Текст книги "Ребенок, который был вещью. Изувеченное детство"

Дэйв попал в наш дом, когда ему было тринадцать лет. И я до сих пор считаю себя его приемной мамой. Сначала он показался мне напуганным мальчиком, который никому не позволит к себе приблизиться. Дэвид был диким и недоверчивым, но по большей части делал то, что ему говорили.

До того как приехал Дэйв, у нас жили только девочки-подростки. Он в буквальном смысле сводил их с ума: все время ходил за ними по пятам и болтал. Плюс ко всему, Дэйв вел себя немного странно, и девочкам было нелегко с этим примириться. У него почти не было вещей, но свои немногочисленные пожитки он хранил как зеницу ока. «Все должно лежать на своих местах» – такое у него было правило. Надо сказать, многие дети, попавшие к опекунам, ведут себя точно так же.

Поведение Дэйва никогда не соответствовало его возрасту. Морально он был явно взрослее, стремился к самостоятельности, искал работу. В тринадцать он вел себя так, будто ему уже двадцать и пора задумываться о будущем.

Я занимаюсь опекунством уже тридцать лет, и за это время в моем доме побывало семьдесят пять детей. А все началось с того, что ко мне привели двух девочек, нуждавшихся в помощи.

У нас с Гарольдом никогда не было предвзятого отношения к этим детям. Они такие же, как все остальные, просто с ними обращались хуже. И чаще всего им нужен кто-то, с кем можно поговорить. Я уверена в необходимости усовершенствования системы проверки людей, претендующих на лицензию опекуна, потому что травмированных детей надо размещать в хороших домах, а не оставлять на попечении первых попавшихся взрослых, надеясь на лучшее.

Лучшая награда для меня – видеть, что мои воспитанники находят свой путь в жизни. Я всегда знала, что и Дэвид сможет это сделать. Одним из самых знаменательных дней был тот, когда Дэйв вступил в ряды военно-воздушных сил. Он кучу времени потратил на сдачу экзаменов и тестов. Я не сразу привыкла к тому, что его постоянно нет дома, но мы с Гарольдом были приятно удивлены и до сих пор гордимся, что Дэвид своими руками построил собственное будущее. У многих детей, которые попадают к нам, большие проблемы с мотивацией: они не понимают, зачем нужно к чему-то стремиться.

Хотя я никогда не сомневалась в том, что у Дэйва все получится, его успехи стали для меня неожиданностью. В день, когда я узнала, что он вошел в Десятку Выдающихся Молодых Американцев, я почувствовала настоящую гордость. Дети, выросшие в опекунских семьях, редко добиваются таких результатов, потому что позволяют общественным предрассудкам сдерживать себя.

Дэйв был последним воспитанником, покинувшим мой дом. И я очень горжусь тем, что я его мать.

Я работаю учителем вот уже двадцать лет. В первый год моего преподавания в Сан-Бруно, «коррекционно-компенсирующее» образование, как мы его сейчас называем, только начинало получать поддержку федерального правительства. В рамках этой программы признавалось, что для обучения детей, у которых возникают проблемы с усвоением базовых школьных знаний, требуются особые навыки.

Учителей предупреждали, что такие ученики могут быть эмоционально зажатыми либо, наоборот, несдержанными. Дети из проблемных семей обычно переносят на школу домашние неурядицы. В результате у них возникают трудности с общением с одноклассниками и усвоением школьного материала.

Учителя также знали, что необходимо работать в том числе и с родителями таких детей. Но это было за двадцать лет до выхода книги «Ребенок, который был вещью» Дэвида Пельцера (и «Тысячи акров» Джейн Смайли, и «Каменного хора» Сьюзан Гриффин). Мы многого не понимали и на что-то закрывали глаза, опасаясь обвинения во вмешательстве в частную жизнь.

В семидесятые опекунство рассматривалось как что-то неприемлемое. Если ребенка передают опекунам, значит, родители не смогли с ним справиться и с ним что-то не так. Люди зачастую не хотели признавать тот факт, что это единственный способ спасти ребенка, даже когда их посвящали в жуткие подробности некоторых домашних историй. Из-за этого отношение к опекунам и их воспитанникам было негативным, их попросту считали людьми второго сорта. Доходило до того, что детей, отправленных к опекунам, начинали подозревать во всяких преступлениях и дурных наклонностях, в отличие от сирот, к которым всегда относились как к невинным жертвам. Многие до сих пор не понимают, какая от опекунов польза и для чего они нужны.

Сегодня воспитание ребенка становится общественной проблемой. Истории о детях из неблагополучных семей, подвергшихся жестокому обращению со стороны родителей, больше не замалчиваются, они получают широкую огласку и тщательно изучаются психологами. В обязанности учителей теперь входит работа с такими детьми, обязанность вовремя выявить проблемного ребенка, оценить ситуацию и вмешаться, если это необходимо.

Я занимаюсь коррекционно-компенсирующим преподаванием двенадцать лет. За это время я работал со многими отстающими (по разным причинам) учениками и должен сказать, что дети из неблагополучных семей по сравнению с другими страдают тяжелыми эмоциональными расстройствами, в силу которых их неспособность учиться становится более чем серьезной проблемой. Мне попадались ученики, которые воровали, чтобы привлечь внимание, или вымещали злость и обиду на неодушевленных вещах. У таких детей проблемы с самоконтролем, они намеренно провоцируют своих товарищей и учителей на какую-либо реакцию.

Родительская жестокость замедляет интеллектуальное и социальное развитие ребенка куда сильнее, чем физические недостатки. Если у ребенка проблемы с чтением, но родители поддерживают его, то он скорее преодолеет отставание и достигнет больших успехов в жизни, чем тот, кто без проблем читает, но подвергается жестокому обращению.

Дэвид Пельцер – исключение из правил. Хотя я знал о нем лишь то, что в родном доме ему приходилось, мягко говоря, несладко, я сразу заметил большой потенциал у мальчика. Среди своих одноклассников он выделялся сдержанностью, Дэйв был заметен тем, что всегда задавал много вопросов и был искренне заинтересован в ответах. Ни один из старшеклассников не оставался после школы, чтобы сидеть у меня в кабинете и говорить о своем будущем. Дэйву было необходимо внимание взрослых. Конечно, другие ученики тоже приходят к учителям, но чаще всего они просто хотят выразить благодарность или продемонстрировать хорошее отношение. А Дэвид ставил перед собой иные цели, он действительно воспринимал меня как наставника и надеялся на мою помощь.

Даже сейчас, спустя двадцать лет, он остается исключительным в своей настойчивости и непосредственности учеником. И я хочу поздравить Дэвида со всем, что ему удалось достичь.

Дэвид Пельцер, ребенок, который на протяжении нескольких лет был жертвой жестокого обращения, попал в тюрьму для несовершеннолетних Сан-Матео в 1974 году. Персонал тюрьмы поставили в известность касательно прошлого Дэвида, поэтому доктором, психологом и главным надзирателем было принято совместное решение поместить мальчика в крыло «С», которое предназначалось как раз для детей, пострадавших от физического, психологического или сексуального насилия. Крыло «С» отличалось замечательным соотношением детей и персонала, а также программой, направленной на обеспечение практически индивидуальной работы с каждым ребенком.

Дело Дэвида было рассмотрено руководством, после чего мальчика на весь срок пребывания в тюрьме поручили мне. Личное внимание оказало благотворное влияние на Дэйва, к тому же он сразу заинтересовался программой изменения поведения. За короткое время он успел произвести очень хорошее впечатление на работников тюрьмы, а также продемонстрировал феноменальный эмоциональный и социальный рост. Это связано в том числе и с тем, что Дэвид попал в тюрьму для несовершеннолетних в тот период, когда средства позволяли уделять внимание каждому отдельному случаю.

Дэвид Пельцер покинул тюрьму Сан-Матео в гораздо лучшем состоянии, чем попал туда. В 1989 году, то есть пятнадцать лет спустя, мы неожиданно встретились снова. Я работал директором тюрьмы для несовершеннолетних округов Юба и Саттер, штат Калифорния, а Дэвид служил на базе военно-воздушных сил, расположенной как раз в Юбе. Он пришел в тюрьму в качестве волонтера, чтобы помочь содержавшимся там детям, и показал себя отличным работником. Дэйва даже наняли на полставки, пока его не перевели на другую базу.

Я очень рад, что у меня была возможность увидеть, как Дэвид, несмотря на ужасное детство, стал полноценным человеком. Он сам по себе – живой пример и ориентир для тех, кому, к несчастью, пришлось пройти через похожие испытания. Когда Дэйв вышел из тюрьмы в 1974 году, я от всего сердца пожелал ему удачи. Когда он вошел в тюрьму для несовершеннолетних в 1989-м, уже в качестве сотрудника, я почувствовал, как к горлу подступают слезы, и мог сказать только «браво».

Однажды, в 1976 году, я вышел из гаража на Динсмур-драйв и был до глубины души потрясен тем, что увидел на соседской подъездной дорожке. Весь последний год дома в нашем благополучном районе, где по традиции селятся одни синие воротнички, скупались предприимчивыми риелторами, которые шутя превращали их в арендуемую собственность. Дом по соседству был одним из таких, новые владельцы оказались неряшливыми людьми, их основным источником дохода были опекунские пособия, назначенные штатом Калифорния.

И в тот день я впервые увидел их последнее «приобретение» – высокого худощавого подростка в грязной футболке без рукавов. Он копался в двигателе мини-байка; лукавая улыбка не сходила с его лица, будто была обязательной частью облика, а яркие глаза блестели за толстыми стеклами очков.

Сначала я отнесся к нему не слишком приветливо; все-таки мы с женой тяжело работали, чтобы купить дом в хорошем районе с достойными соседями, а эти спекулянты (я имею в виду риелторов) взялись селить тут неизвестно кого. Но вскоре мое отношение к мальчику кардинально изменилось. Дэвид Пельцер, к счастью, был открытым парнем, настойчивым в своем дружелюбии. Узнав его получше, я обнаружил, что Дэйв отличается сообразительностью и хорошим чувством юмора, несмотря на мрачное прошлое и не слишком светлое будущее.

Поначалу у меня было такое ощущение, что я подобрал бездомного щенка или котенка. Когда мы познакомились поближе, Дэйв стал бывать у нас практически каждый день. Он расспрашивал меня о том, как я воевал во Вьетнаме, читал книжки об авиации из нашей библиотеки и был готов разговаривать на любые темы. Мы с женой со своей стороны стали мягко, но настойчиво обучать его таким вещам, как элементарная вежливость и предупредительность. Внушили ему, что необходимо стучать в дверь перед тем, как войти. Указали на то, что нужно следить за своей речью. Что касается того, как он вел себя за столом… тут, признаюсь, мы сперва схватились за голову и не знали, с чего начать.

Но настал день, когда Дэвид уехал. Он просто не мог больше жить со своими «опекунами», и я не виню Дэйва за то, что он нашел в себе силы сняться с места и отправиться на поиски лучшего. Дэвид, в свою очередь, никогда нас не забывал; он стал приезжать на выходные, чтобы проводить время с друзьями, и нередко ночевал в нашем доме. В конце концов мы сказали парню, что будем рады видеть его при любых обстоятельствах, только пусть он звонит заранее, чтобы мы успевали подготовиться. Дэвид согласился, и некоторое время все шло хорошо. А потом начали возникать проблемы. С компанией в ближайшем парке. С пневматическим пистолетом. С соседями, которые жаловались, что Дэвид плохо влияет на их детей. Мы серьезно поговорили с ним и дали понять, что еще одно замечание – и ему придется попрощаться с Динсмур-драйв и своими друзьями.

Когда мы начинали расспрашивать Дэйва о его прошлом или о том, как дела в школе, он намеренно отделывался общими фразами, так что мы никогда толком не знали, что творится в его жизни. Пара лет прошла в бесконечных волнениях и ожидании звонка из полиции Менлоу Парка. Дэвид никогда не был злым или непослушным – просто иногда он туго соображал, а еще у него был талант притягивать к себе неприятности. Может быть, так проявлялась его жажда приключений, не знаю. И вот однажды я поинтересовался у Дэвида, как идут дела в школе, а он вздохнул и ответил, что бросил учиться. Весь следующий час я пытался поставить ему мозги на место. Когда я спросил Дэвида, что он собирается делать, он ответил, что будет продавать машины. Обрадовал, ничего не скажешь! Худой, прыщавый подросток без царя в голове продает машины. Замечательно! Где-то через неделю Дэвид позвонил и сказал, что получил работу и намерен стать «Продавцом месяца» – за это полагаются премия и бесплатный прокат «корвета» на тридцать дней. Молодец, Дэйв… к этому стоит стремиться, так держать.

Пару месяцев спустя он снова позвонил и сказал, что хочет приехать в гости. Я ответил, что собираюсь ехать в Сан-Франциско по рабочим делам, поэтому встретиться не получится. «А давайте я вас подвезу! – предложил Дэвид. – К тому же я хочу вам кое-что показать». Естественно, он хотел похвастаться черным «корветом», на котором мог ездить весь этот месяц. Потом он как-то приехал к нам на «шевроле эль камино» с мотоциклом в кузове. Дэйв упомянул, что, может быть, уйдет с работы. И когда я спросил, чем он собирается заниматься, Дэвид ответил: «Хочу поехать в Голливуд и стать каскадером». Несколько секунд мой мозг отказывался воспринимать услышанное. Потом я попытался переубедить Дэйва, заметил, что у него нет нужных физических данных, опыта подобной работы, напомнил про его неуклюжесть и отсутствие каких-либо связей в Лос-Анджелесе. Следующие полчаса я опять потратил на рассказ о важности диплома о школьном образовании.

Несколько месяцев спустя, убедившись, что каскадером ему не стать, Дэвид стал задумываться о том, чтобы пойти в армию. Мы отправились к рекрутам и начали смотреть фильмы про десантников и разведчиков. На экране, конечно, все выглядело очень привлекательно и даже заманчиво. К сожалению, армия США не спешила включать в свои ряды рядового Пельцера. Нет аттестата о среднем образовании? Простите, но вы нам не подходите. Вот тогда-то в дубовую голову Дэвида стала закрадываться мысль о том, что все-таки стоило закончить школу. Тем не менее прошло несколько недель, он позвонил мне и радостно сообщил: «Меня взяли! Военно-воздушные войска сказали, я им подхожу, так что они что-нибудь придумают насчет аттестата!» Дэйв настоял на своем и наконец-то нашел собственный путь в этом мире. Я был очень рад за него и впервые по-настоящему гордился парнем, в том числе и потому, что он наконец-то спустился с небес на землю. Хотя если вспомнить, в какие войска его взяли, все как раз наоборот!

Вскоре после того как Дэвид отправился в армию, мы переехали в город Денвер в штате Колорадо. Дэйв про нас не забывал, и в итоге его даже перевели на базу военно-воздушных сил Лоури, которая находилась как раз в Денвере. Так что он успел поздравить нас с новосельем и пришел в гости через неделю после нашего переезда. Правда, потом Дэйва перевели во Флориду, и он был совсем не рад новому назначению, потому что его отправили на кухню. Я посоветовал ему набраться терпения, и Дэйв сумел извлечь выгоду даже из такого положения: он проявил себя с лучшей стороны и был назначен в школу разведчиков на тренировочную базу где-то среди болот и лесов Флориды. Потом Дэйв (понятия не имею как!) получил место в армейской школе парашютистов и, заработав за какое-то количество прыжков серебряные крылья, стал полноправным членом этого славного братства.

На этом Дэвид не остановился, и вскоре его назначили на самолет-заправщик. Причем на суперсекретный шпионский самолет «SR-71 Blackbird». Так что Дэвид был обеспечен работой на годы вперед. Он активно общался со своими сослуживцами и коллегами на базе, но никогда не забывал о том, кто он такой и что оставил позади. Возможно, именно поэтому Дэйв постоянно стремился помочь окружающим, решить их проблемы и взять на себя часть их боли, в результате люди начали доверять ему и отвечать тем же.

В январе 1993 года я сидел в Центре исполнительных искусств Тулсы, штат Оклахома, и смотрел, как Дэвид выходит на сцену. Некоторое время назад он подал в отставку, но это не значит, что Дэйв потерял свой путь. Напротив, он нашел новый способ достижения цели. И в тот вечер «Молодежная торговая палата» присваивала ему звание одного из Десяти Выдающихся Молодых Американцев. Если заглянуть в список других лауреатов, то может возникнуть ощущение, что читаешь справочник «Кто есть кто», где перечислены выдающиеся политики, промышленники, управленцы и общественные деятели. И теперь среди них значится имя Дэвида Пельцера, неудавшегося каскадера, который, вопреки всем обстоятельствам, добился своего за счет настойчивости, решимости… и, может быть, капельки удачи. Я горжусь тем, кем ты был, Дэвид, – забитым мальчиком, отказавшимся «умирать». Но я еще больше горжусь тем, кем ты стал, – самоотверженным человеком, готовым в любую минуту прийти на помощь другим, парнем, сохранившим чувство юмора и тягу к новым вершинам. Так держать, Дэвид. Я тебя люблю.

Хочу выразить благодарность…

Эта книга никогда не увидела бы свет, если бы не безграничная преданность Марши Доноэ, удивительного редактора «Доноэ Паблишинг Проджектс». Марша не только отредактировала рукопись, но и собственноручно перепечатала ее, после чего полностью подготовила к публикации. Благодаря ей, читатель сейчас имеет возможность шаг за шагом, строчка за строчкой пройти с потерявшимся в жизни ребенком весь этот непростой путь. Сама Марша признается, что не всегда была уверена, хватит ли у нее сил.

Я также хочу сказать спасибо Кристин Бэллерис, Мэтью Динеру и Эллисон Джэнс из редакторского отдела – за профессионализм и чуткость, с которой они отнеслись к выпуску этой книги. Отдельная благодарность Мэтью – он с бесконечным терпением относился к нашим просьбам изменить что-то в самый последний момент и с честью довел дело до конца.

Ирэн Ксантос и Лори Голден из отдела продаж Health communications, Inc. – за искренность. И Дорин Хэсс – за доброту.

Огромное спасибо Лорелу Хованитсу и Сьюзи Аллен из Hot Guests за настойчивость и продвижение книги. Спасибо, что верили в меня.

Синди Элдофф – за потраченные силы и время.

И наконец, отдельное спасибо владельцам и персоналу Coffee Bazaar в Гверневилле, штат Калифорния, за то, что без конца приносили мокко с малиной, разрешали нам с Маршей сидеть у вас целыми днями, занимать самый большой стол и раскладывать повсюду листки рукописи. Уютная обстановка кафе и ваше теплое отношение очень нам помогло.

Об авторе

Ушедший в отставку летчик военно-воздушных сил США, Дэвид Пельцер принимал участие в операциях Just Cause, «Щит пустыни» и «Буря в пустыне». Во время службы Дэвид также работал в суде по делам несовершеннолетних и участвовал в других программах по защите детства в Калифорнии.

Личные достижения Дэйва были отмечены рядом наград, а также личной благодарностью президента Рональда Рейгана и Джорджа Буша-старшего. Несмотря на более чем напряженное расписание полетов, Дэйв в 1990 году получил награду «Золотое Правило» от «Джей-Си Пенни» и заслужил звание «Волонтера года». В январе 1993 года он вошел в число Десяти Выдающихся Молодых Американцев, наряду с Чаком Йегером, Кристофером Ривом, Джоном Ф. Кеннеди, Анной Бэнкрофт, Орсоном Уэллсом и Уолтом Диснеем. В 1994 году он стал единственным жителем США, которому в японском городе Кобэ присудили звание Выдающегося молодого человека мира за его старания по предотвращению жестокого обращения с детьми. В 1996 году он удостоился чести нести Олимпийский огонь – символ неудержимой силы человеческого духа.

В данный момент Дэвид Пельцер работает над книгой о преодолении препятствий и самосовершенствовании. Недавно вышла в печать последней часть его трилогии – книга «Человек по имени Дэйв».

В свободное от путешествий с сыном и семинаров время Дэйв живет на ранчо Мираж в Калифорнии, с женой и черепашкой Чаком.