Текст книги "Волшебный свет"

– Считаешь, что все знаешь, да? – хмыкнул Марк. – Надеюсь, что однажды ты встретишь женщину, которую полюбишь, и тогда поймешь, что это такое, когда одну минуту ты в раю. А в следующую уже летишь к чертям собачьим в преисподнюю. Возможно, тогда ты поймешь меня.

– Не думаю, что это когда-нибудь случится, Марк.

– В самом деле? Откуда такая уверенность? Считаешь, что неуязвим для стрел Амура? Раньше я и сам был уверен в своей неуязвимости. Но это было до того, как я познакомился с Терезой.

– Потрясающей женщиной, которая оказалась… – подсказал Фред.

– Психологом. – Марк покачал головой. – Мне надо очень серьезно подумать обо всем этом.

– Знаешь… – начал Фред, но звонок его мобильного не дал ему договорить. – Да? – произнес он в трубку. – Он слушал некоторое время и, бросив «сейчас буду», отключился.

– Поедем, Марк, – сказал Фред, поднимаясь из-за стола. – Тебя это тоже касается. Будет лучше, если ты все увидишь своими глазами.

Марк встал и, оставив на столе деньги за обед, последовал за Фредом, который стремительно направился к выходу из ресторана.

– Так что я должен увидеть своими глазами? – спросил он, когда они сели в машину Фреда и тронулись с места. – Куда мы едем?

– В полицейское управление. Туда был подброшен конверт на мое имя, составленное из букв, вырезанных из газеты. Капитан приказал проверить конверт на наличие взрывчатых или отравляющих веществ, а потом вскрыть его.

– И что обнаружили в конверте?

– В конверте была записка, Марк, – тихо проговорил Фред. Так тихо, что Марк едва его расслышал. – Как и мое имя, записка составлена из вырезанных газетных букв и слов.

– И что в ней говорится? – напряженным голосом поинтересовался Марк.

– «Все заплатят за прошлые грехи. Ваш Лари Пентворт», – гласит записка.

Марк тихо выругался.

– Похоже, кто-то всерьез намерен отомстить за смерть Ларри, – сказал он. – Но ведь несчастный случай произошел исключительно по его собственной вине. Никто не виноват в его смерти, кроме него самого.

– Но при этом погибла девушка, – напомнил Фред.

– Да, конечно. Я помню, но опять же в этом виноват только Ларри. При чем здесь все остальные?

– Больной разум редко бывает объективен.

– Значит, Леонсия Раскин-Боуэн?

Фред потер ладонью лицо.

– Пока не знаю, но даю тебе слово, что скоро все выясню.

Неожиданно одна пугающая мысль пришла в голову Марку, и у него внутри все похолодело.

– О боже, ведь Терри была со мной. Нас видели вместе. Возможно, ей тоже грозит опасность. – Он выпрямился на сиденье, подавив приступ паники. – Но с ней ничего не должно случиться, Фред, я этого не позволю. Она здесь совершенно ни при чем.

– Привет, Марк. – Ослепительная улыбка осветила лицо Терезы, когда она открыла ему дверь.

Она была одета в джинсы и серо-голубой пуловер и была такой красивой и желанной, что у Марка защемило сердце.

– Привет.

Ее взгляд прошелся по его высокой, ладной фигуре, широким плечам, мускулистой груди, великолепие которой не могла скрыть даже рубашка, по длинным, крепким ногам, обтянутым джинсами. Боже, как же он красив! Мужчине просто неприлично быть таким красивым, в отчаянии подумала Тереза.

Она провела его в гостиную и повернулась к нему.

– Итак, чем закончился ваш с Фредом поединок в теннис? Кто выиграл? – поинтересовалась она.

Только сейчас она заметила, что он какой-то напряженный и хмурый.

– Что-нибудь случилось?

Не говоря ни слова, Марк притянул ее в свои объятия и прижался к ее губам в требовательном, пылком поцелуе. Искра желания грозила разгореться в неистовое пламя и растопить разум. Тереза почувствовала, как под ее руками тело Марка сотрясает мелкая дрожь. Он прижимал ее к себе с такой силой, что ей почти нечем было дышать. Язык Марка с каким-то неистовством ворвался ей в рот, словно безжалостный завоеватель, сметающий все преграды на своем пути.

Тереза уперлась ему руками в грудь и попыталась отстраниться. Она ощущала в нем какое-то отчаяние, но не понимала, чем оно вызвано.

– Марк! – выдохнула она, переведя дух.

– Что? – пробормотал он, приходя в себя. – О, прости, милая. Я сделал тебе больно? – Он разжал железные объятия, но не отпустил совсем, бережно и нежно взяв ее лицо в ладони. Глубокая морщинка прорезала его лоб, когда он пристально вглядывался в ее лицо. – Терри? Почему ты молчишь?

– Нет, ты не сделал мне больно, просто я почувствовала, что тебя что-то тревожит. Почувствовала твое напряжение. Что-то случилось, да? Пожалуйста, скажи мне!

Марк через силу улыбнулся.

– Бьюсь об заклад, что уровень моего стресса уже зашкаливает, доктор. – Он вновь посерьезнел и нахмурился. – Но у меня и вправду раскалывается голова, и вы, доктор Осборн, с полной уверенностью можете констатировать, что у меня налицо все признаки стресса.

– Я рада, что ты наконец признал это, – ответила Терри, тепло улыбнувшись. – А теперь давай присядем и ты расскажешь мне, что тебя беспокоит. Ведь что-то произошло, я права?

Он обнял ее за плечи и повел к дивану. Когда они сели, он сказал:

– В общем, да. Я только что из полицейского управления. Фред возил меня туда. Дело в том, что туда подбросили конверт с запиской, адресованной Фреду, в которой содержались угрозы. Слова вырезаны из газет.

– Бог мой, прямо как в кино, – пробормотала Тереза. – А в чей адрес угрозы?

– Точно не могу сказать, но в записке говорится, что все заплатят за прошлые грехи. И подписана она якобы Ларри Пентвортом. Тоже газетными буквами.

Глаза Терри расширились.

– Но ведь Ларри…

– Нет в живых, – закончил ее мысль Марк. – Знаю, оттого-то все это и выглядит каким-то бредом сумасшедшего, тем более всем известно, что авария произошла по вине самого Ларри. Но тон записки ясно свидетельствует о том, что кто-то намерен отомстить за смерть Ларри. – Он покачал головой. – Какой-то абсурд. Мы с Фредом сейчас были в лаборатории. Они там просто кудесники, ей-богу. Определили, какой клей использовался, а также качество бумаги, на которой была составлена записка, производителя конверта и то, что буквы были вырезаны из «Таймс». Правда, по существу, вся эта информация бесполезна, потому что все это можно взять где угодно и кому угодно. Никто не знает, как конверт попал на стол Фреда. В управлении, как всегда, толчется много людей, так что кто угодно мог войти и незаметно подбросить конверт.

– А как насчет отпечатков пальцев?

– Таковых не обнаружено. Человек, написавший записку, не желает играть в открытую. Черт, как мне все это не нравится. Боюсь, ты в опасности, Терри.

– Я?! Но я-то тут при чем? Я же говорила тебе, что не видела Ларри несколько лет до его смерти.

– Но зато тебя видели со мной. Пока Фред не найдет Леонсию Раскин-Боуэн, не поговорит с ней и не убедится, что она не имеет к этому отношения, он полагает, что все, кому Леонсия угрожала после смерти дочери, находятся в опасности. И он не уверен, что тебя нет в этом списке, потому что ты была со мной. Нас видели вместе. Да и я со своей стороны не хочу рисковать твоей безопасностью. Это значит, Терри, что нам пока не надо встречаться, чтобы дать этому человеку – кто бы он ни был – понять, что вместе мы были случайно и что нас ничто не связывает.

Тереза прислонилась лбом к его лбу.

– А не слишком ли это радикальная мера, а, Марк?

– Бог мой, Терри! – воскликнул Марк, взяв ее за плечи. – Думаешь, мне это нравится? Мне бы хотелось, чтобы ты была рядом со мной день и ночь, чтобы я мог постоянно иметь тебя в поле зрения, но, к сожалению, это невозможно, так что будет лучше, если мы…

– Ш-ш… – Терри приложила палец к губам Марка, заставляя его замолчать. – Я думаю, вы с Фредом преувеличиваете опасность, которая может грозить мне. Вы даже не знаете наверняка, написала эту записку мать погибшей девушки или нет. Я не хочу, чтобы кто-то посторонний диктовал, как мне жить и с кем встречаться, и я не собираюсь прятаться от какой-то мифической опасности. Поэтому я не согласна с тем, что мы на время должны прекратить встречаться. Я не хочу, а ты?

– Я тоже, разумеется. Но сейчас речь не о том, чего мы хотим, а что необходимо. – Он заглянул ей в глаза. – Ты нужна мне, Терри. Нужна мне живой и здоровой, поэтому перестань возражать и послушайся меня.

Тереза покачала головой.

– Я не…

– Пожалуйста, послушай меня, – перебил ее Марк мягким, спокойным тоном, нежно удерживая за плечи, и его прикосновение было таким же мягким, как и голос. – Ты не можешь отрицать, что между нами есть нечто большее, чем просто физическое влечение. Я пока еще не могу сказать, что это, еще не разобрался в своих чувствах, но точно знаю, что для меня это очень важно. Ты важна для меня. Я не смогу жить, если по моей вине с тобой что-то случится.

Она молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами, и он легонько встряхнул ее.

– Ты меня слышишь, Терри? Ты ведь тоже это чувствуешь, правда? Скажи!

– Да, – прошептала она.

Он отпустил ее плечи, и его руки погрузились в массу шелковистых волос.

– Я бы многое отдал, лишь бы все это оказалось плодом моего воображения или дурным сном, но, к сожалению, это реальность. И, хотим мы этого или нет, с ней придется считаться.

Он наклонил голову и слегка коснулся ее губ своими. Трепет пробежал по телу Терезы от этой мимолетной ласки.

– Я очень хочу встречаться с тобой как можно чаще, Терри. Но мне необходимо быть уверенным, что тебе ничто не угрожает. Понимаешь?

– И мне тоже нужно знать, что ты в безопасности, милый. У меня сердце разрывается при мысли, что с тобой может что-то случиться. Как же мы сможем не видеться неизвестно сколько времени?

– Не знаю, но мы должны. Это необходимая мера предосторожности. Обещаю, что когда-нибудь, когда закончится вся эта петрушка, мы уедем куда-нибудь вдвоем, где будем только ты и я, и разберемся в своих чувствах друг к другу. А сейчас… О боже, Терри, как я хочу тебя…

Марк крепко прижал ее к себе, давая ей почувствовать силу своего желания, и приник к ее губам в пленительном поцелуе. С протяжным стоном Тереза отдалась тому пожару, что бушевал в ее теле, которое ныло от безумного возбуждения. Даже через плотную ткань джинсов она чувствовала тепло, исходящее от Марка.

Его рука пробралась под джемпер, чтобы погладить грудь, и она вновь застонала от наслаждения и выгнулась навстречу его ладони.

Марк умел дать почувствовать ей себя женственной. Это была не та женственность, которую, как Тереза думала, ей всегда хотелось ощутить, не та, которую, на ее взгляд, чувствуют другие женщины, но женственность особая, ее собственная, и она упивалась ощущением этой своей необыкновенной женственности, сознанием, что она так же желанна для него, как и он для нее.

Его губы стали более напористыми и решительными. Язык проник к ней в рот, и у Терезы закружилась голова. Все ее мысли были о следующей ласке, о следующем поцелуе.

Марк подхватил ее на руки и понес в спальню, не прерывая поцелуя. К тому времени, когда они добрались до кровати, оба тяжело и часто дышали.

Оторвавшись от ее губ, он потянул за край джемпера.

– На тебе слишком много одежды.

– Да. – Она помогала ему, их пальцы сталкивались, возясь с застежками и молниями.

Когда Тереза осталась в бюстгальтере и кружевных трусиках, Марк сбросил обувь, содрал с себя одежду и приблизился к ней.

У нее мгновенно перехватило дыхание. Его тело, такое крепкое и мускулистое, было готово. Терри хотела его так, как никогда ничего не хотела в своей жизни до встречи с ним. Он поднял ее и положил на кровать.

Почему раз от разу мое желание только усиливается? – успела подумать Тереза.

Потом все ее мысли улетучились, она вся отдалась чувствам. Всем своим существом она потянулась к нему. Марк поцеловал ее в живот. Она затрепетала и прошептала его имя.

Воздух был наполнен слабым ароматом ее духов и запахом разгоряченных, возбужденных тел. Марк взглянул на Терезу и медленно двинулся вдоль ее живота, прокладывая огненную дорожку на пылающей коже. Когда он снял с нее остатки одежды, она нетерпеливо задвигалась на покрывале.

– Ш-ш, – прошептал Марк, – я только хочу…

Он опустился на колени. Подложил руки ей под ягодицы и приподнял над кроватью. Тереза судорожно скомкала пальцами покрывало. Ей казалось, что еще немного – и она расплавится от его ласк.

Он улыбнулся, глядя в горящие глаза самой прекрасной женщины на свете. Терри извивалась под ним, но он крепко удерживал ее на месте.

Она еще сильнее стиснула покрывало. Ее тело напряглось, она хотела его, страстно мечтала, чтобы он утолил томление, терзавшее ее плоть. Она все выше и выше поднималась к вершине блаженства.

Наконец Марк подвел Терезу к самому пику, и она рухнула на подушки, в изнеможении прошептав его имя. Все ее тело было одним сплошным сгустком энергии. Сердце выбивало бешеный ритм. Ей приходилось прилагать усилия, чтобы дышать.

Но кому нужен воздух, когда на свете есть любовь?

Марк осторожно опустился на нее, и его разгоряченное тело придавило Терезу к кровати. Она обожала ощущение тяжести Марка на себе, темные курчавые волосы у него на груди и его мужскую силу против своей женской слабости.

Господи! Она любит его! Любит!

Наслаждение пронзало ее сладкой болью, тело стонало и таяло от дикого желания. Разум захлестнуло осознание того, что она всю жизнь ждала именно этих мгновений, этого человека. Пришло время, и появился мужчина, которому она готова принадлежать до конца жизни.

Марк перевернулся на спину, увлекая ее за собой. Тереза оседлала его, как и в прошлый раз. Загорелые руки Марка накрыли грудь, пальцы сжали набухшие соски. Тереза начала двигаться, сжимая бедра, совершая вращательные движения, полностью отдаваясь пляске страсти.

Когда у Марка уже больше не было сил сдерживать себя, он рукой стал ласкать ее там, где соединялись два тела, пока не почувствовал, как она взорвалась на пике безумного блаженства.

Тереза наклонилась и поцеловала его. Он ласкал ее снова и снова, и она бросилась в огонь страсти, на этот раз увлекая за собой и Марка. Он выдохнул ее имя, и мир завертелся одной огромной цветной каруселью…

В наступившей тишине они лежали, переплетя руки и ноги. Время словно остановилось. Они вместе, а все остальное не имело значения.

Наконец Марк приподнял голову и нежно прикоснулся губами к ее губам. Опершись на локоть, он с нежной улыбкой посмотрел на нее.

– Привет, – прошептала она, все еще переполненная ощущением неземного блаженства.

Он усмехнулся.

– Что здесь делает эта нагая красавица? – поддразнил он ее, проведя кончиком пальца вдоль ее ключицы.

– Эта нагая красавица только что занималась безумной, восхитительной, невероятной любовью с… – Мужчиной, которого любит, хотелось сказать ей. Но если она скажет так сейчас, не отпугнет ли его это? Нет, она не станет спешить. И Тереза произнесла: – С совершенно необыкновенным, особенным мужчиной.

– А, понимаю. Но какое странное совпадение. Я только что занимался фантастической любовью с… – Женщиной, которую люблю? – спросил он себя. Но любит ли он Терри? Как понять? – С самой необыкновенной, самой красивой, самой особенной женщиной из всех, которых я когда-либо знал, – все-таки закончил он.

– Гм, совпадение и в самом деле интересное, – продолжила она в том же шутливом тоне, но увидела, что он посерьезнел. – Что такое, Марк?

– Черт, как ни неприятно возвращаться к реальности, но надо. И к той теме, которую мы обсуждали. Я по-прежнему считаю, что нам не стоит видеться, пока Фред не выяснит все насчет Леонсии Раскин-Боуэн.

Она вздохнула.

– Мне это не нравится.

– Не больше чем мне. Послушай, Фред прилагает максимум усилий, так что я не думаю, что это продлится долго. А пока что ты…

– В опасности, если нас будут видеть вместе, да? – закончила Тереза его мысль.

– Может, и нет, может, я снова перестраховываюсь, но, если есть хоть малейший риск, я не желаю испытывать судьбу.

В этот момент зазвонил телефон.

– Имей в виду, что это не спасет тебя от разговора, – предупредил Марк, протягивая руку к прикроватной тумбочке, чтобы взять телефон и передать ей. – Мы еще не закончили.

Тереза показала ему язык и ответила на звонок.

– Терри? – услышала она голос отца. – Извини, что беспокою тебя, дорогая, но я очень расстроен…

– Папа, в чем дело? Что случилось?

– Купера отравили. Я звоню тебе из ветлечебницы доктора Вагнера. Неизвестно, выживет ли Куп. Доктор борется за его жизнь, но Куперу уже тринадцать лет и… я так его люблю, Терри!

– Я тоже, пап. Я сейчас приеду. Хочу быть рядом с тобой и Купом. Господи ты боже мой, кто мог это сделать?! Купер совершенно безобидная собака. Кому он помешал?! – Тереза проглотила ком в горле. – В общем, жди меня, пап. Я сейчас приеду.

– Спасибо, дорогая.

Закончив разговор, Тереза вскочила с кровати и стала быстро одеваться.

– Что случилось, Терри? Как я понял, Купер – это собака твоего отца? И что с ней?

– Кто-то отравил ее. Ох, Марк, как могут люди быть такими жестокими?! Купер – старый добрый пес, он никому не причинил зла. Кому он мог помешать? К тому же отец очень привязан к нему. Пес живет у него уже почти тринадцать лет, с тех пор как он щенком подобрал его на улице и принес домой. – Она поспешно натягивала джинсы. – Мне надо срочно поехать к нему, поддержать его.

– Я тебя отвезу.

– Спасибо. – Она ринулась из спальни. – Ну какой мерзавец сделал это, а?!

– Терри! – окликнул ее Марк. Он тоже уже заканчивал одеваться.

– Да? – Тереза остановилась в дверях и оглянулась на Марка.

– Я думаю, это сделал тот же человек, который влез ко мне в квартиру и устроил там погром, а потом подбросил записку с угрозами.

– Думаешь, это связано с… – Ее глаза расширились. – Но это же абсурд! Это просто в голове не укладывается! Только потому, что я знаю тебя, а Купер собака моего отца? Бред сумасшедшего! – Она покачала головой. – Да нет, этого не может быть!

– Возможно, я и ошибаюсь, но тем не менее не хочу рисковать. Ты пока заканчивай собираться, а я позвоню Фреду. Надеюсь, он сейчас не на вызове. Где находится ветлечебница, куда твой отец отвез Купера?

– На Фенимор-стрит. Ветлечебница доктора Вагнера. – Тереза поежилась и обхватила себя руками. – Марк, мне страшно.

Марк подошел и заключил ее в объятия.

– Не бойся, милая, все будет хорошо, обещаю.

8

Тереза стремительно влетела в двери ветеринарного кабинета. Марк не отставал от нее.

Генри Осборн поднялся с дивана, и Тереза крепко обняла отца.

– Как там Купер, папа? – спросила она, заглядывая отцу в лицо. – Ему не лучше?

Генри печально покачал головой.

– Прости, девочка, я знаю, что мне не следовало тебе звонить, срывать с места. Я веду себя как старый маразматик, но мне вдруг стало так одиноко. Я не знаю, выживет ли Куп… – Он прокашлялся, от волнения слова застревали у него в горле. – Извините, что-то я совсем расклеился.

– Когда мне было лет десять, – вступил в разговор Марк, стараясь говорить ровным, успокаивающим голосом, – как-то под вечер мы с родителями обнаружили, что пропал наш пес Тимми. Полночи под дождем мы ходили по улицам, звали его, искали везде, но так и не нашли. Усталые, насквозь промокшие и удрученные, мы вернулись домой и обнаружили Тимми спящим под моей кроватью. Он вылез, чтобы поприветствовать нас, радостно виляя хвостом. Отец потом целую неделю был ужасно сердит на него и не желал с ним разговаривать, но потом конечно же смягчился. Мы все очень любили нашего Тимми. Поверьте, сэр, я знаю, что такое домашний питомец. Он становится членом семьи, и, если с ним что-то случается, это трагедия для всех. Да, прошу прощения, – продолжил он через секунду. – Меня зовут Марк Уильямс.

Марк протянул руку, и Генри с чувством пожал ее.

Тереза во все глаза смотрела на Марка, чувствуя, как к глазам подступили слезы. Сейчас этот человек открылся ей с новой стороны, которой она еще не знала.

Он умеет сострадать. Он рассказал об их собаке, чтобы сгладить смущение отца из-за того, что он так расклеился из-за Купера.

Тереза пришла к выводу, что в глубине души Марк очень заботливый и внимательный человек. Он то и дело удивлял ее, открываясь с новой стороны и демонстрируя такие черты характера, которые она до этого не замечала. И каждое новое открытие еще больше привлекало ее к нему, укрепляло и усиливало ее чувства к нему. Усиливало ее любовь.

– Генри Осборн, – представился ее отец. – Спасибо вам за сочувствие и понимание.

Тереза заставила себя оторваться от размышлений и посмотрела на отца.

– А когда будет известно что-то конкретное о состоянии Купера?

– Доктор Вагнер пытается определить, что это был за яд. От этого будет зависеть метод лечения. Даст бог, Куп выкарабкается. – Он покачал головой. – Бедняга, я нашел его лежащим неподвижно возле забора на заднем дворе. Столько страдания было в его глазах… – Генри тяжело сглотнул.

– Значит, вы полагаете, что злоумышленник бросил через забор какую-то еду, в которой содержался яд? – спросил Марк.

– Это самое логичное предположение. Как еще он мог отравиться? Куп не выходит за пределы двора. – Генри стиснул руки в кулаки. – Ох, добраться бы до мерзавца, который сделал это! Я бы ему руки пооткрутил! Может, это какой-нибудь псих, который получает извращенное удовольствие от того, что травит животных. Надо предупредить соседей, чтобы получше присматривали за своими питомцами. – Он повернулся к дочери. – Помнишь, Терри, когда ты только начинала работать, ты изучала подобные случаи?

Тереза кивнула.

– Да, папа, конечно помню.

Марк с удивлением воззрился на Терезу.

– Ты занималась психологией преступников? – спросил он.

– И довольно серьезно, – ответила она. – У большинства преступников существует определенный стереотип поведения. Психология преступления – целая наука, и специалисты в этой области могут оказывать и оказывают весьма существенную помощь полиции, предугадывая дальнейшие действия преступника.

– Гм, – пробормотал Марк нахмурившись. – Я и не представлял, что ты… Впрочем, поговорим об этом в другой раз. Сейчас меня беспокоит другое. Возможно, Купер не был выбран наугад. Вполне вероятно, что отравленная пища предназначалась специально для него.

Генри недоуменно сдвинул брови.

– Но кому и зачем могло понадобиться убивать старого, ленивого и безобидного пса, который даже ни на кого не лает? – Он покачал головой. – Не вижу в этом никакого смысла.

– Хотел бы я ошибиться, сэр, но боюсь, что прав. Поэтому я сообщил о происшествии…

В этот момент дверь открылась и в приемную стремительным шагом вошел Фред Дорелли.

Марк быстро представил Фреда Терезе и Генри.

– Очень рад познакомиться с вами, Тереза, – сказал Фред, не выпуская ее руки. – Вы даже не представляете, какое это для меня удовольствие.

Тереза смутилась, а Марк угрожающе нахмурился.

– Полегче, приятель. А то рискуешь уйти отсюда со сломанным носом, – не то в шутку, не то всерьез сказал он. – А ты, Терри, не обращай на него внимания. Этот завзятый ловелас вечно распускает хвост перед женщинами.

Не обращая внимания на друга, Фред поднес руку Терезы к своим губам и галантно поцеловал, потом рассмеялся, когда Марк ткнул его в плечо. Однако мгновение спустя он уже серьезно рассказывал о том, что происходит.

– Отец, – подала голос Тереза, когда он закончил. – Ты сегодня собирался играть в гольф с Джонатаном Пентвортом. Ты поинтересовался у него, что он думает обо всем этом?

– Да, – отозвался Генри. – По его мнению, время проникновения в квартиру Марка не случайно и определенно указывает на Леонсию Раскин-Боуэн. Но я не стал настаивать на подробном обсуждении, так как все это вызывает у него болезненные воспоминания о сыне и расстраивает его. Поэтому больше мы не говорили на эту тему.

– Что-нибудь уже известно о том, где может находиться в данное время миссис Раскин-Боуэн, Фред? – спросил Марк.

– Пока нет, к сожалению. Я установил наружное наблюдение за ее домом на Бонд-сквер на тот случай, если она вдруг появится. Но складывается такое впечатление, что она как будто растворилась в воздухе сразу после того, как ее выписали из больницы. У меня уже есть разрешение на беседу с ней, но для начала неплохо было бы ее найти. Как собака?

– Ветеринар пытается определить, каким ядом был отравлен Купер, – ответила Тереза.

Фред кивнул.

– Вы на самом деле считаете, что отравление моей собаки связано со всеми этими событиями? – спросил Генри у Фреда. – То есть Купера отравили, потому что это моя собака, а я отец Терезы, а она встречается с Марком? На мой взгляд, это выглядит несколько притянутым за уши.

– Я так не думаю, папа, – возразила Тереза. – Вначале мне тоже так показалось, но, проанализировав ситуацию и выстроив цепочку событий с точки зрения психологии, я пришла к выводу, что такая теория не лишена оснований. Наглость поступков этого человека указывает, что он не против, чтоб его поймали и остановили: по-видимому, здоровая часть его больного разума осознает неправильность его поступков. Или же он настолько одержим этой идеей, что ему все равно, что с ним будет. Другими словами, он готов умереть, но выполнить задуманное.

– То же самое мне сказал наш полицейский психиатр, – кивнул Фред. – Но тут есть одна существенная деталь, и она пробивает ощутимую брешь в нашей версии о том, что это дело рук миссис Раскин-Боуэн. Проблема в том, что она просто не могла успеть собрать все эти сведения про Терезу, Генри и Купера. И это меня сильно озадачивает.

– Понимаю, – сказал Марк. – У нее и в самом деле было не так уж много времени после выписки из больницы, чтобы разузнать все про нас, если только она не наняла кого-то следить за нами.

– Это вполне возможно, – согласился Фред, затем обернулся к Терезе. – Кстати, Тереза, я прочел вашу статью о женщинах, которые совершили жестокие преступления, и понял, что впереди у нас нелегкий путь, если мы хотим разобраться в психологии поступков Леонсии Раскин-Боуэн.

Марк удивленно взглянул на Терезу.

– Не знал, что ты опубликовала статью о психологии женских преступлений. Если ты разбираешься в этом вопросе, почему же тогда возишься с теми, кто страдает от стресса?

Тереза вздохнула.

– Потому что этот аспект психологии не менее важен, Марк. Стресс – серьезная болезнь, и, если его не лечить, он приводит к печальным последствиям. Я работаю не только со «скучающими толстосумами», которые от нечего делать выдумывают себе модные болезни, но и с людьми, которые крайне нуждаются в моей помощи, например с военными, побывавшими в горячих точках.

– Ты работаешь с теми, кто побывал в горячих точках? Гм, не знал.

– Похоже, ты еще многого не знаешь, – заключил Фред. – Но давайте вернемся, как говорится, к нашим баранам. Существует некий психически больной человек, который твердо намерен отомстить всем тем, кто имел как прямое, так и косвенное отношение к жизни и смерти Ларри Пентворта, а также тем, кто близок или как-то связан с этими людьми. Мистер Осборн, вы не возражаете, если я пришлю людей из лаборатории осмотреть ваш двор?

– Нет, конечно, – ответил Генри.

– Правда, я не особенно надеюсь найти что-нибудь, но чем черт не шутит… Вдруг нам удастся отыскать хоть какую-то зацепку, которая выведет нас на след? Кстати, мистер Осборн, вы никого не подозреваете? Может, какой-нибудь завистливый сосед?

Генри медленно покачал головой.

– Нет, даже представить не могу. Я давно на пенсии. Со всеми соседями живу дружно, знаю их уже много лет. Нет, ничего не приходит мне в голову.

– Ну хорошо, – сказал Фред. – Но если вдруг что-нибудь вспомните или какая-то идея придет вам в голову, позвоните мне. Вот мои номера. – Он вручил Генри свою визитку.

В этот момент дверь кабинета открылась, и оттуда вышел мужчина средних лет, с огненно-рыжей шевелюрой и в больших очках.

– Мне удалось спасти его, – сказал доктор Вагнер, широко улыбаясь Генри Осборну. – Я определил яд, которым Купер был отравлен, и ввел ему противоядие. Сейчас пес еще немного слаб, но скоро поправится.

– Боже мой, какая замечательная новость, правда, папа?! – Тереза обернулась к отцу и увидела, что в его глазах блестят слезы.

– А как он себя чувствует сейчас? – спросил Генри, прочистив горло.

– Значительно лучше. Уже помахивает хвостом. Такой беззлобный, доброжелательный пес.

– Спасибо вам огромное, доктор, – сердечно поблагодарила его Тереза и пожала доктору руку. – Вы просто волшебник!

Вагнер смутился.

– Ну что вы, что вы. Это моя работа. Кстати, мистер Осборн, вы не возражаете, чтобы Купер остался в лечебнице на ночь? Мне хотелось бы еще понаблюдать за ним. Хочу проследить и зафиксировать все этапы выздоровления.

– Да, конечно доктор, – ответил Генри. – Но можно нам увидеть его сейчас?

– Разумеется, разумеется.

Доктор Вагнер распахнул дверь перед Генри и Терезой, но, когда он хотел войти за ними следом, Фред окликнул его:

– Доктор Вагнер, не уделите мне несколько минут?

Доктор кивнул и подошел к нему.

– Я полицейский, детектив Дорелли. – Он продемонстрировал врачу свое удостоверение. – Скажите, что это был за яд?

– Формальдегид, детектив. Он используется для изготовления пластмассы, а также входит в состав раствора для уничтожения садовых вредителей.

– Садовых вредителей?

– Ну да. Клещей, гусениц, улиток, – пояснил доктор. – Это настоящее бедствие для садоводов. С ними нужно постоянно бороться. Кстати, средство весьма эффективно. Я сам пользуюсь им у себя в саду.

– А как оно действует?

– Вызывает обезвоживание, приводящее к гибели.

– Это средство продается свободно?

– Ну разумеется. Везде, где продаются садовые удобрения и инструменты. На пакете написано предупреждение: держать яд вне досягаемости детей и домашних животных.

– Интересно, – задумчиво пробормотал Фред. – Значит, говорите, что каждый, у кого есть сад, может иметь у себя подобный яд?

– Ну, во всяком случае тот, кто не хочет, чтобы его сад уничтожили вредители, – усмехнулся доктор. – Кстати, в этом году к концу лета ожидается нашествие улиток, потому что весна была очень дождливой.

– Спасибо за разъяснения, – поблагодарил Фред доктора, затем достал еще одну визитку и протянул ему. – Пожалуйста, если вам станет известно что-либо еще, позвоните мне.

Доктор Вагнер взял карточку.

– Непременно. Насколько я понял, отравление собаки не случайность. Это как-то связано с тем делом, которое вы расследуете?

– Боюсь, что так.

Тереза вышла из кабинета и подошла к мужчинам.

– Купер чувствует себя неплохо, но отец хотел бы остаться еще ненадолго. Вы позволите, доктор?

– Да, конечно.

– Я заметила, что вы сняли с Купера ошейник, – сказала Тереза. – Можно мне забрать его?

Доктор Вагнер нахмурился.

– На собаке не было ошейника, когда мистер Осборн привез его ко мне.

Фред навострил уши.

– Пойду спрошу мистера Осборна, не снимал ли он ошейник. – Он быстро исчез в кабинете.

– Ну, я тоже пойду, меня ждет еще один пациент, – сказал доктор Вагнер. – Всего хорошего.