Текст книги "Большие гонки"

В дверях стояла молодая женщина в обтягивающем комбинезоне с нашитыми валиками жесткости, на изящных бедрах кобура. В кобуре – ручной мазер. Она на мгновение повернула голову и по-французски сказала кому-то за дверью: «Даю слово, пару минут!» – затем вновь перевела взгляд на Трента. Уже по-английски она приветствовала больного:

– Здравствуйте.

При этом она даже не улыбнулась. Большие выразительные глаза смотрели серьезно, даже с некоторым недоверием.

Трент наконец справился с оцепенением и, откашлявшись, смущенно пробормотал:

– Привет.

– Я вас разбудила?

– Нет. Не совсем...

– Вы Бенни Гутьерес, не так ли?

– Так точно.

– Мне сказали, что у вас трудности с французским. Мы можем разговаривать на английском.

– Спасибо. Так мне будет удобней.

Она уселась на единственный стул, который нашелся в палате – подвинула его поближе к кровати Трента и включила принесенный с собой пишущий «глазок».

– Я собираюсь задать вам несколько вопросов. Приложу все усилия, чтобы это не заняло много времени.

– Пустяки. Я все равно не мог заснуть. Она придвинула стул еще ближе.

– Я вот все думаю, почему террористы напали именно на ваш роллигон? В чем причина, что они выбрали именно эту машину? Я хотела подождать до утра, потом решила, что дело не терпит отлагательства. Возможно, мы уже сейчас сможем дать ответ.

– Я сам в этом заинтересован, – заверил ее Трент. – У меня, простите, до сих пор мурашки по коже. К тому же эти ребята, которые ехали вместе со мной. Мы только что познакомились...

В ее лице не дрогнула ни единая жилка. Она внимательно слушала его, глаз не отводила. Трент невольно подумал про себя: какая же она стерва! Но очень красивая стерва!

– Я вам сочувствую, – кивнула она. – Чтобы заранее исключить возможные недомолвки и добиться взаимопонимания, я хочу сразу предупредить, что являюсь помощником по особым поручениям при инспекторе Венсе. Я специально прилетела сюда с «L-5», чтобы досконально разобраться в этом чрезвычайном происшествии. По моему мнению, в этом нападении не обошлось без участия Трента. Вы не возражаете, если я буду называть вас Бенни?

– Нет. Извините, с кем имею честь... – Трент выжидательно уставился на нее.

– Если вы имеете в виду мою должность и связанные с ней полномочия, должна сознаться, что они не очень-то вписываются в общепринятые нормы. Я являюсь кандидатом на поступление в элитные части МС. Временно мои полномочия соответствуют полномочиям лейтенанта элиты, но я полагаю, что при нашем разговоре субординация не будет иметь решающего значения. Мы поговорим запросто, по-товарищески. Раз уж вы разрешили называть себя Бенни, обращайтесь ко мне Мелисса. Это мое имя. Мелисса Дюбуа.

Трент, получив передышку, внимательнее пригляделся к ней. Она остригла свои замечательные каштановые волосы под мальчишку – такая мода была широко распространена среди женского контингента МС. Учитывая, что львиную доли времени кадетам приходилось проводить в скафандре, так было практичнее. На лице не видно никаких следов косметики. Единственным, чем эта вертихвостка «по особым поручениям» напоминала прежнюю восторженную девчушку, был волнующий запах, исходивший от ее тела. Она едва слышно благоухала чем-то завораживающе мускусным. Загар заметно поблек, утратила она и часть той очаровательной непосредственной живости, которая так заворожила Трента на борту «Фландри». Голос тоже словно подсох и обесцветился. Что служба делает с людьми, мысленно посочувствовал ей Трент. Это мгновенное сожаление тут же сменилось ощущением нависшей угрозы.

Этой девицы следует остерегаться. В соображалке ей не откажешь, к тому же теперь она спелась с этим Венсом, а два умных фанатика – это гораздо опаснее, чем один умный фанатик. К тому же она женщина, и чутье у нее дай бог каждому. Итак, что мы имеем? Прокол с незнанием французского. Да, это серьезно, но не смертельно. Гутьерес родом из Америки. Что еще? Пока вроде больше ничего. А глазки у нее усталые. Где она утомила их? В чьей-нибудь постели? Не надо пошлостей, это не ее стиль. Значит, сидела у голографического экрана, изучала касающуюся его информацию. Могла она выудить там что-то важное? Следует исходить из того, что она сумела что-то выкопать, но это все на уровне догадок. Как бы проверить? Точно, она нашла что-то в биографии Гутьереса, вот откуда может повеять провалом. Предупрежден, значит, спасен.

По просьбе Мелиссы Тренту пришлось вновь пересказать свою историю. Она слушала внимательно, не перебивала, не задавала наводящих или двусмысленных вопросов. Затем они пошли на второй круг. На этот раз Мелисса старалась уточнить каждую деталь, задавала самые невинные вопросы – например, не зацепился ли он за что-нибудь, вылезая из роллигона? Чем и за что можно зацепиться в чешуйчатой броне? И мог ли он запомнить такой пустяк после того, как в роллигон всадили управляемый снаряд? Провалы в памяти ее в общем-то не беспокоили, куда больше интереса она проявила к тем мельчайшим фактам, которые сохранились в памяти Гутьереса.

Наконец Трент почувствовал, что пора переходить в наступление:

– Мелисса?

– Я слушаю.

– Начальники, собравшиеся в зале для пресс-конференций, практически ничего мне не сообщили. Мне до сих пор неизвестно, что случилось: теракт или несчастный случай? Теперь-то я понимаю, что теракт. В таком случае хотелось бы узнать: насколько далеко продвинулось расследование? Есть ли зацепки, которые позволят отыскать бандитов, убивших моих товарищей? Кто покушался на меня?

Мелисса не ответила, тогда Трент развернул тему под другим углом:

– Ты упомянула о Тренте. Кто такой этот Трент? Это не тот ли, о котором писали все газеты? Почему ты решила, что он замешан в этом деле? Я ничего не знаю. Так же нельзя!

– Ты действительно хочешь все узнать? – недоверчиво осведомилась Мелисса.

– Люди, с которыми я ехал в роллигоне, погибли. Мне кажется, я имею право знать, что произошло.

Мелисса по-прежнему не сводила с него взгляда. Неожиданно она улыбнулась и отрицательно покачала головой.

– Мне самой мало что известно. Таков у нас порядок. Что секретно, то секретно. Тем более все, что касается этого довольно загадочного происшествия.

– Загадочного?

Мелисса опять промолчала. Теперь она занялась своим «глазком». Начала прокручивать запись в обратную сторону, затем углубилась в чтение. Трент внутренним взором внимательно следил за ней.

Она оторвала взгляд от аппарата и бросила взгляд в сторону Трента.

– В твоем деле сказано, что у тебя встроен инскин, способный работать на радиоволнах?

– Да.

Она кивнула:

– Не знаю, вправе ли я рассказывать, но это уже не является секретом. Вам должны были сказать об этом в ознакомительной лекции. Канал 3050,5, пароль «Эклер». С заглавной «Э». Ты сам можешь познакомиться с отчетом об этом расследовании в базе данных ЛИСКа.

Трент загрузился в виртуальное пространство, следов Вебпса не обнаружил. Пробежал по указанному каналу, затем, вернувшись в реальное время, пожаловался:

– Там нет ничего насчет атаки на дороге. В следующее мгновение он сообразил, что допустил ошибку. Откуда он может знать, что была атака? Мелисса рассеянно кивнула:

– Возможно, они еще не успели загрузить отчет. Интересно, – помедлив, спросила она, – ты уже успел обыскать всю базу данных?

Трент заставил себя изобразить удивление:

– Нет, конечно. Так, пробежался поверху.

Мелисса искоса глянула в его сторону. Время двенадцать тридцать пять, отметил про себя Трент.

– Понятно, – она опять помедлила, потом встала и предложила: – Пойдем со мной. Я тебе кое-что покажу.

В том же зале, где днем руководство базы подвергло Трента долгому и нудному допросу, Мелисса Дюбуа показала ему материалы расследования, проведенного по факту нападения на транспорт миротворцев.

В зале было темно, светился только голографический экран. Трент и Мелисса переговаривались между собой, эти звуки были единственными в помещении, поскольку кадры демонстрировались без всякого аудиосопровождения. Они сидели так близко, что Трент невольно ощущал тепло ее тела.

– Эти кадры наполовину реальные, наполовину реконструированные, – объясняла Мелисса. – Частота обновления кадров – сорок пять секунд.

Сначала на экране появилась часть лунной поверхности, включающая треугольник Жюль Берн – Циолковский – Джексон-таун. Города представлялись маленькими яркими пятнышками, купол в Джексоне был величиной с ноготок на мизинце. Катапульта почти незаметна; аналогичное сооружение в Жюль Берне имело размеры зубочистки. Так же малы были и другие детали лунного рельефа.

Мелисса указала рукой на отмеченную на голографическом снимке точку:

– Это то место, где было совершено покушение. Вот в этом длинном провале. У нас есть объективное свидетельство того, как оно происходило.

Изображение начало меняться скачками, и на пятом или шестом кадре Трент узнал пейзаж, который изучал все эти дни. На экране возник взорванный роллигон. И сразу же последовал комментарий Мелиссы:

– Это снимок с разведывательного спутника. Террористам, должно быть, известно, что невозможно разом отслеживать всю поверхность Луны. Как только в условленное время ваш роллигон не прибыл на базу, была дана команда, и каждый спутник-наблюдатель на обратной стороне был сориентирован на дорогу, соединяющую Жюль Берн и Циолковский. Вас отыскали очень быстро. К сожалению, террористы уже успели удрать.

Далее побежали кадры, на которых расплывчато отпечаталось тусклое пятнышко. Масштаб увеличился еще раз, и Трент различил роллигон, который с помощью автопилота был отправлен в пустыню. Когда же в светящемся объеме вновь появилось изображение места покушения – все детали различались теперь крупно и четко, – Трент с удовлетворением отметил, что Дан и Каллия постарались на совесть. Нигде никаких следов, примет, подозрительных предметов, кроме тех отметин, которые должны были остаться после огневого налета и бегства преступников. Эта картинка значительно улучшила его настроение. Факты были за него, и никакое чутье Мелиссы здесь не поможет. Если она что-то собирается доказывать, ей необходимо сначала опровергнуть подлинность этих изображений.

Между тем Дюбуа продолжила объяснения:

– Это наши эксперты, – указала она на фигурки людей возле разбитого роллигона. – Это долгая история. Вам известны еще какие-нибудь модели транспортных средств, используемых на Луне?

Трент пожал плечами:

– Разве что Пуля – я добирался на ней из Луна-сити в Звездоград. Оттуда поехал на роллигоне. Вот и все. Мелисса вздохнула:

– За последние два месяца, что я провела на Луне, мне пришлось познакомиться с массой всевозможных типов и конструкций. На чем только люди не ездят по этой ужасной планетке! На роллигонах – эти двигаются на катках. На «хамелеонах», или ползунах – это гусеничное транспортное средство. Специфика в том, что машина подобного типа снабжена особым маскировочным покрытием, позволяющим ему надежно укрываться на местности. Корпус как бы сливается с грунтом, и спутник-наблюдатель не в силах засечь ни его присутствие, ни перемещение. Но вернемся к нашим баранам. Команда: «включить свет!»

В зале вспыхнули плоские потолочные светильники.

– Мне, собственно, больше нечего сказать тебе, Бенни. Террористы, скорее всего, прибыли из Джексон-тауна. Это самое удобное место для организации подобных диверсий.

Если за уничтожение роллигона ответственны террористы «Эризиан Клау», безусловно, так и было. Я не говорила, что церковь святой Эрис очень популярна в Джексоне? Бенни кашлянул и осторожно предложил:

– Почему бы не устроить проверку в Джексон-тауне? Мелисса искоса бросила на него проницательный взгляд. Трент невольно поежился. Неужели переиграл?

– Джексон-таун, – пояснила женщина, – расположен на свободных территориях. Тебе следовало бы знать об этом. Трент сокрушенно всплеснул руками:

– Я же знал! Мне казалось, я все знаю про Луну. Перед тем как отправиться сюда, я просмотрел все доступные материалы, а также порылся в закрытых файлах, которыми мне было разрешено пользоваться.

Он пригладил свои курчавые волосы и добавил:

– Откровенно говоря, я не придавал значения всем этим дрязгам, разграничительным линиям, принадлежностям тех или иных территорий. Мне и в голову не приходило, что это окажется настолько важно.

Мелисса усмехнулась:

– Так бывает с каждым, кто впервые высаживается на эту гадкую, если можно так сказать, землю. С Земли местные интриги и конфликты кажутся какой-то мелкой провинциальной возней. Но это обманчивое впечатление. На Луне идет нешуточная борьба, и мы должны проявлять особую бдительность. Луна – это передовой форпост человечества. В чьих руках она окажется, тот и двинется дальше. Мой тебе совет: не вздумай пренебрежительно отзываться об этих, как ты выразился, дрязгах при своих сослуживцах. Особенно при лунниках и тех товарищах, кто давно служит здесь. Ты прибыл сюда на два года?

– Да.

– Стоит тебе допустить ошибку подобного рода, и твоя репутация окажется подмоченной. Потом придется очень туго.

– Простите, полагаю, у вас уже был опыт подобного рода? – спросил Трент.

Ответ он получил не сразу и не тот, который ожидал услышать. Мелисса выразилась кратко, но решительно:

– Был!

Трент несколько опешил от подобной откровенности, на мгновение припомнил Каллию и тут же отбросил в сторону даже легкий намек на сравнение. Мелисса была умна, по-настоящему умна. Это кое-что значило. Каллия же, в сущности, находилось в полусонном состоянии. Точнее, в запрограммированном. Но на этом сюрпризы не кончились. Дальнейшие слова Мелиссы буквально ошеломили его.

– Странно, всего полгода назад я испытывала небывалый энтузиазм, душевный подъем. Я получала удовольствие от службы, а теперь все чаще и чаще задумываюсь: зачем я здесь? Зачем я помогаю инспектору Венсу ловить отпетого преступника? Сегодня... – Голос ее сорвался, но она быстро взяла себя в руки и продолжила: – В последнее время там, наверху, позволяют себе насмехаться над Венсом. Он – порядочный человек и, несмотря на неудачи, которые впервые в его карьере так неотступно преследуют его, он готов до конца выполнить свой долг. Мне известно, как он мучается. Я действую по собственной инициативе: он не давал мне конкретного задания заняться розысками этого криминального элемента. Просто после той злополучной пресс-конференции я задалась вопросом, каким образом этот преступник сумел так ловко проникнуть в зал для журналистов. Готова признать, что он обладает несомненным мужским обаянием, но вся начинка, удар из виртуального пространства подсказали мне, что это была репетиция или, если угодно, подготовка почвы к какой-то действительно грандиозной акции. Что всерьез может вызывать у него тревогу? Ответ отыскался сразу. Это наша служба контроля Лунета. Без Инфосети он как без рук, а на Луне в этом смысле не разгуляешься. Следовательно, он попытается совершить диверсию на кратере Жюля Верна. Инспектор Венс внимательно выслушал мои соображения – он никогда не позволял себе насмехаться надо мной, – нашел их достаточно аргументированными, и вот я здесь.

– Я так понимаю, вы уже близки к тому, чтобы захватить преступника? – спросил Трент.

– Между нами, Бенни, нет. Иначе я не тратила бы столько времени, изучая каждую подобную вылазку идейных и пытаясь отыскать скрытый в ней смысл.

Она посидела, подумала – видно, еще раз попыталась отыскать этот тайный смысл, потом неожиданно зевнула, чем вконец смутила Трента. Когда она встала и потянулась, он едва не раскис – очень уж она была хороша в обжимном комбинезоне с расстегнутой на груди молнией. Мелисса откровенно поделилась с Трентом:

– Чем больше материалов изучаю, тем тверже убеждаюсь, что он сбежал с Луны. Почему, собственно, пресс-конференция была только подготовкой? Он получил широкую известность, а переделать внешность в наше время пара пустяков, не правда ли, Бенни?

– Это точно, – ответил смутившийся молодой человек. – Но как он мог выбраться с Луны:

– Проще простого. С помощью какого-нибудь частника из ОВД. Они падки на подобные делишки. Инспектор Венс не согласился со мной, однако... – Она взглянула на Трента и доверительно улыбнулась. – Поживем – увидим. Я бы дорого заплатила, чтобы узнать, о чем в этот момент размышляет Трент.

– Как дорого?

– Прошу прощения?

– Извините, это я о своем. Просто, вы знаете... Я хотел сказать... Вы очень красивы. Мелисса холодно посмотрела на него.

– Вы так считаете? – спросила она. Трент заглянул ей в глаза:

– Да, я так считаю.

Они оба долго, будто на спор, не отводили взгляд друг от друга.

– Как долго вы здесь пробудете? – спросил Трент.

– На этой базе? День, может, два. А что?

– Любопытно. Но это не относится к службе. Так, личное...

Заходить дальше он побоялся. Просто изобразил восхищение и щенячий восторг. Мелисса усмехнулась, и Трент догадался, что ее не проведешь. Тогда он просто сказал:

– Спасибо за то, что вы есть.

Она изумленно вскинула брови и покраснела. Она и верила и не верила. Трент по-прежнему не отводил от нее взгляда, потом тихо произнес:

– Вы и представить себе не можете, как я вам благодарен.

У Мелиссы перехватило дыхание, однако она сумела взять себя в руки, пристально посмотрела на молодого человека и едва заметно усмехнулась.

– Пойдем, – сказала она, – я должна отвести тебя в лазарет. Часы показывали час пятьдесят две пополуночи.

Мелисса подключила свой «глазок» к компьютеру, установленному в маленьком офисе полковника Бриссуа, расположенном точно под лазаретом, но тремя уровнями ниже.

– Команда, «вызвать инспектора Мохаммеда Венса».

Инспектор в это время находился неподалеку от Луна-сити в спецбункере, где был организован секретный штаб по поимке Трента. Его секретарша, узнав голос Мелиссы, тут же соединила ее со своим шефом.

Со своей стороны, Мелисса двадцать секунд наблюдала заставку, представлявшую собой стилизованное изображение Земли на фоне мигающих звезд. Наконец лицо инспектора Венса, самого осведомленного и опытного в Корпусе МС человека по части борьбы с подпольными и террористическими группами, появилось внутри голографического объема.

– Здравствуйте, Дюбуа. Есть новости?

– Так, жалкие крохи, инспектор. Я допросила офицера Гутьереса. Он, по понятным причинам, мало что смог добавить к тому, что уже известно.

Венс проворчал:

– По понятным причинам. Причины понятны, но нам-то что это дает?

– Инспектор, вы полагаете, он как-то замешан в этом деле?

– Гутьерес? Нет. Преступник не дурак и не убийца. Даже если допустить, что он сошел с ума и решился на убийство семерых молодых парней, трудно найти объяснение решению потратить время на тактически бессмысленную атаку на никому не нужный роллигон, в котором ехали местные Вебтанцоры. Когда вернетесь?

– Скорее всего, завтрашним вечером. Сразу, как только будет найден «хамелеон», на котором бежали террористы. Или когда станет ясно, что найти его не удастся. – Она улыбнулась и добавила: – Офицер Гутьерес выразил желание, чтобы я оставалась на базе подольше.

В глазах киборга мелькнуло что-то вроде недоумения.

Мелисса постаралась объяснить, при этом невольно начала помогать себе жестикуляцией.

– Он внезапно воспылал ко мне симпатией. У меня однажды уже был опыт такого рода. Мой первый партнер по патрулированию на Земле влюбился в меня через неделю или около того.

Лицо Венса вновь приобрело прежнее равнодушное выражение.

– Понятно.

– Полагаю, я просто оказалась первым человеком на базе, который отнесся к нему не как сотруднику и коллеге, попавшему в неприятную ситуацию, а как к пострадавшему человеку. Он до сих пор не может избавиться от шока, хотя и старается держаться бодро.

– Понятно.

Несколько мгновений они оба молчали. Мелисса задумалась о том, что, может, она совершила ошибку, упомянув о том впечатлении, которое произвела на новичка. Вряд ли подобные подробности имеют значение в таком важном деле. За все то время, что она провела рядом с инспектором, Венс ни разу – ни взглядом, ни словом, ни жестом, – не выказал своего отношения к ней как к женщине. Мелиссе было известно, что он женат, его жена живет в Париже. За те два месяца, что они работают вместе, он неколебимо хранил верность жене. Недостаток внимания со стороны Венса вовсе не беспокоил ее, присутствие мужчин вокруг себя она рассматривала лишь как повод наладить с ними хорошие служебные отношения. О чем-то постороннем, если не сказать неуместном, она даже не задумывалась. Отец наставлял, что смыслом ее жизни должен стать Корпус. До сих пор у нее не было повода усомниться в этой истине.

Неожиданно Венс поинтересовался, как всегда, сухо и бесстрастно:

– Он вам понравился?

Мелисса ответила без задержки, таким же сухим официальным тоном. Скорее доложила, чем поделилась личным.

– Пожалуй, да. Он симпатичный. Почему вы спрашиваете?

Мохаммед Венс улыбнулся. Это случилось в четвертый, может, в пятый раз за все то время, что Мелисса находилась в его распоряжении. Улыбка получилась ненатуральной – жесткая кожа элитников плохо приспособлена для мимики.

– Очень любопытно. Офицер, расскажите подробнее об этом Гутьересе.

Мелисса вздохнула.

– Ну, он довольно приятный молодой человек. Как я уже сказала, до сих пор не отошел от шока. Он сам едва не погиб. Ему повезло, он отделался легкой контузией и ушибами.

Реакция Венса удивила ее. Он вроде бы даже обрадовался:

– Ушибами?

– Возможно, я не совсем точно выразилась. Скорее, легкими ранениями. Сотрясение мозга средней степени, однако, когда я разговаривала с ним, он, как мне показалось, не испытывал никаких неудобств.

– Понятно. Мелисса!

– Да, инспектор?

– Не надо сообщать офицеру Гутьересу, что утром я приеду на базу. Не будем его тревожить.

Изображение исчезло, экран погас.

Мелисса Дюбуа долго в недоумении всматривалась в то место на стене, где только что погас светящийся голографический объем. И о чем-то усиленно размышляла.

Было два двадцать три пополуночи.

Трент лежал на кровати, укрывшись с головой. Торопливо соображал, почему нет голографических камер в помещении лазарета? Возможно, жучки? Конечно, неплохо бы проверить, однако уже сама попытка, даже намек на попытку может привести к провалу. Придется изображать спящего. Интересно, под простыню они еще не научились заглядывать?

Трент поворочался, потом повернулся на бок, подтянул ноги, чтобы под простыней образовалось свободное пространство, и занялся упрятанными в постели ботинками. Они оба были здесь, под простыней. А также заветная коробочка. В каблуке правого ботинка была спрятана миниатюрная акустическая бомба. Против нормального человеческого контингента это было самое действенное оружие, даже элитник не сразу сможет справиться с ультразвуковым давлением на уши. В заднике левого находился особого рода игольчатый пистолет, достаточно маленький, чтобы скрытно поместиться в ладони. Оружие было снабжено восемью иглами с анестетиком. Судя по описанию, эти иглы были эффективны как в атмосфере, так и в безвоздушном пространстве. Сила боя была такова, что игла, по-видимому, могла пробить оболочку мягкого скафандра. Здесь также была спрятана маленькая упаковка пластита.

Из особой ячейки в коробочке он извлек бритву с мономолекулярным лезвием, моток монокристаллической проволоки и пару миниатюрных разбрызгивателей. В одном был специальный гель, в другом «постепенное исчезновение». Трудно было поверить, что такого маленького тюбика с «комплексом 8-А» вполне достаточно, чтобы вывести из строя одного элитника. Причем поражение будет мгновенным, тот и дернуться не успеет.

Все эти штучки он постарался упрятать так, чтобы были под рукой, после чего постарался заснуть.

Четыре ноль пять.

Капитан Фуше посадил орбитальный челнок метрах в двухстах от того места, где находился разбитый роллигон. Как только корабль плотно встал на опоры, инспектор Венс, уже одетый в чешуйчатый скафандр, вылез из отверстия входного люка.

Все, что осталось от машины, представляло собой груду сгоревшего металла. Передок разворочен, моторная часть отломилась, более-менее сохранился один салон. Спасать здесь уже было нечего, ремонтировать тоже. Мохаммед не спеша обошел подбитый ролллигон по кругу. Следственная группа, первой, следом за спасателями, выехавшая на место происшествия, квалифицированно обрызгала окрестности специальным пластиком. Застывая, этот состав надежно сохранял все следы. На ходу Венс еще раз повторил про себя вопросы, ответы на которые он должен был найти на месте нападения. Другими словами, следует в деталях восстановить картину нападения и выяснить, каким образом подобрались бандиты, где прятались, откуда произвели залп, как ушли.

В результате первоначального осмотра было установлено, что взрыв приподнял роллигон метра на два над поверхностью. Упала машина набок. Передняя часть была разрушена полностью. Ну, это понятно, стрелок метил в водителя. Взрыв искорежил выходной люк воздушного шлюза, плиту заклинило, и теперь она смотрела прямо в усыпанное звездами небо.

В салон Венс проник через разрушенный, точнее, разорванный передок. Переборка между кабиной водителя и салоном в значительной мере ослабила силу удара. Здесь в салоне были найдены сравнительно неплохо сохранившиеся тела следовавших в транспорте сотрудников МС.

Венс прошел дальше, добрался до выходного шлюза, куда, сквозь пробоины и бреши в корпусе, проникали лучи вставшего над горизонтом солнца. Он включил встроенные в свои глаза светофильтры. Яркость ослабла, очертания предметов стали более четкими. Киборг принялся изучать переборку, отделявшую шлюз от пассажирского салона – рассматривал внимательно, сантиметр за сантиметром. Стенка оторвалась по сварному шву, крепившему ее к корпусу. Тоже понятно, сила взрыва была очень велика. Через пролом в корпусе Венс мог видеть лунную поверхность. Он двинулся дальше, не имея пока четкого понимания, что же он ищет в разбитой машине. Остановился, огляделся. Заднее помещение пострадало куда меньше. Здесь попытался восстановить картину происшедшего: сначала по какой-то причине сломалась задняя ось, машина встала, затем попадание ракетного снаряда. Что-то постоянно ускользало в его логических построениях, но что именно, он никак не мог понять.

Венс прежним путем выбрался из машины, обошел ее, остановился возле задней части. Залитые пластиком отметины показали, где за мгновение до попадания находился роллигон. Венс присел на корточки в том месте, где нашли Гутьереса. Логично предположить, что здесь он и упал, отброшенный взрывом. Вспомнился протокол допроса: «... Мне сначала ничего такого в голову не пришло. Мало ли, ось сломалась. Такое всегда может случиться. Я вылез из машины, присел посмотреть, что там с осью. Что-то мне не понравилось. Не могу припомнить что. Я выпрямился и вдруг...» Венс повторил последовательность действий, указанную в протоколе. Что-то не складывалось. Но что?..

«Что-то мне не понравилось. Не могу припомнить что. Я выпрямился и вдруг...»

Далее последовала атака террористов. Венс поднялся, сделал два длинных скользящих шага к тому месту, где был найден Гутьерес. Он был без сознания. Инспектор обернулся, на глаз определил расстояние. Около двадцати метров. Точнее, двадцать пять. От эпицентра взрыва двадцать пять метров. Это расстояние он пролетел. Затем упал, потерял сознание. И никаких следов повреждения на скафандре, тем более прозрачной пластиковой поверхности шлема. Неужели ни один осколок или струя раскаленных газов не коснулись его?

Странно, но не убедительно. Всякое может быть. Ну, обнесло человека!.. Родился в рубашке...

В следующее мгновение он решительно повернулся и заторопился к челноку.

На часах было шесть двенадцать.

Трент не спал уже сорок восемь часов. Он все так же лежал на кровати. Его инскин был поставлен на 8.30. Глаза закрыты, но сна не было.

Открыл глаза, когда услышал голоса. Один был сердитый и громкий, другой... Заслышав голос второго, спокойный и чуть растягивающий гласные басок, он почувствовал растерянность. Тут же закрыл глаза. Быстрее, пока эти двое не вошли в палату.

– Офицер Гутьерес?..

Трент изобразил спящего человека, задышал ровно, размеренно. Тяжелая рука киборга легла ему на плечо, и Трент, моргнув несколько раз, разлепил веки. Затем медленно сел в кровати и с недоумением взглянул на доктора Гриссома, затем перевел взгляд на Мохаммеда Венса. Простыню прижал к коленям, – не хватало еще, чтобы бдительный инспектор обнаружил, что он прячет под ней.

Инспектор Венс уселся у Трента в ногах. Изобразил вежливую улыбку, от которой беглеца буквально бросило в жар. Чтобы ответить киборгу тем же, потребовалось до предела напрячь волю и собрать все силы.

Венс молчал, пристально разглядывая Гутьереса. Трент перевел взгляд на доктора, как бы спрашивая, что это за птица. И с какой стати меня так бесцеремонно разбудили? Тот в ответ беспомощно пожал плечами: мол, не виноват, очень важная птица.

Трент обратил на Венса вопросительный взгляд, но тот никак не отреагировал, продолжая в упор разглядывать пациента. Трент, в свою очередь, использовал возникшую паузу, чтобы повнимательнее присмотреться к инспектору. Сразу возник вопрос: почему инспектор не в обычной форме, а в обжимном комбинезоне старой модификации, который миротворцы носили во время Объединительной войны, когда Корпус являлся армией, а не всемирной полицейской организацией? Никогда ранее они не сталкивались так близко. Трент даже вообразить не мог, насколько огромен этот полумеханический человек. Это был самый большой элитник, какого Тренту когда-либо приходилось встречать. Сравниться с ним мог только преподобный Энди, да и то очень приблизительно. Святой отец с годами неимоверно раздался, обрюзг, отрастил брюшко, может, потому и казался непривычно крупным, но все-таки человеком. Этого нельзя было сказать о сидевшем на постели киборге. Он был раза в два массивнее святого отца, но при этом Мохаммед ни в чем не утратил крепкой мужской стати – был широкоплеч, молодцеват, подтянут, налит силой. На руках черные перчатки, под одной из которых прятался боевой лазер. Холодно сверкали отраженным светом искусственные глаза, в глубине зрачков которых угадывалась неистребимая, рвущаяся наружу ярость.

Ничего подобного во взгляде киборга, конечно, не было, и Тренту пришлось приложить все усилия, чтобы успокоиться. Сейчас, после столь неожиданного появления в палате самого главного охотника, ему как никогда требовались спокойствие и ясная голова. Беглец наконец справился со страхом, даже успел поздравить себя с тем, что оказался не чужд этого гнусного, но вполне человеческого чувства. Это придало Тренту силы. В конце концов, разве явился бы Венс в палату лично, будь у него на руках неопровержимые доказательства? Вряд ли. У них на базе есть своя служба безопасности. Его взяли бы тихо, без шума. Подсыпали бы что-нибудь в еду и аккуратно перевезли в камеру. А потом уже начались бы допросы, попытки сломать подозреваемого и прочие миротворческие штучки. Значит, появление Венса – это что-то вроде психологического теста, применяемого в тех случаях, когда твердых улик нет, а подозрения уже появились. Подозрения, скорее всего, обоснованные, иначе этот механический буйвол не приперся бы сюда. Худо. Что они могли пронюхать? На нем обжимной костюм... В таком летают в свободном пространстве. Может, он успел побывать на месте катастрофы? Вполне возможно. Или они что-то раскопали в биографии Гутьереса, и теперь Венс поставит вопрос в лоб. Этот тянуть не будет – если сразу спросит, значит, второй вариант. Если начнет ходить вокруг да около – первый.