этом обвинят Адама? Ее глаза блеснули.

– Я на это рассчитываю.

– Но почему, миссис Трегаррик? Вы ведь так им гордитесь.

– Горжусь! – Она хрипло рассмеялась. – Я его ненавижу. Каждый раз, как я вижу Адама, я вспоминаю своего мужа и те бесконечные унижения, которым он меня подвергал. – Она пристально смотрела на Бетани. – Он никогда меня не любил. Он никого не любил, кроме матери Адама. Он бы никогда на мне не женился, если бы я не забеременела.

– Неужели вы хотите, чтобы Адам пострадал за грехи отца?

Но Эсме уже не слушала ее. В глазах ее разгорался странный блеск; она продолжала:

– Все думали, что я леди, – она засмеялась. – Прислуживала в баре – вот что я делала до замужества! Когда Гревилл привел в дом эту Розанну, я ничего не могла с этим поделать. Он пригрозил все рассказать обо мне и сделать из меня посмешище. – По ее щеке скатилась слеза.

Бетани шагнула к ней.

– Забудьте об этом, миссис Трегаррик. Вам не станет легче, если вы причините вред Адаму. Он и так страдает.

– Тео унаследует Трегаррик Манор, как только Адам уйдет с дороги. Все должно быть именно так. А потом он женится на ком-нибудь, кто ему подходит – на леди. Так что ты можешь позабыть свои выдумки.

– Тео мне не нужен. Я люблю Адама, так что тут вы ошибаетесь.

– С тобой будет, как с Грейс. Сейчас тебе кажется, что ты любишь Адама, потом он тебе надоест, и ты захочешь Тео. А он – слабый человек. Совсем как отец.

Из-за ее спины появился кинжал. Бетани оцепенела, она умоляюще смотрела на Эсме.

– Если вы убьете меня, то это нельзя будет приписать Адаму. Никто не поверит. Я – единственная причина, по которой он мог бы убить Грейс.

– Не беспокойся об этом; они сначала осудят его за убийство Грейс, и этого вполне хватит.

Эсме шагнула к ней; лунные камни ярко сверкнули.

– Адам! Адам! – закричала Бетани.

Отступая, она зацепилась ногой за корень, и теперь лежала на земле, беззащитная перед женщиной, заносящей над ней изогнутый кинжал.

Бетани закрыла глаза, ожидая, что сейчас лезвие вонзится в ее тело и все будет кончено…

Но этого не произошло.

Она открыла глаза. Эсме по-прежнему склонялась над ней, но смотрела куда-то в сторону. Ее губы пытались выговорить какое-то слово.

– Тео.

– Мама! Ради всего святого, что ты делаешь? – Но тут он все понял. – Ты убила Дженифер. Ты убила ее. Дина говорила мне, но как я мог поверить?

– Мне пришлось это сделать, Тео. Иначе ты женился бы на ней.

– Как ты могла это сделать?

– Не говори так, Тео. – Она заплакала. Кинжал упал на землю, и Бетани, на грани обморока, опять закрыла глаза, на этот раз чувствуя огромное облегчение.

– Ты убила ее, – все повторял Тео, как будто никак не мог в это поверить.

– Не смотри на меня так, Тео.

Бетани села. Глядя на эту жалобную, умоляющую старуху, трудно было поверить, что она хладнокровно лишила жизни двух женщин, и только что чуть не убила третью.

Эсме шагнула к Тео, но он отступил, избегая ее прикосновения.

– Зачем ты хотела убить Бетани? – спросил он. – Ее-то за что?

– Она все знает, Тео. Я боялась, что она расскажет. Неужели ты не понимаешь, что, убрав ее и Адама с дороги, мы станем наконец настоящими хозяевами здесь, в Трегаррик Маноре.

– Она убила Грейс, Тео.

Он закрыл лицо руками и застонал.

– О Боже, это моя вина. – Гримаса отвращения исказила его лицо, когда он обратился к матери:

– Ты, безумная старуха. Мне не нужно это поганое поместье, оно для меня вообще ничего не значит.

– Но оно твое, Тео! Ты его сын!

– Ты что, всерьез думаешь, что я останусь здесь с тобой? И это после того, как ты убила двух невинных людей? Да я теперь вида твоего вынести не смогу!

– Не говори этого, Тео!

Он брезгливо обошел ее, подошел к Бетани и помог ей подняться.

– Вы в порядке? – спросил он, едва удостоив ее взглядом.

Она кивнула, боясь что голос ее подведет, и тут же заметила, что Эсме исчезла.

– Ее немедленно надо найти, Тео. Она может наделать бед.

Они побежали через лес, и, как только выскочили на открытое место перед домом, Тео закричал:

– Смотрите!

Бетани сразу же увидела, как густые черные клубы дыма вырываются из открытой входной двери.

Не говоря ни слова, они бросились к дому. Бетани замешкалась перед входом, тщетно надеясь, что появится Адам.

– Мать, должно быть, внутри, – сказал Тео.

– Дина тоже, – резко ответила она; и, когда он кинулся в дом, последовала за ним.

Зал был наполнен клубами дыма и едким запахом горящего дерева. Было невыносимо жарко. Пламя уже успело охватить облицовку и подбиралось к лестнице.

Посреди комнаты лежала ничком Эсме Трегаррик, ее сын беспомощно склонился над ней. Бетани успела удивиться тому, как быстро Эсме удалось поджечь практически все деревянные части обстановки; ее начал душить кашель.

– Ради Бога, Тео, вынесите ее отсюда! Тео обернулся. По его пустому взгляду было ясно, что он в глубоком шоке и вряд ли понимает, что ему говорят. Сверху донесся слабый крик.

– Помогите! Кто-нибудь! Помогите мне!

– Дина, – прошептала Бетани и, борясь с удушьем, опять крикнула Тео:

– Вынесите ее, пока она не задохнулась!

Похоже, на этот раз он понял: склонившись над хрупким телом матери он легко поднял ее и стал пробираться к выходу. Наверху продолжала кричать Дина.

После очередного приступа кашля, Бетани кинулась сквозь сгущающийся дым вверх по лестнице. Уже наверху она заметила, что подол ее халата вот-вот загорится. Задыхаясь, она стала лихорадочно бить руками тлеющую ткань, пока не погасила последнюю искру.

Коридор был наполнен густым, как вата, дымом. Бетани вслепую пробралась до двери своей комнаты; стала бить в нее руками и кричать:

– Дина, это Бетани, пусти меня, скорее! Наконец дверь открылась, Бетани шагнула внутрь и закрыла ее за собой. Бледная от страха Дина обняла ее. В комнате было открыто окно, за которым слышался рев пламени, раздуваемого потоком воздуха сквозь открытую входную дверь. Немного отдышавшись, Бетани сказала:

– Все будет хорошо, главное – делай все так, как я скажу.

Если они хотели выбраться отсюда живыми, то действовать надо было очень быстро – это Бетани понимала слишком хорошо. Она вынула из шкафа стопку носовых платков, намочила их в умывальнике, отжала и часть отдала Дине.

– Закрой рот и нос и, ради Бога, так и держи, пока мы не выберемся наружу.

Дым в коридоре стоял сплошной стеной, Бетани стала пробираться вперед, держась одной рукой за стенку, а другой намертво зажав тонкую кисть девочки. Тут до нее дошло, что если она не будет закрывать лицо платком, то ни одна из них не доберется живой до выхода. Она закричала:

– Дина, держись за мой подол, только крепче! Пока она возилась с платком, снизу послышался голос Адама:

– Бет! Дина! Вы там?

Жар становился невыносимым, пламя уже охватило лестницу.

– Нет, я не могу! – вдруг закричала Дина, и Бетани, не теряя времени на уговоры, обхватила ее за талию и поволокла вниз по ступеням. С каждым шагом лестница трещала все сильнее. Ступив на очередную ступеньку, Бетани почувствовала, как та с треском подламывается и уходит из-под ног. Они провалились в пустоту, наполненную дымом и их отчаянным криком.

Почти сразу же Бетани ощутила под ногами твердую поверхность пола. К счастью, в момент падения они были уже почти в самом низу лестницы. Поднявшись с колен, Бетани обернулась, и сквозь густой дым увидела, что от ступеней ничего не осталось.

– Дина, где ты?! – крикнула она, ослепленная дымом и золой; ее нога задела что-то мягкое. Нагнувшись, она разглядела Дину – девочка лежала без сознания.

Из дыма появился Адам и поднял Дину на руки.

– Держись ближе! – крикнул он Бетани. Они стали мучительно медленно продвигаться к выходу. С каждым шагом дышать становилось все труднее. У них за спиной с грохотом обрушилась балюстрада, подняв фонтаны искр.

Когда они добрались до входа, то увидели, что дверь загорожена упавшей балкой. Бетани уже не могла плакать, она чувствовала только безнадежность и полное безразличие к тому, что с ними станет.

– Бесполезно, мы в ловушке. – Ее голос прервался судорожным кашлем.

– Еще нет, – прохрипел Адам. – Отойди и держись около Дины.

Каким-то чудом ему удалось подвинуть массивную балку и приоткрыть дверь. Он вынес Дину и быстро вернулся; увидев, что Бетани даже и не пытается подойти к двери, которая уже вовсю горела, он подхватил ее на руки и протиснулся с ней в узкий проход.

Она лежала, жадно вдыхая чистый ночной воздух; приступы кашля, который, казалось, вот-вот разорвет ее легкие, прошли.

Она подняла голову и увидела, что рядом стоит Адам и смотрит на горящий дом. Он повернул к ней черное от золы лицо и сказал:

– Давай отойдем, здесь опасно.

Он помог ей подняться, и они отошли подальше, туда, где уже стояла миссис Пенарвен в пальто поверх ночной сорочки.

Бетани нагнулась над Диной, и пока Адам говорил: «Она без сознания. С ней все будет в порядке», – девочка открыла глаза.

– Бабушка убила Дженифер, – выговорила Дина охрипшим от дыма голосом. Бетани улыбнулась и пригладила ей волосы.

– Тихо, теперь это не важно, – она посмотрела на Адама. – Пожарные приедут? Он покачал головой, глубоко вздохнул и сказал:

– Пусть догорает.

– Мы должны вызвать маме доктора! – услышала Бетани голос Тео.

– Ей уже не нужен доктор, – мягко сказал Адам, и, глянув на Бетани, добавил:

– Она была уже мертва, когда он ее вынес. Сердечный припадок, должно быть.

Тео стоял на коленях над телом матери чуть в стороне от остальных. Услышав, что сказал Адам, он некоторое время смотрел перед собой, будто не веря сказанному, затем упал на землю и разразился рыданиями.

Ветер раздувал пожар, и в его отблесках Бетани увидела мокрое лицо Адама, но был это пот или слезы, она не знала.

Адам присел рядом с Бетани, и в этот момент с грохотом провалилась крыша дома.

– Мы живы, – сказал Адам.

– Да, мы живы, – тихо отозвалась Бетани и, вдруг вспомнив, взволнованно спросила:

– А как же Герой и Минерва? Им что-то подсыпали. Неужели они остались в доме?

– С ними все в порядке, – сказал он, чуть заметно улыбнувшись, – я их вытащил раньше, до того, как узнал, что вы в доме. – Он положил свою руку на ее и заглянул ей в глаза. – Бет, скоро здесь будет толпа народу. Все узнают о том, что случилось сегодня ночью… У нас впереди трудное время.

Ее воспаленные глаза наполнились слезами.

– Я знаю, Адам. Не беспокойся обо мне.

Они оба посмотрели на Дину.

– В следующие несколько недель ты будешь ей очень нужна, но позже, Бет…

Она нежно прикоснулась рукой к его перепачканному лицу:

– Да, Адам, позже…