Текст книги "Наказания бесполезны! Как воспитывать, не попадая в ловушку эмоций"

Эмоциональность – вот что очень мешает родителям осознанно подходить к воспитанию. Родитель, которым правят эмоции, старается выстроить непрерывную связь с ребенком, обозначить свое присутствие. Он немедленно реагирует на его поведение словами, а порой криками и наказаниями. Он всю душу вкладывает в воспитание, но без толку. Эмоции становятся для него ловушкой, из которой хочется поскорее освободиться. Для этого родитель пытается сделать хоть что-то, сотрясая воздух криками или прибегая к телесным наказаниям.

Мне хочется предложить такую модель, которая поможет родителю достичь своих целей посредством хорошей организации, а не при помощи бесконечных споров, обсуждений и разговоров.

Ребенок развивается не благодаря тесной связи с родителем. Разговоры его не воспитывают. Организованность – вот что нужно.

Когда родитель не понимает, какие этапы развития проходит ребенок, когда нет четких правил, наказания и угрозы кажутся необходимостью. Нередко их провоцирует тревога родителя по поводу происходящего. Я бы сказал, что это признак бессилия. Ситуация, вышедшая из-под контроля, неизбежно влечет за собой напряженность и ожесточение. Дети и сами чувствуют отчаяние и беспомощность родителей, попавших в ловушку собственных эмоций.

Беатриче, 11 лет

Как-то раз мама накричала на меня. Она очень рассердилась из-за того, что я получила плохую оценку за контрольную. Я и сама была расстроена. Конечно, мама была права: я должна была больше заниматься. Но то, что она на меня накричала, мне совершенно не помогло: следующую контрольную я тоже написала плохо.

В свои одиннадцать лет Беатриче уже начинает логически рассуждать о поведении матери. Ей оно кажется неразумным: плохая оценка и без того расстроила Беатриче, а крик и упреки совершенно не помогают ей учиться лучше. Мать ничего не добьется такими методами. Более того, она только понижает самооценку дочери и ее мотивацию успевать в учебе.

А вот пример Аличе. Она на два года младше и еще не может осмыслить свои чувства по поводу родительского поведения:

Аличе, 9 лет

Когда мы плохо занимаемся, мама запрещает ходить на танцы и гулять. Если мы шумим, когда соседи уже легли спать, она кричит на нас. Если мы как-то не так себя ведем, она нас шлепает. Когда мы болтаем по телефону, не собрав рюкзак на завтра, папа может вырвать телефон прямо из рук.

Здесь мы видим ситуацию непонимания. Аличе говорит, что ее шлепают, потому что она плохо себя ведет. Но, если оценивать происходящее с ее точки зрения, следует задаться вопросом: а что вообще значит вести себя плохо?

Девятилетнему ребенку крайне сложно самостоятельно понять, что такое плохое и хорошее поведение. Ему нужны объяснения. В противном случае оценка поведения полностью зависит от субъективного и пристрастного мнения матери или обоих родителей, которые то более, то менее терпеливы, то разрешают что-то, то не разрешают.

Организованность предполагает четкие требования и практические указания.

По меньшей мере до десяти лет ребенок мыслит конкретными терминами. Чтобы что-то понять, слов ему недостаточно. Дети нуждаются в том, чтобы им показали, как себя вести: «Давай я тебе покажу». К примеру: «Давай я тебе покажу, как обращаться с нашей собакой или кошкой». Нужно не просто объяснить, а показать, как действовать. Очень важно учитывать возраст, потому что различие в восприятии на разных стадиях развития очень существенно: ребенок двенадцати и ребенок девяти лет – это совсем не одно и то же.

Чезаре, 9 лет

Мама с папой редко меня наказывают. Наказание зависит от того, что я сделал. Мама иногда запрещает на какое-то время смотреть телевизор, играть на планшете и телефоне. Папа почти никогда не сердится, но если уж рассердился, то это надолго. Но он меня почти никогда не наказывает.

Иногда я понимаю, что плохо поступил, и наказываю себя сам. Однажды я наказал себя на две недели, но потом папа снял с меня это наказание и сказал, что я исправился. И мама один раз так же сделала, но так бывает только с теми наказаниями, которые я придумываю для себя сам.

В случае Чезаре мы снова видим ситуацию непонимания. Его наказывает мама, изредка – папа, а еще он наказывает себя сам. Не очень понятно, как именно устроено его воспитание. В этом возрасте Чезаре нужны четко очерченные, ясные и понятные границы.

Анита, 8 лет

Когда я не могу решить задачу по математике, мама меня шлепает, а потом утешает и все объясняет. Я сразу успокаиваюсь и слушаю ее.

Отношение Аниты к разным проявлениям поведения матери практически одинаково: реакция девочки на утешения и объяснения примерно такая же, как на шлепки. Что же происходит на самом деле? Этого Анита уж точно не понимает. Само собой, источник этого непонимания – отсутствие ясных требований.

А теперь, ознакомившись с рассказами детей, выслушаем взрослых. Я приведу пример одной пары – Давиде и Карлы. Сейчас вы увидите, как каждый из них справляется с наказанием детей. Это очень интересное свидетельство – яркий пример того, насколько тяжело взрослым заменить наказания хорошо организованным воспитанием.

Давиде, отец Пьетро (11 лет) и Анны (3 года)

У меня двое замечательных детей. Особенно замечательно им удается вить из меня веревки! Я говорю это с любовью, но, когда я остаюсь с ними наедине, они отрываются на всю катушку. Я это вижу, конечно, но пусть будет так. Они постоянно творят, что в голову взбредет, и моей жене это не слишком нравится.

Расскажу подробнее. Я много работаю. Когда я возвращаюсь домой, Пьетро и Анна уже спят. Я провожу с ними выходные и изо всех сил стараюсь за два дня дать им все, чего не успел дать за рабочую неделю.

Жена проводит с детьми очень много времени: она водит их на занятия, ухаживает за ними, проверяет домашние задания, следит, чтобы они хорошо себя вели. Когда надо, она кричит на них – Карла умеет быть строгой, особенно с тех пор, как детей стало двое. Когда у нас был только Пьетро, все шло совсем по-другому – никакого сравнения, нам было куда проще!

Я замечаю, что по отношению к детям намного мягче, чем Карла. Когда она их наказывает, они приходят ко мне, и тут уж я ничего не могу с собой поделать и отменяю наказание. Ничего не попишешь: если Пьетро и Анну оставили без сладкого, я все равно не могу не накормить их мороженым.

Не то чтобы так происходит всегда, но очень и очень часто. Жена злится на меня, и она права. Но я слишком мало бываю с детьми, чтобы быть с ними строгим. Мне кажется, что для счастья надо так мало… А жена говорит, что с детьми я веду себя как дурак. Может, это и правда, но ведь они еще такие маленькие…

Карла, мать Пьетро и Анны, жена Давиде

Мой старший сын – просто молодчина, тут ничего не скажешь. Он очень развит для своего возраста, знает мои правила и представления о том, что правильно, а что нет, и понимает, к чему стремиться. Если что-то не так, сын рассказывает мне об этом, а иногда пытается заставить младшую сестру тоже соблюдать правила.

Анна совсем другая. Она все делает наперекор, постоянно говорит «нет!» и никогда никому не уступает! Поэтому за ней постоянно нужно следить. Кроме того, она очень смышленая и хитрая – в хорошем смысле слова, конечно, но вообще-то хитрости в ней чересчур! Особенно коварно она ведет себя с отцом.

Пьетро почти не приходится наказывать. А вот с Анной совсем другая история! Конечно, у нас с мужем не самый стандартный график. Он проводит дома полтора дня в неделю, а я постоянно с детьми. Давиде редко приезжает домой к ужину. И все же мы пришли к некоему компромиссу насчет воспитания детей, и мне кажется, что он пошел на благо всей семье.

Сейчас расскажу подробнее. Давиде очень уступчив и мягок, он позволяет детям намного больше, чем я. Но если они совсем расходятся, достаточно одного моего взгляда – не на детей, а на него. Тогда Давиде понимает, что детей надо остановить, и говорит: «Все, хватит, а то мама рассердится».

Само собой, в самых важных вещах мы согласны друг с другом. Я понимаю, что Давиде проводит с детьми мало времени и поэтому ему хочется быть с ними мягче. Он ведет себя не как родитель, а как друг. А я – тот взрослый, чей авторитет они признают.

Мне кажется, мы ведем себя последовательно, движемся в одном направлении. Просто общаемся с детьми по-разному. В общем-то мы и сами меняемся, набираемся опыта. К примеру, мы уже поняли, что подзатыльниками и шлепками ничего не добьешься. Но дети не стиральная машина, к ним инструкция не прилагается. Приходится учиться!

Именно об этом мы говорили в начале книги: к детям не прилагается инструкция! И тем не менее пример Карлы и Давиде показывает, что родители хотят сделать как лучше и попадают в ловушку собственных эмоций. Это влечет за собой серьезные трудности.

Поведение Давиде показывает, что у него нет согласия с женой. Он убежден, что проводит дома слишком мало времени, поэтому старается быть с детьми как можно мягче, что, конечно же, заставляет ситуацию развиваться так, как описала Карла. Доходит до того, что, когда назревает конфликт, жена сосредотачивается на поведении мужа, а не детей: это мужа надо «остановить», ведь иначе он исполнит любые детские просьбы – ясное дело, совершенно неправомерные. Давиде совершает классическую ошибку: совершенно запросто снимает с себя всякую ответственность: «Мама рассердится». Дети видят, что родители придерживаются разных точек зрения на происходящее.

Кроме того, из слов Карлы понятно, что она не проводит больших различий между трехлетней дочерью и одиннадцатилетним сыном. А различия есть, и еще какие: это вообще два разных мира. Внимательно ознакомившись с ситуацией в этой семье, я могу сказать, что неправильным можно считать поведение Пьетро, а в поведении трехлетней девочки лишь отражается естественная живость и «незрелость», присущая ее возрасту. Мальчик в одиннадцать лет начинает осознавать свои поступки, а Анна до этого еще не доросла.

Карла этого не замечает. Она упорно подчеркивает, что у девочки сложный характер и что она все делает назло. Анна нарушает правила, «постоянно говорит "нет!" и никогда никому не уступает».

Карла думает, что ее дочь ведет себя подобным образом специально, потому что ей так хочется, а не потому, что она еще маленькая.

Самое неприятное в этой ситуации то, что роль друга оказывается закреплена за отцом, а мать берет на себя роль строгого взрослого. У родителей не получается действовать в одном ключе, поэтому их слова о том, что в главных вопросах воспитания они сходятся, совершенно не подтверждаются на практике. Детей наказывают и кричат на них, что говорит о том, что дела идут негладко.

В конце своего рассказа Карла делает справедливое наблюдение: родителем быть сложно, идеальных родителей не существует. На мой взгляд, это даже хорошо!

Идеальный родитель никому не нужен. Более того, человек, пытающийся им стать, может очень навредить ребенку.

Надо просто научиться пользоваться доступной информацией.

Задача этой книги – помочь родителям преодолеть стресс, справиться с эмоциями и неясностью в воспитании, достичь четкости и организованности. Я не говорю, что после этого все будет просто, но у вас появится возможность сделать правильный выбор и помочь ребенку вырасти.

Памятка

Есть четыре главных момента, которые помогут вам сделать воспитание ребенка более организованным. Подробнее мы поговорим о них в конце книги.

Прежде всего родители должны придерживаться единой позиции: согласие между ними куда более важно, чем препирательства и обсуждения с детьми, которые в большинстве случаев только все усложняют. Когда родители умеют договариваться и приходить к общему решению, дети чувствуют себя увереннее и спокойнее.

Нужно учитывать возраст ребенка. Это позволит установить выполнимые правила, соответствующие этапу развития. Понимая особенности каждого этапа, родители могут предъявлять к детям адекватные требования.

Четкие правила задают понятные рамки и помогают детям развиваться и понимать, что можно и чего нельзя. С подростками о правилах нужно договариваться, младшим детям надо просто сообщать о них. Четкие правила помогают создать доверительные и спокойные отношения.

Правильная дистанция в отношениях – без чрезмерной близости и лишних слов – помогает родителям укрепить свой авторитет и ведет к тому, что дети уважают родителей и прислушиваются к ним.

Есть еще несколько техник, которыми с успехом пользуются мои клиенты вот уже много лет. Одна из них – «активное молчание» – очень действенна в определенных ситуациях. Но в основе всего должна лежать хорошая организация. Я завершу главу словами психолога Сильвии Веджетти Финци. Она очень точно подметила, в каком направлении следует двигаться родителям:

Зачастую нас раздражают в ребенке те черты характера, которые мы отказываемся принять в самих себе. Стараясь быть терпимее к себе, можно стать терпимее и к детям.

Принять то, что ваш ребенок не такой, как вы, – лучший способ помочь ему осознать себя как личность, развить способности и самостоятельность, не подстраиваясь под родительские ожидания, идущие вразрез с его характером.

Глава 2
Наказания сегодня: рассказывают дети и родители

Я не виноват, а ты меня наказала. Когда я плохо себя веду и сам это понимаю, у меня в груди все кипит от гнева. Но сейчас я ничего плохого не сделал, и внутри у меня все покрылось льдом. Это ты поступила неправильно, а не я. И что мне теперь делать?

Б. ТОНЬОЛИНИ. Гнев

Я попросил нескольких учителей из разных регионов Италии задать своим ученикам два простых вопроса: «Родители тебя наказывают?» и «Если да, то как?»

Невероятно, насколько дети считают наказания чем-то само собой разумеющимся. Они редко жалуются и возражают против них. Они будто смирились с тем, что наказания неизбежны.

Приведу несколько свидетельств, очень милых в своей непосредственности.

Лукреция, 9 лет: «Обычно мне запрещают смотреть телевизор или играть на планшете… Иногда могут дать подзатыльник».

Грета, 8 лет: «Мне запрещают ходить на танцы – на одну, две или три недели, в зависимости от того, насколько родители рассердились».

Лоренцо, 10 лет: «Мне на месяц запрещают пользоваться планшетом. Если я получаю плохие оценки, меня лишают баскетбольных тренировок и бассейна. Иногда родители дергают меня за ухо».

Марко, 8 лет: «Мне дают подзатыльники или запрещают играть в баскетбол. Зато, если я хорошу закончу эту четверть, мне купят приставку».

Джасмин, 9 лет: «Меня заставляют помогать на кухне, не дают играть на планшете и смотреть телевизор, запирают в темной комнате или не разрешают играть с подружками».

Джанлука, 8 лет: «Родители меня шлепают, кричат на меня или пинают».

Соня, 8 лет: «Мне запрещают смотреть телевизор и играть в приставку».

Моника, 8 лет: «Папа может дать мне пинка. А еще меня запирают в темной комнате».

Тома, 8 лет: «Мама, когда сердится, всегда зовет папу или запирает меня в темной комнате. Мой папа парикмахер и, когда сердится на меня, заставляет подавать кофе клиентам. Я не люблю это делать, играть мне нравится намного больше».

Стефания, 9 лет: «Когда я делаю что-то совсем плохое, мама плачет. Потом она делает очень строгое лицо и перестает со мной разговаривать. Я этого не выношу и поэтому прошу прощения. Иногда она меня шлепает…»

Элиза, 9 лет: «У меня отбирают планшет и не разрешают смотреть телевизор. Еще родители ломают и выбрасывают мои игрушки прямо у меня на глазах… Они кладут их в пакет для мусора и выносят на помойку. Мне уже играть почти не во что».

Джорджо, 8 лет: «У меня забирают налокотники и наколенники, чтобы я не мог кататься на скейте».

Юки, 9 лет: «Мне не разрешают смотреть телевизор и играть на планшете. А как-то раз мама переломала все мои карандаши. В прошлом году она хотела сломать мою любимую куклу, но я сразу же извинилась, и она не стала этого делать».

Яссин, 10 лет: «Родители забирают у меня часть денег из копилки, в зависимости от того, насколько они рассержены… А потом, когда у них накапливается достаточно, они на эти деньги идут в кафе. По-моему, это несправедливо…»

Всем этим детям поведение родителей кажется совершенно естественным. Да, они могут сказать, что родители ведут себя несправедливо, как это делает Яссин, но это просто мнение, а не критика родительских действий, которые детям кажутся нормальными и неизбежными.

Слова третьеклассников из одной итальянской школы лишь подтверждают эти наблюдения:

Дамиано: «Когда я плохо себя веду, родители меня бьют. А если я им грублю, запирают в комнате и не разрешают играть в футбол».

Джорджо: «Два года назад я разбил вазу мячом, и мама заперла меня в комнате на полчаса».

Марта: «Родители наказывают меня, если я в шутку крашу губы. Они сразу отправляют меня умываться и запрещают вечером смотреть телевизор. Еще нас с сестрой наказывают, если мы деремся: ее ставят в угол, а меня заставляют повторять уроки, читать книгу и пересказывать прочитанное, решать задачи. Когда я отказываюсь есть что-нибудь, что мне не нравится, родители не разрешают идти на занятия танцами».

Микеле: «Когда я слишком много играю на планшете, мама забирает его у меня и отдает брату».

Адриана: «Нас с братом наказывают, если мы ссоримся. По вечерам он играет в приставку и, когда не может пройти уровень, начинает на меня злиться. Тогда нас сразу отправляют делать домашнее задание. А когда родители берут нас за покупками и мы спорим, кто поедет в машине спереди, папа дает нам подзатыльник».

В этих случаях дети снова лишь описывают ситуацию, констатируя происходящее. Среди этих свидетельств мы тоже не находим примеров сопротивления родительскому поведению.

Дети рассказывают о наказаниях и поводах для них точно так же, как о любом другом моменте повседневной жизни, даже когда речь идет о применении к ним физической силы. Только Джорджо приводит конкретный пример, который, судя по всему, сильно его задел. Из его слов видно, насколько сложно детям принимать некоторые поступки родителей.

Иногда наказания еще сильнее усложняют неприятную ситуацию.

Несколько лет назад ко мне пришла супружеская пара, которая не знала, как быть с десятилетним сыном. Отец, как это часто бывает, почти все время молчал, а мать говорила не останавливаясь. Она грустно перечисляла ежедневные проступки своего ребенка, говорила о том, как с ним сложно, и о том, какая напряженная обстановка сложилась в доме. Наконец женщина дошла до описания последней ссоры с сыном, после которой они с мужем решили обратиться ко мне. Вот что она рассказала:

У меня просто в глазах потемнело от ярости… Я совершенно вышла из себя, схватила первое, что под руку попалось, и швырнула в него. А это был тяжелый металлический половник! Сын побежал к себе, я понеслась за ним и увидела, что у него разбита голова и из раны течет кровь. Это было ужасно! Я разбила голову собственному ребенку! Мы сразу поехали в больницу. Там нас спросили, что случилось, и сын (при том что мы ни о чем таком не договаривались) сказал, что упал и ударился об стол… Я понимаю, что врачи могли обратиться в социальные службы, и, само собой, совершенно не хотела его поранить. Но я настолько устала от его выходок, что, по-моему, лучше бы он прямо сказал врачам, что это я разбила ему голову. Я так больше не могу!

Эта женщина настолько уверена, что вся проблема в сыне, что предпочла бы вмешательство социальных служб, только бы не признавать, что с ее подходом к воспитанию что-то не в порядке.

Этот случай показывает, насколько сильно

стремление ребенка на протяжении всего детства защищать своих родителей.

Это происходит потому, что дети очень нуждаются в авторитете, в родителях, которые могут создать безопасное пространство, совершенно необходимое каждому ребенку. И поэтому,

когда родители слабы, нервны и эмоционально неустойчивы, ребенок начинает заботиться о них, поддерживать, помогать и утешать.

Одно из последствий подобных ситуаций – классическое поведение хорошей девочки, которая предвосхищает каждое желание родителей и всегда приходит им на помощь: отказывается от игр, чтобы посидеть с младшим братом, во всем слушается, всегда готова сходить за покупками, помогает с делами, выполнять которые дети обычно не любят, и легко подстраивается под любые требования взрослых.

Детское стремление подстраиваться под значимых взрослых, в первую очередь родителей, находит выражение в бесчисленном количестве ситуаций, в том числе не несущих в себе драматического заряда. К примеру, мне всегда казалось забавным, что очень редко встретишь мальчика, который болеет за другую футбольную команду, чем его отец.

Дети никогда не могли, не могут и никогда не смогут указывать родителям на их ошибки. Конечно, иногда они (особенно те, что постарше) делают это, но после родители, как это ни странно, нередко начинают только больше упрекать ребенка и прибегать к наказаниям – иногда телесным. Похоже, взрослые воспринимают детский протест как капризы, плохое поведение и стремление пойти на открытый конфликт с родителями.

Сколько раз ко мне на консультацию приходили родители и говорили: «Он постоянно меня провоцирует и все время испытывает мое терпение». На самом деле единственное, чего хочет ребенок, – это почувствовать единение с родителями, увидеть, что его принимают.

Известный педагог Мария Монтессори подробно объясняет это в своих книгах. Я приведу отрывок из одного ее текста 1923 года, в котором она описывает точно такие же проблемы, с которыми родители сталкиваются сейчас. С тех пор много воды утекло, а некоторые сложности остались без изменений.

Можно с уверенностью утверждать, что воспитание состоит только в развитии характера. Дурные черты можно искоренить без выговоров, наказаний и даже положительных примеров. Не нужны ни угрозы, ни обещания, а только благоприятные условия жизни. […]

Родитель не должен быть ни ментором, ни живым примером добродетели. Он должен лишь дать ребенку ту возможность действовать, которой не предоставлял ему раньше.

И еще:

Взрослые постоянно забывают о самых человеческих потребностях ребенка – потребностях его души. Мы не видим в ребенке человека. Мы замечаем только те усилия, которые он прикладывает, чтобы защититься от нас: плач, крики, капризы, застенчивость, непослушание, ложь, эгоизм, стремление портить вещи. Кроме того, мы совершаем еще более серьезную ошибку, считая эти способы защиты основными чертами детского характера. Нам кажется, что наш долг – искоренить их как можно более суровыми методами, в том числе посредством телесных наказаний. На самом же деле эти детские реакции зачастую являются признаком нервных заболеваний, с последствиями которых ребенку придется сталкиваться всю жизнь. Все мы знаем, что детство и подростковый возраст – основополагающее время жизни. Моральное истощение и отравленная душа в этот период так же губительны, как и истощение физическое. Поэтому воспитание детей – главная задача человечества.

Нельзя ждать от детей, чтобы они сами сказали, что мы неправильно их воспитываем.

В определенной степени это может произойти в подростковом возрасте: на этом этапе умственное развитие и стремление отделиться от родителей позволяют подростку взглянуть на ситуацию в семье со стороны. Дети более младшего возраста на такое не способны.

Всемирно известный психобиолог и нейроученый Альберто Оливерио говорит о «так называемой детской амнезии. Многочисленные исследования показывают, что бóльшая часть воспоминаний (если не все они) о первых двух годах жизни теряется и оказывается недоступна. Действительно, дети намного быстрее забывают о пережитом, хотя и могут при этом использовать полученный опыт. Детям вплоть до пяти-шестилетнего возраста свойственно быстро забывать о прошлом».

Дети не способны выстраивать свои воспоминания в хронологическом порядке.

Родитель, находящийся в плену собственных эмоций и идущий на поводу у своих чувств, не может добиться достойных результатов. Надо искать конкретные шаги, которые помогут наладить ситуацию. Для этого необходимо признать, что дети зависят от нас и

не могут объяснить, что в наших действиях правильно, а что нет:

мы должны, насколько это возможно, научиться принимать правильные решения и организовывать воспитательный процесс.