Текст книги "Удивительная философия"

Всем хорошо известно, что бесконечно многообразная окружающая нас природа распадается на живую и неживую. Уже в древности людям было вполне понятно, что любой живой организм сильно отличается от любого неживого тела. По современным представлениям невозможно указать только на один какой-нибудь главный признак, по которому и различаются живое и неживое. Современная наука говорит, что таких признаков несколько и наиболее важными являются следующие:

1. Живые организмы характеризуются гораздо более сложным устройством, чем неживые тела. 2. Любой организм для поддержания своей жизнедеятельности получает энергию из окружающей среды. Бо́льшая часть организмов прямо или косвенно использует солнечную энергию. 3. Живые организмы активно реагируют на окружающую среду. Если, например, вы толкнете камень, то он пассивно сдвинется с места, а если толкнуть животное, то оно отреагирует активно: убежит, нападет, изменит форму и так далее. Способность реагировать на внешние раздражения – это всеобщее свойство живых существ, как растений, так и животных. 4. Живые организмы могут не только изменяться, но и усложняться. Так, например, у растения появляются новые ветви, а у животного – новые органы, значительно отличающиеся и по внешнему виду, и по устройству от тех, которые их породили. 5. Все живое размножается. Причем потомство и похоже на родителей, и в то же время чем-то от них отличается. 6. Сходство потомства с родителями обусловлено еще одной важной особенностью живых организмов – способностью передавать потомкам заложенную в них наследственную информацию, которая содержится в генах (от греч. genos – «происхождение») – мельчайших и очень сложно устроенных частицах, находящихся в ядрах клеток живых организмов. Генетический материал направляет развитие организма. Вот почему потомки похожи на родителей. Однако наследственная информация в процессе жизни организма, а также во время передачи несколько искажается или меняется. В связи с этим потомки не только похожи на родителей, но и отличаются от них. 7. Живые организмы хорошо приспособлены к среде своего обитания. Строение птицы, рыбы, лягушки, дождевого червя полностью соответствует тем условиям, в которых они живут. Этого никак нельзя сказать о неживых телах: камню, например, «все равно», где находиться, – он может лежать на дне реки, или валяться в поле, или лететь пущенным из пращи. Однако если мы заставим птицу плавать в речных глубинах, а рыбу – ползать по лесу, то эти живые существа, конечно же, погибнут. Говоря проще, основные отличия живого от неживого заключаются в том, что все живые организмы питаются, дышат, растут и размножаются, а неживые тела не питаются, не дышат, не растут и не размножаются.

Кроме того, живых организмов на планете гораздо больше, чем неживых объектов. К настоящему времени учеными обнаружено и описано более миллиона видов животных, около полумиллиона видов растений, несколько сотен тысяч видов грибов, более трех тысяч видов бактерий. Причем мир живой природы исследован далеко не полностью. Число пока еще не описанных видов живого оценивается по меньшей мере в миллион. Кроме того, огромное количество видов живых организмов давно вымерло. По современным научным данным, за все время развития жизни на Земле существовало приблизительно 500 миллионов видов живых существ. Издавна люди пытались объяснить многообразие живого мира. На протяжении нескольких тысячелетий господствовало очень простое объяснение, будто все виды организмов были созданы однажды Богом в их нынешних формах и больше ни когда не изменялись. Сторонники религиозных представлений считают, что все многообразие организмов, населяющих Землю, явилось результатом Божественного творения мира за шесть дней (так сказано в Библии). Вспомним, что классическое естествознание и неживую природу рассматривало как нечто неизменное, раз и навсегда созданное Богом. Именно под влиянием идеи о неизменности всего живого биология – наука о жизни – долгое время сводилась лишь к описанию многочисленных видов животных и растений. И действительно, если известно, откуда взялась живая природа, а также то, что она неизменна, то остается только ее описать, разбить для удобства все живое на большие группы или классы, то есть создать его классификацию. Наиболее совершенной для своего времени была классификация, созданная известным шведским ученым XVIII в. Карлом Линнеем.

Однако в том же XVIII в. некоторые ученые (например, Жорж Бюффон во Франции, Эразм Дарвин – дед Чарлза Дарвина – в Англии, Иоганн Гете в Германии, Михаил Ломоносов в России) пришли к выводу, что организмы, населяющие Землю, не неизменны, а находятся в состоянии непрерывного развития. Процесс изменения или развития называется в науке эволюцией (от лат. evolutio – «развертывание»). Такой вывод им позволили сделать обнаруженные в разных местах нашей планеты останки животных и растений, существовавших на Земле миллионы лет назад. Они казались странными, так как совершенно не были похожи на современные живые организмы. Из этого различия древних и нынешних форм жизни можно сделать вывод, что живая природа постоянно эволюционирует.

Одним из первых попытался выяснить ход эволюции известный французский биолог XVIII в. Жан Ламарк. (Именно он предложил впервые термин «биология».) Ламарк объяснил изменение видов живых организмов тем, что на них в значительной степени влияет окружающая среда (питание, климат и т. д.), под воздействием которой происходит формирование новых признаков, а также тем, что они передаются по наследству от одного поколения к другому, постепенно приводя к образованию новых видов живых организмов. Создателем стройной и развернутой теории эволюции является знаменитый английский ученый Чарлз Дарвин, который обобщил в середине XIX в. отдельные эволюционные идеи в единое учение. С тех пор эта теория остается самым плодотворным результатом биологической мысли за все время ее существования. Правда, время от времени появляются мыслители, объявляющие, что Дарвин был не прав. Однако ничего достойного взамен его идей они предложить не могут. До сих пор не появилось другой сколько-нибудь значимой теории, которая дала бы объяснение многим загадочным фактам, как это сделала эволюционная теория Дарвина. Более того, сегодня она находит все новые области применения.

Чарлз Дарвин (1809–1882)

Развитие любых видов живых организмов, говорит Дарвин, совершается следующим образом. Поскольку постоянно меняются условия среды их обитания (ландшафт, климат), то неудивительно, что происходят различные изменения и в живых организмах, которые приспосабливаются к новым условиям, чтобы выжить. То есть исчезают одни признаки, выгодные для старых условий, и появляются иные, более отвечающие новым. Эти признаки передаются по наследству последующим поколениям, закрепляются в них, обеспечивая выживание вида, и сохраняются до тех пор, пока изменившиеся условия среды обитания не сделают их невыгодными или гибельными. Приведем простой пример. Туда, где жили серые гусеницы, питающиеся древесной листвой, откудато прилетели птицы и начали поедать гусениц. Серые гусеницы были прекрасно видны на зеленых листьях деревьев и становились легкой добычей птиц. Для выживания гусеницы поменяли свою окраску с серой на зеленую, чтобы сливаться с листьями и быть незаметными. Так происходит формирование нового признака под влиянием изменившихся условий среды обитания. Однако далеко не все особи способны быстро поменять цвет, и поэтому те из них, у которых новый признак появился быстрее, имеют больше шансов на выживание. Их попрежнему серые сородичи обречены на гибель. Следовательно, выживают зеленые гусеницы, которые, размножаясь, передадут своему потомству этот жизненно важный признак. Таким образом изменчивость (происшедшее изменение какого-либо признака или признаков) закрепляется в последующих поколениях наследственностью. Обратим внимание на то, что часть особей, не приспособившихся к новым условиям, погибает, а выживают, наоборот, наиболее приспособившиеся, выработавшие выгодные для жизни новые признаки, которые позволяют им не только выжить, но и размножиться, оставить после себя потомство. Иначе говоря, природа сама производит отбор наиболее сильных и приспособленных к жизни организмов, уничтожая слабых и неприспособленных. Такой отбор в эволюционной теории называется естественным. Он и является, по мнению Дарвина, главной движущей силой эволюции, ее всеобщим законом, которому подчиняется развитие всей живой природы. Изменчивость, наследственность и естественный отбор действовали с незапамятных времен появления живого и привели к поражающему ныне многообразию видов живых организмов.

Среди дарвиновских идей есть также утверждение о том, что человек, как один из биологических видов (называемый Homo sapiens), является результатом длительной эволюции живой природы от менее совершенных к более совершенным организмам. Довольно часто можно услышать, что, с точки зрения Дарвина, человек произошел от обезьяны. Это высказывание неверно, оно сильно огрубляет и искажает его мысль. Кстати, когда нам говорят, что человек произошел от обезьяны, то довольно часто возникает справедливый вопрос: отчего же нынешние обезьяны не превращаются в людей? Так вот, правильнее говорить, что и человек, и нынешние обезьяны произошли от общих млекопитающих предков, которые жили много миллионов лет назад. Проиллюстрировать это утверждение можно так называемым «принципом пяти пальцев». Посмотрите на свою ладонь: четыре пальца направлены в одну сторону, а один – большой – в другую, он как бы противопоставлен всем остальным. Примерно то же самое наблюдается и в схеме эволюции человека: от общего млекопитающего предка в одну сторону пошла ветвь эволюции, которая привела к появлению обезьян, а в другую сторону направилась эволюционная ветвь, увенчавшаяся появлением особого биологического вида – человека разумного. Это разделение двух ветвей произошло приблизительно 10–15 миллионов лет назад, и поэтому вполне понятно, что обезьяна и человек – это совершенно разные виды, не столько сходные, сколько противопоставленные друг другу (еще раз посмотрите на пять пальцев ладони), равно как ясно и то, что человек не «произошел от обезьяны» (а также совсем неудивительно, почему нынешние обезьяны не превращаются в людей).

В заключение необходимо отметить, что, несмотря на огромные успехи биологии, до сих пор многие вопросы и проблемы, связанные с происхождением жизни на Земле и с эволюцией человека, еще далеки от окончательного решения и ждут своих будущих исследователей. Огромная и несомненная заслуга теории Дарвина, помимо всего прочего, заключается в том, что она пробила первую брешь в господствовавшей несколько столетий идее о стационарности неживого и живого мира. Эволюционное учение как бы выпадало из классического механистического естествознания, утверждавшего неизменность всего существующего. Через полвека после создания эволюционного учения вторая, или классическая, научная картина мира начала рушиться, уступая место третьей, или неклассической, одной из главных идей которой стало утверждение о том, что не только живая природа, но и Вселенная в целом есть результат грандиозной мировой эволюции.

Современная эпоха

Философия рубежа XIX–XX вв

Современная эпоха началась с ХХ в. Однако многие ее особенности были заложены во второй половине XIX в. Духовная жизнь ХХ в. вырастала из воззрений предыдущего столетия.

Во второй половине XIX в. произошли значительные изменения в философской мысли, связанные прежде всего с упадком классических представлений. Почти сразу после триумфа гегелевской философии сначала робко, а потом все более уверенно начали звучать противоположные классическим философские идеи. Так ли все разумно в мире, как это утверждает Гегель, спрашивали их представители. Неужели в основе мироздания лежит разум? Почему же тогда мы видим вокруг себя так много неразумного? Разве разумны преступления, насилие, кровопролитие, которые постоянно сопровождают человеческую историю? После всех ужасов, которые натворили люди, можно ли называть человеческую деятельность разумной? И неужели разумен мир, в котором возможны предательство, войны и убийства? Скорее всего, неразумен. Значит, в основе мироздания лежит не разум, а что-то совсем другое. Эти философские идеи стали называться неклассическими. Появившись в конце XIX в., они стали широко известными и приобрели большую популярность в минувшем столетии. Поэтому философия ХХ в., как правило, считается неклассической. На смену классическому естествознанию шла третья научная картина мира, которую, как и новые философские идеи, стали называть неклассической.

Поскольку Гегель полагал, что в основе мироздания лежит разум и поэтому все, что существует, разумно, его философские идеи часто называют философией разума. Однако в основной гегелевской мысли вполне можно усомниться. Спорить с тем, что разум существует и что есть нечто разумное, никто не будет. Но можно ли утверждать, что абсолютно все разумно? Можно ли считать наш мир исключительно разумом, а не чем-то еще? Видя вокруг себя много неразумного и даже безумного (войны и преступления, например), мы должны предположить, что разум – не единственная характеристика мира, не весь мир, а только его часть, причем, скорее всего, очень маленькая. Разум – не вся наша жизнь, но только ее незначительный элемент. В ней, помимо разума, есть много чего еще. Ведь если бы она была полностью разумной, то все давным-давно были бы счастливы. Однако дела обстоят, скорее всего, наоборот, значит, разум или разумность играют слишком малую роль в мире и в жизни. Жизнь намного шире и больше разума. Так что же тогда должно быть предметом философии – разум или жизнь? Конечно же, жизнь! Таким образом, гегелевская философия разума сменяется философией жизни. Именно так стали называться многие неклассические философские учения, выступавшие против гегелевских идей о всеобщей разумности и логичности.

Одно из важных утверждений философии жизни состоит в том, что жизнь есть нечто единое и целое. Пусть в ней множество слагаемых, но они теснейшим образом взаимосвязаны и переплетены, образуя органическое единство, которое невозможно разложить на первичные составляющие элементы. Так, например, дерево состоит из корней, ствола, листьев, коры и прочего. Но является ли оно простой механической суммой этих частей? Конечно же, нет. Отдельные части соединены в дереве не механически, а органически, так тесно взаимозависимы и связаны, что без одного из них невозможно любое другое. Поэтому дерево есть нечто гораздо большее, чем просто сумма составляющих его частей, оно является удивительно организованным их единством, которое представляет жизнь данного предмета, то есть качественный уровень, в тысячу раз более совершенный по сравнению с простым набором несвязанных исходных элементов. Попробуйте дерево разложить на отдельные части: сами по себе лежат корни, рядышком – отпиленные ствол, ветви, поблизости – сорванная кора, подле которой – ворох оборванных листьев. Будет ли в этом случае дерево самим собой? Теперь его не существует, потому что нет его жизни, вместо него – набор «деревоматериалов». Значит, только жизнь делает любой предмет самим собой. Как уничтожить его? Очень просто – разложить на составные части и тем самым убить его жизнь. То же можно сказать про что угодно: жизнь молекулы, например, это единство ее атомов, и причем органическое (они сложным образом взаимодействуют); разложите ее на составляющие атомы – и она исчезнет. Жизнь человеческая складывается из чувств, желаний, эмоций, интеллекта, воли, памяти, воображения и многого другого. И только нерасчленимая, единая взаимосвязь всех этих компонентов и образует живое явление, уникальное по своей сложности и непостижимое в своей органичности и гармонии. Целостность и неразделенность, стало быть, есть главная и неотъемлемая черта любой жизни, без которой она невозможна.

Основной же особенностью нашего разума является стремление выделить из целого части и рассмотреть каждую в отдельности. Разум способен уловить или понять целостность и единство вещи, но ему необходимо рассмотреть и ее внутреннюю структуру, открыть элементы, из которых она состоит, и узнать их взаимодействие. Разум не может не подходить к предметам аналитически или механически, то есть не расчленять все сложное на простые составные элементы. Но мы уже видели, что любая жизнь убивается таким разложением и предмет перестает быть самим собой. Значит, разум оказывает себе дурную услугу: разбивая то, что он хочет изучить, на части, он получает не исследуемую вещь, а мертвый набор элементов, в котором нет ничего от первоначальной целостности и подлинности. Получается, что жизнь постоянно ускользает от разума и он в принципе не способен постичь ее, так как своей деятельностью только омертвляет, уничтожает или постоянно теряет то, к чему направлены его познавательные усилия.

Наука, построенная на разуме, тоже не в состоянии проникнуть в реальность, будучи по самой своей разумной природе безнадежно оторванной от жизни. Научное познание построено на аналитической, то есть разлагающей, процедуре: разбивая изучаемое на части, оно упускает главное, за сплетением корней и ветвей не видит леса. В учебниках по психологии, например, одна глава посвящена воображению, другая – памяти, третья – эмоциям, как будто каждое из этих явлений существует само по себе, а не растворено во всех других и поэтому в принципе невыделяемо, в результате чего человеческая душа, представленная механическим набором психических свойств, остается непостижимой тайной.

Рассудочное мышление обречено вариться в собственном соку и ничего ровным счетом не знать о жизни, которая и есть единственная существующая реальность. Она, стало быть, по природе своей иррациональна (от лат. irrationalis – «неразумный»), то есть построена по иным принципам, нежели разум, и поэтому неподвластна ему.

А может быть, в ней вообще нет никаких составных элементов и она представляет собой только целостность и вечное единство, а отдельные части – это выдумка нашего интеллекта, без которой он не может обойтись и поэтому ищет несуществующее.

В любом случае надо искать иные, нерассудочные формы постижения действительности, которые позволят увидеть целое и органическое, а значит, истинно существующее. Таким способом познания может стать интуиция (от лат. intueri – «пристально, внимательно смотреть») – способность к непосредственному обнаружению истины без всяких обоснований и доказательств. Интуитивное понимание чего-либо – это именно не рассуждение, а усмотрение, когда нечто постигается вдруг, внезапно и полностью, и поэтому его часто называют озарением. Каким образом оно происходит, неизвестно, так как не подчиняется никаким законам и не построено ни на каких принципах, в отличие от рациональной деятельности (мышления). Но интуиция, будучи в принципе иррациональной, наиболее адекватна (соответствует) реальности и поэтому вполне может стать методом особого философского познания. Интуитивное постижение действительности характерно для такой формы человеческого духа, как искусство. Художник пытается уловить предмет своего внимания таким, каков он есть, во всей его сложности и непостижимости. Художественное творчество – это тоже разновидность познания, но совершенно иным образом организованная и действующая. Философия должна сблизиться с искусством и заимствовать из его арсенала разнообразные ненаучные способы и приемы освоения мира.

Философия жизни представляет собой направление, объединяющее разные учения, созданные в разное время и в разных местах, сходные только в наиболее общих своих положениях.

Одним из известных критиков гегелевской философии был немецкий мыслитель Артур Шопенгауэр. Гегель считал, что в основе мироздания лежит разум. Но почему же тогда все, что происходит в нашей жизни, как правило, отличается неразумностью? Может быть, в основе мира находится не разум, а что-то совсем иное. Что? Нечто неразумное, нелогичное, неподвластное уму и пониманию, бессознательное, иррациональное, непредсказуемое и не постижимое привычными способами.

Артур Шопенгауэр (1788–1860)

Все это Шопенгауэр назвал волей и противопоставил ее разуму, о котором говорил Гегель. В основе мироздания, по Шопенгауэру, лежит не разум, а воля, и поэтому в нем много неразумного, случайного и необъяснимого. Что представляет собой эта воля, чем является? Воля – это совокупность желаний и инстинктов, страстей и порывов, настроений и чувств, это бессознательные побуждения, безотчетные стремления, ничем и никем не контролируемые действия. Для воли чужды вопросы: зачем, почему, каким образом, с какой целью? Для нее нет никаких целей, причин, мотивов, следствий и любых других разумных оснований. Достаточно только того, что она есть. Ее существование или наличие – единственная несомненная истина. Когда сорная трава с неистовой силой устремляется к солнцу, заглушая культурные растения, разве руководствуется она какой-то разумной необходимостью? Конечно же, нет. Она растет благодаря заложенному в ней слепому инстинкту жиз

ни, или воле к жизни, как говорит Шопенгауэр. Когда лев в пустыне пожирает антилопу, разве действует он в силу какого-либо осознанного мотива? Конечно же, нет. Он проявляет таким образом свою волю к жизни. То же самое можно сказать о любом существе на Земле.

Человек не является исключением из общего правила. У него есть разум, и поэтому нам кажется, что, в отличие от всех других существ, он действует не в силу безотчетных желаний и слепых инстинктов, а в силу разумных и осознанных мотивов. Но это иллюзия, говорит Шопенгауэр. Если человек поступает разумно, то почему же тогда он лжет, подличает, предает, почему способен убить себе подобного, делать разные гадости, желать зла? Как ни печально признать, человек руководствуется в своей деятельности не разумными основаниями, а слепой неразумной волей. Все его действия и поступки есть проявления воли к жизни, его бессознательного желания жить, неистового и инстинктивного стремления существовать во что бы то ни стало, причем жить как можно лучше, пусть даже за счет страданий и лишений себе подобных.

Воля, следовательно, присутствует везде и во всем, является единственным свойством мироздания, самим мирозданием. По Гегелю, мир – это разум, по Шопенгауэру, мир – это воля. Будучи неразумной, воля влечет нас по жизни в неведомом нам направлении. Нам кажется, что мы поступаем сознательно и свободно, на самом же деле мы просто не замечаем, что являемся заложниками своей собственной воли, которая действует помимо нашего разума, мы – рабы, безотчетно исполняющие все ее прихоти и капризы, требования и приказы. Воля превращает нашу жизнь в вечную борьбу и напряжение: мы постоянно к чему-то стремимся, чего-то избегаем, мы вынуждены каждый день и час что-то делать, куда-то спешить, на что-то надеяться и чего-то бояться. Воля ни на секунду не оставляет нас в покое, наполняя жизнь агрессией, страхом, ненавистью и отчаянием. Мы сами не принадлежим себе, полностью подчиняясь воле, являемся ее бездумными исполнителями.

Как видим, воззрения Шопенгауэра представляют собой печальный и мрачный фатализм. Что же он предлагает нам? Каким видится ему выход из столь удручающей ситуации? Выход есть, говорит немецкий философ, и заключается он в следующем. Если причиной нашего вечного жизненного напряжения и порождаемых им страданий является воля, то нам следует сознательно ей противостоять: направить все свои силы на то, чтобы подавить ее, искоренить, погасить. Как это сделать? Отказаться от собственных желаний, умалить потребности, ни к чему не стремиться, ни за чем не гнаться. Не потакать воле, а отказывать ей во всем, не выполнять ее требований, а отворачиваться от них. Только таким способом возможно погасить пламя воли и привести жизнь в состояние спокойствия и даже апатии. Как мы уже знаем, сознательный отказ от желаний называется в философии аскетизмом. Вспомним, именно аскетизм является одной из главных особенностей буддизма. Шопенгауэр был хорошо знаком с религиозно-философскими учениями Древней Индии и Китая и многое из них заимствовал при создании своего учения. Аскетическое поведение, считал он, позволит нам избежать борьбы, напряжения и страданий, подавит волю к жизни. И пусть аскетизм не подарит нам безусловного счастья, однако ничего лучшего в нашем несовершенном и неразумном мире нам не предложено.