Текст книги "Зеро Варош: Первый виток спирали"

И если начать вспоминать Джу с его извечной манерой сравнивать всех с животными, то Джоуи можно было сравнить с волком. Ведь именно на волка он был похож заостренными чертами лица, хищным, недобрым оскалом со слегка выдающимися клыками и раздражающей манерой говорить с высокомерно задранным подбородком. Хотя последнее могло объясняться его невысоким ростом.

– Ах, ну да. Ты у нас, как всегда. – хмуро бросил Джоуи, раздраженно скривив губы. – Вы только не трогайте меня никто и даже не прикасайтесь…

Мари, в ответ на этот выпад, обиженно отвернулась, угрюмо уставившись в стену. Она хотела было возразить ему. Объяснить, словно дураку, вполне очевидную вещь, что она просто испугана после кошмара… Но тут ее внезапно пронзил ледяной страх.

«А что если это был он?! – в панике пронеслось в голове. – Что если то, что я сейчас видела, не просто кошмар, а какая-то утраченная часть воспоминаний?!»

Мозг сразу же начал заботливо подсовывать такие подробные и отвратительные детали, что Мари начало мелко поколачивать.

Джоуи, тем временем, с тяжелым вздохом встал со стула и ненадолго замер, пристально глядя на нее свинцово-тяжелым взглядом. Она продолжала неподвижно и нервно ждать, когда он, наконец, что-нибудь скажет, но он лишь коротко и как-то по-звериному фыркнул и, развернувшись на каблуках, молча вышел из палаты.

«Какой ужас! – подумала Мари, чувствуя как паника стремительно растет. – Я должна немедленно рассказать Энни! Наверное поэтому в моем бреду я и была так сильно уверена, что она в опасности!»

Однако привыкший хладнокровно рассуждать разум попытался подавить приступ нахлынувшей паники.

«Ну и что ты ей скажешь? – спокойно спросил он. – Поделишься глупыми догадками? А какие, вообще, доказательства у тебя есть? К тому же, ни для кого не секрет, что ты терпеть не можешь Джоуи. Так и кто тебе, зная это, поверит?»

Мари действительно не любила Джоуи. И это чувство было взаимным с самого начала их общения. Ведь Джоуи тоже невзлюбил ее с момента первой встречи. Тем более странным было увидеть его здесь. Такая внезапная забота с его стороны могла объясняться тем, что он пришел проверить обстановку. Узнать, помнит ли Мари что-нибудь после комы или нет.

«Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему той злополучной ночью потеряла управление и попала в аварию. – невесело размышляла Мари. – Думаю, что это как-то связано с депрессией, в которой я была после изнасилования. Но тогда почему, черт возьми, я ничего не сказала Энни?! Ведь, судя по воспоминаниям, он сильно меня повредил, да еще и избил в процессе. А значит сразу после инцидента я могла бы с легкостью все доказать… Так какого же черта, Мари?!»

Но мозг не дал никакого ответа. Вместо этого, нахлынула сильнейшая головная боль и острый приступ тошноты одновременно.

«И когда именно это произошло? – лихорадочно пыталась она вспомнить, превозмогая мерзкое состояние. – Сколько времени прошло? Дни, недели, месяцы?»

– Черт! – всхлипнула Мари, чувствуя в горле душащие слезы. – И почему я опять не могу ни черта вспомнить?!

«Потому что у тебя черепно-мозговая травма. – все также спокойно ответил ей внутренний голос. – А ты, что же, думала, что все будет так легко и просто после комы?»

Мари тут же вспомнила, как сильно ненавидит свое извечно спокойное и циничное внутреннее Я. Сейчас она нисколько не сомневалась, что это именно его она видела сегодня во сне. Ведь внутреннее Я всегда было злым и никогда не проявляло к ней ни грамма сочувствия. И несмотря на то, что оно делало Мари сильной, из-за него же она была слишком замкнутой и недружелюбной.

Вот и сейчас рассудительное Альтер-Эго сумело подавить вспышку душевной боли, не позволив ей сломаться и расплакаться.

«А какой в этом смысл? – резонно говорило оно. – Жалкие рыдания вряд ли помогут тебе что-то изменить»

И это оно сейчас предложило спрятать случившееся глубоко в себе. Притаиться, присмотреться к ситуации, максимально спокойно и обдуманно разобраться в ней, а лишь потом собраться с силами и отомстить обидчику, причем никому ничего не рассказывая и не доказывая. Просто взять и проучить как-нибудь самой, что называется с глазу на глаз.

«Да прибить его ко всем чертям и точка!» – гневно посоветовал собственный разум, однако Мари прекрасно понимала, что вряд ли способна на такое. Это лишь злость и боль говорили сейчас в ней.

«Я подумаю об этом потом. – решила она, болезненно потирая пульсирующий висок. – Когда моя бедная голова не будет жаждать взорваться на миллион частей, как сейчас»

Мари изнеможенно опустилась на подушку. Нет, решено, что Энни она пока ничего говорить не будет. Если Джоуи правда виновен, то молчание обезопасит ее и от возможных агрессивных действий с его стороны. Может он даже решит, что после комы она ничего не помнит. Хотя похоже, что он и так не особо взволнован, ведь она, по какой-то причине, до сих пор не рассказала никому об этом. И хоть сама она пока не могла вспомнить по какой именно, но причина несомненно существовала. Причем, похоже, довольно весомая для того, чтобы заставить ее молчать обо всем.

«Шантажировал меня это урод чем-то, что ли? Вот только чем бы он мог? Ума не приложу…»

Других причин для собственного бездействия она не могла представить. Ведь, как точно заметил Джу, она была не из тех, кто позволил бы себя безнаказанно обидеть. Тем не менее, Джоуи ходит, как ни в чем не бывало, и этому должно быть какое-то объяснение. Нужно лишь понять или вспомнить какое. Поэтому, несмотря на головную боль и данное себе обещание подумать о проблемах потом, Мари сама толком не заметила, как погрузилась в глубокие и невеселые раздумья.

***

Как ни пыталась Мари вспомнить обстоятельства случившейся аварии и то, что произошло перед ней, но пока ей это не удавалось. Она задумчиво перевела взгляд на Энни, которая вошла в палату несколько минут назад. Интересно, сестра знает о том, что здесь недавно был Джоуи? Девушка, тем временем, извлекла из пакета какую-то аккуратно сложенную одежду и, развернув, с заговорщической улыбкой продемонстрировала Мари удобный комбинезон с капюшоном, сшитый из мягкого черного бархата.

– Твой любимый. – прошептала Энни, протягивая предмет гардероба ей. – Просто подумала, что ты, наверняка, захочешь иметь хотя бы кусочек домашнего уюта в этой скучной больничной палате.

– Спасибо тебе, Энни. – умилилась Мари. – Ты такая добрая.

Она действительно любила этот уютный, теплый комбинезон свободного покроя, настолько комфортный, что в нем можно было даже спать, используя как пижаму.

– Джоуи ко мне недавно заходил. – заметила она, как бы между прочим. – Ты в курсе?

– Конечно. Мы с ним вместе сюда пришли. Я знаю, что ты его не любишь, но, поверь, все это время он тоже за тебя волновался.

Мари цинично усмехнулась, однако ничего не ответила. Просто Энни, как всегда, готова видеть всех вокруг едва ли не в радужном свете. И особенно Джоуи. Но Мари не хотела сейчас хоть чем-то огорчать сестру, поэтому лишь тактично промолчала, напряженно размышляя над тем, что стало бы с бедной Энни, если бы она узнала об изнасиловании.

– Энн, а ты не знаешь подробности того, как именно я попала в аварию? – спросила она, меняя тему разговора. – Просто у меня провалы в памяти, и я не могу вспомнить некоторые из недавних событий. Причем что-то из случившегося я помню очень хорошо, а что-то почти напрочь забыла. И это сильно меня беспокоит.

– Да, доктор сказал, что такое вполне возможно из-за твоей травмы. – кивнула Энни, обнимая ее за плечи. – Но ты, главное, сильно не перенапрягайся. А что касается аварии, то я и сама не знаю о ней слишком много. Мне сказали, что ты не справилась с управлением и вылетела с трассы. В результате, переднее колесо, вроде как за что-то зацепилось, и тебя сбросило с мотоцикла. Ты перевернулась в воздухе через голову и упала плашмя на землю, сильно стукнувшись спиной и затылком. Хорошо еще, что ты была в шлеме, а то, как мы обе знаем, можешь иногда поехать и без него. – одновременно с последними словами Энни укоризненно покачала головой.

Мари улыбнулась в ответ виноватой улыбкой. Безусловно, Энни здесь абсолютно права, но Мари уже начинала предчувствовать, что теперь до конца жизни будет выслушивать нотации о необходимости использования шлема. Или и вовсе о том, что мотоцикл не самое безопасное средство передвижения.

– Есть еще кое-что, – прошептала Энни. – но я пока не хочу об этом говорить. Тебе сейчас нужно отдыхать. Мы сможем поговорить обо всем остальном потом.

– Но все-таки… Что это? – настойчиво спросила Мари. – Скажи мне, Энни! Пожалуйста. Вдруг это поможет мне что-нибудь вспомнить!

Но Энни упрямо замотала головой. И ее взгляд, при этом, показался Мари неожиданно грустным.

– Давай, правда, потом… – тихо попросила она, потупив глаза в пол.

И Мари пришлось разочарованно кивнуть. Ведь она просто не могла отказать сестренке ни в чем. И так было всегда. И Энни об этом прекрасно знала. Ну, что поделать? Потом, так потом…

– Знаешь, – сказала Мари, решив еще раз сменить тему разговора. – Все время, которое я провела в коме, мне снилось одно очень странное место. Там абсолютно все было черно-белым, но необычайно реалистичным. Я долго бродила по улицам одного города, пытаясь найти сначала помощь, а потом уже хотя бы какой-нибудь выход оттуда. И этот сон был таким длинным, подробным и сложным. Может это и странно, но я прекрасно понимала, что попала в аварию, и все, что хотела, так это найти тебя. Или, хотя бы, как-нибудь сообщить тебе о том, что я жива и в порядке.

Энни внимательно слушала, с любопытством прикусив ноготь на большом пальце. В такие минуты она становилась похожей на белку.

– И ты до сих пор его хорошо помнишь? Этот твой сон?

– Да. – подтвердила Мари. – Причем практически в мельчайших подробностях. Весь мир там был очень странным. Все было как-то шиворот-навыворот. Совсем нелогично, а местами и вовсе абсурдно. Там была, к примеру, всякая кошмарная ерунда, вроде зомби-собак или могил посреди улиц… Но самым необычным было то, что я встретила там очень странных людей. – она вновь неосознанно прикоснулась к висящему на шее аммониту. – Честно говоря, я даже не до конца уверена в том, что они вообще были людьми. Больше похожи на каких-то ангелов или демонов. Эти люди не были черно-белыми, также, как и я. Но они постоянно вели себя странно и говорили, порой, загадками. А у одного из них даже не было тени. И это выглядело, честно говоря, жутковато…

– Возможно, ты видела их потому, что была на грани жизни и смерти? – предположила Энни. – Ведь люди, пережившие кому, также, как и ты, порой рассказывают о каких-то ангелических сущностях, которые помогли им вернуться с того света обратно в наш мир.

– Возможно. Все это очень интересно… Они были такими разными по характерам. И мне сейчас кажется, что я даже успела привязаться к ним. А может мне просто сложно представить, что их больше нет рядом… Кстати, Энни! – воскликнула она, усаживаясь на кровати повыше. – А ты, случайно, не знаешь, давно ли у меня этот кулон? – она приподняла аммонит, показав его сестре.

С любопытством взглянув на него, Энни, однако, растерянно пожала плечами.

– Не знаю. Я, на самом деле, не видела его у тебя раньше. А что? Он такой необычный… Это что, какая-то раковина?

– Да, это аммонит. – пробормотала Мари, почувствовав резко накатившую, плохо поддающуюся определению, смесь эмоций. – Окаменевшая раковина наутилуса. Просто там, во сне… Ты мне сейчас, наверное, не поверишь… Но во сне мне его подарил один из этих ангелов. И, при этом, сказал мне, что, благодаря кулону, всегда сможет найти меня, где бы я ни была, потому что вторая половинка раковины осталась у него…

– Звучит очень романтично, – игриво улыбнулась Энни, – А как ты сама все это объясняешь?

– Не знаю. – честно призналась Мари. – Просто я правда не помню, откуда у меня взялся этот кулон. Что, конечно же, весьма объяснимо, учитывая провалы в памяти…

– А с другой стороны, можно ведь взять и поверить, что тебе его, и вправду, ангел подарил. – с улыбкой предложила Энни. – Почему бы и нет, Мари? Люди же верят в Бога, хоть никогда его и не видели. Просто для истинной веры не нужны никакие доказательства, не так ли?

Мари с готовностью и даже откровенной благодарностью кивнула. Она ощутила на сердце какой-то приятный подъем. С самого детства, вдвоем с Энни, ей всегда было так легко и просто мечтать. О чем угодно, обо всем на свете… Поэтому она нагнулась к сестре и благодарно поцеловала ее в висок.

– Расскажи о том, о чем промолчала. – мягко попросила она после. – Пожалуйста, Энн. Для меня сейчас важна любая мелочь. Поэтому я не хочу с этим тянуть лишь из-за своего неважного физического состояния. Поверь, что я чувствую себя вполне нормально! Поэтому прошу тебя…

Энни вздохнула и вновь заметно погрустнела. Однако, согласно кивнула и, погладив ее по голове, тихо спросила:

– Мари, ты принимаешь какие-то таблетки?

На что Мари, с нескрываемым удивлением и недоумением, уточнила:

– Какие, например?…

– Антидепрессанты. – пояснила Энни. – И я не просто так сейчас спрашиваю. Анализ твоей крови выявил высокое содержание медикаментов. Я очень сильно волнуюсь за тебя. Ты же понимаешь, что твоя авария вполне могла произойти из-за неправильного употребления лекарств.

– Я… я не знаю… – растерянно пробормотала Мари, однако в голову ей закралось подозрение.

«На самом деле, весьма логично… – подумала она. – Наверняка, из-за изнасилования у меня была сильная депрессия, и я вполне могла что-нибудь принимать»

– Мари, ты же знаешь, что всегда можешь рассказать мне обо всем. – заверила ее Энни. – Обо всем на свете, о чем угодно. Поэтому прошу тебя, если ты помнишь или вспомнишь хоть что-нибудь об этом, то не молчи. Ведь я же здесь, рядом. Хорошо?

Мари рассеянно кивнула.

– Да, конечно. Просто я, правда, пока не могу вспомнить ничего об этом. Но очень благодарна тебе за то, что ты все рассказала. Спасибо тебе, Энни, правда!

Сестра улыбнулась ей и нежно обняла за шею. Отвечая на заботливые объятия, Мари в очередной раз подумала, что пока совершенно не представляет, как могла бы рассказать о произошедшем Энни, даже если и вспомнит события окончательно. Пусть уж лучше пока это останется ее единоличной тайной. По крайней мере до той поры, пока она не будет несомненно уверена в самом факте произошедшего и не вспомнит какие-то подробности.

Как это обычно бывает, когда приходится продолжительное время лежать в больничной палате, Мари так часто засыпала и просыпалась, что реальность начала напоминать калейдоскоп. Она даже не была уверена, что полностью осознала тот момент, когда Энни ушла домой, пообещав прийти завтра. Под воздействием медикаментов, все сны были рваными, невнятными и абсолютно не задерживались в сознании.

В очередной раз приоткрыв опухшие веки, Мари увидела в палате симпатичную медсестру, халатик на которой, как ей показалось, был слишком легкомысленным и игривым. Это была уже не та медсестра, что заходила в палату раньше, а другая. Она была очень высокой, стройной и по-кошачьи гибкой. Белизна матовой, бледной кожи выгодно подчеркивалась темно-каштановыми, завивающимися локонами, спадающими до плеч в живописном творческом беспорядке. В утонченных, изящных чертах лица сквозило что-то благородное, но весьма хищное. Может виной тому были высокие, заостренные скулы или длинный, ровный нос со слегка вытянутым кончиком, а может чувственный рот с яркими губами, скрывающими ряд ровных зубов с выдающимися клыками, или зеленые глаза с внимательным, цепким взглядом. На груди девушки красовался бейджик с весьма необычным именем: Ли Лит.

«Какая красивая. – восхищенно подумала Мари. – Наверное здорово иметь настолько яркую и сексуальную внешность. Странно, что она работает медсестрой, а ни какой-нибудь фотомоделью»

Очевидно почувствовав на себе любопытный, изучающий взгляд, девушка смело посмотрела на нее и широко улыбнулась.

– Как дела? – спросила она мягким, мелодичным голосом, в котором звучали вкрадчивые, грудные интонации.

– А… я… да… все нормально. – ответила Мари, смутившись. И вдруг почувствовала легкий эффект дежавю.

– О, это хорошо. – ответила медсестра и озорно подмигнула ей, хитро улыбнувшись.

Такое, мягко говоря, странное поведение абсолютно незнакомой девушки ввело Мари в состояние легкого ступора. Как ей стоит реагировать на подобное – было совершенно непонятно.

– Я еще зайду. Чуточку позже. – тем временем тихо обронила девушка и выскользнула из палаты своей изящной, по-кошачьи гибкой походкой.

После ее ухода, Мари выдохнула так, словно ей наконец позволили дышать. Что-то в этой девушке так сильно напрягало и даже, можно сказать, пугало. И в особенности этот мягкий, вкрадчивый голос как-то странно будоражил нервы…

И тут, внезапно, мозг пронзила неожиданная догадка.

«Ее голос! Точно!! Так вот в чем дело! А разве не тот же голос я слышала за дверью ванной?!»

В следующую секунду догадка переросла в твердую уверенность, отчего Мари стало немного не по себе. А вдруг то, что она видела, было не просто сном? Что тогда?!

«Успокойся, истеричка. – холодно оборвала она себя. – Все это можно легко объяснить. Возможно, ты права, и это действительно тот же голос. Но ведь ты запросто могла его слышать, пока находилась в коме. Потому что она медсестра, и могла говорить в твоем присутствии, когда заходила в палату. Твое сознание уловило ее голос и как-то по-своему интерпретировало во сне. Так что, все весьма логично, и нет здесь ничего мистического или даже необычного»

Подобные размышления немного успокоили разыгравшуюся фантазию, но Мари, сама того не осознавая, вновь сжала в ладони аммонит. А когда все-таки заметила это, то сразу подумала о Джессе.

«А вдруг в нем тоже есть что-то от какого-то реального человека? – с надеждой предположила она. – Вдруг я его раньше где-нибудь видела, к примеру? Может быть даже мельком…»

Почему-то образ этого парня так упрямо не хотел покидать ее мысли. И сейчас, вспоминая его лицо в мельчайших подробностях, Мари подумала, что, наверное, вряд ли смогла бы придумать его с нуля. Слишком уж реалистичным и живым он казался. Больше похоже на то, что сознание, и вправду, просто взяло какого-то реального человека за основу своих фантазий.

Размышляя о Джессе и обо всем, что с ней приключилось в том странном мире, был ли это сон или что-то еще, Мари не заметила, как вновь задремала. И, видимо, из-за того, что перед этим думала о Джессе, увидела его во сне.

Он выглядел там каким-то домашним и милым. Сама она сидела в холле, на диване, и напряженно листала журнал, а он расположился рядом на полу и хитро смотрел на нее снизу вверх. Он был босиком, в обыкновенных темных штанах и растянутом худи, которое казалось на несколько размеров больше, чем нужно. Небрежно растрепанные волосы падали на лицо каскадом живописных прядей, а голубые глаза были слегка подчеркнуты темной косметикой.

– Если тебе так сильно нравится кто-то, то ты должна сказать этому человеку о своей симпатии. – рассуждал он. – Я, вот, к примеру, всегда так делаю. Потому что искренне считаю, что лучше попытаться и даже получить отказ, чем вот так, без конца, истязать себя догадками. А в последствии, возможно, еще и сожалениями…

– Просто ты смелый человек, а я нет. – возразила Мари. – И, к тому же… А ты не подумал, что я, быть может, хочу сохранить для себя хотя бы мечту, а не идти напролом и не убивать ее своими заведомо провальными действиями?

– Но откуда ты можешь знать, что твои действия заведомо провальные? Почему бы тебе не дать тому человеку шанс? – тут же ловко парировал Джесс. – Ведь ты, как будто, уже все заранее за вас обоих решила. И мне кажется, что это как-то не очень честно!

Говоря это, он подбадривающе положил ладонь на ее обнаженную ступню. Мари вздрогнула от неожиданности и прохлады его руки, отчего тотчас же проснулась.

В палате было довольно темно, но она заметила, что дверь, которая, похоже, еще секунду назад была распахнутой, медленно затворилась. И Мари поняла, что это и было причиной, по которой она так резко проснулась. Видимо, когда дверь открылась, сквозняк из коридора скользнул по высунувшейся из под одеяла ступне и разбудил ее, представившись во сне рукой Джесса.

Но это стало не единственным открытием. Гораздо интересней, что в полутьме палаты, помимо нее, еще кто-то был. И этот кто-то тихо крался к ее кровати. Совершенно не понимая, что происходит, Мари затаилась, продолжая притворяться спящей. Она надеялась, что таинственный кто-то не заметил ее пробуждения. Хотя сам факт, что неизвестный подкрадывается, свидетельствовал об его уверенности в том, что она спит.

Когда человек подошел к кровати, Мари сквозь сумрак палаты и собственные полуопущенные ресницы смогла разглядеть, что это та самая медсестра, которая напомнила девушку-вампира из сна. Она, помнится, обещала зайти попозже. Вот только с какой целью? Чтобы выяснить, Мари продолжала прикидываться спящей и осторожно наблюдать за ней.

Приблизившись к капельнице, медсестра достала из кармана халата заранее наполненный чем-то шприц, и, воткнув в прозрачную трубку, начала вводить внутрь какую-то жидкость. Мари отреагировала моментально. Так как действия девушки показались ей крайне подозрительными, она вырвала иглу из вены, совершенно не горя желанием проверять, что ей только что пытались втихомолку вколоть. В конце концов, уж лучше пусть медсестра сочтет ее психованной, чем она будет так рисковать.

Однако, интуиция не подвела. Поскольку, увидев, что Мари вырвала иглу, медсестра бросилась на нее и, сомкнув ладони на шее, начала яростно душить. Мари вцепилась пальцами в ее руки, в отчаянных попытках оторвать их от собственного горла. Но девушка ухватилась за нее точно дикая фурия, а Мари все еще была слаба. Поэтому почти сразу начала задыхаться, и ее попытки вырваться из сильной хватки стали еще более безуспешными.

От окончательного удушения ее спасло лишь то, что в следующий момент на медсестру кто-то напал, буквально сбив ее с ног на пол, отчего чужие руки соскользнули с горла Мари, вернув свободный доступ к кислороду. Откуда-то с пола тотчас раздалось яростное шипение… Мари резко села на кровати, отчаянно хватая ртом воздух, словно выброшенная на сушу рыба. Перед глазами все разъезжалось и плыло.

Яростная, но короткая схватка, тем временем, закончилась, и, заломив медсестре руку за спину, кто-то грубо уложил ее лицом вниз на небольшую кушетку у стены. Она продолжала злобно шипеть, но ее отчаянные попытки вырваться довольно быстро сошли на нет.

– И что это ты здесь делала, Ли?! Хотела ее убить?! – холодно спросил чей-то до боли знакомый голос. – Совсем, что ли, ополоумела?

– Джесс… – срывающимся голосом прошептала Мари, чувствуя что глаза резко стали влажными.– Это ты?

Он быстро повернул голову и, продолжая удерживать нападавшую девицу прижатой к кушетке, приветливо улыбнулся. И даже в полутьме палаты Мари смогла узнать знакомые черты лица.

– Ты в порядке? – заботливо спросил он и, заметив, что она пытается встать с кровати, поспешно добавил. – Нет, нет, не вставай! Отдышись сперва! Подожди хотя бы минуту.

Мари послушно опустилась обратно на подушку, сопротивляясь сильному желанию ущипнуть себя, чтобы убедиться, что она не спит, и он ей не снится. Испуг от нападения медсестры быстро улетучился, уступив место нахлынувшей радости от неожиданной встречи. Слегка запоздало она сообразила включить светильник, расположенный рядом с кроватью, и жадно уставилась на лицо парня, разглядывая его уже при гораздо лучшем освещении.

Джесс, тем временем, открыл свободной рукой дверцу медицинского шкафчика, стоящего рядом с кушеткой, и увидел там перевязочные материалы. Коварно улыбнувшись, он достал несколько эластичных бинтов и начал поспешно связывать ими медсестру.

– Перестань! – тут же злобно зашипела она. – Я вовсе не пыталась ее убить! Я лишь немного ускоряла процесс!

– Так или иначе, – холодно бросил Джесс. – но ты за это ответишь.

– Да какого черта?! – продолжала громко возмущаться та. – Ты не имеешь на это права! Отпусти меня сейчас же! Джесс!!

Но он не слушал ее, и очень скоро она уже отдаленно напоминала мумию, будучи замотанной выше колен и до середины груди в несколько слоев бинтов.

– Ты об этом пожалеешь! – прорычала она, испепеляя его яростным взглядом.

В ответ на угрозу, Джесс лишь молча извлек широкий пластырь из упаковки и, с издевательски-садистской ухмылкой, заклеил ей рот.

– Сто процентов пожалею. – съязвил он, слегка похлопав фурию по плечу.

После этого, уложив ее на кушетку с ногами, он нетерпеливо развернулся к Мари. Неожиданно для себя, она порывисто и по-детски беспомощно протянула навстречу руки. Джесс тут же обнял ее, ласково прижав лбом к своей ключице.

– Как ты, малыш? – спросил он снова. – В порядке?

Мари, занятая тем, чтобы стоически сдерживать накатывающие на глаза слезы, лишь с готовностью закивала, промычав в ответ что-то утвердительное. Она все еще не могла поверить, что это действительно он.

– Я так рада, что ты здесь. – наконец справившись с эмоциями, прошептала она. – Так рада…

Джесс слегка отстранился и с нежной заботой оглядел ее, отчего Мари вновь часто заморгала.

– Я испугался за тебя. – признался он, продолжая разглядывать так, словно видел впервые.

Сейчас, когда его лицо было так близко, Мари вновь отметила про себя, что один его глаз, все же, еле заметно косит внутрь. Наверное, именно из-за этого его взгляд и казался каким-то не совсем земным. А осознав в следующую секунду насколько близко к ней его лицо, Мари почувствовала, как щеки резко вспыхнули пожаром.

– Кто она? – поспешно спросила она, пытаясь скрыть смущение, хотя догадывалась, что для парня оно весьма очевидно.

– Это Ли. – повернувшись в сторону связанной медсестры, поведал Джесс. – Она один из агентов Тэуса. Даже если ты и не видела ее раньше, поверь, что она следит за тобой уже давно.

– Я слышала однажды ее голос сквозь дверь. – ответила Мари, втайне радуясь, что слишком близкий и смущающий контакт разрушен. – И вела она себя тогда очень агрессивно. Но потом появился Джу и каким-то образом прогнал ее. Я не видела, как именно он это сделал, но похоже, что она, в тот раз, сильно расцарапала ему лицо.

– Не беспокойся, Мари. Я позабочусь о том, чтобы она получила за все свои выходки по заслугам. – заверил ее Джесс.

– А что касается Тэуса, – добавила Мари. – то он, как раз наоборот, вел себя весьма прилично при нашей первой встрече. И я бы даже сказала галантно.

– Да, он умеет быть чертовски убедительным. – согласился Джесс. – Однако, поверь мне, он тоже много чего не договаривает. Он просто очень хорош в том, что касается манипулирования другими.

– По крайней мере, он сказал мне, что я никому не должна верить, включая его. – возразила Мари. – Хотя, может именно этим он меня и убедил, в итоге. Тем не менее, он не наврал мне тогда, и я теперь здесь. Но я удивлена, как ты смог меня найти? Неужто правда из-за аммонита?

– Да, из-за него. Ты, наверное, прикоснулась к нему и мысленно позвала меня. И это сработало. Слава Богу. Ведь, честно говоря, я до сих пор в шоке от неожиданной выходки Ли. Тебе тоже следовало бы подумать об этом. Может Тэус, и впрямь, не обманул тебя в чем-то, но эта девушка – его агент, а потому могла сейчас исполнять какой-то из его приказов.

Мари вздрогнула, недобро покосившись в сторону связанной медсестры.

– Странно только, что она до сих пор не позвала его на помощь… – недоуменно добавил Джесс, пробормотав это уже практически себе под нос.

– Как только она достала заранее набранный шприц из кармана, я сразу заподозрила неладное. И поэтому мгновенно выдернула капельницу из вены. Но она вдруг бросилась меня душить… Может тебе нужен шприц для доказательства ее вины? – спросила она. – А то вон он, торчит в трубке капельницы.

Джесс задумчиво поглядел на злосчастный шприц, но отрицательно покачал головой.

– Нет, к сожалению он вряд ли сможет мне чем-то помочь. Я сейчас не могу объяснить почему. Но ты не должна волноваться об этом. Поверь, что Ли точно получит по заслугам. Даже не сомневайся!

Мари удовлетворенно кивнула, задумчиво погладив пальцами аммонит на собственной шее.

– Джесс, а можно спросить тебя кое о чем? – робко обронила она. – Помнишь, у меня тогда с собой был кортик? Я просто не знаю, где он сейчас, а он действительно дорог мне. И я подумала, что раз уж аммонит здесь, то может и кортик…

– Прости, Мари, – со вздохом прервал ее Джесс. – но боюсь, что твой кортик остался на нулевой отметке. Ведь он тоже был черно-белым, как тот мир, не так ли? Аммонит я дал тебе… эм… так скажем, не совсем обычным способом. Из-за чего его присутствие рядом с тобой не зависит от пространственно-временных параметров твоего окружения. Поэтому он будет продолжать находиться рядом, где бы ты не была, пока ты сама его не снимешь, или пока кто-нибудь другой его с тебя не снимет.

– Ясно. – сказала Мари, улыбнувшись, и сильнее сжала аммонит в ладони. – Мне просто очень жалко тот кортик. Один очень хороший человек подарил мне его на память. И я пообещала, что сберегу подарок. Но, как видишь, не смогла.

– Не расстраивайся из-за этого так сильно. – утешительно приобнял ее Джесс. – Может его кортик и остался там, но твоя память о том человеке все еще с тобой.

– Ты прав. Вещи иногда исчезают по разным причинам, но люди продолжают жить в наших сердцах до той поры, пока мы продолжаем их помнить. Встреча с тем человеком как раз заставила меня задуматься об этом. О том, насколько сильно умершим людям важна наша память о них.

– Я тоже в это верю. – согласился Джесс, вдруг нежно и ласково поцеловав ее в висок. – И эта память важна не только им, но и нам. Как некий иллюзорный мост или путеводная нить между двумя мирами.

Отстранившись, он улыбнулся и шутливо прикоснулся пальцем к кончику ее носа, чем смутил окончательно.

– Прости, Мари, но я должен идти, чтобы передать Ли под присмотр, однако прошу, не переживай об этом. Ведь я скоро вернусь и продолжу приглядывать за тобой и твоей безопасностью. И даже если ты не всегда будешь видеть меня при этом, все равно верь, что я где-то поблизости. Потому что я обещаю, что действительно буду рядом.

– Все-таки я думаю, что ты мой ангел-хранитель. – убежденно сказала Мари. – И может нам стоило бы уйти отсюда вместе? Я уверена, что рядом с тобой гораздо безопасней, чем в проклятой больнице. Знаешь, я, вообще-то, ненавижу больницы.

– Поверь, Мари. – улыбнулся Джесс. – Теперь здесь действительно безопасно. К тому же, у тебя ведь еще остались те провалы в памяти, я прав?