Текст книги "Большие гонки"

Трент вздохнул – ну обрадовала! В таком случае человек ли он вообще? Этот вопрос, одно время без конца досаждавший ему, был решен во Фриндже раз и навсегда. Если кто-то сомневается в том, человек он или подобие киборга, пусть докажет это на деле. Пусть обставит его, размажет по стене, догонит, наконец! Желаете устроить большие гонки? Пожалуйста. А колено? Ну что колено? Оно заживает на глазах. Не прошло и нескольких часов, а он вновь полон сил. Так тоже бывает.

Он принял душ, потом вернулся в спальню, где ему был приготовлен завтрак, обильно приправленный советами дотошной Джоди Джоди лечь в постель, не сметь вставать, беречь себя и прочей милой, приятной для ушей болтовней. Позавтракав, попросил всех удалиться. Даже Дэнис, которая с укором посмотрела на него. Однако Трент был тверд.

Оставшись один, подключил копроцессор к динамику и вызвал Джонни Джонни.

В голосе виртуального Образа прозвучало нескрываемое любопытство.

– Слушаю, босс?

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше не бывает. Благодарю за то, что не позабыл обо мне, босс. Ангелы сети едва не слопали меня. Они набросились все разом, со всех сторон, будто я один Игрок в сети. Так насели, что я не мог откликнуться. Знаешь, босс, кто-то из сети помог мне, отвлек на себя часть их внимания. Знать бы, кто, я бы ему памятник поставил. А ты не в курсе?

– Может быть, Кольцо?

– Вряд ли. Отпечаток Кольца мне известен. Это что-то другое. Прости, что, спасая меня, ты повредил колено.

– Пустяки. Я тоже прекрасно чувствую себя, Джонни.

– Что дальше, босс?

Трент ответил не сразу. Он закинул руки за голову и некоторое время разглядывал потолок.

– Спасибо, что помог мне бежать, Джонни. Мы с тобой отличная пара. Полагаю, что мы укрылись надежно, хотя бы на эти дни. Не спускай глаз с отеля. Гляди в оба! Есть у тебя глаза, Джонни?

– Сформируем, босс.

– Но пока сделаем перерыв. Надо кое-что подлатать, разобраться, что к чему, приготовиться к следующему этапу. Чует мое сердце, Джонни, гонки, только начинаются.

– Обязательно, босс, – ответил Джонни. Пауза.

– Джонни?

– Да?

– Ты все правильно сделал. Я не сержусь на тебя.

– В самом деле? Не обижаешься, что я спрятался и не подавал голоса?

– Ты все сделал правильно.

– Bay! – не скрывая радости, воскликнул Джонни, затем после нескольких мгновений страстных переживаний добавил: – Спасибо, босс!

Наступила тишина. Неожиданно дверь открылась, и в комнату вошла Дэнис. Захлопнув за собой дверь, она с ногами влезла на кровать и принялась расстегивать пуговицы на блузке.

– Знаешь, я ненавижу себя, Трент. Для меня это просто пытка.

Трент удивленно посмотрел на нее:

– Прости, не понял.

Она пожала обнаженными плечами:

– В этом нет твоей вины. Во всей этой суматохе одна я виновата. Это ведь я уговорила Джимми поспешить тебе на помощь. – Она сняла юбку, лифчик, трусики. – Доктор сказал, что с тобой все в порядке, только несколько дней не надо нагружать колено. Не забудь надеть бандаж, когда встанешь.

– У тебя сегодня нет репетиции? – спросил Трент. Дэнис нырнула под одеяло, прижалась к нему.

– Я к тому и веду, – объяснила она. – Это просто невероятно... Репетиция? Да, сегодня, с двух до шести, – равнодушно ответила она на вопрос Трента, потом с прежним жаром продолжала рассказ: – Это просто уму непостижимо. Ты вернулся целехонький, только слегка поцарапанный. Джонни Джонни рассказал, что ему удалось стереть все наши изображения, отпечатки пальцев и глазной сетчатки, так что миротворцы ничего не имеют. Понимаешь, ни-че-го-шень-ки!..

– Значит, ты можешь считать себя в безопасности?

– Похоже на то. Вот я и говорю, что мне пока не надо расставаться с ансамблем. Пока ты спал, я поговорила с Джонни Джонни.

– Да?

– Слушай, он вполне реальное существо. Как тебе удалось? Он так страдал.

– Знаю.

– Ты правильно сделал, что спас его.

– Знаю.

Трент отвернулся и прошептал куда-то вбок:

– Джонни?

– Да?

– Отключись на время.

– О'кей, босс.

За окнами отеля творилось что-то невообразимое. Дэнис, закусив губу, наблюдала, как над городом, на всех уровнях трансконов, сновали сотни «аэросмитов» МС. Особенно много было «гляделок», сквозь их скопления на перекрестках и над транспортными развязками не было видно дорожного полотна. По-видимому, они подняли все, что было у них под рукой. Со стороны все это обилие технических средств, их перемещения в воздушном пространстве над городом и между небоскребами напоминали некий ритуальный танец, исполняемый мухами над падалью.

Если судить по часам, было далеко за полночь, однако в городе было светло как днем. Сияния «светлячков» вполне хватало, чтобы разогнать мрак даже в самых потайных уголках, которых в большом городе всегда не счесть. Широкие, во всю стену, окна номера уже начали запотевать, и резкий свет уличных наблюдательных систем складывался в некое подобие цветной мозаики на стекле.

Они оба были гениками – материальными воплощениями достижений, которых в последние годы жизни смогла добиться Сюзанна Монтинье. Но даже между ними, результатами дерзких односерийных экспериментов над генными цепочками, подобия была куда меньше, чем различий. Для Дэнис спектакль, разыгрываемый за окнами отеля, представлялся ясно, в мельчайших деталях. Она видела много больше, чем мог различить Трент, глядя на покрывшиеся сконденсировавшейся ночной влагой окна. Дэнис легко проникала взором в инфракрасную область и отлично замечала скрытые точки наблюдения, следившие за городом и в этой части спектра.

Трент просунул руку ей под голову, обнял покрепче, прижал к себе.

– Когда собираешься уходить? – спросила Дэнис.

– Скоро. Но не сейчас.

– Куда?

– Пока не знаю.

Дэнис не могла справиться с дремотой, ее клонило в сон. Она зевнула и тихо сказала:

– О'кей. А мне с тобой можно?

– Они теперь не остановятся. Будут искать всю жизнь. Мы должны разделиться, Дэнис. Нам больше нельзя быть вместе. Если не расстанемся, отыскав меня, они выйдут и на тебя. Если я погибну, это пустяки, это коснется только меня. Но если эти ублюдки схватят тебя, это будет означать, что они победили. Сдается мне, что Дэвид мертв. Если с тобой что-то случится, это будет конец всему. Тогда Амньер, Карсон, Эддор, Венс добьются своего и смогут торжествовать. А я не хочу, чтобы они торжествовали!

Он высвободил руку, сел на кровати. Дэнис взглянула в его сторону, потом вновь повернулась на бок, глядя в окно, за которым то и дело мелькали «аэросмиты» МС.

– Где же можно найти надежное убежище, Трент?

– В свободных колониях на Луне, – ответил он. – Или на Марсе, а может, в Поясе астероидов. В тамошних свободных городах. В любом месте, куда не могут дотянуться руки миротворцев. На Земле мне места нет. Положение у нас с тобой разное, но, по сути, мы оба в бегах.

Дэнис почувствовала приближение боли, она всегда предощущала болезнь, даже легкая простуда заранее предупреждала неожиданно нахлынувшей тоской, глубокой печалью, в которую погружалась ее душа. «Только не сейчас, – взмолилась она, – позже, когда он уйдет».

– Ты прав, – вздохнула Дэнис. – Мне ужасно жаль, но, я думаю, ты прав. Боюсь, что здесь тебе не спастись.

– Ничего, мы еще побарахтаемся, милая! – Он вновь лег, обнял Дэнис за плечи, прижал к себе. – Мы еще посмотрим, кто кого! Только обещай мне, Дэнис...

– Обещаю.

– Ты даже не хочешь узнать, что именно? – удивился Трент.

– Я и так знаю, – засмеялась девушка. – Ты имеешь в виду Джимми.

Трент вздохнул:

– Что с тобой поделаешь! Ты угадала, речь пойдет о Джимми. Обещай мне, что будешь приглядывать за ним, только издали. Он не любит, когда его кто-то опекает.

– Я знаю. А Берд и Джоди Джоди? Ты уверен, что у них все сложится?

– Они прекрасно уживались еще во Фриндже. Еще до того, как я встретил их. Более серьезной девушки, чем Джоди Джоди, я не встречал. После того как я исчезну, они смогут прекрасно устроиться в Патрулируемых секторах.

Дэнис сделала глубокий вдох. Это был один из немногих приемов, которым успел обучить ее отец. Дыхательные упражнения способствуют расслаблению, навевают покой и мир в душе.

– Будь осторожен, – шепнула она и поцеловала его в мочку уха. – Ты – мое единственное достояние. Кроме тебя, у меня больше ничего нет.

Она вновь повернулась на бок, сунула сложенные ладони под щеку. В последние секунды ментально коснулась его сознания. С головой ушла в необыкновенную, родную ей вселенную, которая зовется внутренним миром человека. И не какого-нибудь, а самого близкого и любимого, с которым невозможно расстаться и которого впоследствии назовут Трентом

Неуловимым.

Он тоже страдал. Жизнь обошлась с ним безжалостно, ранив слишком глубоко и слишком рано.

«Я вылечу тебя, – мысленно поклялась Дэнис. – Сделаю все, что могу». В тот момент она даже не подумала о том, что мысленными прикосновениями можно причинить вред ему или себе. Она никогда ранее не занималась ментальным целительством. Издали, из мрачного, заполненного тусклыми огнями пространства, ей погрозила боль. Мягко поползла в ее сторону. Дэнис бросила умоляющий взгляд в ее сторону, и страдание замедлило ход, согласилось немного подождать. «Боже, он даже сам не сознает, как любит меня, – восхитилась она, разглядывая мысли Трента. – Если рассказать ему, что я видела, он не поверит. Ну и пусть!»

С этим она и задремала. Пришел сон. Дэнис словно наяву увидела себя: вот она погружается в странную вязкую темноту, опускается в нее, барахтается, не в силах вынырнуть. Нигде не проблеска, вокруг сплошной мрак. Потом появился свет. Она увидела себя, совсем еще маленькую, рядом с Трентом, которому тогда было тринадцать. Они сидели в парке. Она тоже заснула, и ее детская головка покоилась на его колене.

Пробудившись на следующее утро, она отчетливо помнила посетившее ее сновидение. Она еще не знала, что память об этом сне останется при ней на долгие, долгие годы.

Память о том, как она любила его.

Трент в ту ночь так и не смог заснуть. Когда наступило утро, он осторожно переложил на подушку девичью головку, лежавшую на его плече, и тихонько выскользнул из-под одеяла. Оделся, оставил прощальную записку на туалетном столике и ушел. Ушел, покинув Дэнис Кастанаверас, единственную женщину, которую любил. Ушел, чтобы стать легендой.

У стойки портье оставил распоряжение, чтобы вместе с завтраком в номер доставили одну большую белую розу.

Оставленная им для Дэнис записка состояла из одной короткой строчки:

«Не беспокойся. Все будет хорошо. Трент».

13

Мохаммед Венс был сыном своего времени, одним из идеологов течения, утверждавшего, что общественные и моральные ценности, лежащие в основе Объединения, самоценно, сами по себе являются благом и нуждаются в защите от таких беспринципных и безответственных проходимцев, как Трент Неуловимый.

Долгое время подобные утверждения не вызывали сомнений. В первые десятилетия существования Объединенной Земли все было далеко не так плохо, как в последующие годы, предшествовавшие краху системы.

Мохаммед Венс во многих отношениях был замечательным человеком. И тот факт, что волею судьбы ему выпало играть роль последовательного и безжалостного врага Трента, ничуть не умаляет этой оценки.

Из воспоминаний Мелиссы Дюбуа, офицера элиты Корпуса миротворцев, вошедших в Библию Исхода

– Инспектор! Инспектор Венс!..

– Qui?

Голос инспектора был басист, несколько грубоват.

– Прошу прощения, сэр, я не говорю по-французски.

– Да, ну и что? Вытащили меня из постели, чтобы сообщить, что не знаете французского? Ладно, докладывайте.

– Сэр, в десять ноль-ноль вам был направлен доклад дежурного по городу за истекшие сутки. Документ был переправлен по приказу Генерального секретаря прямо из его офиса.

– Да, я получил его. Что за спешка, черт вас возьми?!

– Сэр, доклад не полон, в нем нет данных о чрезвычайном происшествии, случившемся в Столичном городе в последние часы.

– Зачем вы все это рассказываете мне, да еще посреди ночи?

– Сэр, погиб сотрудник элитного подразделения.

Короткая пауза.

– Погиб?

– Похоже, что так, сэр. Его тело было найдено на верхней рабочей площадке недостроенного небоскреба Хоффмана. Предварительная версия – убийство. По крайней мере, к такому выводу подводит динамика событий, случившихся утром того дня.

– Вы сами с ними ознакомились?

– Никак нет, сэр.

– Понятно. Что-нибудь просочилось в печать?

– Нет, сэр.

– Слава богу!

Еще одна короткая пауза.

– Имя?

– Простите, сэр?

– Имя погибшего миротворца, идиот?!

– Понятно, сэр. Его зовут Гарон. Эмиль Гарон, сержант элитного подразделения МС. Это уже твердо установлено, сэр. Убийство, с большой долей вероятности, совершил некий вебтанцор, проживавший в одном из районов Нью-Йорка. Возможно, Игрок в сети. Он же профессиональный взломщик, или попросту жулик. Он сбежал из камеры предварительного заключения утром в четверг.

– Откуда сбежал?

– Из следственного изолятора МС, сэр.

– Чудеса да и только. Итак, вы утверждаете, что Эмиль мертв?

– Так точно, сэр.

– Имя этого вора, вебтанцора или Игрока в сети?

– Трент, сэр.

– Трент?!

– Да, сэр. Короткое молчание.

– Как фамилия?

– Не знаю, сэр. Это все, что мне приказано сообщить вам. Просто Трент.

Стратоскреб Лефевр являлся четвертым по высоте зданием в Нью-Йорке и первым на Манхэттене. Трент поднялся на девяностый этаж, затем по лестнице спустился на восемьдесят третий и вышел в длинный коридор. Слежки не было. В левой руке молодой человек держал небольшой кейс, которым снабдила его в дорогу Джоди Джоди. Его темно-синий, слегка поблескивающий костюм был сшит из дорогого стереосинтетика.

Возле одной из дверей, похожих как две капли воды, Трент остановился. Отличие ее от других состояло только в том, что на ней не было таблички с фамилией жильца. Достал из правого кармана пиджака маленький, напоминающий паучка металлический предмет и поместил его на створку двери. Аппарат начал тоненько попискивать. Трент сразу снял его и сунул в карман. Посмотрел вдоль коридора сначала налево, затем направо.

Створка была изготовлена из дерева твердой породы, запоминающим пластиком здесь и не пахло. Как было принято в старину, она бесшумно скользнула в сторону, а не свернулась или изогнулась, пропуская гостя внутрь помещения.

Как только Трент переступил через порог, дверь автоматически вернулась на прежнее место. Внутри было темно. Лишь спустя несколько мгновений глаза привыкли к сумраку. В комнате оказалось неожиданно холодно – по крайней мере на пять градусов ниже, чем в коридоре. Когда взор окончательно прояснился, Трент с удивлением уставился на жуткий беспорядок, царивший в квартире.

Вот, оказывается, как жил Букер Джеймтон!

Большая комната служила одновременно гостиной, кухней и столовой. В углу небольшая плита, посередине стол и две скамьи. На каждой стене полки в несколько рядов, а в дополнение к ним специально усиленные для условий земной гравитации дальнепроходческие книгосетки, развешанные в сорока сантиметрах под потолком. Все вокруг казалось атрибутами декораций какого-то фантастического фильма бобины, на которых были намотаны монокристаллические нити, пучки и обрезки особого рода оптико-волоконных проводов, которые дальнепроходцы называли лазерными кабелями, полосы сверхпроводников, аппаратура для химических опытов, цветные соединительные чипы. На одной из полок громоздилось с полдюжины очень дорогих трасетов с подсоединенными к ним не менее дорогими молекулярными микросхемами. В комнате также присутствовали два наполовину собранных (или наполовину разобранных) домашних робота. Трент даже в темноте сумел различить их марку. Это были очень древние модели фирмы «FrancoLap-Vax».

На полу повсюду валялись разбросанные инструменты. В комнате было единственное место, где можно было сесть, – большое, обитое кожей кресло. Оно стояло слева от двери, ведущей, по-видимому, в спальню. Очень удобное кресло. К сожалению, оно было занято. В нем помещался сам Букер Джеймтон. Он доброжелательно поглядывал на гостя, одновременно наставив на него какую-то металлическую штуковину с множеством торчащих выступов. Скорее всего, это было что-то смертоубийственное. Букер всегда сам конструировал для себя оружие. Оно, правда, редко стреляло, но уж если выстрелит, то выстрелит.

Трент поискал место, куда можно было поставить чемоданчик, потом кивнул в сторону кресла: – Здорово, Букер.

Более уродливого человека, чем Джеймтон, Тренту встречать не доводилось. Было ему под шестьдесят, весил он килограммов на тридцать больше, чем следовало. Не так уж много, если принять во внимание, что весил Букер не менее сотни килограммов. На голове у него был заметен инскин самой древней конструкции, какую только можно было отыскать. Устройству было по меньшей мере лет семь. Руки у Букера были мускулистые и на удивление длинные, одна нога короче другой.

Трент готов был побиться об заклад, что Джеймтон являлся самым волосатым человеческим существом на планете Земля.

Какой именно Образ Джеймтон поддерживал в Инфосети, Трент не знал, хотя кое-какие догадки у молодого человека имелись. В любом случае этот коротышка входил в число пяти лучших вебтанцоров в мире.

Наконец Букер, поерзав в кресле и не отводя в сторону наставленный на Трента ствол, приветливо кивнул.

– Здорово, Трент. Можно я задам тебе несколько вопросов?

Голос его оказался неожиданно очень приятным: густой баритон, прекрасное произношение, изысканная речь. Последнее временами.

– Зачем ты вперся в мои апартаменты? Как ты, сукин сын, их вычислил? Каким образом сумел вскрыть запирающий дверь код? И наконец, что тебе нужно от меня?

Трент пожал плечами:

– Ты разве не смотришь новости?

– Нет.

– Ну дела! – только и смог вымолвить Трент.

– Новостные каналы – самый отвратительный продукт цивилизации, – поделился Букер. – Их следует запретить, как злостных распространителей самых чудовищных слухов.

– Все? – уточнил Трент.

– Все! – подтвердил Букер. – До единого! После паузы он чуть сбавил тон:

– Я слыхал, тебя арестовали. А еще говорят, что какой-то Игрок в сети по имени Джонни Джонни разрушил три четверти охранных сетей МС в Столичном городе. Еще до меня дошло, что в Корпусе миротворцев полагают, что ты как раз и был тем программером, который создал широко известного Игрока в сети Ральфа Мудрого и Могучего. Это, правда, случилось несколько лет назад... – Внезапно Букер радостно улыбнулся и с долей восхищения добавил: – Я помню Ральфа. Это был тот еще жулик!

– Послушай, Букер...

– Нет, это ты послушай, Трент! – Букер махнул в сторону гостя своей самодельной штуковиной. – Ты не ответил ни на один из моих вопросов.

– Мне необходимо покинуть Землю.

– Извини, – запротестовал хозяин. – Это мой дом. Сначала вопросы. Ты не ответил.

Трент наконец отыскал пустое место среди разбросанного на полу хлама. Поставил чемоданчик:

– Я попал в переделку, Букер. Миротворцы охотятся за мной, мне необходимо срочно покинуть Землю. Я пришел к тебе, поскольку знаю, что мы с тобой питаем одинаковые чувства к «левой руке дьявола» и тем, кто ее представляет.

Букер вновь широко и несколько приторно улыбнулся:

– Мальчик мой, я понимаю, тебе сейчас не до моих вопросов. И если я сейчас застрелю тебя, мне уже никогда не услышать твоих ответов. Это будет печально, но я переживу. В любом случае учти – ты начинаешь играть у меня на нервах.

– Я пришел к тебе, потому что нуждаюсь в помощи. Я знаю, где твое жилище с того момента, как мы ограбили Туми. Я не знаю твой дверной код, потому что с того момента, как мое устройство открыло дверь, у меня не было времени взглянуть на него. Единственное, что мне нужно, это твоя помощь.

Букер хихикнул, вновь поерзал в кресле, вернее, устроился поудобнее, затем немного отвел ствол в сторону.

– За что они арестовали тебя, Трент? – спросил хозяин. – Как же ты вляпался? Влез, куда не просят, или в твоих изумительно разработанных операциях случился неожиданный прокол? Какая-нибудь непредусмотренная трудность? В прошлом, мне помнится, трудности включали разгневанных банкиров, рассерженных отцов семейств, разъяренных миротворцев, взбешенных мужей. Однажды это была взбешенная жена и, насколько мне известно, перепуганный до смерти карлик.

– Это все неправда, – возразил Трент. – Я имею в виду историю с перепуганным карликом.

– За какие такие делишки, – акцентируя каждый слог, повторил вопрос Букер, – Корпус миротворцев Объединенной Земли преследует тебя?

– Они думают, что я телепат, – угрюмо ответил Трент. – И что я убил миротворца.

Букер продолжал сверлить его взглядом. Трент пожал плечами и искренне произнес:

– А я не телепат. И не убивал никакого миротворца. Это был несчастный случай.

Букер осторожно положил оружие на стоявший рядом с креслом маленький стул. Этот предмет был, по-видимому, единственным в комнате местом, не загроможденным всяким хламом. Затем медленно поднялся, нависая над креслом горой неряшливой плоти.

– Значит, говоришь, не убивал?

– Это был несчастный случай, – торопливо повторил Трент. – Он сам свалился.

Букер Джеймтон некоторое время стоял совершенно недвижимо, затем величаво опустил веки. Трент многое бы отдал, чтобы только узнать, с каким Образом в этот момент общался Букер. Наконец хозяин открыл глаза, видимо прервав связь. Информация, которую добывал Букеру его виртуальный Образ, не имела ничего общего с новостями, поставляемыми обывателям электронными СМИ. Неожиданно его лицо напряглось, по-видимому, новости, достигшие его, окончательно лишили Джеймтона душевного равновесия. Он утробно взревел:

– О господи! Так ты, дерьмо собачье, угробил элитника!

– Он сам упал, Букер! Я к этому не имею отношения!

– Да я теперь за твою жизнь не поставлю и цента! И ты, мошенник, посмел явиться ко мне, когда за тобой охотится свора миротворцев?! – Он вдруг замолчал, потом тихо добавил: – Мне это не нравится. Как близко они находятся?

– Кто?

– Миротворцы. Они висят у тебя на хвосте?

– Вовсе нет. Я держу под контролем всю информацию о ходе расследования, посылаемую в главный штаб МС. Они потеряли мой след. Они, как утверждают, задействовали в поисках какого-то Мохаммеда Венса, но он еще не прибыл в Столичный город.

– Они что-нибудь знают обо мне?

– Я думаю, нет.

– Ты в этом уверен?

– Почти.

– Ты знал этого типа. Который, как ты утверждаешь, сам упал?

– Слегка.

– Кем он был?

– Наблюдателем в сети.

– Хороший был наблюдатель?

– Говорят, лучший. Потом у него поехала крыша, и его отправили на «Ла Гранж-5». Согласно его персональному файлу, это он два года назад уничтожил Мудреца из страны Оз.

Джеймтон глубоко вздохнул, потом, не глядя на Трента, задал еще один вопрос:

– Как близко погоня?

– Я думаю, они потеряли меня. По крайней мере на ближайшее время. Но они раскинули такую сеть, Букер, что...

Он не договорил, потому что именно в этот момент Джеймтон в упор взглянул на гостя. Трент попытался прикинуть, насколько его приход рассердил хозяина, и решил, что об этом лучше не думать – таким хмурым он Букера никогда не видел.

– Итак, ты полагаешь, что они потеряли твой след? Хотя бы временно?

– Да.

– Хорошо. Эта новость несколько облегчила мои страдания. Где ты собираешься переждать штормягу?

– Свободная Луна, Марс, Пояс астероидов...

– Но почему ты пришел ко мне, черт тебя побери?!

– Потому, – ответил Трент, – что они не знают, какой именно Образ я создал в Инфосети. По крайней мере не уверены. Однако они твердо знают, кто я такой и что я не пользуюсь инскинами. В настоящий момент всякая полносенсорная система слежения за Инфосетью в радиусе пятидесяти километров находится под их контролем. Они имеют своих вебтанцоров в Инфосети, и неплохих танцоров. Они все сейчас стоят на ушах, ожидая, когда я появлюсь в Инфосети. Сам вылезу, понимаешь? Не мой Образ, а я сам, целый и невредимый. Кроме того, мне позарез нужен хороший гример. Я мог бы и сам отыскать такого специалиста, но в этом случае они тотчас засекут мое местонахождение. У них для этого все есть. У меня нет возможности воспользоваться своим стационарным копроцессором, а любой другой выдаст меня с головой. – Букер подозрительно покосился на него. – Вот поэтому я и пришел к тебе. Ты единственный из вебтанцоров, кого я знаю лично.

– Значит, решил отправиться на Луну? – задумчиво произнес Джеймтон.

– Это будет замечательное путешествие, Букер. Я же по натуре турист, – признался Трент. – Я всегда мечтал побродить по просторам нашего естественного спутника.

Джеймтон на мгновение зажмурил глаза. Когда он их снова открыл, Трент заметил, что тот заметно смягчился.

– Хорошо. Как посмотришь на то, чтобы покинуть Землю в качестве миротворца? Трент моргнул:

– Любопытная идея. Пожалуй, мне это нравится, Букер.

– Неужели?

– А почему бы мне и в самом деле не покинуть родину в облике заслуживающего особого внимания и сервиса миротворца?!

В косметический салон, адрес которого шепнул ему Букер, Трент отправился сразу после разговора с Джеймтоном.

Рекомендованная специалистка оказалась хорошенькой круглолицей толстушкой. Представилась кратко: Мик. Она находилась в том возрасте, когда в самый раз задуматься об омолаживании организма. На ее лице четко проступали морщинки! Среди своих знакомых Трент мог припомнить всего несколько женщин, столь легкомысленно пренебрегавших своей внешностью. В Патрулируемых секторах не встретишь даму, которая не пользовалась бы услугами геронтологов, а во Фриндже женщины в подавляющем большинстве не доживали до такого возраста, когда пора было задуматься о своей внешности.

Как только женщина включила голографические камеры, Трент замер, затем торопливо поинтересовался:

– Это еще зачем?

– Чтобы фиксировать процесс, сынок, – ответила гримерша, или «лучший в мире специалист по макияжу», как она сама назвала себя.

– Никаких съемок! – потребовал Трент. Мик вздохнула:

– Послушай, сынок, у нас с партнером серьезное ателье. Мы на хорошем счету у властей, поэтому я обязана соблюдать правила.

– Повторяю, никаких съемок! Еще вздох.

– Букер предупреждал, что с тобой будет трудно. Послушай, парень, ты, кажется, отправляешься сегодня на Луну? Трент, подумав мгновение, подтвердил:

– Да.

– Значит, у тебя нет времени, чтобы воспользоваться услугами биоскульптора. Все, в чем ты нуждаешься, это в легком изменении внешности, чтобы пройти таможенный досмотр и проверку документов в космопорту. В конце сегодняшних суток местная система сбора налогов проверит мой компьютер. Если там не будет отчета о сеансе, это плохо отразится на моих взаимоотношениях с властями. Я не хочу знать, какие у тебя проблемы с миротворцами и на что они готовы, чтобы схватить тебя, но я гарантирую, что эта съемка попадет к ним в руки уже после того, как ты будешь прогуливаться по лунным кратерам. Шутка! – Специалистка по макияжу улыбнулась. – А если серьезно, за то время, которое потребуется миротворцам, чтобы добраться до этих кадров, ты вполне сможешь воспользоваться услугами местного биоскульптора. Тебя устраивает такой порядок? Я на твоем месте больше доверяла бы Букеру. Если бы он хотел сдать тебя «меднолобым», полицейским или кому-то еще, ты вряд ли успел бы постучать в мою дверь.

Трент вздохнул:

– Ладно, делай, как знаешь.

– Ты очень приятный мальчик. Ложись на спину и закрой глаза. Будет больно.

Остаток дня Трент провел за Гранью на крыше огромного заброшенного дома. Погода была хуже не придумаешь. Сильный пронизывающий ветер то и дело нагонял тяжелые, черные тучи. Они стремительно надвигались на город, изредка осыпаясь дождем, и так же быстро уносились прочь, оставляя на небосводе огромные, с рваными краями бреши, куда время от времени заглядывало солнышко.

С крыши открывался вид на реку Гудзон. Берега были одеты в камень, повыше набережной к небу тянулись здания средней части Манхэттена. Ближе других возвышалось пирамидальное сооружение, в котором размещался аппарат Генерального секретаря ООН. Левее, в геометрических силуэтах жилых высотных домов угадывались северные районы Манхэттена. Там когда-то находился центр прежнего делового центра Нью-Йорка. Теперь о тех временах остались одни воспоминания. Другого подобного средоточия финансовой мощи на планете не было и не будет. Во время войны за объединение тактическое ядерное оружие раз и навсегда покончило с небезызвестным Уолл-стритом. Погибло множество важнейших документов, после чего на Земле на пятнадцать лет воцарился хаос. Промышленность была поражена жесточайшей депрессией. Казалось, кризису не будет конца.

Возрождению Манхэттена была посвящена специальная сессия ООН, на которой в силу исторических причин и моральных обязательств перед будущими поколениями было принято решение восстановить остров как часть Столичного города. Скоро на том месте, где раньше возвышались небоскребы, вмещавшие конторы самых знаменитых в мире банков, где располагалась Нью-Йоркская биржа, Карнеги-холл, Бруклинский мост, раскинулся один из самых престижных и дорогих жилых районов города. Цены на жилье в этом районе являлись самыми высокими в мире.

К сожалению, то ли это место было проклято, то ли в силу каких-то иных, не менее иррациональных причин, но в 2062 году остров вновь постигла беда. Миротворцы, решившие раз и навсегда покончить с вырвавшимися из-под контроля телепатами Кастанавераса, сбросили термоядерный заряд на Комплекс Чандлера. После этой трагедии нижняя часть Манхэттена на год почти полностью обезлюдела. Со временем на южной оконечности острова был возведен огромный космопорт, обслуживающий Столичный город.

Вот какие воспоминания вызвала у Трента угловатая, громоздкая панорама Манхэттена. Не забыл он бросить взгляд и на ту часть Восточного Нью-Йорка, которую называли Фриндж. Решающее столкновение между телепатами и миротворцами заняло не более пяти минут, но и этого срока хватило, чтобы превратить районы по эту сторону реки в подобие библейского Армагеддона. Почти полтора миллиона жителей южных районов Нью-Йорка и Нью-Джерси в ночь с третьего на четвертое июля сошли с ума.

Трент просидел на крыше до темноты и все это время изучал город, ставший ему родным. Был момент, когда до него вроде бы долетели мысли Дэнис, однако ответить ей он не успел.

Ее зов умчался с ветром.

Лайнер, на котором Тренту предстояло отправиться в путешествие, взлетал в двадцать часов пятнадцать минут.

Двадцать минут седьмого Трент взял в руки темно-синий кейс и набрал кодовый сигнал:

– Джонни?

Тот незамедлительно откликнулся через миниатюрный аудиовыход:

– Привет, босс. Кратко сообщаю результаты поиска: две трети СМИ, точнее, двести пятнадцать миллионов изданий не упоминают буквенное сочетание «Трент» в связи с трагической гибелью сержанта Эмиля Гарона. В настоящее время заканчиваю проверку еще десяти миллионов электронных бордов. Могу сказать, что к этому моменту я проверил все основные коммерческие газеты, телеканалы, электронные выпуски и прочие издания, все открытые для широкой общественности правительственные органы, все наиболее популярные издания любой формы, все базы данных ньюстанцоров, в которые я сумел получить доступ. МС еще не представили пресс-релиз, освещающий события вчерашнего дня. Нигде пока не упоминается имя погибшего элитника.