Текст книги "Подчинение"

Эпилог

Она сидела на побережье, задумчиво вглядываясь в морскую гладь, обхватив колени руками, и положив на них подбородок. В ее ушах были вкладыши наушников, играя любимый ею рок, соотносящийся как нельзя лучше с бушующей стихией воды. Осенние штормы всегда заставляли ее чувствовать себя странно, поднимая такие же большие волны в ее душе, как и на поверхности воды, возможно, даже больше. Разве можно не любить такую силу, которая скрывается в чистой стихии? Она дает такие чистые эмоции, неприкрытые этикой общества, моралью и чужим мнением. Возможно, именно поэтому она пришла сегодня сюда, чтобы увидеть, как море делает то, что она хотела бы делать сама. Пустота побережья давала ей карт-бланш, но она все еще была социально-закованной и не могла так же бесноваться, как стихия. Хотела, но не могла.

На следующее утро, после принятого решения, и освобождения Лель, она взяла отпуск, чтобы чартерным рейсом улететь на побережье. Где еще лечить разбитое сердце, от тяжести расставания с человеком, которого она, действительно полюбила? Но она не могла поступить иначе. Было бы не справедливо заставлять девушку проходить с ней через стадии поиска себя, обучения взаимодействию в отношениях, и многим мелочам, которых она сознательно избегала. Она верила, что Лель найдет себе более достойного спутника, доминанта, подругу, любовницу. Того, кем она не сможет ей стать.

Вторая неделя ее отпуска уже подходила к концу, и на следующий день она уже вернется в свой родной город, где ей предстоит полностью перевернуть свою жизнь, а она до сих пор понятия не имеет, с чего стоит начать.

Прохладный ветер ударил ей в спину, заставляя поежиться, и вернуться в реальность. Время неумолимо приближалось к концу. Банально. Она сбегала из своего города, чтобы разобраться в себе, но какая разница где ворошить осиное гнездо своей души? Место поменялось, но чернота внутри, как принадлежала ей, так и осталась. Нетронутая. Не распакованная. Пугающая.

Страшно, когда ты решаешь изменить свою жизнь, обрывая все нити, которые кропотливо прокладывались тобой прежде. Остаешься подвешенным и потерянным. Стать взрослым ребенком, беспомощным и бесполезным. Невыносимо больно терять себя, но еще больнее продолжать существовать так, как это было прежде. Все в мире меняется. Сезоны сменяют друг друга, деревья растут, а ей жизненно необходимо снова научиться чувствовать.

Мара не понимала, почему именно с Лель у нее получалось чувствовать? И почему это выходило так естественно и непринужденно? Почему же сейчас, когда у нее есть все, чтобы разобраться в себе, она не в состоянии это сделать? Неужели она стала зависимой от конкретного человека, подсев на нее, как на наркотик, опиум, кокаин. Любовь.

Тяжело вздохнув, Мара поднялась на ноги, отряхивая с джинсов мелкие камушки и ракушки, прежде чем двинуться обратно к своему отелю, чтобы собрать все вещи и вернуться домой на следующий день.

***

Открывая дверь квартиры, и устало вкатывая чемодан, Мара меньше всего ожидала увидеть в прихожей осунувшуюся, растрепанную Лель, которая, казалось, была не меньше удивлена этой встречей, чем сама Мара.

– Я не хотела врываться. Я просто хотела отдать тебе ключ, но мне никто не отвечал, а твой телефон был не доступен. Я просто хотела оставить его на столике. Честно! – протараторила женщина, поднимая руки в вверх, и показывая ладони, как бы капитулируя, сдаваясь.

– Хорошо. Можешь оставить их на полке. – ответила Мара, вглядываясь в лицо женщины. Ее взгляд был печален, лицо уставшим, а синяки под глазами говорили о плохом сне. Она никогда не видела, чтобы Лель позволяла себе так пренебрежительно относиться к внешности, а это значило, что у нее были какие-то проблемы. Было волнительно предполагать, что причина может быть в ней. Янтарные глаза также внимательно оглядывали Мару, а губы нерешительно прикусывались, показывая, что их хозяйка хочет, но, по каким то причинам не может задать вопрос, тревожащий ее. Мара видела, как она сдалась, так и не найдя в себе смелости спросить. Рука потянулась к полке, опуская на деревянную поверхность больше не нужный ключ, чтобы женщина, бросив последний взгляд на свою бывшую Верхнюю, двинулась к двери. Она уже собиралась сделать шаг за порог, когда Мара, испытывая чувство волнения и страха перед отказом, едва слышно прошептала:

– Может кофе?

– Что? – Лель обернулась через плечо, думая, что ослышалась.

– Кофе? Может ты хочешь выпить со мной кофе? Или чай? – Мара чувствовала себя глупо, от того, что девушка медлит с ответом. Неужели она все не правильно поняла? Неужели Лель не хочет видеться с ней вне сессий? Черт. Какая же она дура. Конечно же, с чего она решила, что все будет как в сопливой мелодраме, где ей обязательно на шею должна броситься возлюбленная и все должно закончиться общим счастьем? Жизнь – драма, а не мелодрама. Здесь не бывает счастливых концов. Наверное. Она уже собиралась извиниться, за свое глупое предложение, когда Лель все же ответила:

– Только если это будет свидание. – Прикушенная губа свидетельствовала о том, что женщина переживает не меньше чем Мара, и тоже боится услышать отказ.

– Договорились. – С облегчением выдохнула брюнетка, впервые расслабляясь и чувствуя себя счастливой. – Здесь неподалеку есть отличное кафе, у них хороший кофе.

– И пирожное.

– Пирожное? – удивленно вскинув бровь, переспросила Мара.

– Да, пирожное. Хочу песочное, с воздушным кремом. – С едва заметной улыбкой ответила Лель.

– Хорошо, кофе и пирожное. – Мара блеснула в ответ яркой улыбкой, следуя за женщиной, за дверь с сердцем, полным надеждой.

***

Мара проснулась раньше, чем обычно, не понимая, что ее разбудило. В доме была тишина, рассвет еще не занялся, однако что-то вывело ее из состояния глубокого сна. Она перевернулась на бок, всматриваясь в лицо человека спящего на соседней подушке, с разметавшимися волосами, приоткрытыми пухлыми губами и раскинутыми в стороны руками. Как показала практика совместного проживания, Лель была идеальна во всем, кроме сна. Более беспокойного соседа по кровати было невозможно найти во всем мире. Она самоуверенно занимала три четверти площади, и полностью все одеяло, но Мара любила даже эти моменты, особенно, когда не замерзала ночью до состояния ледышки. Но даже тогда, она прикатывалась к любимой вплотную, чтобы обвить ее руками и ногами, прижать к себе, и мирно заснуть вновь.

Мара не знала, как так повезло, что у них все получилось. В этом точно была не ее заслуга. Она была исчадием Ада, сопротивляясь и совершая всевозможные ошибки. Но Лель всегда была рядом, чтобы поддержать ее, простить и объяснить. Идеальная женщина, ничего не скажешь. И даже когда они ссорились, а они это делали часто, и со вкусом, особенно вначале, всегда помогала увидеть, выход, из казалось бы безвыходной ситуации. Преодолеть страхи, неуверенность, слабость. Да, Мара способна была признать, что у нее есть слабости, и теперь, у нее появилась еще одна – Лель. Ее любимая Света.

И пусть она не знает навсегда ли это, и что их ждет дальше, она была уверена, что эти отношения – самое большое чудо в ее жизни. Но не потому, что в них она смогла измениться, а потому, что эта женщина смогла принять все ее черты характера, не пытаясь переделать, изменить и сделать лучше. А еще потому, что они периодически пользовались теми умениями, что Мара с такой скрупулезностью оттачивала больше десятка лет. И потому, что не заставила отказаться от доминирования, лишь из-за того, что это для кого-то ненормально. Это нужно им обеим. И потому им так хорошо вместе. Она искренне надеялась, что навсегда.

Мара удобнее придвинулась к телу сонной, горячей женщины, подстраиваясь под ее изгибы, обхватывая руками ее талию, и закидывая ногу на ее бедра. Это так уютно и приятно, обнимать самого родного в мире человека. Она еще ближе придвинула голову, впечатываясь носом в шею, и вдыхая запах, который у нее теперь ассоциируется с любовью. Запах ее женщины.

Конец.