Текст книги "Знойные дни в Заполярье"

Глава 4

Сойер знал, что ему не победить на конкурсе популярности в «Хард-Лаке, если он объявит, что Эбби Сазерленд с детьми придется уехать. Наилучшим решением проблемы, признал он после серьезных размышлений, было, чтобы Эбби сама пришла к такому выводу, пусть и не без его подсказки.

Он дождался, когда все наконец кончили есть, и подошел к столику, где она сидела рядом с Перл.

– Пойдемте, я покажу вам домик, – предложил он.

Она нерешительно взглянула на него, как будто не была уверена в его мотивах.

– Буду вам признательна.

– Сойер, – проговорила Перл, кладя ему руку на плечо.

Он уже знал, что собирается сказать старая женщина. Как и он, Перл, видимо, давно сообразила, что Эбби и дети не смогут жить в крохотной лачужке на самой окраине городка.

– Когда я смогу увидеть вашего пса? – радостно спросил Скотт.

– Скоро, – пообещал Сойер. Игл не любил незнакомцев, собака не подпустит к себе мальчика, пока как следует не познакомится с ним. Сойер решил привести Скотта в дом вечером и показать ему собаку, не отвязывая. Ребенок все равно уедет задолго до того, как пес признает в нем друга.

– Если это не слишком сложно, мне бы хотелось поглядеть и на библиотеку, – сказала Эбби.

– Конечно, – ответил Сойер дружелюбно, испытывая, однако, острое чувство вины. Когда он последний раз говорил по телефону с матерью, то упомянул, что они наняли библиотекаря. Эллен очень обрадовалась, что ее дар городу наконец-то будет приносить пользу.

Сойер усадил всех в пикап и повез по так называемой главной дороге. В городке было еще несколько маленьких безымянных боковых улочек.

– А это что? – спросила Сьюзен, указывая на небольшую деревянную постройку около магазина, и засмеялась. – Похоже на маленький домик на ходулях.

– Это называется тайник. Там держат запасы продуктов, чтобы до них не добрались медведи и другое вороватое зверье.

– На Аляске полно медведей, – заявил Скотт важно. – Я прочел об этом в книгах, которые мама приносила из библиотеки.

– А почему тайник стоит на ногах, одетых в серебряные чулки? – спросила Сьюзен.

– Они оловянные, – объяснил Сойер, – и скользкие, чтобы не влезли те, кто умеет ловко карабкаться.

– Я бы даже и не пытался вскарабкаться на них, – проговорил Скотт.

– Не думаю, что Сойер имел в виду мальчиков, – сказала сыну Эбби. – Речь шла о животных.

– А-а.

– Им все еще пользуются? – спросила Эбби.

– Наверное. Не знаю, что Пит держит там летом, но зимой он служит морозильником.

– Понятно.

– Да, это наша главная улица, – объяснил Сойер, продолжая ехать по грязной дороге; пыль из-под колес облаком вздымалась за ними.

– Я думала, здесь все еще лежит снег, – сказала Эбби. Казалось, она исключительно из вежливости пытается поддерживать разговор.

– Ну нет. Он тает раньше. – Сойер понимал, что должен использовать любую возможность и внушить Эбби представление о том, как жестоки бывают здесь зимы и как тосклива жизнь с декабря по февраль, но боялся, что она сразу же разгадает его умысел. Он предпочел действовать более деликатно в своем старании убедить ее вернуться назад в Сиэтл.

– Это школа? – спросил Скотт, указывая на здание слева от дороги.

– Да.

– Какая маленькая!

– Да. У нас только два учителя. Один для младших, другой для старших классов. В прошлом году у нас было двадцать пять учеников.

– Бен сказал, что скоро приедет новая учительница для младших классов, – вспомнила Эбби.

– Правильно. – Учителям жилье предоставлял штат. Это был один из лучших домов в городке, со всеми современными удобствами. По сравнению с хибаркой, приготовленной для Эбби, он казался настоящим дворцом.

Они проехали мимо большого дома с уродливыми следами пламени на стенах. Сьюзен прижалась личиком к стеклу, и Сойер ожидал очередных вопросов, но она промолчала.

– А где же наш домик? – спросила Эбби, когда они выехали на самую окраину города.

– Недалеко.

Она оглянулась, пытаясь определить расстояние между городом и ее новым домом.

Сойер остановился перед группой домишек и указал на тот, что они предназначали для Эбби. Глядя на него сейчас глазами женщины, Сойер почувствовал свою вину перед ней. Идея затащить женщин на север, предложив жилье и землю, была порочной с самого начала.

– Это и есть те домики, о которых рассказывал ваш брат? – Эбби пыталась говорить спокойно, но ее потрясение было очевидно.

– Да. – Наступил момент, которого так боялся Сойер.

– Мы что, должны тут жить? – недоверчиво спросил Скотт.

– Боюсь, что так.

Сьюзен открыла дверцу и выбралась из машины. Малышка уперла руки в бока и выдохнула:

– Это же груда мусора.

Сойер молчал. Честно говоря, он был с ней согласен.

– Это напоминает тот домик, где вы морозите мясо зимой, только без ходулей, – пробормотал Скотт.

Эбби молча вошла внутрь. Сойер не пошел за ней. Он и так знал, что ждет ее там: односпальная кровать, грубый стол со стулом, плита да небольшой запас провизии, размещенный на убогих полках.

– Мам, – закричал Скотт, – мы не можем здесь жить!

– Это немного меньше, чем мы рассчитывали, – сказала Эбби. Казалось, у нее согнулись плечи под тяжестью разочарования.

Все еще держа руки на бедрах и расставив ноги, Сьюзен оглядывала домишко.

– Это место похоже на груду мусора, – повторила она, покачав головой.

– А где тут ванная? – спросил Скотт с недоумением, взглянув на единственную комнату.

– Позади есть отхожее место, – сообщил Сойер. – Вот тут можно пройти.

– Что такое «отхожее место»? – спросила Сьюзен у матери.

Эбби устало прикрыла глаза.

– Иди за братом, и все сама поймешь. Дети исчезли, и Эбби повернулась к Сойеру. Он почти ожидал, что она закричит на него, назовет его и брата лгунами, обманом заманившими ее сюда, обещав жилье. Вместо этого она спросила:

– А эти двадцать акров?

– Они в нескольких милях восточное, – попытался объяснить он. – У меня в конторе есть карта, я покажу вам позже, если у вас появится желание взглянуть.

– Вы хотите сказать, что хижины не стоят на этих двадцати акрах?

– Нет, – ответил он, сгорая от стыда и вины. Когда они впервые обсуждали детали соглашения, все звучало как-то иначе. Не совсем так. В конце концов, компания брала на себя все затраты по переезду женщин. Но под убитым, злым взглядом Эбби Сойер почувствовал себя лжецом. Даже хуже, чем лжецом. Он предпочел бы, чтоб она накричала на него.

– Понятно, – произнесла Эбби после долгого молчания. Она проговорила это так тихо, что Сойер еле расслышал ее.

Он сжал кулаки, чтобы удержаться от порыва схватить ее за плечи и потрясти, приводя в чувство. Она что, всерьез думает остаться? Кристиан и другие так стосковались по женщинам, что готовы были обещать им луну с неба, лишь бы они приехали в Хард-Лак. Он не оправдывал и себя. Он тоже участвовал в этом обмане.

– Я нашла отхожее место, – проговорила Сьюзен, демонстративно зажимая нос. – Там воняет.

– Что же нам делать? – удрученно спросил Скотт.

– Ну, – задумчиво произнесла Эбби, – нам просто надо поставить пару раскладушек и добавить два-три стула.

– Но, мама…

Сойер заглянул внутрь и мысленно застонал.

– Мы представим себе, что это такая игра, – сказала Эбби детям, пытаясь их ободрить. – Как будто мы пионеры…

– Я не хочу играть, – заныла Сьюзен.

– Может, есть какое-то помещение, которое мы могли бы снять? – спросил, с надеждой глядя на Сойера, мальчик.

– К несчастью, нет. – Ему было больно разочаровывать ребенка, но он не был волшебником и не мог мгновенно построить им дом. Он взглянул на Эбби, которая продолжала безучастно смотреть на домишко. Она, видимо, старалась взять себя в руки.

– Вы можете показать мне сейчас библиотеку? – спросила наконец Эбби. Ясно, она хочет увидеть всю картину, прежде чем на что-то решиться. Ну что ж, это разумно. Сойер надеялся, что как только она по-настоящему осмыслит ситуацию, то примет разумное решение. Единственное разумное решение.

Они снова забрались в пикап. По дороге сюда семейство было радостно возбуждено, теперь, угнетенные и разочарованные, все трое молчали.

Сойер с трудом подавлял желание сказать ей, что лучше всего сейчас же уехать, понимая, что даже намека на решение не должно исходить от него. Если его спросят, он скажет, но решение она должна принять сама.

Деревянный дом, предназначенный под библиотеку, когда-то принадлежал его деду. Адам О'Хэллорен обосновался в этих местах в начале тридцатых годов. Он искал золото, но вместо того, чтобы сколотить себе состояние, основал поселок.

Когда пришла весть, что Кристиан нанял библиотекаршу, сюда перетащили сотни ящиков с книгами из дома Эллен, где сейчас жил Кристиан.

Будущая библиотека состояла из трех больших комнат. Как только Эбби вошла туда, ее снова постигло разочарование.

– Мне понадобятся полки для книг, – произнесла она безжизненным голосом. – Книги нельзя хранить в ящиках.

– В доме нашей матери есть какие-то шкафы. Я позабочусь, чтобы утром их перенесли сюда. Она стремительно подняла на него глаза.

– Дом вашей матери свободен? Сойер понял, о чем она подумала.

– И да, и нет. Мама снова вышла замуж и уехала из штата, теперь там живет Кристиан. Сейчас, как вы знаете, он в отъезде.

– Понятно.

Поставив велосипед возле дома, внутрь заглянул мальчик, представившийся Ронни Гол-дом. Ронни и Скотт с любопытством уставились друг на друга.

– Хочешь со мной поиграть? – спросил Ронни.

– Мама, можно мне на улицу? Эбби кивнула.

– Только недолго, ладно? – Она посмотрела на часы. – Мне понадобится еще полчаса или немного больше, возвращайтесь к этому времени.

– Хорошо. – Скотт и Сьюзен исчезли вместе с Ронни.

Засунув руки глубоко в карманы, Сойер наблюдал, как Эбби вынула одну из книг, просмотрела ее и взяла другую. Она обращалась с книгами удивительно нежно и бережно. Становилось все мучительнее выносить затянувшееся молчание. Он собирался дать ей время, чтобы она убедилась, что не сможет жить в таких условиях, но если она не хочет признаться себе в этом…

– Ничего не получится, Эбби, – сказал он как можно спокойнее. – Это была гиблая идея – привезти женщин в Хард-Лак. Я очень виноват. Мне ни в коем случае не следовало соглашаться.

– Вы хотите, чтобы я уехала? – спросила она зловеще ровным голосом, не глядя на него.

Сойер не ответил. Не мог, потому что не желал больше врать и обманывать ее. Но вот что его удивило: оказывается, он был бы рад иметь возможность узнать Эбби поближе. Вместо этого ему приходится отсылать ее и детей обратно в мир, которому они принадлежат. Он постарался держаться как можно более сурово. Нечего винить во всем только себя.

– Вы ввели Кристиана в заблуждение, – сказал он грубо, так и не поняв, на кого больше злится: на Кристиана, Эбби или на себя.

– Я ввела Кристиана в заблуждение? – воскликнула Эбби, в ее голосе уже звучала истерика. – Вы меня оскорбляете.

Гнев, долго клокотавший внутри, прорвался наружу.

– Вы заставили его нанять вас, даже не упомянув, что у вас дети! – прорычал Сойер. – Я признаю, что в объявлении ничего не говорилось о семье. – Это надо будет исправить при первой же возможности! – Но вы должны были вести себя честнее, зная, что мы предлагаем жилье как часть контракта.

– Я должна была вести себя честнее? Вы побиваете все рекорды лицемерия! Мне было сказано, что я получу жилье и двадцать акров земли, но вы забыли упомянуть, что это лачуга размером с собачью конуру! – Она задохнулась от возмущения. – Как вы смеете заявлять, что я нарушила контракт? Я ведь приехала, разве нет?

– Вы нарушили дух нашего соглашения.

– Ах, оставьте! А что касается земли, так это тоже блеф! Вы забыли написать, что она настолько далеко от города, что до нее не добраться. Если уж пошла речь о том, кто нарушил соглашение, тогда давайте обсудим, что вы с братом сделали со мной и моими детьми.

Боль в ее глазах была столь очевидна, что Сойер не находил слов в свое оправдание.

– Ладно, – признал он наконец. – Мы совершили ошибку, но я оплачу вам обратный рейс. Это все, что я могу для вас сделать.

– Я остаюсь, – решительно возразила она. – Я подписала контракт и намереваюсь выполнить свои обязательства, несмотря… несмотря ни на что!

Сойер не верил своим ушам.

– Вы не сможете. Ее глаза сверкнули.

– Почему это не смогу?

– Вы же видели все собственными глазами. Вы не уместитесь втроем в этой лачуге, даже если поставите раскладушки. Может, вы еще как-то выживете летом, но, лишь только наступит зима, это станет абсолютно невозможно.

– Мы с детьми остаемся. – Эбби произнесла это таким тоном, что Сойер понял: никто и ничто не переубедит ее.

– Ну и отлично, – сказал он грубо. – Пусть будет по-вашему. – Ладно, пускай подумает еще ночь. К утру они будут стоять с багажом у самолета. Вообще-то он сомневался, что семейка продержится и это время.

Примерно через час Эбби, сидя на краю тоненького матраса, пыталась все хорошенько обдумать. Так близка к слезам она не была с того дня, когда решилась на развод. Сегодняшняя ситуация чем-то до боли напоминала тогдашнюю. Жизнь заставила ее признать, что она совершила ошибку. Очередную ошибку.

Но все казалось правильным, когда она согласилась на эту работу. Она была так уверена, что поступает верно.

Все дело в том, что ей не хочется уезжать из Хард-Лака. Просто она слишком долго рисовала себе сказочные картинки этого городка, а когда все оказалось иначе, почувствовала себя разочарованной. Ну что ж, ей не впервой испытывать разочарование. Перенесет она его и сейчас.

Как бы ни хотел Сойер О'Хэллорен избавиться от нее, она останется. По правде говоря, ей некого винить, кроме себя. Отец предупреждал, что жилье в собственность и двадцать акров земли звучит слишком хорошо, чтобы этому поверить. Приходится признать, что он оказался прав. Но на самом деле даже не обещание жилья и земли заставило ее прибыть в Заполярье. Она приехала сюда в поисках тихой, размеренной жизни, надеясь попасть в общество, незаменимым членом которого могла бы стать. Общество, где бы она знала своих соседей и доверяла им. Ну и, конечно, создать самой библиотеку было бы осуществлением несбыточной мечты. Она приехала в Хард-Лак, зная, что жизнь тут для нее и детей будет совсем не похожа на предыдущую. Она приехала, чтобы Скотт и Сьюзен только из книг могли бы узнать о перестрелках на улицах, бандах и наркотиках.

Хотя поначалу реакция детей на домик была похожа на ее собственную, Эбби гордилась, как быстро они перестали ныть.

– Здесь не так уж и плохо, – сказал ей Скотт, когда вернулся, поиграв с Ронни. А Сьюзен познакомилась с Крисси Харис, и они тут же подружились.

Услышав звук приближающегося пикапа, Эбби в панике едва не подпрыгнула. Она еще не была готова к очередному разговору с О'Хэллореном!

Сойер выскочил из кабины с таким видом, будто хотел провести как можно меньше времени в ее компании.

– Прибыл ваш багаж. – Два чемодана оказались на земле, прежде чем она подошла к машине. Гордость заставила ее попытаться вытащить остальное самой. Но он не дал ей такого шанса.

Несмотря на нелепые обвинения, выдвинутые им, несмотря на его неприятную манеру держаться, Сойер нравился Эбби. Она отметила, какой виноватый был у него взгляд, когда он показывал ей домик. Может, она, конечно, все придумала, но у нее не пропадало ощущение, что ему хочется, чтобы они остались. Он мог считать, что это неразумно, непрактично, глупо наконец, но она чувствовала: ему хочется, чтобы она жила здесь, в Хард-Лаке. Он может спорить с ней, раздражать ее, выдвигая нелепые обвинения, – все равно ей хотелось познакомиться с ним поближе.

Но вряд ли это получится. Сойер О'Хэллорен достаточно ясно высказал свое мнение. Какие бы тому ни были причины, он хочет, чтобы она уехала.

Все вещи были уже на земле, но Сойер что-то медлил. Наконец он собрался с духом:

– Мне не стоило говорить вам всего этого, ну, о том, что вы обвели Кристиана вокруг пальца… Это не правда.

– Вы хотите сказать, что приносите извинения?

– Да, – не задумываясь, ответил он.

– Я принимаю их, – ответила она, протягивая ему руку.

Он крепко пожал ее.

– Вам не следует оставаться в Хард-Лаке, Эбби, – проговорил он. – Никому не придет в голову осудить вас, если вы уедете.

Она до боли задержала дыхание, прежде чем выговорить:

– Вы не понимаете, теперь я уже не могу вернуться назад.

Нахмурясь, он выпустил ее руку и вытер лоб тыльной стороной ладони.

– Почему не можете?

– Я продала машину, чтобы купить детям авиабилеты.

– Я же сказал, что полностью оплачу вам дорогу домой.

– Дело не только в этом. Сойер влез на подножку:

– Я помогу вам, если вы разрешите. Она помолчала, обдумывая, стоит ли ему говорить, но поняла, что он все равно узнает рано или поздно.

– Все, что не поместилось в чемоданы, отправлено в Хард-Лак. Мебель и все мое имущество трясется в кузове трейлера, едущего на Аляску. Багаж прибудет сюда в течение месяца.

– Не прибудет.

– Но мне так сказали!

– Ваши вещи привезут в Фэрбенкс. В Хард-Лак нет дороги.

Не такая уж она глупая, что бы он о ней ни думал.

– Я спрашивала Кристиана, и он сказал, что дорога есть.

– Этой дорогой можно пользоваться только зимой. Двадцать шесть миль по Далтонскому шоссе, которое и шоссе-то не назовешь. Скорее, узкая грунтовая дорога. А проселочная – и того хуже. Она дважды пересекает реки, и проехать можно, только когда они замерзают.

– Боже мой!..

– Мне очень жаль, Эбби, но ваша мебель не проедет дальше Фэрбенкса.

Его последние слова вызвали у нее улыбку, скорее похожую на гримасу.

– Что ж, значит, буду ждать зимы. Не похоже, что у меня раньше появится место, куда поставить уютный диван, ведь так? – спросила она, пытаясь совладать с собой.

– Пожалуй, что так. – Он слез с подножки и подал ей руку. – Мне пора возвращаться на летное поле.

– Спасибо, что привезли мой багаж.

– Не стоит благодарности.

– Мам, мам! – кричал Скотт, вбегая в страшном волнении. Рядом с ним трусила огромная лайка. – Я нашел собаку. Посмотри. – Он упал на колени и с чувством обнял пса за шею. – Интересно, чья она?

– Это Игл! – воскликнул Сойер, у которого от изумления глаза на лоб полезли. – Мой пес. Что он тут делает? Он должен быть на цепи за загородкой!

Позже вечером Сойер сидел перед огнем, держа в руках книгу. Игл пристроился на плетеном коврике у камина. Книга не занимала Сойера. Он вообще сомневался, способно ли что-то сейчас занять его голову, кроме Эбби и ее детей. За все годы жизни в Хард-Лаке Сойер по-настоящему испытал страх только однажды – в день, когда погиб отец. Он никогда ни о чем не волновался так, как этой июньской ночью. Он волновался, как бы Скотт или Сьюзен не встретили медведя по дороге в отхожее место. Он волновался, как бы они не столкнулись со множеством непредвиденных опасностей, не зная, что делать.

Эмили О'Хэллорен, его тетка, которой он никогда не видел, потерялась в тундре в пятилетнем возрасте. Она играла возле дома его деда – и внезапно, в одну секунду, исчезла. Без единого звука. Без следа.

Многие годы спустя его бабушка все еще была безутешна из-за потери младшего ребенка и единственной дочери. Это как раз она, Анна О'Хэллорен, и дала имя городу, назвав его Хард-Лак[1]1
  Hard Luck (англ.) – трудное счастье.


[Закрыть] после неудачи дедушки, которому так и не удалось найти золотую жилу. После трагедии с Эмили название обрело новое значение.

Беспокойства об Эбби и детях было вполне достаточно, чтобы испортить ему вечер. Но к утру она, конечно, все обдумает и решит вернуться в Сиэтл!

Игл поднялся и, подойдя к креслу Сойера, положил голову на колени хозяина.

– Ты удивляешь меня, парень, – проговорил Сойер, почесывая у пса за ухом. Он никогда бы не поверил, если бы не видел своими глазами: Игл и Скотт вели себя так, будто выросли вместе. Взаимопонимание у них было полным и моментальным. Во-первых, поразило то, что Игл сорвался с цепи и побежал за мальчиком, во-вторых, что пес вообще так быстро признал его. – Тебе понравился Скотт, правда?

Пес заскулил, словно понял вопрос и хотел ответить.

– Можешь ничего не объяснять мне. Я чувствую то же самое. К Эбби. К ее детям.

Сойер весь сжался. Единственным правильным решением для Эбби было уехать, причин было больше, чем ему хотелось. Он молился, чтобы она воспользовалась здравым смыслом, которым наградил ее Бог, и утром убралась из города.

Прошло два дня, и Эбби решила, что домик не так уж плох. Похоже на жизнь в туристическом лагере. Можно было уговорить себя, что это даже весело, хотя в действительности она уже соскучилась по настоящей ванне.

Дети привыкли на удивление легко. Единственное, что раздражало их, – это отхожее место. Эбби уже поняла, что летние месяцы они как-нибудь проживут, но она невольно подумывала о предупреждениях Сойера насчет зимы.

Что касается работы в библиотеке, то это Эбби по. – настоящему нравилось. Сойер проследил, чтобы из дома матери ей перевезли книжные шкафы вместе с большим столом и стулом для нее. На следующий день по приезде она начала разбирать книги и составлять картотеку. Когда-нибудь, мечтала она, все будет занесено в компьютер, но всему свой черед.

– Как дела? – спросила Перл Инмен, входя в библиотеку.

– Прекрасно, спасибо.

– Я принесла кофе. Хочу уговорить тебя сделать маленький перерыв.

Эбби встала и потянулась, заложив руки за спину.

– С удовольствием воспользуюсь вашим предложением.

Подойдя к двери, она выглянула наружу, беспокоясь о детях, играющих на улице. До чего же тут все не похоже на их жизнь в Сиэтле на верхнем этаже большого дома! Она знала, что Скотт и Ронни большую часть дня проводят на летном поле, донимая Сойера. Если Скотт не был с Ронни, значит, он был с псом Сойера. Эбби не могла вспомнить, когда еще ее сын был так доволен жизнью.

Сьюзен и Крисси проводили вместе все свое свободное время. Уже дня через два они стали буквально неразлучны. В библиотеку заходил представиться Митч Харис. Митч, вспомнила Эбби, работает на Государственную нефтяную компанию и по совместительству является местным блюстителем порядка. Казалось, он очень доволен тем, что у дочери появилась подруга.

– Не могу поверить, что ты успела уже столько сделать, – сказала Перл, оглядывая комнату. – Это потрясающе, просто потрясающе! Эллен была бы очень рада.

Эбби знала, что Эллен – мать Сойера и именно она подарила городу библиотеку.

– Сойер сюда не заглядывал? – спросила Перл, разливая из термоса кофе по чашкам.

– Нет, – сказала Эбби, надеясь, что голос не выдаст ее разочарования.

– Он не в духе с того дня, как ты приехала. Ума не приложу, что случилось с парнем. Я не видела, чтобы он был таким, со дня смерти его отца. Он винил в этом себя, понимаешь?

Эбби присела на краешек стола, освободив стул для старой женщины.

– А что случилось с его отцом? Перл поднесла ко рту чашку.

– Он погиб несколько лет назад. Они летали к любимому озеру Дэвида, порыбачить. На обратном пути у самолета отказал двигатель, и им пришлось сесть. При посадке Дэвид получил сильную травму. Они были только вдвоем в самой глубине леса. – Она замолчала и отхлебнула кофе. – Можешь себе представить, что чувствовал Сойер, стараясь сохранить отцу жизнь, пока не придет помощь. Прошло два часа, пока до них смогли добраться, но было уже поздно: Дэвид умер.

Эбби прикрыла глаза, представляя себе чудовищный ужас, который испытал Сойер – один, в лесу, с умирающим отцом.

– Проживи я еще шестьдесят лет, все равно не забуду, как Сойер нес по летному полю отца. Он был весь в крови Дэвида и отказывался отдать его нам, хотя Дэвид был уже мертв. Мы еле уговорили его.

– Там не было его вины, – прошептала Эбби. – Несчастный случай. Что он мог сделать?

– Господи, да мы все твердили ему это. Но он очень изменился после той трагедии. И город тоже изменился. Вскоре уехала, а потом и вышла снова замуж Эллен. А Кэтрин Флетчер чуть не умерла с горя. После этого она и стала болеть.

– А я видела Кэтрин? – спросила Эбби, не понимая, почему Перл упоминает эту женщину вместе с Эллен.

– Кэтрин Флетчер? Нет… нет, теперь она в доме для престарелых в Анкоридже. Там у нее дочь живет.

Видимо, Перл прочла вопрос в глазах Эбби.

– Кэтрин и Дэвид были помолвлены перед войной. Она любила его всю жизнь, с тех пор как была девчонкой. И не разлюбила, даже когда он женился на другой. Дэвид разбил ей сердце, вернувшись после войны с невестой из Англии.

– О Господи!

– Эллен так и не прижилась в Хард-Лаке. Казалось, она чем-то отличалась от нас, и держалась как-то в стороне. Не думаю, что она делала это сознательно. Мне понадобился не один год, чтобы понять: просто у нее такая манера. Она действительно была очень застенчива и чувствовала себя здесь не на своем месте. Да и то, что дети появились не сразу, все усложнило. Бог свидетель, она хотела создать семью. Они были женаты почти пятнадцать лет, когда наконец родился Чарльз.

– Вы сказали, Кэтрин вышла замуж? – спросила Эбби, ее сердце разрывалось от жалости к брошенной женщине.

– О да, от отчаяния, почти сразу после того, как Дэвид вернулся с войны. Через девять месяцев она родила дочь, а через два года разошлась с Вилли Флетчером.

– И больше она не выходила замуж?

– Никогда. Временами казалось, что они с Дэвидом снова сойдутся, но этого так и не случилось. Эллен оставила его и уехала в Англию. С Кристианом. Ему было около десяти. Вернулась только через год. – Перл покачала головой, вздохнув. – Можешь себе представить, как подействовала на всех в городе смерть Дэвида. Особенно на Сойера.

– Конечно.

– Я не могу понять, что так расстроило его сейчас. Он ходит как медведь, занозивший лапу, кидается на всех.

Эбби изумленно посмотрела на старую женщину.

– Вы думаете, это имеет какое-то отношение ко мне?

– Мне так кажется. Но что я знаю? – сказала Перл. – Я всего лишь старуха. – Она допила кофе и поднялась, собравшись уходить. – Пойду-ка я лучше в больницу, пока меня не хватились. – Больница находилась в государственном здании рядом со школой и церковью. Перл взяла термос под мышку. – Так ты остаешься в Хард-Лаке или как? – спросила она с сомнением, будто сама не знала, чего больше ждет.

Эбби сказала ей правду:

– Мне бы хотелось…

– Это не ответ. Эбби усмехнулась.

– Остаюсь.

Морщинистое лицо Перл расплылось в широкой улыбке.

– Вот это хорошо. Рада слышать. Ты нужна нам, и у меня такое чувство, что Сойер тоже хочет, чтобы ты осталась.

Эбби недоверчиво засмеялась.

– Сомневаюсь.

– Нет, действительно, – продолжала Перл. – К несчастью, у этого парня мозгов меньше, чем у ондатры, когда приходится иметь дело с привлекательной женщиной. – Она направилась к двери. – Наберись терпения, дай время, и он придет к тебе. – После этих ободряющих слов Перл вышла.

Эбби вернулась к работе и начала распаковывать очередной ящик книг. В свете истории Эллен коллекция виделась ей теперь совсем по-другому. Много книг относилось к ранним годам, вплоть до середины пятидесятых. Это были годы, когда Эллен тосковала из-за своего бесплодия. Эбби подозревала, что Эллен находила утешение в этих книгах, что они заменили ей друзей, которых она так и не сумела завести здесь, так далеко от Англии.

Когда Эбби ставила на полку томик Мэри Роберте Райнхарт, послышался знакомый звук пикапа Сойера.

У нее забилось сердце, но она продолжала работать.

Он ворвался в комнату и застыл в дверях, уперев руки в бока. Эбби почувствовала, как его присутствие сразу же наполнило собой всю комнату.

– Так вы решили остаться? – настойчиво спросил он.

– Да, – ответила молодая женщина. – Я остаюсь.

– Вы уверены?

– Да, – убежденно повторила она. И она действительно была уверена. Разговор с Перл убедил ее окончательно.

– Добро. Тогда вы переезжаете.

– Куда? – Эбби много раз повторяли, что в городе больше нет ни одного свободного дома.

– Поживете в доме Кристиана. Он звонил сегодня и сказал, что решил немного отдохнуть. Вот сам пусть и думает, что с вами делать, когда вернется.