Текст книги "Забытые Сказания. Том 1"

Забытая Пещера

Вдали виднелись горы, высокие пики которых были размыты дымкой от прохладного дождя, нудно накрапывающего с низких серых небес. Над головой то и дело сверкали молнии, сопровождаемые гулким рокотом грома.

Она посмотрела на каменистый холм, возвышающийся перед ней и поросший серо-желтой травой. На самой вершине стояла каменная арка, сложенная из трех покрытых трещинами камней.

Было ли это творением древних рас, ушедших в небытие века назад, или это просто природа решила так пошутить? Даже ученые Библиотеки не знали точного ответа на этот вопрос.

Пройдя мимо древнего дуба, корни которого покоились на камнях, девушка подставила лицо падающим с его листвы каплям дождевой воды. Их прохладное прикосновение освежало и смывало усталость долгой дороги. Чуть поодаль она нашла едва заметный издалека, но такой очевидный вблизи вход в пещеру.

Стоило ей приблизиться, как в нос ударила целая гамма запахов: мокрая шерсть, рыба, тухлое мясо. Поморщившись, воительница обнажила мечи: поблизости явно обитали тролли.

Недаром это место имело темную репутацию Пропащего Места, Проклятого Холма и Округа Призраков.

Здесь регулярно пропадали люди – путешественники, сбившиеся с пути, храбрецы и глупцы, решившие заработать имя, узнав что происходит среди этих невысоких холмов и древних камней.

Воительница осмотрелась более внимательно, пожалев, что оставила лошадь так далеко – будь она ближе, по ее настроению можно было бы понять, близко ли тролли, есть ли опасность рядом. Ладони сжали рукояти мечей чуть крепче, и девушка осторожно шагнула в проход, ведущий в Пещеру, имевшую название на древнем языке – Лазараннакх, что означало «Забытая».

Вспомнив, что привело ее сюда, воительница сглотнула ком. Смешанные чувства потоком хлынули в сознание – рассказы бабушки, обнаружившей себя в этом месте, совсем далеко от родных краев… Здесь, до того, как тролли обосновались в пещере, до того, как это место стало известно, как погибель для любого, кто сунется сюда.

Что она искала? Историю происхождения своей семьи? Подтверждения рассказов бабки? Правду?

Она не знала. Но что-то тянуло ее сюда многие годы, пока она училась военному делу и зарабатывала себе репутацию сильного воина.

Тихий, рокочущий вдох заставил ее замереть в каменном проходе. Дыхание было глубоким, но звучало так, будто в пещере был не один тролль, а целая стая.

Впереди виднелся угол, из-за которого она слышала эти звуки, вызывавшие в ее теле легкую дрожь и волны мурашек, нисходящих по спине. Она бесшумно пробралась к нему и выглянула, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в царящем сумраке, разгоняемым лишь тусклым лучом света, ниспадающим сквозь трещину в потолке пещеры.

Три крупных тела, покрытых жесткими корками кожи на сгибах локтей и колен, и густой серой шерстью на крепких мышцах, лежали в углу пещеры – рядом со стоящим прямо плоским камнем, покрытым странными рунами.

Девушка сразу узнала камень из рассказов бабки – именно перед ним та и очнулась в далекие времена, когда попала в эти места.

Скрывшись за каменной стеной, девушка задумалась – три тролля – не шутки. Не мудрено, что пропадали люди – и один тролль представлял собой опасность для неподготовленного человека, а уж целая стая – и подавно.

Идеальным решением было бы выманить их из пещеры и загнать в ловушку с десятком добрых молодцев, вооруженных пиками и луками. Но у нее не было ни десятка воинов, ни луков с пиками. Все, что у нее было – ее мечи и голова на плечах.

Она вполне могла воспользоваться преимуществом прохода – он достаточно узок для широкоплечего тролля, но для нее хватит для маневра и не помешает взмаху меча. Если только она будет быстрой настолько, чтобы не попасться под длинные когти тролля.

Осталось придумать как именно выманить эту стаю в проход…

Она выглянула за угол и замерла – прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки, стоял тролль. Это был крупный самец, с очень длинными клыками и красными глазами, обрамленными черной шерстью. Он стоял неподвижно – лишь чуть заметно дрожали губы, обнажающие в оскале желтые клыки, готовые порвать ее горло.

Кто из них дрогнул первым – неизвестно. Однако, в следующие несколько мгновений произошло следующее: воительница отступила назад, вынуждая тролля рвануть следом. В этом порыве он задел плечом стену, что позволило воительнице в мгновение ока прыгнуть к нему, уходя из-под удара длинной когтистой лапы, и вонзить меч ему в подмышку.

Рев тролля сотряс пещеру и проход, за его спиной раздался рев его сородичей, а девушка уже выдернула меч из раны и погрузила снова – в этот раз в шею твари. Не успел первый тролль свалиться на земляной пол, как воительница прыгнула на следующего – в этот раз на нее неслась менее крупная самка, с шерстью земляного цвета и странными, нетипичными для троллей, светло-карими глазами.

Этот соперник оказался проворнее и хитрее – в лицо воительницы полетел череп какого-то животного. Не успев увернуться от этого снаряда, девушка получила удар, едва не сваливший ее с ног. Благо, череп задел ее скользящим ударом, а не прямым – иначе быть беде.

И, все же, на пару мгновений девушка потеряла собранность мыслей и четкость движений, что едва не стоило ей жизни – тролль почти достиг ее, едва не схватив за ногу. Ее спасло инстинктивное движение, словно тело само собой взмахнуло мечами, привыкшее часто полагаться на интуицию и инстинкты в бою. Лезвия рассекли кожу существа на руке и поперек морды, задев один из глаз.

Тролль заметался, ослепленный кровью и болью, поднимая песок и ошметки земли с пола пещеры.

Девушка отступила к проходу, наблюдая за беснующимся раненым троллем, и внезапно получила сильный пинок в спину – совсем маленький тролль, еще кроха по меркам этих тварей, прыгнул на нее со спины, повалив на землю. Удары его ручонок не обладали особой силой, но были весьма ощутимыми. Воительнице потребовалось некоторое время, чтобы поймать тварь и швырнуть прочь.

Вероятно, это было серьезной ошибкой – раненый тролль тут же метнулся к ней, забыв про ярость и боль, застилающие глаза. Девушка успела перекатиться по земляному полу, потеряв свои мечи, но не получив ни одного удара, серия которых сотрясла землю под ней.

Самка тролля раз за разом поднимала руки и опускала их, пытаясь достать нарушительницу их покоя, но воительница избежала каждый из этих могучих ударов, способных переломать кости.

Девушке удалось подхватить камень в одном из перекатов, и она метнула его в раненый глаз тролля, прервав ее атаки на достаточное количество времени, чтобы подскочить и ринуться к своему оружию. Она успела схватить один из своих мечей и выхватить кинжал, прежде чем ошеломленный болью тролль вновь прыгнул к ней.

Хоть воительница и была в невыгодном положении, она все равно постаралась нанести удар. Меч рассек плоть тролля на предплечье, заставив его зареветь, однако прежде чем девушка успела вонзить кинжал в шею твари, на нее налетел детеныш, с визгом вонзивший клыки в ее плечо.

Пронзительный крик взвился к сводам пещеры, но девушка ткнула кинжалом в кусающую ее тварь, попав той в глаз и закончив ее существование. Рев матери раздался одновременно с оглушающим ударом в бок, кинувшим девушку к стене, тогда как тролль подбежал к своему отпрыску, ревя и воя над телом.

Превозмогая боль в теле, воительница встала на ноги, шатаясь от полученных повреждений, и направилась к своему оружию. Она подняла оба меча и подошла к троллю со спины, готовая, что тот обернется в любое мгновение – однако, самка была слишком поглощена скорбью, что позволило воительнице приблизиться настолько, чтобы в мгновение ока оборвать жизнь твари. Мечи полоснули по шее тролля, пустив густой поток крови, и вскоре вой и рев сошли на нет, но тело тролля так и не упало – оно осталось стоять на коленях с телом детеныша в руках.

Девушка устало привалилась к стене, понимая, что пара ребер точно сломаны, а тело не поблагодарит ее за этот нелегкий бой. Сплюнув кровь, она поморщилась от боли, но снова выпрямилась.

Рунный камень манил ее, хоть она и не понимала что именно начертано на поверхности. Создавалось впечатление, словно он пел ей, привлекая внимание.

Девушка подошла к камню, завороженная его ритмичным гулом, звучавшим красивой мелодией, и ее взгляд пробежался по рунам. Пальцы сами собой коснулись одной из рун, и девушка вдруг поняла, что это отнюдь не обычный рунный камень, которые она встречала в своих странствиях. Она не сразу ощутила струйку крови, стекающую из ее разбитого в пылу боя носа, но, заметив, лишь стерла кровь рукой, не отводя взгляда от странного камня.

Она коснулась ладонью центральной части камня, и мир внезапно перевернулся…

Слепой Музыкант

Дорога тянулась вдаль, и ей не было ни конца, ни края, так как он знал – ему нигде не было места. Он шел по дорогам, трактам и тропам, не заботясь ни о чем, ибо чувствовал, что с ним всегда шел его верный ангел-хранитель.

Мужчина помнил, как начал свой путь – его жизнь оказалась полностью разрушена, ему больше не было места ни среди родни, ни среди так называемых друзей. От него отвернулись все, кого он когда-либо знал, и ему больше было некуда возвращаться. К тому же, он потерял свои глаза, ныне ставшие совершенно бесполезными – теперь вместо некогда красивых изумрудных глаз он обладал лишенными радужки и зрачков белыми пятнами на лице, которое было обезображено шрамом от ожога, лишившего его зрения.

Но его путь был сложен лишь первые несколько дней, прежде чем он осознал, что с ним всегда находился ангел-хранитель. Уже на третий день этот ангел коснулся его руки и потянул за собой, указывая ему дорогу. Мужчина не знал как этот спаситель выглядит, и не знал откуда он взялся, однако… он точно понимал – он больше не будет один.

Часто безмолвный, и весьма хрупкий спутник вел его по дорогам, едва слышно нашептывая и помогая ему в пути. Очень скоро мужчина понял, что пусть он и лишился зрения, но, все же, видит мир – по-своему, по-особому. Воспринимая окружающее через запахи, ощущения и слух, он рисовал себе мысленную картину всего, что было вокруг него. Именно тогда он и понял, о чем ему когда-то говорил его учитель музыки – мир действительно пел. Пусть он и осознал это только когда потерял зрение, музыка сопровождала его почти всегда, хотя он и шел по дороге без своих музыкальных инструментов, потерянных в том судьбоносном пожаре, забравшем его глаза.

Первому повстречавшемуся ему путнику, который разделил с ним свою скромную трапезу, состоявшую из подстреленного в пути зайца, зажаренного на костре, мужчина назвался именем Т́авмир, что на древнем языке означало «музыкант». Путник оценил это имя, поинтересовавшись лишь где его музыкальный инструмент.

– О, прошу простить меня, но, как видите, я совсем слеп и потерял инструмент в пути. Возможно, его умыкнули звери. А, может, и какой-нибудь воришка в ночи, пока я спал. – соврал тот.

– Что ж, и такое бывает в нашем жестоком мире. – отозвался путник. – Желаю вам найти себе новый в самое скорое время.

– Благодарю. – слепой только и смог, что поклониться в ответ.

Они разошлись на утро – каждый своей дорогой, пожелав друг другу легких шагов и доброго здравия.

И, все же, именно эта встреча убедила мужчину, что не все так плохо. Кроме того, новая личина слепого музыканта оказалась ему полезной…

* * *

Едва заметное чувство где-то на грани восприятия сопровождало его день и ночь, согревая нутро и даря спокойствие и уверенность. Глубокая убежденность в том, что он не одинок и ему помогает некто очень близкий и дорогой сердцу, не покидала его.

Напавшие на него бандиты, на которых он напоролся неделю спустя, не были бы проблемой, если бы не их численное превосходство. Но ему помогла удача – один из противников поскользнулся на мокрой траве и случайно выстрелил из арбалета в своего подельника, ко всему прочему еще и ударившись головой о поваленное дерево. Подстреленный, в свою очередь, помешал другому бандиту нанести удар, и тот замешкался, отступил, и попал под болт второго стрелка. В считанные мгновения численное превосходство бандитов уменьшилось, и молодому человеку оставалось принять бой с пятерыми, вместо восьмерых. Конечно, будучи слепым – сопротивление в любом случае обозначало бы его смерть.

Внезапно раздался щелчок – и веревка, удерживающая лошадей бандитов на месте, лопнула, а животные бросились в рассыпную, устроив настоящий переполох и мешая бандитам поймать свою жертву.

Воспользовавшись суматохой, молодой человек решил, что лучше не испытывать удачу дальше и сбежать было бы идеальным выходом из сложившейся ситуации. Здесь ему тоже повезло – у привязи осталась одна единственная лошадь, которая взбесилась от кричащих рядом с ней бандитов, и лягнула одного из них, бросившегося было к своей жертве, но вместо того попавшего под ноги подельника.

Тонкие, но невероятно сильные руки ангела вдруг подхватили слепого музыканта и забросили на спину лошади. Поводья легли в его руки, но лошадь сама бросилась прочь, унося его в безопасность.

Пока он скакал по дороге, он отметил свою исключительную удачу – одна из других лошадей увязалась за ним, позже на ее спине он обнаружил сумки, полные провизии и денег – бандиты, вне всякого сомнения, имели большой успех на той дороге, где подловили его. Или, точнее, где он случайно наткнулся на их лагерь.

Именно эти запасы очень помогли ему в дальнейшем.

На деньги, найденные в седельных сумках, Т́авмир купил себе в ближайшем городе лютню, флейту и ручную арфу, чтобы отныне соответствовать имени. Более того, он хотел иметь не только новое имя, но и ремесло, которое могло бы помочь ему жить дальше. А в музыке он всегда был очень даже хорош.

***

Ночь сгущалась быстро, и Т́авмир устроился на ночлег, расположившись на берегу небольшой реки. Прошло больше трех лет, как он начал скитаться по дорогам, зарабатывая на жизнь своими песнями и прекрасной музыкой. Он повстречал немало хороших людей, среди которых были достойные того, чтобы быть увековеченными в его песнях, завоевавших свое место в сердцах людей по всему королевству, которое Т’авмир считал родным, и, даже, за его пределами.

Однако, каждую ночь он слушал тихий шепот своего ангела-хранителя, и пытался написать песню о нем, но мелодия, как и слова этой песни, ускользали от него – будто растворялись в первых лучах солнца нового дня.

А ведь история была достаточно простой, пусть и очень грустной…

Некогда жила девочка, всего одиннадцати зим от роду, которая всегда мечтала о брате или сестре, с кем можно было бы разделить счастье и игры в особняке родителей. Те были часто слишком заняты делами, развивая торговлю и поместье, устраивая деловые встречи и званые ужины. А ей оставалось лишь играть наедине с самой собой, да учиться у учителей, нанятых родителями для того, чтобы их дочь смогла со временем занять свое место рядом с ними.

Но в один прекрасный день она услышала от матери, что та беременна, и от радости, что совсем скоро у нее появится брат или сестренка, девочка расцвела. Она помогала матери, пока ребенок рос и развивался в ее утробе, шила пеленки, подушки и одеяла, вышивала платки и чепчики, вызывая у своей матери веселые улыбки и смех.

Еще не рожденный ребенок уже был любимым этой девочкой.

Когда же ребенок явился в мир – девочка была вне себя от счастья. Она помогала матери заботиться о маленьком брате, лелея надежду на будущее.

Но у всех богатых и амбициозных семей есть враги. Так и у них были завистники.

В их поместье явился наемный убийца, которому заплатили за смерть матери и новорожденного ребенка. Одно не учел убийца – девочка навещала брата ночами, и оказалась в роковой час в его покоях.

Храбро бросившись на убийцу, она получила смертельный удар, но дикое желание защитить маленького брата заставило ее выхватить клинок из собственного тела, чтобы нанести ответный удар.

Убийца умер, не дойдя до малыша, а девочка погибла рядом.

Но любовь ее была слишком сильной, и душа ее осталась в мире, чтобы оберегать брата и помогать ему в жизни. Долгие годы она оставалась рядом, пока ее брату не понадобился самый настоящий ангел-хранитель, которым она и стала…

Именно она спасла его жизнь в роковом пожаре – не смогла лишь защитить его глаза, которые пострадали больше остального тела.

Черный Супруг

Нечасто боги ходят по миру, приняв вид обычных смертных. Но есть среди них некоторые, очень любящие побродить по дорогам и одарить достойных своими дарами или наложить божественные проклятия на тех, кто этого заслужил.

Он относился к последним, и периодически воплощался, чтобы найти себе новых приспешников и фаворитов. У него был целый список имен и лиц, которые он использовал в человеческом обличье, но один облик он любил особо – Ќобарс Т́ихт: высокий, статный, с черной, словно ночь кожей, мужчина, похожий на выходца с Хат́Уидана, с невероятно пронзительными черными глазами и гривой длинных густых волос, собранных в многочисленные косы и завязанные в единый хвост.

В этом красавце с великолепно развитым телом и угольно-черной кожей никто не узнал бы бога. Он казался достаточно простым и веселым, любил выпивку и развлечения разного рода, вел себя вполне доброжелательно по отношению к другим.

Однако, он был способен в мгновение ока обратиться в опасного противника, способного убить любого, кто перейдет ему дорогу. Ведь на самом деле он был безжалостным убийцей, не знавшим пощады.

Бог-убийца, бог-отравитель, скрытный, ловкий, способный сливаться с тенями.

В этот раз он шел в приподнятом настроении, напевая себе под нос какую-то песню. Где-то неподалеку – дальше по дороге – была кровь. Много крови.

Возможно, это было результатом развлечений местной шайки бандитов, нашедших себе новых жертв, а, может, даже произошло и что-то более серьезное…

Ускорив шаг, он направился к источнику, и вскоре расслышал звуки продолжающегося боя. Стоны умирающих и звон стали наполнили его душу восторгом, и Ќобарс поспешил туда.

Он обогнул поворот дороги, и его взгляду предстала восхитительная картина: шесть мертвых тел валялись повсюду, один из них едва-едва отошел в иной мир. Трое живых были чуть поодаль, все еще сражаясь – двое бандитов, и одна израненная, истекающая кровью девушка, на которую наступали двое головорезов.

Девушка казалась на грани – ее дыхание было сбитым и частым, она берегла левую ногу, и удары ее уже были совсем слабыми. Вместо оружия у нее в руках было обломанное древко копья и короткий кинжал. Головорезы же были вооружены мечами, что, давало им несомненное преимущество в схватке.

Ќобарс приблизился так, чтобы его не заметили – он хотел насладиться каждым моментом. К тому же, ему было интересно, что выйдет из такого неравного расклада.

Девушка вдруг оступилась и упала на одно колено, вызвав у головорезов хохот.

– Не такая бойкая теперь, да? – загоготал один из них, обходя ее со стороны.

Ќобарс чуть усмехнулся – уж его-то внимательный взгляд заметил хитрость девушки.

– Мы заставим тебя расплатиться за наших умерших товарищей, красотка. – ухмыльнулся второй бандит и бросился к ней, рассчитывая повалить ее на землю и обездвижить.

Девушка, однако, взвилась вверх и в бок, нанеся один короткий и точный удар в затылок пролетевшего мимо нее бандита. Она дернула клинок и едва не упала вместе с телом – оружие зацепилось за позвонок и ей пришлось отпустить кинжал. Теперь в ее руках остался лишь обломок копья – обычная деревяшка против меча.

Оставшийся головорез зарычал, стиснув рукоять своего оружия и осторожно шагнул в сторону, пытаясь обойти ее, как прежде.

Его соперница, пошатываясь, отступила.

– А в малышке есть огонь… – ухмыльнулся Ќобарс, потирая свой подбородок, внимательно наблюдая за поединком и гадая, стоит ли ему вмешаться.

– Я убью тебя, стерва! – прорычал головорез.

Ќобарс поднял бровь, услышав то, что не слышат смертные – мысли девушки:

«Я не могу умереть. Только не сейчас!»

Что-то в ней горело такой жаждой жить, что Ќобарс широко улыбнулся.

– Пожалуй… вмешаюсь. – прошептал он самому себе.

Он не успел сделать и шага, как головорез бросился к своей жертве, а та внезапно шагнула к нему, уходя из-под удара его меча и, сделав разворот вокруг оси, ударила по его кисти, а потом рывком вонзила обломанную часть древка в широко раскрытый рот кричащего мужчины.

Послышался мерзкий хруст, и девушка вновь рванула древко из глотки напавшего только чтобы изо всех оставшихся сил ударить снова, разбрызгивая вокруг кровь.

Они упали вместе – девушка, вконец обессилев, а мужчина уже улетая в места, недоступные для живых.

Девушка замерла, словно потеряв сознание – но Ќобарс знал, что ее воля к жизни была сильнее и она просто собиралась с силами.

Он поднял руки и захлопал в ладони, поражаясь ее внутреннему огню.

Девушка шевельнулась, подняла голову и посмотрела на него. В ее взгляде он увидел вызов, гнев и ненависть.

– Это было потрясающее представление, молодая леди. Вы одна разобрались со всеми этими ублюдками? – Ќобарс широко улыбнулся, и в ответ на это глаза девушки блеснули непониманием. – О, не поймите неправильно, я хотел помочь, только… не успел. За это искренне прошу меня простить.

Он подошел к ней – безоружный, доброжелательно улыбающийся, и, присев, протянул ладонь:

– Мое имя Ќобарс Т́ихт, к вашим услугам, милая леди.

Девушка не приняла его руку помощи, осторожно привстав и отодвинувшись от него.

– Я не трону вас. Я лишь хочу помочь. – сказал Ќобарс, указав на ее бок, с которого текла кровь. – Столь ужасные раны стоит обработать, иначе вы скоро потеряете…

Он замолк, распахнув вдруг глаза, и проследил взглядом за падающей на землю девушкой.

– Сознание. – выдохнул он, покачав головой. Сколько же она билась на чистом адреналине…

* * *

Она очнулась на мягкой шкуре какого-то животного, укрытая шерстяным плащом, от которого шел запах трав и дорогого вина. Ее раны были тщательно перевязаны и пахли какими-то травяными мазями или припарками. Кто-то очень сильно постарался, чтобы она ощутила себя комфортно. Рядом тихо потрескивал костер, согревающий ее, а около костра, колдуя над небольшим котелком, сидел красивый чернокожий мужчина с шикарной гривой длинных волос, собранных в многочисленные косы и аккуратно стянутых кожаным ремешком на затылке в пышный хвост.

Увлеченный готовкой чего-то очень вкусно пахнущего, он не заметил, что она проснулась. Время от времени он прикладывался к бурдюку, причмокивая губами.

Наконец, он принюхался к пару, исходящему от бурлящей в котелке еды, заулыбался и тихо замурлыкал от удовольствия. Откладывая кисет с травами, он увидел, что девушка проснулась.

– О! Добро пожаловать в мир живых, малышка! – с улыбкой произнес он.

– Не называй меня малышкой… – прорычала девушка в ответ, с трудом поднимаясь на дрожащих руках.

– Было бы проще, если б я знал твое имя. – Ќобарс улыбнулся и пожал плечами. – А то не привык я таскать на себе красивых девушек и ухаживать за ними, не зная даже имени.

Девушка смущенно опустила взгляд и посмотрела на себя – он не только перевязал ее раны, но и отдал ей свою рубашку, ведь ее собственная была испорчена в схватке.

– М́ари… – тихо сказала девушка, смутившись еще больше.

– Какое красивое имя. – заулыбался мужчина и кивнул. – Приятно познакомиться, М́ари. Голодная?

Девушка посмотрела на котелок и поняла, что убила бы за порцию чего-то столь аппетитно пахнущего. Ќобарс рассмеялся, поняв ее голодный взгляд и, быстро наполнив две простых деревянных плошки похлебкой, протянул одну девушке.

Та уселась, хоть ей это и стоило немало сил, благодарно приняла плошку и вырезанную из какой-то черной древесины ложку. Сначала принюхавшись к исходящему от еды аромату, она сглотнула выступившую на языке слюну и осторожно попробовала его стряпню.

Вкус оказался даже лучше, чем она предполагала, и она застонала от наслаждения.

– Боги, как же это невероятно вкусно! – выдохнула она, набрасываясь с жадностью на свою порцию.

Ќобарс расхохотался, отсалютовав ей своей плошкой и тоже принимаясь за еду.

Какое-то время между ними царило молчание, прерываемое лишь звуками погружаемых в похлебку ложек и поглощением каждым своей порции.

– Да-а, зайчатина в этих краях просто изумительная. А уж если забросить пару диких морковок да лука – вообще пальчики оближешь! – наконец, произнес Ќобарс, прикладываясь к бурдюку. – Вина?

– Не откажусь… – ответила девушка, стирая с подбородка густую подливу. Взяв бурдюк, она сделала глоток и замерла, ощутив восхитительный вкус дорогого рубинового вина.

– Что ж, М́ари. Позволь мне спросить тебя, что же там, все-таки, случилось? И почему ты была совсем одна в этих краях? – мужчина продолжил есть, устремив взгляд внимательных черных глаз на свою собеседницу.

Сделав еще пару глотков, девушка вернула ему бурдюк, потом помедлила несколько мгновений и, мотнув головой, усмехнулась:

– Искала кое-кого… – ее взгляд вдруг потемнел и стал серьезным. – Очевидно, в этих местах его нет. А была я не одна. Двое из тех головорезов были моими проводниками. Они же и завели меня в эту гнусную ловушку.

– И кого же ты ищешь, что он может быть в этом захолустье?

Лицо девушки подернулось дымкой печали, и она на мгновение отвернулась, пряча взгляд погрустневших глаз.

– Любимого. – тихо сказала она.

Ќобарс задумался, присматриваясь к ней, потом пожал плечами:

– Какой же идиот бросил такую красавицу, как ты, а?

Девушка метнула в его сторону настолько обжигающий яростью взгляд, что бог ощутил его всем своим телом.

– Он не бросал меня! Нас… – голос ее дрогнул, и она вновь отвела взгляд. – Разлучили обстоятельства.

– А он тебя ищет? – задал девушке вполне логичный вопрос Ќобарс, подняв бровь.

Девушка молчала долго, прежде чем слабо мотнуть головой:

– Я даже не знаю точно в этом ли он мире…

Мужчина усмехнулся такой честности. Впервые в его странствиях он напоролся на столь интересную девушку – в ее мыслях кружили воспоминания иных мест, не принадлежавших миру, где она находилась сейчас, но она была здесь, и искала того, кто… провалился между мирами вместе с ней?

– Я надеюсь, что ты найдешь его. – совершенно серьезно сказал он ей.

– Я тоже. Если сил хватит. – покривилась она на занывшую под повязкой рану.

– На счет ран не волнуйся, я сделал так, что заживут они быстро и без следа… – ее собеседник взмахнул ложкой.

М́ари глянула на него, и что-то в ее взгляде насторожило бога. Может, она относилась к тем, кто видел кто именно перед ними?

– Благодарю. – сдержанно кивнула она.

Ќобарс широко улыбнулся:

– Негоже красавице вроде тебя носить множество шрамов. Я… – он внезапно стушевался и пожал плечами. – Прости, пока я обрабатывал твои раны, я успел разглядеть твое тело. И на тебе их и без того предостаточно. Вероятно, за каждым из них кроется интересная история…

Ее губы изогнулись в легкой улыбке:

– Конечно, но, прости, я не хочу делиться ими с тобой. Даже в качестве благодарности за то, что ты обработал мои раны.

Ќобарс покачал головой, взвешивая ее ответ, потом пожал плечами и широко улыбнулся:

– Справедливо. – он немного подумал и кивнул. – Что ж, может, я могу предложить вам, милая леди, свои услуги в качестве проводника и спутника до ближайшего города?

М́ари отвела взгляд, серьезно задумавшись: если бы он хотел убить ее – он бы мог это сделать, пока она была без сознания; к тому же, все ее вещи были на месте – кошель со скудным запасом монет все так же висел на поясе, в небольшой набедренной сумке лежавшей рядом находились письма и документы библиотекарей, с которыми она начала работать совсем недавно.

– У бандитов были лошади. – тихо сказала она.

– О, да, пару лучших я оставил, остальных отпустил. После того, как обчистил карманы сумок, конечно. – Ќобарс подмигнул девушке. – Мы разделим эти деньги поровну.

– Ты обработал мне раны, так что будет справедливо, что заберешь себе их деньги. – М́ари кивнула в ответ.

– Мне не нужно все, мне достаточно части. Я не слишком требователен. Я выручу больше за продажу одной из лошадей. К тому же, все, что мне нужно – это немного хорошего вина и интересная компания рядом.

М́ари наклонила голову, внимательно изучая его взглядом, потом усмехнулась.

– Какой интересный подход к жизни.

Ќобарс пожал плечами, вновь улыбнувшись:

– У каждого свой взгляд на мир, мой таков.

– Мы можем долго обсуждать взгляды на мир и все, что в нем происходит.

– Согласен, но я предлагаю тебе доесть и устроиться на ночлег. Утром можем обсудить все, что твоей душе будет угодно. Поверь, завтра твои раны не будут столь болезненными и мы сможем направиться в ближайший город.

М́ари кивнула, понимая насколько он прав, и не стала спорить.

* * *

Утро настало быстро, принеся девушке избавление от боли – раны явно затягивались быстрее, как и обещал Ќобарс. После легкого завтрака, состоявшего из остатков похлебки и ароматного травяного чая, мужчина собрал свои скромные пожитки и повел ее осмотреть лошадей, которые стояли неподалеку.

Первым М́ари увидела высокого рыжего коня с широкой проточиной на лбу. Свирепо выглядящий жеребец дернулся прочь от подошедшей к нему девушки, и глухо захрапел, предупреждая ее.

Девушка сразу заметила причину его ярости – нежные губы лошади были порваны жестокой рукой, а на крутых боках виднелись следы избиения и шпор.

Вопреки ожиданиям Ќобарса, девушка вдруг на мгновение закрыла глаза, и по ее щекам скатилось две горьких слезы.

– Бедное создание… – тихо сказала она, делая шаг к коню и тот, будто зачарованный ее голосом, позволил ей сделать это, хоть и едва слышно захрапел. – Столько страдал ты в руках неумелых и жестоких…

Она осторожно протянула к нему ладонь и кончики ее пальцев коснулись его носа. Нежное прикосновение отбросило коня на шаг назад, но девушка уверенно и мягко шагнула следом, прижав ладонь к его морде.

– Тихо… – прошептала она, успокаивая нервное ржание легким поглаживанием. – Спокойно. Я не причиню тебе вреда.

Под ее нежными руками конь быстро успокоился, подпустил ее ближе и подставил свою шею. Она поглаживала его – вдоль лба, между ушей, по сильной шее и плечам. И каждое прикосновение сопровождалось тихим шепотом, будто девушка зачаровывала его.

Вскоре прекратились нервные подёргивания мышц рыжего коня, и М́ари, наконец, удостоилась любопытного тычка носом в бок от этого удивительного животного.

– Стань мне другом, Дикарь. – сказала коню она. – И я буду твоим другом.

– Никогда не видел такой работы с животными, красавица… – тихо подал голос Ќобарс, все это время наблюдавший за их общением.

– Животные, как и люди, любят ласку. С ними не надо работать, с ними надо общаться. Истина рождается в общении, в обмене, в том, как один собеседник слушает другого… даже если и не говорит на том же языке… – М́ари улыбнулась, понимая, что Дикарь на самом деле являл собой изумительную лошадь.