Текст книги "Зеро Варош: Полуночное Солнце"

Мари отчаянно не хотелось об этом думать. Только не сейчас. Хотя бы на минуту оставить все мрачные мысли снаружи. Всего лишь одну минуту… Посидеть вот так, молча, обнявшись, на самом краю пропасти. Как физической, так и жизненной. Чувствуя себя, при этом, до боли живой…

***

Напряженная тишина звенела в ушах. И единственным, что ее нарушало, был громкий стук чужого сердца. Испуганный. Отчаявшийся. Созвучный ее собственному. Такой близкий.

Мари почему-то до боли сильно захотелось остаться в этом моменте навечно. Просто жить. Просто дышать. Просто чувствовать… Однако ничего вечного на свете не существует. И этот миг отнюдь не исключение.

– Но что мы теперь делать будем? – тихо спросил ее Джонатан.

Хороший вопрос. Весьма актуальный. Хотела бы она сама знать на него ответ.

– Найдем оружие. Или того, кто сможет нам помочь. – с жаром воскликнула она, вставая и протягивая ему руку. – Мы будем бороться. Придумаем что-нибудь. И обязательно выживем! Несмотря ни на что и всем назло…

– Тогда может стоит, для начала, проверить особняк? – с неуверенностью предложил он. – Вдруг нам удастся оглушить какого-нибудь охранника и забрать у него ствол. Ну, или хотя бы что-нибудь полезное пронюхать.

Мари с готовностью кивнула. План, конечно, так себе, однако лучшего варианта у них пока нет.

– Ты знаешь, как туда добраться? – спросила она, не горя никаким желанием проходить через старую пристань снова.

– Да. Южная часть парка возле отеля заканчивается аллеей, которая ведет к владениям Нуаре. Говорят, что там где-то старинный фонтан с большой каменной рыбой…

Лучше уж так. Гораздо дольше по времени, однако без необходимости возвращаться в то место, где им только что встретился Ид.

Хотя, честно говоря, Мари чувствовала настолько глубокое отчаяние, что ей было уже все равно, куда идти. Ощущение безнадежности душило с невероятной силой. Как и острое предчувствие скорой и неотвратимой беды.

«Все кончено» – настойчиво вертелось ее в мозгу, сколько она не пыталась заглушить эти мысли. – «Все кончено, и ты это знаешь»

Поэтому внезапно выросший на пути Ид, нисколько не удивил ее, а лишь невероятно расстроил. Словно мерзкий пришелец олицетворял собой беспощадную неотвратимость кармы. Но может в этом и состоит его истинная функция?

– Куда же ты так быстро убежала, хулиганка? – криво оскалившись, спросил он, а затем слегка нагнулся вперед и еле заметно сгруппировался, отчего Мари поняла, что он сейчас атакует.

«Главное, помни про лезвие!!» – мелькнуло у нее в голове, поэтому она инстинктивно втянула голову в плечи, стараясь хоть как-то прикрыть беззащитное горло.

Ид швырнулся вперед, точно молния, не обращаясь в летающую тряпку, но все-таки слишком быстро для человека. Тем не менее, стоявший рядом с Мари Джонатан все же успел среагировать на атаку, заслонив ее собой.

Мари успела заметить, как парень, что есть силы, саданул противнику в ухо, отчего Ид кубарем отлетел в кусты. Жаль только, что не слетел по инерции с обрыва, который все еще был рядом.

«Бежим!» – хотела было крикнуть Мари, однако громкий и абсолютно идиотский смех человека-плаща заглушил ее голос.

Джонатан неожиданно рухнул на колени, как подкошенный, схватившись рукой за горло. Бледная луна осветила что-то темное, стремительно покрывающее его пальцы. Мари сдавленно ахнула, понимая, что это кровь. Смертоносный удар, который был адресован ей, достался, в итоге, другому человеку. Бросившись к юноше, она в отчаянии накрыла его окровавленную руку своей и судорожно прижала. Горячая липкая жидкость тотчас же начала просачиваться сквозь пальцы.

– Ай-яй-яй, как неаккуратненько… Вот что бывает, когда думаешь, что можешь играть не по правилам. – поднимаясь из переломанного кустарника, издевательски резюмировал Ид. – А все это из-за тебя, глупая хулиганка. Все эти горести и беды.

Зарычав, словно раненное животное, Мари вскочила и, порывисто схватив ближайший камень, запустила им в голову веселящейся твари.

– Сдохни!! – истошно заорала она.

Однако увесистый булыжник, прицельно летящий в чужую физиономию, в итоге сшиб нечто похожее на тряпку, облепившую его со всех сторон и улетевшую вместе с ним куда-то вдаль.

Так сильно хотелось броситься вдогонку, чтобы найти и добить. Чтобы рвать и терзать, пока пришелец не распадется на черные клочья, как тогда – под острым мачете Дианы. Но Мари прекрасно понимала, что это бесполезно. Что чертова тварь уже бесследно смылась куда-то в ночь, став с ее темнотой единым целым, чтобы бездушно смеяться над ней оттуда.

Поэтому она бросилась к Джонатану, который к тому моменту беспомощно обрушился на спину, уставившись на глупо взирающую с неба дуру-луну, в серебристом свете которой его кровь казалась такой черной.

Он хрипло и болезненно кашлял, а кровь пузырилась на его губах, стекая струйками по щекам и подбородку. Мари присела рядом, вновь прижав его руку своей, хоть и отчетливо понимала, что кровотечение это совсем не останавливает. Мир вокруг, казалось, разбился вдребезги, будто упавшая на пол чашка. Люди, способные пережить и преодолеть так много, порой становятся такими хрупкими. Словно бабочка, жестоко сжатая в кулаке.

– Все будет хорошо. – заверила она, нагнувшись к юноше настолько близко, чтобы он мог видеть ее лицо. – Я сейчас позвоню в клинику. Они тебе помогут. Думаю, что артерия не повреждена. Поэтому все будет хорошо. Ты меня слышишь? Только держись, пожалуйста…

Она вызовет кого-нибудь из этих врачей. И к черту все, что с ней потом будет. Ведь это совсем не важно. Мари судорожно искала в мобильнике нужный номер, продолжая, тем временем, отчаянно придавливать его быстро холодеющую кисть поверх вскрытого горла. А слезы текли из глаз безудержным потоком, мешая смотреть на слишком уж яркий экран.

Ледяные пальцы Джонатана внезапно легли поверх ее руки с телефоном, отстраняя его от ее лица. Мари вопросительно уставилась на него, однако прекрасно понимая, к чему он клонит.

– Нет! – с жаром возразила она. – Не сдавайся. Прошу!! Ты мне нужен!

Но Джонатан упрямо покачал головой, изо всех сил стараясь улыбнуться.

Слезы хлынули из глаз ее еще сильнее, а сердце болезненно заныло от стремительно разрастающейся там дыры. Словно утешая, он ласково коснулся ее мокрой щеки и скользнул по ней к дрожащим губам. Мари, рыдая, поцеловала кончики его пальцев.

Джонатан попытался что-то сказать, но не смог, захлебнувшись в очередном приступе сиплого кашля. Кровь хлынула изо рта обильнее, залив пальцы ее руки уже сверху.

Мари нагнулась к нему вплотную, стараясь расслышать то, что он пытается сказать, но ничего, кроме болезненных хрипов, не услышала.

– Прости меня. – прошептала она.

Он снова покачал головой и слишком уж характерно потянулся к ней. И Мари поняла, что он прав, и пора прощаться.

Но поцелуй – это так мало! Ведь она обещала ему гораздо больше. Как же это все нечестно…

Мари отчаянно припала губами к его губам, чувствуя, как он мягко отстранил свою и ее ладонь от раны. Почему-то глупо казалось, что ее поцелуй сможет удержать его здесь, вырвав из костлявых лап проклятой смерти, что кружила неподалеку жадным призраком-грифом.

Поцелуй со вкусом крови. На самом краю бездны…

Но почему они всегда целуются так? За мгновение до того, как все будет кончено…

Мари явственно почувствовала его последнее дыхание, будто вышедшее из легких вместе с душой. После чего его губы сразу стали отстраненными и такими чужими.

Она не хотела больше открывать глаза. Не хотела видеть его мертвым. Только не это… Лучше уж ослепнуть навек.

Она выпустила безвольное, обмякшее тело юноши из объятий, опустив его в жесткую колючую траву. Вот и все… Покойся с миром, дорогой человек. И почему нам всегда наивно кажется, что время все еще есть? А оно вдруг раз… и закончилось, когда ты совсем того не ждал.

«Я никого не могу спасти. Никого… Все мои близкие умирают. – с разрывающимся от боли сердцем думала она. – Я не хочу ничего продолжать. Пусть все вокруг просто катится к черту. И плевать мне на то, настоящий этот мир или нет. Как и любой другой. А не все ли равно? И пусть будет проклят тот бог, который придумал всю эту мерзкую чушь. Я больше не хочу играть в его жестокие игры. Не хочу и не буду! Точка. Кончено. Я просто уйду. Слишком устала, чтобы продолжать бороться. Да и ради кого? Или чего? Ведь все, что у нас есть – это лишь жалкий песок сквозь пальцы…»

Приняв окончательное решение, она встала с колен, так и не открывая глаз. Дорога до обрыва отсюда не дальняя. Она все еще прекрасно ее помнит. Благо, едва не свалилась с него совсем недавно. Тогда еще отчаянно цепляясь за жизнь. И за Джонатана…

«Это не мой мир. Он мне не нужен. Мне, на самом деле, ни один из них уже не нужен. Все это – глупый идиотизм. Грязная и грубая фальшивка. Ничего вокруг на самом деле нет… И меня тоже… нет… А может даже и не было никогда»

Несколько шагов… А затем еще несколько. И еще. Но почему, когда ты решил наконец умереть, край пропасти вдруг начинает подло отдаляться, будто мир трусливо кричит, что он вовсе не хотел твоей смерти?

Поздно, гнусный упырь. Раньше надо было думать. А теперь ей уже все равно…

Еще пара шагов, и Мари наконец ощутила под ногой долгожданную пустоту. Всего-то один шаг. Еще недавно такой пугающий, а сейчас совсем не страшный. Как же быстро все вокруг может сломаться. И как же безнадежно можем сломаться мы.

Плотно закрытые глаза как символ полной отрешенности. А вот и он – ее последний шаг в бездну. Удар свежего воздуха в лицо. Словно ветер свободы и перемен.

Мари больше ни о чем не хотела думать, отключив сознание усилием воли. Смерть – это тоже выход из дурацкой зацикленной ловушки жизни, говорят…

Вот она сейчас это и проверит…

ЧАСТЬ 3. ГНОСТИК

«Сущность эта восходит от земли к небу

и вновь нисходит на землю, воспринимая

силу высших и низших областей.

Так ты обретаешь славу всего мира.

Поэтому отойдет от тебя всякая тьма»

Гермес Трисмегист

Как же душно и невероятно жарко. Словно на вечеринке в пресловутом Аду…

Мари с невероятным трудом проснулась, болезненно щурясь под яркими лучами солнца. В голове противно шумело, а обнаженная кожа, казалось, потрескивала от перегрева. Вроде бы ее разбудил какой-то резкий звук. То ли громкий окрик, то ли что-то еще в этом роде… А может все-таки солнце…

Полностью обнаженная, она лежала в шезлонге рядом с огромным рукотворным прудом, по водной глади которого медленно скользила пара лебедей и целый выводок уток с оранжевыми головками, издали напоминающими яркие осенние листья.

«Стоп! – вздрогнула Мари и порывисто села. – А как я здесь, вообще, оказалась? Это, что, какой-то сон?!»

Увидев небрежно разбросанную рядом с шезлонгом одежду, она поспешно натянула на себя легкое летнее платье. Черное, в мелкий белый горошек.

Нужно просто сосредоточиться…

Мари хорошо помнила ловушку на нулевой отметке, в которую они угодили. Помнила Энни и ребят, а также внезапное нападение жуков, сорвавшихся черным смертоносным дождем с высот потолка. Но вот как потом она умудрилась очутиться здесь?

Мари беспомощно огляделась по сторонам. Красивый пруд обрамляли высокие деревья, росшие на небольшой возвышенности. Их стройные стволы тонули в густом кустарнике белых и красных роз. А пологие берега водоема покрывал золотистый песок и мелкая галька. На противоположной стороне виднелись живописные руины, замысловато увитые темным плющом. Справа от шезлонга, посыпанная белым гравием дорожка выскальзывала из-под песка пляжа и ловко карабкалась вверх, ныряя там под зеленую арку, свитую из ветвей кустарника.

Умиротворяющая тишина и ни единой души вокруг…

Мари больно ущипнула себя, но, вопреки ожиданиям, не проснулась. Однако если это не сон, то что? И тут ей стало по-настоящему страшно. Слезы отчаяния навернулись на глаза, а сердце тоскливо заныло. Что же ей теперь делать? Она внезапно очнулась в совершенно ином мире, непонятно как сюда попав, потеряла Энни и ребят… И, может быть, они уже даже мертвы. От одной мысли об этом, душу леденил ужас. Но как же так?! Неужели все, кроме нее, погибли? Но почему тогда она смогла выжить? И отчего, черт возьми, лежит тут и загорает, как ни в чем не бывало? Мари почувствовала внезапную нервную тошноту, и ее едва не вырвало. Точнее наверняка вырвало бы, но желудок оказался пустым, а потому лишь болезненно подергался в рвотных спазмах.

– Возьми себя в руки! – упрямо прошептала она. – Сейчас же!!

Аутотренинг помогал слабо. Поэтому, чтобы как-то отвлечься от накатившей дурноты, она стала поспешно собирать разбросанные шмотки в холщовую сумку с ярким принтом какой-то арт-галереи. Вещи были качественными и выглядели дорогими, особенно темные очки и чрезмерно пафосный телефон. Длинные ногти украшал тонко-выполненный маникюр, а волосы казались непривычно короткими. Когда же Мари наклонялась и выпрямлялась, то по ключицам бил тяжелый кулон на короткой цепочке. В очередной раз, машинально удержав его пальцами, она застыла на месте, неожиданно нащупав знакомые очертания закрученной раковины наутилуса…

Не может быть!!

По-мышиному тонко пискнув, Мари попыталась приподнять кулон, чтобы разглядеть, но цепочка оказалось слишком короткой, поэтому удалось увидеть лишь самый краешек. Но это точно был он! Любимый, драгоценный аммонит, подаренный однажды Джессом. До боли крепко сжав камень в ладони, Мари почувствовала их незримую связь, словно некую тонкую, невидимую нить между мирами. И тут ее накрыл приступ странного, невероятно сильного дежавю. Ей вдруг показалось, что она уже не раз переживала подобный момент раньше…

Смерти, как таковой, не существует, так ведь? Она – лишь переход из мира в мир. А поэтому не стоит отчаиваться, размышляя над тем, что сестра и парни могли погибнуть. Она ведь даже не уверена в том, что не погибла ли при нападении сама.

Хоть и прекрасно все помнит. Ее память ничуть не пострадала. А значит, она все-таки научилась сохранять самоосознание при переходе? Иначе как это можно объяснить?

Что бы ни произошло, она перешла из нулевой отметки в другой мир. Как именно ей это удалось, пока не понятно, но факт перехода, как говорится на лицо. Может ее версию в этом мире хватил солнечный удар или произошло нечто подобное. Она ведь так и не успела толком разобраться, как это работает. Из объяснений Гейба и ребят она поняла далеко не все, да и обсудить с ними подробности, не было ни времени, ни возможности.

Если же дальше рассуждать логически, то можно предположить, что и Джесс, и Джу также могли ускользнуть в другие миры. Ведь ей же это как-то удалось, несмотря на то, что они оказались в ловушке. Вот только как в таком случае сложилась судьба Энни?

Мари вновь почувствовала, что начинает нервно задыхаться и часто моргать.

– Перестань паниковать! Надо продолжать верить в хорошее. – твердо прошептала она, пытаясь прогнать мрачные мысли. – Мне просто нужно найти Джесса. Ведь вторая половина раковины все еще у него…

– Мисс! – услышала она резкий окрик и вздрогнула. – С кем вы там разговариваете, мисс?

Мари быстро развернулась и увидела буднично спускающуюся по тропинке огромную груду мышц. Детина оказался не просто мощным, но еще и высоченным. А строгий костюм в жару и напряженный взгляд по сторонам выдавали в нем охранника или телохранителя.

– Э-эм.. Ни с кем. – поспешно выпалила Мари, почему-то испугавшись громилы, точно маленький нашкодивший ребенок. – Просто так, бурчу себе под нос. Ничего особенного…

Детина удовлетворенно покивал, заботливо подавая ей руку.

– Я вам кричал, но вы не отозвались. И трубку тоже не брали. Знаю, что я не должен был сюда приходить, но я забеспокоился. – пояснил он как-то виновато.

– А-а… Да ничего. – миролюбиво передернула Мари плечами.

Ей вдруг стало очень неловко. Во-первых, она не привыкла к подобному обращению с собственной персоной, а во-вторых, похоже, что бедному охраннику знатно доставалось от ее капризов в прошлом. К тому же, она даже имени его не знает, а спросить как-то попросту стыдно. Да и выглядеть это будет крайне подозрительно.

Наверху оказалась усыпанная гравием площадка, где буднично стоял припаркованный черный Феррари. Сказать, что Мари была поражена – не сказать ничего. Неужели она настолько богата в этом мире? Телохранитель, тем временем, вежливо распахнул ей дверцу. И пока он обходил машину, Мари с любопытством заглянула в зеркало заднего вида. Оттуда на нее выглянула капризная мордочка хорошенькой девчонки лет восемнадцати… Да, это все еще была она, только лет на пять младше и гораздо холёней. Поэтому надо сказать, что самой Мари эта версия себя уже не нравилась. Тяжело проснуться в шкуре богатенькой мажорки, когда всю жизнь их молча презирал.

«Ладно, все это не так уж и важно. – мысленно отмахнулась она. – Ведь я – это все еще я, а остальное лишь глупые детали, которые можно исправить. Главное сейчас – найти Джесса»

Она быстро приподнялась и разглядела в зеркало заднего вида аммонит. Охранник, к тому моменту, уже сел за руль, однако учтиво не мешал ей кривляться перед зеркалом. Ведь наверняка он думает, что именно этим она сейчас занята. Мари опустилась на сиденье и дружелюбно ему улыбнулась. По крайней мере, она все еще человек простой, не пафосный и, чаще всего, вежливый.

– С вами все в порядке, мисс? – спросил мужчина, поправляя свернутое зеркало. – Вы выглядите очень грустной…

– Просто переживаю за дорогих мне людей. – ответила она весьма правдиво, но, при этом, довольно неопределенно.

Телефон в ее сумке вдруг резко заиграл ласкающими слух фортепианными звуками музыки Эрика Сати. По крайней мере, не какой-нибудь поверхностной ерунды… На экране высветилось «Папа», вкупе с фото импозантного мужчины на карточке контакта. В реальной жизни Мари никогда не знала отца. Даже на фотографиях ни разу не видела. Понятно, что она много раз в детстве пыталась представить себе его лицо и то, каким человеком он мог быть. Мечтала, конечно же, что хорошим. Однако, быстро повзрослев, пришла к выводу, что вряд ли…

Сейчас же, глядя на фото совершенно незнакомого мужчины, она испытала странную смесь эмоций. Хотелось и плакать, и кричать одновременно. А также было слишком страшно поднимать трубку.

– Алло? – все-таки робко ответила она.

– Мариша! Где ты, доченька? Я тебя скоро увижу? – спросил ласковый мужской голос, от которого еще сильнее захотелось плакать.

– Я уже еду домой. – только и смогла выдавить она из себя.

– Отлично, значит сегодня мы обедаем вместе. – бодро заключил собеседник. – У тебя все хорошо, мой ангелочек? Голос какой-то печальный…

– Я просто немного устала. – соврала она, внезапно понимая, что боится предстоящей встречи, как огня. И почему она не сбежала, куда глаза глядят, как только очнулась? Хоть она и вовсе не уверена в том, что получилось бы. Наверняка исчезнуть из-под бдительного носа охранника совсем не так просто, как кажется. К тому же у нее с собой нет ни денег, ни паспорта…

Попрощавшись со звонившим, она притихла, наблюдая, как водитель выруливает на покрытую асфальтом дорогу, простирающуюся среди высоких деревьев. По бокам то и дело встречались указатели, надписи на которых лаконично сообщали: «Часовня», «Конюшни», «Руины колокольни», «Старое Кладбище», «Девичий пруд», «Галерея», «Замок», а также расстояние до указанных объектов. Похоже, они неторопливо едут по территории какого-то обширного исторического объекта. Или, все-таки, чьих-то частных угодий?

«Тут даже замок где-то есть, с ума сойти можно» – удивленно отмечала про себя Мари.

Нужно попытаться как-нибудь втянуться в происходящее, чтобы была возможность заняться поисками Джесса. Нравится ей амплуа богатенькой девочки или нет, но ничего с этим поделать она пока попросту не может. Мари снова сжала пальцами аммонит и мысленно позвала Джесса… А вдруг случится чудо, и он ее услышит? Ведь услышал же как-то раньше. Тогда, когда она думала о нем в больнице.

Мари очень сильно хотелось в это верить. И аммонит внезапно стал горячим в ладони, прям как тогда… Надежда, пока еще слабая и призрачная, коснулась сердца своим невесомым крылом. Она безусловно найдет его. Обязательно найдет! Опишет внешность какому-нибудь художнику, наймет частного детектива или даже экстрасенса втайне от отца. Вариантов, на самом деле, множество, и она обязательно придумает какой-нибудь способ. А если немного повезет, то Джесс и сам ее найдет, надо лишь набраться терпения.

Все эти мысли пока были лишь призраками, без костей и плоти чего-то конкретного на них. Но Мари не сдавалась и не собиралась сдаваться. Она сильная. Джесс всегда говорил ей это. Да и Джу тоже отмечал несколько раз. А потому она справится со всем на свете. И даже с этим. Хоть эти призрачные планы – всего лишь первая ступенька на лестнице, ведущей в неизвестность. Что будет на ней дальше, Мари пока не знала. Но нужно же ей было с чего-то начинать…

***

Замок, куда они вскорости приехали, оказался самым настоящим замком, не слишком огромным, но все равно великолепным. Благородную старину каменной кладки причудливо обвивал темно-зеленый плющ, превращая стены в продолжение раскидистого пейзажного парка. Широкая двусторонняя лестница словно бы протягивала навстречу гостеприимные объятия. Небольшие башенки с тонкими, острыми шпилями, одна из которых выглядела заметно старинней, чем остальные, наперегонки тянулись в небо. На длинных окошках виднелись кованые решетки, а на узких карнизах, то тут, то там, стыдливо прятались в зарослях плюща грубоватые фигуры горгулий.

Мари никогда не являлась большим специалистом в области архитектуры, но даже ей стало очевидно, что за всю свою историю замок много раз перестраивался, достраивался и видоизменялся, представляя, таким образом, не просто здание, а застывший в камне рассказ о минувших эпохах: их предпочтениях, излюбленных стилях и представлениях о прекрасном.

Стараясь не слишком уж откровенно таращиться на окружающую обстановку, она то и дело одёргивала себя и напускала на лицо выражение скучающего равнодушия. Хоть это и было чертовски сложно. Все-таки не каждый день приходится посещать старинные замки, да еще и в качестве их жильца. Если она, конечно же, ничего не напутала…

В просторной зале их ждал дворецкий в ливрее, вежливо принявший из ее рук сумку, что подтвердило самые смелые догадки. Поэтому сердце, против воли, колотилось все быстрее и громче, и уже в который раз хотелось больно ущипнуть себя, чтобы наконец проснуться.

– Маришка! – окликнул ее приятный мужской голос, идущий откуда-то с лестницы в центре зала, и она увидела того самого персонажа, что был на фото контакта, озаглавленного как «Папа».

Высокий и статный, он не спеша спускался по ступеням, оглядывая ее с головы до ног ласковым взглядом таких же точно зеленых глаз, как у нее самой. И сердце Мари болезненно сжалось. Сразу вспомнились долгие годы, проведенные в детском доме и тайные мечты об обычной, нормальной семье.

«Спокойно, Мари! Главное, не паникуй и не раскисай!» – мысленно приказала она себе, озаряя лицо лучезарной улыбкой, хотя коленки подло подламывались.

– Ты выглядишь слишком бледной, мой ангелочек. – спустившись вниз, он подошел к ней практически вплотную. – Все в порядке?

– М… мне кажется, что у м-меня солнечный удар. Или что-то… что-то в этом роде. – скомкано пожаловалась она, изо всех сил стараясь выглядеть расслабленной и не дрожать под чужими заботливыми ладонями у себя на плечах. – И я-а, честно говоря, даже с трудом соображаю, где нахожусь…

– Так может тогда вызвать Уилкинсона? – не на шутку встревожился мужчина. – Тебе нужно срочно лечь. Кристофер, отнеси ее в комнату. А я пока позвоню врачу.

Уже знакомый детина-телохранитель с готовностью очутился рядом. А так как Мари понятия не имела, куда здесь следует идти, то решила, что ей все-таки придется принять его помощь. По крайней мере, теперь она знает его имя.

– Право, не стоит беспокоить врача. – мягко возразила она все еще приобнимавшему ее мужчине, слегка отдышавшись. – Уверена, что небольшой отдых меня полностью восстановит. Не беспокойся… – она хотела было добавить к сказанному «папа», но, как ни силилась, не смогла.

– Хорошо. – согласился он, чмокнув ее в висок. – Но если тебе станет хуже, то, я прошу, не молчи…

Мари с готовностью кивнула. Кристофер с легкостью подхватил ее на руки и отнес по лестнице наверх. Он вел себя так, словно ему подобные поручения давно уже не в новинку, а Мари с притворной усталостью прикрывала глаза, чтобы скрыть от него смущение.

Оказавшись на широкой кровати с легким балдахином посреди большой, богато обставленной комнаты, она с любопытством огляделась по сторонам. Охранник тактично вышел, оставив ее одну, а зашедшую было горничную выдворила уже сама Мари, с милой улыбкой и просьбой не беспокоить вдогонку. После чего она наконец осталась наедине с собой, заполучив шанс немного переварить и усвоить все произошедшее. А это было далеко не просто…

«Ну ладно, хорошо, ты списала свою растерянность на солнечный удар, а дальше-то как будешь отвираться? Или ты на полном серьезе думаешь, что родной отец не заметит подмены собственной дочери? Тем более, что он, похоже, действительно ее любит»

Мари вдруг почувствовала смесь горькой обиды и жгучей зависти. Ведь в ее прошлой жизни никогда не было любящего родителя.

Порывисто соскочив с кровати, она отыскала ванную и вновь пытливо заглянула там в зеркало. Да уж… Действительно мышиное личико с перепуганными блестящими глазенками. Все-таки прав был Джу, упрямо называя ее мышью.

– Бесишь ты меня! Мелкая холеная пигалица! – зло фыркнула она в лицо собственному отражению. – И почему таким, как ты, достается все – роскошная жизнь и любящий отец? В то время как у других нет ни черта!

– И то правда… – внезапно еле слышно шепнул ей кто-то на ухо. Настолько близко, что прохладное дыхание защекотало щеку, и запахло фиалками.

Тем не менее, испуганно вскрикнув и мгновенно развернувшись, Мари никого рядом не обнаружила. Она выскочила из ванной в комнату, но и там не увидела ни души. Лишь холодный сквозняк по полу недружелюбно укусил кожу на щиколотках.

Галлюцинация? Что-то слишком уж реалистичная. Или с ней действительно случился солнечный удар, а это его последствия?

Сердце испуганно колотилось где-то в горле. В поисках свежего воздуха Мари вышла на балкон, забравшись там с ногами в комфортное плетеное кресло. Вид на красивый парк слегка успокаивал и умиротворял.

Как бы там ни было, она здесь чужак. И не стоит ни на секунду забывать об этом.

– Мариша! – раздался в комнате за ее спиной взволнованный голос отца. Хотя бы мысленно осмелиться назвать его так…

– Я на балконе. – едва не плача от нахлынувших эмоций, отозвалась она.

Через несколько секунд он вышел к ней и, придвинув поближе соседний стул, уселся рядом.

– Что с тобой? Опять обострение, да? Чувство потерянности или панические атаки? – взволнованно спросил он. – Поговори со мной, дочка. Не закрывайся, прошу.

– Я справлюсь. – с трудом выдавила она.

Обострение? Не хватало еще узнать, что у нее здесь не в порядке с головой. Хотя, может, это не так уж и плохо. По крайней мере, поможет списать потерянность и странные провалы в памяти, если что… Только вот в психушку со всем этим вовсе не хочется угодить.

– Ты же принимаешь таблетки? – осведомился, тем временем, мужчина, подтверждая ее самые мрачные догадки.

– Да. – соврала Мари. Или не соврала? Откуда ей знать… Вполне возможно, что прием лекарств как раз и был причиной ее недавней слуховой галлюцинации.

Ненадолго повисшая в воздухе тишина не могла не ввергать в отчаяние.

– Рита приедет сегодня вечером. Ты ведь не против, ангелочек? – очевидно пытаясь перевести разговор на другую тему, спросил мужчина. – Вы бы могли снова начать проводить время вместе. Совсем как раньше…

– Я буду рада. – заверила его Мари, хотя понятия не имела, о ком идет речь. – Просто я немного растеряна и не очень хорошо себя чувствую.

– Тебе нужно меньше бывать на солнце. – нагнувшись, он чмокнул ее в висок, и Мари едва сдержалась, чтобы не вздрогнуть. – Кстати, у меня для тебя есть превосходный сюрприз на день рождения. Уверен, что ты будешь в восторге. – заговорщически подмигнул он. – Но тебе хоть немного лучше? Может, мы все-таки пообедаем?

Мари с готовностью кивнула, только сейчас осознав насколько сильно проголодалась. Он заботливо протянул ей руку, предлагая подняться.

– А можем мы поесть здесь? – робко спросила она, кивнув на небольшой, но вполне удобный столик. Ей было крайне не комфортно уже даже от одной мысли, что придется есть в какой-нибудь пафосной столовой в присутствии прислуги и с соблюдением всевозможных правил этикета.

– Отличная идея! – с неожиданным энтузиазмом отозвался он. – Я распоряжусь, чтобы накрыли прямо тут. Свежий воздух пойдет нам обоим на пользу.

Вскорости им принесли вкуснейшие блюда, которые Мари старалась есть спокойно, изо всех сил скрывая голодную жадность. Благо еще, что мужчина не страдал припадками щепетильного соблюдения правил этикета, обедая так, как это делают самые обычные люди. Он даже пару раз извинился, отвлекаясь на телефонные звонки делового характера, во время которых она пыталась незаметно его разглядеть.

И может ей просто так казалось, а может в их лицах, и впрямь, было довольно много схожего. Не слишком выраженного, конечно, едва уловимого, но все же…

«Интересно, а в реальной жизни он тоже мой отец? – не могла ни подумать она об этом. – Но что же тогда с ним случилось? Ведь он вовсе не похож на подонка, который смог бы бессовестно бросить беременную девушку. Хотя, может я думаю так лишь оттого, что еще совсем его не знаю?»

Ведь нам всегда так сильно хочется верить в хорошее. А тем более тогда, когда ты так давно об этом мечтал.

***

К вечеру Мари успела немного пообвыкнуться с окружающей обстановкой. И хоть она пока не имела ни малейшего понятия, что делать дальше, по крайней мере, первичная паника немного поутихла.

В комнате она заметила некоторые странности, которые заметно выпадали из образа жизни беззаботной мажорки, как она его себе представляла.

Так, к примеру, все зеркала, кроме того, что в ванной, были завешаны черными вуалями, словно в доме кто-то недавно умер. На тумбочке возле кровати горделиво восседала старая облезлая кукла без головы, а ее собственные глаза на фотографиях, стоящих то тут, то там в красивых рамках, были грубо заштрихованы маркером или черной ручкой. Все это, вкупе с солидным набором разнообразных баночек с труднопроизносимыми названиями медикаментов на них, которые встречались повсюду, приводило к самым, что ни на есть, удручающим выводам.

Стараясь не слишком сильно зацикливаться на возможных серьезных проблемах с головой у своей здешней версии, Мари постаралась настроиться на позитив. По крайней мере, пока она сама окончательно не двинулась, несмотря на все произошедшее с ней после аварии, рано впадать в панику, а, судя по тому, что Мариша – любимая папина дочка, психушка ей здесь точно не грозит. По крайней мере до тех пор, пока она будет продолжать играть по новым правилам, изображая из себя послушную дочь. Игра, в которую ей, как ни странно, и самой хотелось сыграть.