Текст книги "Истребитель магов"

Столь необходимый стражник из числа охраны копей обнаружился у распахнутых ворот, рядом с почти погасшим костром. Правда, там же оказался второй воин; оба беззаботно дремали, опершись на копья.

«Да, заплыли они тут жирком», – подумал Харальд, ложась на землю и приготавливаясь ждать

Один из стражей неожиданно очнулся. Свет костра отразился в бессмысленных, мутных со сна глазах.

– Не спи! – толкнул он приятеля. Тот едва не упал. – Пойду, отойду…

– Ага, – кивнул напарник и вновь задремал.

Первый стражник, зевая и почесываясь, направился вдоль стены. Тенью за ним скользил Харальд В тот момент, когда воин отставил копье и взялся за штаны, сильные пальцы стиснули ему горло, перед глазами стражника сверкнула сталь, а хриплый голос прошептал:

– Пикнешь – убью!

– Ага, – согласился стражник, чувствуя, что справлять нужду он больше не хочет, а воздух почему-то гадостно пахнет.

Харальд невольно сморщился.

– На вопросы отвечать шепотом, иначе горло перережу. Понял?

– Да, – одними губами сказал «храбрый» воин, привыкший гонять невольников.

– Когда смена?

– Ч-через два ч-часа.

– Кто из вас двоих старший?

– Я-а.

Харальд ударил плененного рукоятью ножа по затылку. Тот с удивленным всхлипом осел на землю. Безвольное тело было уложено около стены, а копье досталось победителю

Зевая и сопя, Харальд двинулся к костру.

Остававшийся там стражник открыл глаза, некоторое время всматривался в подходившего. Затем на лице его отобразилось тупое изумление, которое исчезло в ту минуту, когда наконечник копья с хрустом вошел ему в шею.

Ночь запахла кровью.

Харальд оттащил тело чуть в сторону, положил рядом копье. Теперь, когда никто не поднимет тревогу, можно поговорить с первым стражником.

Его он нашел на том же месте. Вскинул на плечи и потащил в ближайшие заросли.

Когда над головой шелестят ветви, а вокруг стволы деревьев, прикрывающие от чужих взглядов, и пахнет лесом, Харальд чувствовал себя гораздо увереннее

От ударов по щекам стражник быстро очнулся. Раскрыл рот, собираясь заорать, и подавился собственным криком, увидев у самых глаз лезвие ножа.

– Ну вот, теперь побеседуем, – сказал Харальд.

Обмочившийся воин оказался словоохотливым. Он рассказал, что обоз, отвозящий драгоценные камни Владетелю, формируется в главном поселке Рудного кряжа, который в пятидесяти верстах к северу, и что там же размещается отборная охрана, которая этот обоз сопровождает…

Харальд узнал также, что очередной обоз отправляется через четыре дня.

Высказавшись, стражник замер, с ужасом глядя на своего пленителя.

– Хорошо, – сказал тот. – Ты сообщил многое и умрешь легко…

Смысл фразы едва дошел до воина, как тот вновь был оглушен и вскинут на плечо. Харальд осторожно выбрался из зарослей и побежал ко входу в форт. Там все было тихо, костер почти погас и сердито потрескивал, требуя дров. Угли казались воспаленными алыми глазами.

Харальд положил оглушенного стражника рядом с убитым и выдернул у того из руки копье. Как и было обещано, болтливый воин умер легко, не приходя в сознание. Он лишь глухо застонал, когда сталь вскрыла ему ребра, направляясь к сердцу…

Короткие судороги, и все стихло.

Харальд вложил копья в руки уже мертвым хозяевам, уложил трупы так, чтобы создавалось впечатление, будто сошедшие с ума стражники сами убили друг друга.

Придирчиво осмотрел утоптанную площадку перед входом в форт – не осталось ли где следов? Но все было чисто.

Подкинув напоследок несколько поленьев в костер, он побежал к харчевне. Там продолжалось веселье. Во дворе кто-то смачно блевал, распространяя кислую вонь, у самой двери двое дрались, по-пьяному раскачиваясь и размашисто молотя кулаками Удары попадали в основном в воздух.

Из самой харчевни доносились вопли и смех.

Мешок с вещами и оружие Харальд заранее припрятал в конюшне. Конюха здесь не водилось, постояльцы сами ухаживали за лошадьми, и на добро, зарытое в сено, никто не должен был покуситься.

Конь удивленно всхрапнул, завидев хозяина. Животные в соседних стойлах тоже заволновались, принялись перебирать копытами и гулко чесаться о стены. Харальд успокаивающе погладил коня по морде, потрепал по холке.

Вооруженный, ведя оседланного коня в поводу, подошел он к двери конюшни. Сквозь щель был виден двор, наполовину освещенный желтым светом, льющимся из окон харчевни.

Недавно дравшиеся пьяницы сидели на земле обнявшись и пытались петь. Гуляка, которого тошнило, лежал, обессилев, в луже собственной блевотины.

Харальд решительно толкнул дверь и вышел во двор. Не оборачиваясь и ведя животное за собой, он направился к воротам. Конь мягко топал копытами за спиной.

– Гляди… чего там? – сказал один из драчунов другому.

– Нишево не вишу. – Второй, судя по произношению, в драке лишился некоторого количества зубов.

– Значит, это мне показалось…

Лишь отойдя от харчевни на сотню шагов, Харальд вскочил в седло. Натянул поводья и ударил пятками. Лес вокруг мягко качнулся и поплыл назад. Позади оставался поселок, форт с убитыми стражниками, а по правую руку тянулись горы, над которыми, судя по серебристому свечению, скоро появится луна.

* * *

Гроза громыхала где-то на юге. Небо там было темно-фиолетовым. Тьму эту время от времени золотистыми клинками распарывали молнии, и тогда доносились удары грома, словно исполин бил громадным молотом по наковальне. Под фиолетовым небом шел дождь.

А здесь, на потаенных лесных тропах, которыми Харальд пробирался на север, было всего лишь душно.

Пот струился по телу. Воздух стал горячим и плотным. Дышать им было тяжело. Конь брел понурый, усталый, а сам Харальд если чего и хотел, так это лечь где-нибудь в теньке и уснуть.

Поляна открылась неожиданно. Только что дорогу преграждали непроходимые заросли какого-то кустарника. И вот – поляна, поросшая иссиня-зеленой травой. Будто ковер, вышитый кое-где желтыми, белыми и алыми цветами.

Сладковатый аромат в воздухе, жужжание насекомых, собирающих пыльцу, и ручеек, протекающий с правого края поляны. Вода переливается под лучами солнца разными оттенками голубого.

Вода оказалась холодной и прозрачной. От неё ломило зубы, хотя пил Харальд умеренно, понимая, что, кроме лишнего пота и вялости, полное жидкости брюхо ничего не даст.

Напившись, поднял голову и остолбенел. За ручьем, среди высоких деревьев с черными стволами возвышались на несколько десятков сажен не замеченные ранее развалины. Зеленые вьюнки оплели все ещё мощные серые стены, но вход оставался открытым, словно приглашая путника войти.

Гадая, что это может быть, Харальд привязал коня к дереву (чтобы не напился холодной воды) и двинулся к развалинам. Его тянуло туда, словно путника после дальней дороги – в родной дом.

Ощущение было таким странным, что Харальд даже остановился.

Но только на мгновение.

Строение некогда имело крышу, но она давно обвалилась. Уцелели стены и внутренние колонны, могучие, точно столетние дубы, украшенные причудливой вязью. На каменный пол нанесло веток и листьев, но девственно чистым остался огромный стол из белого мрамора, стоящий у дальней от входа стены.

– Мир тебе, путник.

Седовласый старец в ниспадающих белоснежных одеяниях появился из-за колонны, хотя Харальд не слышал шагов.

– Мир и тебе, – ответил он настороженно, опуская руку на меч.

– Не стоит браться за оружие. – Старец улыбнулся, точно взрослый ребенку, и глаза его, светлые, как вода ручья, блеснули. – Здесь, в храме, сила не может быть применена.

– Где?

– В храме, обиталище одного из Ушедших Богов.

– Никогда не слышал о таких, – искренне изумился Харальд, убирая ладонь с оружия. Опасности он не чувствовал. От старика веяло мудростью, добротой и покоем. «Как от отца!» – обожгла неожиданная мысль.

– О богах сейчас мало кто слышал, – с грустинкой сказал старец. – Хотя все знают, что они существуют.

Харальд ощутил, как что-то заворочалось внутри него, как всегда бывало в те моменты, когда неведомо откуда являлось знание. Но на этот раз движение было несколько иным.

Старик ещё раз улыбнулся и взглянул на Харальда по-новому, с интересом.

– Присядем, – сказал он, указывая в сторону. Там, где только что было пусто, стояли два каменных сиденья.

– Ты маг? – спросил Харальд, напрягаясь.

– О нет, – рассмеялся старик. – Среди тех, кто служит богам, не может быть магов. Тебе ли этого не знать?

Харальд проглотил удивление и спросил вновь:

– Кто же ты? Ведь ты не человек, я знаю!

– Я всего лишь Хранитель. – Старик развел руками, глаза его опять блеснули. – Когда-то у меня было имя, но я его забыл сотни лет назад. Присядем.

Медленно, словно нехотя Харальд приблизился к сиденью. Оно оказалось холодным, словно только явилось из глубин земли.

– Так что ты хранишь? – Некоторого труда стоило преодолеть неожиданно нахлынувшую робость.

– Память, – очень серьезно ответил Хранитель. – Об Ушедших Богах. Любой явившийся ко мне может услышать о них.

– А почему они ушли?

– Когда-то они правили миром. Люди поклонялись им и строили храмы, подобные этому. – Голос старика звучал размеренно, его было приятно слушать. – Боги наполняли строения своей силой и исполняли мольбы. Так было до тех пор, пока более полугора тысяч лет назад две волны переселенцев, одна из степей, с юго-востока, а другая – из лесов, с северо-запада, смешавшись, не заселили долины трех рек – Лесной, Серебряной и Пьяной. И тогда же людям открылся Истинный Алфавит, оставшийся от первых обитателей этих земель, а вместе с ним – искусство управления стихиями, демонами и ангелами, искусство магии!

Хранитель замолчал, на лице его появилась скорбная усмешка.

– Власть магов была зримой, видимой, и люди отшатнулись от богов. Храмы опустели, большая часть их была разрушена. Боги почти полностью ушли из этого мира и лишь изредка вмешиваются в его дела. Служители богов тоже стали не нужны, и очень немного их осталось.

– Сколько же тебе лет?

– Около тысячи, – спокойно проговорил старик. – Я был последним слугой того, кого когда-то звали Хозяином Глубин, Властелином Каменной Короны. Уходя, он оставил меня здесь живой памятью, говорящим памятником минувшим векам…

– У меня на родине был храм, – неожиданно для себя сказал Харальд. – На севере, за горами. Но он рухнул почти полтора десятилетия назад.

– Храм Двоих, – покачал головой старец, и брови его, похожие на мохнатых белых гусениц, поднялись. – Он построен в незапамятные времена, и не думал я, что есть силы, способные его разрушить…

Вновь Харальд ощутил внутри себя неясное движение, и весь интерес к разговору сразу пропал, сменившись острым осознанием того, что необходимо продолжать путь.

– Благодарю за рассказ, Хранитель, – сказал он, вставая. – Все это интересно, но мне нужно ехать.

– Конечно, я понимаю. – Старик тоже поднялся, неописуемо величественный, словно высокая гора. – Мои сказки это прошлое, а за тобой, точнее, внутри тебя, будущее…

Они выбрались из развалин храма. Небо на юге очистилось, воздух стал чуть посвежее.

– Прощай, – сказал Харальд, вспрыгивая на лошадь.

– До свидания, – поднял ладонь Хранитель, и тонкая усмешка появилась на старческих губах.

* * *

Звон оружия он услышал, переправляясь через небольшую, но бурливую речку, текущую с Рудного кряжа. Вода громко шумела, прыгая по камням, и лязг стали стал слышен, только когда Харальд преодолел водную преграду.

Он обнажил меч и двинул коня вперед.

На небольшой, почти круглой поляне, сплошь заросшей высокой, по пояс, травой, трое всадников в одинаковом вооружении отбивались от полутора десятков оборванцев, командовал которыми детина более сажени ростом. Он размахивал огромным топором и ревел, точно бешеный бык.

Приглядевшись, на одежде конных Харальд различил символы отборной рудничной дружины – скрещенные кирку и меч. Сердце радостно подпрыгнуло. Вот это удача! Он планировал нагло явиться в расположение отборного отряда охраны и попроситься туда. Но так даже лучше.

Разбойники тем временем свалили одного из коней, спрыгнувший с коня воин пал под ударом топора.

Харальд поспешно потянулся за луком.

Оружие привычно легло в ладонь.

Разбойники не сразу поняли, откуда летит смерть. Просто один за другим стали падать и умирать их товарищи – пораженные в затылок, в шею, в сердце. Первым погиб вожак.

После пятой жертвы испуганные оборванцы кинулись бежать.

Харальд выехал из укрытия и увидел, что дружинников поначалу было не трое, а пятеро. Просто он появился не в начале битвы.

– Кто ты, спаситель? – сказал один из уцелевших воинов, вытирая с лица кровавые брызги. Меч он не вложил в ножны, а на появившегося из-за кустов лучника смотрел подозрительно.

– Меня зовут Еммор, – сказал Харальд. – Я наемник, и я ищу работу.

– Похоже, что ты попал куда нужно, – заговорил второй из воинов. Он болезненно морщился, потирая бок. – Разбойники совсем обнаглели, а конвойных не хватает.

– Откуда ты здесь взялся? – Первый воин продолжал буравить пришельца подозрительным взглядом.

– Ехал к вам, – охотно ответил Харальд. – Купец, которому я служил, разорился и оставил меня без денег в Сихеме. – Так назывался небольшой городок примерно в дне пути на запад. – Я узнал, что на рудниках нужны люди, умеющие работать мечом, и не ошибся.

Он перевел взгляд на трупы, уродующие поляну.

– Странно все это, – проговорил подозрительный, но второй воин напустился на него:

– Да будет тебе! За последнюю неделю мы потеряли уже семерых! Пусть лучше этот парень будет с нами, чем с разбойниками! Видел ты, как он из лука шьет? Капитан нас в задницу расцелует, если мы ему такого воина привезем!

– Ладно, – буркнул подозрительный, убирая наконец меч.

* * *

Телеги, общим числом пять штук, передвигались ужасающе медленно. Скрипели колеса, неторопливо переступали могучие кони, дремали возчики Груз был упакован в ящики и завернут в плотную дерюгу; что именно они везли, не знал даже капитан.

Харальд ехал в передовом дозоре и одним из первых заметил, как на горизонте появились башни замка. Он не видел их почти месяц, с той ночи, когда, словно рыба, плавал по устью Пьяной реки.

– Вот и приехали, – прошептал высокий плечистый воин по имени Нестег. Именно он в тот день, когда Харальд только появился в дружине, испытывал новичка на мечах, и «Еммору» пришлось несладко…

Замок, в который нет хода никому, кроме воинов личной охраны, да один раз в месяц – рудничных дружинников, рос, приближался, и наконец по сторонам потянулась плешь вырубки. Солнце, уставшее за день, приближалось к горизонту, и по земле, обещая скорую прохладу, ползли вечерние тени.

Открылся, пахнул зловонием ров, заскрипел, залязгал, опускаясь, подъемный мост. С грохотом встал он на свое место. Сильный, задорный голос прокричал со стены:

– Здорово, рудничные крысы!

– Привет, замковые мыши! – отозвался Нестег, и обоз, грохоча, принялся переезжать через мост.

Решетка за ним была уже поднята, но проход оказался так тесен, что пришлось сначала пропустить телеги, а затем самим ехать попарно. Харальд исподтишка осматривался.

В потолке узкого сводчатого прохода – бойницы. Около них наверняка дежурят лучники. Даже если кто и ворвется через решетку, его встретит заслон из стрел.

Еще одна решетка, и за ней – двор. Обширный, покрытый травой.

В центре двора – донжон. И никакой охраны, а дверь вообще открыта, слегка поскрипывает под порывами ветра…

По приказу капитана спешились.

– Сегодня ночуем здесь, – объявил он. – Как обычно, в угловой башне. Лошадей в конюшню.

– Они что, с ума сошли? – спросил Харальд шепотом у Нестега. – Дверь не охраняют!

– Так там Владетель живет, – так же тихо отозвался тот. – Донжон заклинаниями защищен. Любой, кто в дверь без особенного амулета войдет, мигом в лепешку расплющится. Не веришь – зайди.

Только изнутри стало понятно, как замок огромен. Размерами он поспорил бы с крупным селом. И всюду: на стенах, на башнях – стражи. Спокойные и настороженные, оружие блестит, начищенная броня сверкает. На прибывших с рудников смотрят с ухмылкой, точно на обделенных судьбой младших братьев.

Пока занимались лошадьми, стало совсем темно Провожатый с факелом показал дорогу в угловую башню, ту самую, к которой когда-то примеривался Харальд. В двух её нижних этажах была устроена казарма, обычно, видимо, пустующая. Круглая комната, на стенах факелы, под ними длинные лежаки. В центре большой стол.

Когда Харальд попытался пройти наверх по узкой деревянной лестнице, его остановил дозор:

– Куда? Не велено!

В мелочной скупости Владетеля Рувима нельзя было обвинить – накормили до отвала. Свиной окорок увесистой глыбой расположился в животе, вызывая желание уснуть. Но Харальд, который нарочно улегся у самой лестницы, усилием воли гнал сон и вслушивался в шаги дозорных этажом выше.

Вскоре подошли ещё двое, судя по всему патрулирующие стену.

– Что, стоите? – спросил один из них тонким, противным голосом и мерзко захохотал. – Так вам и надо!

– Ничего, уедут эти завтра! – ответил со вздохом дозорный. – Снимут нас отсюда!

«Очень хорошо! – усмехнулся про себя Харальд. – Значит, вы тут не постоянно…»

Он лежал и слушал. На башне периодически появлялись два патруля, с левого и правого участков стены. Промежутки между их появлениями были примерно равными и составляли столько, сколько надо, чтобы пройти не торопясь триста саженей.

Три раза за ночь по периметру стен проходил усиленный наряд, меняя караульных, и тогда сверху в казарму просачивалось рыжее свечение факелов.

К утру в глаза Харальда словно насыпали песка, а тело ломило, но зато он узнал все, что хотел.

– Что-то плохо выглядишь, Еммор, – заметил за завтраком Нестег. – Точно всю ночь не спал.

– А как тут уснуть, – ответил Харальд весело, – когда ты то храпишь, то ветры пускаешь – словно гром гремит…

Сидевшие за столом разразились дружным хохотом, а Нестег шутливо погрозил «Еммору» кулаком.

* * *

К вечеру ветер посвежел и притащил откуда-то с юга, из-за моря, ораву низких сизых облаков. Они все уплотнялись, и заходящее солнце утонуло в них, точно в мягкой перине. Сгинуло – и наступила тьма. Противоположный берег Пьяной реки смутно различался сквозь мрак, но деталей нельзя было разглядеть даже на островке, лежащем всего в нескольких десятках саженей.

Разминая руки, Харальд выбрался из кустарника на открытое место. Похоже, что на этот раз ему повезло. Предыдущие несколько ночей были звездные, тихие и светлые, приходилось пережидать их на берегу.

Отсыпался днем, уходя далеко на восток от реки.

Тщательно проверив, как закреплено оружие – ножи и меч, Харальд вступил в воду. Ранее он преодолевал реку без труда, но тогда был без оружия, а на последнем участке пути и без одежды.

Он плыл длинными, затянутыми движениями, стараясь производить как можно меньше шума, а в голову лезли воспоминания пятидневной давности. Как в городе Вефиль ночью, словно тать, он покинул соратников и скрылся, уйдя на юг. Как и ранее Рунольву, воину Еммору пришла пора исчезнуть, оставив Харальда, наемного убийцу…

Строптивая волна, плеснув, залила воды в ухо, и несколько мгновений пришлось потратить на то, чтобы её вытрясти. Завершив это важное дело, Харальд прислушался.

Но все было тихо, лишь от замка доносились голоса. Должно быть, стражники разговаривали на стене.

Не останавливаясь, он миновал два островка и для отдыха выбрался на третий, с которого некогда наблюдал за замком. Ветер, дующий с юга, был совсем не теплым, и стоять в мокрой одежде было холодно.

Передохнув, Харальд вновь погрузился в воду, и почти сразу пошел дождь. Капли его с легким шипением касались реки, а тьма стала ещё гуще, словно со всех сторон нависла плотная серая кисея.

Дождь глушил звуки, и Харальд плыл почти в полной тишине, стараясь ни единым всплеском не выдать себя.

Береговой утес появился из тьмы неожиданно, точно хорошо спрятавшийся грабитель. Некоторое время пришлось потратить, чтобы найти то самое место, где Харальд выбирался на берег в прошлый раз.

Он подождал, когда вода перестанет литься с одежды, и только тогда полез наверх.

Вознесшаяся впереди стена замка слегка поблескивала сквозь мрак, словно панцирь исполинского животного. Шрамами от зубов хищников смотрелись трещины и выбоины.

Достигнув угловой башни, Харальд прислушался. Нужно будет дождаться момента, когда стражи уйдут, и только затем начинать подъем. Но пока наверху было тихо.

Тьма и дождь смешивали небо с морем, и казалось, что от башни на юг простирается бесконечная мгла, которая существовала до рождения мира. Вдруг Харальду почудилось, что он на самом деле достиг края мироздания, и его пробрала дрожь…

Сверху донесся приглушенный говор. Харальд прижался к стене, словно собираясь слиться с ней…

Патрульные немного потоптались на башне и ушли, а он поспешно полез дальше. Уступов едва хватало, чтобы поставить ногу, а руки скользили по сырому камню. Мускулы быстро занемели от напряжения, порывы ветра пробирали до костей.

Он достиг почти самого верха – зубцы были не более чем в сажени, когда появился патруль с другой стены. Эти шли молча, только лязг снаряжения дал Харальду понять, что охрана рядом.

Он застыл, почти вцепился зубами в камень.

Дождевые капли текли по лицу, меч неподъемной тяжестью тянул вниз. Саднили кончики пальцев, где кожа скорее всего была содрана до костей.

Невыносимо медленно тянулось время. Наконец на башне вновь стало тихо. Одним рывком он преодолел последний участок и, сдерживая рвущийся из горла всхлип, перевалил через стену.

Распластавшись на каменном полу, он прислушался. Ничего, только шелестит дождь.

В два шага он оказался у двери, ведущей в башню, и вошел внутрь. Тут было тихо и темно, пахло запустением и пылью. Со времени появления доблестных воинов с рудников здесь никого не было.

Быстро и бесшумно, не скрипнув ни единой ступенькой, Харальд спустился на первый этаж и выглянул во двор.

У ворот тускло светились укрытые под навесом факелы, но их багрового свечения было мало для того, чтобы разогнать тьму на всем огромном пространстве между стен. Из караулки доносился хохот. Стражники, по обыкновению, травили байки.

Донжон проглядывал сквозь непогоду огромным пальцем без суставов, указывающим в небо. Одиноким пятном уныло темнела заветная дверь.

Еще раз осмотрев двор, Харальд быстро, но не бегом направился к центральной башне. Земля под ногами слегка чавкала, словно гурман за обедом, и лез в ноздри запах сырой травы.

У самой двери он опять осмотрелся. И тихо потянул за ручку.

Оказалось заперто.

Тогда Харальд, недолго думая, постучал. Глухие удары почти вязли в плотном дереве, их наверняка не было слышно и за десяток шагов.

– Кого там ангелы принесли? – поинтересовался недружелюбный хриплый голос.

– Открывай! – прогудел Харальд самым начальственным голосом. – Старшего не узнаешь?

Он рисковал, и очень сильно. Но свойство верить только в то, что больше всего возможно, присущее большинству людей, помогло ему и здесь. Стражник, которому не положено скорее всего открывать дверь ночью, отпер засов, не допуская даже мысли о том, что за дверью может быть не сотник и не десятник…

Открывший умер быстро. Лезвие ножа вошло ему в глазницу. Второй стражник не успел и слова вымолвить, как длинный меч пронзил ему горло. Он захрипел, взмахнул руками, словно собираясь взлететь, и затих.

Харальд поспешно запер дверь. Здесь было гораздо теплее, чем снаружи. Горел факел, распространяя аромат смолы, и не наблюдалось ничего отдаленно напоминающего магическую защиту. Да и на стражниках не было никаких талисманов.

«Наврали», – с презрением подумал Харальд, вступая на ведущую вверх лестницу. И в тот же миг на него обрушилась такая тяжесть, словно на голову поставили небольшую гору. Позвоночник ощутимо скрипнул, готовясь сломаться.

«Я же не поддаюсь магии!» – мысль была изрядно сдобрена страхом, и Харальду это не понравилось.

Но тяжесть исчезла, страх прошел, вновь объявилось знание, точное и ясное, чужое и неприятное. «Магия земли, – шепнул на ухо чей-то голос. – Любой, не добравшись и до десятой ступеньки, будет раздавлен».

Слегка затошнило, как от несвежего молока.

Харальд шел вверх и точно знал куда.

Второй этаж он миновал без остановки. Вход на третий оказался тоже защищен заклинанием. Толкнув дверь, украшенную мордой какого-то чудовища, Харальд вошел, и в него прянула молния.

Он ничего не ощутил, будто был облаком, и золотисто-белая изогнутая полоса пробила его насквозь. И исчезла, оставив щекочущий ноздри аромат грозы.

Харальд оказался, судя по обилию книг, в библиотеке. Сотни томов стояли на полках вдоль стен, глядя на пришельца слепыми и плоскими лицами корешков. Ощущение было жутким, и он поспешил дальше.

Не нуждаясь в факеле, чтобы видеть, он безошибочно ориентировался в расположении комнат. Словно кто-то вложил в голову подробный план замка со всеми дозорами. У самого входа в покои Владетеля пришлось убить ещё двух стражников. Они, как и первые, не успели оказать сопротивления.

Кровь залила роскошный, с золотым шитьем, ковер, насыщая его багрянцем, напитывая мертвые краски неким подобием жизни.

А Черный Владетель оказался совсем молодым.

Некоторое время Харальд разглядывал его, так и не проснувшегося, лежащего под толстым одеялом. Следов безумия на спокойном, слегка вытянутом лице не было. Только усталость и ещё какая-то тихая обреченность.

Впечатление оказалось неожиданным. Харальд понял, что не хочет убивать мага. И сразу же нахлынула ненависть. Словно кто-то откупорил затычку, и перебродившее, дурно пахнущее злобой вино ринулось на свободу…

Не размышляя более, он поднял меч и ударил.

Сверкающая, нестерпимая радость осветила все существо. Подняв меч к потолку, хотелось заорать во всю глотку: «Смотрите, что я сделал! Я оказался сильнее Владетеля, сильнее магии!»

Но кричать было рано. Надо было выбраться из замка. И, вложив меч в ножны, Харальд двинулся в обратный путь.