Текст книги "Змееловов больше нет"

Змею идея понравилась, и через пару мгновений уже я сама ощущала его прикосновения безо всяких преград. Твердые ладони погладили бока, скользнули по спине к лопаткам, обжигая и заставляя дрожать от предвкушения большего. Потом одна спустилась обратно к бедрам, а вторая бережно сжала грудь, лаская.

А потом он прервал поцелуй. Рвано, длинно вздохнул и крепко стиснул меня в объятиях, опять прижал мою голову к плечу.

– Аспис, это… – пробормотала я, пытаясь воззвать не то к его, не то к собственному здравому смыслу. Но ни разжать объятия, ни даже отстраниться не попыталась.

– Это мы продолжим немного позже, – со смешком пресек он все возражения. – Скоро начнутся занятия.

– Я не думаю, что…

– Нори! – опять перебил змей и немного отстранился, чтобы заглянуть в лицо. В уголках губ и глаз теплилась улыбка, смягчая строгость тона. – Это был не вопрос.

– И все равно, мы с тобой…

– Потеряли слишком много времени, чтобы продолжать в том же духе. – Он слегка качнул головой.

– Аспис, да послушай! Ну не может быть, чтобы после стольких лет все вдруг стало как раньше! После всего этого ты…

– А ты? – И опять он не дал мне договорить. Улыбнулся в этот раз широко, насмешливо вскинув брови. – Можешь говорить что угодно и даже в это верить, а я больше верю твоему телу. Ты меня помнишь и хочешь, а все остальное – дело времени. И практики.

Он с явной неохотой сделал небольшой шаг назад, увлекая меня за собой и снимая со стола, а в следующую секунду звонок возвестил о начале занятия.

– Ты сумасшедший! – Я потерянно качнула головой.

– Может быть, – легко согласился змей, быстро коснулся моих губ губами и, на ходу заправляя сорочку в брюки, вышел.

Я же так и застыла посреди кабинета в полном смятении, пытаясь понять, что это было.

Как у него это получается? Как он может вести себя так, словно ничего не случилось, словно не он с такой ненавистью рычал на меня совсем недавно? Создатель! На него посмотреть – и кажется, что не было войны, не было обид и расставались мы совсем ненадолго…

И почему, сожри меня Змея, я не могу повести себя так же? Ведь уже поверила, с облегчением приняла откровение о чувствах, но… Но?

Может быть, это лишь страх перемен? Или страх вновь пережить то, что один раз уже сломало? Или я просто разучилась получать удовольствие от жизни и не могу расслабиться?.. Ведь целую я его совершенно искренне! Так, может, Аспис правильно сказал, что верить здесь стоит телу?

Я раздраженно выругалась себе под нос и, тряхнув головой в попытке выгнать из нее ненужные мысли, решительно последовала за змеем, на ходу приводя одежду в порядок. Мои занятия тоже никто не отменял!

Кергал и сам не понял, как и когда это случилось. Совсем недавно он в этой столовой жался в дальнем углу, пытался незаметно прятать еду под одежду и провожал каждую пролетающую тарелку напряженным взглядом, с трудом уговаривая себя не бросаться на все куски, а ждать того, что предназначено ему. А сейчас сидит в небольшой дружной компании, в которой смеются, может быть, не друзья, но точно не чужаки. И сам он тоже улыбается. А рядом – самая замечательная девушка в мире, и, засматриваясь на нее, Кель то и дело забывал даже про завтрак.

Сказал бы кто год назад, что он согласится променять горячую, свежую еду на чьи-то там взгляды!

Впрочем, некому было тогда с ним разговаривать. Не крысам же!

Еще есть первая его подруга здесь, Оташа. Правда, сейчас подругой ее назвать уже сложно: и ему интереснее со старшими, и у нее школа и новые друзья. Но Кель по-прежнему относится к Таше с теплотой и даже благодарностью, хотя они почти не видятся. Сейчас она там, в деревенской школе, где девочку приняли, кажется, очень неплохо.

А напротив, через стол, сидит… брат. Настоящий. Хороший, серьезный, добрый, который всего за пару дней стал тем, к кому можно подойти с любым вопросом, когда нет возможности искать отца.

Наличие последнего хоть и радовало, но вызывало легкое смятение: слишком неожиданным оказался переход от существования настороженного зверька к настоящей жизни. Настолько, что порой происходящее казалось странным сном. Зато теперь молодой змей сознавал, насколько странными и даже жуткими были эти годы под Релкой. И, вспоминая их, он уже с трудом верил, что сумел выжить и выдержать.

В живой болтовне о занятиях и том, что бедные учителя явно не справляются с нагрузкой в таком количестве, Кель не участвовал. Он даже почти не слушал, поглощенный обедом и своими мыслями, – тоже новое состояние, незнакомое в прошлой жизни. Которое поначалу пугало, а теперь начало даже нравиться.

Из этой прострации его вывел внезапный оклик. Правда, сидевшая рядом с Бесом Торика звала не Келя, а свою сестру.

– Дори! Да где ты там витаешь?!

– Извини, – встряхнулась та. – Никак не могу отвлечься. Мне не дают покоя эти смерти. Ирейм, конечно, сволочь, и, глядя на Мара, я сама хочу его придушить, но все-таки…

Дорика прерывисто вздохнула, и взгляд у нее стал очень грустным и потерянным, а у Кергала от этого словно что-то колючее шевельнулось в горле.

– Норика разберется! – Тори явно старалась говорить уверенно, но получилось не слишком-то убедительно. И сама она инстинктивно подалась ближе к сидевшему рядом парню, а Барес мягко обнял девичьи плечи.

– Я люблю Нори, но она ведь не больше нашего понимает в расследованиях! – возразила ей сестра.

Кель покосился на брата и, немного помешкав, скопировал его жест. Дорика в первое мгновение вздрогнула от неожиданности, бросив растерянный взгляд на парня, но, подумав, вырываться не стала. Даже подвинулась чуть ближе: от этих осторожных объятий и впрямь стало спокойнее. Рори с Леймом озадаченно переглянулись.

– Э-э-э?.. – вопросительно протянул первый.

– Все будет хорошо, – сказал Бес, сделав вид, что не заметил интереса друга. Но украдкой показал тому кулак.

Рагрор был понятливым и лезть не стал, только с Леймом они переглянулись еще выразительней.

– Конечно, что капитан Цовер, что Норика, что отец не профессионалы и многого не знают, но, надеюсь, ты не собираешься им помогать? – продолжил Барес.

– Ну я точно нет, – немного смутилась Дори. Кажется, в ее голову подобная мысль забредала, но собственные способности она оценивала здраво. Или не их, а реакцию Нори, если вдруг что-то случится. – Но ты же много всего умеешь! Сам же говорил, что хочешь стать следователем!

– Отец знает это не хуже тебя, – пожал плечами парень. – И, если будет необходимо, он обратится за помощью.

– Ну да, конечно, – проворчала Дори и похоже скопировала строгие интонации директрисы: – Так они и согласятся впутывать в это детей!

– Давайте мы лучше на урок пойдем? – осторожно попыталась оборвать вялую перепалку ее сестра. – Скоро уже звонок.

– Вы идите, мы догоним, – решила Дорика. – А то Кель вон еще не поел.

За сестру она в этот момент не переживала совершенно: Барес обязательно проводит ту до класса. Да и в любом случае не будет же убийца бросаться на всех подряд среди бела дня. Наверное…

– Заглянем перед занятиями к Мару? Ненадолго, просто проведать, – тихо попросила она парня, который спешно взялся за еду.

Кергал согласно кивнул.

Управившись с едой за считаные секунды, он, чтобы привлечь внимание, аккуратно тронул за локоть Дорику, которая опять впала в глубокую задумчивость.

– Все? Пойдем, – улыбнулась Дори. И сама взяла молодого змея за руку.

– Почему ты грустишь? – наконец спросил Кель, когда они уже подходили к лазарету.

– А ты считаешь, что нет повода? – покосилась на него змейка. – Здесь, в школе, убили двоих!

– Всегда кого-то убивают, – осторожно заметил Кергал, который совершенно не понимал беспокойства спутницы.

До недавнего времени его волновала только собственная жизнь и ее сохранность, теперь список расширился на несколько имен. Но ко всем остальным Кель по-прежнему оставался равнодушным и воспринимал их как чужаков. А как Дорика может жалеть Ирейма, не понимал тем более. Он уже научился проводить аналогии между собой и окружающими, мог представить себя на месте Дори. И если бы на этом месте Ирейм серьезно навредил кому-то из его близких, жалости бы от Кергала не дождался, а вот мести – возможно.

– Ну да, – кисло вздохнула Дори. – Я понимаю. Но… не знаю. Благодаря Нори мы с этим так и не столкнулись. В той деревушке, где мы жили, было, конечно, трудно, но люди друг другу помогали и если умирали, то только от старости. Ну или от болезни. А вот так… Особенно не по себе, потому что убийца – здесь, в школе, и это наверняка кто-то из старших, из учителей. А они все кажутся такими хорошими, и не верится, что среди них есть такое чудовище… Ладно, извини, я что-то впрямь раскисла, – встряхнулась она, и разговор на этом прервался: они дошли до лазарета.

Задержаться надолго у Мангира не вышло: парень крепко спал, наверное, не без помощи лекарств, и будить его, разумеется, не стали. Дори только немного посидела на краю кровати, заботливо поправила одеяло и уже через пару минут потянула Келя прочь.

Но на урок все равно опоздали, звонок застал их на выходе из лазарета.

– Так не хочется никуда идти, – пробормотала девушка, замерев буквально на пороге. – Может, прогуляем?

– Но это нужно и интересно, – возразил Кергал.

– Угу, – вздохнула Дорика и подалась к парню, чтобы крепко обнять его и спрятать лицо на плече.

Кель сначала растерялся, но совсем немного, и в следующее мгновение уже крепко прижал ее к себе, ощущая очень приятное тепло в груди.

– Все будет хорошо, – тихо сказал молодой змей.

– Да, наверное. Похоже, на мне погода сказывается, не люблю такую хмарь.

Кель промолчал: он не собирался никуда выходить из теплого здания школы, и потому погода его не волновала совершенно. И спрашивать, почему она волнует Дорику, которая вроде бы тоже находится в школе, не стал. Вместо этого осторожно погладил девушку по голове – вспомнилось, что этот жест должен успокаивать. Дори вздохнула и прижалась крепче, слегка потерлась щекой о его плечо.

Кергал опять погладил, теперь уже не только в знак поддержки, а внимательно прислушиваясь к собственным ощущениям. Тепло под ладонью, мягкость собранных в свободную косу волос – все это было очень приятно. Вообще, обнимать Дорику было приятно, но если еще вот так трогать – особенно.

Они неподвижно простояли с минуту, не меньше. Первой силу воли попыталась проявить девушка и слегка отстранилась, запрокинула голову, чтобы заглянуть высокому парню в лицо. Но объятий не разомкнула.

– Пойдем? А то уже и правда смысла не будет идти…

Кель кивнул, опять провел рукой по ее волосам, но уже иначе – не вниз вдоль косы, а вбок, с макушки на висок, обнял ладонью лицо, погладил большим пальцем по щеке. Дори в ответ на этот жест искренне, тепло улыбнулась, и молодой змей решился. Склонился ближе, на несколько мгновений замер, разглядывая блестящие, широко раскрытые карие глаза – глубокие, теплые, с золотистыми искорками, обрамленные темными густыми ресницами. И все же поцеловал – неуверенно, неумело, просто неловко коснувшись губами чуть приоткрытых от удивления мягких девичьих губ. И почти сразу отстранился, чувствуя, что вдруг стало жарко. Особенно внутри, в груди. А еще почему-то сильно горели уши.

Дорика еще пару секунд растерянно и почти испуганно смотрела на него, а потом вдруг залилась ярким румянцем. Но вместо того, чтобы смущенно отпрянуть, крепче обняла парня, вновь спрятав пылающее лицо в его кителе.

Кергал глубоко вздохнул, силясь успокоиться. Сердце бешено колотилось где-то в горле, но при этом было удивительно легко и радостно – так, как не бывало никогда прежде. Казалось, что еще немного – и получится взлететь безо всякой магии.

Они постояли еще, потом Дори со вздохом отстранилась и, крепко ухватившись за ладонь парня, потянула его по коридору к нужному классу.

Всю дорогу они молчали, но обоих это не тяготило. Да и о собственных недавних волнениях змейка напрочь забыла, увлеченная новыми приятными переживаниями.

Да, Кель был странным и даже немного ненормальным, и несколько дней назад Дорика даже представить не могла его на месте своего парня, только посмеялась бы над подобным предположением. Однако сейчас на все странности змея ей было плевать. Губы горели от первого в ее жизни поцелуя и норовили растянуться в улыбке. А странности… ну кто без них? Зато с ним хорошо и как-то по-особенному уютно, а еще почему-то, при всех своих странностях, Кель кажется удивительно надежным. Хотя, казалось бы, ну как может подобное впечатление производить не вполне нормальный юноша, который застрял вне времени на несколько лет и только недавно начал наверстывать упущенное?

На занятие парочка в итоге сильно опоздала, но, на удивление, Норика, которая вела этот урок, задержалась еще больше, так что они ничего не пропустили.

К концу занятий я сумела окончательно отвлечься от личных переживаний и сосредоточиться на более важных вещах – учениках и мыслях о предстоящей ночью охоте. Никаких особенных проблем я от подозреваемых не ждала, но все равно беспокоилась – не столько о них, сколько о Баресе. И раз за разом прокручивала в голове возможные сценарии развития событий, включая худшие из них.

Но по всему выходило, что нечто страшное и по-настоящему плохое может случиться только в том случае, если у убийцы окажутся при себе какие-то разрушительные артефакты, в чем я сомневалась. Такие вещи ощущаются издалека, экранировать их невозможно, да и здешняя магическая защита, судя по ее структуре, должна была тщательно отслеживать подобное. Да, она несовершенна и предотвратить убийства не способна, но ведь не бесполезна же!

В общем, как бы я ни нервничала, но разумных возражений против участия ученика высказать не могла. Да, он еще даже первую линьку не прошел, но Бес – умный и взрослый парень, на него можно положиться. А проблема наша не столь велика и страшна. Наверное, найди король возможность прислать к нам толкового следователя, и все закончилось бы гораздо раньше, до смерти змееныша, непонятно чем помешавшего. Но увы.

Новостей из столицы почти не было. Во всяком случае, достоверных. Все, что до нас докатывалось, приносили поставщики из ближайших деревень, привозя продукты, а вместе с ними – газеты из Столбов. Правда, новости в них содержались сплошь местечковые, а столичные события интересовали автора пространной статьи на третьей полосе только применительно к здешним краям. То есть скажется как-то перемена власти на жителях этой благословенной земли или нет.

Логика была понятна: на глухие провинции, даром что здесь находилось родовое гнездо Великого Змеелова, внимания старой власти не хватало. К тому же отсюда и из других городков на побережье, куда легко и незаметно мог подплыть червь, змеенышей обычно успевали забрать змеи. Об этих тонкостях и работе местного подполья мне многое рассказал Фалин, активно с ним сотрудничавший.

Почему орден не переломил эту ситуацию жесткими методами, не попытался запугать местных жителей? Не хватало сил на контроль за всеми, а может, Великий Змеелов полагал, что бегство змеев в достаточной степени очищает мир и ради пресечения его не стоит чересчур напрягаться.

Многие глухие провинции вроде Столбов оставались все эти годы буквально государствами в государстве и жили по немного иным законам, нежели столица и некоторые особенно важные с экономической точки зрения земли. Поэтому и сейчас здесь интересовались столичными делами постольку-поскольку.

Теоретически можно было связаться с кем-то по иору и узнать последние новости, но увы: разговаривать мне было не с кем. Знакомств за пределами ордена я не завела, близких отношений внутри него тоже ни с кем не имела – ни с нейтральной и разумной частью, ни тем более с фанатиками. Единственным источником информации оставался сам король, а беспокоить его по малозначительным поводам не хотелось.

Всех прочих работников школы тоже совсем не интересовала политика. Мне начало казаться, что это был один из критериев, по которым их отбирали.

Время между уроками и ужином, после которого планировалось совещание, я решила потратить на работу: подготовиться к будущим занятиям, освежить кое-что в памяти и в очередной раз вспомнить, что я на данном жизненном этапе – учитель.

Не дали. Едва я сумела отвлечься от присутствия в кабинете сундука и сосредоточиться на работе, как дверь распахнулась.

– Нори, ты не очень занята? – с порога спросил Аспис.

– Смотря для чего, – отозвалась я. И непроизвольно подобралась, ожидая подвоха, когда мужчина закрыл дверь. Тут же на себя за это рассердилась, но успокоиться это не помогло.

– Хочу успеть к алхимику. Во-первых, у Келя кончаются зелья, нужно забрать новые, а во-вторых, я хотел купить кое-какие полезные составы для сегодняшнего вечера, чтобы нас с Бесом с гарантией не обнаружили.

– Отправить я могу хоть сейчас, а забрать… Можно условиться на определенное время. До семи часов управишься?

– Есть идея получше: пойдем со мной. Так будет гораздо быстрее, – предложил змей.

Встречаться с Самосом, памятуя обстоятельства знакомства, не хотелось.

Я с тоской осмотрела разложенные на столе бумаги, глянула на сундук, поморщилась и молча поднялась с места.

– Ты не хочешь зайти в комнату за курткой? – озадачился Аспис, когда я, наглухо запечатав дверь в кабинет – просто на всякий случай, – решительно двинулась в сторону портального зала.

– Зачем?

– На улице холодно.

– Ерунда, – поморщилась в ответ. Но, видя растерянность на лице змея, напомнила: – Огонь. Во мне его слишком много, чтобы мерзнуть.

– Забыл, – задумчиво хмыкнул он. – Отвык. А от снега плащ тоже не нужен?

Я на мгновение засомневалась, но потом махнула рукой. Конечно, тут змей был прав, от воды меня магия не защитит, но возвращаться уже не хотелось. Как-нибудь переживу. Тем более нам недолго мокнуть на открытом воздухе, у порталов обязательно найдется извозчик.

Настаивать Аспис не стал, хотя причину заминки, кажется, понял.

Портальный зал Столбов встретил нас тишиной и дремлющим в своем кресле у стола дежурным магом. Будить его не стали, тихо вышли наружу. К снегопаду, от которого ступени закрывал небольшой портик здания.

В тихом, безветренном воздухе с неба сыпались большие белые хлопья. На брусчатке таяли, а вот на ветках деревьев, на ступеньках и перилах балконов собирались в пышные шапки. Небо висело низко – темное, пухлое – и вечер из-за этого наступил гораздо раньше положенного.

Я глубоко втянула влажный, прохладный воздух. Море и снег – непривычное сочетание, которое пьянило и завораживало. Отвлекало от мыслей и дел, от страхов и тревог, заботливо укутывало и напоминало, что все преходяще. И это хорошо.

Аспис не торопил. Стоял рядом, не мешая наслаждаться, только смотрел не на снег, а на меня. Я глянула на него искоса и заметила:

– У тебя странное выражение лица сейчас. Что не так?

– Опять поражаюсь, насколько ты изменилась за эти годы.

– Старею, – усмехнулась иронично.

– Не говори глупостей, – поморщился он. – Просто стала другой. Строгой, хмурой, напряженной. Почти не улыбаешься.

Я промолчала, да сказанное и не требовало ответа – мы оба понимали, почему и как это произошло. Аспис тоже стал другим, и дело не только в последствиях внеочередной линьки, а… Да, он тоже стал хмурым и строгим. Мы оба повзрослели – или даже постарели, как бы ни хотелось ему с этим спорить.

– Про это я и говорила. Мы другие, Аспис. И…

– Не говори глупостей, – повторил он. – Иди сюда.

Только ждать реакции не стал, подошел сам – спустился на ступеньку ниже, так что наши лица оказались почти вровень, и привлек к себе. Но не поцеловал, а крепко обнял, обхватив меня заодно полами расстегнутой куртки. И я, противореча себе самой, ответила на это, обняла, прижалась виском к его виску.

Змей глубоко вздохнул, по-кошачьи потерся щекой, щекоча кожу мелкими перышками.

– Моя наивная, упрямая девочка… – пробормотал он едва слышно. – Нори, я все эти годы не мог тебя забыть. Когда узнал, что ты будешь в школе, насмерть разругался с половиной Совета, но отстоял свое желание поехать. И ты действительно думаешь, что теперь, зная, что на самом деле тогда случилось, что ты в итоге спасла мне жизнь, я отступлюсь и забуду? Смирись. Я слишком долго тебя ждал, чтобы опять потерять. Тем более – по такому глупому поводу!

– Аспис, это невозможно! – выдохнула я. А сама зажмурилась, сжалась и крепче вцепилась в мужские плечи, боясь, что он согласится и уйдет. – Я ведь… змеелов, а ты…

– Змееловов больше нет, Нори! – отрезал он.

– Эй, молодежь! – окликнул зычный голос. – Коляску-то брать будете?

Я вскинулась, озираясь. Поблизости никого больше не было, так что обращался сидящий на козлах нахохлившийся мужик в широкополой шляпе явно к нам.

Змей глубоко вздохнул и отстранился, тоже обернулся к скучающему извозчику.

– Будем, – сказал твердо. И, поймав мою ладонь, потянул к стоящей в паре метров от ступеней крытой повозке с поднятым кожаным верхом и пологом, призванным защитить пассажиров от непогоды.

Змей пропустил меня вперед, назвал адрес. Возница выразительно крякнул, разглядев моего спутника вблизи.

– Ишь ты, какой… разноцветный. И не боишься! Никак правду болтают, будто змеям больше бояться нечего?

– Хочется верить, что так, – отозвался Аспис и забрался ко мне в темное, пахнущее мокрой кожей нутро коляски. Обнял одной рукой, привлекая ближе, и я со вздохом поддалась, прислонилась к его груди и постаралась расслабиться.

Возница еще долго болтал что-то себе под нос – за пологом его было почти не слышно, да того это, кажется, и не смущало. А мы всю дорогу провели в молчании, и…

Кажется, я действительно начинаю успокаиваться и верить, что у всего этого есть какое-то будущее.