Текст книги "Зеро Варош: Полуночное Солнце"

Однако юноша, тем не менее, покладисто кивнул.

– Извини. – пробормотал он, пытливо вглядываясь ей в глаза. – Я больше не буду орать на тебя. Просто устал и сорвался… Спасибо тебе, правда. За честность. И за то, что тебе на меня не по фиг…

Мари улыбнулась, кивнула и подбадривающе провела ладонью по его плечу. С души точно камень свалился. Все-таки этот вспыльчивый мальчишка – пока единственное, за что она может держаться здесь.

– Я тоже устала, поверь. Чертовски, смертельно устала. – признавшись, она плюнула на все условности и, притянув его к себе, крепко обняла, словно пытаясь не только подбодрить, но и убедить саму себя в его реальности. – Но вместе мы что-нибудь обязательно придумаем. Обещаю. Хоть я и думала раньше наивно, что все будет гораздо проще…

Ведь это чистая правда. Никто не пришел, чтобы разрешить ее беды, как она эгоистично мечтала. Напротив, появление Джу в качестве бедового Джонатана лишь добавило трудностей в общую картину. Придется теперь решать все самой. Причем не только свои проблемы, но и чужие. И все это весьма похоже на испытание, испытание на прочность. Вот только знать бы еще, как можно пройти его максимально безболезненно.

В том, как юноша прильнул к ней в ответ, не было ничего сексуального или пошлого. Скорее что-то по-детски беспомощное, словно он искал у нее защиты. Точно также, как когда-то прижималась к нему она. Так может в этом и состоит предназначение родственных душ – из жизни в жизнь поддерживать друг друга, в какую бы передрягу не вляпались? Ведь неспроста же, раз за разом, они оказываются где-то рядом, словно их притягивает каким-то гигантским незримым магнитом…

Громкий стук в дверь заставил обоих испуганно вздрогнуть и разочарованно выдохнуть.

– Мисс Ровер, это доктор Браун. – раздался бодрый голос главврача. – Могу я войти?

Джонатан тут же поспешно и бесшумно вернулся на диван, заговорщически поглядев на Мари.

– Конечно! – громко ответила она.

Дверь тотчас же широко распахнулась, и в кабинет размашистым шагом вошел доктор Браун. Внимательно оглядев с высоты своего фитильного роста стоящую посреди комнаты Мари, а следом притихшего на диване подростка, он тихо хрюкнул и с ироничной усмешкой поинтересовался:

– Тэк-с… Ну и как у нас тут все прохо-о-одит?

– Хорошо. – лучезарно улыбнулась Мари. – Мне кажется, что мы нашли общий язык. Правда же, мистер Доэрти?

Джонатан расцвел милейшей ангельской улыбкой и с готовностью кивнул. Мари даже не подозревала, что Джу умеет так улыбаться.

– Пре-вос-хо-одно. – с деланным восторгом хлопнул Браун ладонью об ладонь и потер их друг об друга. – Вам там звонит отец, мистер Доэрти. Поэтому на сегодня сеанс завершен. Ступайте… Медсестра вас проводит. Ну, а с мисс Ровер я должен еще кое-что обсудить…

Мари видела, как Джо покоробило при слове отец, однако он промолчал и покладисто отправился к выходу. Но у самой двери быстро обернулся и пытливо посмотрел на нее. Браун стоял к нему спиной, а потому не мог видеть этот взгляд, полный немой мольбы и надежды.

Мари выразительно моргнула, заменив этим ободряющий кивок. Джонатан поймет, а доктор подумает, что она просто устала. По губам юноши скользнула невесомая улыбка.

– Ну что, измучил он вас изрядно, как я погляжу? – осведомился главврач, когда дверь за подростком захлопнулась. – А я ведь вас предупреждал, хе-хе-хе…

– Все нормально. – уверенно возразила Мари. – Мне кажется, что я действительно смогла установить доверительный контакт. Поверьте.

– Осторожнее с ним. Мальчишка неимоверно хитер и запросто обведет любого вокруг пальца. Он – тот еще интриган и тонкий манипулятор.

– Я буду очень осторожна, спасибо. – с готовностью кивнула Мари. – Это пока лишь первая наша встреча, однако кое-что уже заметно сдвинулось… Но дальше будет еще лучше, обещаю. Скажите, я нужна вам еще сегодня, мистер Браун?

– Нет, можете идти. Только не забудьте потом внести записи о вашем сеансе в историю болезни. И распишите там все как можно подробней. Можно взять в качестве примера записи Райта. Они неплохо структурированы. Так что возьмите на заметку.

После чего он неспешно вышел, напевая под нос какую-то веселенькую песенку, а Мари посмотрела старику вослед и почему-то испытала сильнейшее желание его удавить. Есть в этом карикатурном старикашке что-то невероятно гадкое. Скользкое и мерзкое, точно змея.

Нет, ничего страшного не приключилось, конечно. В требуемых записях она насочиняет что-нибудь правдоподобное. Гораздо важнее придумать, как им с Джонатаном умудриться сбежать с дурацкого острова, где ее все чаще и чаще накрывают приступы душной клаустрофобии. Мари уже давно твердо решила, что не останется здесь ни за что на свете. И мальчишку тоже в беде не бросит. А затем, уже будучи на свободе, они что-нибудь придумают. Хоть Мари пока понятия не имела, что именно. Однако проблемы следует решать по мере поступления.

В любом случае, она вряд ли сможет разыскать Джесса, если будет продолжать торчать в этой зловещей дыре посреди океана. Тем более, когда интуиция просто кричит ей о том, что нужно бежать отсюда как можно скорей и дальше. Пока не произошло что-то действительно страшное.

А значит, следует тщательно продумать план побега.

***

Перетормошив вечером все свои вещи и даже мусорную корзину, Мари тщетно пыталась понять, каким образом она оказалась на острове. Так, если верить навигатору, то здесь есть вертолетная площадка и причал. Поэтому теоретически на Миднайт Сан можно попасть либо по воздуху, либо по воде.

Однако гораздо более важный вопрос – как теперь отсюда выбраться? И особенно сбежать, не привлекая внимания. К тому же учитывая, что никаких сведений, которые могли бы хоть как-то в этом помочь, ни на карте навигатора, ни в интернете, ни в чертовой брошюре она не нашла.

Частный характер владения превращал остров едва ли ни в своеобразную тюрьму, из которой ни одна мышь не выскользнет незамеченной. В связи с чем, Мари чувствовала, что клаустрофобия начинает душить ее уже с весьма ощутимой силой.

В коридорах отеля по-прежнему не было видно ни души. Да, впрочем, и сама клиника, судя по сегодняшнему визиту, особой оживленностью не отличается.

На нервной почве сильно захотелось курить, однако сигарет в своих вещах Мари тоже не нашла. Спустившись в фойе, она хотела было спросить о возможности их покупки у Мелани, однако на ресепшене, после продолжительного ожидания, так никто и не появился.

Обнаглев от скуки, Мари прошла в служебные помещения, но и там никого живого не обнаружила. Лишь узкие коридорчики, где некоторые из комнат оказались плотно запертыми, а в некоторых хранилось чистое белье, моющие средства, инвентарь или продукты. Выудив с одной из полок бутылку вина, Мари воровато спрятала ее под пальто. С другой стороны, раз ее пропитание полностью оплачивает клиника, то это даже не считается кражей. К своему сожалению, сигарет она так и не нашла. Может потому, что слишком уж активно рыться на полках все же не стала.

Вернувшись в зал, Мари попыталась было выйти на улицу, но входная дверь оказалась неожиданно запертой. На ней висело старое, обшарпанное объявление, в тексте которого напоминалось, что прогулки в темное время суток по острову могут оказаться опасными для здоровья и даже для жизни.

Тихо выругавшись, Мари отправилась обратно на этаж, напоследок отметив, что на окнах внизу виднеются внушительные решетки. Прямо не отель, а настоящая тюрьма, как и весь этот противный остров.

«Да вы просто не знаете, что при необходимости я могу вылезти в окно своей комнаты, почти как тогда, в больнице» – раздраженно подумала она, пытаясь вспомнить, есть ли решетки на окнах номера. То, что комната находится на третьем этаже, тоже как-то особо не радовало. Но что поделать…

Возле двери своего номера она ненадолго замерла, задумавшись, а затем уверенно прошла немного дальше по коридору и громко постучала в соседнюю. Должна же она хоть как-то убедиться, что в чертовом отеле еще кто-то есть.

«Так и буду продолжать стучать во все двери подряд, пока кто-нибудь мне не откроет. Или пока не приду к твердому убеждению, что здесь на самом деле никто не живет, а Мелани просто нагло врет мне. – твердо решила она. – Вы еще не представляете, насколько настырной я могу быть. Так что, не с той связались!»

Дверь, тем не менее, довольно быстро распахнулась. И возникший на пороге комнаты низкорослый парень-азиат вопросительно на нее уставился.

– Я ваша соседка. – поспешно объяснилась Мари и демонстративно извлекла из-под полы пальто бутылку вина. – Хотела познакомиться, если вы, конечно, не против. Меня зовут Марианна. А вас?

– Исао. – представился он неожиданно густым и низким басом. – Можем посидеть на балконе. – он кивнул головой в конец коридора, и Мари заметила там двери, скромно ютившиеся за легкими шторами. Вернувшись ненадолго вглубь комнаты, он вышел уже в кожаной куртке в стиле милитари с двумя стаканами в руках.

Мари проследовала за ним на оказавшуюся просторной веранду, где стояло несколько плетеных столиков и стульев. Причем на некоторых столешницах виднелись пепельницы.

– Простите, вы, наверное, не курите… – извиняющимся тоном начал он, извлекая из кармана темно-оранжевую пачку. Его английский звучал весьма специфически из-за мягкого, слегка забавного акцента.

– Нет-нет, напротив! – активно замотала Мари головой. – Надеюсь, что вы не сочтёте за наглость, если я попрошу меня угостить?

Он улыбнулся и дружелюбно протянул ей открытую пачку.

Табак был очень крепким, но Мари и не думала жаловаться. Она удобней устроилась в кресле и, впервые за долгое время, позволила себе немного расслабиться. С балкона не было видно ни зги. Ни звезд, ни луны, ни даже света уличных фонарей. По-видимому, в этом-то и заключалось коварство местного тумана. Густого, почти как та тьма, которая падает по ночам на узкие улочки Зеро Вароша.

– Вы давно на острове? – спросила она, глядя как парень разливает вино по стаканам. – Как-то здесь странно. Весьма клаустрофобично, не так ли?

– Мне с этим немного проще. – улыбнулся он широкоформатной белозубой улыбкой. – Так уж вышло, что я – летчик.

Сердце Мари восторженно ухнуло. Не может быть! Ей, что же, опять повезло? Или этот мир, и впрямь, нелепый симулятор жизни с весьма предсказуемым сюжетом?

– Летаете на вертолете? – стараясь, чтобы это прозвучало как банальное любопытство, спросила она. – И не страшно?

– Нет, вовсе не страшно. – мотнул головой он. – Летать, на самом деле, очень здорово. Однако сейчас моя птичка слегка захворала, так что почти всю последнюю неделю я лишь копаюсь в ее внутренностях. А вы почему здесь?

«Если он спрашивает, значит мое лицо ему не знакомо. – отметила про себя Мари. – Да и вертолет, оказывается, в ремонте. Так что добралась я сюда, скорее всего, по воде. Если, конечно, здесь нет других вертолетов»

– Из-за работы. – ответила она вслух. – Я – психолог. Совсем недавно приехала. Пару дней назад.

– Сочувствую. – хмыкнул он. – И не страшно? С психами-то? Вы такая хрупкая…

– Они не психи. – возразила Мари. – Просто у них проблемы с коммуникацией. Разные проблемы… в смысле, разные по степени тяжести…

– Наверное, можно и так сказать. – звонко засмеялся он. – Канпай!

Она с готовность чокнулась с ним стаканом.

«И все же… Хоть вертолет и в ремонте, но это шанс. Разве нет? – с надеждой подумала она. – Вот только как убедить этого Исао помочь нам с Джонатаном тайно выбраться с острова? По-видимому, для начала мне нужно попробовать максимально сдружиться с ним»

Тем более, что парень оказался разговорчивым и сам был не прочь поболтать. Однако постепенно Мари заметила, что говорит он, по большей части, о всякой ерунде, не касаясь ни личных тем, ни своей работы, ни жизни на острове. Это казалось довольно странным. Хотя, с другой стороны, она ведь и сама старается избегать подобных разговоров, по вполне понятным причинам… Как-то так они и болтали – о погоде, вине, марках сигарет и прочих подобных глупостях.

Затем он проводил ее до двери номера и, вежливо откланявшись, отправился к себе. И, как бы там ни было, Мари почувствовала себя немного отдохнувшей.

«Надо продолжать с ним общаться. – твердо решила она. – А параллельно пытаться найти какие-нибудь другие варианты. Если они, конечно же, есть»

Нужно также рассмотреть версию с путешествием по воде. На катере, пароме, или что там сюда ходит, может оказаться гораздо проще спрятаться, чем на вертолете. Хотя это далеко не факт.

Несмотря на выпитое, почти всю ночь Мари не сомкнула глаз, без конца проворачивая в голове различные варианты и анализируя скопившуюся информацию. А потому уснула она лишь под утро, когда первые лучи солнца уже начали воровато закрадываться в комнату.

Ненадолго забывшись дремотой, Мари испуганно вздрогнула и проснулась, так как ей вдруг отчетливо показалось, что у ее кровати кто-то есть. Она широко распахнула глаза, но не смогла ни только пошевелиться, но даже глубоко вздохнуть. Словно все ее тело придавило огромным невидимым весом. Однако самым жутким было то, что напротив голых ступней высилась безмолвная темная фигура, прекрасно вписывающаяся в ночной полумрак комнаты. Вместо лица у призрака виднелось нечто похожее на белую фарфоровую маску, покрытую сеткой тонких трещин, расходящихся от черных прорезей глаз и рта по сторонам.

Видение подняло левую руку, такую же темную и, при этом, слегка зыбкую, как и вся остальная фигура, и Мари ощутила сильный звон в ушах, нарастающий настолько яростно и стремительно, что барабанные перепонки мучительно заныли, грозясь не выдержать резкого давления и лопнуть.

Из темных прорезей маски хлынули ярко алые ручейки жидкости, похожей на кровь, а над головой призрака вспыхнули ряды огненных точек, напоминающие то ли надписи, то ли схемы замысловатых созвездий. Они начали увеличиваться в размерах, надвигаться и жечь кожу, словно жаркие языки адского пламени.

А затем Мари показалось, что сосуды в глазах, носу и ушах все-таки лопнули, залив лицо горячей, пульсирующей кровью. Она судорожно дернулась, благодаря внезапно вернувшейся возможности двигаться, и громко закричала, схватившись руками за голову. Раскаленный порыв воздуха заглушил ее крик, хлынув через открытый рот в легкие. Казалось, что он сжигает тело изнутри, заполняя его жидким, полупрозрачным огнем. Мари мгновенно охватили конвульсии, похожие на предсмертные. Не выдержав жуткой боли, она все-таки потеряла сознание, ускользнув в бездонное небытие.

***

Жухлая трава колышется на прохладном ветру под мелким моросящим дождем, но не слышно ни малейшего звука. Словно вдруг напрочь оглох или тебе показывают немое кино со сверх-реалистичным эффектом присутствия.

Однообразная картинка давит на мозг. Неужели она так и будет висеть перед глазами в гробовой тишине, заставляя забыть о таком важном понятии, как время?

Но что это там, вдали? Что за темный провал виднеется среди серых камней скалы? Зияет, словно широко разверзнувшая пасть ада… Кажется, что она плавно затягивает в себя мир, будто пресловутая черная дыра, заставляя все вокруг кружиться в странном, спиралевидном танце. Еще секунда и сорвешься тоже, начав свой бесконечный полет в ее бездонную и беспросветную тьму…

– Мари, блин! – вырвал ее разум обратно в реальность знакомый звонкий голос. – Ты где?!

Она болезненно моргнула и потеряно уставилась на взволнованное лицо Джу. Такое юное… Однако все те же холодные серые глаза и напряженно закушенная нижняя губа. Когда это они успели стать настолько родными?

– Какого хрена? Ты, вообще, под чем? – он поставил ладони на стол и нагнулся к ней, с подозрением вглядываясь в лицо.

– Прости. – тихо прошептала она. – Ты что-то важное мне говорил, да? Я… я просто чертовски плохо сегодня спала. Мне снились такие жуткие, отвратительные кошмары. Не пересказать насколько мерзкие. А ты часто видишь кошмары, Джу? Ой, то есть Джонатан. Извини…

– Нормально все. – улыбнулся он, пренебрежительно отмахнувшись. – Последнее время почти постоянно. Но это от тех прелестных колес, что здесь дают. Иногда мне кажется, что они даже в воду что-то подмешивают, ведь я часто выбрасываю таблетки тихонько. Тем не менее, по ночам опять начинается весь этот наркоманский набор: огонь, змеи, насекомые, выпадающие зубы, кровища, гниль и прочая хренота…

Мари снова нервно вздрогнула.

А что если он прав? Что если ей тоже что-то подмешали в пищу? Ведь она же ест и пьет с их рук фактически.

– Думаешь, они все тут в сговоре? – осторожно уточнила она, боясь, чтобы он не счел это за насмешку. – Я тут недавно с отчаянием поняла, что абсолютно не помню, каким именно образом сюда попала. Но гораздо хуже то, что я понятия не имею, как теперь отсюда выбраться.

– В черном мешке, как Роберт Райт, полагаю. – с мрачной усмешкой фыркнул он. – Это я к тому, что если ты, и вправду, не одна из них, то твоя жизнь в опасности не меньше моей.

– А что случилось с мистером Райтом?

– Слишком много вопросов задавал, по-видимому. Вот ему и помогли шагнуть ночью с обрыва. Не удивлюсь, если окажется, что это сделал рыбомордый месье.

– Кто? – сердце Мари испуганно оборвалось.

– Лишний доктор. Чувак без бейджика… Никогда не моргает. Говорит, будто не от мира сего. А улыбочка у него так и вовсе ангельская. Прям как у чертовой щуки.

– Ид… – выдохнула Мари.

– Да причем тут Фрейд сразу? – вмиг ощерился он. – Все вы, психологи, одинаковые…

– Ты меня не понял! – нетерпеливо перебила она. – Эта тварь сама так представилась однажды. Только он или, точнее, оно было тогда в черном плаще-дождевике, а вовсе не в белом халате. К тому же оно так и высматривало по сторонам, кого бы еще порезать опасной бритвой. – ее передернуло от слишком уж ярких воспоминаний. – Получается, что ты видел этого урода в больнице? Он очень и очень опасен, ты прав!

– Ну да, видел… Он тут по коридорам шарашился пару раз. Однако куры-медсестры всякий раз делали вид, что его нет и не существует, а у меня, типа, красочные галюники, чем выбешивали меня страшно.

– Возможно, это потому, что они его попросту не видели. – тяжело вздохнула Мари. – Этот тип умеет так делать, поверь. Будь с ним крайне осторожен, хорошо?

Джонатан пораженно на нее посмотрел, а потом беззастенчиво бухнулся задницей на ее рабочий стол. На несколько минут в кабинете воцарилась тишина, во время которой он лишь напряженно жевал нижнюю губу и растерянно скреб в затылке.

– Так ты, и правда, не отсюда? – наконец изрек он. – Но кто тогда? Пришелец из-за кромки? Ангел? Или кто-то еще?

Мари нервно хихикнула, вспомнив, как сама считала ангелами ребят из Доминитерры, включая, между прочим, и Джу. А теперь жизнь замкнула все в странный сюрреалистический круг, поменяв их местами.

– Да вот, пришла, понимаешь ли, по твою душу, а ты мне тут вчера разврат всяческий предлагал… Э-эх, соблазн-то какой…

Джонатан тут же взорвался заливистым смехом, сама Мари тоже не смогла сдержаться и рассмеялась следом. Их нервы на пределе – это точно, а ситуация чертовски безвыходная.

– Так что там с твоим отчимом? – спросила она, делая вид, что не замечает, как парень перекинул ноги на ее сторону столешницы. – «Глупый мальчишка»

– Говард в сговоре с этой вонючей сектой, вот и засунул меня сюда, чтобы за мной приглядывали. – пояснил Джонатан, с откровенной наглостью пытаясь заглянуть в декольте ее расстегнутой на пару пуговиц блузки. – Ты поверишь, если я скажу, что они убили маму и меня следом пытались? А затем обставили все так, будто мы суицидники какие-то. Бред да и только. Ну ладно еще я… Типа, весь в депрессии и все такое, но у мамы так и вовсе никаких поводов не было. Твари поганые…

Он резко соскочил со стола и поспешно отошел к окну, невесомо шмыгнув носом.

– Я верю. – подтвердила Мари. – Еще как верю. Расскажи мне, пожалуйста, все. Вот прям все, как есть. Как бы странно оно ни звучало. Я сама как-то раз попала в дурацкую ситуацию, когда все вокруг пытались убедить меня в том, что я окончательно сбрендила. Но потом пришел Джу и подтвердил мои догадки, что это просто подлая подстава, и я вовсе не чокнутая.

– Ты любишь его, да?

– Что? – Мари растерялась от неожиданности. – Эм, все совсем… то есть вовсе не так, как ты мог подумать.

– Угу, а говоришь про него всегда так, будто любишь. – недоверчиво дернул он плечом, и в голосе его не было ни тени насмешки. – Везет ему, что тут скажешь…

Мари хотела было возразить, что на самом деле любит другого, однако окончательно растерялась и промолчала. Ситуация казалась невероятно бредовой.

– Моя мама любила этого козла. – усевшись на сей раз на подоконник, поведал юноша. – Да что греха таить, даже я думал, что он ничё так, прикольный. Думал, что привыкну к нему когда-нибудь даже… Вот только я так и не поверил в лживую сказочку о ее суициде, как он ни старался. Он искал разгадку в ее картинах и дневниках, а когда не нашел, начал спрашивать меня. Так он и раскрыл свою истинную рожу. Запер меня в комнате и угрожал избивать, пока я не расскажу, что ему нужно. И тогда… ночью я устроил небольшой пожар, чтобы сработала сигнализация. Но этот гад все-таки смог выкрутиться перед приехавшей бригадой. Хотя… он всегда выкручивается, словно угорь. Скользкий типчик…

– Он как-то сумел подстроить все те попытки суицида, так ведь?

– Первый раз я пытался сбежать из поместья через чердачное окно. Хотел добраться до пожарной лестницы, однако его бравые прихвостни умудрились схватить меня. Именно тогда он и предложил мне сделку: скажи, говорит, где артефакт, и я отпущу тебя. Беги, куда хочешь. Но я-то ясно понимал, что они просто сбросят меня с чертовой крыши. Потом они подсыпали мне что-то в еду. Как это ни странно, мне удалось удрать в тот вечер. Жаль лишь, что я почти ничего не соображал. Не понимал, где нахожусь и, вероятно, вел себя как обдолбанный. Ну, а третий раз так и вовсе был бредовым… Говард отстал от меня на несколько дней и где-то пропадал. А потом, за ужином, сказал с улыбочкой, что смог найти статуэтку, и я ему больше не нужен. Я знал, что это чертов блеф. Но ничего ему не сказал. На следующее утро он снова уехал куда-то. А я тогда решил принять ванну. И хоть находился в закрытой комнате, все равно запер внутреннюю дверь. Сидел себе, мылся спокойно… Как вдруг из-за ширмы совершенно бесшумно выходит какой-то странный долговязый мужик с птичьим взглядом. Рыжий как черт, бледный как смерть, борода клочками… И говорит мне так сипло: «Замри». И я внезапно понимаю, что не могу ни двинуться, ни заорать, ни даже моргнуть, а просто-напросто застыл на месте, словно безвольный истукан.

Мари вспомнила вчерашний сон и, почувствовав нервную тошноту, впилась рукой в край столешницы. Воздух вдруг показался горячим и неприятно тягучим.

– Так вот, садится, значит, этот бредовый мужик на край ванны прямо за моей спиной… – продолжал, тем временем, Джонатан. – Берет мою левую руку, приобнимает слегка через спину и говорит: «Это все не по-настоящему». А затем достает лезвие и режет вену вдоль, причем по направлению к себе, чтоб было похоже, будто я сам ее вскрыл. Потом бросает окровавленное лезвие в воду и также беззвучно уходит обратно за ширму. Как будто его и не было вовсе. И лишь спустя несколько минут непонятное оцепенение проходит. Ясно, что я сразу же попытался зажать рану, выскочил из ванной и начал орать, чтобы кто-нибудь услышал и помог. Горничная вбежала, перетянула порезанную руку полотенцем и вызвала скорую. Но, блин, Мари, я совершенно точно помню, что закрывал эту чертову дверь! Так вот и как она тогда, скажи мне, вошла?

– Возможно, что убийца оставил дверь открытой, когда уходил. – предположила Мари, все еще силясь справиться с резко нахлынувшей дурнотой. Однако у нее плохо получалось. – Но почему он сказал тебе, что все не по-настоящему? Что это значит?

– А бес его знает… – пожал плечами Джонатан и неосознанно потер пальцами запястье. В том самом месте, где виднелся темный узкий шрам. – Но если бы ты только видела потом рожу Бернара. Я не знаю, может у них разлад какой-то произошел, когда правая рука не знает, что делает левая, но мне показалось, что он всерьез поверил, будто я сам себе вены порезал. И даже решил упрятать меня сюда из страха, что я повторю попытку. Так что он, и впрямь, блефовал за ужином…

– А что это за статуэтка такая? Если, конечно, не секрет.

– Одна из ипостасей трехликой богини, если ты понимаешь, о чем я. Однако большего я тебе не скажу.

– Да и не нужно. Я это просто так спросила. – с грустью покачала головой Мари. – А ты никому не веришь, да? И мне тоже. Тем не менее, я тебя прекрасно понимаю. Доверие – слишком сложная штука. Однако мне от тебя ничего не надо. Я лишь хочу выбраться поскорей с проклятого острова и не могу бросить тебя здесь. А после всего ты сам сможешь решить, куда захочешь отправиться дальше…

– А ты сама-то куда потом планируешь двинуть? – заинтересованно уточнил он.

«Хороший вопрос. – подумала Мари. – Если бы я еще знала ответ на него…»

Она беспомощно пожала плечами.

– У меня нет определенного плана. Сначала я думала, что просто должна найти одного человека, который поможет мне выбраться изо всей этой истории. Однако я понятия не имею, где его искать. Как и не уверена в том, сможет ли он, вообще, помочь мне…

Что если Джесс, также как и Джу, окажется при встрече иной инкарнацией и попросту не узнает ее? Мари чувствовала, как на нее накатывает волна сильного отчаяния. А что если сектанты, которые охотятся за Джонатаном, схватят и убьют их обоих? Или, что хуже того, ее нынешняя версия с ними как-то связана? Ведь лежат же в ее чемоданах эзотерические книжки, а часть записей в блокнотах хитроумно зашифрована… Мари готова была подозревать всех, и даже себя. Просто пазлы начали потихоньку складываться, и проглядывающая там картинка нравилась ей все меньше, вызывая сильное отторжение. Отчего голова адски кружилась и раскалывалась на части, а воздуха катастрофически не хватало. Мари беспомощно сползла на пол, в попытках отдышаться. Сознание ее предательски пыталось ускользнуть. Куда-нибудь туда, где не нужно будет ни о чем думать. А перед глазами бежали полчища черных точек, застилая собою свет.

Очнулась она лишь тогда, когда Джонатан вылил на ей на голову воду из графина и начал энергично растирать виски.

– Ну, давай же… – бормотал он. – Не заставляй меня нажимать на эту дурацкую кнопку. Скажут еще, что это я тебя довел…

«А ведь и правда. Все мои догадки верны. – вяло размышляла Мари. – Браун знает, что я – засланный шпион, вот и допустил меня работать с Доэрти. Чтобы я втерлась мальчишке в доверие и выведала все, что им нужно. Он ведь даже на флирт, как на способ разболтать Джонатана, намекал, просто я не поняла тогда ни черта. Вряд ли я вообще тут настоящий психолог. Книжки по психологии, наверное, лишь по пути сюда читала, а весь мой, так называемый, послужной список какая-нибудь сляпанная на коленке липа. Теперь хоть стало понятно, что за предпочтения отмечены в том чертовом блокноте. Джонатана, очевидно…»

– Эй, ты слышишь меня? Может все-таки стоит вызвать санитаров? – все еще пытался достучаться до нее юноша.

– Не надо. – она впилась пальцами в его руку. – Нам нужно действовать осторожно, ты прав. Слишком уж опасная ситуация.

Она поднялась с пола и рухнула обратно в кресло, зачесывая пальцами мокрые волосы назад. Надо срочно что-нибудь придумать. Она должна! Вот только что? Тот же любезный и милый Исао вполне может работать на эту гнусную шайку. Разве она может ему доверять?

– Как бы нам смыться отсюда, ума не приложу. – пожаловалась она. – И желательно как можно скорее. Иначе кого-то из нас еще убьют или увезут в неизвестном направлении.

– Один из местных дуриков как-то рассказал мне о том, что к старому причалу иногда подходит по ночам небольшой сухогруз. – поведал Джонатан. – Похоже, что шахта все еще действует. Если, конечно, это шахта вообще…

– И ты ему доверяешь?

– Это смотря в каком смысле… Не похоже, чтобы он был с ними заодно, но зато очень похоже, что у него реально не все дома, так что… Вдруг это всего лишь выдумки чокнутого психа? Или коллективного разума психушки? Проверить-то это я никак не могу.

– Зато я могу! И проверю. – заверила она. – Хорошо бы еще знать, откуда он это взял.

– Видимо, эта история нечто вроде местной байки. – пожал плечами Джонатан. – Таких обычно в каждом мутном местечке хоть отбавляй. Тем не менее, в них часто бывает скрыто зерно истины… Блин, зря я тебя, наверное, с графина окатил. Хотя мокрая ты просто секси…

– Ерунда. – отмахнулась Мари, чувствуя смущение под его откровенно оценивающим взглядом. – Я выкручусь, не беспокойся.

Если Браун действительно намекал на подобные вещи, так ей и переживать ни о чем не стоит. Гораздо больше Мари сейчас волновала идея проверки полученной информации.

Поэтому, когда время сеанса все же истекло, и пришедшая за Джонатаном медсестра, удивленно оглядев ее, спросила, все ли в порядке, она лишь невозмутимо повела плечиком и, с деланной невинностью, пояснила:

– Жарко…

Медсестра ничего ей на это не сказала, а наведавшийся некоторое время спустя Браун, как ни в чем не бывало, спросил:

– Тэк-с, а страсти, тем временем, накаляются?

– Вы были совершенно правы. – лучезарно улыбнулась ему Мари. – Мальчишка порой просто невыносим. Тем не менее, ситуацией мне владеть пока удается, поверьте. Его слабость в излишней самоуверенности. На ней я, собственно, и пытаюсь сыграть.

Браун лишь многозначительно хмыкнул и довольно покивал, чем укрепил подозрения в истинности ее догадок.

Когда он ушел, Мари выругалась про себя, с отвращением понимая, насколько подлую роль должна была исполнять.

«Ну и коза же ты здесь, Ровер. – с неодобрением заглянула она в зеркало. – Зато какой невинной овечкой прикидываешься»

Вот так ирония судьбы. Получается, что она сама себе разрушила коварные планы. Как бы сейчас покатывалось от смеха ее вечно-желчное Альтер-Эго, которое уже давненько не появлялось. Не то чтобы Мари по нему скучала…

Отправившись вечером домой, она свернула в знакомый парк, якобы немного пройтись, а на самом деле намереваясь остаться снаружи на ночь. Такой вариант казался более простым, чем пытаться сбежать из запертого отеля с решетками на нижних окнах.

Мари лишь надеялась, что за ней никто не шпионит. А потому провела кучу времени в парке, несколько раз проверяя и перепроверяя, что совершенно точно не находится под чьим-нибудь пристальным взглядом. И только окончательно убедившись в отсутствии хвоста, тихо скрылась в густом кустарнике, откуда поспешила на другую сторону острова. Полноценного фонарика у нее с собой, конечно же, не было, только лишь тот, что в телефоне, поэтому стоило поторапливаться.