Текст книги "Железный рассвет"

– Ты достаточно взрослая, чтобы самой позаботиться о своем будущем. А я не могу принять ответственность за события, о которых не был предупрежден или в которые не был вовлечен. Но гарантирую, ты не станешь нуждаться в деньгах, пока устраиваешь свою жизнь, если, конечно, уцелеешь в течение последующих нескольких дней.

– Если? – Среда подошла к стене-картине. – Что значит «если»?

– На борту звездолета группа РеМастированных. После первого прыжка я ожидаю от них радикальных действий. Возможно, предпримут попытку твоего захвата и превращения в марионетку, но здесь слишком много свидетелей, хорошо тебя знающих. Наиболее реальный подход – гарантия неприбытия в порт назначения. Тебе необходимо подготовиться. Изучи территории доступа экипажа и подробности, которые я загрузил в твои кольца. Далее: на борту трое дипломатов Объединенных Наций Земли. Можешь довериться им безоговорочно. Особенно Мартину Спрингфилду, который в прошлом работал на меня. Он способен защитить тебя. И еще одно. Если получишь шанс заполучить документы свидетельств испытаний оружия РеМастированных в системе Москвы, передай их земным дипломатам. Это единственное, чем ты можешь нанести наибольший урон РеМастированным.

– Держу в памяти. – Голос Среды дрожал. – Но ты сказал, будто они намерены взломать дверь и выкрасть меня – и какие действия?

– Очевидные: отсутствовать в каюте, когда за тобой придут. – Герман сделал паузу. – Мы слишком долго говорим. Я загрузил в твои кольца некоторые схемы вспомогательных конструкций. Куртку постоянно держи при себе.

– Куртку?

– Да. Никогда не знаешь, когда она пригодится. – Голос Германа слабел. – Удачи, и пока. О да, если доберешься до Новой Праги, сообщи Рашели, прежде чем соберешься выйти на поверхность, иначе это может стать шоком…

Клик. Вызов завершен. Среда потихоньку выругалась и вдруг заметила изменения в комнате.

– О чем это? – спросил мрачно Фрэнк. – Кто-то затеял дискуссию?

Среда посмотрела на него, и сердце вдруг забилось, а во рту пересохло.

– Мой невидимый друг… – начала она. – Когда прыжок?

– По крайней мере не днем. Почему бы тебе не подойти и не рассказать мне? – Он подвинулся на кровати, давая ей место.

– Но я… – Ощущение ужаса отступило. – День? Старая привычка и укоренившееся недоверие говорили,

что упоминание о Германе способно доставить лишь неприятности. Однако логика и нечто необъяснимое подсказывали: утаивать это от Фрэнка – ошибка.

– Я не хотела рассказывать, – заявила она, – чтобы ты не принял меня за свихнувшуюся.

– Нет. – Он задумчиво глядел на нее. – Не думаю, чтобы у тебя съехала крыша. – У него был открытый и удивительно уязвимый вид. – Почему бы не начать с самого начала?

Среда забралась на кровать и прижалась к нему. Фрэнк обнял ее, и девушка глубоко вздохнула.

– В десять лет у меня появился невидимый друг, – призналась она. – Я узнала, что он работает на Эсхатона, после гибели моего родного мира.

Мартин наблюдал, как Рашель открывает дверь тесного, но прекрасно спланированного офиса. Его лицо усталое, со складками.

– Ты в порядке? – спросил он.

– Лучше не бывает. – Рашель зевнула. – Черт, нужна порция бодрящего.

Она посмотрела на стол и сидевшую рядом с Мартином на вид молодую женщину со знаками отличия лейтенанта.

– Представишь меня?

– Да. Младший полетный лейтенант Стефания Грейс. Только что из увольнения. В ее отсутствие я работал с ее руководителем, полетным офицером Максом Фроммом. Штефи, моя жена – Рашель Мансур. Рашель – культурный атташе.

– Не то представление. – Рашель с юморком усмехнулась, показывая удостоверение. Ее лицо на фоне логотипа Объединенных Наций: три W на звездном фоне. – «Черная Камера». Полковник Мансур, Объединенный Оборонный Корпус, в командировке от Постоянного Комитета по Межзвездному разоружению при Объединенных Нациях. Исключительно с целью подтверждения ранга, понятно? Предпочитаю, чтобы пассажиры и экипаж, в том числе командное звено, пока не знали о моем присутствии. Мы понимаем друг друга?

Девочка – нет, ей уже, вероятно, за двадцать, – возможно уже во втором, а то и в третьем задании, выглядела взволнованной.

– Могу поинтересоваться, что случилось? Если это связано с угрозой кораблю, капитана необходимо известить в первую очередь.

– Хм. – Рашель задумалась. – Прошло только шесть часов, полагаю, как мы ищем преступника – серийного убийцу, – который находится на вашем корабле и убивает кого-нибудь в каждом порту.

Лейтенант моргнула и посмотрела ей прямо в глаза.

– С трудом верится, что такое расследование ведется по ордеру «Черной Камеры», так ведь, полковник?

– Да, если жертвы не послы планетарного правительства в изгнании, запустившего ядерную бомбардировку другой планеты, – спокойно ответила Рашель. – Держите рот на замке, лейтенант: наш убийца пытается ускорить войну с применением оружия массового поражения. Я расскажу об этом вашему капитану сама, но если хоть слово об этом вернется ко мне по другим каналам…

– Понимаю. – Штефи казалась взволнованной. – Хорошо, так вот почему ваш муж, – она мельком глянула на Мартина, – копался в наших транзитных списках за последние шесть месяцев. Но, похоже, есть что-то еще.

– Угу. Мотивация. Не считаю его маньяком-одиночкой; скорее всего мы столкнулись с профессионалом, работающим по политическому заказу, или целой группой из межзвездной державы. И они стремятся скрыть улики. Теперь им известно, что мы напали на их след, и они пытаются воспрепятствовать этому. Надеюсь, кораблю ничего не угрожает, но уверенности в этом нет. – Она неловко пожала плечами.

Штефи встревожилась.

– Тогда я настаиваю на немедленном оповещении капитана. Если существует хоть какой-либо намек на… э-э… возможные действия киллера на ее корабле, капитан должна быть готова к этому. Она и хозяин, и командир, и все такое прочее. И пока, – Штефи указала на открытые окна и диаграммы объект/соотношение на экране размером со стол, – мы далеко не продвинулись. На борту две тысячи пассажиров и семьсот членов экипажа. Мы производим свыше трех тысяч персональных перемещений при каждом причаливании, и, если честно, вдвоем мы не справимся. Если имеете что-то веское, сообщите шкиперу, тогда и мне станет вам легче помогать.

– Ладно, значит, пора навестить капитана. – Мартин встал. – Пойти с вами?

Рашель глубоко вздохнула.

– Полагаю, пока мы справимся и без тебя. Не думаю, что проинформировать ее займет много времени.

– Я останусь. – Мартин покачал головой. – Я еще работаю с пассажирами класса «турист». Думал, будет просто, но Штефи предположила: а что если человек высадился и отметился, сделал работу, потом взял билет под другим именем и в другой класс? Настоящая чехарда.

– Не совсем, – поправила его Штефи. – У нас в файле имеются кое-какие биометрические данные. Но мы не заводим сети в полицейском стиле в нашу таможенную базу, и вылавливание каждого гена для инспекции, естественно, требует разрешения от… – Она поглядела на потолок. – Поэтому давайте уже навестим шкипера.

У капитана Назмы Хусейн выдался неудачный день.

Во-первых, отправление отложили на шесть часов из-за Какой-то дурацкой суматохи – ждали пару пассажиров с бумажкой дипломатического ранга, достаточной для задержки всего корабля, хотя каждый час простоя стоит тысячи. Затем возникла проблема с балансом массы в одной из четырех незаполненных цистерн, окольцовывающих нижнее полушарие корпуса лайнера, поток нестабильности предполагал повреждение стабилизирующего дефлектора при окончательном маневре в доке. Она смогла уйти с полетной палубы, оставив вместо себя Виктора при прямолинейном отлете, только для того, чтобы обнаружить очередь во главе с помощником старшего стюарда перед своим столом для распоряжений. А теперь…

– Повторите снова, – сказала Назма, надевая маску повседневной бдительности, которую тем не менее трудно сохранить после двадцатичетырехчасовой вахты. – Что, вы ожидаете, может случиться на моем корабле?

Дипломат и выглядела, и чувствовала себя одинаково усталой.

– Один, а может, и несколько пассажиров или кто-то из временно набранного персонала убивает людей на каждой планете порта прибытия, – снова объяснила она. – Мне приказано убедиться в невозможности повторения подобного. Вероятно, все кажется не очень тревожным, но у меня есть причина считать, что киллеры действуют по приказу и могут попытаться замести следы любыми средствами.

– Любыми? – Капитан Хусейн выгнула резко очерченную бровь. – Вы говорите об убийстве свидетелей или пассажиров? Или о действиях, ставящих под угрозу безопасность самого корабля?

Женщина – Рашель такая-то и такая-то (или как ее там?) – пожала плечами.

– Не знаю, – ответила она прямо. – Извините, не могу вас успокоить, но и не могу упустить подонков. Вчера я была на планете, где нам удалось предотвратить попытку убийства, но капкан не захлопнулся в основном из-за демонстрации ими готовности уничтожать невинных свидетелей. Все выглядит так, словно они пока решили сохранять сдержанную позицию, но для достижения своих целей они готовы зайти сколько угодно далеко, и я не гарантирую, что они не сделают какую-нибудь глупость.

– Замечательно. – Назма взглянула на развернутый экран состояния. Критические блоки мигали красным – несовместимые траектории элементов, перекрывающиеся зависимости, которые вносили беспорядок в равновесие при отлете. – Да вы хоть знаете, кого искать? И что делать мне, если вы их найдете?

Она смотрела мимо дипломата. Девчонка-стажер сделала лучшее из всего, что могла, – вжалась в стену с явной надеждой, что ее не казнят за такие скверные новости. Хотя пусть пару минут подергается. Назма одарила ее Жестким Взглядом третьей степени, потом переключилась на говорившую. Прошло не так уж много лет, чтобы забыть, какие чувства может испытывать стажер, но в нужное время не повредит придать себе вид мудрой, ответственной хозяйки и командира.

– Я действительно надеюсь на отсутствие предложения сменить пункт назначения.

– А, нет. – Женщина, к ее чести, смутилась.

«Держу пари, именно это она и хотела предложить», – сказала себе Назма.

– Безопасность вашего корабля имеет первостепенное значение. Моя задача состоит в их выявлении и дальнейшем безопасном аресте по прибытии в следующий порт – или раньше, если проявится любые признаки угрозы кому-нибудь.

Назма слегка расслабилась. Так она вроде вполне адекватна. Но дипломат испортила это предположение, продолжив:

– Трудность во множестве личных перемещений, из-за этого мы имеем около двухсот подозреваемых, которых надо успеть проверить за десять дней. Это только количество побывавших на планетах, где совершались преступления, – если же мы ищем группу или кого-то еще, пул возрастает до четырехсот шестидесяти или около того. Вот я и подумала: нельзя ли привлечь нескольких сотрудников – скажем, из офиса обслуживания, – чтобы помочь вычислить их. – Натянутая улыбка Назме.

Дай мне бог терпения! Капитан Хусейн снова посмотрела на дисплей. Красные полосы не убавлялись, и каждый час задержки добавлял к критическому пути лишние шестнадцать тысяч, хотя лимит и без того был превышен. Но альтернатива…

– Лейтенант Грейс. – Назма наблюдала, как выпрямляется Штефи. – Пожалуйста, передайте мои поклоны командиру Льюис и сообщите ей, чтобы она обеспечила вас любым персоналом и ресурсами из ее дивизиона, какой вы сочтете необходимым отобрать для полковника…

– Мансур, – подсказала женщина.

– …полковника Мансур, проводящей расследование. Когда составите окончательный список подозреваемых, я хочу просмотреть его перед любой предпринимаемой акцией. Файл ежедневно обновляйте, согласуйте с Охраной и Безопасностью – и на мой стол. Я, конечно, также должна быть в курсе, если вы не найдете убийцу на борту моего корабля. – Она кивнула дипломату. – Удовлетворены? Рашель выглядела удивленной.

– Более чем, – признала она, на сей раз с неподдельной улыбкой. – Благодарю.

– Не стоит, – отмахнулась Назма. – Я не смогу исполнять свою работу на должном уровне, если вы не возьмете убийц, свободно разгуливающих по моему кораблю. – Она носом втянула воздух. Ноздри раздулись, как от запашка жульничества. – Только не распространяйтесь об этом и не пугайте пассажиров. Теперь прошу вас меня извинить, но мне нужно управлять кораблем.

«Он похож на гориллу», – с опаской подумал Мартин, идя к военблогеру через полупустой салон. Журналист сутулился на диване, с улыбкой на лице обнимая рукой бледнокожую молодую женщину мрачного вида: черные волосы, черные ботинки и легинсы, черная куртка и большое светло-голубое украшение на левом виске. Она прижималась к нему в манере, выражающей больше, чем обычное чувство. «Не та конфетка», – цинично решил Мартин. Блогер был примерно двухметрового роста, но такого объемного телосложения, что смотрелся низким и коренастым, правда, без дряблости. Густые черные с проседью волосы, большие старомодные информационные очки в роговой оправе, и много черной кожи. Женщина тихо разговаривала с ним, уткнувшись подбородком в плечо. Горилла был сам слух и время от времени бормотанием выражал согласие. Они были настолько заняты друг другом, что, казалось, не замечали Мартина. «Здесь согласованность», – отметил он и подошел.

– Привет, – спокойно произнес он. – Вы Фрэнк Джонсон из «Лондон Таймс»?

Горилла резко взглянул на него, изогнув бровь. Молодая женщина тоже подняла глаза. Мартин едва обратил на нее внимание – худосочная тревога и краска черных ногтей.

– Кто вы? – поинтересовался здоровяк.

Мартин уселся напротив, неэлегантно развалившись в мягком обхвате дивана.

– Зовут Спрингфилд. Я вместе с дипслужбой Объединенных Наций. – «Как странно, – сдержанно отметил он. Оба напряжены и сосредоточены. Что-то случилось?» – Вы Фрэнк Джонсон? Прежде чем продолжить… – Мартин вытащил свой диппаспорт, и громила с сомнением скосил взгляд на документ.

– Да, – прогремел он. – А это не протокольный визит, не так ли?

Он с задумчивым видом потер левую руку и поморщился, а Мартин уже кое-что для себя уяснил.

– Вы были вчера вечером на приеме в московском посольстве? – спросил он и посмотрел на женщину. – Кто-нибудь из вас?

Та прижалась к здоровяку и отвела взгляд, изображая скуку.

– Я вижу дипломатический паспорт, – сказал Фрэнк, бдительно разглядывая Мартина. – И вижу какого-то типа, задающего наводящие вопросы, и размышляю, может ли офис старшего стюарда подтвердить подлинность документа, если я их попрошу? Без обид, но ваш вопрос может рассматриваться как нарушение журналистской неприкосновенности.

Мартин откинулся назад и стал рассматривать блогера. Не похож на дурака: просто большой и внимательный… Хм. Надо начинать откуда-то, верно? А он отнюдь не в верху списка.

– Должно быть, вы правы, – задумчиво сказал он. – Но я не задаю вопросы просто так.

– Ладно. Говорите, что хотите знать и почему, а я, если смогу, отвечу.

– Ага. – Мартин сощурил глаза. Женщина любовалась Фрэнком, явно очарованная. – Если вы были в посольстве Москвы в Сараево, вы, вероятно, видели множество тел.

Журналист содрогнулся. Ощутимый удар.

– Скорее всего вы не знали, что подобные вещи случались и ранее. У нас есть основания полагать, что ответственная за них группа, – он помолчал, наблюдая, доходит ли до них смысл сказанного, – находится на борту этого корабля. Итак, я не могу заставить вас сотрудничать со мной, но если вам что-либо известно, а вы скрываете это, то содействуете взорвавшим всех тех людей.

Пробой ниже ватерлинии. Блогер слегка кивнул, непроизвольное согласие выразило его твердую преданность делу журналистской беспристрастности.

– Я пытаюсь составить картину вечернего происшествия, чтобы оказать помощь расследованию, и если вы хотите сделать заявление, то оно очень поможет. – Мартин чуть повел плечами. – Я не полицейский. Просто выбрали теплое тело, способное держать рекордер.

Фрэнк, нахмурившись, подался вперед.

– Позвольте проверить ваш паспорт, если не возражаете – попросил он, протягивая руку. Мартин на миг задумался и с неохотой вручил белую карточку. Женщина тоже наклонилась посмотреть. Фрэнк изучил паспорт, затем щелкнул пальцами, вызывая приватный конус, и сказал что-то приглушенное пассажирской сети взаимосвязи с кораблем. Спустя несколько секунд он кивнул и снова щелкнул пальцами.

– Порядок, – произнес он, возвращая паспорт. – Я поговорю с вами.

Мартин кивнул, его начальные опасения утихли. Фрэнк проявлял разумность, а узнать точку зрения опытного журналиста – просто замечательно. Мартин вытащил небольшой голосовой рекордер и положил на разделяющий их столик.

– Это опросный рекордер, разовая запись. Запись ведет Мартин Спрингфилд…

– Погодите, ваше имя Мартин Спрингфилд? – Молодая женщина выпрямилась и уставилась на него.

– Среда… – начал здоровяк.

– Да, я Мартин Спрингфилд. Ну и?

– Вы друг Германа? – Она облизала губы.

Мартин моргнул. Какого хрена? Мгновенно всплыли и закружились водоворотом мириады воспоминаний. Глухой голос, нашептывающий глухой ночью через тайные контрабандные каузальные каналы.

– Я работал на него, – ответил Мартин с упавшем сердцем. – Где вы слышали его имя?

– Я тоже работала на него. – Она снова облизала губы.

– Среда. – Фрэнк смотрел на Мартина. – Черт, не хотите ли поделиться со всеми…

– Ладно, – сказал Мартин и взял аппарат. – Рекордер. Отмена команды. Выполнить. – И отложил его. «Что здесь происходит? – У него засосало под ложечкой. – Такое не может быть простым совпадением, и если замешан Герман, значит, весь клубок гораздо туже».

– Корабль, можешь создать звуконепроницаемый конус вокруг стола? Ключ отмены – красная коаловая банкнота.

– Ключ зафиксирован. Конус создан.

Все звуки вне магического круга стали неотчетливыми и приглушенными.

– Зачем вы здесь? – напряженно спросила Среда. Мартин переводил взгляд с нее на Фрэнка и обратно. Он нахмурился; их мимика и жесты рассказывали собственную историю.

– Там, внизу… – Она сглотнула. – Они за мной?

– Вами? – Мартин моргнул. – С чего вы посчитали себя объектом взрыва?

– Это не впервые, – предваряя слова суровым взглядом, прогремел Фрэнк. – Она беженка с Москвы, одна из спасшихся с периферийной станции. Она обосновалась на Септагоне. Кроме того, ее родителей убили явно за то, что она либо что-то взяла, либо, наоборот, оставила. Теперь ее преследуют здесь.

Мартин застыл, его внезапно пронзила молния тревоги.

– Вас направил сюда Герман? – без обиняков осведомился он.

– Да. – Она, словно защищаясь, скрестила на груди руки. – Я начинаю думать, что слушать его – плохая идея.

«Я тоже», – мысленно согласился Мартин.

– По моему опыту, Герман никогда ничего не делает случайно. Он назвал вам мое имя?

Она кивнула.

– Ну ладно. Похоже, Герман считает мою и вашу проблемы взаимосвязанными, и они часть интересующего его целого. – Он посмотрел на Фрэнка. – Для вас это не ново. Куда направляетесь?

Тот поскреб в затылке с устремленным вдаль взором.

– Хороший вопрос. Я разъездной корреспондент «Тайме». Это путешествие – в основном турне по тревожным точкам московско-дрезденского кризиса. А она просто объявилась и выложила свою историю прямо мне в руки. – Он искоса глянул на Среду.

– Герман попросил меня найти тебя, – шмыгнув носом, произнесла она. – Сказал, если дашь в эфир информацию о произошедшем, охотящиеся за мной, возможно, отстанут.

– Это правда, до определенного момента, – сообщил Мартин скорее себе, чем остальным. – Что еще?

Среда глубоко вздохнула.

– Я выросла на отдаленной московской станции. Непосредственно перед эвакуацией Герман попросил меня кое-что проверить. Я обнаружила… э-э… тело. В таможенной секции. Мертвое. Герман просил спрятать кое-какие документы неподалеку, материалы из капитанской каюты эвакуационного корабля. Я удрала с ними; никто не заметил маленькой пропажи. – Она пожала плечами, явно не испытывая счастья от случившегося. – Потом недели две назад кто-то убил мою семью и пытался убить меня. – Она вцепилась в Фрэнка, как утопающая в спасательный плот.

– Не верю в совпадения, – медленно проговорил Мартин, чувствуя на спине холодные капли пота. Герман вовлечен в это. Крайняя уверенность, достаточно пугающая, чтобы ладони стали влажными. Герман, тайное имя посредника – человека или чего-то еще – использовалось Эсхатоном, когда тот давал Мартину выгодные поручения в прошлом. Значит, за ней тянется действительно что-то серьезное. Надо поставить в известность Рашель! Она очень рассердится! Он перехватил взгляд Среды.

– Послушайте, я бы хотел немедленно рассказать об этом жене. Вы, вероятно, видели ее на подиуме. В посольстве. – Он сглотнул. – Она эксперт по убийцам. Вместе мы можем обеспечить вашу безопасность. Тем не менее, может, у вас есть соображения по поводу того, кто охотится за вами? Поскольку, если мы сузим круг и подтвердим причастность той же самой группы, которая преследует московский дипкорпус, дело намного упростится.

– Уверена, да. – Среда кивнула. – Герман сообщил мне прошлой ночью. Это фракция РеМастированных. Их группа на корабле направляется на Новый Порядок. Герман считает, что они намерены сделать нечто радикальное после первого прыжка. – Она скривилась. – Нам нужно попытаться определить способ действий.