Текст книги "Отведай лунного света"

Глава 11

Курган Дженны был гораздо меньше, чем представлял себе Джонни. Он-то мыслил в категориях Старого Света, думая о каменных насыпях на Британских островах и в Бретани. На самом же деле это была лишь небольшая кучка камней на верхушке холма, вовсе незаметная в мире людей.

Джонни взял руку Джеми и сжал её. Она с благодарностью посмотрела на него, затем вновь взглянула на курган, и в её глазах сверкнули слезы. Собака с глазами волка ждала неподалёку.

– Это твой питомец? – спросил Джонни. Джеми покачала головой:

– Нет, это Мактри.

При звуке имени силуэт зверя задрожал. Он вытянулся, шерсть исчезла, и волчонок стал принимать узнаваемые человеческие черты… В следующую секунду между камнями на четвереньках стоял ребёнок. Джонни вначале показалось, что мальчику около двенадцати. Однако, взглянув этому созданию в глаза, Джонни понял, что Мактри никакой не ребёнок. Он был голым, если не считать набедренной повязки, того же цвета, что и волчий мех. Нечёсаные космы доходили до плеч, кожа была облеплена листьями и засохшей грязью.

– Ух ты! – вырвалось у Джонни.

Он пока не был готов к подобным вещам. А может, никогда и не будет. С Джеми он уже свыкся, а остальные обитатели Срединного Королевства продолжали вызывать у него оторопь.

– Мактри – друг, – пояснила Джеми. Джонни кивнул.

– Как поживаешь? – запинаясь, спросил он у дикого ребёнка.

– Неважно, – мрачно ответил Мактри.

Его голос оказался ниже и глуше, чем можно было предположить у такого миниатюрного создания. Мактри внимательно посмотрел Джонни в глаза, и затем обратился к Джеми.

– Ты созываешь кавалькаду? – спросил он. Джеми покачала головой:

– Сейчас не та Луна. Я созываю войско.

Дикий мальчик усмехнулся, обнажив ряд острых волчьих зубов.

– Это хорошо, – сказал он. – Пора показать Ночи, что мы тоже умеем кусаться.

Увидев его зубы, Джонни бы в этом не усомнился. Оборотень посмотрел на скрипку.

– Ты умеешь играть на ней? – спросил он. Джонни кивнул. Хоть в одном он был уверен. Мактри снова усмехнулся.

– Это хорошо, – сказал он, снова переводя взгляд на Джеми. – Свирель, скрипка и сама Луна. Они пойдут за тобой. Но в начале он должен стать Искусным музыкантом.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Джонни.

– Смертные лучше ведут кавалькаду. Не знаю почему, но это так.

– Они как искра в ночи, – сказал Мактри. – Исчезают быстро, но горят ярко.

«Почти афоризм», – подумал Джонни, с уважением взглянув на Мактри.

– А что значит Искусный музыкант? – спросил он.

– Это что-то вроде звания, – объяснил Мактри. – Понимаешь, фиана сидх связывает только музыка и кавалькада под Луной, когда мы питаем свою удачу. Одно без другого невозможно. А музыка всегда притягивает удачу. Искусный скрипач – это как Джек, понимаешь? Мудрец, волшебник, Пэк из смертных. Он не должен служить ни одному двору, только матери Арн, какой бы образ она ни принимала. У тебя хорошее имя, Джонни Фо.

Джонни даже не стал спрашивать, откуда человек-волк узнал его имя.

– Теперь пора, – сказала Джеми, и невысказанный вопрос вылетел у Джонни из головы.

Он открыл футляр и достал оттуда дедовский подарок. Тронув струны, он убедился, что они все ещё держат строй, он прижал скрипку к подбородку и вынул из футляра смычок. Подтянув колодочку, он кивнул Джеми.

Она сидела на камнях, достав из кармана деревянный, похожий на флейту инструмент, и смотрела на Джонни. Звук у инструмента был очень мягкий, что-то среднее между гобоем и нортумберлендской волынкой. По его кивку она поднесла флейту к губам и заиграла.

При виде этой картины Джонни охватило умиление: Джеми в своих зелено-коричневых лохмотьях, кожаной куртке с блестящими пуговицами и торчащими в разные стороны розовыми волосами, играющая на пастушеской флейте. Некоторое время он просто любовался ею, забыв про свою скрипку, потом спохватился и провёл смычком по струнам.

Мелодия, которую они играли, называлась «Марш Брайана Бору» – старинный мотив, сочинённый, как считалось, в память о битве при Клонтарфе, когда ирландцы под предводительством Брайана Бору остановили вторжение викингов в 1014-м. Ещё днём Джеми объяснила ему, что сочинили эту вещь гораздо раньше.

– Настоящее её название «Бри», слово заимствованное гэлами у народа холмов, – объясняла она. – Это женское начало – луна, земля, то, что даёт жизнь. Кроме удачи мы нуждаемся в силах. Эту мелодию мы называем «Бриалл Орт», и значение этого названия можно приблизительно перевести так: ободрись, будь счастлив, оставь свою печаль.

«Название и впрямь подходит этой мелодии», – подумал Джонни. Она всегда была одной из его любимых. В этой древней музыке соединялись радость и печаль, горечь и сладость, так же как в жизни.

В этот вечер, когда над холмами сгущались сумерки, звуки скрипки и флейты слились, словно были предназначены друг для друга. «Марш Брайана Бору» заставлял его дух воспарять, словно церковный гимн, и в то же время его ноги отбивали чечётку. В нем были тайна, волшебство и ещё призыв. Вскоре Джонни заметил, что теперь они не одни у могилы Дженны.

Как и в прошлую ночь, фиана сидх приходили по одному и по двое. Только что на вершине холма их было только трое – флейтистка, скрипач и человек-волк, – а теперь на вершине холма собралась целая толпа волшебных существ.

В прошлый раз они пришли на зов кто как, бросив свои занятия. Сегодня они были готовы к войне.

Хобы прискакали на своих лохматых пони, тролли прихватили щиты размером с автомобиль и дубинки с фонарный столб. Оборотни приняли звериное обличье: лисы, волки, медведи и рыси. Три келпи явились в виде лошадей, их чёрные бока блестели в угасающем свете. Маленькие создания пришли с луками и колчанами, полными стрел, за спинами, отчего стали напоминать ежей-переростков. Лица в боевой раскраске, словно кельты или индейцы. Коренастые гномы в кожаных шлемах сжимали в руках палицы, утыканные серебряными шипами.

К тому времени, когда сгустилась ночь, у холма их собралось около двух сотен. Когда музыканты наконец отложили свои инструменты, к ним подъехал бородатый хоб. Он кивнул Джонни и обратился к Джеми Пэк.

– Дженна ошибалась, – произнёс Дохини Тур, – а я оказался прав, но от этого мне не легче. Она должна была нас послушать. Ей не следовало уходить. Теперь она мертва, а мы на пороге войны, в которой у нас нет шансов победить. Кинроуван – не враг нам, Джеми.

– Дженна погибла в Кинроуване, – возразила Джеми.

– Да будет проклят убийца, но это не подданный Благословенного двора.

По рядам собравшихся пронёсся шёпот, но Джонни не разобрал, означал ли он одобрение или несогласие.

– Наш враг в Кинроуване, – сказала Джеми. – Они должны выдать его нам.

Вперёд выступила чёрная лошадь, на глазах меняя обличье, и вот рядом с Туром уже стояла Лоириг.

– Я хочу отомстить не меньше, чем ты, – сказала она. – Но Тур прав. Ты можешь назвать нам имя убийцы, Джеми?

Она покачала головой.

– Нельзя объявлять войну, даже не зная имени врага, – сказала Лоириг.

По рядам сидх снова прошёл шёпот, и на этот раз, без сомнения, одобрительный.

– Это убийство… – начала Джеми.

– Должно быть отмщено! – закончила за неё Лоириг. – Но воевать нужно не с Кинроуваном.

– Долго ещё мы будем ждать? – спросила Джеми. – Сколькие ещё будут убиты или вынуждены покинуть обжитые места? Мы будем тянуть с кавалькадой, пока нас не останется так мало, что некому станет скакать по лунным дорогам, не то что воевать! Посмотрите на нас. Мы и так потеряли не меньше трети. Пусть лэрд Кинроувана назовёт имя нашего врага.

– А если он не знает? – спросил Тур.

– У них тоже не лучшие времена, – раздался новый голос.

Глубокий и низкий, он принадлежал троллю, выступившему вперёд и возвышавшемуся над всеми, словно башня.

– В Кинроуване снова появились боганы, – продолжил он, и все взоры устремились на него. – Слоа и прочая нечисть. Почти вся знать уехала на ярмарку по случаю Праздника урожая, а те, кто остался, только-только начинают сознавать, что происходит. Они не могут дать нам то, чего у них нет, Джеми Пэк.

– Если мы отправимся в Кинроуван с такими требованиями, то наживём себе только ещё одного врага, – добавил Тур. – Мы обитаем в приграничных землях, Джеми. Между молотом и наковальней. Любой из дворов запросто расправится с нами, если мы станем неугодны. Мы не можем сражаться с Кинроуваном и с Воинством, да ещё с этим новым врагом в придачу.

Джонни почувствовал, как приникла к нему Джеми.

– Что же тогда мы должны сделать? – спросил он.

На него устремились сотни взглядов. И Джонни пожалел, что вообще решился заговорить. В глазах сидх горел зловещий огонь: они не питали любви к людям.

– Узнайте имя врага, – устало произнёс Тур. – Мы поможем. Каждый из нас станет присматриваться и прислушиваться, но пока мы не поймём, с чем имеем дело, никакой воинственной кавалькады не будет. – Он медленно покачал головой. – Боюсь, что в случае войны мы рискуем навсегда потерять благосклонность Луны, вне зависимости от победы или поражения.

– Но… – начал Джонни.

– Не суйся, головастик, – сказала Лоириг. – Не многие из нас потерпят, чтобы их учил смертный.

– Неужели ваша память так коротка? – спросила Джеми. – Кто может вести кавалькаду лучше смертного?

– Да, но это должен быть Искусный музыкант, – ответила ей Лоириг. – У этого головастика ещё нет ни мастерства, ни мудрости. Может, когда-нибудь он обретёт и то и другое, но у нас нет времени ждать.

Джеми положила свою флейту на колени Джонни и встала подбоченясь.

– Хорошо, – сказала она. – Вперёд! Идите и ищите врага. Может, мы его найдём и отомстим, а может, и нет. Но вот что я скажу вам – тебе, Лоириг, тебе, Тур, и тебе, Гарт. – Она посмотрела каждому в глаза и ещё нескольким из числа собравшихся. – Когда все будет сказано и сделано, ни я, ни один смертный от моего имени не поведёт кавалькаду. Я сделаю все, что необходимо, ради памяти Дженны, но после этого вы можете созывать собственные кавалькады.

– Ты же знаешь, мы не можем, – сказал Тур. – Нам нужно…

– Не говорите мне о ваших нуждах, – перебила его Джеми. – Когда я попросила у вас помощи, вы отказали. Поэтому не суйтесь ко мне больше со своими проблемами.

Лоириг сделала к ней шаг, но отступила, поймав грозный взгляд.

– Джеми, – мягко начала она. – Прислушайся к голосу разума…

– Убирайтесь!

На несколько долгих мгновений слово повисло в неподвижном ночном воздухе и стихло. Сидх начали медленно расходиться и вдруг разом исчезли. Все произошло слишком быстро, и Джонни не успел заметить, куда они подевались в темноте.

Последними ушли келпи и хоб. Тур посмотрел на Джеми так, словно хотел продолжить разговор, но только тряхнул головой, повернул своего пони и медленно направился в сторону деревьев. Лоириг вскоре последовала за ним. Когда Джонни повернулся к Джеми, вокруг никого не было, исчез даже мальчик-волк, Мактри.

– Если бы здесь был Бакка, они бы пошли за ним, – сказала Джеми. – Они бы пошли и за Дженной. Но не за мной. – Их взгляды встретились. – Это потому, что для них я словно заблудшая овца. Я слишком долго прожила среди людей и стала больше похожа на смертных. Джонни покачал головой.

– Ты сама прогнала их, – сказал он.

– Пожалуйста, только ты не начинай.

– Нет. Послушай меня. Я, конечно, мало знаю о дворах и о взаимоотношениях с ними твоего народа, но слова твоих друзей звучали разумно.

– Они мне не друзья.

– И все же подумай над тем, что они говорили. Зачем идти войной на Кинроуван? Ты ведь не думаешь серьёзно, что за всем этим стоят благословенные феи?

Джеми долго не отвечала. Она всматривалась куда-то вдаль. Но, вероятно, не нашла там того, что искала.

– Нет, – тихо сказала она. – Я так не думаю. Но они должны знать имя нашего врага. Как может такой злодей жить в королевстве без их ведома?

– Наверное, надо просто поговорить с ними.

– Думаю, да.

Джонни убрал в футляр смычок и скрипку и поднял флейту Джеми.

– Пойдём, – сказал он. – Посмотрим, что они смогут нам сказать.

Джеми позволила увести себя.

– Я просто хочу, чтобы убийца Дженны не остался безнаказанным.

– Мы найдём его, – пообещал Джонни.

Он очень надеялся, что, когда это случится, они сумеют справиться с таинственным убийцей. У сидх вид был воинственный, но Джонни почувствовал их страх. А если уж они боялись…

Он постарался на некоторое время выбросить это из головы, сосредоточившись на дороге, чтобы добраться до входа в холм Джеми, не переломав в темноте ног. Джеми, казалось, видела в темноте не хуже кошки. Но в данный момент ей было не до Джонни.

– Мне следовало держать себя в руках, – сказала Джеми. – Но с ними у меня всегда так. Я начинаю просто сходить с ума. Потому-то я и не живу среди них.

– Почему так происходит?

Он почувствовал, как Джеми дёрнула плечом.

– Хотела бы я знать это сама.

Все потому, что она пыталась быть со своими соплеменниками слишком жёсткой. Слишком крутой. Он заметил это, когда Джеми спорила с ними, даже ещё раньше, днём, когда она готовилась созвать войско. Но Джонни решил, что сейчас не подходящий момент для нравоучений.

– Давай выпьем чаю, – сказал он. – А потом решим, кого расспросить в Кинроуване.

– Я даже не знаю никого оттуда, – ответила Джеми.

«А я-то и подавно», – подумал Джонни, но просто молча обнял её за плечи.

– Ничего, найдём кого-нибудь, – сказал он. – Надо просто поспрашивать или поискать в телефонном справочнике на «Кинроуван и его обитатели».

– Если бы это было так просто, – сказала Джеми.

Они открыли дверь, ведущую в жилище в холме. Когда они вошли внутрь, Джонни уже не первый раз за этот день поразился тому, во что он связался. Одно он знал совершенно точно: пока Джеми рядом, он выдержит все, что угодно. Может, это действие чар, а может, и нет, но ему хотелось быть с ней всегда, даже в такой непостижимой ситуации.

Джеки кружилась в воздухе. С распростёртыми руками она вертелась, словно крылатое семечко сикоморы. Она думала, что ударится о газон, разбитый перед башней, а вместо этого парила в каком-то свободном падении. Время словно остановилось, а она все кружила по бесконечной спирали, плотно зажмурив глаза. В ушах у Джеки звенел собственный крик.

Кейт.

Она открыла глаза, смахнула слезы и посмотрела на троицу, которую заметила на берегу.

Внизу по-прежнему простирался Кинроуван. Башня сама стала теперь частью панорамы. Джеки медленно поворачивалась, но не падала, словно птица, парящая в вышине. Её зрение стало острым, как у орла, Джеки без труда разглядела Кейт, Финна и высокую женщину с ними. Она постаралась наклониться в их сторону и внезапно камнем полетела вниз, так что воздух зашумел в ушах.

Джеки поняла, что сделала что-то не так, но было поздно.

Она постаралась вынырнуть, но бесконечное парение сменилось стремительным движением вниз. Ей оставалось лишь изменить угол, чтобы плюхнуться в реку, а не на головы своим друзьям. Но Джеки охватила паника, и она уже ничего не в состоянии была предпринять.

Она снова выкрикнула имя Кейт, на этот раз чтобы предупредить. Джеки увидела, как её подруга стала озадаченно оглядываться, но было слишком поздно, Джеки зажмурилась и вся сжалась, вместо того чтобы правильно сгруппироваться.

Она сознавала, что все делает неправильно. Ей следовало расслабить мышцы, но они были так напряжены, что она едва могла дышать…

Когда Хенк добрался до берега, где нашёл Джонни прошлой ночью, уже стемнело.

Было ещё не поздно, и с ближайших улиц доносился шум машин. Но здесь, в парке, Хенк чувствовал себя отрезанным от города. Он прислушивался к любому шороху и не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают со всех сторон. Ему вспомнились бредовые рассказы друга, и Хенк почувствовал, как возвращаются детские страхи.

Он всегда боялся темноты.

Ему было нелегко избавиться от страха перед злобной нечистью, скрывавшейся в темноте и готовой разорвать его на части. Он вырос далеко от города, в сельской местности, где ночь опускается, словно чёрная занавесь. Из-за этих страхов у него бывали стычки с отцом. Один такой случай он помнил особенно отчётливо. В тот раз он забыл отнести днём мусор к обочине дороги, и так как мусоросборщик приезжал на рассвете, Хенку пришлось относить пакет в темноте.

Конечно, не следовало забывать о своих обязанностях, но он был не в состоянии идти по аллее в темноте. Свет фонаря над дверью в гараже выхватывал лишь небольшой пятачок. За его пределами сгущались тени, и Хенк не мог преодолеть этот путь.

Ему тогда было двенадцать. Он уже знал, что бояться темноты глупо. Но безотчётный страх от этого не проходил, и Хенк заплакал, когда отец заставил его идти на улицу. К тому времени, когда он дошёл до обочины и вывалил из мешка жестяные банки, у него уже началась истерика.

Привидения не разорвали его в тот раз, но страх темноты только глубже укоренился в нем, так что теперь, будучи взрослым человеком, он был вынужден порой бороться с приступами панического ужаса, который мог внезапно нахлынуть на него, когда он шёл по тёмной улице.

Прошлой ночью он так беспокоился за друга, что думать забыл о своих страхах. Но сегодня было необычайно тихо. Необычайно темно. И Джонни необычайно серьёзно говорил о том, что ему привиделось.

Все это, конечно, чушь собачья.

А что если нет? Просто, что если?

Ведь иногда люди исчезают. Просто раз – и нет! Выходят за молоком в магазинчик на углу и никогда не возвращаются. Обыкновенные люди, у которых нет проблем или серьёзных причин менять так круто свою жизнь. Исчезают. Растворяются в ночи.

Конечно же, все это ерунда. Но, Господи, почему ему кажется, будто темнота наблюдает за ним?

Хенк знал, что слишком живое воображение было его проклятием. Ему просто хотелось понять, откуда берутся эти страхи. Тогда он мог бы справиться с ними.

Он посмотрел на другой берег, где горели огни университета. Над водой клубилась дымка, после тёплого дня наступила прохладная ночь. Обыкновенная осенняя погода. Ничего таинственного. Естественный ход вещей. Как ночь и день. Просто солнце освещает сейчас другой бок планеты. Ничего страшного. Никто не прячется в кустах и не подстерегает его…

Хенк застыл, уставившись на группу деревьев у велосипедной дорожки.

Он был уверен, что слышал какой-то звук. Хенк сделал шаг по направлению к деревьям, намереваясь выяснить, что там, и избавиться от грызущего чувства.

– Джонни, – позвал он. – Это ты, старик? Джеми?

Он сделал ещё шаг, и тут от чёрного ствола отделилась длинная тень и двинулась ему навстречу. Хенк смотрел на фигуру, не веря своим глазам. Это была высокая чернокожая женщина, с лошадиным лицом и жутким горящим взором.

Хенку хотелось бежать, но он не мог даже пошевелиться. Он вспомнил, как Джонни описывал эту женщину. Она была в толпе волшебных существ, окруживших его друга прошлой ночью. Как раз на этом самом месте, на пляже.

Хенк скосил глаза в сторону, ожидая увидеть других подобных созданий, но, кроме него самого и женщины, на пляже никого не было.

– Я до смерти устала от вас всех, – сказала женщина.

И тут она поменяла обличье.

В какой-то момент контуры задрожали, смазались, и она стала просто сгустком тени в воздушном водовороте. У Хенка закружилась голова, он отступил на шаг, поскользнулся на камне и упал. Когда он открыл глаза, женщина исчезла, а на её месте стояла большая чёрная лошадь.

Она храпела, в холодном воздухе видны были клубы пара, вырывавшегося из её ноздрей. Она пританцовывала на месте, и копыта стучали по гладким камням. И вдруг она взвилась на дыбы прямо над ним, передние ноги били по воздуху.

Хенк перекатился с того места, куда должен был прийтись удар копыт, и словно краб пополз среди камней. Он был слишком напуган, чтобы хотя бы попытаться встать.

Лошадь вновь поднялась на дыбы.

Хенк успел заметить только её глаза. И это напугало его больше всего. Глаза лошади были в точности такие, как у женщины.

Он не хотел думать о том, что это означает. Но часть его сознания, где таились детские страхи, упорно твердила: они существуют, они существуют, они существуют…

Призраки пришли за ним.

В сгущавшихся сумерках Кейт, Финн и Гви надели повязки и приготовились идти к Башне. Кейт было не по себе, когда она смотрела на своих друзей, понимая, что выглядит точно так же.

Боганы были не самыми симпатичными существами. С маслянистой кожей, морщинистой, словно печёное яблоко, и сальными жёлтыми волосами. Шеи, казалось, у них не было вовсе, и приплюснутые головы сидели прямо на широких плечах. Глазки были маленькие, словно щёлки, носы плоские. Из одежды на них были лишь кожаные набедренные повязки. К тому же от этих тварей отвратительно пахло.

Кейт поморщилась от зловония, которое Финну также удалось воссоздать с помощью волшебства.

– Все готовы? – спросила Гви.

Кейт собиралась было кивнуть, когда услышала какой-то звук, и внезапно она поняла, что кто-то зовёт её по имени. Кейт стала оглядываться по сторонам, чтобы определить, откуда звук исходит, потому что узнала голос Джеки. И он раздавался где-то рядом.

– Это… – начала она.

Прежде чем она успела закончить, все услышали свист воздуха, и маленькая знакомая фигурка появилась среди них, она качнулась и шлёпнулась на пятую точку.

– Это Джеки! – закричала Кейт.

При звуке своего имени Джеки подняла глаза и тут же начала судорожно отползать подальше от троицы.

– Черт! – пробормотала она. – Боганы. Кейт подбежала к ней, отчего Джеки стала пятиться ещё быстрее.

– Все нормально, Джеки, – сказала Кейт. – Это мы. Просто маскировка.

Джеки подозрительно оглядела её, явно озадаченная звуками знакомого голоса, исходящими изо рта омерзительного создания. И тут до них донёсся ещё один звук, на этот раз со стороны Башни, заставивший их похолодеть. Это был яростный рёв, вой, от которого мурашки побежали у них по спинам. Посмотрев на Башню, они увидели орды боганов и слоа, устремившиеся в парк.

– Скорее! – воскликнула Гви. – Финн, отдай Джеки свою повязку.

У лесничего был хорошо поставленный командный голос. И прежде чем Финн успел усомниться в разумности её приказа, он уже делал то, что она велела. Он оторвал пуговицу от своей куртки и стал пришивать её к куртке Джеки. Гви сняла с него повязку и водрузила её Джеки на голову.

– Никто не разговаривает, кроме меня, – сказала она.

– Так не пойдёт, – запротестовала Кейт. – Финн останется без маскировки.

– Финну надо только притвориться, что он напуган. Мы, три богана, поймали его себе на ужин.

– Мне и притворяться не надо, – пробормотал Финн, обрывая нитку. – Рад тебя видеть, Джеки, – добавил он, закручивай ленточку вокруг только что пришитой пуговицы.

Силуэт Джеки задрожал, и на её месте появился боган. Настоящие боганы, выскочившие из Башни в первых рядах, были уже у самого берега, где прятались друзья.

– Нет, не уйдёшь! – крикнула Гви низким, глухим голосом.

Она так отлично имитировала богана, что Финн и вправду стал отбиваться.

– Ты от нас так просто не сбежишь, – продолжала Гви. – Черт подери!

Кейт и Джеки обменялись взглядами, вспомнив времена, когда они сами оказались в лапах боганов отнюдь не понарошку.

Прежде чем кто-либо из них успел открыть рот, на набережной появились настоящие боганы.

– Что тут такое? – спросил один из них.

– Ужин, – ответила Гви. – Ты что, слепой, вонючка?

– Отдайте нам ногу.

– Иди ты!

Боган зарычал и уже начал спускаться к ним, когда товарищ схватил его за руку.

– Джек сбежал, – сказал он Гви и посмотрел на Кейт и Джеки.

Кейт угрожающе зыркнула на него и едва сдержала улыбку, увидев, как попятился боган. «Теперь, когда Джеки, можно сказать, в безопасности, это даже забавно», – подумала она.

– Боссу не понравится, что вы тут обжираетесь, когда надо дело делать, – добавил второй. – Он занесёт вас в чёрную книгу, будь уверен.

– Я читать не умею, так что мне и дела нет, – ответила Гви.

– Поглядите-ка на него! А кто умеет?

Второй боган дёрнул своего товарища за руку, но тот не сводил голодных глаз с Финна.

Гви притянула Финна к себе. Толкнув бедолагу на землю, она поставила ногу на шею хоба и злобно взглянула на боганов.

– Чего уставились, дурьи башки? – прорычала она.

Кейт засопела и придвинулась ближе к Гви. Боганы ретировались. Тут победителем оставался тот, кто вёл себя наглее.

– Оставьте нам по кусочку, – сказал первый.

– Оставлю тебе его задницу, – ответила Гви.

– Слышал, Грут, какой лакомый кусок они тебе приберегут? – захохотал второй боган.

Грут глухо зарычал:

– Побереги свою задницу, Лунт.

– Пора за дело, ты же не хочешь заставлять босса ждать, дуролом.

Они отошли от парапета и скрылись. Кейт чуть не лопнула от смеха.

– У нас получилось! – воскликнула она. – Вы видели их лица? Я думала…

– Тс-с-с, – сказала Гви. – Они скоро вернутся и будут рыскать по парку. Желудки потянут их назад, чтобы выпросить у нас кусочек хоба. К тому времени нам нужно убраться отсюда подальше.

– Куда мы пойдём? – спросила Кейт.

– Моя нора близко, – предложил Финн.

– Слишком близко, – ответила Гви после короткого размышления.

– Во дворец лэрда? – сказала Кейт.

– Это тоже не лучшая идея. Нам нужна свобода передвижения, а за дворцом следят. Войти мы туда войдём, но незамеченными нам не выйти.

– Что происходит? – спросила Джеки. – Все что, с ума посходили?

– Сейчас долго объяснять, – сказала Кейт. – Но твой гругаш не тот, кто ты думаешь…

– Я знаю место! – перебил её Финн.

– Где? – спросила Гви.

– То, что сказано, может быть услышано. Просто идите за мной.

– Хорошо, – сказала Гви, пожимая плечами. – А вы, – обратилась она к Кейт и Джеки, – не снимайте повязок, пока мы не окажемся в безопасности. Этот друихан знает ваш запах, вы и моргнуть не успеете, как он вас выследит, если будете без маскировки.

– Друихан? – спросила Джеки.

– Я потом тебе объясню, – сказала Кейт.

– У меня такое ощущение, будто я попала в какой-то фильм.

– Это недалеко от истины.

Финн побежал вперёд, а они за ним, три богана, преследующих хоба.

– Рада, что ты цела, – сказала Кейт на бегу. – Мы уже собирались брать штурмом Башню. Для этого мы так и вырядились.

Джеки сморщила нос:

– Надеюсь, Финн следующий раз подберёт нам что-нибудь не такое вонючее.

– И это твоя благодарность?

– Спасибо. Спасибо вам всем, – ответила Джеки. – Не обращай на меня внимания, я просто слегка обалдела от всего этого.

Кейт взглянула на неё:

– А ты-то как появилась из ниоткуда?

– Это моя долгая история, которую я потом тебе расскажу.

Они замолчали и побежали быстрее, чтобы нагнать лесничего и хоба. Пока они трусили вдоль реки, Джеки попыталась восстановить в памяти последние события. Получилось, что гругаш невольно показал ей ещё одно волшебное свойство Башни. Тот, кто отвечал за безопасность Кинроувана, в случае необходимости мог в мгновение ока оказаться в любой его точке. Но если так, то существовал способ так же быстро вернуться обратно. Только какой?

Выбравшись из парка за несколько кварталов к северу от Башни, они снизили темп, но Гви не разрешила никому снять повязки. И сама тоже осталась в обличье богана.

– Они ищут и тебя, – сказала Гви в ответ на жалобы Кейт. – К тому же нам не так плохо, как бедняге Финну, которому приходится не только на нас смотреть, но ещё и выносить наш запах.

Прошло около часа, прежде чем Финн круговым маршрутом привёл их к Кингз-Бридж. Там он постучал по каменной опоре.

– Кто живёт здесь? – спросила Джеки.

– Мой друг Гамп, – ответил Финн.

Пока он говорил, огромное существо вышло из камня и посмотрело на них сверху вниз. Кейт и Джеки попятились и упёрлись спинами в парапет.

– Это троу, – добавил Финн, хотя это было уже необязательно.

– Интересное зрелище, – раздался громовой голос Гампа. – Данробин Финн в компании трех боганов.

– Они не те, кем кажутся, – сказал Финн. Троу кивнул.

– Всё на самом деле не то, чем кажется. – Он указал на каменную стену. – Пойдёмте внутрь. Я вижу, у вас есть что рассказать, и лучше я выслушаю вашу историю в тепле и уюте, чем стоя здесь в сырости.

Джеки и Кейт подозрительно осмотрели кладку, но Финн подтолкнул их. К своему удивлению, Кейт и Джеки не упёрлись в камень, а спокойно прошли сквозь стену. Финн и Гви последовали за ними.

– Надеюсь, мне удастся проветрить эту вонь, – пробормотал троу себе под нос.

Но тут он вспомнил о гостеприимстве и, улыбнувшись, провёл их по каменному тоннелю в просторный зал, служивший ему домом. Все здесь было огромным: стулья вокруг высоченного стола, очаг с крюком для котла, верстак, стоявший у стены, на котором Гамп мастерил для забавы механических птиц, полки со всяческими механизмами и небольшим собранием книг по орнитологии, а также кровать с четырьмя столбиками.

– Кто-нибудь хочет чаю? – спросил он.

В ответ раздался хор голосов, и троу пошёл к бочке за водой. Набрав полный чайник, он повесил его на крюк. На углях зашипели капли, пролившиеся из чайника. Кейт и Джеки уселись на край кровати. Гви забралась на стул. Финн остался стоять, глядя на своего друга.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказала Кейт.

– М-м-м-м-м-м, – раздалось в ответ.

Он посмотрел на парочку на своей кровати и сморщил нос.

– Если вы изменили не только облик, но и запах, чтобы вас не выследили, то здесь этого можно не опасаться, – сказал он. – Дом троу защищён от волшебства.

Кейт размотала ленточку и показала Джеки, как это делается. Затем спрыгнула с кровати и осмотрела своё отражение в одном из начищенных до блеска горшков.

– Слава богу, – сказала она. – А то я тоже уже начала ощущать свой запах.

– Так что же все-таки случилось? – спросил Гамп.

Он посмотрел на Финна, но хоб только пожал плечами.

– Тут придётся рассказать не одну историю, прежде чем мы во всем разберёмся, – ответил Финн. – Думаю, Кейт должна начать, поскольку ей известно больше всех.

«Ой-ой-ой», – подумала Кейт.

Она посмотрела на Джеки. Теперь ей придётся рассказать Джеки о волшебных камешках. Кейт нащупала Караид в своём рюкзаке и, метнув на Финна грозный взгляд, начала свой рассказ.

Трижды Хенку удавалось уворачиваться от сверкающих копыт келпи. Он катался по камням, не обращая внимания на содранные в кровь ладони. Но теперь он оказался у самой кромки воды, и деваться было некуда.

Хенк встал на колени. Келпи двигалась прямо на него. Хенк ощущал запах собственного страха. Но панический ужас прошёл, Хенк смирился с судьбой.

Келпи поднялась на задние ноги.

«Это конец», – осознал Хенк. Спасения было ждать неоткуда: позади река, впереди келпи. Он слишком устал и даже не мог подняться на ноги. Предыдущая борьба отняла у него все силы.

Но прежде чем келпи успела нанести удар, раздался чей-то голос.

Келпи колебалась, передние ноги били по воздуху так близко от лица Хенка, что он чувствовал колебания воздуха. Но тут она сделала шаг назад, опустилась на все четыре ноги и, повернувшись к говорившему, снова приняла человеческий облик.