Текст книги "Зеро Варош: Первый виток спирали"

– А все, на самом деле, банально. – миролюбиво развел руками Джу. – Просто нам строжайше запрещено давать тебе подобную информацию. Вот Джесс и боится, что если поступит против правил, то его отстранят или дисквалифицируют, и он никогда тебя больше не увидит. Гейб, к примеру, который, так сказать, что-то вроде нашего с Джессом начальства, предпочитает соблюдать весь этот тупой устав по максимуму. Ну, а твой добрый дяденька Тэус, который, так скажем, занимает подобную должность, что и Гейб, всегда играет не по правилам, а порой и вовсе подло. Он просто пользуется своим влиянием и нарушает все, что только можно нарушить, а также пафосно считает, что никакие правила для него не писаны… А теперь вот и я тоже. – с иронией добавил он. – Из-за тебя тут балансирую почти что на грани…

– То есть, ты имеешь в виду, что тебе нельзя было сюда приходить? – уточнила Мари, неосознанно впившись пальцами в его рукав, будто боялась, что он вот-вот исчезнет. – Пожалуйста, Джу!! Расскажи мне все! Я прошу тебя!!

– Ты как всегда прозорлива, мышка-малышка. – усмехнулся он. – Я не должен был вмешиваться в твои солипсические метания, а у Джесса так и вовсе, как вы выражаетесь, штрафная карточка за то, что он сцепился с Тэусом. К тому же я здесь сейчас, что называется, во плоти. То есть все эти люди в твоем мире меня, хоть и искаженно, но все-таки видят. И, плюс ко всему, собираюсь помочь тебе сбежать. Вот и скажи теперь, на что ты меня толкаешь, неблагодарная мышь? – уже с откровенной насмешкой в голосе спросил он. – Ведь от тебя взамен не то что ласки, но даже и спасибо, наверное, не дождешься…

– Это неправда! – горячо возмутилась Мари. – Я очень тебе благодарна! А если ты говоришь о том, что произошло ночью… – она вдруг не выдержала и откровенно, по-детски беспомощно расплакалась, поспешно отвернувшись от него и спрятав лицо в ладонях.

«Господи, да как же так? – вопил в отчаянии ее разум. – Как так?! И за что мне все это? За что?!»

Уверенным рывком он развернул ее к себе и мягко уткнул лицом куда-то под расстегнутое пальто в районе ключицы. Мари хотела было вырваться и убежать, но почему-то не смогла. Просто не нашла в себе сил. Все ее тело сотрясали едва слышные, но сильные рыдания.

– Эй, ну хватит… Возьми себя в руки, мышка. – прошептал Джу, утешающе погладив ее по голове, – Все как-нибудь наладится. Я же тут, рядом… И обещал, что помогу тебе. Так что, давай, прекращай уже хныкать… Ведь Джесс был прав насчет тебя. Ты, и вправду, очень сильная, и я это знаю…

Неожиданно услышав от него такое, Мари тут же отчаянно попыталась успокоиться и справиться со смятением, охватившим сердце.

– Почему все это происходит со мной, Джу? – сдавленно всхлипывая, прошептала она ему куда-то в ключицу. – За что?! Что я такого плохого сделала?

– Да ничего ты плохого не сделала. – сочувственно ответил он. – Просто была в депрессии. Просто разбилась из-за этого на мотоцикле, в силу чего оказалась на кромке. Между жизнью и смертью. Просто у тебя определенный дар… Таких, как ты, у нас называют заблудшими. И мы можем забрать такого заблудшего в наш мир, однако не имеем права слишком сильно вмешиваться в его поиски выхода. Мы должны лишь терпеливо ждать его решения: остаться в прежнем мире или перейти в наш. Ты сейчас находишься на грани. Как будто в своем персональном лимбе или что-то в этом роде. Ты ведь уже и сама догадалась, что этот мир не более настоящий, чем предыдущий… Мы называем такой мир надстройкой. И ты можешь мне, конечно, не верить, но его создал твой разум или, точнее, дух… Так что, как видишь, твои солипсические идеи отчасти уместны, но только не на счет меня, я настаиваю.

– Я хочу тебе верить, и твои слова так похожи на правду, но мне почему-то страшно. Очень-очень страшно, Джу. Как будто земля уходит у меня из-под ног…

– Правда часто пугает. – резонно заметил он, приподняв ее лицо и заглянув в глаза пристальным взглядом с серым металлическим блеском. – Я мог бы сказать тебе сейчас, в стиле Тэуса, что все плохие, а я хороший, и ты бы мне поверила, не так ли? Но если ты все же решишь уйти отсюда в наш мир, то рано или поздно поймешь, где я сказал правду, а где наврал. А я ведь обычно говорю очень много лжи, мышь. Таков уж я есть. – он грустно улыбнулся. – Но редкая правда состоит в том, что я, действительно, хочу помочь тебе. И в этом моем стремлении, мне абсолютно не важно, сколько лжи, а сколько правды я должен сказать для того, чтобы добиться своей цели.

– Я очень ценю твою честность, Джу! – горячо заверила Мари, наверное впервые за все время выдержав его пристальный взгляд. Что-то было у них всех в глазах, будто они смотрят тебе в самую душу. Но если взгляд Джесса обычно смущал, то взгляд Джу напрягал и даже пугал. Также, как пугал взгляд Тэуса или Гейба. Однако ей хотелось продемонстрировать ему свое искреннее доверие. Ведь каким бы неоднозначным персонажем Джу ни был, она, и вправду, высоко ценила его неожиданную прямоту и откровенность.

– Так, значит, я могу уйти в ваш мир? – поинтересовалась она, продолжая пытливо вглядываться в его лицо.

– Можешь, если захочешь… – ответил он и, притянув ее за подбородок, неожиданно поцеловал в губы. Поцелуй был нежным и, как ни странно, слегка пах табаком, хотя Мари ни разу не видела, чтобы Джу курил. Однако, он, бесспорно, полон загадок. Поцелуй продлился всего несколько секунд и, на удивление, так и остался целомудренным.

– Но, в таком случае, я больше никогда не увижу Энни? – тихо спросила Мари после, смущенно и беспомощно роняя голову ему на плечо, словно пытаясь спрятаться от цепкого взгляда.

– А можно подумать, что ты сейчас ее видишь… – со своим извечным цинизмом парировал Джу.

– Зря ты так. – тихо возразила она. – Даже если и не вижу, то это еще не значит, что мы перестали любить друг друга…

– А вдруг с ней просто что-то произошло? – серьезным тоном спросил он, зарывшись, при этом, носом в ее волосы и втягивая в себя их запах.

– Что ты имеешь в виду?! – вздрогнула Мари и, подняв голову, все-таки вновь посмотрела ему в глаза. – Ты что-то об этом знаешь?

– Да это я так… – пожал он плечами, – Просто предположил… А ты сама что об этом думаешь? Не зря же так сразу встрепенулась.

– Мне страшно. – честно призналась она. – А вдруг ты прав? Ведь я даже не могу это проверить.

– В любом случае, я бы посоветовал, как можно скорее покинуть это увеселительное заведение. Сама посуди… Допустим, ты даже дождешься здесь сестру… А дальше-то что? Просто подумай, Мари. Ты ведь сама не веришь, что этот мир реален. Вот и скажи, насколько реальной будет ваша с ней встреча в нем?

– Черт. – она сокрушенно уткнулась лбом обратно в его ключицу. – А ведь ты абсолютно прав. Что же мне теперь делать, Джу? Я так запуталась во всем, что уже просто ничего не понимаю…

– Я мог бы предложить тебе один выход, но не хочу давить на тебя. Я и так уже, если разобраться, везде и всюду напортачил.

«И все-таки. – вдруг отрезвляюще заметил ее разум. – Уверена ли я в том, что могу доверять ему? Ведь сколько в его словах правды, а сколько возможных манипуляций, я, все-таки, не знаю. И даже он сам только что признался, что большая часть из того, что он обычно говорит, ложь. Так как тогда можно довериться такому человеку? И как, вообще, можно верить хоть кому-то? Вот Джу в лицо признается, что чаще всего врет. Но другие, возможно, тоже лгут, только, в отличие от него, не признаются в этом. И здесь, опять же, прав Тэус, который тоже честно сказал мне, что верить, в итоге, никому нельзя… И даже ему. Ох, как же все это запутано и сложно…»

– Я просто должна подумать. – сказала она тихо, словно извиняясь.

– Конечно должна. – тем не менее согласился он. – Но пообещай мне пока кое-что… Пообещай, что доверишься мне хотя бы в одном. Я искренне, от всей души советую тебе, Мари, что бы ни произошло, никогда не проси о переходе Тэуса. Ты можешь мне верить, а можешь нет, но если этот тип тебя заполучит, то ты станешь для него чем-то вроде домашнего питомца. А я почему-то уверен, что это, в сочетании с твоим характером, вряд ли сможет принести тебе счастье.

– Я боюсь его. – честно призналась Мари. – Он всегда говорит, что во всем мне поможет, но я вовсе не уверена, что он, и вправду, хочет помочь. – она вновь подняла голову и посмотрела в глаза Джу. – Но… Ты сказал, что бы ни случилось… А что может случиться?

– М-м-м… – слегка пожевал он собственные губы. – Ну, к примеру, кто-то придет вдруг сюда, Тэус, там, или Гейб, и надает мне по башке за то, что я превышаю свои полномочия. И все на том. Финальные титры. Видала ты меня тогда…

Мари инстинктивно вжалась в его объятия. Она продолжала опасаться, что его слова лишь часть какой-то сложной, коварной игры, но ей необходимо было уцепиться хотя бы за что-то. Ведь она уже, и впрямь, не понимала ни куда идти, ни во что верить. И поэтому отчаянно цеплялась сейчас за него, как утопающий цепляется за первую попавшуюся соломинку.

– Помоги мне сбежать отсюда, Джу. – еле слышно всхлипнув, попросила она. – Помоги, если ты можешь. Умоляю тебя. Я никогда раньше никого не просила о помощи, но сейчас… Я прошу о ней тебя.

– Сегодня ночью, – ответил он, снова заботливо погладив ее по голове. – я раздобуду кое-что, что необходимо, чтобы приготовить для тебя один напиток. Ты выпьешь его и впадешь в кому…

Мари вздрогнула и уставилась на него затравленным, испуганным взглядом.

– Да не бойся ты так, мышь. – невозмутимо продолжил он. – Это всего лишь временный эффект. И когда ты очнешься в местном морге, я буду рядом, чтобы помочь тебе смыться оттуда.

– А разве мы не можем просто взять и уйти отсюда вместе? – с надеждой в голосе спросила она. – Я имею в виду, отвести глаза медперсоналу… Ну, или как ты там все это делаешь…

Джу отрицательно покачал головой.

– Давай, мы так с тобой договоримся, – безапелляционно заявил он. – что, либо ты мне веришь и делаешь все, как я скажу, либо не веришь, и тогда я просто ухожу отсюда…

Услышав это, Мари вновь почувствовала страх. Такая неожиданная и резкая категоричность не могла ни настораживать. И в голову ее тут же влетел вихрь параноидальных сомнений.

«Вот если бы Джесс тоже был сейчас здесь. – с отчаянием подумала она. – И подтвердил, что это единственный правильный выход…»

– Решать тебе. – словно отвечая на ход ее мыслей, продолжил Джу. – До утра у тебя есть время обо всем подумать. – он как-то слегка удрученно покачал головой и вдруг добавил, – Прими уже, наконец, то, что ты просто зациклилась на этой психушке. Тебе даже, наверное, кажется, что ты здесь уже давно. Может недели, месяцы или годы… Хотя прошло всего лишь два дня, Мари! Два чертовых дня!! И это все оттого, что твой разум хочет верить, что этот мир наконец реальный, в отличие от той нулевой отметки, где ты находилась до этого. Но это вовсе не так!! Просто поверь, мыша моя, что все в этом нынешнем мире, то есть практически все вокруг нас, ты способна изменить. Если бы ты только поверила в это на все сто процентов, то могла бы не просто сама с легкостью выйти отсюда, но, и вообще, одним волевым усилием уничтожить всю эту психушку и все, что с нею связано, к чертям.

– Я не совсем понимаю тебя, Джу. – растерянно пробормотала Мари. – Ты сейчас говоришь почти как Тэус, и, честно говоря, пугаешь меня этим. И я уже… просто начинаю путаться во всем…

– Я уже говорил тебе раньше. Представь, что все, что происходит вокруг в последнее время, всего лишь твой персональный лимб, а ты просто должна найти выход отсюда. И как бы там ни было, так или иначе, но я действительно хочу помочь тебе в этом…

Мари неуверенно кивнула. Вопросов у нее по-прежнему оставалось больше, чем ответов, а вновь замаячившая тема поисков выхода действовала на нервы. Но почему-то она была абсолютно уверена, что Джу не врет хотя бы в том, что этот мир такая же фальшивка, как предыдущий. Лишь более сложная и многоцветная. Однако слишком уж много несостыковок в нем…

Мари также скептически считала, что до утра вряд ли что-то сможет измениться или даже просто подсказать, стоит ли верить словам Джу или нет. Ведь доверие – это один из видов веры. А вера лежит за пределами рациональных объяснений. Ты либо веришь, либо нет. И это иррационально. Потому что это сфера духа, а не разума. Но сейчас тяжелые сомнения терзали душу, пытаясь разорвать ее в разные стороны. На одной чаше весов, при этом, были опасения возможного обмана, а на другой – страх того, что Джу просто уйдет, оставив ее одну. И именно эта безысходность сложившейся ситуации интуитивно подсказывала, что все может оказаться лишь ловко расставленной сетью лжи. Ведь как ни пыталась она поверить в откровенность Джу, пока еще ей это не удавалось.

Весь оставшийся день она была погружена в мысли. И все это время Джу лишь терпеливо ждал, стараясь ничем не мешать. Он не отвлекал ее никакими разговорами, но она, как ни странно, постоянно ощущала незримую поддержку, исходящую от него. Из-за этого почему-то казалось, что Джу примет в итоге любое решение, к какому бы она ни пришла. Даже если она скажет, что решила остаться в больнице и дождаться Энни, он, возможно, лишь ответит что-то вроде: «твое право, мышь», чтобы затем бесследно исчезнуть отсюда.

Какие бы сложные взаимоотношения у них ни были, Мари не хотелось, чтобы он уходил, но вовсе не она была сейчас тем, кто диктует условия сделки. У Джу – собственные правила, и он также, как и Джесс, продолжает о многом умалчивать, но Мари, все-таки, начала приходить к выводу, что уже немного привыкла к нему.

Несмотря на то, что в психиатрической клинике соблюдается жесткий распорядок дня, а в общем отделении имеются еще и чокнутые соседи, которые, как и медики, могут запросто зайти в твою палату в дневное время, Мари сегодня никто не тревожил. Она словно попадала всем в слепое пятно, что заставило предполагать, что это тоже какие-то фокусы Джу, которые он устроил, чтобы у нее было время спокойно и продуктивно подумать. Если это действительно так, то она благодарна ему за это. Все-таки решение, которое предстояло принять, было весьма нелегким.

«Если этот мир ненастоящий, то это могло бы объяснить, как он это делает. – размышляла она. – Как объяснить и многое другое. Например, почему ни Энни, ни Джоуи не видели Тэуса. Или то, почему шприц, торчащий в капельнице, вдруг бесследно исчез. А если рассматривать альтернативный вариант, то можно предположить две различные версии. По одной из них у меня окончательно съехала крыша, и я путаю реальность и галлюцинации. Что, в свою очередь, может также объяснить все. И исчезновение предметов и людей, которых, на самом деле, не было, и фантастические способности Джу, который, на самом деле, вовсе не Джу, а моя соседка по палате, которую я путаю с вымышленным персонажем. Но если рассуждать логически, то можно опровергнуть эту версию, поскольку уже одно рассуждение о том, что я чокнулась, как и о том, каким именно образом я путаю реальность и вымысел, указывает, что я вряд ли сошла с ума… Или нет? Разве реально сумасшедшие люди обычно не верят в собственные галлюцинации на полном серьезе? Хотя, принимая версию о том, что я вовсе не сошла с ума, я именно это и начинаю делать. То есть начинаю верить, что мои галлюцинации вовсе не галлюцинации, а какая-то иная реальность, которая имеет логическое объяснение. Вот же блин… – Мари начала с болезненной напряженностью тереть пульсирующий висок. – Интересно, моя проблема в том, что я слишком много думаю или в том, что я просто думаю как-то неправильно?»

Больничный парк, виднеющийся за окном палаты, казался вполне реальным. Похоже, что там все оставалось также, как и тогда, когда они гуляли по нему утром. Но вопрос, на самом деле, в том, может ли она вообще доверять воспоминаниям? Ведь если их каким-то образом незаметно подменить, то она, подобно жителям фантастического Темного Города, никогда об этом даже не догадается.

Чтобы проверить спит она или нет, Мари больно ущипнула себя за бедро. В ответ, прищемленная кожа отозвалась болезненным, обжигающим покалыванием, словно от множества незримых иголок.

«На самом деле, глупо доверять, на полном серьезе, такой сомнительной проверке. Ведь если, к примеру, предположить, что я сплю, и мне снится, что я себя ущипнула, то почему не может присниться и то, что мне, в ответ на это, стало больно?»

Получается, что она попросту не знает, как можно достоверно проверить, является мир реальным или нет.

«Что же касается второй возможной версии событий. – вернулась она к предыдущим мыслям. – То, исходя из нее, можно допустить, что этот мир реален, и я вовсе не сошла с ума, а лишь столкнулась с заговором большой группы лиц, возможно религиозной секты, которая целенаправленно пытается убедить меня в том, что я чокнулась. Однако эта версия, на мой взгляд, совершенно неубедительна, так как я не вижу никакого смысла в их возможных мотивациях… Допустим, что я не вижу его потому, что я его не знаю… Но тогда как объяснить то, что слишком уж большое количество людей в этом замешано? Ведь получается, что в заговор втянуты не только люди из моего кошмара, но и медперсонал двух разных больниц и даже, что уже и вовсе неправдоподобно, моя собственная сестра! Ведь Энни тогда прямо спросила, зачем я избила Джоуи. Получается, что либо она, и вправду, не заметила присутствия Тэуса, либо врала мне, в целях соблюдения условий некоего неизвестного мне заговора…»

В ответ на эти мысли, Мари начала нервно хихикать. Бредовость последней версии не вызывала у нее никаких сомнений. Своей несуразностью она, как раз, больше напоминала бред сумасшедшего, страдающего сильнейшей манией преследования, в рамках которой даже тараканы следят за тобой из кондиционера, а кошки во дворах о чем-то подозрительно переговариваются. Или же можно провести параллели с теорией мирового заговора, описанными Оруэллом паранойями, что за людьми наблюдают из телевизора, или какими-то прочими, невероятными в своей гротескности, версиями.

«Выходит, что самым правдоподобным является допущение, что этот мир фальшивка. – пришла к окончательному выводу Мари. – Такая же, как и предыдущий, лишь более сложная и многоцветная. Да уж… Таким образом недолго додуматься до того, что любой мир – фальшивка. Даже тот, в котором мы родились и прожили всю свою сознательную жизнь. И почему мне вдруг вспомнилось пресловутое эдемское Древо? Вот так съел не тот плод, и понял что есть Добро, а что Зло, съел еще какой другой и внезапно осознал, что весь мир такая же неловкая фантазия Бога, как и все наши вымыслы и сны. Как там, помнится, было?… Как бы не вкусил Адам от Древа Жизни и не стал, как один из нас, сказал Бог…»

Мари вновь печально улыбнулась собственным мыслям. Кто бы мог подумать, насколько далеко они ее заведут. Ведь изначально вопрос состоял в том, сможет ли она довериться Джу или нет.

«Да и черт с ним, со всем. – мысленно махнула она рукой на окружающий мир. – Я уже однажды доверилась Тэусу, хоть и сомневалась, что он меня не обманет. Так может, на этот раз, мне стоит попробовать довериться Джу? Хотя, если честно, на счет позитивного итога попытки с Тэусом я, в последнее время, все чаще сомневаюсь»

Но, в конце концов, ей и так уже терять нечего. Ведь даже если окажется, что этот мир реален, то она просто не хочет жить в настолько тупой реальности, послушно смирившись с ней и не попытавшись что-то изменить. Поэтому стоит рискнуть. Пусть даже это и будет ошибкой.

Этот простой, но чрезвычайно тяжелый для принятия вывод застал ее уже в постели. За своими пространными размышлениями она толком и не заметила, как день постепенно прошел. А утром уже все решится и произойдет. Но если раньше Мари готова была оттягивать этот момент по максимуму, то сейчас ей уже не терпелось поскорей покончить со всем.

Она тихо соскользнула с кровати и подкралась к спящему Джу. Лицо его, как всегда засыпанное непослушными волосами, выглядело весьма умиротворенным. Либо он действительно спал, либо очень ловко прикидывался. И несмотря на то, что она решилась довериться ему, она прекрасно понимала, что это лишь отчаяние толкнуло ее на это решение, а вовсе не доверие к этому человеку. Ведь как она не знала изначально ничего о нем, так и не продвинулась в этом ни на йоту. Так, даже сам Джу признался, что он – искусный лжец. Но Мари и сама интуитивно чувствовала, что он – тот еще лицедей, который, наверняка, способен изобразить все, что угодно. С Джессом вот было гораздо проще. С ним не только создавалось ощущение комфорта, но и казалось, что он максимально откровенен с ней. Ведь когда он, по какой-то причине, не мог чего-то сказать, то всегда честно признавался в этом. Однако Джесса сейчас здесь нет. А с Джу всегда все обстояло сложнее. Даже просто общаться с ним не легко, а уж, тем более, пытаться доверить ему свою жизнь, судьбу и свободу. Так, Мари на полном серьезе была уверена, что если Джу вдруг понадобиться убедить кого-то в том, что черное на самом деле белое, он без малейшего труда найдет способ сделать это.

Вернувшись обратно в кровать, она забралась под одеяло с головой, в надежде поскорее уснуть. Все равно решение уже принято, а дальнейшие размышления смогут повлечь лишь сомнения, которые вернут ее на исходную точку, где все придется начинать заново. Тем не менее, она еще долго ворочалась с боку на бок, будучи не в силах остановить или хотя бы ослабить нескончаемый поток мыслей.

***

К тому моменту, когда лучи утреннего солнца наконец пробрались в палату, Мари, измученная нелегкими размышлениями, хрупко спала. Она тяжело дышала, нервно вздрагивала во сне, и, казалось, вся была болезненно напряжена. На полу, рядом с кроватью, почти у самого ее лица, сидел Джу. Он внимательно разглядывал спящую, но она, понятно, не могла этого видеть.

Проснувшийся гораздо раньше, он был рад обнаружить, что Мари еще спит. Просто ему нужно было немного времени, чтобы еще раз обо всем поразмыслить. Он задумчиво смотрел на спящую, проворачивая аммонит в длинных пальцах. Кулон все равно не работал до тех пор, пока не соприкасался с тем, кому был предназначен. Без соблюдения этого условия аммонит, может, и обладал какими-то магическими свойствами, однако они вряд ли могут помочь Джессу в поисках Мари. Как и позволить почувствовать, что с ней творится что-то неладное.

«К тому же у него, наверняка, куча проблем из-за придурка Тэуса. – подумал Джу. – Приятно все-таки понимать, что Джесс тоже не способен учесть абсолютно все…»

Лицо Мари выглядело бледным и измученным. При первых лучах восходящего солнца бросалось в глаза, насколько юное создание беззащитно спит перед ним. Еще совсем немного, и она окончательно сломается… Еще совсем чуть-чуть, и все, так или иначе, закончится… Как для нее, так и для них.

Джу беззвучно встал с пола и, склонившись над девушкой, невесомо коснулся губами ее губ. Она, в ответ на прикосновение, лишь тяжело вздохнула во сне. Сердце его сочувственно сжалось. Но как можно остаться равнодушным и не сопереживать ей? Ведь это же она. Маленькая и беспомощная, почти совсем сдавшаяся, измученно спящая мышь…

Джу поспешно отвернулся, взял с тумбочки чистый одноразовый стаканчик и налил в него самой обычной питьевой воды из пластиковой бутылки.

«Какое будущее ее ждет? – лезли в голову навязчивые мысли. – Увидит ли Джесс ее когда-нибудь снова? Увижу ли я? А если она меня, все-таки, послушает, то вспомнит ли, вообще, когда-нибудь о нас? А может, и вправду, все, что у нас есть, это лишь наши жизни в иных инкарнациях?…»

– Хватит уже размышлять тут как чертов философ. – почти беззвучно пробурчал он себе под нос. – Просто она другая. И это выводит из равновесия. Просто потому, что не может ни выводить. Просто потому, что… блин…

Он запрокинул голову вверх, пытаясь проморгаться от подло выступившей на глазах влаги. Затем решительно поставил стаканчик на тумбочку рядом с лицом Мари и, нагнувшись, легонько потряс ее за плечо. Она испуганно вздрогнула и поспешно открыла глаза. Взгляд, наткнувшись на склонившееся над ней лицо Джу, почти моментально прояснился, став разумным и осознанным.

– Проснись, мышь. – тихо позвал он. – Уже утро. И нам с тобой пора принять какое-то решение.

Мари кивнула и растерянно села на кровати, с тревогой всматриваясь в его лицо. Вот он и настал, решающий момент. Она чувствовала нервный озноб во всем теле. А Джу, тем временем, терпеливо ждал ее окончательного ответа.

«Вопрос лишь в том, верю ли я ему или нет? – подумала она, пытливо вглядываясь в серые глаза с холодным стальным оттенком. Такие глаза могут принадлежать как бесстрашному воину, так и хладнокровному убийце, – А правда состоит в том, что я его до жути боюсь…»

– Я приготовил для тебя напиток, как и обещал. – сказал Джу, кивнув на стаканчик, стоящий на тумбочке. – Теперь дело за тобой. Если ты готова, то просто выпей это, а если нет – то нет…

Мари снова кивнула и с готовностью взяла стаканчик в руку. Но, несмотря на решительный жест, пальцы ее заметно дрожали. Она посмотрела внутрь стакана, на бесцветную, прозрачную жидкость, и вдруг осознала, что просто устала бояться. Бояться неизвестности, бояться смерти, бояться довериться кому-то, бояться, что просто ничего не произойдет, и она вновь останется одна в психушке… И как только она это окончательно приняла, на нее сразу накатила волна спокойного, холодного равнодушия. В конце концов, она действительно рискнула взять тогда руку Тэуса, так почему, точно также, не рискнуть сейчас?

«Будь, что будет! – подумала она с твердой уверенностью. – После всего, через что я прошла, меня уже сложно чем-нибудь по-настоящему напугать»

Шумно выдохнув, как перед прыжком с парашютом, она залпом осушила стакан. Безвкусная жидкость была приятно прохладной. Будто самая, что ни на есть, обычная вода. Однако Мари почти сразу почувствовала жжение внутри желудка. Она попыталась встать с кровати, но ноги предательски подкосились, и она беспомощно соскользнула на пол. Перед глазами поплыли темно-красные круги.

Джу поднял ее с пола и заботливо уложил обратно в постель. Мари испуганно впилась пальцами в его запястье, словно беззвучно умоляя не бросать одну со всем этим.

– Ох… Мне так плохо… – прошептала она, чувствуя как губы стремительно пересыхают. – Джу, пожалуйста, побудь со мной рядом…

Он подбадривающе кивнул, легонько сжав ее руку в своей.

– Не сопротивляйся. – посоветовал он. – Чем меньше борешься с этим, тем быстрей умрешь. Но только ты не бойся. – он мягко поцеловал ее, ставший вдруг мокрым и холодным, лоб. – Все это временно, мышка… Временно…

Мари почувствовала, что ей стремительно становится хуже. И тут на нее нахлынул запоздалый приступ паники.

«А что если он мне врет? Что если это смертельный яд? И я просто умру от него прямо сейчас»

– Джу… – умоляющим голосом позвала она. – Мне кажется, что я действительно умираю. Мне так холодно. И страшно… – она болезненно и судорожно сглотнула. – А я бы так хотела увидеть ваш мир. Ты говорил мне тогда, что вы могли бы забрать меня туда… Помнишь?

По щекам ее против воли потекли слезы. Она почувствовала, как сердце начало сжимать каким-то ледяным металлическим обручем. Джу осторожно прилег на кровать рядом и обнял ее, нежно прижав к себе.

– Прости меня, Мари. – как-то доверительно прошептал он. – Я так много врал тебе, мышка. А ты очень сильная, знаешь? – глаза его вдруг тоже заблестели. – Мари, только не бойся! Ты не умрешь! Весь этот мир всего лишь лимб. Твоя собственная репликация реальности. Поверь мне, мышка. – он ласково вытирал слезы с ее побледневших щек. – Однако я вовсе не хочу, чтобы ты уходила в наш мир. Мари! Просто поверь, что это тюрьма. Одна большая холодная тюрьма. Наш мир уродлив, мышка. Он так стар, что давным-давно сдох и разложился. От него воняет, воняет как от трупа… А наше хваленое общество лишь жалкое сборище зажатых и затюканных, безмерно одиноких людей. Поэтому лучше не выбирай его, моя мышка. Я был всего однажды в вашем мире. Но все-таки уверен, что наш хуже в разы… И все, что ждет тебя там, так это лишь ловко завуалированное рабство. Никто не скажет тебе о том, что ни одному из заблудших никогда не стать полноправным членом нашего тухлого, чванливого общества. Но я не вру тебе сейчас. И то, что я говорю, чрезвычайно важно. Гораздо важнее, чем все долбаные уставы, наши должности и прочая шелуха…

Все это время она усиленно пыталась приподняться, чтобы заглянуть ему в лицо. Заметив это, он сам участливо склонился над нею.

– Так я… умру? – тихо спросила она, глядя ему в самые глаза. – Ты обманул меня с побегом, да?…

Джу горячо замотал головой.

– Нет, ну что ты, мышка! Вовсе не умрешь! У тебя будет выбор между мирами. Ты сделаешь его сама. Только ты и никто больше! Просто это и есть та пресловутая дверь, Мари. Твой выход отсюда. Ведь ты была уверена сначала, что этот мир с больницей и психушкой реален, но, как ты уже поняла, это лишь твой личный лимб. Умозрительная надстройка над нулевой отметкой. Подробная репликация реальности, где ты проживаешь все те ситуации, которые тебя мучают. Твой страшный сон… Кошмар, придуманный тобою…

Глаза Мари заволокло легким туманом. Все это было нелегко принять до конца. Особенно сейчас, когда она чувствовала себя так плохо. Хотя Мари хотела бы поверить, что она вовсе не испытывает всей этой боли, слабости и тошноты… Но, может, если сильно постараться, то она смогла бы? Смогла бы как-то отдалиться и выключить все эти ощущения для себя?

– Скажи мне, Джу, – попросила она, все еще цепко сжимая его руку. – ответь всего лишь на один вопрос. Он может показаться тебе немного странным. Но ты, все равно, ответь на него честно, прошу… Обещаешь?

– Обещаю. – тихо заверил он. – Все, что угодно.

– Скажи, ты хорошо знаешь свою маму, Джу? – неожиданно спросила она. Хотя, несмотря на то, что она спросила об этом так внезапно, в вопросе было далеко не праздное любопытство. На самом деле, Мари хотела кое-что проверить и понять.

Джу выглядел ошарашенным и растерянным. Похоже, что вопрос застал его врасплох.

– Я… – пробормотал он. – Почти совсем ее не знаю, Мари… Прости. Но никто из нас, обычно, не знает своих матерей. – он судорожно сглотнул и продолжил. – Потому что нас отбирают у них еще в младенчестве. А затем любая информация о биологических родителях ребенка строжайшим образом засекречивается. Однако, я все-таки смог узнать, что мою маму звали Дарина. А также, что она умерла, когда мне было всего несколько месяцев…

Предусмотрительная Мари пытливо вглядывалась в его лицо. Поэтому заметила, что взгляд его, при этих воспоминаниях, стал вдруг потерянным и грустным. Она хорошо знала такой взгляд, так как часто видела его в детстве. Как в собственном отражении в зеркале, так и на лицах других ребят, росших в детдоме.