Текст книги "Смешно и грустно. Сборник рассказов"

Много ли времени прошло с того момента или не очень, не знаю, но так или иначе, в одно прекрасное утро, когда известный сатирик и мыслитель Василий Дураков готовился к очередному выступлению, в его номер постучали.

Он долго отнекивался и говорил, что ему совсем не хочется никуда уезжать, тем более туда, где идёт эпидемия, но после предъявления весомых аргументов, сводящихся к удару дубиной по голове и запихиванием тела в мешок, будущий спаситель рода тараканьего дал-таки своё никому не нужное согласие на возвращение в дом учёного.

Однако, дом этот уже давно перестал быть просто домом. Теперь это святилище, в которое ежедневно сбегаются тысячи тараканов со всех концов земного шара, дабы иметь возможность преклонить колени лапок и попросить избавления от различных напастей у развешанных портретов святого Василия Разумного с нимбом над головой. При входе в храм установлены выносные панорамы в полный рост с подсветкой и светомузыкой: «Рождение Василия Разумного» и «Исцеление чернобыльских тараканов», на которые можно молиться с тем же успехом. Здесь же, полюбившиеся многим прихожанам, поборы…, т.е. сборы податей на строительство храма, о которых недвусмысленно напоминает плакат над воротами: «А ты внёс лепту во благо церкви?!» и грозное лицо Василия над буквами. На самих воротах дрожит от ветра объявление:

«Проводится набор учеников на курсы по построению царствия небесного по следующим специальностям: построитель царствия, архитектор царствия, грязнорабочий. Стоимость обучения – не дорого!»

Зажравшиеся побирушки обнаглели до такой степени, что стали просить денег даже у священников, причём не меньше 100$, хотя в пору священникам просить у них.

* * *

Когда Василия привезли, на него нацепили дурацкую белую мантию и водрузили на голову что-то вроде венка. Заодно прикрыли огромную шишку от дубины.

– Ох, не нравится мне это всё, – думал он, непрерывно шаря взглядом по сторонам с твердым намерением в любой подходящий момент дать дёру.

Нет, не считая грубой доставки, обращались с ним очень хорошо – действительно, как со спасителем долгожданным. Его очень вежливо попросили предстать перед народом, когда закончится вечернее шоу. Но идти на поводу у тех, кого всю жизнь высмеивал и выставлял прохвостами, было выше его возможностей. И он сбежал, тем более что сделать это оказалось довольно просто. Судите сами: присматривать за ним оставили лишь старого-престарого таракана, у которого даже усы от времени отвяли и, который давно храпел под дверью. Вася хотел прыгнуть на попутку, добраться до ванной, а затем через нелегалов уйти за кордон, и это уже насовсем.

– Слава Великому Тапку, – думал он, – по портретам на иконах узнать меня практически невозможно, так что прятаться незачем.

Но, когда он нырнул под плинтус и выбрался под дом, то увидел, какое количество несчастных собралось там, увидел их просящие глаза и понял, что им действительно нужна помощь.

Между тем, его даже не хватились. Разве мог нормальный мутант подумать, что кто-либо добровольно захочет отказаться от власти и возможности стать объектом всеобщего поклонения? Конечно, нет. Это всё равно, что представить, как украинец отказывается от сала, а алкоголик – от водки. Каждый из них об этом только и мечтал, поэтому церковники спокойно пели, мутанты уверенно подпевали, прихожане подвывали и поскуливали. Всё, как обычно, по расписанию.

А Василий уже познакомился с каким-то парнем и расспрашивает его:

– А ты от чего излечиться хочешь?

– Раньше, ни от чего не хотел…, а сейчас и лапки усыхают, и печень разваливается просто на глазах.

– Слушай, а как вы догадались, что эпидемия – это возмездие за святого Василия? – пристаёт Вася.

А тот ему:

– Так, МОР с этих мест и начался, что ж тут неясного?

– Ну ладно, пойду поесть поищу – схитрил Васька и собрался уходить, но собеседник его удержал:

– Зачем искать? Ты что, не знаешь, что во дворе за домом Большая Вкуснятина лежит под навесом?

– Да, а это что? Не отрава?

– К отраве мы давно привыкли и уже спокойно перевариваем. А это как-то человек уронил. С тех пор почти все, кто приходят, ей и питаются. Я тоже ел. Классная штука!

– А человек что, прямо под навес её уронил?

Вася недоверчиво прищурил глаза.

– Наверное. Что ты всё расспрашиваешь? Не хочешь, не ешь. Другим больше достанется!

Собеседник, насупившись, отвернулся и Вася тут же исчез. Он знал, где искать ответ.

В библиотеке было тихо. Несостоявшийся миссия залез на полки с книгами и с трудом отогнал нахлынувшую ностальгию. Осмотревшись, он стал бегать по тем полкам, на которых было меньше всего пыли. Не найдя ничего интересного, взобрался на письменный стол и начал читать. Безрезультатно. Хорошо ещё, что настольная лампа оказалась в рабочем состоянии. Вася запрыгнул на выключатель и прыгал на нём до тех пор, пока лампа ни зажглась. Удивительный голубоватый свет наполнил комнату. Вася поднял голову верх и даже подскочил на месте от неожиданности. Вот оно! Вот то, что он искал. На стене висел цветной лист бумаги с крупной надписью:

«Патент на изобретение принципиально новой сверхэфективной отравы для тараканов».

Теперь всё встало на свои места: никакой мистики, никакой кары божьей и никакого святого спасителя, только ещё один новый яд.

Вася не успел обрадоваться своей находке, как услышал громкий (по его меркам) топот бегущих лапок.

– Шоу закончилось, – подумал он, – Тараканы бегут на ужин. Они должны пройти через библиотеку, но, поскольку меня тоже, наверное, ищут…

Вася закричал как можно громче, что было сил:

– Сю-ю-да-а! Я-а верну-ул-ся-а!

В тот же миг изо всех щелей «посыпались» тучи тараканов. Они заполнили собой всю комнату, окружили Васю и стали опускаться на колени.

– Встаньте! – крикнул он, – Кто преклоняется перед дураком, тот сам – дурак, а кто раболепствует перед святостью, тот никогда не найдёт её в себе! Встаньте. Я хочу сказать только одно: не ешьте больше Большую Вкуснятину – это и есть ваш МОР!

Повисла долгая мёртвая тишина. Василий смотрел на толпу и читал в глазах ужас и неверие. Он видел в них смятение чувств такое, как будто его словами один бог посягнул на власть другого бога.

– Не ешьте больше… – повторил он ещё раз.

За дверным проёмом библиотеки послышались твёрдые уверенные шаги человека, того самого. Он сильно постарел за эти годы, но оставался всё таким же грозным и большим. Комната ожила и через пару секунд, когда он вошёл, на столе сидел всего один таракан, который ко всеобщему удивлению не захотел прятаться.

– Вы до сих пор так и не поняли, в чём разница между людьми и тараканами? – закричал он, выглядывающим из щелей сородичам, – Таракан не может думать, а человек может, но не хочет! Таракан может стать Человеком! Человек может раздавить таракана, а таракан может сожрать человека изнутри! Тогда он станет одним из Вас: чиновником, церковником, мутантом…

Человек подошёл к столу и положил на него кисть руки ладонью вверх:

– Вот оно что. А я думаю, кто же это свет в библиотеке включил?

Вася забрался на ладонь и продолжил:

– Я всё равно не смогу жить среди вас. Смотрите, я улетаю!

Человек поднял ладонь вверх:

– Надо же, какой сообразительный…

Вася поднимался всё выше и выше, тараканы внизу становились всё меньше и меньше.

– Прощайте! – кричал он, – Как говориться: «кто сдох, тот и лох!»

Человек поднёс ладонь почти вплотную к своему лицу и продолжал разглядывать удивившее его существо:

– А глазки-то какие умные. Наверное, вожак. Видимо, в следующей жизни человеком станешь. А пока, извини.

«Хлоп!» – вторая ладонь невыносимым весом обрушилась на Васю, и этот ужасный звук удара, эхом пронёсшийся по дому, слышали все.

Учёный пренебрежительно сморщил лицо, брезгливо отряхнул ладони и сказал:

– Ой, как неприятно получилось. Надо ещё фирменную хлопушку изобрести.

Тем временем тараканы совсем разбежались. Через минуту они уже жрали Большую Вкуснятину, а после Вкуснятина пожирала их.

Вот так банально закончился рассказ о том, как человек прихлопнул таракана… или… таракан прихлопнул человека? А может, они оба друг друга прихлопнули? Да и не о том я хотел сказать. Ой, что-то у меня в голове всё так перепуталось… Уж лучше Вы сами разбирайтесь, где люди, а где тараканы!

P.S.: Недавно, в библиотеке того же дома был замечен таракан, который не только читал книги, но умел писать на трёх языках и превосходно ругался матом по-русски!

Вакханалия хаоса

Иду по дороге в центре города. Ощущаю твёрдость асфальта под ногами. Иду вперёд. Люди, которых встречаю на пути, тоже думают, что идут вперёд, несмотря на то, что движутся в противоположном направлении. В школе нас учили, что всё зависит от системы координат. В эзотерике говорят: для того, чтобы изменить свойства объекта, нужно посмотреть на него с такой точки зрения, с которой у него эти свойства есть.

Иду. Относительно встречных прохожих, я иду назад, относительно попутных – вперёд. Поскольку земная кора постоянно движется, пусть очень медленно, то вместе с ней мы движемся вообще неизвестно куда. Земля вращается вокруг своей оси и вокруг Солнца. Получается, что я «еду» на земной коре, шагая вроде бы вперёд, и вращаясь вокруг земной оси, кружусь вокруг Солнца. Так куда я иду?

Сильный прохладный ветер бьёт в лицо. Я спускаюсь по каменным ступеням вниз к реке. Система координат та же, а распределение сил изменилось. Ещё один шаг. Я наступаю на ступень, и энергия моего тела, проникая через стопы глубоко в землю, заставляет на какую-то очень-очень незначительную величину изменить движение земной коры, которого я не вижу, не чувствую, но оно есть. И изменение тоже есть. Я наступил на Землю с одной стороны, и она сместилась в другую относительно остальных планет и Солнца. Энергетическая связь между ними нарушилась, и это заставило их двигаться, чтобы восстановить равновесие. Планеты сместились, Солнце подвинулось, Вселенная пошевелилась, но никто из нас этого не заметил! Так куда я иду?

Что есть движение нашей крови? – да то же самое. Мы – крохотные микроорганизмы, а Солнечная Система – всего лишь молекула в «крови» галактик. Молекула изменила траекторию пути, и «кровь» течёт уже иначе. И кровь внутри меня течёт совсем не так, стоит лишь приложить небольшое усилие и сделать ещё один шаг. Но что за дело до этого незримым микрогордецам, населяющим атомы крови и считающим себя высшими существами, созданными Богом.

Даже самая мелкая букашка на нашем «атоме» имеет свой вес и силу в общей системе движения. Наклоняюсь вниз к газону и вижу, как муравей спрыгнул с травинки наземь. Всё: Земля изменила движение, планеты изменили движение, Солнце изменило движение…, и кровь галактик течёт… Невольно создаётся впечатление всеобщего хаоса и разлада. Каждая частица творит то, что ей вздумается и результат кажется непредсказуемым. Но это только на первый взгляд. Ибо это хаос порядка, а не порядок хаоса. Вселенная выдаёт движение суммарного результата всех наших хаотических потуг. Живые и неживые (условно) существа движутся; ветер, вода, огонь, земля – движутся; молекулы внутри нас – движутся… А что же мысли? – и мысли тоже движутся. Мысли тоже имеют свой потенциал и свой вес в мире, да ещё какой! Физически я иду по набережной города и меняю движение планеты в неизвестном мне самому направлении, а новые мысли – новые ментальные миры – разрезают сферу времени и задают программы Настоящего и Будущего. Мысли движутся по пространству, пересекаются, сливаются друг с другом, воздействуют на нас же… и кровь галактик течёт!

Что это – замкнутый круг? – нет, это система. Система саморегуляции нашего мира. Вот она – высшая упорядоченность хаоса. Безмозглый муравей получает импульс на движение от мыслей, созданных спонтанно, но создающих будущее планомерно. А противовес большому всегда можно создать из огромного количества мелкого. Но и это ещё не всё. Я мыслю, имею право выбора и свободен направлять свою энергию туда, куда захочу. Я управляю движением Вселенной? Бред. Нет, не бред. Чем «выше» человек, тем сложнее им управлять и тем легче он сам может управлять другими. Всё у того же муравья в его крошечной головке должен сначала возникнуть импульс, побудивший его сделать то, что он сделал. Но кто посылает его? А люди? Люди привыкли считать все мысли и желания своими собственными. И чем ограниченней человек, тем меньше энергии затрачивает пространство для того, чтобы управлять им. Так куда я иду?

Иду по дороге. Встречные люди кажутся мне просто нереальными, искусственными манекенами. Видимо, это медитация движения. Я вышел за грань обычного восприятия и вижу теперь всю систему в целом откуда-то из-за черты. Осознание происходящего всем своим существом в свете нового понимания устройства мира смешали все чувства в один разноцветный, многоголосый клубок.

Физическое воздействие, мысленное, словесное, эмоциональное и чувственное совершенно различны, но оказались связанными между собой посредством энергии. Точно тонкие нити паутины пронизывает она все сферы мироздания и помогает творить. Что это – снова замкнутый круг? – и снова нет, это всё та же замкнутая система саморегуляции всеобщего движения галактик, в которую лишь в крайнем случае вмешиваются вселенские потоки. А пока такого вмешательства не требуется миллиарды существ нашей планеты в одно и то же мгновение неосознанно «вращают» мир в различных направлениях, совершенно не думая о том, что кровь галактик течёт…

Грубая материя и мысли «работают» на разных частотах и иногда идут вразрез друг с другом, как в общем плане, так и у конкретного человека. Ведь бывают же и «злые гении», и «плачущие убийцы», и талантливые подлецы, и совершенно недоразвитые добряки… Что это даёт? Это даёт ещё одну ветвь движения. Вся система словно подвешена между двумя крайностями, как кукла, которую держат сверху и снизу на тех же тонких нитях энергий Добра с одной стороны и Зла с другой. Добро и Зло служат одной цели и, если обрезать хотя бы одну из нитей, ведущих ко мне и к каждому из нас, если стереть одну из крайностей, то хаос перестанет существовать, равно, как и мы. Ибо будет покой. А покой не имеет цвета, не имеет звука, не имеет движения и жизни. Каждая крайность пытается пересилить другую и взять управление куклой только в свои руки. Сделал человек злое дело (или доброе), подумал о чём-то с ненавистью (или с любовью) и Земля изменила движение, Солнце изменило движение, Вселенная изменила движение и кровь галактик…

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!!

Я закричал не в силах сдержать волну нахлынувшего отчаяния. Всё моё существо взбунтовалось, не выдержав этой многомерной, не прекращающейся вакханалии хаоса. Физический толчок, энергетический посыл, мыслепоток и соотношение Добра и Зла одновременно, ежесекундно меняют мир, исходя от каждого из нас…, от КАЖДОГО! И мобильность эта непостижима!

Куда пошёл мой крик: в Добро или в Зло? В какую сторону теперь сместилась Вселенная? И почему пространство позволило мне сейчас здесь увидеть жизнь именно такой?

Наверно, это транс. Я вижу мир откуда-то сверху. Я вижу себя, стоящего посередине дорожки на набережной недалеко от реки и закрывающего лицо руками в нелепой попытке опомниться. Я (он) ловлю на себе (на нём) любопытные взгляды прохожих, чувствую хаос у себя (у него) в голове и понимаю, что я (он) закрыт сейчас, что я (он) «перевариваю» новую «пищу». Отторжение – вот чего требует от нас этот мир. Отторжение себя от себя и себя от него. Перестав воспринимать себя единым целым с ним, можно начать двигаться осознанно и сопротивляться чужим мыслям. В фантастике сказали бы, что я «словил матрицу», в эзотерике это называют разотождествлением с окружающим… Да, я оттолкнул мир от себя или себя от мира, да, я вышел за пределы собственного тела и прикоснулся к чему-то более возвышенному, да, я сделал этот шаг…, но, может быть это лишь ещё один шаг к себе? Иду.

Отторжение всегда чередуется со слиянием. Когда я вернусь в своё обычное состояние, то снова стану частью этой до безобразия упорядоченной системы Хаоса и буду участвовать в общем движении, хочу я этого или не хочу. Но я буду уже другим. Я, смотрящий с вышины и чувствующий жизнь, кипящую во Вселенной, сольюсь с собой, стоящим на дорожке и пытающимся осознать себя и осознать мир, чтобы снова наступить на Землю и на новую ступень. Все способы саморазвития, какие только есть у людей, сводятся всего лишь к двум путям, а названий множество: Добро и Зло; микрокосмос и макрокосмос; анализ и творческая сублимация; хаос и порядок…

Вот я (он) начал открываться. Вот я (он) сделал ещё один шаг по дорожке вперёд, ощутил отторжение ноги от асфальта, ощутил вкус воздуха.

Да, мой внутренний космос и внешний едины по своей сути. Да, можно познать себя через окружающий мир, а можно – мир через себя. Но, когда они сливаются и накладываются друг на друга, словно негатив на позитив одной и той же фотографии, то Вселенский Хаос расставляет всё по местам. Просветление бьёт как молния и другого пути нет, кроме как сделать ещё один шаг. Куда?

Я (он) снова открылся. Я (он) увидел живые приятные лица и наполнился невероятной огромной любовью ко всему, чего касался взгляд. Мой (его) хаос стал верным распорядителем составляющих программ той новой объёмно-пространственной картины мира, в которой мне (ему) жить дальше. Я (он) жду завершения этого отрезка пути, жду нового слияния с самим собой. Иду.

А кровь галактик течёт…

Трупная болезнь

У этого трупа хороший цвет лица. Жаль, что он умер. Ещё более жаль, что он родился мёртвым, как большинство из них, т.е. из нас…, т.е. из всех. Кем он был? Вернее спросить, кем он мог быть и кем не стал? Впрочем… не важно. Нереализованная вероятность ничего не стоит. Извечный каверзный вопрос «Быть или не быть?» давно разлетелся под злобным натиском веков на веер размноженных перьев, но не утратил себя. Для тех, кто всё ещё решается спрашивать, не утратил. Как БЫТЬ в НЕБЫТИЕ? – лишь одно из таких перьев. Но каждый новый труп отвечает на другое перо: как БЫТЬ и НЕ БЫТЬ в БЫТИЕ одновременно? Отвечает самим своим существованием.

Кто этот неведомый убийца, придумавший такую лютую расправу над людьми – рождаться мёртвыми и жить разлагающимися от времени трупами, да ещё при этом невообразимо сильно бояться смерти? Можно понять, если живой боится жизни, но, если мёртвый боится смерти… это просто нонсенс какой-то. А ведь боятся! Только «убийца» не боится ничего, потому что пребывает в обоих состояниях сразу и, оставив нам еле заметную «щель» в сознании, бесстрастно наблюдает за переходами при жизни и при смерти.

* * *

– Чего бы Вы хотели от жизни?

– Ну, квартиру, машину, мужа хорошего, детей.

– А Вы?

– Любви.

– А Вы?

– Жену – красавицу, денег побольше.

– А Вы?

– Признания окружающих, самореализации.

– Ну, а Вы?

– Как в поговорке: «Посадить дерево, построить дом, вырастить сына».

– А как на счёт души?

* * *

Родившись в жизни, умираешь в смерти: труп умер – человек осознанный родился; человек умер – родился труп. И это вовсе не означает физическую смерть. Да и что с неё взять, с физической-то? Живому уходить не страшно, а для мёртвого, всё самое страшное уже позади, ибо нет ничего страшнее смерти, после которой ты продолжаешь жить бездушным трупом! Уж лучше тогда не рождаться вовсе! Но «убийца» придумал хитрее – он вселил в нас врождённую болезнь, и вот мы рождаемся мёртвыми, живём, стареем, умираем, порой даже не подозревая о том, что в головах у нас жизнью названо совсем не то, чем она является, как и о том, что собственных смертей за время жизни может быть множество. Пусть бы так. Но противная мерзкая «щель» постоянно тревожит душу и порождает сомнения, намекая на то, что есть другой исход. И трупы начинают искать – искать выход там, где и входа нет в помине. Находят ложные отдушины через грубое расслабление и словно грязной ветошью затыкают ими и сомнения, и душевные муки, и даже те обрывки света, которым удалось просочиться через «щель».

* * *

– Скажите, чего Вы боитесь больше всего на свете?

– Конечно, смерти.

– А Вы?

– Бедности.

– А Вы?

– Одиночества.

– А Вы?

– Не чего, а кого – людей…

– А что для Вас самое страшное?

– Инвалидность.

– А для Вас?

– Жизнь.

* * *

Бедные, несчастные… умирашки. Жизни они боятся! Это просто трупная болезнь прогрессирует в них, говорит за них, живёт вместо них. Никто не боится собственной бездуховности и бездушности. Никто не заглядывает глубже потребностей. Никто не хочет менять потребности материи на жажду эфира.

А я? Каков я сам? Рассуждая и обсуждая других, сам не становишься лучше. Причислять себя к живым только потому, что видишь, как нелепо резвятся умирашки, наверное, глупо. Может быть, я не на много лучше их, так полутруп какой-то, недоличность с большими амбициями. А может, и вовсе один из них – полный трупик, трупачёк, трупешник, трупище! И всё же нет. Потому что признание собственной ущербности – это уже шаг в противоположную сторону от «НЕ БЫТЬ в БЫТИЕ» к «БЫТЬ в НЕБЫТИЕ». И это не одно и то же. Это замыкание круга, когда в одной точке сходятся все реалии и невероятности, где жизнь истинная соприкасается с абсолютной смертью и, может быть, впервые обретённая гармония рождает новый цикл исканий.

Но трупу до этого ой как далеко!

Боль и страх – обычные человеческие попутчики, порождённые социумом, но, когда они отступают гонимые силой воли и силой осознанности, тогда цепь переходов предстаёт восхитительным космогоническим действом. Когда жизнь и смерть сливаются воедино и душу наполняют вселенские потоки, и всё, что создано, вливается вместе с ними, происходит взрыв такой чудовищной силы, что буквально втряхивает новую жизнь в новую реальность. Это точка сингулярности души! Когда она становится всем и ничем, когда она уже ушла с подплана, но ещё не воплотилась в материю. Когда любовь и ненависть в хаотичной борьбе пытаются диффундировать друг в друга и, прежде чем застыть намертво кармической предрасположенностью, своей неподражаемой квинтэссенцией образуют сознание, где-то в утробе матери зарождается первая мысль нового человека.

Идиллическая живописная картина. Откуда же берутся эти многочисленные трупы – опустошённые, ведомые одними лишь инстинктами, безразличные ко всему тела? Вовлечённость в безысходность поражает своей открытой устремлённостью в «НЕ БЫТЬ». Понимание этой устремлённости есть у всех. У всех! Но страх мешает сделать верный шаг. Совесть давят, ум пытаются обманывать, душу не хотят слышать.

* * *

– После нас, хоть потоп…

– Мы не доживём…

– На мой век хватит…

– Жить опасно, можно умереть…

– Главно дело, чтобы брюхо сытно ело…

– Один раз живём…

И трупная болезнь прогрессирует.

* * *

А у этого трупа очень красивые глаза и открытая улыбка. Что ж, наверное, жить мёртвым не так уж и плохо. Впрочем, он не мог бы сказать так, потому что, оставаясь довольным своим положением, он всё же не имеет возможности сравнивать. Когда ты живёшь, а потом умираешь, тогда можешь сравнить. И, если бы он вдруг ожил после долгих лет мёртвой жизни, то мог бы сравнить. Если бы… вопрос даже не в возможности, а в желании. Захочет ли родиться человек, который не знает, что мёртв? Рассказать ему? – не решение. Захочет ли родиться человек, который не понимает, что мёртв? Доказать ему? – не решение. Захочет ли родиться человек, который не верит, что мёртв? Может быть, напугать этот труп тем, что он может умереть?

Как же быть, как изменить существующее положение вещей и где найти лекарство против этой страшной всепоглощающей болезни?! Иногда так хочется одним рывком перевернуть землю и закричать от охватывающего вдохновения, но каждый раз понимаешь, что земля перевернулась только для тебя одного, а крик погас в глухом непонимании и безразличии.

У него действительно красивые глаза. Он мог бы захотеть родиться.

Ну, проснись же ты, хотя бы на минуту подними голову верх и посмотри на небо! Прикоснись ладонью к сочной зелёной траве, отвлекись от грубых мыслей и услышь голос живого мира! Просыпайся же, ну! Нет. На то он и труп, чтобы тлеть. Не достучаться, не реанимировать, не возродить. Если сам не захочет, то все усилия напрасны. Вот только от каждой такой встречи сердце начинает плакать и болит с каждым днём всё сильнее.