Текст книги "Гувернантка из другого мира, или Фея с поличным"

Глава 17 О том, как я ставила наследникам ультиматум в воспитательных целях

Меня тянули, тащили, дёргали и тормошили. При этом не оставляли попыток оглушить и вообще свести с ума воплями и требованиями «вернуть Фрозика сейчас же! Немедленно!»

Я стоически держалась, но, когда возникла пауза – наследники как раз побольше воздуха в лёгкие набирали, – быстро сказала, что стратегию они выбрали заведомо проигрышную и что ни один уважаемый и взрослый дарк не добивается своей цели с помощью лужёной глотки.

– Если, конечно, этот дарк не баньши, – поспешно добавила я.

– Мы тебе не ба-аньши-и-и!!! – тут же возопил Ингварчик Кровавый.

– И мы не взрослые!!! Мы дети-и-и!!! – поддержала его сестрёнка и я решила, что таки поищу в библиотеке чего про баньши этих и их связь с дарками. Ну ведь налицо сходство! То есть на голосовые связки.

– А с детьми вообще никто переговоров не ведёт, – пожала я плечами. – Их просто в расчёт не берут. Печально, но факт. Такова суровая действительность. Фром лав виз Сиберия. То есть, я хотела сказать, добро пожаловать в мой мир.

Ожидала новых воплей, но их не последовало.

Только переглядывания одинаковых фиолетовых глаз и наморщенные одинаковые же носы.

Что ж. Отбирать дядин подарок, жестоко, конечно, но когда этот самый подарок ничуть не возражает и вообще кажется довольным жизнью… К тому же воспитательных целях исключительно, а также в качестве гарантии, что не навернусь сегодня, потому как устойчивость «зверята» мне уже основательно подпортили…

Цель оправдывает средства.

– Что ты хочешь? – вдруг спросил Ингварчик абсолютно спокойным тоном.

– За Фрозика.

Я прищурилась на «зверят».

Коварный план созрел в одну секунду.

– У вас есть возможность получить Фрозика обратно уже сегодня или… подождать до завтра. Но если ещё раз замечу, что мучаете несчастного саламандрика, заставляя участвовать в ваших каверзах, изыму окончательно, – пригрозила я.

От такой наглости «зверята» аж захлебнулись возмущением.

– Это низший дух! Ему не повредить вытягиванием!

– Я имела ввиду моральные терзания, – не сдалась я.

– Как получить Фрозика прямо сейчас? – хмуро спросила Клиппи.

Я широко улыбнулась.

– Вы мне подошвы маслом извазюкали. Вот вычистите – тогда отдам.

На сей раз «зверята», кажется, не поверили, что я серьёзно.

А зря.

Я сама серьёзность.

– Мы?! Чистить обувь?!!

– Гувернантке?!!!

– Ну, маслом смазывать не побрезговали, стало быть, вам в самый раз. По статусу.

«Зверята» синхронно сглотнули. Возразить им было нечего.

– Мы… мы прикажем прислуге, – несмело начала Клиппи.

– Ну тогда и Фрозика прислуге отдадим.

– Как это?!

– А как вы хотели? – развела я руками. – Причём тут прислуга? Не она мне подошвы маслом натирала.

Клиппи выпятила нижнюю губу.

– Значит, завтра отдашь?

– К завтрашнему дню, так и быть, я вас прощу. Я очень добрая. И отходчивая.

«Зверята» переглянулись. Но устранить последствия своей преступной деятельности не выразили.

– Ну ладно, – как-то слишком быстро согласился Ингвар и показал на высокую резную дверь. – Тебе сюда.

После чего наследники с гиканьем унеслись обратно по коридору.

И вот стоило тогда мне заподозрить неладное в столь скорой капитуляции наследников, но, каюсь, лёгкая победа вскружила мне голову.

Я положила пальцу на бронзовую ручку в виде головы рогатого льва и дверь послушно распахнулась передо мной…

Глава 18 О том, как я сгорала от стыда

Честно – от библиотеки такого большого дома ожидала большего. Всего-то несколько стеллажей с книгами, правда, до самого потолка, а они здесь высокие. Но зато фонтан в виде поющих птиц посреди – и из распахнутых клювов текла не вода, а какая-то иная субстанция – не то уплотнённый свет, не то крошечные мерцающие мотыльки, гаснущие сами по себе в воздухе. Осветительные «луны» под потолком были притушены, потому в библиотеке царил таинственный полумрак.

Впрочем, мерцания фонтана хватало на то, чтобы разглядеть корешки фолиантов.

Итак, что тут у нас?

География Северных Земель, Пособие для пилигримов Болотных Топей, История Становления Империи в семь томов, Энциклопедия Источников – Тёмных и Изначальных, Чёрные Земли…

И, как назло, ни одной книги по этикету!

Но тут я впотьмах натолкнулась на стол и разглядела стопку фолиантов на нём.

Алхимия светского общения, Полный свод правил для юных лэров и лэр, Искусство вести беседу на балах, Этикет и традиции высших дарков и даже – Что надеть, если вас не приглашали…

Да это ведь целый кладезь нужной мне информации!

А то на неведомую силу фейского озарения надежды мало. Как я успела убедиться, она имеет эффект внезапности и отличается капризностью, видимо, как и фейская магия.

Обнаруженные на столе книги по этикету, среди которых нашлась парочка по воспитанию благородных лэров и лэр, были даже с закладками.

Словно кто-то специально для меня постарался.

Решив не скромничать и не ждать, когда библиотеку опять закроют, я подхватила сразу всю стопку, поместив зонтик подмышку и, развернувшись, с трудом подавила крик.

На меня из полумрака комнаты смотрели два пылающих синим огнём, глаза!

Спустя мгновение из темноты проступил и сам зверь.

Гигантский лис приближался с ленивой грацией хищника, не сводя с меня глаз.

В полутьме комнаты светящиеся угоры на его огромной голове сияли ярче и зловеще, и все девять колышущихся в воздухе хвостов также исходили тревожным мерцанием.

– М-м-м… привет, Акишико, – еле слышно, пролепетала я. – Хор…хороший мальчик.

Зверь замер в двух шагах от меня и из груди вырвался облегчённый выдох.

– Ты, наверное, думаешь, что я хочу украсть эти книги? – и с чего б это, спрашивается…

Лис оставался неподвижным.

– Ты ошибаешься! Честное слово! Мне темнейшество разрешил! – заверила я ларсена. – И даже библиотеку открыть распорядился!

Зверь чуть склонил голову набок. На устрашающей морде застыло лёгкое недоумение.

– Не веришь? Ну ладно. Я возвращаю книги на место, смотри… Вот. Но сейчас я пойду, разыщу темнейшество, вернусь с ним обратно и тебе… тебе будет стыдно!

Морда Акишико стала вдруг такая хитрющая, что я поняла – стыдно ему не будет.

– Ну? А теперь, раз я вернула книги, дай пройти…

И снова – ноль реакции.

Более того, ларсен… шагнул ко мне!

– Мама! – пискнула я, отпрыгивая назад.

А наглый Акишико вдруг оскалился! И очень его оскал ухмылку напоминал!

– Ты еще надо мной потешаешься! – рассердилась я, но обойти зверя не решилась.

Затравленно обернулась и чуть не завопила от радости почище тех же наследников: за спиной обнаружилась ещё одна дверь! Значит, из библиотеки есть ещё один выход! Или это дверь в другой зал, что тоже подходит! Запрусь там и буду ждать, когда меня вызволят.

Рано или поздно хватятся гувернантки…

– Что, съел? – подмигнула я ухмыляющемуся лису и юркнула за дверь.

***

В лицо ударило облако пара.

Кажется, вместо ожидаемого коридора я угодила во дворцовую баню.

Пар развеялся, и я узрела темнейшество. Он сидел в ванной посреди комнаты, и зажмурив глаза, мылил голову.

У меня сердце в пятки ушло.

Я торопливо зашарила рукой позади, пытаясь нащупать дверную ручку.

И тут случилось страшное. Ледяной саламандрик Фрозик, до сей поры спокойно обвивающий мой рукав, решил, видимо, что посещение ванной комнаты темнейшества – отличный повод погреться.

Соскользнув с моей руки, полупрозрачная ящерка метнулась по серому, в вензелях, кафелю и, запрыгнув на бортик, бобмочкой обрушилась прямо в ванну к тёмному лорду!!!

Раздалось громкое «бульк!» и…у меня крылья отнялись.

В буквальном смысле.

Мои верные бирюзово-слюдяные помощники, до сего помогающие сохранить баланс, повисли вдруг бессильными тряпочками.

И я-таки поскользнулась в скользких туфельках!

Неловко взмахнув руками и, с трудом удерживая равновесие, я поехала по кафельному полу… прямиком к ванной.

Из которой темнейшество уже вскочил на ноги одним рывком!

Над центрами ладоней взмыла тьма!

Хлынувшая во все стороны вода моё скольжение самым подлым образом ускорила.  С визгом я впечаталась со всего размаху в бортик, и, взмахнув руками, таки утратила равновесие.

Но не упала!

В тот же момент меня подхватили сильные мужские руки!

И вот стою на цыпочках, – или, скорее, вишу, раскинув руки в стороны, – а тёмный лорд возвышается надо мной, весь в гневе и в пене… ещё ж и держит меня подмышками! А руки у него совсем немаленькие, так что не только, хм, подмышками…

– Л-леди?.. Стрекоза?! – вырывается из широкой и, чего уж там, шикарной груди столь же шикарный рык. – Какого драного шерда?!

А я… Я часто моргаю и чувствуя себя глупее некуда, прошу темнейшество:

– Верните… Фрозика.

Глава 19 О том, как меня сочли блудницей

О том, как темнейшество мне ни капельки про Фрозика не поверил и пришлось битую вечность ему объяснять, что за Фрозик такой, и о том, как всю эту вечность меня темнейшество держать продолжал, а с него в это время сползала, сползала и сползала пена… и как я жмурилась и запиналась, и как от стыда чуть не воспламенилась, и, как Фрозик, наплескавшись, наконец, вынырнул из ванной, где ему, видимо, помимо сугреву пропеллер выдали, и как саламандрик принялся скакать сперва по темнейшеству, затем по уроненной им мне, затем по стенам и по потолку, и как темнейшество в клочьях пены его ловил в лучших традициях фильмов «Люди-Икс» и «Матрица», вот только быстро очень, нечеловечески быстро, но всё равно безуспешно, потому что Фрозик ещё быстрее был, к тому же вёрткий и скользкий, и как я встать пыталась, но никак не выходило, а потом крылья «включились» и я тоже ловить помогала, хаотично, впрочем, очень, потому что эти самые крылья как будто надо мной и над всем этим бедламом откровенно ржали, а как я со всего размаху в ту самую ванну, что до того темнейшество был, обрушилась, и как взвыла похлеще наследников, потому как в крутом кипятке, по моему скромному разумению, мыться нормальному человеку никак невозможно, если только он не ставит перед собой целью свариться вкрутую, и как на этот раз ржал темнейшество, потому что всё это выговаривала ему красная я, сидя в ванной под раскрывшимся некстати зонтиком, что, должно быть, совсем уж по-идиотски выглядело, и как он заверял меня, что не человек вовсе и грозился прямо там, не сходя с места, предъявить доказательства, и как я зонтиком от него с его доказательствами прикрывалась и, запинаясь, бормотала о том, что книги по этикету искала, а заодно интересовалась, не сочтёт ли наш магический контракт за вред надранные наследникам уши… и как темнейшество, гад такой, опять ржал, аки сволочь распоследняя, я, пожалуй, предпочту умолчать, поелику вычленить хоть что-то приличное или, хотя бы, малостыдное и членораздельное из всей этой какофонии, хаоса, Армагеддца, смятения Вселенских масштабов и сумятицы таких же размеров, просто-напросто не представлялось возможным!!!

Из ванной я вылетела с такой скоростью, и, подозреваю, с таким бешеным лицом, что ларсен Акишико с моего пути шуганулся, поджав все свои девять хвостов!

И только оказавшись в коридоре, кажется, позволила себе задышать. Ненадолго.

Потому что под гаденькое хихиканье, из-за угла раздающееся, столкнулась нос к носу… с мистрис Сапотой, естественно!

Даже не удивилась.

И вот стою я перед выпучившей глаза и открывшей рот мадам, вода с насквозь промокшего платья ручейками стекает и, как бы сама с собой разговаривая – а что, ниже падать некуда – рассуждаю вслух, отрастают ли оторванные уши у юных дарков, ежели они наследники.

После чего хихиканье стало отдаляться, пока совсем не стихло.

Мистрис Сапота, наконец, отмерла.

– Я могу поинтересоваться, леди, – начала было она, и было видно, как сложно ей себя в руках держать, и по поводу их приватной беседы с темнейшеством у меня закрались подозрения.

– Книги по этикету искала! – рявкнула я правду.

– В спальне милорда?

– Да откуда я знала, что там его спальня? Я думала, библиотека!

– Угу, – ехидно ответили мне, – учитывая, что библиотека в другом крыле.

И я уже хотела рассказать всё, как было, как дверь за моей спиной распахнулась, явив столь же мокрого, как и я, темнейшество. В полотенце обёрнутого и с фолиантами в руках.

Из-за мускулистого бедра тёмного лорда выглядывала донельзя довольная и ехидная морда Акишико.

И если до этого у мистрис Сапоты глаза просто в состояние навыкате находились, то теперь я испугалась, что и вовсе повыскакивают!

– Вот, леди Миноре, – протянул его мокрое темнейшество мне книги. – Вы забыли.

– Благодарю, лорд Эскуро, – в тон ему ответила я. – Прошу простить мою забывчивость.

После такого мистрис Сапота лично меня до моих покоев сопроводила. В полнейшем и траурном каком-то, молчании. Только напоследок сообщила, что «вещи мои прибыли и уже меня дожидаются».

И книгу выдала, которую, открыв библиотеку, для меня оттуда прихватила.

На толстом фолианте в коже мерцала изящная гравировка с вензелями:

«О падении души, или о нелегкой ноше перевоспитания блудниц».

Глава 20 О том, как я следовала завету великого: учиться, учиться и учиться

Оставшись одна, я какое-то время приводила дыхание в норму. А потом твёрдо решила, что ни магический контракт, ни чувство долга, ни муки совести, ни что-то ещё не заставят меня более покинуть своих комнат.

Вообще, никогда.

Здесь от стыда и скопычусь.

И вот хотела же сообщить темнейшеству о шпионах в его доме!

Но как это сделать теперь?

Да я в глаза ему больше не посмотрю никогда!

Заметив пару чемоданов и коробов, которых раньше здесь не было, я сразу поняла – это мои вещи. То есть бывшей хозяйки тела.

А потом осознала, что жутко продрогла.

Безошибочно выудила из чемодана сорочку и домашнее платье, которое из-за широких рукавов и запаха под грудью, очень напоминало кимоно. Отметила запоздало, что после заплыва в ванне темнейшества, скользить туфли перестали. Но я всё равно сменила их на другие, сухие.

И утопала, на этот раз, в свою в ванную.

Где сперва долго-долго отмокала, мыла волосы, играла с Фрозиком, который, как выяснилось, купаться обожал, но, к моему счастью, больше бешеную белку из себя не строил. В общем, снимала стресс, как могла.

А когда вернулась в гостиную, оказалось, что все мои вещи разобраны и разложены по шкафам. Над журнальным столиком виновато покачивался зонтик, и я поняла, кому обязана порядком в своих покоях.

Устроившись в кресле, я притянула к себе стопку книг по этикету, которые до сих пор хранили тепло рук темнейшества, но не так-то просто оказалось приступить к чтению! Зонтик упорно лез под руку, захлопывал открытые книги, тыкал ручкой в бок и упорно подталкивал ко мне синий том с золотыми буквами на обложке.

– О становлении империи Даркарис и Силе Тёмных Источников… – послушно прочитала я и зонтик Тигрой из Винни-Пуха запрыгал по комнате.

Эту книгу мне темнейшество не давал, и в его комнате, которую спутала с библиотекой, я её не видела. Значит, синий том был в моих вещах. Леди Фрейя Миноре учила или повторяла историю…

– Извини, но сейчас знание этикета на первом месте, – вздохнув, ответила я зонтику.

Тот укоризненно покачался в воздухе и снова подвинул книгу по истории ближе.

Погрозив неуёмному зонтику пальцем, я всё же взялась за этикет и вскоре обнаружила такую странность: личные воспоминания, помимо обрывочных и смутных, в основном касающихся детства в пансионе, по-прежнему не спешили «подгружаться», а вот приобретённые в Пансионе Благородных Фей знания восстанавливались мгновенно! Мне было достаточно мельком полистать предоставленные лордом книги, как я поняла, что всё написанное прекрасно знаю, как знаю и то, что издания эти не самые удачные. Мало того, что неполные, так ещё изобилуют «ценным» мнением и ошибочными суждениями авторов – в основном занудных профессоров и чопорных мистрис профессорш.

Да, леди Фрейя Миноре была настоящим профессионалом своего дела!

Зря мистрис Забота в ней сомневалась!

Потому я с лёгким сердцем и к вящей радости зонтика придвинула к себе книжку по истории. Раз уж фея держала эту книгу при себе, а значит, считала важной…

…Я уже успела заметить, что тело в этом мире мне досталось на зависть крепкое. А во время водных процедур я имела возможность убедиться, что тела у фей намного более сильные и спортивные, чем человеческие. Под гладкой, как шёлк, нежнейшей на ощупь кожей перекатывались литые мускулы, и после того, как я их нащупала и разглядела, хрупкость и изящество сложения, что являло мне зеркало, больше не могло меня обмануть. Также я отметила повышенную, прямо запредельную интуицию, благодаря которой я всей кожей, и всем нутром, и фиг пойми каким органом ощущала эмоции и настроение окружающих…

А приступив к чтению, поняла, что и восприимчивость к информации у фей также сильно превышает привычные мне пределы!

Едва открыв книгу, я поняла, что леди Фрейя Миноре её не читала. Собиралась, но… Даже как будто боролась с собой… Безуспешно. Но я уже и так поняла, что феи и дарки этого мира не слишком ладят меду собой. И потому читать о дарках и их тёмных источниках леди Фрейя Миноре считала ниже своего достоинства.

А вот мне, Машеньке Барашкиной, ну очень интересно было!

И книга не подкачала!

История империи Даркарис захватила меня с головой с первых же строк!..

Прибегали наследники. Клянчили Фрозика. Фрозик посапывал на моём запястье и покидать оное не спешил. Потому с мстительным удовольствием поведала «зверятам», что за такую подставу мне следует продержать саламандрика у себя ещё как минимум неделю. Насладившись детскими страданиями сполна, предложила альтернативу. А именно: быть сегодня паиньками – тише воды, ниже травы, и вообще укладываться спать и не дурить мне голову.

«Зверята» подумали и сочли за лучшее подчиниться. Правда, к себе направились через мою спальню и какое-то время до меня доносились звуки возни и хихиканье, но история империи дарков оказалась такой интересной, эмоциональной, захватывающей, что проверять, что за новую пакость «зверята» придумали, мне было просто лень.

Заскочила познакомиться Апсхиса – старшая кухмейстерша и просто приятная женщина лет тридцати пяти с круглым добрым лицом и озорными морщинками в уголках глаз, по которым можно было угадать неисправимую хохотушку. Апсхиса принесла мне подогретого молока с коржиками а также, по её словам, с «благодарностью за спокойный вечер». Согласно заверению Апсхисы, с моим появлением в доме «воцарился долгожданный мир и благословенная тишина».

Оторвавшись от чтения, я рассеянно поинтересовалась, что же тогда война и хаос, потому что как по мне, день сегодня вышел очень насыщенным на проказы и пакости, и это ещё учитывая то, что я большую часть его проспала. Апсхиса торопливо заверила меня, что сегодня тишь да гладь по сравнению с тем, «как обычно», и выразила самое искреннее восхищение моей педагогической методой.

– Никто в доме не может поверить, что «зверята», то есть наследники, так рано спать легли, и даже зубы на ночь почистили. Я заглянула к ним, с ними Акишико. Тоже недоумевает, должно быть.

– Без честнотра̀вы на этот раз? – кивнула я на коржики и Апсхиса расхохоталась.

– Без, без, кушай смело. Мистрис Сапота до сих пор от остальных слуг бегает, как бы кто чего неудобного не спросил.

Пока я отдавала должное творожным коржикам с молоком, Апсхиса охотно поведала, что мистрис Сапота – старшая нэя наследников, а всего нэй, то есть нянек, как я поняла, у них было трое. Правда, в воспитании маленьких лордов есть непреложный закон: по достижению возраста Предрассветного Сумрака, то есть именно тогда, когда в малышах пробуждается тьма, детей оставляют наедине со своим даром, ровно от заката и до восхода солнца. Потому нэи, к собственной вящей радости, уступают свой дозор гувернантке или гувернёру. Гувернёр – всё же компаньон, а не нянька, связующее звено между детством и взрослой жизнью юных лэров. То есть главной обязанностью гувернантки является воспитание в наследниках самостоятельности, потому что после того, как тёмный дар станет более-менее стабильным, детям предстоит магическое обучение в лучшей гимназии, естественно. Есть ещё приходящие учителя, которые готовят «зверят» к поступлению в императорскую гимназию. Один преподаёт обычные предметы, историю, географию, литературу и арифметику, второй – магические дисциплины, а наставник культуры тела – верховую езду. Есть ещё наставник изящных искусств, который преподаёт живопись и музицирование, и вот именно его урок сегодня оказался сорванным, в связи с прибытием мистрис Потаерх.

Поблагодарив добрую, но слишком уж словоохотливую женщину, я снова вернулась к изучению даркостановления.

И ближе к полуночи уже более-менее ориентировалась не только в правилах местного этикета, а и в истории мира, в который меня угораздило попасть.

А история эта оказалась удивительной.