Текст книги "Змееловов больше нет"

Конечно, демонстративно пересказывать весь план в подробностях, да еще несколько раз, было бы глупо, поэтому мужчины ограничились намеками, полагаясь на сообразительность убийцы. Власт удивлялся, как это у змея получится искать по мертвой крови, расспрашивал про месячный пик силы и его особенности применительно к его магии. Ничего странного в таких расспросах не было: детали знали только те, кто работал с мировыми потоками, а остальные обычно довольствовались общими сведениями.

За это время мужчины успели пройтись до лазарета, где Аспис навестил своего единственного пациента, как раз очнувшегося. Заглянули в импровизированный морг, где из-за отключенного отопления, открытых окон и неприятного соседства находиться не хотелось вовсе. Конечно, не лучшие условия, но это позволяло замедлить естественные процессы в трупе.

Думать о недавно еще живом молодом парне как о вещи было, наверное, очень цинично и неправильно, но Аспис и в юности не отличался особой сентиментальностью, а уж теперь – тем более. Не первый встреченный покойник, не последний, что толку дергаться и кусать локти, если ничего не изменить?

К тому же, несмотря на все неприятности, у змея было слишком хорошее настроение, чтобы какие-то посторонние размышления могли его испортить. Да, много проблем, убийца еще не пойман, и не факт, что будет пойман ночью. Да, предстояло ответственное и рискованное дело, причем ладно бы только ему одному, но ведь еще и Бесу, который ждал приключения с большим нетерпением. Да, слова алхимика про волю богов, спровоцировавших резню среди своих детей, засели занозой и нервировали. Но Аспис все равно чувствовал себя довольным жизнью. И долго гадать о причинах подобного не приходилось, все дело было в Нори. В ее поведении и словах, в ее беспокойстве и сомнениях, в ее неравнодушии. Главное – неравнодушии, потому что в этом случае у него – у них – есть шанс.

Змей и сам удивлялся той легкости, с которой получилось вновь принять свои чувства, изменить отношение к женщине. Как будто не было всех этих лет и этих обид. О них напоминала только горечь в уголках глаз и губ Норики, залегшие там усталые складки. При этом перед глазами все равно отчетливо стояла ее улыбка – тогдашняя, теплая и открытая. И ее отсутствие сейчас, пожалуй, сильнее всего омрачало жизнь.

Аспис вернулся в свою комнату и пытался сосредоточиться на завтрашних уроках, когда в дверь постучали. Не дожидаясь разрешения, в комнату шагнул хмурый и очень недовольный Зарк.

– Что-то случилось? – искренне озадачился блондин, поднимая взгляд от собственных записей.

– Ты не брал шумку?

– Нет, – качнул головой альбинос и тут же нахмурился. – Зарк, мы же договорились подождать до завтра.

– И ты решил так подстраховаться? – едко спросил гость.

– Не говори ерунды, – поморщился Аспис. – Сказал же, это не я. Впрочем, если бы знал, что ты побежишь ябедничать, несмотря на обещание, может, и забрал бы артефакт. Но предупредил бы об этом, не волнуйся.

– Ябедничать?! То есть труп ученика и бродящий по школе убийца, на твой взгляд, совершенно рядовая ситуация, о которой не нужно сообщить? И бездействие местных, и то обстоятельство, что госпожа змеелов покрывает этого убийцу?

– А ты считаешь, что она покрывает? Полагаешь все-таки, что убийца Фалин? – Белый змей чуть склонил голову к плечу. – Что он пошел по стопам брата?

– А ты думаешь, нет? – Зарк угрюмо сложил руки на груди. – Думаешь, это сделал кто-то другой?

– Важно не то, что я думаю, а то, что мы можем доказать. Пока – ничего. Подожди до завтра, – миролюбиво попросил Аспис: он тоже уже давно научился держать лицо в любых обстоятельствах. – Завтра я сам помогу тебе в поисках шумки, если она так и не отыщется. Ты у Сверты спрашивал?

– Нет еще, – скривился тот. – Ладно. Завтра, значит. Спокойной ночи.

Аспис неопределенно кивнул, проводил гостя задумчивым взглядом, прислушиваясь к собственным ощущениям.

Для себя целитель только что все выяснил, но ловить собеседника на маленькой нестыковке не стал: просто оговорка, которая сама по себе ничего не доказывает. Мало ли, где черный змей мог слышать о почившем Вилоре-старшем и узнать о родстве с ним Фалина.

То есть, конечно, мало. Это было слишком давно, к подобным делам мира Зарк в то время уже не имел никакого касательства, сведения об учителях и обитателях школы им выдавали не столь подробные, чтобы в них вошли все умершие родственники. Нет, он наверняка тщательно готовился заранее и совсем не к преподавательской работе, знал о Карателе в родне рыжего и, значит, мог попытаться скопировать манеру фанатиков, пытаясь подставить Фалина.

Но это домыслы, а нужны улики. Потому что все это проделать мог не только он.

Разозлиться и возненавидеть Зарка не получалось. Было противно и хотелось помыть руки, но и только. Даже неинтересны были мотивы и оправдания, просто хотелось поскорее закончить это грязное дело и оставить оценку поступка убийцы судьям.

Еще присутствовало чувство облегчения: все же хорошо, что Сверта оказалась невиновна. Эту девушку было жаль, да и Витола ее участие в подобном расстроило бы. Старик и так сварлив без меры и страшно тоскует о прошлых, довоенных временах, а если бы выяснилось, что он промахнулся в своих оценках, уверенный, что змея здорова и неопасна…

С этой проблемы мысли перескочили на вопрос, с которым явился Зарк, а именно – на пропажу артефакта связи. Правда, ничего путного змей надумать не сумел, даже никаких совсем фантастических версий, тут он был искренен с самого начала. Ну разве что действительно Сверта взяла артефакт безо всякого злого умысла, чтобы поговорить с кем-то из знакомых.

Как следить за своим «подопечным», Аспис прикинул уже давно. Зарк занимал комнату неподалеку, поэтому смысла сидеть под его дверью всю ночь белый змей не видел. Несколько простеньких следилок – тонкие ниточки магии, пересекающие проход, – должны были предупредить белого змея, когда кто-то проходил мимо. Никакой больше информации они не давали, были одноразовыми и имели маленькую дальность работы, но зато обладали одним неоспоримым достоинством: обмануть их почти невозможно, для этого требовалось не просто точно знать о наличии таких нитей, но к тому же примерно представлять их расположение.

Чтобы избавить себя от ложных срабатываний, Аспис протянул нить заклинания непосредственно перед дверью Зарка – когда тот вернулся к себе, кажется так и не найдя артефакт. А дальше оставалось только ждать.

Впрочем, недолго: сигналка сработала через пару часов. На всякий случай проверив поисковым импульсом, не явился ли кто-то из учеников с неотложным делом, Аспис понял: началось. Магия обнаружила только мирно спящих обитателей соседних комнат, а вот Зарка не увидела вообще: лучший и исчерпывающий ответ, куда и зачем он направился.

В несколько больших глотков осушив фляжку, куда заблаговременно перелил половину «Вуали тени», Аспис тихо открыл дверь и бесшумно выскользнул наружу уже в змеином обличье.

На ночь свет в коридорах не выключали, но стеклянные сферы, наполненные энергией огня, светились через одну и тускло-тускло – достаточно лишь для того, чтобы не натыкаться на предметы. Они реагировали на приближение кого-то по коридору усилением света, но маскировка обоих мужчин была хороша, чтобы их активировать.

Смена облика на хладнокровный помогла скрыть тепло тела – температура изменялась за считаные секунды после оборота, зелье спрятало длинное змеиное тело от случайных глаз, оставив лишь размытый нечеткий силуэт, совершенно исчезающий в мгновения покоя. А от универсальных следящих чар укрыла магия.

Боги будто изначально предполагали, что мирное сосуществование змеев и людей рано или поздно закончится такой резней: именно змеиные чары лучше всего помогали укрыться от любого поиска. Конечно, это было не так уж просто и требовало определенной выучки, но Аспис за годы в подполье освоил навык в совершенстве.

Как оказалось, не он один, потому что Зарк демонстрировал не худшую подготовку, разве что теневым составом не озаботился. Значит, оценил его целитель правильно: черный змей не только владел мощными боевыми чарами, но и умел плести куда более тонкие.

Без малейшего удивления Аспис проводил Зарка до кабинета директора, гадая, что тот намерен предпринять. С безопасного расстояния проследил, как аккуратно он вскрывает защиту Норики, а после восстанавливает ее, уже скрывшись за дверью. Все это выдавало немалый и весьма специфический опыт.

Аспис уже собирался перекинуться, но перед этим машинально проверил, где находится Барес. К собственному огромному удивлению, обнаружил сына совсем рядом, в этом же коридоре. И едва успел отдернуть невидимый хвост, на который чуть не наступила спешащая к тому же кабинету Сверта.

В первое мгновение белый змей оторопел и просто не поверил своим глазам. Мелькнула даже мысль, что это какое-то нелепое совпадение и женщина просто пройдет мимо.

Но, конечно, не прошла. С защитой она обошлась не менее изящно, чем Зарк. Однако сколько неожиданных талантов обнаруживают школьные обитатели…

Аспис подался вперед, ближе к двери, но замер в нерешительности. Такой вариант, как появление сразу нескольких подозреваемых, они не рассматривали и не договаривались, как действовать в подобных обстоятельствах. И хотя внутри подняла голову тревога – все-таки противостоять одновременно двоим сложно даже очень опытному магу, – слабость эта была мгновенной. Аспис быстро наступил на горло собственному волнению и желанию срочно броситься на выручку. Нори – сильный боевой маг с большим опытом прямых столкновений, ей его участие скорее помешает, чем поможет.

– Бес, ты тут? – негромко позвал Аспис.

– Тут, – растерянно отозвался тот, справившись с замешательством. – А…

– Зарк тоже там. И я тоже озадачен.

– И что будем делать?

– Ждать, – твердо велел старший змей.

– Но…

– Мне тоже не очень-то нравится идея оставаться в стороне, но Нори такой «помощи» не оценит. Поэтому ждем.

Глава 12
Ответы в руках

Никогда не любила ждать. В юности еще и не умела, но жизнь заставила научиться. Терпеть, молчать, искать удобного момента – иногда неделями. Что в сравнении с этим пара часов? Особенно когда нет страха и даже сильно выраженного беспокойства.

Нет, разумеется, я волновалась за исход дела и хотела установить истину. Перебирала раз за разом в памяти все имеющиеся разрозненные факты, складывала так и этак, но ни к какому результату прийти не могла. Только все больше сердилась на короля, милостью которого оказалась в такой странной ситуации и теперь вынуждена не только заниматься совершенно чуждым мне делом, но даже начинаю скучать по недавнему прошлому, точнее – по тем возможностям, которые обеспечивал мой чин в ордене.

Звание ястреба давало огромную власть и очень широкие полномочия. Я никогда ими толком не пользовалась и почти не вспоминала о том, что могут мои погоны. А вот сейчас испытывала ностальгию, потому что…

Нет, законы под рукой Великого Змеелова были и исполнялись, и были они не так уж несправедливы, если рассматривать взаимоотношения только людей. Просто полномочия ястреба в подобной ситуации – когда нет шанса нормально расследовать убийства и есть риск их повторения – были бы гораздо шире, чем у директора школы. И вроде умом я понимала, что в любом случае не стала бы выбивать из кого-то признания силой, но мутному чувству сожаления это не мешало.

Пока сидела почти без движения на подоконнике в кабинете, за тяжелой гардиной, предаваться подобным мыслям было просто и как-то особенно приятно.

Схрон этот устраивал Аспис, тихо ругаясь себе под нос на странные, весьма далекие от целительства задачи, которые приходится решать. И строго предупредил, что контур одноразовый. Если единожды замкнуть (что могла проделать и я, маг другого направления), разорвать его можно будет только окончательно, вот и приходилось тренировать выдержку, стараясь лишний раз не шевелиться, чтобы случайно не зацепить близкие энергетические линии.

Впрочем, скоро терпение мое вознаградилось: тихий щелчок ручки и скрип открывшейся двери в ночной тишине прозвучали вполне отчетливо. Мимолетно восхитившись тонкости чужой работы – вмешательства в собственные защитные чары я даже не почувствовала, – прикрыла глаза в ожидании включения света.

Ночной гость с этим не спешил – стоял, кажется, у самой двери, прислушивался и присматривался к кабинету. Наверное, искал подвох и второй слой защиты, более серьезный. И такая, конечно, была – на сейфе и на ящиках стола, которые посетителя совершенно не интересовали.

Однако предпринять что-то незваный гость не успел: опять щелкнула дверная ручка. В первое мгновение я решила, что это Аспис не утерпел и все же ринулся на помощь. Но нет, второй посетитель вел себя с не меньшей осторожностью. И тоже очень аккуратно вскрыл защиту, и тоже восстановил ее за собой…

Не кабинет – проходной двор! Точно надо что-то делать с этими чарами, толку от них, как показывает практика, никакого.

Первый гость, кажется, быстро сообразил, что украдкой среди ночи явилась не хозяйка кабинета и не кто-то еще, имеющий право здесь и сейчас находиться. А может быть, и вовсе опознал второго, потому что спустя пару мгновений все же вспыхнул свет.

– И что ты тут делаешь? – прозвучал спокойный голос Зарка. Я сделала вывод, что первым был именно он: слишком невозмутимо держался для того, кто был уверен, что один в кабинете.

– Могу спросить то же самое! – огрызнулась Сверта.

А я, щурясь, с интересом взглянула на происходящее через специально для этого оставленную щелку между занавесками. Мне кажется или они действительно не очень-то удивились такому столкновению?

Зарк подошел к женщине, схватил ее за локоть отведенной назад руки, грубо вывернул.

– Прекрати! Что ты делаешь?! – гневно прошипела Сверта. Кричать, конечно, не стала, попыталась сопротивляться молча, но где уж там! Охнула, когда мужчина все же вырвал у нее из рук какой-то небольшой предмет, завернутый в лоскут. Мне не было видно, что это, но змей явно узнал.

– Вот, значит, как, – процедил он. – Дура!

Столько злости прозвучало в его голосе и такой напряженной стала поза, что я была уверена: ударит, у него явно чесались руки. Однако, к чести его, сдержался.

– На себя посмотри! – огрызнулась она. – Ты сюда случайно зашел, да?

– Не случайно. Но я не пытался тебя подставить. Ты действительно думаешь, что капитан настолько туп, что его не удивит забытый убийцей нож? Впрочем, нет, не забытый. Им сначала расчленили труп, а потом вернули обратно. В это серьезно кто-то должен поверить?

– А что мне еще оставалось делать? – Голос змеи дрогнул.

– Не лезть! – рыкнул Зарк. Схватил ее за плечо, встряхнул. – Никуда не лезть и делать то, что говорят. Только то, что говорят! Иначе мне бы не пришлось расхлебывать последствия!

Еще раз встряхнул. Голова женщины безвольно мотнулась, а взгляд – мне было это прекрасно видно – стал совершенно стеклянным, кукольным. Даже мне, стороннему наблюдателю, стало не по себе от этой картины, уж слишком неестественной стала вся наружность и особенно взгляд змеи. А Зарк вовсе отдернул руку, словно сгоряча схватился за что-то опасное или мерзкое, и невнятно ругнулся себе под нос.

– Не очень-то у тебя получается, – ответила Сверта ровным, невыразительным голосом, таким же искусственным, как взгляд. – По-моему, в виновность Вилора не верит никто, кроме тебя.

Змей опять выругался, рефлекторно отступил на полшага, но справился с эмоциями и ответил почти спокойно:

– Верят или нет, но капитан и Аспис должны опираться на улики, а не на собственное мнение о человеке. Будут улики – никуда они не денутся.

– А директриса наша на что должна опираться? – с брезгливыми нотками спросила Сверта.

– На хорошего мозгоправа, – хмыкнул Зарк. – Если тебе не помог, это не значит, что все остальные так же безнадежны.

– Не смей сравнивать! – взвилась женщина. Но зато сразу перестала напоминать куклу, и перемену эту я восприняла с облегчением. – Ты ничего не знаешь о моей жизни!

– Как и ты – о ее, – не впечатлился брюнет.

– Защищаешь?! Тоже виться вокруг начнешь, как Аспис?!

– Все-таки ты дура. – Змей со вздохом качнул головой и шагнул к сундуку. – И это никак не связано с болезнью. Иди к себе в комнату, и, богиней прошу, не нужно больше вмешиваться, я сам со всем разберусь!

– Переложишь вину на меня? – сквозь зубы процедила змея.

– Переложишь? – переспросил Зарк, оглянувшись через плечо. – Это ты пырнула мальчишку ножом, я только пытался минимизировать последствия! Сверта, иди, пока нас тут кто-нибудь не застал из-за твоих воплей.

Это он хорошо придумал, но мне-то что делать? Попытаться взять обоих или оставить ее на ожидающего за дверью Асписа? Или вообще отпустить, а потом аккуратно, без лишнего шума взять в ее собственной комнате? Будет ли при таких условиях считаться, что мы задержали ее на месте преступления?

Я все же разрушила защитный контур и сразу же замкнула чары ловушки.

Увы, на двух заговорщиков она рассчитана не была, и если мужчина замер у сундука, парализованный змеиными чарами, то Сверта метнулась в сторону. Накрыть ее каким-то еще заклинанием я попросту не успела. Чертыхнувшись, спрыгнула на пол. А змея, сориентировавшись и сообразив, что бежать смысла нет – из школы-то все равно не выбраться! – в ярости кинулась на меня, сменив ипостась.

Красивая, темно-зеленая, с золотистым узором на спине и венчиком изумрудных с золотом перьев на затылке.

Отмечала я это все краем сознания, мельком, не отвлекаясь от драки. Отмечала – и жалела портить такую красоту. Привычно жалела: змеи в их чешуйчатом обличье всегда казались мне особенно красивыми.

Лучше всего в этой жизни я знала, как противостоять змеям в любом их виде и состоянии, и умела с ними сражаться. Меня вырастили для этого, потом долго натаскивали и оттачивали навыки в прямых столкновениях. Я могла убить медленно или быстро, покалечить, но плохо умела брать живьем. Не тот дар, не к такому меня готовили. А Сверта явно не собиралась сдаваться и атаковала грубо, нелепо, самоубийственно…

Я раз за разом отбрасывала ее, стараясь быть аккуратной и перебирая в памяти все чары, которыми владела. Пыталась накрыть разъяренную змею воздушным щитом, но без толку: он не рассчитан на такие упражнения, это защитные чары. А от безобидных пут и подножек юркая змея уворачивалась с легкостью.

Не знаю, сколько бы это продолжалось и чем закончилось, но, привлеченный грохотом, на пороге появился Аспис. Змея сначала отпрянула от него, а потом бросилась на таран.

Я что-то предпринять уже не успевала, зато не подвела змеиная реакция блондина. Правда, весьма неожиданная реакция: Аспис просто ударил ее рукой по морде, наотмашь. Змея отлетела к стене, где я все же сумела накрыть ее воздушным щитом.

Ругаясь сквозь зубы и баюкая левой правую руку, целитель поспешил к сменившей обличье женщине, которая лежала неподвижно и не подавала признаков жизни.

– Начинаю тебя бояться, – проговорила я, приближаясь. – Что с рукой? И что с ней?

– Сейчас узнаю, – проворчал Аспис. – Щит убери, никуда уже не денется.

Я послушалась, и змей обездвижил Сверту уже своими методами. Положил ей на лоб левую ладонь, опять ругнулся. Женщина была бледной, из носа сбегала тонкая струйка крови, и при взгляде на эту картину в груди собирался противный холодный комок. Не знаю, на какие чудеса способен Аспис, но без его вмешательства я бы не сомневалась в том, что Сверта – не жилец.

Лезть белому змею под руку со своими вопросами я, конечно, не стала. Чуть отступила, чтобы не нависать и заодно держать в поле зрения Зарка, который, по счастью, оставался под действием чар. В этот момент в кабинет осторожно заглянул Барес.

– Ну ничего себе! – тихо присвистнул он, оглядывая покореженные шкафы и разбросанные книги.

Только после этого я обратила внимание на разгромленный кабинет и мысленно выругалась. В пылу охоты все это проходило мимо сознания, а теперь…

Зато будет повод разобрать и расставить книги. Те, которые уцелели.

– Я могу чем-нибудь помочь? – продолжил тем временем Барес.

– Не знаю, – вздохнула я, бросив оценивающий взгляд на сидящего на коленях возле распростертого тела Асписа. – Кажется, единственное, чем можно тут помочь, это не мешать. Ты же не целитель?

– Увы. – Молодой змей развел руками. Стоять в проходе ему, кажется, надоело, и Бес шагнул в кабинет, аккуратно прикрыв за собой дверь. Подошел, кивнул на Сверту. – Что с ней?

– Сильный удар по голове, среди прочего, – ответила ему. – У твоего отца тяжелая рука. Хорошо, что он драться не любит.

К мысли о том, что змеи, особенно мужчины, физически сильнее людей, просто привыкнуть. Это необходимые для успешной войны с ними сведения, их всем юным змееловам вдалбливали на ранних этапах обучения очень надежно, с примерами. Молодые были особенно опасны только в змеином обличье, после третьей линьки изменения начинались и в человеческой ипостаси.

Все это жило в памяти, факты не вызывали удивления или других сильных эмоций. Но одно дело – знать, а совсем другое – видеть подтверждение.

Через пару минут я начала всерьез беспокоиться: светлая кожа змея приобрела зеленоватый оттенок, и выглядел он уже ненамного лучше пациентки. Потом, буквально мгновенно, заострились скулы и вокруг глаз сгустились тени. Носом пошла кровь, а потом я не выдержала и вмешалась.

– Хватит! – Опустившись рядом на колени, я оторвала его руку ото лба пациентки. – Аспис, ты сейчас себя угробишь!

– Я знаю, что делаю! – огрызнулся тот, сверкнув на меня глазами.

– Уверен? – уточнила, доставая из жилетного кармана платок, чтобы зажать мужчине нос.

Змей инстинктивно дернул головой, уворачиваясь, но разглядел алеющие пятна и, еще больше нахмурившись, забрал у меня платок. Левой рукой.

– Что с правой? – кивнула я.

– Связки и пара мелких трещин, – сознался он и шмыгнул носом. Смерил тяжелым, непонятным взглядом лежащую неподвижно Сверту.

– А с ней? – кивнула я на змею.

– Все, – ответил коротко. – Внутренние ушибы и кровотечения, несколько серьезных травм головы. Я пытался, но… Создатель меня дернул все-таки зайти!

– Без тебя агония просто продлилась бы дольше, – поморщилась я. – Она явно не собиралась даваться в руки живой, а я… не умею безопасно обездвиживать.

– Боюсь, даже если бы умела, ее бы это не спасло, нашла бы другой способ, – вздохнул Аспис. Начал подниматься, но пошатнулся и едва не упал рядом с распростертой на полу змеей. За один локоть его успела подхватить я, с другой стороны поддержал Бес. Также вдвоем мы поставили переоценившего свои силы целителя на ноги.

Отказываться от помощи белый змей не стал. Несколько секунд постоял с закрытыми глазами, кажется, пережидая дурноту, потом медленно кивнул и огляделся.

– Змеиная кровь! Надо их обоих… куда-то, – пробормотал рассеянно.

– Да, действительно, – опомнилась я. – Бес, позови, пожалуйста, капитана, вряд ли он сейчас спит.

– Я быстро, – кивнул парень и опрометью кинулся прочь.

Несколько секунд прошло в неподвижной, напряженной тишине. Я еще не успела остыть после драки, оставалась собранной и напружиненной и подсознательно ожидала нападения, хотя ни Зарк, ни тем более Сверта на активные действия сейчас способны не были. Аспис, полуприкрыв глаза, погрузился в какие-то свои мысли. А потом, не меняя выражения лица, здоровой рукой обнял меня за талию и мягко, но настойчиво притянул к себе.

В первое мгновение я от неожиданности уперлась ладонями в его грудь, но волевым усилием заставила себя расслабиться и обняла в ответ, заодно поддерживая. Змей прижался щекой к моему виску, потерся, глубоко вздохнул.

Я молча уткнулась лбом в его шею, прикрыла глаза и попыталась выкинуть из головы все мысли до последней, сосредоточиться на ощущениях. На крепком жилистом теле мужчины, которое так приятно было обнимать, на прохладе кожи – после горячки драки она ощущалась словно глоток свежего воздуха. На сложном, резком запахе, который почему-то отлично помогал освободить голову от лишнего. И на почти пугающем ощущении уюта и спокойствия в этих объятиях – как будто и впрямь не было этих лет и этих обид. И одиночества. Которое я прекрасно сознавала раньше, но к которому притерпелась и привыкла, и потому оно совсем не беспокоило. А вот теперь, из этих объятий, пугало до холодных мурашек по спине и кома в горле.

– Знаешь, чего мне сейчас больше всего хочется? – тихо проговорил Аспис. – Оказаться с тобой вдвоем где-нибудь в глухом дальнем углу мира и сделать вид, что всей остальной Тверди не существует.

– Заманчиво, – тихо хмыкнула я.

Змей на мгновение прижался к моему виску губами. Я знала, хоть и не видела: он закрыл глаза и едва заметно улыбнулся, отчего разгладилась хмурая складка между бровей.

– И с одной стороны, – размеренно продолжил Аспис, – за это желание стыдно. И за эгоизм. Потому что убийства, потому что во всем этом замешана Сверта, которую я сам только что… – осекся, замолк на несколько мгновений, однако продолжить фразу так и не смог, перескочил на другое: – Но у меня и безо всякого дальнего угла мира такое чувство, что все это лишнее и едва ли не выдуманное. А реальна – ты.

А я не могла на это ничего ответить, только прижалась крепче, ощущая странную резь в горле и колотье в груди. И на то, где мы находимся и что вокруг происходит, было плевать.

В таком положении нас и застал вернувшийся в сопровождении Цовера Бес. Капитан смущенно кашлянул, привлекая внимание, и я заставила себя разжать руки, отступить назад и вбок – недалеко, чтобы при необходимости успеть подхватить Асписа. И сделала вид, что не заметила его руки, оставшейся на моей талии. И задумчивый, оценивающий взгляд Бареса предпочла не заметить: главное, враждебности в нем не ощущалось, а со всем остальным мы как-нибудь разберемся.

Появление капитана заставило встряхнуться и в итоге окончательно выпустить друг друга из объятий, полностью вернуться к действительности, в которой ждала суета и множество неприятных, но нужных дел. Тело женщины отнесли в ту же комнату, где лежал убитый ею парень, на Зарка надели ошейник и наручники, в которых в начале учебного года привезли в школу Кергала, и вынули из ловушки. Брюнет несколько секунд ошеломленно хлопал глазами, пытаясь осознать стремительно изменившуюся обстановку, но сопротивляться не стал.

Пока мужчины возились с оставшимся в живых преступником, я наскоро прибрала в кабинете. То есть собрала единым вихрем рассыпанные книжки, внутренне содрогаясь от такого кощунства, и всякие обломки с обрывками и свалила в кучу в углу, с тем чтобы потом разобрать аккуратно. Утешало здесь одно: кабинет располагался в учебном крыле, поэтому никто в соседних комнатах не жил и никого грохот не разбудил.

Потом все расселись. Капитан – за столом, мы с Асписом – по обе стороны от закованного и дополнительно опутанного чарами Зарка, а под шумок оставшийся Бес притулился у стенки на многострадальном сундуке. Чтобы не повторять несколько раз и ничего не упустить, я активировала иор: кроме основной задачи, он умел записывать звуки и давал возможность перенести это впоследствии на кристалл.

– Где Сверта? – спросил Зарк, пока все рассаживались. – Решили допрашивать отдельно?

– Само собой, – спокойно ответил на это капитан. – С ней уже поговорили, теперь вот до вас добрались.

– И она, разумеется, валит все на меня? – усмехнулся Зарк. Выглядел он подавленным, но при этом держался достойно, спокойно – это заслуживало уважения.

Цовер выразительно развел руками.

– А вы, конечно, будете валить все на нее?

– Зачем – все? Поделим поровну, – предложил змей. – Человека убил я. А Ирейм… с ним нехорошо получилось.

– То есть о первом убийстве вы не жалеете совсем, там получилось хорошо?

– Да ничего хорошего там не вышло. Если бы все пошло так, как было нужно, то… – отмахнулся Зарк. – Вот об этом жалею, да. И парня жалко. Но это война.

– Война кончилась, – вздохнул Цовер, кажется, понимая, что именно ему возразят.

– Вам пока так кажется. Но она не кончится уже никогда, и люди со змеями никогда больше не будут мирно жить вместе. Не стоит и пытаться.

– И именно поэтому вы решили начать с убийства непричастного?

– Это старый и не имеющий однозначного ответа вопрос. Смерть одного, способная предотвратить смерти многих, – это посильная плата? Жаль, что большинство в Совете не понимает, что пути назад нет. Нужно учиться жить на новом месте, а не стремиться в прошлое.

– И как должна была что-то предотвратить смерть одного мальчишки? – задал Власт вопрос, который мучил нас всех с самого начала этой истории: чего убийца хотел добиться?!

Оказалось, предположения были в целом верны. Совет пристально наблюдал не только за встречей в столице, куда отправилась большая делегация змеев, но и за нашей школой. Причем изначально было оговорено условие о невмешательстве в работу школы обеих сторон – для объективности. Конечно, все это не касалось крайностей вроде убийства, но здесь сыграл свою роль случай: в Релке начались волнения и стало не до нас. Иначе приехало бы не только доверенное лицо короля, но и кто-то из змеев, скорее всего – не один. Расследование превратилось бы в острый политический вопрос.

Под таким давлением следователь непременно должен был ухватиться за аккуратно подставленного Фалина. Возник бы свидетель и сообщил, кого видел. Обнаружилось бы воздействие на разум девочки, причем с помощью простого зелья, отменявшее алиби рыжего. Нарочитое, неудачное удушение «под змею», конечно, выяснилось бы при внимательном осмотре. Потом всплыло бы прошлое и история со старшим Вилором, и уже вряд ли кто-то поверил бы в невиновность рыжего.

Но все пошло наперекосяк сразу. Кергал оказался слишком ненадежным свидетелем и благополучно выкинул из головы встречу в парке, а Зарк тогда просто не понял, кто именно вышел ночью прогуляться. После этого не удалось придумать подходящий повод проверить Оташу. Потом не прислали следователя, и делом занялась наша небольшая компания, успевшая привязаться к Фалину и больше полагавшаяся на собственное чутье, нежели на факты, которые против воли Зарка начали складываться в уже совсем другую, не такую стройную картину.

Сверте во всем этом деле изначально отводилась скромная и почти мирная роль: аккуратно направлять мысли змеенышей в нужное русло, когда надо, подталкивая к ссорам или уж хотя бы к неприязни к людям.

Однако и здесь все получилось из рук вон плохо. Змеенышей для поездки отобрали слишком тщательно, и агрессии они не проявляли, местным тоже нечего было делить с пришлыми. Подпортил картину и все тот же Фалин, который обожал детей и с большим удовольствием возился с ними, независимо от расы и направления способностей: его просто не смогли не полюбить в ответ не только свои, но и приезжие змееныши.