Текст книги "Железный рассвет"

Франц прошел по безлюдному радиальному коридору (группа Джордана, изменив допуск, перекрыла почти всей команде выходы к служебным тоннелям во время захвата корабля) и поднялся на командном спецлифте на палубу А к штабному номеру Хойст. Как только дверь открылась, один из парней группы Матильды направил на него ствол.

– Что нужно?

– Сделать работу для босса. – Франц вошел, и дверь за ним сразу захлопнулась. – Матильда здесь?

– Нет. – Охранник опустил оружие и вернулся на свой пост у двери. – Так что нужно?

– Использовать повсеместную подслушку, как только все инсталлируется. Еще оружие и невральный шприц. Боос хочет увязать свободные концы.

– Угу. – Голос солдата звучал удивленно. – Феррис все уладит.

Гостиная была сама суета. Кто-то, присев на обломки когда-то дорого туалетного столика, ковырялся в полу, открывал лазы и подсоединял кучу кабелей к компактному сигнал-производящему компьютеру. Трое-четверо техников, склоняясь над различными разъемами, жестикулировали, заводя мобильные коды в пассажирскую сеть взаимосвязи с кораблем. Еще один солдат возилась с износоустойчивой коммуникационной консолью, очень низкотехнологичной, но полностью автономной корабельной системой. Она подняла глаза на Франца.

– Что вы хотите?

– Член команды, – он сверился со своим имплантатом, – 4362, Свенгали Кыо, фамилии нет, занятие – массовик-затейник, подтип – ювенильный. Мне необходимо знать, где он. И нужно получить пистолет.

– Член команды 4362, – она говорила, растягивая слова, – в настоящий момент закрыт в… – Она нахмурилась. – Нет. Он на палубе Н, четвертый радиальный, оранжевое кольцо, в обеденном зале второго класса, занимается… Ее бровь изумленно взлетела. – Что такое «празднование дня рождения»?

– Понятия не имею. По расписанию ему там еще долго?

– Да, но другие пассажиры…

– Все хорошо. – Франц огляделся. – Теперь насчет пистолета.

– Там, в спальне босса. Ящик у спального подиума. О-о, входящий вызов. – И она вернулась к занятию с консолью, больше не обращая на него внимания.

В спальне Поршии был полный бардак. Коробки от оборудования разбросаны по полу, на подушках остывала в тарелках недоеденная еда. Франц отыскал ящик и копался в нем, пока не нашел упаковку с пистолетом и парой магазинов в фабричной упаковке. Он подержал пистолет у лба, пока крошечный мозг оружия не синхронизировался с его имплантатами, и загрузил в него запись новой баллистической характеристики и элементарную сеть нацеливания. Пистолет Франца не очень заботил; несмотря на то, что он знал, как с ним обращаться, использование его на службе обычно означало, что агент раскрыт, а его работа, если не жизнь, завершена. Франц порылся еще и, несмотря на предписание Поршии, забрал невральный шприц. Никогда не знаешь…

Уже покидая комнату, он заметил еще кое-что. Ворох грязной одежды в открытом шкафу возле кровати. Похоже на вещи, которые босс надевала раньше. Он удивленно остановился. «А не могла ли она? – подумал он. – Стоит посмотреть. Ну да, это… возможно». Он глянул на полуприкрытую дверь. Никого не видно. Франц встал на колени и запустил руки в шкаф, нащупал выпуклость в боковом кармане куртки. Боясь поверить, он расстегнул молнию и вытащил маленькую коробочку. И мгновенно перестал проклинать свой оптимизм. «Ух ты», – выдохнул он. Отщелкнул крышку, снова закрыл, поднялся, спрятал коробочку в набедренный карман и вернулся в приемную. Пульс бился в осознании вины.

Коробочка содержала драгоценный камень размером с большой палец, установленный поверх керамического блока, усеянного оптическими портами – читающей/пишущей головкой. Это был кристалл памяти, атомы углерода 12 и 13, чередующиеся в решетке, – предпочитаемый формат хранения информации для немногих избранников будущего бога. Плотный и надежный: двадцати грамм хватало для тысячи нейронных карт и сопровождающей их генной информации. Кладовая Поршии Хойст, где сведения о каждом уничтоженном ей по долгу службы содержались до тех пор, пока не будут заархивированы Селекционерами для того дня, когда будущего бога соберут и подведут к замороженным отпечаткам. Подобное небрежное сокрытие предмета, незаметного в багаже, имело умышленный характер: скорее всего Хойст посчитала корабельный сейф слишком очевидной мишенью. А это символ ее силы, ее власти над жизнью после смерти тех, кто ей служит. Не стоить ждать милосердия, если она узнает, что он завладел кристаллом. Но если извлечь из него лишь единственный хранимый разум, а потом вернуть камень на место, с Францем может ничего не случиться. От дальнейшей перспективы вспотевали ладони, а сердце билось от страха и надежды.

Никто не обратил внимания, что он вернулся в гостиную. – Иду подбивать свою цель, – сообщил он специалисту по связи. – Могу получить полевой телефон?

– Конечно. – Она бросила ему тяжелый мобильник. – Превращается обратно в тыкву при следующем прыжке. Вернете для перезагрузка.

«Должно быть, каузальный канал», – понял он. Непрослушиваемые прямые квантовые устройства считались инструментом коммуникационной безопасности, по крайней мере между сверхсветовыми прыжками.

– Хорошо. – Франц засунул мобильник в карман. – Увидимся.

По обеденному залу прокатился гул. Штефи встала.

– Пожалуйста, – выкрикнула она. – Пожалуйста, успокойтесь. Ситуация под контролем.

Как и ожидалось, это не подействовало. Но Штефи продолжала стараться.

– Послушайте, сядьте, пожалуйста. Командир-лейтенант Фромм занимается проблемой. Уверяю, с вами ничего не случится, и если вы сядете и дадите нам время разобраться…

– На вашем месте я бы просто махнул на все рукой, – спокойно произнес Мартин.

Половина пассажиров уже устремилась к выходам, спеша вернутся в свои каюты. Остальные сбились в кучу стадом перепуганных овец, не решив, чьему примеру следовать.

– Здесь ничего не слышно. Какая чертовщина произошла?

– Я не… – Штефи спохватилась. Черт! Разыгрывай дурочку, идиотка! – Макс посмотрит. В лучшем случае, какой-то придурок позабавился с линией взаимосвязи, в худшем… – Она пожала плечами.

– А кто делал объявление? – поинтересовался Мартин:

– Не знаю. – Но могу догадываться. Она нахмурилась. – И еще нет направления, куда шкипер мог бы отклониться от курса; по одной причине: Новая Прага на нашем маршруте – и есть ближайший порт. Другое – не имеет никакого смысла.

– Ничего не хочу говорить заранее, – медленно произнес Мартин, – но думаю, случилась нечто скверное. И связанное с расследованием.

В животе у Штефи похолодело. Подтверждались ее наихудшие опасения.

– Не имею представления. Мне надо идти дежурить… Она сделала двухсекундную паузу. – Что вы сделаете, если это ваш случай?

– Здесь либо настоящая авария – в таком случае контроль повреждений на высоте, или бы мы были уже покойниками, – либо… ну, сложите все вместе: выход из строя сети, незнакомец, объявляющий о каком-то непонятном инциденте и предлагающий пассажирам разойтись по каютам, плюс пара свободно действующих на борту киллеров. Если честно, я действительно отправил бы всех восвояси. Пассажиры обеспечены аварийным запасом кислорода и фабрика-торами, гарантирующими основной рацион питания. Пусть разбредаются по норам, ведь если здесь случай пиратства, то это доставит бандитам головную боль. Мы тем временем выясняем, что происходит, и либо пытаемся оказать помощь, либо сами подыскиваем где-нибудь берлогу. – На его губах появилось некое подобие улыбки, мгновенно угасшей. – Серьезно. Людей надо отсюда уводить. Рассредоточение – самое верное.

– Черт! – Штефи встала и вновь повысила голос. – Если вы все направитесь в свои каюты и не станете выходить в коридоры до сообщения, что все в порядке, то в значительной степени поможете нам.

Тотчас же возникла толкотня, усугубленная рванувшими с мест пассажирами первого класса. В течение минуты зал почти опустел.

– Так. А теперь? – нетерпеливо спросила она. Будь с Максом все в порядке, он бы уже отправил посыльного. Раз такого не произошло – предположительно, дерьмо все же попало в вентилятор. Манипуляции кольцами не помогали, Штефи все еще была вне сети.

– А теперь пойдем куда-нибудь в неожиданное место. Кольца пока не действуют?

Она кивнула.

– Правильно. Отключите все.

– Но…

– Просто сделайте так. – Мартин залез в карман и вытащил потрепанного вида книжечку в твердом кожаном переплете. – Система всеобщего оповещения, глобальное периферийное отключение. Только голосовой режим. – Он слегка пожал плечами и покачал головой. – Знаю, выглядит странно, но…

Штефи неловко поежилась, потом пробежалась по меню колец, пока не нашла опцию максимального снижения расхода энергии в своей персональной сети.

– Вы уверены?

– Уверен? Кто в чем уверен? Но если кто-то захватил корабль, то они должны рассматривать локализацию линейных офицеров – даже практикантов – в качестве первоочередной задачи. Способ прост: сперва вырубается связь, потом люди исчезают один за другим.

Штефи моргнула и кивнула, потом отослала последнюю команду и посмотрела на часы, проецируемые в ее визуальном поле. Мартин встал.

– Пойдемте.

Они направились вслед за последним из обедавших в главный радиал, ведущий к центральному залу, но, не доходя ближайшего перекрестка, Мартин задержался у боковой двери.

– Можете открыть?

– Конечно. – Штефи взялась за ручку и повернула. Сенсоры опознали отпечаток ее ладони и разрешили войти. – Здесь немного мест, разве что офисы и…

– Во-первых, нужно скрыть форму. – Мартин был уже внутри. – Вы должны походить на стюарда или пассажира. Не думаю, что они еще ищут меня или Рашель. – Он толкнул следующую дверь и остановился, рассматривая головокружительную спираль ступенек со шлюзами через каждые шесть метров. – Пойдемте, нас ждет долгое восхождение.

Штефи напряглась от мысли, не сломает ли здесь шею.

– Зачем…

– Затем, что вы линейный офицер, зачем же еще? Если мы захвачены, вы знаете, как летает эта проклятая штуковина; по крайней мере вы звено в цепи управления. Я знаю достаточно о двигательной схеме этой жестянки, чтобы ускорить вращение ядра, и если мы вернем себе инициативу, вы понадобитесь для удостоверения нас системам полета и идентификации меня в качестве полетного инженера. Если я ошибаюсь, мы услышим об этом, как только система общественной взаимосвязи заработает. Итак, полезли!

Штефи расслабилась.

– Ладно. Я лезу, лезу.

СЛИШКОМ МНОГО ДЕТЕЙ

– Вы… – Рашель пошатнулась. Девица, которая выглядела очень испуганной, тряхнула головой и пробормотала что-то невнятное. Рашель посмотрела поверх плеч девушки.

– Вы Виктория Строуджер? Среда повернула голову.

– А кто вы? – Она напряглась, явно готовясь к защите.

– Успокойтесь, – проговорила Рашель. – Я партнер Мартина. Послушайте, РеМастированные догонят нас за пару минут, если мы не свалим с общественных территорий. Я хочу всего лишь задать вам пару вопросов. Может, пройдем ко мне в каюту?

Среда оценивающе прищурила глаза.

– Ладно. Но что происходит? Рашель вздохнула.

– Похоже, корабль захвачен. Вы не знаете, где Фрэнк?

– Я? Нет. – Девица была потрясена. – Он собирался за чем-то зайти к себе, так он сказал.

– Ох, дорогая. – Рашель старалась сохранить невозмутимый вид, девица казалась очень встревоженной. – Пойдемте. Поищем его позже.

– Но мне необходимо найти его! – В голосе появились панические нотки.

– Поверьте, сейчас он или в полной безопасности, или уже попался, и они используют его в качестве приманки для вас.

– Твою мать, – вырвалось у Среды.

– Пойдемте, – продолжала уговоры Рашель. – Вы же не хотите, чтобы схватили вас обоих.

Рашель внезапно испытала болезненное чувство: если Мартин прав, эту пару связывают романтические отношения. Она сжалась от беспокойных воспоминаний, как переживала, узнав, что Мартина взяли.

– Послушайте, мы найдем его позже. Сперва безопасность, в противном случае мы не сможем подготовиться. Дезактивируйте кольца, если не хотите, чтобы вас обнаружили. Знаю, вы не включены в систему корабля, но пока от них идет излучение, плохие парни сумеют их засечь.

Рашель развернулась к основному лестничному маршу. Он был забит галдящими ордами пассажиров, выбравшихся посмотреть, что происходит, или, наоборот, расходящихся по своим каютам. Толпы суетящихся стюардов сновали в разных направлениях и терпеливо выслушивали вопросы, ответы на которые не знали.

– Вам известно, что происходит, да?

Рашель сосредоточила внимание на лестнице, стараясь не замечать дрожи в мышцах и забыть о побуждении разнести все вдребезги при воспоминании об увиденном в зале D-конуса. Преодолеть шесть пролетов.

– Ну так что все-таки?

– Заткнись и поднимайся. – Пять пролетов. – Черт!

Они почти у палубы D; толпа поредела – кают здесь было мало. И вот первый признак неприятностей: в центре площадки стоял мужчина и загораживал следующий лестничный пролет. Его лицо прикрывали низкотехнологичные оптические очки, напоминавшие о рассвете эпохи информационных войн, но крупнокалиберный пистолет в его руках смотрелся вполне функционально.

– Эй, вы. Стоять. Кто вы и куда направляетесь? Рашель остановилась. Она почувствовала, что девица у нее за спиной готова развернуться и дать деру, если быстро что-нибудь не предпринять.

– Я Рашель Мансур, а это моя дочь, Анита. Мы возвращаемся к себе в каюту. На палубу В. А что-то случилось? – Она с опаской разглядывала пистолет, стараясь принять удивленный вид.

«Ох, это не большой! – Она раззадоривала себя, готовясь задействовать свои военные имплантаты. – Если он проверит пассажирскую декларацию и поймет…»

– Наряд судовой охраны. У нас есть основание считать, что на борту находятся особо опасные преступники. – Он смотрел так, словно запоминал их лица. – Возвращайтесь в свою каюту и оставайтесь там до объявления о безопасности.

Мужчина отступил вбок и махнул рукой. Рашель глубоко вздохнула и проскользнула мимо, поглядывая через плечо, чтобы убедиться: девчонка все еще здесь. После секундного колебания та последовала за ней. У девицы хватило соображения хранить молчание, пока они поднимались по спирали лестницы.

– Судовая охрана, мать их… Что еще за хрень?

– Сеть повреждена, – пробормотала Рашель. – Поименный список у них, вероятно, имеется, но кто я, им не известно, и я наврала и про вас тоже. Примерно пять миллисекунд – и корабельные системы заработают на них, но мы до этого чисты.

– Да, но кто такая Анита?

Рашель на мгновение остановилась перевести дыхание. Осталось три пролета.

– Анита мертва вот уж тридцать лет, – кратко ответила она.

– Ой, я не знала.

– Оставьте. – Рашель возобновила подъем, она чувствовала его икрами ног. Позади слышалось тяжелое дыхание девушки. – Привыкаешь и двигаешься дальше.

– Она была вашей дочкой?

– Спросите меня в другой раз.

Еще немного. Беречь дыхание. Рашель замедлила ход, когда они подошли к следующему пролету, над головой нависали герметичные аварийные двери, как ножи гильотины, так и ждущие порезать на сегменты винтовую лестницу, окруженную стеной блестящего металла. Но на этой площадке проверки не было. «Видно, людей не хватает, – с надеждой подумала она. – Попробуем выкрутиться».

– Мой люкс. Туда нельзя. Возвращаемся?

– Нет. – Последний пролет. – Почти пришли.

Рашель остановилась на верхней площадке. Среда запыхалась. Рашель прислонилась к стене, ощущая горячую стальную боль в икрах ног и жжение в легких. Даже усиленной по-военному мускулатуре не по нраву непрерывный подъем на пятидесятиметровую высоту винтовой лестницы.

– Сюда. – Рашель толкнула дверь и взмахом руки пригласила девушку заходить. Та тревожно смотрела на нее. – Поговорим внутри.

Девица кивнула и вошла, Рашель следом за ней.

– Присаживайтесь. Нужно сварганить какие-нибудь шмотки.

– Шмотки?

Рашель уже склонилась над сундуком.

– Я хочу… хм. – Она подняла крышку и сунула палец в опознавательный слот, затем быстро прошлась по пунктам на встроенном жестком экране и посмотрела на Среду. – Подойдите сюда. Мне нужно знать размеры вашей одежды.

– Одежды? Земные номера? Или Септагона…

– Просто встаньте. Ваше имя Анита, вы не существуете, но вы внесены в список пассажиров. Поэтому нам необходимо убедить их, что вы не похожи на Викторию Строуджер, как только заработает пассажирская сеть взаимосвязи, хорошо?

– Что происходит?

Сундук начал подвывать, и Рашель со сканером в руке выпрямилась.

– Надеюсь, это вы сможете объяснить мне. Ваша куртка программируется, не так ли? Вы заставили их запаниковать, и они защелкнули капкан. Она может окрашиваться в другой цвет, кроме черного? Преждевременно, надеюсь. Быстрее, они могут объявиться в любую минуту. Почему бы вам не рассказать, как вы умудрились впутаться в эти неприятности?

* * *

В дверь не стучали. Она приоткрылась, и внутрь внезапно пролезли два пальца. Один поддел затвор, и пока Рашель приводила себя в порядок, тяжело дышащий Мартин с полуприкрытыми глазами уже прислонился к двери изнутри.

– Мартин. – Она с дрожью в коленях поднялась. – Я уж начала думать, тебя сцапали.

Они сошлись в центре комнаты, Рашель крепко обняла его, глядя через его плечо на другого входящего.

– Ага! Рада, что тебе это удалось. Мартин, какой, по-твоему, нужен план?

– План «Б», – ответил он. – Мы сумели внести в декларацию твою резервную идентификацию.

– Ого. – Рашель высвободилась из объятий, развернулась и посмотрела на открывающуюся дверь ванной.

– Вы хотели именно такого? – тоскливо спросила Среда.

Рашель оглядела ее. Всего десять минут – и девушка превратилась в блондинку с вьющимися волосами. Абсолютно черная подводка глаз исчезла, а кожаную куртку с шипами на плечах сменило розовое платье с широкой нижней юбкой.

– В нем моя задница смотрится здоровенной. Чувствую себя полнейшей идиоткой. – Тут она заметила Штефи. – Ой, привет. Что вы здесь делаете? Надеюсь, не по поводу прошлой ночи, да?

Штефи присела на край кровати.

– Это что вы здесь делаете? – потребовала она ответа резким голосом.

– Гм. – Рашель пронзила Мартина стальным взглядом. – У нас небольшая проблемка. Интересно, могут ли здесь тусоваться две Аниты?

– Нет. – Мартин устало потер лоб. – Черт! Вот беда. Один фальшивый набор идентификационных маркеров, и две личности, чтобы им прикрываться. Похоже, у нас действительно проблема, девочки.

– Может, мне нахлобучить на голову цветочный горшок и притвориться деревом? Знаю, идея в том, чтобы выглядеть по-другому, но это явно затруднительно.

– Не думаю, что нам долго удастся дурачить их. – Мартин поскреб щетину. – Штефи?

– Дайте подумать. – Она оперлась подбородком на кулак. – В данный момент я чувствую себя бесполезной. Мне действительно нужно связаться с мостиком или D-koh…

– Пожалуйста, внимание. Говорит ваш действующий капитан.

Все инстинктивно задрали головы, голос шел из аварийного коммуникационного устройства над дверью.

– На мостике произошел несчастный случай. Капитан Хусейн выбыла из строя. В ее отсутствие управляю звездолетом я, командир-лейтенант Фромм. Для вашего удобства и безопасности вам следует оставаться в каютах до дальнейших сообщений. Пассажирская сеть взаимосвязи вскоре будет восстановлена, и если вам что-нибудь потребуется, ваши запросы будут приняты во внимание. В виду кризиса, обращаюсь с просьбой о добровольной помощи. Мы с радостью принимаем поддержку группы с Тонто, и я зачислил этих людей в команду для обеспечения содействия в данный критический период. Пожалуйста, выполняйте их инструкции. Я сделаю следующее объявление, когда ситуация полностью перейдет под контроль.

– Ого! – воскликнула Среда.

– Да у него крышу сорвало! – выпучив глаза, взорвалась Штефи. – Шкипер никогда… Это захват, да? Но почему Макс заодно?

– Не хотелось бы вас прерывать, – вежливо проговорил Мартин, – но вы слушали не командир-лейтенанта Фромма. Его голос – да, но не его самого.

– РеМастированные проводят особую оцифровку мозгографии, – бесстрастно сообщила Рашель. – Они умеют сохранять разум в автономном хранении и проводить последующую реинкарнацию – с огромными расходами, – встраивая его в новое тело. Но в основном данная технология применяется для превращения людей в марионеток. Зомби, с иллюзией самоосознания, однако. Так они захватывают планеты. Получают в свое распоряжение некоторых ключевых правительственных чиновников, дестабилизируют обстановку, используя местные политические трения, объявляют чрезвычайное положение – при помощи своих марионеток – и входят.

Штефи побелела лицом. Черт! Срочно предупредить Свена! Пора отсюда выбираться.

– Макс отправился на полетную палубу для выяснения происходящего! Я отпустила его…

– Не стоит себя винить. Захвачены: мостик, инженерные площади двигателя, контроль повреждений. На основных лестницах – часовые, пассажиры – под замком. Прекрасно спланированная операция.

Рашель посмотрела на Среду.

– Держу пари, сейчас ваш люкс переворачивают вверх дном. А вас… – Она снова обернулась к Штефи. – Они крупно ошиблись, упустив вас.

– Но я… – Штефи с испуганным видом умолкла.

– У нас есть время до глобальной проверки, – произнес Мартин, размышляя вслух. – До того, как они примутся за это, вам нужно хорошенько спрятаться. Вы, возможно, сейчас главный линейный офицер на звездолете. Нам потребуются опознавательные коды и отпечаток сетчатки глаза, если хотим получить шанс вернуть корабль под свой контроль. – Он посмотрел на буфет. – Вскоре мы прибудем на место. Хотелось бы оказаться там без пометки «разыскивается». Приходилось слышать об апостольской норе?[28]28
  Тайное убежище (библейское).


[Закрыть]

– О чем? – изумилась Штефи. – О чем вы? Я всего-навсего стажирующийся летный офицер! У меня нет допуска к полетам…

Мартин подошел к сундуку с армейским фабрикатором.

– А станете высшим линейным офицером звездолета, когда все закончится, – заявил он Штефи. – Рэйчи, можешь выбросить все отсюда? Мне понадобятся кое-какие инструменты, некоторая помощь и много отделочных панелей. Плюс определенные специальные игрушки, которые можно получить из фабрикатора менее чем за полчаса и которые не казались бы оружием или терагерцевым сканером. Готов спорить, они уже работают над повсеместной наблюдательной сетью. Нужна одежда для тебя и меня. Девочки, откройте базу данных иллюзий и мошенничества. Штефи, у вас есть регенерационная дыхательная маска? Еще: пара ведер, несколько подушек и что-нибудь накрыть одно из ведер с…

– Дыхательная маска?

– У нас в запасе примерно час, – нетерпеливо продолжил Мартин. Он обратился к Среде: – Вы будете Анитой, а вы… – Он указал на Штефи. – Анной. Анной Франк. Рашель, ознакомь девочку с анкетными данными Аниты, пока я загружаю наш тайничок. Штефи? Мы с вами соорудим фальшзадник гардероба, и я спрячу вас за ним, пока не разберемся, куда идти. Название данной фазы – игра в прятки, а цель – не попасть под арест. Как только разузнаем, откуда дует ветер, подумаем, как поставить паруса.

– Если слышите меня, моргните два раза. Раз, два.

– Хорошо. Вы Фрэнк, не так ли? Если да, один раз. Раз.

– Хорошо. Теперь слушайте внимательно. Вы здорово влипли. Вас выкрали. Те, кто вас держат, не собираются вас отпускать. Я один из них, но я другой. На некоторое время я верну вам контроль над голосовыми связками. Нас оставили наедине на пару минут, и снова поговорить нам не удастся, поэтому так важно, чтобы вы не закричали или не дали мне любой другой повод для беспокойства. Иначе мы оба такие же живые и здоровые, как покойники. Если поняли, моргните.

Раз.

– Так, скажите «привет».

– Пр-р…и…ве…ик.

– Наверно, болит горло. Вот, глотните… лучше?

– К-кто-о-о?

– Один из ваших похитителей. Но не слишком рад своему участию. Вы здесь потому, что очень важны для того, кем мы интересуемся. Девчонка Среда. Знаете ее?

Пауза.

– Говорите, я далеко не единственный, кого интересует содержимое ваших мозгов. – Пауза. – Хорошо. Позвольте объяснить: Среде известно… что-то. Не знаю, что конкретно. Она где-то на корабле, где – неизвестно, и некоторые похитители стараются разыскать ее до прихода в пункт назначения. Там вас используют в качестве заложника, чтобы разговорить ее и заставить сообщить обо всем, что знает. Беда в том, что как только из нее выудят информацию, она станет бесполезной. Вы, кстати, тоже. Вы оба – свидетели.

Итак, имеются следующие варианты. Вас пристрелят, но не считаю это наиболее вероятным. Скорее всего вы закончите в лагере по переработке. Или вас попросту превратят в живую куклу. Ни один из вариантов вам не подходит, не так ли?

– Нет, твою мать. – Фрэнк немного помолчал. – Что нужно именно вам?

– Мне не очень нравится соглашаться с остальными. Но если выяснятся мои истинные намерения, меня уничтожат. Я – изменник. И мне необходимо найти выход из сложившегося положения, не давая им того, что они хотят. Поэтому они не получат… э-э… иммиграционные записи. Или ходовые коды. Или доклады об испытаниях оружия. Фактически, я хочу оказаться за пределами их досягаемости. Хочу испариться, понимаете? И не желаю, чтобы меня когда-нибудь нашли. И, полагаю, вы сможете мне в этом помочь. Никто не знает, что я здесь и разговариваю с вами. Между нами, мы можем их одурачить. Корабль-то они угнали, но работу должным образом не исполнили. При вашем содействии мы сможем восстановить контроль над лайнером и передать его в руки уцелевшим офицерам. Я исчезну, а вы будете свободны.

– А Среда?

– Она тоже. Пауза.

– И что я должен сделать?

– Для начала присмотреть для меня за этим алмазом.

Клоун умер с ухмылкой на лице и пистолетом в руке.

Франц добрался до палубы Н, где сержант командос сообщил, что Свенгали работает на «праздновании дня рождения». С пистолетом в кармане Франц спускался по лестничному маршу, давая себе время на обдумывание наилучшего способа исполнения задания. Он не специализировался на убийствах, наоборот, на Септагоне на подобное шли лишь если случился провал и требовалась быстрая чистка. За подробностями операции никто не следил, но возрастание количества тел могло навалиться удушливой тучей. Франц слегка пожал плечами, прикидывая риски команды Хойст, и еще раз сверился со схемой, транслируемой на сетчатку. Радиал четыре, оранжевое кольцо, обеденный зал второго класса – четыре входа, два из пассажирской зоны. «Не очень хорошо», – прикинул он. Даже с кораблем под пятой РеМастированных преследование со стрельбой могло стать проблематичным. Недооценка клоуна – плохая идея. Скользкий тип.

На палубе D Франц наткнулся на контрольный пункт. Штрассер холодно наблюдал за тем, как он приближается.

– Что хотел?

– Проверка, – усмехнулся Франц. – Еще свободен?

– Для чего?

– Работа. Позаботиться о свободном конце. Мне нужно, чтобы перекрыли три…

– Погоди. – Штрассер поднял большой мобильник. – Мария? Да, я. Послушай, у меня здесь U.Бергман. Говорит, у него поручение и требуется поддержка. Я… Да, хорошо, так и сделаю. – Он убрал мобильник и нахмурился. – Моя задача?

Франц рассказал.

– Ладно, думаю, сработает. – Штрассер принял задумчивый вид. – Мы сильно рассредоточены. Сможем справиться по-быстрому?

– Да, но потребуется еще пара помощников.

– По пути подхватим Колетту и Бирна. Я отправлю их прикрыть тыл, сам возьму на себя вход красного кольца. Как займем позиции, пришлю сообщение. Уверен в правильности своих действий?

Франц тяжело вздохнул.

– Не хочется его предупреждать. Если спугнем, он может взбрыкнуть, а что у него при себе, не узнать никаким способом. Этот парень чаще убивал, чем мы обедали.

– Сомневаюсь. Мы – на местах не раньше, чем через шесть минут, и не позже, чем через пятнадцать. Если он ускользнет, хочешь, чтобы мы отменили план «Б» и взяли его в каюте?

– Верно. – Франц продолжил спуск по лестнице. – Забирай Колетту с Бирном, я проинструктирую их по дороге.

Спустя восемь минут он проходил через коридор оранжевого кольца вдоль плавно изгибающихся стен и дверей, открывавшихся в зоны отдыха и развлечений, общественные уборные и проходы, ведущие к раздельным спальням. Второй класс имел небогатую обстановку. Тонкий коврик едва гасил звуки шагов, никакой ручной резьбы и скульптур, так обильно представленных в первом и «сибарит»-классах.

– Приближаюсь ко входу, – пробормотал Франц, – По готовности подам сигнал.

Он дал отбой и взял мобильник в свободную левую руку. Впереди шум, еще один извилистый поворот, громкие вопли.

«Что там еще? Нечто вроде бунта?» – подумал он, подходя к двери.

Он завернул за угол и стал свидетелем сцены, которую даже не мог себе вообразить. Это и был бунт, но все бунтари были ростом едва ему по пояс и все, казалось, чрезвычайно радовались: либо так, либо они были страдающими душами, приговоренными к воплям и визгу. Происходящее отдаленно напоминало детские воспитательные ясли на дому. Без закалки трудно было выдержать хоть на мгновение подобную недисциплинированность. Примерно тридцать малышей носились по залу, кто-то совсем раздетый, кто-то в детально продуманных костюмах. Разнообразными цветовыми комбинациями вспыхивали огни, а на стенах сменяли друг друга фантастические пейзажи – огненные пещеры, песчаные пустыни, тропические леса. Над головой порхала стая серебристых шариков, отскакивающих при прикосновении пальцев и отлетавших в сторону со скоростью воздушного потока, создаваемого перегруженными моторами. Все действо сопровождалось довольно безвкусной музыкой – ритмически бухающий бас с бессмысленным голосовым рефреном.

Франц наклонился и ухватил ближайшую бунтарку за руку.

– Что здесь творится?

Маленькая девочка подняла на него широко распахнутые глаза, высвободила руку и убежала

– Черт, – выругался он, и тут же на него наткнулся маленький дикарь в набедренной повязке, смущенно попятившийся назад, пряча руку за спину.

– Привет.

– Привет. Хлоп!!!

– Хи-хи-хи.

Франц едва сдержался, чтобы не наорать на поганца – это могло насторожить цель.

– Твою мать! – Франц тряхнул гудящей головой. Чем это меня мальчишка? Дубинкой?

– Привет. Кто вы?

– Я… – Он умолк. Подошедшая к нему девочка казалась повыше. Нет, не так – она выглядела старше, каким-то неподдающимся определению образом. Она была не больше, чем другие дети, но в ней чувствовалась какая-то уравновешенность и уверенность вопреки семилетнему телу и ссадинам на локтях и коленях. – Я Франц, а ты?

– А я Дженифер, – небрежно представилась девочка – Мы празднуем день рождения Барнабаса, знаете ли. Вам не следовало появляться здесь без приглашения. Люди станут обсуждать. У них появятся неверные мысли.

– Ну. – Франц задумался. – Я пришел сюда просто поговорить, поэтому никаких проблем. Клоун Свен здесь?

– Да, – ухмыльнулась она, даже не пытаясь помочь.

– Не скажешь, где он?

– Не-а.

Франц выпрямился, приняв угрожающую позу, но девочка не выказала никаких признаков робости.

– Сомневаюсь, что вы планируете действовать в соответствии с его интересами.