Текст книги "Жизнь с Раманой Махарши"

Он начал с того, что стал забирать себе предназначавшуюся ашраму корреспонденцию из Главного почтового отделения в городе. Уверив почтмейстера, что по-прежнему является управляющим ашрама, он получил возможность перехватывать корреспонденцию ашрама и присваивать себе большую часть его пожертвований. Чтобы прикрыть свое воровство, он использовал резиновую печать с именем Шри Раманашрамама. Украв деньги, он посылал преданным письма с благодарностью за их пожертвования, проставляя эту печать во всех письмах для придания им официального вида.

Когда вести об этом достигли ашрама, Бхагаван ввел в действие документ, разрешавший одному только Чиннасвами забирать письма, адресованные Рамане Махарши или Шри Раманашрамаму. В качестве дополнительной предосторожности Чиннасвами также написал всем преданным Бхагавана, сообщив им, что все пожертвования ашраму отныне следует высылать на его (Чиннасвами) имя.

До всех этих событий на всей корреспонденции Чиннасвами ставил печать с пометкой «Ажагаммал Пурам».

Ажагаммалъю звали мать Бхагавана, Пурам означает «место». До этого инцидента Чиннасвами хотел назвать ашрам в честь матери, а не Бхагавана.

Когда Перумал Свами начал ставить штамп «Шри Раманашрамам» на своей корреспонденции, Чиннасвами отказался от печати «Ажагаммал Пурам» и тоже начал использовать штамп с пометкой «Шри Раманашрамам». Сделал он это для того, чтобы устранить все сомнения в том, где находится подлинный Шри Раманашрамам.

Когда много лет спустя Бхагавана спросили об этом, он ответил: «Любое место, в котором я нахожусь, является Шри Раманашрамамом».

После того как история с почтовым отделением была улажена, Перумал Свами нанял брахмана из рода Айенгаров, чтобы тот отправился из города в ашрам и оскорбил Бхагавана. Прежде чем отвести его туда, Перумал Свами напоил его арраком и тодди (алкогольными напитками домашнего приготовления), чтобы тот лучше исполнил свою роль. Вместе они пришли в ашрам и остановились в южных дверях старого холла. Айенгар принялся выкрикивать оскорбления в адрес Бхагавана, в то время как Перумал Свами стоял рядом с ним и молча улыбался. Меня в холле не было, когда они появились, я находился в храме, занимаясь изготовлением гирлянд с Рангасвами. Когда к нам подошел Рамакришна Свами и сказал, что какой-то пьяный оскорбляет Бхагавана, я пришел в ярость.

Вспомнив фразу Рамакришны Парамахамсы: «Если кто-нибудь оскорбляет твоего Гуру, ты должен вышвырнуть его из ашрама, иначе будешь опозорен», я решил действовать согласно совету. После того как я убедил Рангасвами в том, что наша обязанность – избавить Бхагавана от этих неприятностей, мы оба бросились в холл.

Хотя Перумал Свами был лишь молчаливым свидетелем всей сцены, по насмешливому выражению на его лице было понятно, что он – ее идейный вдохновитель. Все еще полный гнева, я подошел к нему и потряс кулаком возле его носа.

«Если я ударю тебя по этой стороне лица, – сказал я ему, указывая на левую часть его лица, – то ударю так сильно, что эта часть твоего лица (указывая на правую) тоже опухнет!»

В те дни я обладал большим крепким телом, так что запросто мог привести в действие свою угрозу. Когда Перумал Свами увидел, что я настроен серьезно, то велел брахману Айенгару остановиться. Не сказав более ни слова, оба они покинули ашрам.

Чиннасвами и некоторые другие брахманы похвалили нас за нашу храбрость. Все они сказали, что очень рады обнаружить, что в ашраме все еще есть два бесстрашных человека, готовых защитить Бхагавана от подобного рода нападок. В прежние времена они полагались на силу Дандапани Свами, заступавшегося за них. Определить отношение Бхагавана было сложнее. Пока продолжались эти выпады, он сидел на софе, скрестив ноги и закрыв глаза. Тело его слегка дрожало, он казался мне похожим на человека, пытающегося контролировать свой гнев. Он ни разу не говорил со мной об этом инциденте, но, похоже, одобрил мою роль в нем. В последующие дни он был необыкновенно добр ко мне. Я счел это знаком молчаливого одобрения моего вмешательства.

Из «Рукописи Брайтона» (с. 114): «Однажды, когда Махарши лично подвергся яростным оскорблениям со стороны подосланного Перумалом Свами эмиссара, он молча выслушал все эти горячие речи. В конце он сказал: „Однажды я встану и уйду навсегда“». Аннамалай Свами не помнит, чтобы Бхагаван произносил тогда такую фразу.

Где-то в этот период Перумал Свами попытался разделаться с его знаменитой статуей. Он хранил ее в Павалакундру– одном из храмов, в котором Бхагаван жил до того, как перебрался к холму. Перумал Свами показал статую кузнецу и попросил его соорудить небольшую повозку для нее. Когда кузнец поинтересовался, для чего нужна эта повозка, Перумал Свами сказал ему, что велит провезти статую по улицам Тируваннамалая, в то время как сам он будет без перерыва плевать на нее. Когда эти действия соберут достаточно большую толпу, он на глазах у всех разобьет статую вдребезги. Кузнец, будучи преданным Бхагавана, отказался иметь какое-либо отношение к этому плану. Я не знаю, что в конце концов случилось со статуей. Мне лишь известно, что никто в Тируваннамалае не пожелал изготовить для него такую повозку.

Вскоре после инцидента с Айенгаром мы узнали, что Перумал Свами планирует построить хижину рядом с деревом илуппай, растущим в ашраме прямо возле центрального входа. Возможно, он полагал, что сможет более эффективно осуществлять свою кампанию, если будет обитать в самом ашраме. Поскольку он знал, что Чиннасвами никогда не даст своего разрешения на постройку, он решил возвести хижину тайно посреди ночи. Один преданный в городе прознал о его замысле и заранее предупредил нас.

В Тируваннамалае жил субинспектор полиции, который был преданным Бхагавана. Т. К. Сундареша Айер отправился к нему, чтобы посоветоваться, что нам следует делать в связи с этой последней угрозой. Субинспектор сказал, что если бы мы возвели временную изгородь с небольшим входом впереди и таким образом оградили ашрам, то он приставил бы ко входу двух полицейских, чтобы помешать Перумалу Свами проникнуть на его территорию ночью. У ашрама было очень мало средств, однако мы последовали совету субинспектора и возвели вокруг всей территории ашрама ограду из бамбуковых шестов и веревок. До этого момента земля ашрама никогда не огораживалась. Перумал Свами, по всей видимости, ничего не знал ни об изгороди, ни о полицейских охранниках. Несколько ночей спустя он заявился с повозкой, запряженной волами и груженной бамбуковыми шестами и кокосовыми листьями, с очевидным намерением построить хижину. Дежурящие у ворот полицейские развернули его, сказав, что им дано указание помешать его проникновению на территорию.

Когда его попытка перебраться в ашрам провалилась, Перумал Свами начал судебный процесс против Бхагавана и Чиннасвами. Мне неизвестны все подробности, поскольку Чиннасвами никогда не обсуждал дела ашрама с преданными, но я знаю, что Перумал Свами требовал признать, что он подлинный управляющий ашрама.

В заявлении суду Перумал Свами подкрепил свои доводы весьма витиеватой логикой. Прежде всего он объявил, что, раз Бхагаван санньясин, он не имеет законного права владеть землей или недвижимостью. А раз так, доказывал Перумал Свами, у Бхагавана нет прав на собственность, известную как Шри Раманашрамам. Поскольку Бхагаван не может владеть недвижимостью в ашраме, продолжал свои доводы Перумал Свами, у него нет полномочий на назначение Чиннасвами управляющим. Опровергнув таким образом претензию Чиннасвами, он продолжил отстаивать свою позицию, заявив, что раз он являлся неоспоримым управляющим в Скан-дашраме, то должен оставаться управляющим ашрама, потому как ни Бхагаван, ни кто-либо еще не имеет законных правомочий на его смещение или замену. Судебный иск Перумала Свамиудобным для себя образом игнорировал два важных момента:

1) Бхагаван никогда на заявлял, что является санньясином. Поскольку он никогда не принимал формального посвящения ни в один из орденов санньясинов, то по-прежнему имел право на владение и распоряжение земельной собственностью.

2) Перумал Свами добровольно отказался от позиции управляющего ашрамом в 1922 году. С того дня (судебное разбирательство было затеяно в 1933-м) он не проживал в ашраме и не принимал участия в его управлении.

Несмотря на то что претензии Перумала Свами были явно ложными, Бхагавану было велено явиться в суд, чтобы ответить на обвинение. Британский дипломат по имени Грант Дафф, будучи преданным Бхагавана, убедил британские власти в том, что Бхагаван ни в чем не повинен и его не следует заставлять появляться в суде. Вместо этого он договорился с судом, чтобы слушание показаний Бхагавана происходило прямо в ашраме.

Когда представители закона прибыли, всем нам было позволено присутствовать при разбирательстве. Ответы Бхагавана были столь интересны, что я посчитал важным записать некоторые из них в свой дневник:

Обвинитель: Свами, как ваше имя?

Бхагаван: Люди зовут меня множеством разных имен. Какое из них следует считать «моим»? (смех)

Адвокат: В настоящее время люди называют вас Рамана Махарши. Верно ли это?

Бхагаван: Да.

Адвокат: Согласно индуистским шастрам, существует четыре ашрамы: брахмачаръя, грихастха, ванапрастха и санньяса. К какой ашраме принадлежите вы?

Бхагаван: Я принадлежу к ативарнашраме. Она запредельна всем ашрамам.

** Традиционный индуизм признает четыре стадии жизни, которые называются ашрамами: стадию брахмачарья, находясь на которой, человек ведет безбрачную жизнь и изучает религиозные труды; стадию грихастха, на которой он вступает в брак и ведет жизнь домовладельца; ванапрастху, на которой человек уходит от мира и посвящает свое время медитации; санньясу – стадию, на которой человек отрешается от всех связей со своей семьей и миром. Жизнь в каждой ашраме регулируют традиционные правила и установки.

«Ати-варнашрама» означает «за пределами всех каст и ашрам». Поскольку она не является одной из традиционных ашрам, обвинитель спросил Бхагавана, упомянута ли такая стадия в писаниях. Аннамалай Свами не стал записывать этот вопрос, однако он фигурирует в записях суда. Бхагаван ответил цитатой из «Сута Самхиты», подраздела «Сканда Пураны», как лежащей в основе этой ашрамы (см. «Беседы с Шри Раманой Махарши», № 291).

«Сута Самхита» высокопочитаемый текст: Ади-Шанкара (IX в.), как считается, прочел его восемнадцать раз, прежде чем приступить к работе над своими знаменитыми комментариями. В части «Сута Самхиты», известной как «Мукти Канда», в стихах 14–30 главы пятой дается описание и определение состояния ативарнашрамы. Стихи 29 и 30 резюмируют позицию Бхагавана: «При реализации своего Я ограничения, налагаемые варнашрама дхармой (кастовыми обязанностями и обязательствами), сами собой отпадают. Такой человек преодолевает преграду ашрам и варн (каст) и пребывает в своем Я. Таким образом, человек, вышедший за пределы всех ашрам и варн и пребывающий в своем Я, объявляется всеми знатоками Вед ативарнашрами».

Адвокат: Если это правда, то существуют ли какие-либо правила для этой ашрамы?

Бхагаван: Ати-варнашрама не имеет правил.

Адвокат: Испытываете ли вы какие-либо желания в этом мире?

Бхагаван: Ни к чему в мире нет ненависти.

Часть этого ответа, похоже, пропущена. В версии судебного стенографа Бхагаван отвечает: «У меня нет желания приобретать собственность, но собственность приходит, и я принимаю ее. Я признаю, что обладание собственностью – дело мирское, но во мне нет ненависти к делам мира» (Расшифровка стенограммы О. С., 30/36, Окружной мунсиф (судья), Тируваннамалай, 15 ноября 1936 г.).

Адвокат: Каждый день множество людей приходит повидаться с вами. Зачем они приходят?

Бхагаван: У каждого человека на то своя причина. Я не заставляю их приходить, уходить или оставаться.

Адвокат: У вас есть враги?

Бхагаван: Для меня не существует ни врагов, ни друзей.

Адвокат: Кто ваш Гуру?

Бхагаван: Для меня не существует ни Гуру, ни учеников.

Адвокат: Можно ли достичь чего-либо без Гуру?

Бхагаван: Поистине, нельзя.

Адвокат: Тогда кто ваш Гуру?

Бхагаван: Само Я мой Гуру.

Адвокат: Распоряжаетесь ли вы деньгами?

Бхагаван: Нет.

Адвокат: Люди говорят, что вы инкарнация Господа Субраманьи[45]45
  Второй сын Шивы и Парвати, особо почитаемый на юге Индии.


[Закрыть].

Бхагаван: Он и все боги – это только Я. (смех)

Адвокат: Перумал Свами написал в своем дневнике, что вы аватар (инкарнация) Господа Субраманьи (обвинитель затем показал Бхагавану стихи из дневника Перумала Свами). В этих стихах говорится, что вы – Субраманья. Это ваш почерк?

Бхагаван: Почерк мой, но идея принадлежит Перумалу Свами.

Бхагаван написал эти стихи, когда жил в пещере Вирупакша. В то время у некоторых преданных вошло в привычку писать стихи во славу Бхагавана. Перумал Свами пожаловался Бхагавану, что чувствует себя оставленным за бортом, поскольку не умеет сочинять стихи подобного рода. Бхагаван помог ему, сочинив этот стих, воспевающий его как Субраманью, и записав его в дневник Перумала Свами. В конце стиха он написал имя Перумала Свами, таким образом давая понять, что Перумал Свами при желании может претендовать на авторство. Похоже, идея Бхагавана заключалась в том, что, если какой-либо ученый преданный появится и напишет стихи, славящие Бхагавана, Перумал Свами может повторять эти стихи и считать их своими. В стихах говорится: «Шестиликий Господь, который явился на землю, рожденный Матерью Ажагу и Сундарамом в Тиручужи, чтобы уничтожить пороки своих преданных, говоря „не бойтесь“, обладающий двенадцатью руками, чтобы ниспосылать свое собственное состояние путем разрушения кармы тех, кто ищет прибежища у его ног, который, подчинив себе пять чувств, едет верхом на павлине возвышенного ума-лотоса и который играет в игру метания Копья, которое суть взгляд джняны, – он воистину Господь, блаженно пребывающий в качестве Арунамалай-Раманы».

Перевод позаимствован из «Горного пути» (1984, с.94). Шестиликий Господь – это Субраманья; Ажагу и Сундарам – родители Бхагавана; Тиручужи – место рождения Бхагавана; двенадцать рук, копье и павлин – иконографические атрибуты Субраманьи.

Многие преданные Бхагавана верили, что Бхагаван был инкарнацией Субраманьи. Хотя Бхагаван вроде бы и сам утверждает это в стихах, следует помнить, что он писал их с позиции Перумала Свами, а не своей собственной. Перумал Свами был одним из тех людей, кто верил, что Бхагаван действительно божественная инкарнация. Бхагаван указывает на это, когда говорит: «Почерк мой, но идея принадлежит Перумалу Свами». Сам Бхагаван никогда не делал подобных заявлений. Обвинитель, задававший вопросы, по всей видимости, надеялся дискредитировать Бхагавана, вынудив его признать, что он называет себя инкарнацией индуистского бога.

Обвинитель: Вы сказали, что принадлежите к ати-варнашраме. Знакомы ли вы еще с кем-нибудь в этом состоянии?

Бхагаван: Нет.

Обвинитель: Были ли таковые в прошлом?

Бхагаван: Шука, Джадабхарата[46]46
  Мудрецы Древней Индии.


[Закрыть] и некоторые другие.

Обвинитель: Почему различные люди говорят столь разное о вашем ашраме?

Бхагаван: Потому что ум каждого человека воспринимает его по-разному.

Обвинитель: Испытываете ли вы особую любовь к вашему брату?

Бхагаван: Я люблю его так же, как люблю всех людей.

Обвинитель: Кто получает пожертвования, поступающие в ашрам?

Бхагаван: Все они поступают на мое имя, но не один я использую их. Они распределяются между всеми людьми здесь.

Обвинитель: Если Перумал Свами захочет снова поселиться в ашраме, вы позволите ему остаться?

Бхагаван: Если он обещает вести себя, как все остальные преданные, то ему будет позволено остаться.

Обвинитель: Если люди хотят остаться в ашраме, кого они должны спросить об этом?

Бхагаван: Это не моя работа. Они должны связаться с сарвадхикари.

Обвинитель: Являлся ли Перумал Свами управляющим Скандашрама?

Бхагаван: Он управлял, когда я жил в Скандашраме, но даже там его поведение не было безупречным. Он растратил большое количество денег.

Транскрипт ответов Бхагавана был сделан во время этой беседы проживающим в ашраме преданным. Этот манускрипт, написанный от руки на семнадцати листах печатной бумаги, хранится в архиве офиса Шри Раманашрамама. Версия в дневнике Аннамалая Свами очень схожа с этим манускриптом, хотя она намного короче и порядок вопросов в ней несколько изменен. Другие неполные записи допроса можно найти в «Беседах с Шри Раманой Махарши» (№ 281–291) и «Рукописи Брайтона». Изложение в дневнике Аннамалая Свами заканчивается ответом «Потому что ум каждого человека воспринимает его по-разному». Некоторые последующие вопросы и ответы, которые он вспомнил во время моего интервью с ним, однако не записал в период судебного слушания, не фигурируют ни в одной из других записей. Возможно, он слышал эти высказывания от Бхагавана в другое время.

Было множество других вопросов, в основном о делах управления. Обвинитель, задававший вопросы, был излишне невежлив и сварлив. В течение нескольких недель его сын сошел с ума и стал бродить по улицам Тируваннамалая с человеческими фекалиями в руках. Затем и сам обвинитель сошел с ума. Вскоре после этого и он, и его сын скончались. Многие преданные считали, что это случилось потому, что он был столь непочтителен к Бхагавану.

Перумал Свами проиграл дело, однако продолжил свою кампанию против ашрама, издав небольшую книжку под названием «Рамана Махаршийин Ниджа Сварупам»[47]47
  Дословно «Настоящая природа Раманы Махарши».


[Закрыть]. В ней Бхагаван обвинялся в сексуальном использовании преданных ему женщин и приводился длинный список всех его личностных недостатков. Чиннасвами хотел возбудить судебное дело против Перумала Свами, но Бхагаван отговорил его от этого.

Когда Бхагаван прочитал ту часть книги, в которой описывались его личностные недостатки, он посмеялся и сказал: «Почему он не пришел ко мне, прежде чем написать все это? Я бы мог поведать ему о множестве прочих своих недостатках, о таких вещах, о которых знаю я один». В конце книги, достаточно короткой, было примечание, сделанное Перумалом Свами, которое гласило: «Я бы мог рассказать немало других историй о дурном нраве Бхагавана, но, к сожалению, у меня нет денег, чтобы все их издать». Когда Бхагаван прочитал это, он снова рассмеялся и заметил: «Почему он не пришел к нам, если ограничен в средствах? Мы бы сделали ему пожертвование».

Перумал Свами надеялся, что судебное дело вызовет интерес к его книге. Когда ашрам отказался как-либо реагировать, он попытался сам возбудить дело, притворившись оскорбленным преданным. Бхагаван попросил Девараджа Мудальяра, юриста, преданного Бхагавана, вести это дело от имени ашрама. Мудальяру удалось прекратить дело прежде, чем началось судебное разбирательство. Краткое описание этого эпизода можно найти на с. 12 в его мемуарах «Мои воспоминания».

Как-то раз, когда я помогал Бхагавану принимать ванну, я упомянул об этой книге. Бхагаван заметил: «Пусть эту книгу продают у ворот ашрма». Бхагаван сказал это полушутя-полусерьезно. Дальше он объяснил: «Если обычные люди прочтут эту книжку, они поверят ей, и это отпугнет их от ашрама. Истинные же преданные, которые не поверят всей этой чепухе, продолжат приходить».

Бхагаван не любил, когда его посещали толпы народу. Он считал, что если его репутация и доброе имя будут испорчены, число посетителей сократится.

Из «Рукописи Брайтона», с.113: «Как-то раз один ученик был взволнован тем, что кто-то в городе пренебрежительно отзывался о Бхагаване. Махарши сказал: «Я позволяю ему делать это. Пусть говорит пуще прежнего. Пусть другие следуют его примеру. Пусть только оставят меня в покое. Если кому-то нравится верить всем этим клеветническим словам, то я сочту это за большую услугу для себя, потому что, если он [Перумал Свами] убедит людей в том, что я фальшивый Свами, они больше не будут приходить ко мне, и тогда я смогу вести спокойную жизнь. Я хочу, чтобы меня оставили в покое, поэтому приветствую этот клеветнический памфлет. Терпения, больше терпения – терпимости, больше терпимости».

Способность Перумала Свами к причинению вреда, похоже, была неистощима. Через несколько месяцев передышки он придумал новый способ причинить беспокойство ашраму. В то время здания ашрама находились на участке земли, которая принадлежала организации под названием «Баваджи Матх». Глава этого матха жил в Тируваннамалае. Он дал разрешение ашраму использовать землю, поскольку был очень высокого мнения о Бхагаване. Однажды, придя на даршан, он сказал, что очень счастлив, что махатма живет на его земле. Ашрам как-то пытался выкупить у него землю, но успехом это не увенчалось, поскольку в документе, устанавливающем право собственности, имелся пункт, запрещавший Баваджи Матху продавать ее.

Когда Перумал Свами проиграл свое первое дело против ашрама, ему каким-то образом удалось убедить главу матха начать другое дело против Бхагавана. Матхадхипати (глава матха) обратился с петицией в суд, прося его предписать Бхагавану покинуть его землю. Я не знаю, как Перумал Свами убедил его начать это дело. Зная о том глубоком уважении, которое матхадхипати питал к Бхагавану до того, могу только предположить, что тем или иным образом он был подкуплен. В отличие от предыдущего это дело не доставило слишком много хлопот. После того как на переговоры с матхадхипати была послана делегация, все дело завершилось полюбовным соглашением. В рамках соглашения Шри Раманашрамам приобрел часть земли в Тируваннамалае, которая имела точно такие же размеры, что и участок, на котором располагались ашрамные строения. Эта, только что купленная земля была отдана Баваджи Матху в обмен на участок земли, который использовался ашрамом.

Это была последняя серьезная попытка Перумала Свами причинить беспокойство ашраму. Вскоре после этого здоровье его ухудшилось настолько, что он провел последние двадцать лет своей жизни прикованным к кровати. Годы шли, а его болезнь развивалась, он начал понимать, как дурно вел себя. В один из своих последних визитов в ашрам (он приехал в лошадиной повозке, поскольку был слишком болен, чтобы идти пешком) он пришел в холл и обратился к Бхагавану.

«Бхагаван, – сказал он, – я отправлюсь в ад, потому что сделал так много плохого. Прошу тебя, прости меня и не забывай обо мне». Бхагаван ответил: «Даже если ты забудешь обо мне, я тебя не забуду». «Но я буду в аду!» – воскликнул Перумал Свами. Посмотрев на него некоторое время, Бхагаван произнес: «Я присутствую и там».

В последние земные дни Перумала Свами покинули все друзья; купившись на обман, он лишился всех денег. В тот период он некоторое время жил в доме человека по имени Мудальяр. Этот человек занял у Перумала

Свами все его деньги, а затем отказался их отдавать. Когда Мудальяр понял, что Перумал Свами не может больше давать ему денег, он попытался выставить его из дома. Он кликнул лошадиную повозку, посадил в нее Перумала Свами и велел вознице отвезти его в Шри Раманашрамам.

«Я отсылаю тебя в Шри Раманашрамам, – сказал он. – Многие люди питаются там бесплатно. Ты много лет служил им, так что они непременно позаботятся о тебе».

Сказав это, он велел вознице высадить его сразу после въезда в ворота и как можно скорее уехать.

Власти ашрама отказались принять присланный Мудальяром груз. Они наняли другую повозку и отправили его обратно, прямиком в дом Мудальяра. Мудальяр, не желавший его возвращения, отказался впускать его. Вместо этого он нанял еще одну повозку и велел вознице снова сдать Перумала Свами для проживания в ашрам. Ашрам снова отказался принять его и в очередной раз отправил его обратно в дом Мудальяра. Мудальяр в итоге признал поражение и позволил Перумалу Свами остаться.

В конце концов, одинокий и брошенный, Перумал Свами умер в 1950 году на каменной скамье где-то в городе. В то время очень немногие испытывали к нему сочувствие. Практически все пришли к выводу, что все его беды навалились на него в результате кампаний, которые он вел против Бхагавана.