Текст книги "Апельсиновая осень. Стихи"

Я – твой спутник в дальнем караване

(1987–1988)

Здравствуй…

Тот мужчина, что был мне мил,

Чьи знакомы мне были страсти,

Верю, снова придя ко мне,

Непременно ответит «Здравствуй!».

Тот мужчина, что целовал

Рук горячих моих запястья,

Если даже я не права,

Подойдёт, чтоб сказать мне «Здравствуй!».

Тот мужчина, что всё прощал

И обид не держал напрасно,

Даже если скажу «Прощай!»,

Пожелает негромко «Здравствуй…».

1987

Перед венцом

К картине Журавлёва

Что я делаю, что я делаю,

Боже, с кем под венец иду?..

Платье белое, туфли белые,

Вы на радость иль на беду?..

Взгляды искоса, толки шёпотом…

Пусть надеждой пока живу,

Ну а что потом, ну а что потом? –

Сожаление, торжество?!.

1987

Тебе

Мои стихи то плачут, то смеются,

Но никогда не просят ни о чём.

Они другому в верности клянутся,

Но всё ж ложатся на твоё плечо.

Они в тебе всегда черпают силы,

Я вижу в них порой твои черты.

Ведь всё, что им по сердцу, всё, что мило, —

Так это – ты,

Чьё сердце ровно бьётся

Под тенью благодатной тишины.

Мои стихи то плачут, то смеются,

Но никогда не жалки, не смешны!..

1987

* * *

Сегодня моих плеч

Стыдливо коснулся губами

Холодный ветер…

Оттого я вздрогнула.

А в глазах моих

Купались два сизых голубя.

Да так неосторожно,

Что расплескали.

Оттого я заплакала…

1987

* * *

Вновь сижу, смотрю на профиль точный.

Слышу голос, чувствуя при том

Карих глаз твоих разрез восточный

И такую смуглую ладонь…

Есть ли лучше ласки непорочной?

Только это всё ещё не то…

Небо ниже, звёзды ближе ночью,

«Благослови и листья, и огонь…»

1987

* * *

Что сравнится и что чудесней

Твоим сердцем сложенной песни!

Что сравнится и что красивей

В твоём теле налитой силы!

Что сравнится и что мне ближе?

Губ твоих запоздалая нежность…

Что сравнится и что излечит

Так, как лечат мужские плечи!

Что дороже и что сравнится

С песней, сложенной сердцем?..

1987

* * *

Если вздрогну ночью от испуга

И ужасно больно станет вдруг, —

Навести меня, свою подругу,

И руками отведи испуг.

Согревая теплотою губ,

Кто меня ещё утешить сможет?

Кто откликнется и кто поможет,

Как не ты, мой самый лучший друг?!

1987

Мои песни

Я слышала песни, сама их слагала,

С чувством вселяя в них жизнь.

О том, что сумела и что смогла бы

Свершить.

Что раньше любила. И многих любила.

Теперь же сама не пойму,

Для кого я песни слагаю ревниво,

И посвящаю кому…

О том, что владеет так часто мною

Нежеланная грусть.

О том, что оставила в жизни много

Дорог, к которым вернусь.

1987

* * *

Где невысказанное нами

Слово, не родившее звук?

Жест неродившихся ещё рук

И шелест воздвигнутого ими знамени?..

1987

Молитва

Огради тебя от неприятностей

Да спаси от доли сердца робкого.

От позора страсти безудержной

Да от шёпота.

Сохрани в себе зачатки лучшего

Да отбрось всё нехорошее.

И ищи добро с добрым лицом…

Да боготвори руки воззвавшие,

Да благослови се покровительство

И да вознесёт тебя Аллах!

Аминь.

1987

Монолог Кармен

Без тебя мне недолго грустить —

Всё ещё до самозабвенья

В состоянии с ума свести

Губ горячих моих стремленье.

Я во власти твоих страстей,

Я во власти твоих сомнений…

…Ты меня, мой надёжный пленник,

За мою ненадёжность прости!

1987

* * *

Когда однажды утром

Не взойдёт звезда

И этого никто не заметит

(Значит, она упала безмолвно, в темноте…),

Обними землю смуглыми руками,

Мне в твоих объятьях не страшна смерть…

Газель

Кто сказал, что весела я, те глаза и тот же смех?

Если больно, как же быть мне беззаботною, как все…

Друг мой! Даже после смеха сердце иногда болит,

И от этой боли плачу безутешно я при всех…

Сердце, сердце одиноко, словно в луже клёна лист,

Что упал и, к сожаленью, не поднимется с земли…

Так и я. За воскрешеньем обращаюсь я к тебе:

Друг мой, друг мой уходящий!

Обязательно вернись…

1987

* * *

Коль меня не станет завтра, кто заплачет обо мне

Далеко в Афганистане, на невиданной земле?

Ведь моей души частица в ту страну перенеслась,

Где так низко-низко небо и вершины гор во мгле…

Где моя звезда восходит рано-рано поутру.

Только что же с нею станет, если завтра я умру?!

Упадёт. И не поднимут. Разве что, не зная сам,

Цвет миндаля розоватый грусть развеет на ветру…

1987

* * *

Во мне от тебя – страх не встретить тебя более.

Во мне от тебя – запоздалое чувство желания.

Во мне от тебя – боль за твои поступки.

Во мне от тебя – беспокойство от чувства вины.

…В тебе от меня – мои одинокие письма.

1987

* * *

Всё на свете забываю,

Нет вопроса, нет ответа.

Не гоню и не взываю.

Наконец-то! Наконец-то

С распростёртыми руками

Окунулась в бесконечность.

Ты мне сердце, душу ранил,

И помочь не смог, конечно…

Ту, что верит в солнце, в вечность,

Усыпил своим обманом.

…И откуда бессердечность,

Мы ведь оба мусульмане?!.

1987

Я – твоя

Я – твоё сердце, преданное, любящее.

Я – глаза твои, ищущие тебя же.

Я – твои волосы, седина на них да не ляжет!

Я – твои руки и губы, ждущие…

1987

Когда-нибудь

Мне хочется верить, когда-нибудь

(Когда – я об этом сказать не смею…)

Тебя, как и прежде, я заимею,

К тебе проложив свой последний путь.

Мне хочется верить, когда-нибудь

Я снова тебя обниму за шею,

Чтоб чувствовать, как я с тобой хорошею…

И ты меня поцелуешь в грудь.

1987

* * *

Я положила сердце на ладонь…

Я нынче с этим сердцем не в ладу.

Его я алым лепестком тюльпана

Накрою, чтоб погас тоски огонь…

1987

* * *

Почему раньше ты не замечал,

Что меня коснулась нежная печаль,

Что в глазах неповторимая тоска.

Почему меня ни разу не искал?

…Разве что с тобой мы стали далеки.

Разве что не согрета я никем…

* * *

Валит тяжёлыми хлопьями снег,

Ноги скользят по замёрзшим дорогам.

В сердце моём радости много! —

Я иду по родной земле.

По колено в сугробах стоят

С детства знакомые мне деревья.

Сердцем чувствую, только здесь я

Бесконечно для всех своя.

Вечером вижу я свет в окне,

Пёс соседский меня встречает.

…И у меня сейчас не случайно

На ресницах растаял снег.

1987

Я сама

Среди женщин других незаметная,

Я, как все татарки из Татарии.

Только волосы мои светлые,

И глаза мои светло-карие.

И стихи пишу очень часто я.

(Может, многие из них непригодные…)

Узкобёдрая и скуластая,

И за предков своих гордая.

Только юбки длиннее обычного,

Только страсть к украшениям истинным…

И со всеми бываю искренна,

На погибель свою доверчива…

1987

Молчание

Не спрошу я ни о чём,

Сидя у окошка,

Шаль накинув на плечо,

Что сползла немножко.

Просто, щёки подперев,

Тонкими руками,

Посмотрю, как во дворе

Дождик точит камень.

Старый пёс, с крыльца сбежав,

Тихо сел у дровни.

Дед легонько, не спеша,

В путь лошадку тронул.

Только жаль, что за плечом,

Даже после вздоха,

Не замечу я ничуть,

Как, набравшись духа,

К низкой двери прислонив

Плоть мужского стана,

Ждёшь, когда я, уронив

Шаль, навстречу встану.

Как тебя спрошу о чём,

Сидя у окошка,

Если я сейчас молчу?!.

Подожди немножко…

1987

* * *

Не была в Афганистане

И пишу лишь то, что знаю,

Что смогла прочесть.

Пусть война… её не станет!

Выше смерти, выше стали

Дети есть!

Пусть покой обманчив ночью

И дороги пыльной строчкой

Убегают вдаль.

… А в окрестностях Кабула

Небо подпирают горы

И цветёт миндаль.

1987

Если бы

Когда бы уехала с ним далеко и за горы,

Умерла бы от печали смертью скорой.

Чужая речь, чужие дожди, чужие деревья –

Откуда я и зачем я?!.

И под утро под чинаром, воспалённая,

Проклинала бы себя, в него влюблённую.

Среди чужих дождей, чужих деревьев

Кто теперь я?..

Что бы сердце детям, будь они, ответило,

Если бы глазами с ними встретилась?

«Мама, черты твои чужими дождями омыты…

Откуда ты здесь и зачем ты?..»

1988

Душа и сердце

Душа у меня не на месте, словно чувствует что-то.

Словно горит она вся, что-то ей всё охота.

К ладоням прижаться твоим мокрым от слёз щекою,

И возле тебя забыть все заботы…

Сердце моё, не знаю, то ли от счастья плачет,

То ли от того, что нет мне давно удачи…

Но счастлива я, пока письма твои доходят.

Значит, ничто не забыл. Помнишь меня, значит!..

1988

Жажда

Я словно лань, к ручью спустившаяся,

И утренней влагой напоённая нежно —

Беру письмо твоё с тревогой и надеждой,

Не знаю ещё, что написал, но всё простившая…

И словно с губ дрожащих капли случайные,

Роняю слова твои нежно-нежно, нечаянно…

Роняю в грудь свою всё, что тобой придумано.

И о тебе (о тебе! о тебе!) думаю.

1988

* * *

Люблю тебя, люблю тебя!

И не стыжусь святого чувства.

И как могу – немного грустно —

Люблю тебя, люблю тебя!

Люблю тебя, тебя люблю!

Твой образ, словно лик святого.

И я, земная, вновь и снова,

Люблю тебя, тебя люблю!

1988

Я не спрошу…

Я не спрошу тебя, на чьё плечо ты

Роняешь голову, когда ночами душно;

Какая женщина тебя неравнодушно

Берёт за руки, говоря о чём-то…

Я не спрошу тебя, на чьи шальвары

И к чьим ногам ты сердце положил.

Но женщине какой всё это мало,

И кто такая женщина, скажи?!.

1988

* * *

Если роза в бутоне, не раскрывшись, завянет,

Руки грубые выкинут розу из вазы.

Ни на миг не задумавшись, выкинут сразу.

Выкинут, сердце моё, не тебя ли?!.

Губы чёрные что-то над розою шепчут…

Лепестков её нежных слова не чернят ли?

Очернить её? Чем?.. Ведь погибели лучшей,

Чем тоска по любимому, сыщем мы вряд ли…

1988

* * *

Мир неустроен, мир несовершенен:

В нём за добро всегда платили злом.

И одиноких в нём бессчётное число,

И тех, кто в чём-то хоть находит утешенье.

В начале каждого, как и в конце, пути,

Ведущего к грусти ли, к веселью, —

Есть вроде люди, есть. И нет людей.

Ты одинок на самом деле…

1988

* * *

Всё вокруг зелёное,

Всё вокруг цветущее.

Я лишь обделённая,

Что-то ищущая…

Только я в сторонке,

Лишь меня не слышно.

Но, душа, ты – тонкая,

Выдержишь ли?!.

1988

* * *

Одинокий странник в этом мире,

Кто твой спутник в дальнем караване?

Я хочу с тобою быть, о верь мне!

Преданное сердце не обманет.

Оглянись, отшельник босоногий,

Не признавший праздников и буден.

Я стоять осталась на пороге….

Преданное сердце не забудет!

За тобой, отрёкшимся от жизни,

Всё равно душа моя несётся.

…Не бросайте любящих вас женщин,

Что сильнее преданного сердца?

Монолог одиночества

И если ты скажешь, что ты – человек,

Тогда приходи и садись со мной рядом

У самого сердца.

Малик Фаиль (Сенегал)

Приходи и садись со мной рядом, у самого сердца.

Обрети во мне отдых после дальней дороги.

И ничего, если взгляд мой по-прежнему строгий, –

Я ведь тоже шла к тебе долгой дорогой.

Приходи и садись со мной рядом, у самого сердца.

Часто бездушные люди нас окружают.

И ничего, если губы мои задрожали, –

Я, тебя утешая, себя утешаю…

Приходи и садись со мной рядом, у самого сердца.

Как всегда молчаливо, вздыхая глубоко.

Только ты не покинь меня, ради Бога!

Ты возьми моё сердце с собою в дорогу.

Если ты – человек и ты – одинокий,

Как я…

* * *

Всеми забыта, наказана роком,

Я пыльной дорогой бреду одиноко.

И нет родника, чтоб прильнуть губами,

И облачка нет, чтоб от зноя избавить.

Может, когда-нибудь ливень прольётся,

Песней родник под землёй отзовётся,

Губы, что сохнут от жажды, остудит, –

Только меня не будет…

И если такое случится, то что же!

Пусть хоть на час, не требую больше, –

Жалость пребудет в сердце Аллаха

К дочери, ставшей прахом…

1988

* * *

«Судьба не шёлком к телу прикасалась…» –

Так женщина-поэт одна сказала.

Да, были боль, обиды и потери, –

Но я в людей не разучилась верить!

Искала в мире этом справедливость

О том, что нет её, ещё не зная…

Страдала, и поэтому – красива.

Любила, и поэтому – жива я!

1988

* * *

Нет, я, наверно, не одна, пока в саду

При каждом вздохе распускаются бутоны.

Пока глаза и губы шепчут мне «Приду»,

Протягивая смуглые ладони…

Нет, я, наверно, не одна, пока с тобой,

Мне хорошо, как никогда ни с кем не было.

И у меня теперь другая боль…

Но я и прежних не забыла.

Они мне вдвое радостней, больней,

Чем та, которая теперь живёт во мне.

1988

Человек под зонтом

Человек одиноко идёт под зонтом

И от мира ничто ему больше не нужно.

Не снимая ботинки, прошёлся по лужам.

Он не думает больше, что будет потом.

И, увидев его под дождём, из окна

(Даже если б на улице повстречала!)

Я бы вслед человеку под зонтом прокричала:

«Подождите меня, ведь я тоже одна!..

Между нами оконное только стекло,

Разрешите догнать мне и взять Вас за руки!»

…Человек под дождём, как и я, одинокий,

Шёл по лужам один и исчез за углом.

1988

Думает мужчина

Снова сижу я дома. Куда-то ушла печаль.

Руки моей любимой делают мне чай.

Тысячу раз простила. В прошлом ничто не жаль.

С плеч моей любимой тихо спадает шаль…

Жажда – неутолима… Радость моя, прощай!

1988

* * *

По каким дорогам ты уедешь, по каким путям?

Если даже ты потом приедешь, сколько лет спустя?..

Больше не увижу завитушки мелкие волос.

Всё же в нашей жизни что-то было. Что-то не сбылось…

Гладившие волосы ладони, где мне вас найти?!

Где меня ты встретил и покинул, на каком пути?..

Почему твой слышать голос больше мне не суждено?

Ты ли в этом виноват безбожно, я ль тому виной?..

Что полюбишь женщину другую, мне не говори…

Слышишь, сердце от обиды ноет, плачет и горит?!

Посмотри, как падает свысока синяя звезда.

Не стерпеть разлуку, потому что – это навсегда!..

Если даже ты мне не поможешь, мне ничто не жаль.

Если только можешь, если сможешь, – всё ж не уезжай…

Мольба Аэлиты

О Господи, это разбитое сердце

На тысячи маленьких, синих осколков,

Когда перестанет от боли той биться,

Которой – увы! – впереди ещё сколько!..

Глаза что молитва! Полны от печали.

Как-будто бы просят о чём-то с экрана.

Не губ ли, которые ей отвечали

Земным поцелуем, горячим и странным?..

Ломая от боли отчаянно руки,

С Марса взывает к любви Аэлита,

Что в вечности ныне одна. От разлуки.

Быть может, поэтому сердце разбито?..

1988

Одиночество на сто лет

(1988–1989)

* * *

На ладонях несу свою душу,

Переполненную до краёв.

Ни за что я тебя не нарушу,

Одиночество ты моё!

Расплескаю слезами лучше,

Пусть сквозь пальцы сочится боль.

Солнце, солнце, не пей ты лужи,

Одиночества моего!..

Руки хоть и дрожат под ношей:

«Не могу! Не хочу так! Нет…»

Не лишай, драгоценный Боже,

Одиночества на сто лет.

1988

* * *

Когда уходит человек,

Любимый вами или понятый,

Он не вернётся к вам вовек…

Но всё же ждёте вы и помните.

Когда уходит человек,

Пусть вами даже не изученный,

Его вы знали лучше всех,

Его уходом вы измучены…

Баку, 1988

* * *

Богатства мира не нужны и никакие украшенья,

Мне нужен, нужен только ты! И боль моя, и утешенье…

Иду ли я куда-нибудь, сижу ли я на том же месте,

Тебя хочу я заслонить от всех врагов, от всех болезней!

Готова за тебя отдать всё, что во мне ещё осталось,

Чтоб к волосам твоим совсем седая нить не прикасалась.

Тебя целую издали и я с тобой назло всем смертным!

Дай Бог, чтоб этот поцелуй не был, не стал уже последним…

1988

* * *

Если б знал ты, как разлуку пережить мне тяжело,

Как мне хочется разрушить эти вечные законы!

Знаю, многие веселья в жизни не разрешены,

Если ж выпали на счастье, всё равно проходят скоро…

На судьбу ли положиться – будь что ею суждено…

Или до конца бороться, чтобы выжить в этом мире?

Если есть кому с обманом по пути и заодно —

Ничего-то ты на свете не поправишь, не изменишь…

1988

Снова осень

Снова осень босая крадётся мне в душу,

Обжигая замёрзшими пятками тело.

Кто-то неосторожно покой мой нарушил,

Что-то в сердце моём отзвенело, отпело…

Прикрывая ладонями хрупкие груди,

Я замёрзнуть не дам наболевшему сердцу.

Может, кто-то опять обо мне позабудет,

Ну а кто-то ко мне всё равно возвратится…

1988

* * *

О вы, предатели! Не я любила вас,

Не я нашла холодное молчанье,

Которое храните и сейчас,

Для тех, кто влюбится нечаянно.

О вы, обманщики! Вам верила не я.

И ваш обман, нет, не в моё сердечко

Безжалостно проник и, как змея,

Скрывается, свернувшись там колечком.

Нет, не меня предали и ушли.

Обмануты своим обманом сами!

Не я была то, а моей души

Доверчивость, омытая слезами…

1988

* * *

Как на улице дождями всё размыто и темно.

Подперев руками щёки, из окна смотрю больницы…

Может, вдалеке болеешь ты в минуты эти мной,

Ну а я тобой болею… Ты болишь во мне, не сердце.

Разглядеть в ночи стараюсь, что увидеть не дано.

Словно вижу те чинары вдоль аллей и те самшиты.

Те, которые забыли голос мой давным-давно.

Те, что нынче не решают, стоит жить или не жить мне…

У окна стою всё также, но укутанная в шаль.

Потому что здесь не топят. Да и то бы не согрелась.

За окном горит рябина… Я бы тоже так сгорела!

Мне от этого не больно, мне с тобой расстаться жаль…

1988

Не покидай

Не покидай меня теперь,

Когда кругом одна беда.

Пока принадлежу тебе,

Прошу тебя, не покидай!

Не отнимай своей руки,

К концу пути не предавай.

И никому меня другому

Не отдавай!

Пойду с тобой плечом к плечу

В любое время, хоть куда!

Не пожалев о том ничуть.

Пожалуйста, не покидай!

Не оставляй совсем одну

Теперь, потом и навсегда.

На радость или на беду —

Не покидай, не покидай!..

* * *

Коснись могильной ограды моей под вечер,

Только голову не опускай так низко.

И не бойся, возлюбленный, здесь я, близко!

Ты печален, а я так радуюсь встрече!..

Видишь, рябина горит над моею могилой?

Камнем исламским подавлена я, тяжело мне!

Вот награда за то, что слишком любила!..

А так верилось, что не посмеешь, не сломишь.

Жизнь!.. А нынче мой дух одинокий возносит

И над землёй, и над бедой. Но над тобой ли?

Чувствуешь ли, как испепеляюсь от боли?

…Голос мой нынче об этом тебя не спросит.

1988

* * *

Сколько во мне недопетых песен!

Дайте мне их на земле допеть.

Я пою их, пока мы не вместе,

Но а нынче боюсь не успеть.

Ноги мои уже похолодели…

Кажется, холод коснётся и губ.

Я жива ещё еле-еле,

Но а дальше уже не смогу…

Пусть сегодня, твоя богиня,

Не по-земному лежу тиха.

Нет, не верь ты в мою погибель!

Буду жить я – в тебе, в стихах…

1988

Газель

Почему смех и радость обошли меня мимо?

Ведь сегодня тебя нет со мной, мой любимый…

Ведь люблю я тебя и была же любима!

Но сегодня тебя нет со мной, мой любимый…

Я разлуку стерплю, хоть она не стерпима!

Только б не навсегда, не навечно, любимый…

Даже боги и те нынче не умолимы!

Только б не навсегда, не навечно, любимый…

Неужели душа твоя всё позабыла,

Коль сегодня тебя нет со мной, мой любимый?

Так прости же за всё, что уже не простимо!

Мой любимый…

1988

* * *

Я спутница твоя. С тобой иду я по одной дороге,

Ни смеха, ни печали не тая. И жертвуя при этом многим.

Бывает, что молчу, молчу, молчу – молчаньем донимаю.

Но всё равно иду, хоть в кровь разбиты ноги.

Пусть часто я со зла и отнимаю руки,

Мне часу не прожить с тобой в разлуке!

Да, я безумна. Знаю, знаю, знаю…

И значит, ты, пока со мной, не одинокий…

1988

* * *

Сугробы обняли при всех

С восторгом мои колени…

И тонут со мною в снег

Обиды и сожаленья.

Я дерева слышу вздох.

И сыпется тихо иней…

Как хочется верить в то,

Что не было сожалений.

1988

* * *

Думаю одно и то же,

Зажигая ночью свечи:

Что тебе во мне поможет,

Что тебя во мне излечит?

То, что дух мой неприкаян,

То, что всеми он отвержен?

Может, то, что я не каюсь

И больного сердца нежность?..

Одинокое ли ложе,

Где твоей не слышно речи?

Где не сплю, сжигая свечи,

Думая одно и то же…

Всё во мне тебя излечит,

Всё во мне тебе поможет.

Всё отдам тебе. И всё же

Мне себя утешить нечем…

1988

Отдай мне свою боль

Сижу у изголовья больного,

Болею вместе с ним, горю, как он.

И всё же, как могу – без слёз, без слова —

Смягчаю боль и отвожу огонь.

Горячую, беспомощную руку

Беру в свои и подношу к губам.

Отдай мне боль свою и эту муку,

Перестрадаю всё! Увидишь сам…

Не бойся, я найду такие силы,

Которые отгонят эту жуть.

Я ни о чём тебя так не просила —

Ну выживи, пожалуйста! Прошу!..

Переболею всем, чем ты болеешь,

Иначе для чего и как мне жить?!

Я ни о чём сейчас не сожалею…

Любимый мой, я здесь, с тобой! Лежи…

1988

Забываю уже

Забываю уже, что ты мне говорил, провожая.

Может, волосы гладил ладонью, а может и нет…

Ты, наверно, хотел полюбить меня, а не жалеть.

Но в тебе была, кажется, только жалость…

Август месяц кончался. На море было так тихо.

Но зейтун[1]1
  Зейтун – оливки.


[Закрыть] оставался зелёным, при мне не поспел…

Чей-то голос печальный мугамы ещё не пел

На слова Физули, Видади и Вагифа[2]2
  Физули, Видади, Вагиф – известные азербайджанские поэты-классики.


[Закрыть]…

1988

* * *

Ты знаешь, вот уж год во мне

Всё умирает потихоньку.

И жить не хочется нисколько,

И веры в будущее нет.

Терпеть обман уж силы нет,

В груди желанья не осталось.

В душе моей седая старость,

Хотя мне только двадцать лет!..

Но не умрут никак во мне

Любовь, печаль и одиночество.

Они живут и жить им хочется

Во мне безумно и сильней,

Чем вместе взятым всем пророчествам

Моих врагов, моих друзей…

1988

* * *

Не проси улыбки у меня,

Улыбаюсь я теперь всё реже.

За душу хватающая нежность

Ускользает рыбкой от меня…

Не проси печали у меня,

Не хочу, чтоб захлебнулся горем

Тот, кто нужен был вчера, сегодня,

Но не стал причалом для меня…

Не проси желаний у меня, –

Нет в моей груди желаний больше…

1988

* * *

Всё как прежде: Я и Память.

Кто-то третий рядом ходит.

Лишь коснётся и уходит,

И шаги его стихают.

И писать уже не станет.

Через месяц, год – забудет.

Прошлого уже не будет,

Будем снова Я и Память.

Только верить не устанем,

Только ждать не перестанем:

Я и Память.

Я и Память…

1989

* * *

Жизнь моя прежняя, без изменений,

Мало в ней счастья, мало веселья.

Каждый раз я кого-нибудь жду,

Зная, что нынче покинута всеми.

Кто б прикоснулся к ладоням моим,

Бросив к ногам моим Чин[3]3
  Чин – Китай.


[Закрыть] или Рим!

Если бы знал этот кто-то, как долго –

Целую вечность! – болею я им…

Если бы знал он, что вовсе не надо

Мне тех держав. Так беспечна их радость!

Мне б, как сегодня, всё ждать его, ждать…

Сердцем не чувствуя эту прохладу.

Нарисуй меня

Нарисуй мой образ на песке

Так, чтоб волны не посмели трогать.

Пусть я буду там немного строгой,

Нецелующаяся ни с кем.

Нарисуй мой образ на песке.

Нарисуй мой образ на воде

И во мне себя увидь однажды.

Чтобы мною утолял ты жажду,

Нарисуй и всех с ума своди!

Нарисуй мой образ на воде.

Нарисуй мой образ на холсте,

Чтоб глаза и губы говорили:

«Не такая я на самом деле,

Как нарисовал меня. Прости…

Не рисуй мой образ на холсте».

1989

* * *

Где исцелитель, что душу излечит мою?

Если его уже нет, для кого эту песню пою?..

Если же солнце жизни его закатилось,

То для кого же я жизнь сохраняю свою?!.

Где утешитель, что льёт мне на сердце бальзам?

Больно и сердцу не видеть его, и глазам…

Если ж дороги к нему все дождями омыты,

Это затем лишь, что трудно не литься слезам…

1989

* * *

Не услышишь больше от меня ни жалоб, ни стенаний сердца.

Я к тебе на свете, бросив всё, бежала. Но остановилась…

Что тому причиной, что во мне застыло женское участье?

От того, что в жизни у тебя всё было, разве был ты счастлив?!.

Что тебе отдам я тем, что я приеду? Тем, что стану лучше?

Коль давно считаешь ты себя отпетым, никому не нужным…

1989

* * *

Твой образ берегу я ревностно и нежно.

Вся жизнь тобой отравлена, тобой…

Нет-нет да и мелькнёт нескромная надежда,

Что будешь мой…

Что дам себя украсть и унести в охапке,

И буду потрясающе нежна!..

… В который раз на бровь я надвигаю шапку

Вздохнув: «Как жаль, не я тебе нужна…»

1989

* * *

Я приду к тебе ещё,

На заре приду, чуть слышно…

Чтоб послушать, как ты дышишь,

Не вздыхаешь ли о чём, –

Я приду к тебе чуть слышно…

Провести чтоб по бровям

Чёрным кончиками пальцев.

И так тихо улыбаться,

Чтоб не разбудить тебя

Кончиками нежных пальцев…

1988