Текст книги "Зеро Варош: Полуночное Солнце"

ЧАСТЬ 4. ДЕМОН

«Действие даже самого крохотного существа

приводит к изменениям во всей вселенной»

Никола Тесла

Тихий осенний парк. Одинокая скамейка. Золотые, оранжевые, красные листья кленов и легкий ветерок. Вот бы так и просидеть здесь целую вечность, кутаясь в мягкий бежевый палантин. И даже грусть на сердце не мешала Мари радоваться ласковому вечернему солнцу, щекотавшему нос и целующему ресницы. Чувствовать жизнь каждой клеточкой тела, просто дышать… Смотреть на этот мир, каким бы он ни был, настоящим или нет, слушать его звуки, улавливать запахи и ощущать теплоту солнца и дуновение ветра кожей. А разве этого мало?

– Умиротворяют меня такие места. – раздался вдруг рядом задумчивый голос Крэвэна Рэда.

Мари даже не вздрогнула и нисколько не удивилась, обнаружив его сидящим рядом на скамейке. Почему-то казалось весьма логичным завершением истории встретить его здесь.

– Они напоминают о моем последнем воплощении. – продолжил, тем временем, он. – Хоть и довольно смутно. Хотел бы я уметь помнить также много, как ты…

– А разве ты не посланник из Доминитерры? – недоуменно спросила она.

– Нет. И никогда им не был.

– Тогда кто? И что за эксперимент, о котором ты тогда говорил? Ничего не хочешь мне объяснить? Если ты не посланник, то тогда, получается, как-то связан с плащами-убийцами? – Мари чувствовала, что начинает бесконтрольно выходить из себя.

– Лучше расскажи, что ты помнишь. – не обращая никакого внимания на ее злость, невозмутимо предложил он.

– Я помню три различные жизни, из которых отчаянно пыталась найти выход, и где пережила много бед и потерь.

– Но ты все-таки нашла его? Выход, который искала?

– Я не знаю. Это ты мне скажи. То, что я вспомнила их все сейчас, позволяет думать, что да. По окончании первой я не смогла вырваться на кромку, потому что меня убили, по окончании второй, потому что я убила себя сама, и лишь в третьей Джесс указал мне верный путь из зацикленной ловушки наружу. Разве нет? Но сколько бы еще их было, если бы не его помощь?

– А ты весьма догадливая. – похвалил он. – Какие еще выводы сделала?

– Мне очень сильно хочется стукнуть тебя сейчас, однако я прекрасно понимаю, что это бессмысленно… Так что за цель была у чертового эксперимента? Ответь мне наконец!

– Одна из целей – раскрыть твои способности ясновидения и сохранения полученных воспоминаний, полагаю. А также понять, что есть наш индивидуальный дух в своем сухом остатке, возможно. Однако это довольно-таки странно – отчитываться о целях эксперимента подопытной мыши, согласись?

Мари с трудом подавила очередную вспышку гнева, сосредоточенно и неторопливо выдохнув. А что она, действительно, может? Наброситься на него с кулаками? Но это глупо и все равно не решит ее проблем.

– Ну и как? Получил, что хотел? – максимально спокойным голосом осведомилась она.

– Понятия не имею. Эксперимент-то не мой. Так что твоя злость слегка не по адресу. Моя задача состояла лишь в том, чтобы курировать процесс и вносить в него некоторые корректировки.

– А кто тогда дергает за ниточки?

Крэвэн многозначительно на нее посмотрел, ничего не ответив, и Мари вдруг осенила очевидная и жуткая догадка.

Демон! Ну, конечно же! Ведь это в его ловушку они тогда угодили. И это он собирался заграбастать ее, а также называл проклятых плащей своими тенями.

Судя по легкой улыбке на губах сидящего рядом мужчины, он прочел ее мысли и счел их верными.

– И что теперь? – упавшим голосом спросила она. Такой поворот событий весьма обескураживал.

– Я не знаю. Он сам тебе скажет. Если ты действительно готова к встрече.

Мари не нашлась, что ответить, чувствуя, как страх стремительно растекается по венам, заставляя неметь конечности, затормаживая пульс и сковывая волю. Если этот демон имеет настолько большую власть над реальностью, то кто она, вообще, для него. Пылинка? Букашка? Жалкая подопытная крыса, как только что метко выразился собеседник?

Могущественный демон провел какие-то свои опыты, получил одному ему известные результаты, а теперь явится сказать, что ее роль сыграна, и она больше не нужна?

– Страх и бездействие ничего не решают, ты же знаешь. – безразлично пожал плечами Крэвэн. – К тому же в его ловушке не только ты. Надеюсь, не забыла?

Мари испуганно ахнула, внезапно осознав, насколько он прав.

– Тогда я готова к встрече! Прямо сейчас!

– Это так интересно, правда? – задумчиво промолвил он. – Жертвенность. Вот то, что нам, людям, свойственно. Качество, которое он или ему подобные чаще всего попросту не могут понять. Жертвенность возвеличивает своим бескорыстием и лишает нас страха. А ведь она отчасти бессмысленна, так как жизнь бесконечна. Однако именно она и дает ей такой весомый смысл.

Мари тут же вспомнила о поступке Стэнли, смерти Джонатана и даже собственном желании умереть, лишь бы предотвратить дальнейшие убийства в замке.

– Ты прав. – согласилась она. – Это то, что делает жизнь священной. Чья-то любовь и жертвенность по отношению к нам, а также наше желание ответить близким тем же. Прямо как в Библии. То, что делает нас похожими на Христа.

Ненадолго в воздухе повисла тишина, нарушаемая лишь тихим шелестом листьев. А затем Крэвэн напутственно положил ей руку на плечо и слегка сжал, прощаясь.

– Никогда. Ничего. Не бойся. – отчетливо выделяя каждое слово, произнес он, встал и неторопливо побрел по аллее прочь, не оглядываясь.

А Мари осталась сидеть на скамейке. Она смотрела вслед этому странному мужчине и почему-то думала о том, что ему, наверное, очень одиноко и грустно. Кем бы он ни был…

А в следующее мгновение картинка окружающей действительности резко скорчилась, точно расплавившаяся на огне кинопленка, и Мари оказалась стоящей посреди бескрайней белой пустыни. Над головой чернело ночное небо без единой звезды, но все вокруг, тем не менее, хорошо просматривалось, точно освещение шло от самой пустыни. Только смотреть, по сути, здесь было не на что. Лишь бесконечный песок, простирающийся во все стороны вплоть до самого горизонта.

Демон возник перед ней без единого звука, заставив испуганно вздрогнуть. Казалось, что ступни его ног практически не касаются земли, а края черных одежд и пряди длинных кирпично-красных волос слегка колышутся в воздухе, плавно приподнимаясь, будто в толще воды.

– Как много значит сострадание для вас, коль даже и убийцу своего простить была готова перед смертью. – прошелестел его низкий и словно бы многоголосый шепот. – Всегда Нас поражало это человеках, себялюбивых дико по природе своей низкой, но неожиданно чувствительных к другим порою. Комок противоречий – не иначе. Как только вы согласие находите с собою, когда терзают души ваши эти страсти?

– Сердце. – тихо ответила Мари. – Это оно подсказывает нам, как правильно поступить в те моменты, когда разум в растерянности. А сострадание так важно для нас потому, что никто на свете не идеален. Не суди да и не судим будешь, говорят. Потому что каждый может оступиться.

Демон вдруг приблизился почти вплотную, причем практически не шевелясь, и внимательно вгляделся в ее лицо. На секунду Мари потерялась, загипнотизированная взглядом его глаз, таких же черных и бездонных, как космос над их головами. А очнувшись, с удивлением обнаружила перед собой самого, что ни на есть, обычного человека. Черты лица его стали подвижными, словно фарфоровая маска неожиданно ожила, а глаза зелеными и цепкими, оставив глубокую тьму ночи лишь в по-кошачьи заостренных зрачках. Красные волосы заметно потемнели и укоротились до плеч, прекратив развеваться, точно в невесомости, а ноги твердо встали на поверхность, отчего казалось, что тело наконец-то приобрело вес.

– Так значит стали Мы теперь на одного из человеков всячески похожи? – осведомился он насмешливым вкрадчивым голосом, слегка андрогинным, как и вся его внешность.

– Д-да. – растерянно подтвердила Мари. – Но… все еще слишком идеальная внешность. В смысле, она такая… кукольная, что ли… Вроде бы и красивая, но, при этом, с явным эффектом зловещей долины.

Он неожиданно звонко и вполне по-человечески рассмеялся.

– Ты много показала Нам, ничтожная, о чем Нам интересно будет поразмыслить. Твой дар провидицы раскрыт теперь сильней, и сможешь вместе с ним развитие свое продолжить. – демон аккуратно коснулся указательным пальцем ее лица рядом с уголком левого глаза.

Мари почувствовала болезненное жжение и поспешно отпрянула, схватившись рукой за место прикосновения.

– Та метка означает договор. – пояснил он, и его лицо на несколько секунд обратилось в ее лицо с яркой родинкой у левого глаза. – Напоминание о том, что Мы еще вернемся. За тем, что Нам теперь принадлежит по праву.

– Какому еще праву? – дрожащим голосом промолвила Мари. – Это похоже на сделку с Дьяволом. Но я ведь ничего настолько уж плохого не сделала!

– Оставь волненья, дщерь. Вы, человеки, так невозможно склонны к драматизму. – вернув себе прежнее лицо, возразил он. – Ты лучше голову покорнейше склони перед прекраснейшим Наставником твоим. Ведь избрана была уже давно для миссии весьма определенной. А посему ты можешь либо следовать пути, иль вновь начать с нуля, всего лишившись в одночасье. Но разве то не ты ль стенала в размышлениях своих, что предпочла бы помнить все, на трудности подобного пути, без тени сожаленья иль сомненья, будучи согласной?

Мари замерла, не в силах пошевелиться. Слова демона пугали до глубины души. Ведь он сейчас предлагает не что иное, как сохранить эту жизнь со всеми ее воспоминаниями или же вновь пуститься в цикл реинкарнаций, утратив память обо всем, что с ней произошло.

Второй путь, на самом деле, гораздо проще. Забыть все, и даже себя, начать с чистого листа, утратив боль потерь, разочарований и переживаний. Однако первый вариант, конечно, намного ближе и ценней. И хитрый демон прекрасно понимает, что он представляется для нее чем-то настолько драгоценным, что она ни только не хочет, но и попросту не может терять. Чем-то, что необходимо, как воздух. Как смысл жизни. Как пресловутая надежда.

– Сердце – ответила ты Нам… – коварно улыбнулся демон. – Так не оно ль советчик твой бессменный в подобных муках выбора, где разум проиграл и растерялся, как в сей миг?

Мари обессиленно опустилась на колени. А ведь он прав, подловив ее на собственных рассуждениях. И все внутри просто вопит ей сейчас – останься! Пусть будет больно, и даже плохо, или почти безысходно… Останься. Хотя бы потому, что «некоторые иллюзии слишком прекрасны, чтобы с ними расставаться…»

– Да, я хочу остаться собой. Сохранить свои воспоминания и индивидуальность. Я так сильно этого хочу. – глотая горькие слезы, шептала она. – Ты можешь управлять реальностью, мирами и судьбами. Поэтому скажи – что сделать мне сейчас? Как заслужить себе место в обычной человеческой жизни, чтобы провести ее с сестрой и близкими мне людьми? Прошу!

– В какой же мир и миг его ты б предпочла вернуться? – присев на корточки рядом, он едва ли не с детским любопытством заглянул ей в глаза. – Нам это несказанно интересно… Ведь вариантов много. Выбирай…

– В момент перед нападением твоих теней! – горячо воскликнула Мари. – Но только чтобы они на нас не нападали. Ведь все было так хорошо тогда! Далеко не идеально, как и в любой другой жизни, но… я бы так хотела прожить ее до конца, какой бы она ни оказалась! Со всеми возможными трудностями и горестями, со всем, что в ней дальше случится.

– Да будет так! Почти… – изрек он, поднимаясь, и лицо его вновь начало приобретать вид неподвижной безэмоциональной маски, а голос становиться многоголосо-шелестящим и неприятно механическим. – Однако помни, дщерь, что призвана однажды будешь для миссии ты той, что Мы определим тебе весьма великодушно.

Мари хотела было уточнить подробней о сути упомянутой миссии, а также о значении странной поправки «почти», но, едва успела открыть рот, как окружающий мир вновь резко расплавился, на сей раз безжалостно столкнув ее сознание в небытие.

***

Вспышка… Яркая и пронизывающая, словно глаза на мгновенье ослепила молния. А затем еще одна. И еще…

Мари болезненно вздрогнула, с трудом поймав сбившееся дыхание, и попыталась сфокусировать взгляд. В голове навязчиво маячили воспоминания о кошмарном лабиринте с шепчущимися стенами и струящейся по полу кровью, где она побывала еще совсем недавно. Душный, замкнутый Ад без выхода и надежды. Но, может, это был вовсе не сон? Она решила, на всякий случай, рассказать о нем парням и уже раскрыла было рот, как вдруг откуда-то сверху раздался зловещий нарастающий стрекот, будто в комнату влетела огромная стая саранчи.

Быстро запрокинув голову, она увидела, что по всему потолку висят гроздья черных тряпок, мерно колыхаясь точно полчище громадных нетопырей. В этот момент Энни испуганно вскрикнула, и Мари бросилась к ней, вытаскивая, по пути, нож из-за борта ботинка. Парни также отступили ближе к ним, доставая оружие и готовясь к бою. Джесс поймал взгляд Мари, показательно коснулся пальцами собственной ключицы, намекая на аммонит, и невесомо кивнул, подбадривая. А уже в следующее мгновение на них обрушился шквал драных тряпок.

Казалось, что эти твари сразу распространись повсюду, моментально заполнив все свободное пространство: облепили лицо, мешая смотреть и дышать, перепеленали конечности, лишая возможности двигаться, яростно кусали и резали кожу, за несколько секунд превратив ее в кровавое месиво. В суматохе Мари довольно быстро выронила нож и могла лишь судорожно прижимать к себе скулящую от боли и страха Энни. Она слышала, как ребята рядом пытаются отбиться, но уже ничего не видела, кроме многочисленных черных полотнищ и красной крови, заливающей глаза. Было душно и больно, однако она не кричала и не плакала, упрямо решив, что умрет молча.

«Но неужели это конец?» – горестно думала она, из последних сил стараясь прикрыть своим телом сестру.

И тут в голове ее будто что-то болезненно лопнуло. Все черные тряпки мгновенно исчезли, и резкая тишина ударила по ушам…

Оглушенная Мари испуганно и растерянно огляделась по сторонам. Рядом, заметно покачиваясь, точно пьяный, пытался подняться на ноги Джесс, на полном автомате вытирая кровь со лба тыльной стороной ладони. С другой стороны, прямо на полу, лежал Джу. Он был пугающе неподвижен, и его лицо казалось практически белым. Энни тихо поскуливала в ее объятиях, перепуганная до смерти, однако не очень сильно пострадавшая в ходе атаки.

– Они, что, просто исчезли? – с трудом выдавила из себя Мари, обращаясь к Джессу.

– Похоже на то… – хрипло пробормотал он, наконец твердо встав на ноги и протягивая ей руку. – Ты цела?

– Пока еще не поняла. – честно призналась она. – А что с Джу? Он хотя бы жив, я надеюсь?

Джесс окинул приятеля взволнованным взглядом и поспешно бросился проверять его пульс и дыхание. А уже в следующее мгновение прямо из воздуха материализовался Гейб, заставив Энни испуганно вскрикнуть и потерять сознание. По-видимому, ее психика все-таки достигла своего предела.

Гейб сразу же бросился к Джу и попытался привести его в чувство, но у него, также как и у Джесса, ничего не получилось. Мари видела, как лицо мужчины бледнеет на глазах.

– Какого дьявола вы тут делаете?! – вскричал он, обращаясь к Джессу. – Я же ясно сказал вам, чтобы на нулевую отметку не совались!

– Прости, Гейб, мы – идиоты. – со вздохом обронил Джесс. – Но надо уходить отсюда. Пока чертовы жуки не вернулись. Еще одной такой атаки мы попросту не выдержим…

Посланник быстро поглядел на девушек и напряженно потер висок.

– Твоя сестра в порядке? – спросил он у Мари, заметив, что она напряженно похлопывает Энни по щекам, тщетно пытаясь вернуть в сознание, и, обращаясь уже к Джессу, добавил. – Я позвал Тэу. Один я вас всех не перетащу.

Джесс понимающе кивнул.

– Я сам справлюсь, если что. – заверил он. – Только вот Джу и девчонки…

Дверь с грохотом открылась, и в комнату влетел взволнованный Тэус, а следом за ним рыжий тип с птичьим взглядом и неряшливо торчащей бородой.

«Так это же он! Тот самый рыжий компаньон Люка!» – мелькнуло в голове Мари, и она постаралась поймать взгляд пришельца, пока Тэус обсуждал подробности ситуации с Гейбом.

– Джесс перейдет сам. – говорил, тем временем, напарнику Гейб. – Я заберу Джу. Он пока в себя не приходит. Похоже на обширную кровопотерю… А ты справишься с тем, чтобы перетащить девушек?

– Не проблема. – с готовностью подтвердил Тэус. – Поэтому я и прихватил с собой телохранителя. – он кивнул на рыжего. – После того мыслеобраза, что ты мне послал.

– Простите. – вклинилась в их разговор Мари. – Но мне кажется, что я с ним знакома. – она в свою очередь мотнула головой в сторону стоящего поодаль рыжего.

– Давай потом это обсудим, идет? – ласково улыбнулся ей Тэус. – Можно я возьму твою сестру? Ее зовут Анна, не так ли? Нам нужно срочно валить отсюда. Пока этот демон еще чего-нибудь этакого не выкинул.

Он аккуратно взял Энни на руки. И Мари поняла, что, несмотря на все напряженное прошлое, должна довериться ему сейчас.

– Анна! – громко окликнул ее сестру Тэус. – Открой глаза, девочка. Нам пора…

Как это ни странно, Энни слегка вздрогнула и, послушно открыв глаза, с удивлением на него уставилась.

– Все в порядке. – заверила ее Мари. – Это друзья. Они нам помогут.

Тэус довольно улыбнулся и тотчас же исчез вместе с Энни, словно их тут и не было. Гейб взял на руки Джу, а рыжий протянул ладонь Мари. Она с готовностью сжала ее, тем не менее, чувствуя в душе ощутимый трепет. Этот странный человек пугал ее и раньше. А теперь, так и вовсе, пугал вдвойне. Однако ей сейчас было совсем не до этого…

В следующее мгновение голова вдруг резко закружилась, и Мари утратила ощущение собственного тела, обретя его вновь, лишь когда почувствовала, как ее заботливо укладывают на мягкую постель. В голове стремительным водоворотом вращались фрагменты событий из недавно пережитых жизней, словно запустился некий процесс ускоренного припоминания и инвентаризации данных.

Разомкнув веки, Мари с удивлением увидела прямо перед собой знакомое лицо Энтони Эрранта, взволнованно склонившегося над ней, и слегка растерялась, пытаясь сообразить, где находится.

– Отец? – потерянно спросила она.

– Ф-фредерик… – поспешно представился он. – Отец Фредерик. Вам уже лучше?

И только сейчас Мари осознала, что мужчина действительно одет, как священник.

– Простите… – смутившись, пробормотала она, с запозданием понимая, что это вовсе не тот Энтони, а его иная версия в каком-то другом мире. Некоторые отличия во внешности мужчины подтверждали ее догадки.

«Должно быть, я все-таки в Доминитерре» – с небольшим опозданием сообразила она, беспомощно озираясь по сторонам, пока разум поспешно восстанавливал цепочку последних событий.

Небольшая комната с закрытыми аутентичными ставнями окнами, простые каменные стены и высокий сводчатый потолок, скромное убранство и деревянное распятие напротив. Монастырь?

– А где моя сестра? – спросила она у Фредерика, чувствуя, как радостная волна, оттого, что он здесь, вопреки здравому смыслу накатывает на нее все сильнее.

Что это, как не маленький утешительный приз за все беды? Пусть даже Энтони ее и не помнит, а также вовсе не отец ей здесь, тем не менее… Она рада уже хотя бы тому, что может видеть его и знать, что он жив, и с ним все в порядке.

– Анна в соседней комнате, не волнуйтесь. – поведал он и, увидев, что Мари поспешно поднимается с подушек, с готовностью подставил плечо, поддержав ее за талию. – Я вас провожу! Только не торопитесь, умоляю. У вас ведь множественные раны и потеря крови.

– Спасибо, отец… – глотая внезапно нахлынувшие светлые слезы, поблагодарила Мари.

Надежда на то, что Доминитерра сможет когда-нибудь стать для нее самым настоящим домом, стремительно разрасталась в глубине сердца. А почему бы и нет? Неужели за все свои мытарства она не заслужила хотя бы чуточку счастья? Пусть даже такого тихого и скромного.

Увидев осунувшуюся, хрупко дремавшую Энни, которая тотчас проснулась и с радостью протянула навстречу руки, Мари забралась к ней в постель и, крепко обняв, начала измученно проваливаться в сон. Часть ее сознания все еще пыталась возмущенно кричать, что нужно пойти и проверить, как там Джесс и Джу, однако Мари попросту не в силах была это сделать. Ей казалось, что она устала настолько сильно, что вполне способна проспать целую вечность. Лишь бы только Энни спала рядом, и они обе были в безопасности.

Поэтому, заснув очень быстро, Мари спала так крепко, что даже не видела никаких снов.

Но, может быть, это было и к лучшему…

Проснувшись, когда полуденное солнце уже вовсю заглядывало через щели неплотно закрытых ставен в комнату, Мари впервые за долгое время почувствовала себя по-настоящему отдохнувшей. И этому не помешали даже многочисленные, ноющие под плотной медицинской пленкой, порезы.

Энни все еще спала, и лицо ее выглядело умиротворенным. На коже сестры виднелось не так много самоклейки, а значит Мари не зря прикрывала ее от яростной атаки плащей собственным телом.

Вспомнив, как Джесс говорил, что медицинская пленка не только останавливает кровь и затягивает раны, но еще и обезболивает, Мари сладко потянулась и тихо выскользнула из кровати, чтобы отправится на поиски ребят.

В коридорах стояла тишина, и никого не было видно. Мари осторожно позаглядывала в соседние комнаты, стараясь не слишком скрипеть массивными дверями, и в одной из них обнаружила Джу.

Он лежал на кровати с кислородной маской на лице, а в вену скользила тонкая трубка капельницы. Сквозь ее прозрачные стенки виднелась непривычного вида перламутровая жидкость, с легким красноватым оттенком. В метре от изголовья кровати, прямо в воздухе висел робот-медик, один из тонких манипуляторов которого был подключен к замысловатой панели приборов жизнеобеспечения. Он выглядел не настолько новеньким и блестящим, а также гораздо более угловатым и массивным, чем тот, которого ей довелось видеть в доме Джу.

С другой стороны кровати стоял стул, на который Мари и присела, придвинув его чуточку ближе к постели друга.

Его лицо казалось слишком уж бледным и осунувшимся, а в заострившихся чертах, как ни странно, стало проступать что-то хищное.

Мари протянула руку и прикоснулась к его лбу. Он оказался чересчур холодным, точно у покойника, и это расстроило ее еще больше.

– Он поправится. – заверил ее тихий голос Тэуса. – Это же Джу.

Мари даже не вздрогнула, очевидно уже начав привыкать к их внезапным появлениям. Она лишь повернула голову и беспомощно улыбнулась стоящему неподалеку мужчине.

– А где Гейб? – также тихо спросила она.

– Ищет его в иных вариациях нулевой отметки. Вместе с нарушающим постельный режим Джессом, который явно считает себя бессмертным. И это еще мои девчонки пока ничего не знают… Хоть я и говорил Габриэлю, что подобные поиски – пустая трата времени. Демон нарочно удерживает парня в заложниках. Наверняка ему что-то от нас нужно.

– А вдруг это оттого, что Джонатан погиб? – дрожащим голосом возразила Мари. – Мне так страшно…

– Джонатан? – не понял поначалу Тэус, но затем, явно прочтя что-то из ее мыслей, добавил. – Тебе многое пришлось пережить, да? Расскажешь мне как-нибудь об этом? Ты также говорила, что знакома с Енохом. Но откуда?

– Я не знала его имени. – мотнула головой Мари. – Люка, другая версия Джесса, сказал мне, что даже он не знает, хоть тот и сопровождает его уже много лет. Но кто он такой, Тэус? Разве он – не посланник?

– Наверное, ты удивишься, однако и я тоже не знаю его настоящего имени, хоть мы и знакомы уже долгие годы. – усмехнулся Тэус. – Но надо же мне было его как-то называть. Он откликается на Еноха, и то ладно. А вот кто он такой, сказать трудно. Я нашел его давным-давно в одном из миров, где солнце заметно остыло, превратив поверхность земли в бескрайнюю ледяную пустыню. Он был похож на древнюю закоченелую мумию, но что-то внутри меня екнуло, и я забрал труп тайком в Доминитерру. Как это ни странно, но, оттаяв, он вдруг очнулся, довольно быстро восстановился до нормального человечьего облика и, с той поры, верен мне. Он уже несколько раз спасал мою жизнь, так что мы, по идее, квиты. Однако он не уходит, а я вовсе не против, чтобы он оставался рядом. Как видишь, я многое готов доверить тебе, Мари. А когда согласишься быть со мной, то между нами, и вовсе, не будет никаких секретов.

– Я никогда не буду с тобой, Тэус. – покачала головой Мари. – Никогда. И ты наверняка уже успел заметить, что я весьма последовательна в своих решениях.

– Жаль, конечно, если так. – все еще с улыбкой ответил он. – Я умею проигрывать, так-то, но ты все же подумай об альтернативах. Хорошенько подумай, не спеша, договорились?

Мари покладисто кивнула. И Тэус ушел, оставив ее наедине с Джу.

Надо признать, что хитрый демон обманул ее отчасти со своим финальным «почти», оставив парочку козырей у себя в рукаве. Но наверное в этом и состоит его природа, так что даже выполнив часть договора, он предпочел сохранить полный контроль над ситуацией в целом. Вспомнив об их разговоре, Мари подошла к висящему на стене скромному зеркальцу в простой деревянной раме.

Ее отражение казалось старше и строже, чем раньше, будто за время своих мытарств она успела повзрослеть на несколько лет. А рядом с внешним уголком левого глаза виднелась яркая темная родинка. Но вот была ли она там раньше?

Никто ничего не говорит ей о ней. Однако демон, бесспорно, способен на ловкие подтасовки. Что если, к примеру, эту родинку не видит никто, кроме нее? А если и видят, то кто поручится за то, что их воспоминания он никоим образом не смог подменить? Включая, причем, и ее собственные. Или же он мог заранее все спланировать, пометив ее родинкой еще при рождении. Или что-нибудь еще, о чем она даже и подумать не догадалась бы… Кто знает, на что вообще способно подобное существо?

– Надо было спросить о родинке у Тэуса, все же… – тихо пробурчала она.

– Мари. – окликнул ее вдруг хрипловатый голос Джесса. – Я почувствовал недавно, что ты проснулась, но не нашел тебя в комнате. Как ты себя чувствуешь, малыш?

Он стоял в дверном проеме и выглядел бледным, как смерть, а также непривычно потерянным и растрепанным. Мари быстро пересекла комнату и порывисто его обняла.

– Тебе же лежать нужно! – всхлипнула она, комкая его рубашку.

– Тебе тоже. – мягко возразил он, обнимая ее в ответ.

– Это все моя вина, Джесс. Все, кто меня любят, погибают. И Джонатан, как звали Джу в иной жизни, и Дэвид, причем неоднократно, и Стэнли, которого ты, к сожалению, не знаешь, и моя Энни, множество раз, и Рита, которая меня даже и не любила вовсе… и ты, в той жизни, когда наша машина слетела с моста в реку, и даже мама, родившая меня на свет… Я проклята, Джесс. В одной из тех жизней, где я побывала, пока демон не вернул меня в тот момент, когда нас атаковали плащи, рыжий телохранитель Тэуса, который был там твоим загадочным спутником, сказал, что за моей тенью прячется тень-убийца. И это было так страшно. В той же самой жизни ты называл эту тень лярвой. Так что же мне делать, Джесс? Рядом со мной людям даже находиться опасно…

– Глупости. – отмахнулся он. – В тех жизнях, что я видел, близкие умирали со мной рядом тоже. Люди умирают, Мари. Потому что никто не вечен. Ты просто еще не успела вспомнить те свои жизни, которые счастливо прожила до глубокой старости с кем-нибудь из твоих любимых и близких. Однако это когда-нибудь произойдет, поверь!

Мари почувствовала, что вот-вот расплачется, и прижалась к Джессу еще сильнее. Он всегда знает, как утешить, как и всегда возвращает ей веру в себя и собственные силы.

– Спасибо тебе. – тихо прошептала она. – Я очень сильно люблю тебя. Ты же знаешь…

Он ласково поцеловал ее в макушку, и Мари внезапно поняла, что наконец-то обрела вечно ускользающую от нее надежду. Пока рядом есть кто-то, кто любит нас и верит в нас, кем бы он ни был – родственником, возлюбленным или верным другом, ее никто и ничто не в силах отобрать. Гоняясь за надеждой, Мари не замечала, что та уже давно обнимает ее своими призрачными крыльями. Вздыхает и плачет с ней, когда грустно, и всегда протягивает руку, чтобы помочь подняться, когда вера в будущее внезапно покачнулась. Истина в том, что если не будет надежды, то жизнь попросту остановится, утратив всяческий смысл. Ведь пока она есть, еще ничего не кончено, и все еще можно пытаться исправить.

– Мы вернем его. – твердо сказала Мари. – Обязательно вернем!

Джесс ненадолго отстранился, заглянул ей в глаза, взял ее руку в свою и слегка сжал. Им вовсе не нужны слова, чтобы понимать друг друга. Ведь они – это единое целое. Как две половинки аммонита…