Текст книги "Археолог"

Улица встретила Веру прохладной неизвестностью. Весна уже вовсю заявляла о своих правах. Легкий ветерок бросил снежную морозь девушке в лицо. Она зажмурилась и утерлась рукавом куртки. В носу ужасно засвербило, и Вера не удержалась от задорного чиха. И, словно по призыву, из-за соседней избы показался Леха Гришко в сопровождении Макса Лисова, молодого парня, который несколько лет назад перебрался к ним из Шевердино.

– Какие люди и без охраны! – с улыбкой приветствовал девушку Гришко, поправляя ремень автомата. – Куда путь держишь, красавица?

– К Надьке, – ответила Вера.

Не любила она эти пустые разговоры. Но не ответить не вежливо. Да и что делать, когда других тем для разговоров, кроме как о погоде да о соседях, нет. Зиму и раннюю весну поселковые коротали за скучными разговорами. За долгие темные дни соседи успевали все обсудить по несколько раз. Но ничего, скоро снег сойдет, начнется подготовка к посевной, пойдут рыбалка и охота, потом уже заготовка ягод и грибов. И будет не до скуки. Все время за работой придется проводить. Да и Дима обещал ее в Углич свозить, развеяться.

– Передавай привет. Если Археолог весточку не пришлет, на следующей неделе думаю к нему Макса отправить. Так что не падай духом и не спи на ходу, – подбодрил девушку Глушко.

– А кто спит? – удивилась Вера.

– Засыпая на ходу, я увидел какаду, – неожиданно, совершенно не к месту бросил Леха Гришко, но Вера не обратила на эту странность внимания и побежала дальше, стараясь не поскользнуться на обледенелой дорожке.

Надя радостно встретила подругу. Чайник свистел на плите, на столе уже стояли чашки с травяными сборами да банка с малиновым вареньем, которое так любила Вера.

– Проходи давай, сейчас позавтракаем, – протараторила Надя, снимая чайник с плиты.

Вера повесила куртку на вешалку, переобулась в домашние войлочные тапочки и прошла к столу.

Могла ли она в свое время представить, что станет настоящей деревенской бабой и будет чаи гонять с соседкой, пока мужчины промышляют где-то. А ведь она привыкла считать себя модной штучкой, одевалась раньше изысканно, со вкусом, в деревне у бабушки на валенки смотрела с презрением. Но то в старое время, в другой жизни.

Подруги выпили по кружке отвара с брусничным листом, Надя успела пожаловаться, что в последнее время стала плохо засыпать, а по ночам ей все больше кошмары снятся, и что с этим делать, она не знает. Стала на ночь выпивать по рюмке самогонки, что Доктор еще с осени запас, но если каждый день пить, то можно и спиться вконец. Вера успела сказать, что все дело в морозной затянувшейся зиме, которая всем давно надоела, но скоро снег стает, природа вокруг начнет просыпаться и тогда закончатся все кошмары. И вдруг где-то совсем рядом послышались автоматные выстрелы.

Внутри у Веры все заледенело. Давно в Юсово никто не слышал оружейной пальбы.

– Что это такое? – выдохнула Надя испуганно.

Она прильнула к окну, пытаясь разобрать, что происходит снаружи, но из ее окна была видна только бревенчатая крепостная стена.

– Может, наши кабанов отгоняют? Помнишь, в прошлом году так было. Кабаньи семьи приходили прямо под стену, – высказала предположение Вера.

– Может, – согласилась Надя, но было видно, что она не поверила в эту версию.

И тут снова заговорили автоматы, но на этот раз ближе, похоже, стреляли с их стороны.

– Надька, у тебя оружие в доме есть? – спросила Вера, не в силах оторвать взгляд от окна.

– Есть. Сережа в чулане оставил несколько стволов, – растерянно пробормотала Надя.

– Тащи сюда. А я пока дверь замкну.

Дима учил Верку стрелять. Давно это было. Она сперва возмущалась – зачем ей учиться обращаться с автоматом, когда рядом с ней грозный Археолог? Но Дмитрий был тверд: вдруг его не будет, что тогда делать? Вера отказывалась верить в это, но Дима настаивал. Он научил ее хорошо стрелять, да и глаз у девушки был соколиный, как Столбов всегда говорил. Он неоднократно брал ее с собой в лес на охоту. Но никогда еще Вере не доводилось стрелять по людям.

– Ты что думаешь? Это…

Вопрос застрял у Нади в горле, но Вера на него ответила:

– Надо быть готовым ко всему.

⁂

Два джипа медленно вкатились в деревню Юсово и остановились на окраине. Лихо опустил стекло и высунулся наружу. Ветер швырнул в лицо снежную морозь. Лихо фыркнул недовольно и утерся. Впереди виднелась сплошная бревенчатая стена метра три в высоту, по центру которой красовались грубые ворота из тех же бревен. На стене справа и слева от ворот находились башенки, в которых виднелась вооруженная стража. Лиху даже показалось, что он видит ствол пулемета в башенке слева.

– Да это же, мать его, крепость какая-то… – Лихо грубо выругался и поднял стекло обратно.

– Шикарно Археолог обустроился. Ничего не скажешь. И как мы будем штурмовать эту крепость? – затрещала рация голосом Адвоката.

– Если штурмовать, то тут без шансов, – согласился Лихо. – Но у нас же есть человечек, который сможет нас отрекомендовать.

– Наша отмычка! Хорошая идея. Пробуем, – приказал Адвокат.

Лихо махнул рукой, и машина тронулась с места.

На заднем сиденье сжался в комок Сеня Морошкин. С каждой новой минутой он все больше жалел о том, что влез в эту авантюру, которая явно закончится плохо.

– Не ссы, мужик. Скажешь, что мы по делу к Археологу. Нанять его хотим. Сами из Калязина приехали. Понял? – спросил Лихо и обернулся, чтобы убедиться, что его слова дошли до адресата.

Морошкин кивнул, но было не понятно, это он кивнул или просто дрожал.

Джипы подъехали к воротам крепости и остановились. Лихо выбрался из машины, задняя дверца открылась, и боец по кличке Бугай вытолкнул Морошкина на улицу, после чего вышел сам, придерживая автомат, висевший на плече.

Лихо подошел к воротам и ударил пару раз кулаком:

– Открывайте, хозяева, гостям. Дело есть. Надо бы поговорить!

За воротами не больно-то торопились оказывать гостеприимство. Наконец на стене показались два человека в камуфляже и при оружии. Они внимательно осмотрели гостей, и один из них, вероятно самый главный, обратился к Морошкину.

– Сеня, и тебе тоже здравствуй. Кто эти люди? И зачем ты их привел?

– Гришко, это ребята деловые. Приехали о работе поговорить. Впускай. Пообщаетесь. И мне, может, что перепадет.

Лихо не сомневался, что у Археолога с местными был разработан свой тревожный код, только он также был уверен, что Морошкин настолько труслив, что никогда не осмелится предупредить юсовских.

– Ладно. Если ты за них ручаешься… – послышалось со стены.

– Ручаюсь, да.

Лихо вернулся к машине. Мотор зарычал, крепостные ворота медленно открылись, и часовщики въехали на землю Археолога.

Морошкин сидел на заднем сиденье, зажатый Бугаем и Кастетом, и, казалось, даже не дышал. Угрозы он не представлял. Лихо снял автомат с предохранителя и приготовился к бою.

– На земле валим всех! – послышался сквозь треск голос Адвоката. – Главное, стену зачистить.

– Принято! – отозвался Лихо.

Приезжих встречали четверо с автоматами в камуфляже и разгрузке. Броников на них не было. Но четверо встречающих – это не значит, что весь гарнизон тут перед ними выстроился. Надо было быть готовым к любым неожиданностям.

Лихо вышел из машины. Навстречу ему шагнул грубоватого вида боец в вязаной лыжной шапке, надвинутой по уши.

– Я – Алексей Гришко, старший по крепости. Археолога сейчас нет. Так что все можно обсудить со мной. Я передам.

Лихо пожал руку Гришко. Она была теплая и шершавая. Лихо сам не знал, зачем он это сделал. Ведь он пожимал руку мертвецу. Какой в этом смысл?

– Ничего. У нас дело не срочное. Можно и с вами обсудить, – хмыкнул Лихо, разглядывая бойца Археолога.

Гришко махнул рукой в сторону одной из изб, приглашая следовать за ним, и повернулся к Лиху спиной. Остальные юсовские продолжали держаться настороже и не спешили показывать гостям спины. Автомат сам прыгнул в руки Лихо, и он хладнокровно резанул очередью в спину Гришко. Тот запнулся и упал на колени, потом лицом в снег, раскинув руки, как снежный ангел. Вокруг тела Алексея стала расплываться кровь.

Приезжие атаковали юсовских. Бугай взбежал по лестнице на стену, в то время как Кастет его прикрывал. Они занялись зачисткой крепостной стены. Убив Гришко, Лихо переключился на остальных бойцов, которые успели огрызнуться из всех автоматов. Но их ответы хоть и унесли жизни нескольких бойцов из бригады Адвоката, но выглядела жалким блеяньем по сравнению с уверенным боем часовщиков. Защитники поселка полегли на площади перед воротами. Со стены упали двое юсовских, расстрелянных в упор. Весь бой занял всего несколько минут.

Лихо опустил ствол автомата к земле и обернулся к Адвокату.

– Чего стоим? Проверить каждый дом. Зачистить деревню. Баб и детей в машины. И поаккуратнее с товаром, – приказал Делюкин.

С каким бы удовольствием Лихо сейчас бы расстрелял этого мерзавца из автомата. И ведь место удачное. Никто ничего не скажет. Все потери можно списать на юсовских. Если все правильно обставить, то комар носу не подточит, медведь медом не обожрется. Только вот такие дела надо заранее с бойцами обговаривать. Они могут сейчас растеряться. И даже если он расправится с Делюкиным, то ушами прохлопают, а люди Адвоката их вмиг завалят.

– Чего, тля, застыл? По домам в обход. Ваш левый край. Наш правый.

– Принято, – кивнул Лихо, хотя в груди у него все клокотало: ишь ты, тварь, раскомандовался.

Лихо махнул рукой Бугаю, призывая следовать за собой. Вместе с ним пошли Кастет, Рыжий, Филимон и Латыш. Лихо еще посожалел, что они шевердинского предателя оставили без присмотра, но как оказалось, у этого труса даже не хватило ума сбежать. Он так и остался дожидаться своей судьбы в машине.

Действовать приходилось аккуратно. Стрельба возле ворот предупредила юсовских о налете, а в деревне еще осталось прилично бойцов, чтобы встретить часовщиков во всеоружии. И это не считая баб и стариков, хотя от них серьезного сопротивления ожидать не предстояло. Бабе ведь даже если ствол в руки дай, то она все тучи в небе перестреляет, а в человека не попадет.

Неприятности не заставили себя долго ждать. Первые два дома оказались пустыми. А вот в третьем часовщиков встретили плотным огнем. Ротозей Филимон, который только и горазд был спиртное глушить да рассказывать, насколько он крутой выживальщик, получил полный комплект свинца в грудь. Хорошо, что он был в бронике, большая часть пуль застряла в нем, правда, ребра здорово намяло. Филимон скатился с крыльца избы и застыл в снегу. Судя по кровавой кляксе около его головы, не все пули задержал броник. Лихо не стал отвлекаться на павшего бойца, у них и без него проблем был полный огород. Он взмахнул рукой, и его люди рассыпались по огороду, прячась кто где. Рыжий укрылся за дровяником. Бугай засел за сортиром, хорошо, что сейчас не знойное лето, а то бы задохнулся бедолага. Кастет залег в снегу между корявыми яблонями. Латыш же вжался в стену избы под окнами, откуда велась стрельба. С одной стороны, у него самая удачная позиция, осталось только устранить противника; с другой стороны, вариантов действий, чтобы не словить пулю, жалкие крохи. Вот парень и выживал как мог. Если бы у него была граната, то был бы другой разговор: закинул в окно и дышишь через раз.

Лихо укрылся за сарайкой с каким-то сельскохозяйственным хламом и аккуратно выглянул. Стрелок засел на первом этаже, работал из приоткрытого окна аккурат над головой Латыша. Если стрелок один, то задача простая – подавить точку огнем, пока двое бойцов прорываются к дверям. Затем зачистить помещение. Но если у стрелка имеется еще пара стволов и есть кому из них стрелять, то у Лихо могут быть проблемы.

Из избы огрызнулись автоматной очередью. Лихо тут же ударил по окнам. Кастет поддержал его из сугроба, а затем присоединился и Бугай. В снегу зашевелился Филимон, он медленно пополз в сторону сарайки, оставляя за собой длинный кровавый след. Оставалось надеяться, что у Латыша хватит соображалки добраться до крыльца и пойти на штурм. Но Латыш, похоже, не раскусил их план, он пытался отползти за угол, в противоположную сторону от крыльца. И тогда Лихо помчался к дому сам. Короткая перебежка, и он уже на крыльце. Рванул дверь на себя, прыгнул в сени, там никого. Дверь в жилое помещение. Лихо на одном дыхании открыл дверь и влетел внутрь, считывая оперативную картинку. Времени на принятие решения считаные секунды. Тут любая ошибка может оказаться роковой. На вторжение тут же отреагировали. Нечеткая в сумраке тень дернулась к Лиху, поворачивая ствол. Лихо опередил противника, дал очередь от живота. Раздался крик, что-то тяжелое грохнулось на пол. Через секунду Лихо увидел второго человека, обернувшегося к нему от окна.

– Ствол на пол! Руки вверх! – рявкнул он.

Секундное замешательство, и на пол полетел автомат, а затем от окна оторвалась тень и превратилась в красивую черноволосую девушку с искривленным в гримасе злобы и отчаяния лицом.

– На пол, мордой в пол! – приказал он.

И девушка послушалась.

Лихо поднял автомат и закинул на плечо, затем подошел к убитому, присел на корточки над телом. Погибшей оказалась женщина.

От досады Лихо заскрипел зубами. Надо же было так обгадиться. Он-то думал, что они с мужиками тут воюют, а оказывается, с бабами силами мерились. И одну угробили. И если окажется, что эта мертвая баба – женщина Археолога, то у них будут серьезные проблемы. Шаман за проваленное задание по головке гладить не будет, он ее отпилит тупой ржавой пилой, при этом пиная по яйцам кирзовым сапогом.

В дверях нарисовались бойцы.

– Рыжий, хватай бабу и к машине! – приказал Лихо.

– А с этой что делать? – спросил Кастет, кивая на мертвое тело.

– Оставь. Что с ней делать еще, – раздосадовано произнес Лихо.

Ну, что у него за невезуха в последнее время. Вот не прет карта, судьба-злодейка отвернулась, а он никак не может переломить эту ситуацию и потому страдает. Может, и хорошо, что Шаман пустит его в расход. На том и кончатся его мучения.

Лихо вышел на улицу. За ним показался Рыжий, что тащил черноволосую бабу за собой. Она не сопротивлялась.

– Как там Филимон? – спросил Лихо у Бугая.

– Да пуля брюшину попортила. Скулит, сопли на кулак наматывает. Так и хочется ему морду расквасить.

– Так ни в чем себе не отказывай. Нам только истериков не хватает, – буркнул Лихо.

В деревне слышалась оружейная пальба – похоже, Адвокат со своими людьми нашел с кем силами померяться.

Лихо отправил своих людей дальше в обход по домам, а сам с Рыжим и трофеем направился к машинам.

Адвокат был уже на месте. Он курил какой-то вонючий самосад и прихлебывал из фляжки самогонку.

– О! Смотрю, у тебя улов есть! Поздравляю! – сказал Делюкин. – Шмель, тащи языка. Пусть опознает добычу.

Лихо замер с надеждой. После этого опознания придется вести шевердинского в дом и показывать труп. И если этот труп бабы Археолога, ему кишки на станок намотают, тут к гадалке не ходи.

Шмель выволок из машины Морошкина. Сеня выглядел жалко.

– Кто эта баба? – спросил Адвокат.

Морошкин взглянул на трофей. Баба смерила его взглядом, полным презрения, только что в морду не плюнула.

– Верка это, жена Археолога, – опознал Морошкин.

– Так у нас, оказывается, бинго и джекпот. Отличная работа! – обрадовался Адвокат.

Морошкина он не отпустил.

В деревне еще с полчаса звучала стрельба. Часовщики зачищали территорию. Люди Археолога не собирались сдаваться. Адвокат с трудом подавил их сопротивление, положив половину своего личного состава. Но Лихо был уверен, что не всех боевиков Археолога они убили. Остались выжившие, кто в подвале надежно забаррикадировался или ушел в леса. Заниматься их отловом не оставалось ни времени, ни сил.

Вскоре на площади перед распахнутыми воротами собралась небольшая кучка людей: шесть женщин, два старика и небольшой выводок детишек, голов семь. Транспорта на всех явно не хватало, да и смысла тащить всех не было. Главный приз был у них в руках. Адвокат заставил Морошкина опознать каждого юсовского, после чего вместе с Лихом они отобрали трех баб и двух детей: мальчика и девочку. Остальных они признали лишними ртами, которых тащить с собой в Углич было нецелесообразным.

– Что будем с ними делать? – спросил Лихо.

Сердце у него замерло. Он боялся, что Адвокат сейчас скажет – расстрелять. И им придется опускаться до уровня зверей-мародеров первых лет после Катастрофы, которые кровожадничали по волжским берегам, пока совместными рейдами угличские их не истребили.

– Я грех на душу брать не буду. Пусть остаются жить. Нам они не нужны, – махнул рукой Адвокат. – Остальных грузи. Сеню этого в расход давай.

– Тебе чего, тушенки жалко? – удивился Лихо.

– Не люблю просто таких гнилых людишек. Друзей своих за тушенку продал. Кто он после этого?

И ведь прав Адвокат. Сегодня этот Сеня Морошкин заслужил вовсе не банки с тушенкой, а пулю в голову, чтобы не мучился и не попытался сыграть в игру под названием «Жизнь» снова. Ведь если бы он отказался сотрудничать, то, быть может, много хороших людей сегодня осталось бы в живых.

Морошкин, сбледнув с лица, рухнул на колени в снег. Так он и встретил свою смерть. Всего один щелчок, и пуля, войдя в затылок, вынесла мозги предателя на грязный снег.

Через пять минут два «лендровера», переполненных людьми, выехали из Юсово и взяли курс на Углич. Они оставили за собой разоренную деревню и зареванных женщин, которые суетились над своими мертвецами.

Глава 21

Утром на центральном КПП нарисовался самоуверенный молодой парень в новенькой куртке военного образца без опознавательных знаков, но без оружия. Он заявил, что пришел с миром и принес послание лично в руки Археологу от бригадира артельщиков Сергея Рубина. Старший дежурного наряда Петр Куракин отнесся к этим словам с большим недоверием и потребовал верительную грамоту или какое-нибудь письмо, подтверждающее полномочия. Сам же параллельно отправил Крайнова в штаб с докладом и требованием дать инструкции относительно дальнейших действий. Пока Князь спорил с гонцом по поводу сопроводительных документов и рассуждал об уровне бюрократии на пролетарской земле, Крайнов вернулся вместе с Ухановым и Фермером, который тут же потребовал, чтобы гонец следовал за ними. Артельщик попытался возразить, что его дело передать послание, но его никто не стал слушать, предупредив, что «либо он пойдет своими ногами, либо его скрутят и транспортируют волоком, тут уж как кому приятнее». Артельщик решил, что идти приятнее, чем волочиться по земле, и молча последовал за людьми Археолога.

Столбов, которого выдернул из постели вестовой из штаба, пребывал в дурном расположении духа. Спал он этой ночью плохо – не давала покоя уличная канонада, то и дело в городе постреливали, к тому же он мучился вопросом, что делать дальше. От одного нападения часовщиков они отбились худо-бедно, но без лишней крови, но можно сказать, что та вылазка была пробой пера. Что им делать, когда угличские беспредельщики решат заняться ими всерьез? А они обязательно договорятся между собой и навалятся вместе, чтобы закрыть вопрос с бунтующим районом. Это дело времени. Да еще и отягчающие обстоятельства в виде похищенного груза из разгромленного ярославского каравана. Этот груз жег тело и душу, словно адский котел. От него надо было срочно избавляться, пока он не понаделал бед.

Столбов наспех привел себя в порядок, чтобы не выглядеть в глазах чужака огородным чучелом. Все-таки Археологу в целях поддержания авторитета среди конкурирующих организаций нужно выглядеть внушительно. А то кто будет тебя уважать и бояться, если в зеркале отражается какой-то бродяга в рванине и с видом побитой собаки. После приготовлений Столбов прихватил автомат и отправился в штаб, где его уже ждал гонец от артельщиков – грузный мужик с вечно угрюмым лицом и густыми брежневскими бровями.

– Тебя как зовут? – спросил Археолог, принимая послание от Рубина.

– Копыто, – пробасил гонец.

Столбов вскрыл конверт, достал бумагу и развернул ее. Медленно вчитался в послание, написанное от руки ровным, аккуратным почерком, который бывает только у учителей литературы и каллиграфов. Закончив читать, Столбов передал письмо Рауху, который быстро с ним ознакомился, свернул бумагу и положил на стол.

– На словах Рубин что-нибудь передавал? – поинтересовался Археолог.

– Сказал, что безопасность встречи он гарантирует и отвечает за это своей репутацией.

– Репутация – дело сильное. Только кто же будет знать, что он ею отвечает, если встреча у нас секретная? Ладно, передай на словах, мы принимаем приглашение. Фермер, отведи гонца назад к воротам и проследи, чтобы он не крутился вокруг нашей территории. Если что, придай ему ускорение, чтобы воспарил как орел.

Улуков коротко кивнул, даже не улыбнувшись, взял под локоть гонца, развернул его и повел прочь из штаба.

– Что думаешь? – спросил Рауха Археолог.

– Уж больно это похоже на ловушку. Выманить тебя с территории Пролетарского… Там же двухэтажные бревенчатые домики, кладбище да церковь, местечко такое глухое, вот смотри…

Раух вытащил из тумбочки карту Углича и развернул ее на столе, отставив в сторону кувшин с водой.

Стрелка была назначена возле церкви Дмитрия-на-поле, что стояла на углу Ростовской улицы и улицы Луначарского и относилась к кладбищу советских воинов, на котором в последнее время захоранивали своих павших артельщики.

Раух ткнул пальцем в три точки на карте, где он легко бы расположил огневые точки, да еще указал два места для запасных боевых гнезд. Место и впрямь выглядело подозрительным, тут явственно попахивало ловушкой, но Археолог почему-то не хотел это признавать. Он взял письмо Рубина и еще раз его перечитал. Ничего особенного в этих строчках не было, но Столбов был уверен, что это просто приглашение на переговоры. Артельщики сделали ход конем, они почувствовали, что просто так с нахрапа взять Пролетарский район не получится, тогда решили пойти на переговоры.

– Делаем так. Я туда поеду с тобой. Подбери еще трех человек в команду на свое усмотрение. Пусть Уханов и Фермер соберут две группы человека по три и выдвинутся на вот эту и эту позиции. Отсюда хорошо простреливается место, где намечена стрелка, и если начнется кипиш, то они подстрахуют огнем, – принял решение Археолог.

– Может, не стоит? Ну его, этого Рубина. Хочет говорить, пусть приезжает сюда один и без охраны, – предложил Раух.

– Не дело это. Правильно будет на нейтральной территории встречу устроить. Здесь Рубин будет чувствовать себя скованно и не сможет откровенничать, так что готовь людей к выезду. Посмотрим, что хочет мне сказать господин хороший.

Семен Раух свернул карту:

– Как скажешь, Археолог.

Было видно, что идея ему очень не нравится, но он вынужден был согласиться с командиром.

⁂

Церковь Дмитрия-на-поле выглядела заброшенной: серые стены, немые колокола, кладбищенская ограда местами заваливалась на сугробы, а за ней покосившиеся кресты и памятники. Напротив церкви бревенчатый домик с заколоченными окнами, возле которого стоял черный «лендровер» с тонированными стеклами. Удобное место для стрелки: если случится бойня, то сразу и похоронить есть где, далеко ходить не надо. Правда, земля еще мерзлая, ковырять долго придется, но Столбов сомневался, что кто-то станет заморачиваться, свалят тела за оградой, а летом закопают, если руки дойдут.

– Если бы я планировал засаду, то вот в том домике посадил бы пару стрелков. Окна заколочены, но в них есть дыры, через которые удобно отслеживать оперативную обстановку и вести огонь, – сказал Семен Раух, сворачивая к «лендроверу».

«Патриот» остановился, Потешкин заглушил мотор и обернулся на командира.

– Сидите здесь, я иду один, – сказал Археолог.

– Так не пойдет, кто-то должен тебя прикрывать, – возразил Раух.

– Вот вы все и прикрываете.

– Подожди тогда. – И Раух связался по рации с Фермером и Ухановым, удостоверился, что они заняли позиции и готовы к работе, после чего отключился.

– Ты не боишься, что артельщики эфир прослушивают? – спросил Археолог.

– Они не идиоты, понимают, что мы без подстраховки в пекло не полезем. Так что пусть слушают, мне не жалко, – отозвался Раух, удобно устраивая на коленях автомат.

– Ну, с Богом! – Археолог выбрался из машины и зашагал к «лендроверу», откуда показался мужик в военной форме.

Они встретились, обменялись рукопожатиями. Археолог задумчиво рассматривал стоящего перед ним человека, не торопясь начинать разговор. Ведь это не он просил о встрече – зачем торопиться? Сергей Рубин тоже не спешил со словами, он внимательно, с легкой хитринкой в улыбке рассматривал Столбова, наконец заговорил:

– Так вот ты какой, Археолог. Вот, значит, как выглядит человек, который наделал так много шума в городе, заставил всех нервничать и совершать глупости. Ты в курсе, что разрушил привычный нам миропорядок?

– Было бы что разрушать, – ответил Столбов.

– Согласен. Порядок у нас давно был говно. Стоило только дунуть, и домик начнет сыпаться. Но требовался ты, чтобы наконец начало что-то происходить.

– Ты позвал меня для того, чтобы петь гимны? Я в этом не нуждаюсь. Давай переходить к делу, – сказал Археолог.

– Понимаю тебя. Холодно сегодня. По такой погоде не сильно хочется торчать на ветру. Давай тогда к делу. В городе со дня на день начнется передел территории. Я думаю, что придут ярославские. Они не простят того, что их караван уничтожили и украли у них ценную посылку. Начнется бойня. И в этой бойне вам отсидеться не удастся, как бы вы не хотели остаться в стороне. Ни масловцы, ни часовщики не смогут вам простить самоуправство и беспрецедентную наглость. К тому же у вас находится та самая ценная посылка, которая так нужна ярославским…

– С чего ты решил, что посылка у нас? – спросил Археолог.

– Давай не будем играть друг с другом в прятки. У вас охранник Черномора. Это известно всем. Мальчишка у вас на территории крутится, Чистяком кличут, у него язык как помело, он всем метет про ваши внутренние дела. Но не за деньги, а по глупости. Дурачок он. Так что не суди строго.

– Хорошо. Не буду, – пообещал Археолог, про себя же выматерился от души. Кто бы мог подумать, что у этого нескладного подростка, который все время крутится под ногами, мозги с горошину?

– Скоро придут ярославские. Начнут порядки свои наводить. И под этот шум обязательно с тебя спросят, как у тебя их посылочка оказалась, может, ты причастен к уничтожению их каравана, а беглый охранник все это организовал. В общем, как ни крути, отсидеться не получится.

Рубин говорил убедительно. Археолог не мог этого не признать. Он сам давно уже думал об этом, но никак не мог решить, что ему делать, как выйти из этой ситуации без лишней крови.

– Я предлагаю нам объединиться. Артельщики примут вас под свое управление. Мы гарантируем вам полную независимость. Формально все будут знать, что вы работаете с нами, но не как подчиненные, а как партнеры. Соответственно, если начнется война, то наше оружие – ваше оружие, наши люди встанут на защиту Пролетарского.

– Зачем вам это? Не проще ли совершить рейд, навалиться всей силой? – спросил Археолог.

– Это не просто. Ой, как не просто. После всего того, что произошло, лезть напролом не получится. Мы пойдем на Пролетарское, а в это время масловцы ударят по нашим землям, а часовщики – по нашим бойцам возле Пролетарского. В любом случае ни одна из группировок не даст нам вас проглотить. Если вы сами заявите, что работаете с нами, то тут другой коленкор. Тут мы вас поддержим, и это уже акт доброй воли и всеобщего уважения. Шаман и Костыль не посмеют открыть пасть и загафкать.

– Хорошо. А вам какая выгода от такого партнерства?

Археолог знал, какую цену назовет Рубин. И действительно, Сергей заявил:

– Вы отдадите нам ярославскую посылку. Она изначально предназначалась нам.

Археолог широко улыбнулся, показав зубы:

– Зачем она вам? Из-за чего весь сыр-бор? Что это за ампулы?

– Это «Живица», специальное вещество, которое из обычного человека сделает сверхсильного и сверхвыносливого солдата. Мы должны были наладить массовое производство этих ампул и начать подготовку бойцов. Черномору нужна армия, которая поможет решить все его проблемы. У нас в Угличе, как в большом мире, город поделен на три части. А Волга сейчас разделена между рыбинскими, костромскими и ярославскими. Время от времени они друг друга покусывают, но сломать хребет не могут – сил не хватает. Вот Черномор и хочет решить все одним ударом.

– А вам какой резон в эти разборки лезть?

– Потому что, когда Черномор решит свои проблемы, поможет решить наши. В Угличе останется один управляющий. И это будет Таракан.

– Ваши интересы понятны. А нам зачем в этом участвовать? – спросил Археолог.

– Возвышение Таракана в любом случае состоится. Если вы не будут с нами сотрудничать, то тогда пойдете к стенке, как Шаман и Костыль. А Пролетарский ляжет под нас, как продажная девка. А так у нас будет партнерское соглашение. И вы сможете отстаивать свои интересы.

Сергей Рубин говорил убедительно. Археолог сам понимал, что их маленькой армии не хватит для того, чтобы выстоять против всего мира, в особенности если весь мир объявит им войну.

– Какие у нас будут гарантии? – спросил он.

– Можем партнерский договор подписать. – Рубин рассмеялся, в современных реалиях договор на бумаге стоил столько же, сколько позавчерашняя газета.

– Мы хотим участвовать в создании этих солдат. И нам нужны будут ампулы, чтобы и в Пролетарском были свои сверхсолдаты. Это позволит создать баланс силы и уравновесит наши возможности, – решительно сказал Археолог.

– Этот вопрос мне нужно обсудить с руководством, но я не вижу никаких препятствий…. Так что скажешь на мое предложение, Археолог?

– Беру паузу на подумать. Надо с мужиками посоветоваться, – усмехнулся Столбов.

Решение Дмитрий уже принял, и его поддержат люди, в этом он не сомневался, но нельзя сразу соглашаться на предложение, надо потянуть время, да и просто не хочется сразу лезть в авантюру, когда можно ее толком обдумать.

– Разумно. Тогда так. Ты этого Чистика не трогай. Мы с ним поговорим, уму-разуму научим, на него никто в городе не обращает внимания, мы его как связного сможем использовать. Тогда, как надумаешь, ты его сразу к нам и присылай. Но только не затягивай. Завтра – крайний срок. Потом, боюсь, события начнут развиваться стремительно, и уже не останется времени на союзничество и прочую романтику. Придется действовать жестко и решительно. Ну, ты меня понимаешь. Так что давай все решим быстро. Нравишься ты мне, Археолог. За все это новое Средневековье у нас в Угличе еще никогда не было такого дерзкого и лихого персонажа. Рад знакомству.

Рубин протянул руку Археологу. Они обменялись рукопожатиями и разошлись.