Текст книги "Железный рассвет"

«СИБАРИТ»-КЛАСС

Она вошла в утренний салон палубы А и отыскала нишу между кокосовой пальмой в кадке и детским роялем цвета прессованного титана. Глаза бегали, пробуждалась жажда деятельности. Ничего общего с мусоровозом, на котором переселялась несколько лет назад. Все вокруг кричало роскошь! на высочайшей громкости. Что мне здесь делать? Если кто-нибудь найдет меня… У нее билет. Никто не вытащит ее в ближайший шлюз и не отправит назад. Находиться здесь казалось глубоко порочным, что бы ни произошло с ее семьей. Просто стараться не думать об этом.

– Итак, Герман, куда ты меня привел? – сердито пробормотала она. Поворот кольца накопителя памяти вывел файлы, оставленные ей Германом. Обширные, но по крайней мере там было введение.

– Как только окажешься на борту, отыщи Фрэнка «Носа» и расскажи ему о том, что оставила на «Старом Ньюфе». Сделай так до отправления. Это даст ему время передать новостной репортаж, после которого твои преследователи лишатся возможности добиться своей цели – сокрытия увиденных тобой вещей. Позволь подчеркнуть особо: до тех пор, пока ты не объявишь о существовании запечатанных приказов и мертвого тела, твоя жизнь в опасности. Как только ты сделаешь это, убив тебя, они ничего не выиграют, а могут лишь придать большую достоверность твоей истории. Есть еще и второй пункт. Не считай автоматически всех РеМастированных членами охотящейся за тобой группировки: они раздроблены на фракции. Но имей в виду: они могут использовать кого угодно в качестве прикрытия. Не предпринимай ничего.

Ты еще будешь рассказывать историю о своем круизе на борту лайнера. Наслаждайся возможностями. Ты путешествуешь «сибарит»-классом с личным денежным содержанием, подходящим для наследницы с независимым состоянием. Считай это частью оплаты за прежнюю работу на меня. Если тебе наскучит формальное пассажирское обеспечение – магазины, бары и обеденные залы, танцы и прочие общественные мероприятия – свободно используй приложенную техническую схему для осторожного исследования служебных и эксплуатационных отделений лайнера. Если кто-то пристанет с расспросами, твоя легенда – богатая, свободная, скучающая наследница. Московский траст выплатил достаточно крупные дивиденды, чтобы твои родители согласились на Большой Тур в качестве прелюдии к выходу в высший свет. Один совет: не возражаю, если ты не будешь сливать деньги как воду, но, пожалуйста, найди время заскучать. Это станет будущим экзаменом.

Следующая остановка на твоем маршруте Новый Дрезден со стоянкой в четыре с половиной дня. Предыдущее правительство Нового Дрездена множество людей посчитали ответственным за разрушение их родного мира. Как ты, возможно, поняла, это неправда. Время твоей стоянки совпадает с ежегодной поминальной церемонией в московском посольстве в столице Сараево. Оценю, если ты посетишь церемонию. Только перед этим приобрети более официальную одежду.

Следующие инструкции передам по прибытии на орбиту Нового Дрездена. Резюмирую: разыщи Фрэнка «Носа» и расскажи ему о своих приключениях на «Старом Ньюфе». Это обеспечит тебе путешествие без происшествий. Свободно изучай корабль. По прибытии посети церемонию в посольстве. Bon voyage!

Среда озадаченно покачала головой, ведь она уже начала выполнять эти распоряжения. Корабль еще не отправился, и остаточная нервозность заставила Среду обернуться и через плечо посмотреть на крупного мужчину, который вел ее прямо к лифту, искусно замаскированному под слуховое окно. Что если Лео, или как бы его ни звали, последовал за мной на борт? Что-то в неуклюжем журналисте создавало ощущение безопасности: он держался так, слово умел проходить сквозь стены, но был достаточно к ней снисходителен, явно демонстрируя, что его появление поможет ей справиться с ее страхами.

Кабина лифта оказалась узкой и низкой, полированный металл с кнопочной панелью управления.

– Это лифт экипажа, – пояснил Фрэнк, тыча пальцем в панель. – Свен научил меня им пользоваться. Они не ходят вверх-вниз, они движутся – ага!

Лифт завалился на бок и начал подъем, затем крутанул в обратную сторону до прибытия к остановке. Двери открылись в тускло освещенный коридор, напомнивший Среде отель, куда родители брали ее с Джереми пару лет назад.

– Приехали.

Каюта Фрэнка лишь укрепила ощущение пребывания в отеле – пропитанная ужасной неопределяемой вонью, будто здесь кто-то сдох. Среда сморщила нос, чувствуя мимолетную неловкость, когда Фрэнк закрыл дверь и засеменил к письменному столу. Смущение прошло, когда он нагнулся, вытащил компактный мультимедийный рекордер и пристроил его на столе.

– Присаживайтесь, – пригласил он, – чувствуйте себя как дома. – И предупредительно улыбнулся. – Сейчас мы сделаем запись, и я отправлю ее Джо – она мой редактор – сразу же. Джо оформит материал в виде статьи. Чем раньше это попадет в блог, тем лучше. Удобно? Хорошо. Начнем. Вы можете назвать свое имя? Лучше, если будете смотреть прямо на адаптер…

Почти час спустя Среда, охрипла… В довершение у нее ныли кости, ей надоело повторяться, не говоря уже о душевном расстройстве. Фрэнк оказался на удивление вежлив и тактичен. Он с пониманием отнесся к тому, что ужас воспоминаний о минутах в коридоре снаружи поврежденного дома вызвал слезы. Среда, признаться, думала, что держит себя в руках. Она сумела ухватить пару часов тревожного сна в присвоенном кресле «скотовозного» класса на шаттле, но испытала дополнительный стресс, разыскивая лайнер и Фрэнка на нем.

– Мне необходимо выпить… – выговорила она. – И…

– Я обещал вам завтрак, да? Простите, увлекся. – Голос Фрэнка звучал извиняющимся или как-то в этом роде. Репортер вытащил блокнот и передал Среде. – Выберете что-нибудь из меню, любое, что понравится. Послушайте, это грандиозно. – Он неодобрительно посмотрел на дверь. – Подонок, как я уже сказал. – Судя по его грозному выражению, в стене должна была образоваться черная дыра. – Теперь мне нужно завуалировать интервью и запустить его в виде неподтвержденного слуха. Ведь вы не хотите сидеть без дела, не так ли? Чем раньше мы получим некоторые вещественные подтверждения, тем лучше, хотя это может потребовать некоторого времени. Но прежде подонок, уничтоживший твою семью, должен осознать: попытка твоего убийства – ошибка. – Фрэнк явно рассердился.

– Вы сказали, будто слышали о… о РеМастированных? – спросила робко Среда.

– Я… – Он закрыл рот и сердито махнул головой, как медведь, отгоняющий надоедливых мух. – Кое-что о них знаю. Много больше, чем хотелось бы. И удивлен их присутствием на Септагоне. – Фрэнк задумался, потом произнес: – Проверить ваш рассказ насчет станции – стоит реальных денег. Нужен чартерный корабль, если нужно пошарить на «горячей» станции за ударным фронтом сверхновой. Остальное довольно просто. Все же закажите еду и поешьте, только здесь.

Пальцы Среды без энтузиазма пробежали по восточному меню, добавив крепкий зеленый напиток, обещавший изгнание усталости,

– Поесть, помню.

– Расслабьтесь. – Фрэнк распаковал потрепанного вида клавиатуру древней конструкции и задолбил по ней как пулемет. – Когда будет готово, скажите, запишу заказ на свой счет.

– Считаете, я в опасности? – спросила Среда затравленным голосом.

Фрэнк ответил ей прямым взглядом, и впервые она осознала, что у него взволнованный вид. Не страх лежал на этом лице гориллы-человека. Откровенная злоба.

– Послушайте, чем скорее это уйдет в сеть, тем лучше для нас обоих, поэтому, если не возражаете… – И он снова принялся барабанить по клавиатуре.

– Конечно. – Среда вздохнула. Она закончила изучать меню и подтолкнула блокнот к краю стола Фрэнка. – Журналист. Эй!

Она развела пальцы, любуясь кольцами на левой руке. Изящные, непрослеживаемые и обманывающие, уверяющие, что она богатая сучка и явилась с секретной миссией. «На что похоже быть богатой?» – размышляла она.

«Лондон Таймс» – потрясающие новости с 1785 года! Представляют Фрэнка «Носа» Джонсона. Спонсоры: «Торн унд Таксис Арбайтсгемайншафт», «ДиснейМоб Эмузментс», НПО «Микоян-Гуревич Космос», Банк Моторола аль-Фалака, «Глоссолалия Транслатроникс» и Первая Всеобщая Церковь Кермита.

Эксклюзив:

Хулиганство на Септагоне. Убийства в Москве

«Таймс» взяла эксклюзивное интервью у юной особы, спасшейся из системы Москва, которое содержит намеки на наличие агентов внешней силы, имеющих что скрывать – уже после геноцида.

Среда Затуманенная (вымышленное имя), 19 лет, гражданка бывшей планетарной Республики Москва. Она и ее семья уцелели при инициации новой, уничтожившей их родной мир, где они проживали на «Старом Ньюфаундленде IV», портальная станция одиннадцать, заправочно-пересадочном пункте примерно в световом году от звезды. Их эвакуировали бортом звездолета, принадлежащего дрезденскому торговому агентству на один из орбитальных объектов Септагона. Для их безопасности «Таймс» не раскрывает, кто они.

Непосредственно перед эвакуацией девушка вернулась на портальную станцию по личным причинам. Там она нашла тело таможенного офицера Гарета Смайла, занесенного в списки как «пропавший во время эвакуации». До Инцидента Ноль офицер Смайл был одним из ответственных за сохранность иммиграционных записей для персон, прибывающих и убывающих через данную портальную станцию. Среда обнаружила его убитым – уникальное событие для маленькой колонии, где акт насилия случается раз в пять лет.

В портфеле, оставленном рядом с телом, оказались рукописные инструкции касательно некоторых таможенных записей, относящихся к иммиграции и уничтоженных непосредственно перед ней, но оставленных в виде единственной копии, подлежащей возврату. Принимая вышеизложенное всерьез, следует сделать вывод, что кому-то явно хочется сокрыть факт тайного посещения Москвы через одиннадцатую портальную станцию непосредственно перед катастрофой. Кто бы это ни был, они имели агента/агентов на борту дрезденского трас-портного корабля «Долгий поход», когда тот прибыл на «Старый Ньюф» для эвакуационной миссии. И эти агент/агенты совершили убийство.

Бели это мистификация, то весьма жестокая. [Репортер: запись в журнале регистрации СМ-6/9/312-04-23-19-24А, двойное убийство.] За нашей интервьюируемой послали наемных убийц, она от них скрылась, к сожалению потеряв семью, что осознала лишь два дня назад. Кто-то злонамеренно отвел канал подачи воздуха от их дома и вывел из строя систему тревоги. Следователь криминальной полиции Робин Гоуф охарактеризовал убийство как «высокопрофессиональное» и сообщил, что разыскивает двух человек [Репортер: ордер на арест W/CM-6/9/312-B4]. Маленькое дополнение: полиция Септагона весьма квалифицированна, и если преступников не нашли в ближайшие полчаса, то их не найдут совсем, ибо на станции их уже нет.

«Таймс» еще не определилась в отношении происходящего, но скорее всего это обычная грязная игра в «шпион против шпиона». Смысл – предпринимается попытка сокрытия правды об уничтожении Москвы, и мы намерены продолжить собственное расследование. И тем не менее мы выпускаем это сырое, сделанное на скорую руку интервью, чтобы исключить дальнейшие попытки уничтожить уцелевших свидетелей.

Это специальное послание «Тайме» преступникам, кем бы они ни были.

Правда выйдет наружу!

Конец. Редакция «Таймс».

* * *

Звон тарелок – пол слегка накренился, чуть заметно, но достаточно для звона фарфоровой посуды в обеденных залах – огромный лайнер изменил направление бортовой гравитации. Младший летный лейтенант Штефи Грейс покачала головой.

– Не очень-то хорошо.

– В пределах допуска, но на пределе, – согласился ее командир, летный офицер Макс Фромм, указывая на большое стационарное табло. – Хочешь что-то сказать?

– Балансировка ядра вроде в норме. Мы точно стабилизировались, и распределитель массы в норме – здесь проблем нет. М-м. На корабле ничего не вижу, но станция… – Она прервалась и увеличила карту внешнего поляризационного поля гравитации. – Оп-па. При отходе нам придан небольшой вращающий момент станционными генераторами. Это то, за чем ты охотился?

– Нет, но справимся. – Фромм кивнул. – Вспомни. Эти новые большие платформы сконструированы так, что дают отдачу. – Он вернул обычную карту системы. – Говоришь, проходим первую стадию отбытия, да?

Штефи кивнула и заставила его провести ряд маневров, с помощью которых капитан и ее команда на мостике лавируют огромным лайнером в разветвленных доках «Ноктиса». Здесь, внизу, в натурном зале не было такого напряжения; всего лишь дополнительный урок по действиям экипажа на мостике на симуляторе-подобии. Зал был тесным, напичканным консолями эмуляторов. Места хватало лишь на двоих. В аварийном варианте он дублировал основной мостик, а при безвыходной ситуации мог принять на себя все функции полетной палубы, находясь под пятиуровневой защитой корпуса.

– Ладно, лайнер выходит из С-головки кольца. Это… э-э… пять гигатесла? Не много ли для обеспечения поля в один g? Планируется амортизация для предотвращения сильных толчков? Позиционный контроль – мы стабилизированы. Никакого теплового вращения, во всяком случае чтобы упоминать о нем вне Септагона «В». Двигатель придаст достаточный вращательный момент внешнему корпусу для сохранения устойчивости при отклонении пять метров в секунду. Это должно занять… э-э… две минуты, пока мы выдвинемся достаточно, чтобы начать медленное движение к коридору выхода. Я права?

– Пока все хорошо. – Макс откинулся в кресле. – Ненавижу подобные ситуации. Здесь и без нас интенсивное движение. Мы теряем почти тысячу секунд на выяснение сближений. Но здесь такое дьявольское скопище, что можно минреп[24]24
  Морской термин, вид каната.


[Закрыть] бросить.

– Один неудачный толчок…

– Да.

«Романов» – зверюга не мелкая. Ульеобразный, триста метров в диаметре и почти пятьсот длиной. Массивное двигательное ядро, снабжавшее корабль энергией и позволявшее связывать в узел время с пространством, было совершенно неприменимо в близком маневрировании. Горячие корабельные двигатели малой тяги запросто могли содрать шкуру с хаба, если капитан пройдет на них пару километров. Поэтому оставались только холодные маневровые двигатели и гиродины для сохранения угла возвышения во время отчаливания, но от них было столько же толку, сколько от кучи муравьев, пытающихся спихнуть дохлого кита с пляжа.

– До шестидесяти секунд на зажигание – и мы можем ускориться до отлетной скорости сто метров в секунду. Затем полтора часа на прохождение пятидесяти километров – и следующий впрыск в форсунки для разгона до тысячи метров в секунду на половине g. Еще двести километров – и тогда можем начать запуск ускорения вращения двигательного ядра. Я не рассматриваю это как полетный план для данного отрезка пути, но если капитан сделает все как обычно с момента задействования двигательного ядра, мы поднимем ускорение до двадцати g и продержим так примерно двадцать часов. И никакого беспорядка. Вот почему кольцевые переборки поднимаются сейчас, когда корабль получает дополнительную энергию для выталкивания. – Макс вытянул руки над головой, почти коснувшись табло контроля повреждений. – Видеть одно отправление – видеть их все. До следующего раза.

– Верно. – Штефи отодвинула кресло. – У нас есть время на кофе до цикла зажигания?

– Почему бы и нет.

Штефи встала, протиснулась мимо кресла Макса, проведя рукой по его плечам. Он сделал вид, что не заметил, но Штефи перехватила проблеск его улыбки, отразившейся в экранах, когда она повернулась к двери. Две или три недели вместе, по ее оценке, не создавали серьезного партнерства, но спать в одиночестве в ее первом долгом круизе изматывало, и Макс оказался внимательней, чем она ожидала. А она и не против. «ВайтСтар» не принимал на работу подростков, а она начала карьеру в свои тридцать два, под своим именем: она точно знала, чего хочет. Если кто-то обвинит его в ее эксплуатации, она им устроит. Но до сих пор благоразумие окупалось, и Штефи не имела причин для недовольства.

Торговый автомат находился рядом с отсеком, в сером служебном коридоре. Штефи нажала кнопку выдачи двух стаканов охлажденного кофе, подумала о бисквитах и решила отказаться. Команда мостика, включая стажеров, питалась согласно расписанию пассажиров высшего класса, и Макс пойдет на обед в конце смены через два часа. Не стоило перебивать ему аппетит. Она направлялась к вспомогательному центру управления, когда заметила в коридоре незнакомца, вероятно пассажира, судя по отсутствию идентификатора.

– Могу вам помочь? – спросила Штефи, оценивая его. Высокий блондин, красивый, но ненавязчиво, сложен как наемник с армейского плаката. «Совсем не похож на Макса», – критично отметил голосок в ее голове.

– Иа, да. Мне сказали, что тренажерный мостик на этом уровне? – У него был странноватый акцент, несложный для понимания, но слегка неестественный. – Мне сказали, его можно посетить?

– Да, конечно. – Она кивнула. – Но, боюсь, вам нужно условиться о времени, если хотите его осмотреть. Он используется в течение всего времени перелета. В настоящий момент это резервный центр управления, на случай возникновения проблем на основном мостике. Вы хотите экскурсию?

Парень кивнул.

– В таком случае, – Штефи подвела его к ближайшей двери на пассажирскую палубу, – я бы предложила вам обратиться к вашему стюарду после обеда. Он или она представят вам подробности и договорятся о вашем посещении на завтра или послезавтра. Мне нужно вернуться к работе, поэтому извините…

Она вежливо подтолкнула его к пассажирской секции и дождалась, когда он закончит кивать и закроет за собой дверь. Потом с облегчением вздохнула и мелкими шажками прошла через ближнюю дверь в страну чудес. Макс поднял бровь.

– Начинается отталкивание, – сообщил он. – Что задержалась?

– Пассажиры бродят. – Она протянула ему кофе глясе. – Прямо сейчас мне пришлось выпроводить одно из коридора.

– Случается в каждом вояже. Когда помещаешь две тысячи скучающих обезьян в жестяную банку, должен быть готов, что кто-нибудь обязательно вырвется. Они прекращают шляться, когда осознают, что все интересное под замком. Просто не забывай запирать за собой дверь при входе и выходе.

– Ха. Так и стану делать. – Она подняла стакан. – За спокойную жизнь…

– Ух-ты. – Среда широко распахнутыми глазами оглядела каюту. Больше спальни у меня дома. Даже больше всей нашей квартиры! Внезапная боль утраты пронзила ее. Среда поспешно отогнала ее.

Девушка стояла, в центре коврового океана с толстым ворсом цвета свернувшихся сливок и смотрела по сторонам. Комната была столь широка, что потолок казался низким, – правда, обставлена небогато. Пара диванчиков да случайный столик, прилепившиеся друг к другу в дальнем конце, смотрелись одиноко. Одна стена оформлена в виде грубой каменной кладки; единственная дверь в ней со стильным изгибом сверху открывалась в будуар из средневековой фантазии, богато отделанный деревянным шпоном с гобеленовой обивкой. Огромная кровать с четырьмя столбиками довершала впечатление, но средневековье оказалось лишь поверхностным. Следующая дверь вела в ванную комнату со столь же огромной, как и кровать, ванной, утопленной в пол, покрытый белым кафелем.

– Если вам что-то потребуется, обращайтесь в офис, – сообщил стюард. – Кто-нибудь всегда будет к вашим услугам. Ваш путеводитель научит вас пользоваться всем оборудованием номера, включая фабрикатор в шкафу. Шкаф размером с небольшую фабрику скрывался за другой готической аркой.

– Что-нибудь вам нужно прямо сейчас?

– О нет. – Среда огляделась. – Мне нужно купить разные мелочи. Но попозже.

– С вашего позволения. – Стюард развернулся и, странно улыбаясь, вышел. Дверь в коридор – нет, они называли это прогулочной палубой – закрылась.

– Ух-ты! – повторила она. Потом посмотрела на дверь. – Дверь, запрись.

Осторожный щелчок со стороны рамы. Ух-ты! Среда неторопливо подошла к ближнему диванчику и плюхнулась на него, потом расшнуровала ботинки.

– Ох. – Не снимаемые больше дня, они напрочь стерли ноги. Среда больше минуты, закрыв глаза, шевелила пальцами в ковровом ворсе, слегка извиваясь и тяжело дыша. – Как же здорово! – Еще через минуту чувства начали возвращаться. – Хм.

Среда направилась в ванную, оставляя за собой шлейф сброшенной одежды. Когда добралась до нее, осталась совсем голой.

– Душ, душ, где ты? – позвала она. Выяснилось, что душ находился в отдельной кабине…

– Полная депиляция?

Среда слегка напугалась. Удалить растительность на ногах, в подмышках, на лобке она допускала, но брови?

– Маникюр, педикюр на палубе D, – сообщил рекордер, довольно обезличенно, чтобы не создать впечатления, будто в комнате есть кто-то еще. – Ассортимент одежды из домашнего фабрикатора. Подгонка и дизайн у портных на палубе F. Сбоку панель дополнительного обслуживания.

– Фр-р. – Среда подошла к душу, скривилась и понюхала под мышкой. – Фу!

Сперва самое главное. Что сказал Герман? Ты богатая, свободная, скучающая наследница. Играй роль.

Она долго стояла под душем, пока не почувствовала, что смыла все чуть ли не вместе с кожей, стараясь снять напряжение последней недели. Привела в порядок волосы. От депилятора отказалась – результат ошибочного управления мог стать слишком смущающим, – но настенное зеркало использовала по полной программе, вплоть до подсказки в управлении хроматофорами. Среда потратила еще полчаса на перепрограммирование макияжа: веки цвета темной ночи, голубые губы, смертельно бледная кожа. «Если кто спросит – я в трауре», – решила она, и внезапный укол агонизирующей вины представил это меньшей ложью.

Она выбралась из ванной через полтора часа нагой, как в момент рождения. Салон казался огромным, холодным и пустым. Среда не могла заставить себя надеть старые шмотки, подошла к шкафу и заглянула внутрь.

– Есть меню выбора одежды? – спросила она.

Световой зайчик указал ей на фабрикатор, большой кубический выступ в стене гардероба, о котором она не подозревала.

– Пожалуйста, выберите опцию. Материалы и энергия входят в общий счет обслуживания номера.

Пять минут вождения пальцем по табличкам убедили ее в одном: кто бы ни программировал библиотеку дизайна, его вкус не соответствовал ее личным представлениям. В конце концов она остановила выбор на каком-то базовом варианте нижнего белья, паре черных брюк, топе с длинным рукавом, не слишком отвратительном, и сандалиях на каучуковой подошве. Фабрикатор зажужжал и через минуту изрыгнул горячую новенькую одежду, еще чуть пахнущей растворителем. Среда тут же оделась. «Спорю, магазины дороже, но выбор богаче», – цинично подумала она.

Потратив час на магазины на палубе F, она убедилась в своей правоте. Незнакомые названия, но отношение персонала и образцы на дисплеях сказали все. Цены – чтобы удовлетворить прихоть богатой сучки, которую по предложению Германа она играла. Правда, Среде показалось, что магазины совершенно убыточны: публика, на которую они были рассчитаны, была слишком стара, даже если хорошо сохранилась. Ультраженские платья и костюмы имели старомодную семиотику, они предназначались для людей, привыкших к регулированию расходов населения в интересах государства и дресс-кодам. Ежедневные вещи были слишком официальными. «Что с этим делать, носить на деловые мероприятия?» – думала она, щупая изысканно сшитый пиджак, но здесь не было ничего чудаковатого или выходящего за пределы определенного уровня, чтобы захватить ее воображение. Ничего забавного.

В конце концов она приобрела женский комбинезон для обеда и остановилась на этом. Абсолютно нечего делать! И я здесь на неделю! Без игрушек! И никого рядом, чтобы разделить с ней вояж, если не считать Фрэнка. По ее ощущениям, он вряд ли будет приставать, но уверенности не было. Он выглядел молодым, но так ли это на самом деле, сказать было сложно. Он должен работать. Но какие здесь новости? Никаких, пока корабль совершает серию прыжков, нарушающих каузальность в намертво зашитом пространстве-времени своего двигательного ядра. И магазины – дерьмо. Она смотрела на блестящие стены атриума с растущим недоверием. И, держу пари, все остальные пассажиры «сибарит»-класса – скучающие жопы, дипломаты, богатые старые бизнес-королевы и прочие. Понятно, людей ее возраста, путешествующих таким образом, мало.

Мне уже скучно! А до обеда еще целых три часа!

– В зоопарке время кормежки, – мрачно пробормотал Макс. – Интересно, кем их кормят?

– Общественным директором, если повезет. Откормленным и с подливкой. – Штефи с честным лицом смотрела прямо перед собой, когда они входили в обеденный зал. – Идиотский обычай.

– Сейчас, сейчас. – Макс вежливо кивнул пухлой даме, чей тридцатилетний облик противоречил тому факту, что ее официальный деловой костюм вышел из моды по меньшей мере столетие назад. – Добрый вечер, миссис Борозовски! Как вы сегодня?

– Прекрасно, мистер Фромм. – Ее слегка покачивало, будто она уже глотнула мартини. – А кто ваша подружка? Новый малек, или я сильно ошибаюсь?

– М-да. Позвольте представить, младший лейтенант Стефания Грейс, наш новый офицер, летный оператор. Прошу извинения, но считается дурным тоном называть стажеров мальками за пределами учебных академий, между прочим, лейтенант Грейс имеет ученую степень по релятивистской динамике и инженерии.

– О, прошу прощения! – К ее чести дама слегка покраснела.

– Все нормально. – Штефи выдавила улыбку и вздохнула свободней, когда Макс пошел сопроводить миссис Борозовски к столику. Нет, я не против опеки богатых бездельников, пусть даже и миссис Борозовски. А теперь, где тот столик, который мне полагается окружить заботой?

Ритуал, с точки зрения Штефи, совершенно фальшивый. Все каюты от «бизнес»-класса и выше находились на самообеспечении, и на хрен не нужны центральная кухня, сервировка, элитное меню и огромные временные затраты поваров-людей. Не следует забывать и линейных офицеров, которым требовалась куча разнообразной униформы для приема гостей при званом обеде.

С другой стороны, как обращал на это внимание командор Мартиндейл в кадровом училище, разница между пассажирами низших классов, проводящих время в холодном сне, и пассажирами «сибарит»-класса из роскошных апартаментов составляет примерно две тысячи экю за каждый день транзитного времени, плюс опыт. Любой обыватель имеет возможность перемещаться в состоянии холодного сна, но по балансу бухгалтерских отчетов для получения здоровой прибыли требуется баловать богатых идиотов и пары молодоженов, и в итоге любая пассажирская линия соответствующего назначения проявляет значительную изобретательность. Это включает в себя и обучение персонала этикету, пошив униформы для кормящих с ложечки, и всего чего угодно для превращения нудного вояжа в уникально запоминаемый опыт для высших слоев. Это подразумевает еженедельные банкеты, за исключением ночи в день отправления. «Мои, во всяком случае, не такие уроды, как домашние обезьяны Свена, с которыми ему приходится мириться, – подумала Штефи язвительно. – Будь я на его месте, клянусь, взбесилась бы…»

Хорошо хоть молодожены в основном заказывали еду в номера или сами готовили в пищевых фабрикаторах, но все равно Штефи продолжала сидеть во главе стола с двенадцатью в высшей степени доходными пассажирами – для ежедневных, двадцати четырех тысяч экю добавочной стоимости под итоговой линией счета, – вежливо улыбаться, кивая, представлять их друг другу, отвечать на их бессмысленные вопросы и держаться в соответствующей манере.

Штефи направилась к своему столику, ведомая прерывистым сигналом с обшлага ее парчового пиджака. Все пассажиры уже расселись по местам, но были достаточно воспитанны, чтобы встать при ее подходе.

– Садитесь, пожалуйста, – произнесла она, слегка улыбнувшись, когда ее кресло выдвинулось и убрало для нее ручки. Она кивнула пассажирам, некоторые ответили кивком или сказали «привет» или нечто подобное. Штефи не была уверена насчет девицы мрачного вида в намеренно разрезанном черном шнурованном топе и с прической, словно только что засунула пальцы в розетку, но три соответствующих друг другу типажа в одинаковых зеленых рубашках, два блондина и женщина с волосами соломенного цвета, выглядели так, словно готовы вскочить и отсалютовать ей. Толстуха, возможно банкирша, и ее долговязый компаньон-дистрофик проигнорировали Штефи, вероятно оскорбленные, что она вовсе не командир. Сморщенный же старикан секретарь, казалось, вообще не заметил ее, но это нормальная линия поведения. «Старый маразматик», – определила Штефи, списывая его со счетов. Любой богач, кто не мог выложить наличные для телеметрической перезагрузки «ВОЗРАСТ» и очистки, когда седеют волосы, не стоил внимания. Дама средних лет, виолончелистка с Японии, выглядела достаточно дружелюбной, но немного смущенной – ее переводчик не поддерживал беседу, – и оставалась пара молодоженов, которые, как и ожидалось, предпочли обслуживание в номере.

– Я, младший летный лейтенант Штефи Грейс, от имени «ВайтСтар» приветствую вас за столом первого ночного банкета на маршруте к Новому Дрездену. Если вы хотите ознакомиться с меню, ваши стюарды скоро его вам предоставят. Но я бы особо порекомендовала… – она глянула на обшлаг, – венерианское «Каберне Совиньон белое» как более подходящее для блюда из семги.

Вино было импортировано с огромными затратами из погребов Иштар Планицы для удовлетворения эго присутствующих на обеде стоимостью в двадцать четыре тысячи экю.

Во время подачи основного блюда все шло нормально, и Штефи с первым глотком проглотила антиалкогольную таблетку. Превосходная выдержка, если не упускать из вида тот факт, что это было редкое вино – реальная возможность напиться, – а не виноградный сок.

– Могу поинтересоваться, откуда вы? – спросила она у блондинки с квадратной челюстью, наполняя ее бокал. – Я, кажется, видела вас, но разговаривать не приходилось.

– Я Матильда из клада Тодт, дивизион шесть. А это мои клад-напарники Петер и Ганс, – ответила женщина, махнув рукой на двух молодых парней, сидевших по обе стороны от нее. «А они молодые?» – подумала Штефи: они смотрелись поразительно самоуверенными и прекрасно скоординированными. Обычно подобный тип грации не свойственен людям под шестьдесят, не имеющим практики боевых искусств. Большинство людей обычно находили способ экономичного передвижения, если их тела не успевали спикировать в дряхление среднего возраста до времени созревания, но эти выглядели продуктом жесткой тренировки, если, конечно, дело не в анаболических стероидах.

– Мы направляемся на Новый Порядок как члены молодежной просветительской миссии. – Она полусерьезно улыбнулась. – То есть мы стремимся раскрыть другим мирам преимущества РеМастирования и распространить среди них гармонию.