Текст книги "Железный рассвет"

Действовать в соответствии. Вызывает сомнение. Что за чертова инфанта?

– Может быть, позволишь ему самому судить об этом? К его удивлению девочка серьезно обдумывала ответ.

– Пожалуй, – наконец признала она. – Если подождете, я его спрошу. – Она помолчала. – Эй, Свен! Что скажешь?

– Скажу, – прогремел голос прямо у уха, – он прав. Не шевелиться.

Франц замер, почувствовав сзади у шеи шило.

– Это верно. Звуковой экран поставлен. Джен, не будешь так добра присмотреть за праздником? Мне нужно прогуляться с дружком. Приятель, когда я закончу говорить, вы медленно развернетесь и пойдете. Иначе я отстрелю вам яйца Мне говорили, это больно.

Франц исполнил приказание. Клоун едва доставал ему до подбородка. Лицо представляло собой причудливую пластмассовую маску: толстенные ухмыляющиеся губищи, нос картошкой, зеленые колючки волос. В розовой балетной пачке, замысловатых альпинистских ботинках, он держал в руке, будто пистолет, что-то напоминающее гримерную пудреницу.

– Что там?

– Пошел. – Клоун кивнул в сторону двери.

– Если я так сделаю, вы покойник, – спокойно проговорил Франц.

– Я ли? Скорее таким будете вы. – Лицо за пластиковой ухмылкой не улыбалось, а компакт-пудра в руке не шелохнулась. Возможно, это был мелкокалиберный пистолет. – Кто вас послал?

– Ваш работодатель. – Франц прислонился к стене и переплел пальцы, чтобы унять дрожь рук.

– А не могли бы вы описать эту таинственную личность?

– Вы общались на Земле с человеком, называвшим себя Гордоном Блейком. Он связался с вами обычным способом и предложил гонорар в двадцать тысяч плюс расходы за каждое удачное покушение, ноль за провал. Блейк примерно моего веса, темные волосы, пользуется прикрытием агента по экспорту из…

– Хорош. Все верно. Что вы хотите? Полагаю, раз меня разыскали таким путем, сделка расторгнута?

– Точно. – Франц пытался расслабиться, представив, что имеет дело с очередным информатором, таким же идиотом, как и те, с какими он имел дело на «Центрис Магна».

Это было нелегко среди кучи пронзительной ребятни, снующей вокруг их конуса тишины, и с пушкой, приставленной к кишкам. Франц изучил файл Свенгали; U.Cкотт не скупился на расходы, когда приходилось подчищать собственные ошибки.

– Западня в Сараево предполагает отсутствие у договоренности будущего. Кто-то идентифицировал последовательность.

– Да, но этого бы не произошло, если бы ваши прислушались к моему совету о смене корабля на Турку, – огрызнулся Свенгали. – Трафик-анализ всегда проблема. Это не повод работодателю разорвать связи и уклониться от соглашения. Вы думаете, я работал один?

– Нет, – спокойно сказал Франц. – Но мой босс может иметь некие убеждения. «Принеси мне голову Свенгали, клоуна», приказала она. Думаю, вы согласитесь, это офигенно глупо, что вопреки всему я творчески интерпретировал ее приказ и сперва решил с вами немного поговорить. Тогда, может, сами принесете свою голову, чтобы увидеться с боссом, пока голова еще прикреплена к вашему туловищу?

– Хм. – Свенгали выглядел задумчивым, в такой степени, в какой Франц мог разглядеть хоть какое-нибудь выражение лица под слоями псевдоплоти. – Да, пожалуй, я приму ваше предложение и благодарен за него. Чем скорее все уладится, тем лучше.

– Рад вашему согласию. – Франц выпрямился. – Мы выйдем отсюда вместе, после того как я дам сигнал своему подстраховщику. А ваш дублер, думаю, тоже на борту?

– Думайте, что хотите. – Свен пожал плечами. – Отсылайте свой сигнал, милый юноша.

– Конечно. – Франц поднял мобильник и нажал кнопку быстрого вызова. «Идиот», – подумал он с отвращением. Свенгали допустил грубый промах, проявил фатальную самонадеянность, посчитав, что иметь на борту наблюдающего со стороны партнера достаточно. Он не учел, что они способны избавиться от любой чертовой улики даже через довольно долгое время, если целый корабль исчезает. Или что РеМастированные просто не захотят, чтобы профессиональный убийца крутился рядом, когда они пытаются все уладить.

– После вас? – указал на дверь Франц.

– Сперва вы.

– Ладно. – Франц вышел в коридор и с любопытством спросил: – А кто та девочка?

– Джен? О, просто Лолита из детской охраны. Помогает с праздником.

– Праздником? На какой идеологической основе? – поинтересовался озадаченный Франц.

– Ни на какой. Обычный день рождения. Разве у вас нет такого понятия…

На секунду клоун оказался на два шага позади Франца, с маленькой коробочкой в правой руке. В следующее мгновение он приник к стене и со сжатыми от ненависти губами наставил на Франца пистолет. Затем Свенгали сильно дернулся – судорожная волна пробежала по всему его телу – и рухнул, словно брошенная перчаточная кукла. Франц медленно повернулся.

– Отнял твое время, – извинился он.

– Нет, конечно. Мне нужно было занять позицию, не насторожив его. – Штрассер склонился к клоуну и отложил в сторону оружие. Помоги убрать его, прежде чем он кровью перемажет ковер.

Вдвоем они подняли тело. Глаза Свенгали стали кроваво рубиновыми от разрыва кровеносных сосудов. Он был похож на теплый мешок мяса.

– Затащим в лифт, – предложил Франц. – Босс хочет видеть его голову. Думаю, нам следует оказать ей такую услугу.

Мартин еще дополнял внутреннее устройство шкафа свежеиспеченной стенкой, когда снова ожила пассажирская сеть взаимосвязи. Ее присутствие обнаружилось несколькими способами – потоком широкополосного излучения, пронзительным звонком и голосовым сообщением по вещательной сети корабля.

– Прошу вашего внимания. Пассажирская сеть взаимосвязи полностью восстановлена и доступна для запросов. Я, командир-лейтенант Макс Фромм, в настоящее время капитан. Приношу извинения за перерыв в обслуживании. Два часа назад в результате аварии в цепи контроля двигателя находящийся на летной палубе и других инженерных площадях персонал подвергся кратковременной гравитационной перегрузке. Некоторые члены экипажа выбыли из строя. Как старший линейный офицер, я принял управление на вспомогательном мостике, и мы меняем курс на ближайшую станцию для ремонта оборудования. Прибытие на место через тридцать два часа. Возможно, в дальнейшем мы возобновим полет согласно расписанию. Ремонт займет приблизительно два часа.

К сожалению, должен вам сообщить, что имеются основания считать инцидент не случайным. Согласно полученному мною докладу, в нашей пассажирской декларации числятся два человека, принадлежащие к террористической группе московских реваншистских националистов. Команда и представители молодежной группы РеМастированных, находящейся на борту, по моему распоряжению прочесывают корабль, и мы надеемся вскоре арестовать террористов. На это время блокировки, обеспечивающие вашу приватность на линиях «ВайтСтар», временно отменяются для облегчения поиска.

Пожалуйста, по мере возможности оставайтесь в своих каютах и разблокируйте коммуникационные узлы. Перед тем как покинуть каюту, свяжитесь, пожалуйста, с нами по пассажирской сети взаимосвязи и сообщите, с какой целью. В соответствующее время я дам полное разъяснение. Ваше содействие будет оценено, пока сохраняется чрезвычайное положение.

– Некрофилы? – Среда вскочила и, как беспокойная кошка, зашагала к главной двери. – Что они…

– Анита. – Предупреждающий оклик Рашель.

– Да, мам? – вздохнула Среда.

Мартин спрятал наконец большой сундук дипломатического фабрикатора за панель и обернулся. «Она прекрасно справилась с юношеской раздражительностью», – одобрительно отметил он. Она сумела полностью изменить свою внешность. Волосы – куча блондинистых завитушек. Женская одежда, шуршащая при ходьбе, заняла место черной куртки и легинсов. Бантики в волосах делали ее лет на пять моложе, но пухлые губы остались, хотя Рашель поработала над ее щеками и отпечатками пальцев. «Будем надеяться, что они достаточно сильно изменили систему взаимосвязи, чтобы та не обращала внимания на биометрические маркеры, – невесело подумал он. – А не то…»

– Присядь, девочка. У меня от тебя кружится голова.

– Ах, мам! – Среда скорчила гримасу. Рашель ответила тем же.

– Мы должны смотреться семьей, – получасом ранее особо подчеркивала она, пока Мартин прятал за фальшстенкой Штефи с трехдневным запасом необходимого. – Немного семейного злословия, чуть побольше согласованности. Нам хочется, чтобы ты всем своим видом разительно отличалась от Виктории Строуджер, за которой они охотятся. Среда носит черное и экстремально колкое. Следовательно, нужно надевать розовое и быть пушистой и с оборочками. По крайней мере на время.

– Три долбаных дня? – выразила недовольство Среда.

– Сеть взаимосвязи повреждена, – подчеркнула Рашель, – и повреждена серьезно. В этом наше единственное преимущество, потому что после восстановления ее можно будет сконфигурировать как селдар: каждый широкочастотный узел в коридорах и каютах звездолета может действовать как терагерцевый радиолокационный передатчик. С правильно настроенным программным обеспечением, загруженным в коммуникационные узлы, они получат возможность видеть в темноте, через одежду и отслеживать любое движение, вплоть до миллиметра. С момента подключения сети нам нужно действовать так, словно мы под непрерывным наблюдением, поскольку, если они имеют хоть какую-то квалификацию – а они, несомненно, ее имеют, раз сумели неожиданно захватить корабль, – это обеспечит им тотальный контроль над всеми.

– Исключая того, кто прячется в шкафу в клетке Фарадея, – пробормотал Мартин, вставляя на место следующую панель, вынутую из бункера армейского фабрикатора и все еще пахнущую горячим пластиком.

– …Да, мам. – Среда вернулась к креслу и погрузилась в море кружев. – Вы думаете, они…

Дверь выдала мелодичный аккорд и без паузы открылась.

– Извините, сэр и леди. – Вошли, не дожидаясь приглашения, трое членов команды в униформе и фуражках службы главного стюарда, возглавляемые мужчиной с опрятно подстриженной бородой и мертвыми глазами. – Я командир-лейтенант Фромм, прошу прощения за визит без предупреждения. Вы Рашель Мансур? И Мартин Спрингфилд?

Он говорил как автомат, лишенным интонации голосом, и Мартин заметил кровоподтек на его левом виске, почти скрытый фуражкой.

– И наша дочь, Анита, – спокойно добавила Рашель. Среда нахмурилась и отвернулась от офицера, чиркая

каблуком по полу.

– Анита Мансур-Спрингфилд?

Фромм на мгновение принял озадаченный вид, но один из стоявших за ним сверился с записью в планшете.

– Здесь так говорится, сэр.

– О. – Фромм, сохраняя все такой же безучастный вид, холодно осведомился: – Вам знакома Виктория Строуджер?

– Кто? – с вежливо-озадаченным видом переспросила Рашель. – Не та ли разыскиваемая террористка?

– Терр-ор-истка, – так же холодно кивнул Фромм. – Если встретите, пожалуйста, доложите немедленно.

Глаза Фромма были красными, налитыми кровью. Мартин пристально вглядывался в него. «Он же не моргает», – понял Спрингфилд.

– Мне нужно переподтвердить ваши дипломатические мандаты. Ваши паспорта, пожалуйста.

– Мартин, – обратилась к мужу Рашель, – ты не мог бы принести командиру Фромму наши документы.

Она осталась в шезлонге – картина апатии.

– Хорошо. – Он подошел к шкафу, настежь распахнул дверцы и, не включая внутреннего освещения, вынул паспорта из стоявшего на фабрикаторе портфеля. Позволим им мельком глянуть на забитый шкаф, где невозможно кого-то спрятать…

– Нам бы хотелось, чтобы вы сняли наблюдение с нашей каюты, – добавил он, передавая паспорта. – И как только капитан Хусейн оправится, мне бы хотелось передать ей наши пожелания скорейшего выздоровления и счастливого красного кода. Нет ли возможности с ней встретиться, когда она выберет время?

– Уверен, капитан Хусейн примет вас, – медленно произнес Фромм и передал паспорта для проверки одному из офицеров.

«Капитан Хусейн почти наверняка мертва, – догадался Мартин, и холодная рука страха стиснула его внутренности. – А вам бы следовало знать, что означает на дипломатическом языке красный код». Он выдавил улыбку.

– Бумаги в порядке?

– Да, – кратко ответил стоявший сзади офицер. – Нам нужно идти.

Фромм, не произнеся ни слова, развернулся и вышел строевым шагом. Двое офицеров последовали за ним. Проверявший паспорта задержался в дверях.

– Если что-то узнаете, пожалуйста, сообщите, – сказал он. – Мы, раса РеМастированных, здесь, чтобы помочь вам.

Дверь захлопнулась. Среда мгновенно вскочила с кресла.

– Вы ублюдки! Я оторву ваши башки и выверну шеи! Я…

– Анита! – Рашель тоже оказалась на ногах. Она поспешно схватила девицу за плечо. – Остынь.

Мартин подошел к ней и вытащил древний бумажный блокнот и огрызок карандаша.

«ДЕТЕКТОР ПОКАЗЫВАЕТ СИГНАЛ ТЕРАГЕРЦЕВОГО СЕЛДАРА, – написал он мелкими буквами. – КОЛЕБАНИЯ ВОЗДУХА ТОЖЕ БУДУТ УЛОВЛЕНЫ. ВСЛУХ НЕ ЧИТАЙ. ТОЛЬКО ЖЕСТЫ. ТВЕРДЫЕ ПРЕДМЕТЫ В КАРМАНЕ – ПИСТОЛЕТЫ».

– Что… – изумилась Среда. Потом положила голову на плечо Рашели. Та обняла ее. Девушка всхлипнула. Рашель медленно погладила ее по шее.

«КАПИТАН МЕРТВА. ФРОММ ЗОМБИРОВАН РЕМАСТИРОВАННЫМИ».

– Не уверена, что хочу этому верить, – тихо сказала Рашель. – Ужасно, правда?

Среда молча кивнула, у нее потекли слезы.

– Похоже, они не сохранили всех функций сети взаимосвязи, – заметил Мартин, отводя взгляд. Кто компенсирует девушке потерю ее семьи? Ему хотелось бы иметь возможность открыто сказать, что подонок, сделавший это, не уйдет. При этом Мартин думал, насколько может быть правдиво подобное утешение. – Светлая сторона вопроса – они переподтвердили наши паспорта.

Включая один на имя Аниты с лицом и биометрическими параметрами Среды.

– Связь, – произнес он, повышая голос, – что это за станция, куда мы идем на ремонт?

Сеть взаимосвязи слегка помедлила. Голос прозвучал менее выразительно, чем днем ранее.

– Наше местоназначение для ремонта – «Старый Ньюфаундленд», портальная станция одиннадцать. Выход на станцию запрещен. Требуется еще какая помощь?

– Достаточно, – глухим голосом ответил Мартин.

– «Старый Ньюф»? – недоверчиво спросила Среда, отнимая заплаканное лицо от плеча Рашели. – Вы слышали? Мы направляемся на «Старый Ньюф».

Тридцать два часа спустя

Согласно распоряжению, они оставались в каюте, проводя время в пустой болтовне для создания впечатления семейной клаустрофобии. Среда эксплуатировала свою роль изо всех сил – ее инфантильное фиглярство проявляло острую грань горечи, что порой давало повод Мартину в фантазиях удавить девицу или по крайней мере разрушить типаж настолько, чтобы задать ей хорошую трепку. Но этого не позволял расклад. Персональный карманный помощник Мартина, загруженный нестандартным программным обеспечением, выдал несколько любопытных образцов внешних широкополосных сигналов с волнующими отметками чередующихся последовательностей.

– Мне надоело, – капризно заявила Среда. – Могу выйти?

– Ты ведь слышала, что сказал офицер, дорогая, – уже в четвертый раз отвечала Рашель, придавая лицу выражение усталого терпения. – Мы отклонились от курса для ремонта, и они хотят оставить общественные территории свободными.

Среда бешено нацарапала в бумажном блокноте Мартина: «СТАРЫЙ НЬЮФ ЖИЗНЕОБЕСПЕЧ. НАРУШЕНО СИЛЬНОЙ РАДИАЦ.»

Рашель моргнула.

– Почему бы тебе не посмотреть какие-нибудь старые фильмы или не заняться чем-нибудь еще?

«БЕСПОКОЮСЬ О ФРЭНКЕ».

Мартин поднял глаза от своей карманной системы оповещения.

– Не о чем волноваться, Анита, – пробормотал он. – Они полностью владеют ситуацией, и мы ничем не можем помочь.

– Не хочу смотреть кино.

– Иногда все, что можно сделать, – лишь набраться терпения и ждать, – философски заметила Рашель. – Когда события выходят из-под контроля, попытка форсировать их самостоятельно – весьма непродуктивный путь.

– Для меня это звучит белибердой, мам, – сощурилась Среда.

– Да-а? – Рашель почти не удивилась. – Позволь привести пример, рассказать о моей… м-м… приятельнице, специалистке по обезвреживанию бомб. Ее однажды отозвали со встречи, поскольку местная полиция, вызванная заниматься причинявшим беспокойство художником…

Среда театрально вздохнула и устроилась поудобней, готовясь слушать. Она казалась слегка удивленной, словно считала, что Рашель по ниточке вытягивает свои истории из целого полотна, окрашивая их на ходу. «Если б ты только знала» – подумал Мартин. До сих пор Рашель разыгрывала хорошую пьесу, особенно в таких напряженных обстоятельствах. Он был знаком с немногими людьми, которые смогли бы так исполнить свою роль, зная, что корабль захвачен пиратами, а они сами являются целью операции. Если только…

Мартин прервал размышления и использовал свою систему оповещения, второпях нацарапав пометку и оставив там, где ее можно заметить, когда Рашель закончит. «ПОЧЕМУ СТАРЫЙ НЬЮФ?»

– …если бы моя приятельница попыталась броситься на психа, то сработал бы защитный периметр бомбы. Вместо этого женщина просто разобралась, как найти подход к психу. Тот помог ей сам. Именно это я и подразумевала, говоря ждать, а не форсировать. Ты все еще хочешь за дверь? Что ты собираешься там делать?

– Мне нужно просто размять ноги, – прозвучал неискренний ответ, словно девушка не расхаживала взад-вперед по каюте каждые полчаса. – Может, схожу на мостик, если меня, конечно, пустят, или просто поглазею вокруг. Я, кажется, где-то оставила кое-что из своих вещей, попробую найти и забрать.

Среда поймала взгляд Мартина, муж кивнул ей. «ОСТАВИЛА НА СТАРОМ НЬЮФЕ?»

– Что же ты потеряла?

– Да свой портфельчик, знаете, кожаный такой, с ярлычком. И кое-какие бумаги, которые я написала от руки. Думаю, он где-то рядом с… м-м… офисом главного стюарда. А еще в нем книжка.

– Мы посмотрим попозже, как его вернуть. – Рашель оторвала взгляд от планшета. – А ты уверена, что не забыла его в туалете? – спросила она.

– Совершенно верно, мам, – натянуто ответила Среда. «В-БЛОК ТУАЛЕТ ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА – ПРАВИТЕЛЬСТВН. КОПИЯ ДИСКА»

Мартин едва не выпрыгнул из штанов.

– Помню, он ведь очень дорогой, – приподнял он бровь.

– Типа того, – яростно захлопала глазами Среда. – Хочу побыстрее получить его назад, пока не нашел кто-нибудь другой. – Она постаралась привнести интонацию обиженного избалованного ребенка.

Желание Мартина выяснить, что же девица спрятала рядом с полицейским участком на «Старом Ньюфе», было очень сильным, но он не мог спросить об этом открыто, пока они находились под наблюдением. Комбинация ультрачастотных приемопередатчиков, перепрограммированных коммуникационных узлов сети взаимосвязи и речевое опознание превратили корабль в закупоренную тюрьму, где неверные слова могли ввергнуть пассажира в мир боли. У Мартина от размышлений об этом заболела голова, но в результате у него появилась идея, как общаться так, чтобы с наименьшими сложностями задавать вопросы и получать ответы на них, и Рашель переняла от него способ.

Они совершенствовались в этом во время бессонной ночи (Среда отгородила себе маленькое местечко в углу каюты) и скучнейшего завтрака, приготовленного фабрикатором. Все чуть отдавало пластиком. Среди ночи каюта несколько раз включала собственные независимые системы воздухоснабжения и жизнеобеспечения, что вызывало тревогу у Мартина.

Среда монополизировала ванную, пытаясь добиться чего-то большего, чем тоненькая струйка из вспомогательной системы водоочистки. Тут пол слегка вздрогнул, и линия взаимосвязи подала сигнал об объявлении. Мартин инстинктивно посмотрел вверх.

– Прошу вашего внимания, уважаемые пассажиры. Прибытие на ремонтную стоянку состоится через час. В связи с техническими обстоятельствами, выходящими за рамки нашего контроля, возникла необходимость, чтобы все пассажиры собрались в обозначенных эвакуационных зонах до стыковки. Это мера предосторожности, и вам будет позволено вернуться в каюты по прибытии на станцию. Пожалуйста, будьте готовы через пятнадцать минут.

Дверь ванной открылась, выпустив наружу струйку пара и мокрую девушку.

– Эй, что там еще? – с беспокойством осведомилась Среда.

– Может, и ничего. – Рашель смотрела на нее, часто моргая, – шифр, который они разработали для обозначения согласия или отрицания. – Похоже, им требуется место, где можно присматривать за всеми нами.

– О, значит, почти приехали, – отметила Среда. – Вы считаете, нам следует послушаться?

– Считаю, нам всем следует играть свои роли, Анита, – заявила Рашель. – Неплохо бы тебе одеться. Нас могут вывести из корабля. – Она подмигнула два раза. – И нам надо подготовиться.

– Здорово. – Среда выдавила улыбку. – Можно замерзнуть! Надену куртку и брюки. – И она снова исчезла в ванной.

– Думаешь, с ней все будет в порядке? – спросил Мартин.

Рашель согласно кивнула и торопливо написала в блокноте: «КОММУНИКАЦ. ЦЕНТР? КАУЗАЛЬНЫЕ КАНАЛЫ? ЯДЕРНАЯ БОМБАРДИРОВКА?»

– Нам следует прогуляться и посмотреть, не так ли? – заметил он. – Позволь, я обуюсь.