Текст книги "S-T-I-K-S. Вмерзшие"

– А если в рейде что случится?

– А если так думать, то лучше вообще из дома не выходить. А если машина собьет, а если бандиты зарежут? Мы либо делаем и начинаем сейчас, либо не делаем вовсе. Ты учти, я эту тему не оставлю. В любом случае, реализую. Просто ты тогда пролетаешь.

– Легко тебе говорить. Ты чем рискуешь? Правильно, ничем. А вот потеряем мы твой рюкзак по дороге, и куда мне потом эти вставыши уперлись?

– Ну хочешь, мы пополам все поделим и мою половину долга как-нибудь официально оформим, если тебе так спокойнее будет, есть же тут юристы. При ментате скажу, что беру у тебя в долг столько-то и обязуюсь вернуть тогда-то. Печать, подпись. Если что пойдет не так, я все расходы тебе в любом случае возмещу.

– Ты пойми, тем, кто хочет сорвать банк раз и навсегда, жизнь рано или поздно сорвет плеву. Посмотри даже на лидеров местных группировок, им и то приходится работать. Причем побольше, чем нам с тобой. Отдыхают они, конечно, тоже лучше нас, этого не отнять, но тем не менее, не бывает так, чтоб раз и навсегда в шоколаде оказался. А те, кто так думают, просто клинические идиоты, которых Улей сожрет и не подавится. Жизнь таких всегда миллионами в расход пускает, как кит планктон.

– Я тебе не обещаю золотых гор, а предлагаю нормальный вариант подлатать свои финансовые дыры. Ты не думай, что я вообще на нуле, у меня есть три грелки. Если их продать, нормально получится по деньгам. Я бы мог даже долг закрыть, но лучше к рейду все закуплю на эти средства.

– Уговорил, красноречивый. Я в деле, – согласился Воронцов.

– Хорошо, тогда смотри. Я думаю, долг лучше закрывать взрыввеществами. Выйдем на черный рынок через контакты, которые сдал Картежник, и вытрясем с барыг, что сможем. Остальное можно докупить через магазин внешников, и перебить через Вима с чеком и всем прочим. Тогда дешевле получится.

– Черный рынок? Не знаю, не знаю. Это вотчина блатных, они все перероют, могут на нас выйти.

– Пусть выходят, нас в городе уже не будет. А когда вернемся, как раз все уляжется.

– Палево. Могут и пробить, что ты подряд этим делом сдавал.

– А ты что предлагаешь?

– Лучше брать забор промзоновский, тоже есть вариант сэкономить. Можем с отделом договориться. Выставят посты на время ремонтных работ. А по факту будет ведомость, в которой мы все это оплатили. Но башляем только начальнику. Рабочих возьмем по дешевке в Зоопарке. Там такая голытьба есть, что за любую работу схватятся. А там работы на сутки, если народу много взять. Оплату опять же через юриста зафиксируем завышенную, а по факту будем платить на руки меньше. Дальше с техникой так же можно порешать. Посмотрим, что там надо, кран или трактор, платим начальнику одно, а в квитке сумма другая. Раза в два точно сэкономим, и без лишнего риска. А те контакты пусть будут. Мало ли, как оно еще повернется.

– Давай так. Ты прав. Лучше получится.

Визит в Зоопарк оставил неизгладимое впечатление. На грязных улицах меж обшарпанных домов сновали люди разной степени уродства. У одних не было видно изъянов, другие же гораздо больше походили на зараженных или на животных, чем на людей.

Особенно запомнилась женщина, выгуливающая атомита с напрочь спекшимися мозгами. Уродец шел на поводке, его движения были ломаные, как у киношных зомби. Он стонал и рвался обнюхать прохожих. Женщина с трудом удерживала его, а когда не могла совладать, била по спине длинной тонкой палкой, тогда мутант начинал слушаться.

Зачем с такими возиться – непонятно, он же уже не человек.

– Слушай, я тут в умной книжке вычитал, что атомиты без радиации не могут.

– Не могут.

– А как они тогда вообще в городе живут?

– Ну, во-первых, многие из них через восточные ворота в рейды ходят. Есть на востоке группа кластеров, откуда полезное только с помощью таких ребят и можно вытащить. Во-вторых, батарейку им для радиоактивной подзарядки нетрудно притащить, любую херню положи под койку, лишь бы фонила, и все. В-третьих, откуда по-твоему в городе электричество?

– Не знаю. Я как-то и не задумывался.

– А ты попробуй. Полезно бывает.

– Погоди. Это получается…

– Получается, – не дал мне договорить Воронцов. – Прям здесь в районе и стоит, под землей, разумеется. Здесь вообще развиты подземные коммуникации.

Мы подъехали на местную биржу труда, где столпилась группа мутировавших уродцев, объяснили одному из старших, что нам нужно. Кривыми, слипшимися в ласты пальцами он сделал пометку у себя в блокноте и сказал, что все будет в лучшем виде.

Глава 24. Подготовка к рейду

Сделали так, как и хотели, получилось все же дороже, чем рассчитывали, но в восемьдесят горошин уложились. Заранее загнали бульдозеры по одному с каждой стороны забора, чтоб снег расчистили, к ним пришлось нанять пару человек в охрану. На следующий день уже пригнали «камазы» с материалом и бригады рабочих. Служба безопасности выставила оцепление.

Начали с рассветом, работали быстро и без лишней суеты. Плиты поставили, дыры заварили. Там, где совсем ничего не осталось от заборов, выставили новую железную ограду. В общем, так как подготовились заранее, то за сутки все сделали. Со всеми рассчитались, собрали чеки и предоставили их в администрацию. Теперь запрет на выезд был снят.

На следующий день специально проехались посмотреть, что получилось. Во многих местах уже были видны следы попыток взлома. Все плиты оказались изрисованы граффити. А еще нашелся мертвый мужик с раздавленной в кашу головой. Мы вызвали наряд и с чистой совестью поехали в отдел.

Психа не оказалось в кабинете. Пришлось прождать его несколько часов.

– Здарова, бездельники. Чо, напоследок по морде получить заехали?

– Нет, – рассмеялся я. – Отпусти нас, батенька, за стены каменные, на подвиги ратные, – сказал я, протягивая заполненный по шаблону бланк командировочного листа.

– Вдвоем собрались? – вскинул он бровь.

– Угу.

– Я, конечно, добро даю. Только печать с подписью поставлю, после того как инструктаж пройдешь, – сказал он. – Но тут другая проблема. Я узнавал, ты у Клопа проходишь как подозреваемый, так что в стоп-листах записан и за ворота тебя не выпустят. Это при том, что занести тебя туда можно и как ценного свидетеля по делу.

– У тебя номер этого плешивого недоразумения есть?

– Есть, – сказал он, листая блокнот. – На, звони.

Я набрал нужные цифры поднес трубку к уху. На четвертый гудок следователь взял трубку.

– Здравствуйте, товарищ капитан, узнали?

– Господин Фарт, – мне показалось, что он улыбается.

– Он самый. Я вот по какому вопросу звоню, я за город собрался. Надо, чтобы вы меня из стоп-листов убрали.

– С какой целью планируете выезд? Здесь не получается пересечься с агентурой сектантов, решили напрямую с ними на связь выйти?

– Я, конечно, безумно рад, что ваше психическое здоровье осталось без изменений и пребывает на все том же печальном уровне. Но все же, мне бы хотелось выехать, поэтому либо предъявите обвинения и запускайте процесс, либо дайте мне возможность покинуть Цитадель.

– Господин Фарт, количество вопросов к вам постоянно увеличивается, я не стал проводить допрос по горячим следам, так как вы бы снова наврали с три короба и вывернулись, но мне жутко интересно, как это вы снова чудом умудрились выжить при взрыве.

– Меня…

– Не стоит подробностей. Я читал отчет. Опять крайне удачное стечение обстоятельств, словно кто-то специально рассчитал количество взрывчатого вещества, ваш подельник встал так, чтоб заблокировать основной урон от энергии взрыва, а вы отошли на достаточное расстояние, чтоб вас зацепило лишь краем.

– Знаете, у меня есть один знакомый знахарь, могу переговорить с ним, чтобы он вас принял, может, каких таблеточек пропишет.

– Смейтесь, смейтесь, но из стоп-листа я вас не уберу. Ответьте еще на один вопрос, откуда у неработающего человека…

– У меня есть жалованье, – прервал я собеседника.

– Ага, и сколько оно?

Я промолчал, так как и понятия вообще не имел.

– Так вот, откуда у неработающего человека взялись деньги на довольно безбедную жизнь, собственный автомобиль и прочее? Я уже молчу про оплату долга в сто десять споранов.

– Занял.

– У вашего товарища Воронцова, стажерской зарплаты которого едва хватит на существование? Дайте угадаю, за периметр вы вместе с ним собрались? Пожалуй, и его тоже стоит внести в список.

– На каком основании?

– Как ценный свидетель, за периметром он может погибнуть и не дать показаний.

– Идите к черту! – выругался я и бросил трубку.

– Полегче, телефон сломаешь. Что теперь делать будешь? – спросил Псих. – По глазам вижу, у тебя есть чем парировать.

– Приступлю к плану Б.

Мы поехали в Институт, там встретились с профессором Пингвином, до этого с ним созванивались. Он сказал, что на ресурсную помощь с их стороны рассчитывать не стоит, но они заинтересованы в белибердынской литературе с «тарелки» и выкупят стылых пиявок, если у меня такие будут, и даже могут встретить меня на обратном пути близ Цитадели, случись такая нужда.

Я решил на полную катушку использовать этот контакт. Западные ворота контролировала охрана Рублевки, как назывался здесь элитный поселок на западной окраине, через который и выезжали все экспедиции института.

Я забрал у профессора документы, согласно которым мы будем проходить как сводная исследовательская группа. По факту нам помогут выехать за безопасный район границ Цитадели, а дальше мы уже своим ходом. Вот Клопу сюрприз будет. Хотел бы посмотреть на его рожу в момент, когда он узнает, что меня нет в городе, и я пропал со всех радаров.

Затем мы вернулись к Психу и поставили его в известность.

– Ну, ты и хитрый жук. Это ж надо догадаться, через институтских зайти. Страшно представить, на что тебе пришлось пойти ради этого, – сказал он.

– Все было в рамках приличий, – заверил я следователя.

– Ну-ну. Воронцов, проинструктируй его.

– О чем? Я сам за периметром два раза был.

– Тогда валите на инструктаж к Эскимосу.

Мы синхронно кивнули и вышли из кабинета.

– Это вообще что за наивный чукотский юноша, – спросил я напарника.

– Как бы не так. Есть тут у нас один, типа спеца по всякой херне. Рембо и Беар Гриллс по сравнению с ним два обгадившихся ребенка. Ходят слухи, что когда он сюда попал, то ноги отморозил, отпилил их себе и так и полз до цитадели на руках, питаясь собственными ногами.

– Бред.

– Ну не знаю. Увидишь, сам поймешь. Кстати, поедем на санях.

– А чего так?

– А ты адрес знаешь? У них там ни табличек, ни номеров домов, если не знаешь, куда идти, то и не найдешь ничего. Лучше так.

Пришлось прождать полчаса, пока мимо проедут сани. Мы остановили возницу, но он уже вез клиента. Тогда он по рации вызвал нам другого извозчика, который прибыл уже минут через пять.

На Чукотке я еще не был. Представлял ее себе обычным городским кварталом, только разве вместо высоток почему-то воображение рисовало бараки и трехэтажные сталинки. Реальность оказалась другой.

Чукотка была обычным частным сектором. Кругом стояли деревянные дома, в основном из бревна, но встречались и двухэтажные коттеджи из бруса и даже кирпича, и землянки, чем ближе к стене, тем чаще попадались обычные иглу и чумы. Поначалу даже не верилось, что я их вижу.

Слева находился огромный загон с оленями. Справа мужик, стуча молотком, чинил нарты. А в соседнем дворе парнишка лет двенадцати усаживал в санки годовалую девчонку.

– Как это? – спросил я, пораженный зрелищем.

– Мы северяне, чаще пробуем, – ответил возница, – есть те, кому повезло, – сказал он таким тоном, что не осталось сомнений, у него самого попытка не удалась.

Мы въехали в огражденный забором круглый участок, внутри которого большой двор с избой и хозяйственными постройками. Из курятника вышла молодая, красивая девушка северной народности, одетая в платье и валенки. Увидев нас, она ойкнула и заскочила в дом. Через минуту оттуда вышел обычный такой загорелый азиат среднего роста, одетый в легкую белую куртку и белую же шапку, на ногах самодельные унты.

– Кто такие? – спросил он.

– Стажеры на инструктаж, – пояснил Воронцов.

– А, знаю, звонили, предупреждали.

Он спросил цель визита и состав планируемой группы, чтоб лучше подобрать материал для инструктажа. Я ему пояснил, и тут началось.

– Первое, что стоит понять, это то, что дебилы здесь долго не живут. Тут тебе не там. Здесь все, что угодно может случиться. Если хочешь жить, нужно постоянно учиться – старинная чукотская мудрость.

– Ага, ты его слушай больше. Он же казах, – смеясь, шепнул мне на ухо Воронцов.

– От людей и зараженных я вас не смогу спасти, но вот от сил природы кое-какую базу могу дать. Лучше б, конечно, вам полноценные курсы выживания пройти, но вы ж не согласитесь. Вам все быстрее надо. А между прочим, местные рейдеры все поголовно в первую очередь учатся бороться со стихией, а уже потом с остальными опасностями этого мира. Есть две базовых вещи, которые нужно знать. Это разведение огня и создание укрытий от бури. Начнем со второго, так как с первым вы сами более-менее справитесь. Пойдемте, – он махнул рукой и повел нас за дом.

Там лежали напиленные снежные блоки.

– У вас всегда должна быть с собой небольшая пила для снега. Это в критический момент может спасти вам жизнь. Иглу – самое элементарное укрытие от бури, оно возводится по спирали вверх, – инструктор взял блоки и начал их выкладывать в круг. – Все блоки облокачиваются друг на друга. Если снег правильный и людей хватает, можно иглу построить буквально в течении получаса. Если строишь один, то не считая заготовки блоков, уйдет час. Разрезы блоков всегда ведут к центру, как при нарезке торта. Каждый верхний блок должен стоять на двух нижних. Швы не должны совпадать, – он выставил уже два яруса. – Принцип поняли?

Мы кивнули.

– Теперь попробуйте сами.

Мы подошли и стали класть блоки, как до этого делал Эскимос, который продолжал лекцию:

– При каждом новом ярусе блоки наклоняются все сильнее. Внутреннюю часть блоков подрезайте так, чтоб не было выступающих углов. Так в случае повышения температуры стекающая вода не начнет капать на тебя, а будет сбегать по стенкам. Можно создать дополнительную воздушную прослойку из шкур, но у вас такой возможности не будет. Последний блок ложится сверху и постепенно подрезается, пока сам не сядет. Давайте покажу, – он вооружился пилой и начал по чуть-чуть срезать снег, пока блок не провалился и не встал как влитой.

– Со временем иглу немного оседает из яйцевидной формы в круглую. Но вы, опять же, скорей всего этого не заметите, так как будете строить разовое укрытие. Но всякое бывает, в случае ранения, может, придется и пару дней в нем провести. Щели между блоками забрасываются снегом изнутри, а снаружи нужно затереть перчаткой. Вот так. Если щелей не останется, излишки влаги лучше будут стекать по склону. Температура может подняться до нуля или выше. Я бы посоветовал купить у местных спальники из оленьих шкур, в них можно спать на снегу. Но это больше для больших групп и с техникой.

Иглу – отличное укрытие от бури и маскировка, если снегом занесет. Чем больше мороз снаружи, тем теплее можно сделать внутри. Главное, не переборщить, чтоб не раскисла. Можно делать с выходом под снегом, можно с щелью для вылазки. Только блок заготовить, чтоб закрывать. Если делать тоннель, то нужно еще защиту делать, чтоб создавалась воздушная пробка. Чем меньше объем жилища, тем его легче прогреть. Если для одного человека, то лучше сделать как нору. Тогда температуры тела хватит, чтоб разогреть воздух до плюс пяти. Стены у иглу дышат, так что, точно не задохнешься. Иногда надо сделать дыхло, чтоб теплый воздух выходил, и стены не плавились. Ну, собственно, по укрытиям все. Теперь давайте по всему остальному.

Он рассказывал еще много интересного и даже невероятного. Как добыть огонь с помощью ложки из нержавейки. Как собрать снегоступы из говна и палок. Как сделать арбалет из резинки для волос и собственных ногтей. Как починить адронный коллайдер с помощью селитры и использованного чайного пакетика. Сложилось впечатление, что сможет остановить орду набором зубочисток, куском сахара и пачкой презервативов.

От такого количества информации голова пошла кругом.

– Ну как тебе? – спросил Воронцов, когда мы вышли оттуда.

– Эй, куда вы, – постарался я копировать голос Эскимоса. – Я еще не рассказал вам, как собрать сани из обгрызенной кости, пластиковой бутылки и клыков дракона, – засмеялся я, Воронцов тоже заржал.

Мы шли по поселку, местные жители провожали нас изучающими взглядами, но что интересно, не враждебными, как тут бывает в любом другом районе. В некоторых дворах лаяли собаки. Вот мимо проехал мужик на снегоходе, в багажнике сидела лайка.

– Интересно, откуда они здесь? – подумал я вслух. – До этого только один раз видел в рейдерском квартале.

– Оттуда же, откуда и олени. Они в рейды постоянно за ними ходят, иногда иммунные попадаются. Плюс тут же Якут живет. Он их и разводит, в первую очередь своим продает. Собака – это статусная вещь. Причем неважно, какой породы. Если есть пес – это показатель. Для рейдеров, конечно, в первую очередь обученная собака нужна. Покупка собаки всегда окупится, так как она тебе в любом случае жизнь спасет, если в передрягу попал, то зараженные в первую очередь на нее кинутся. Если видишь человека с собакой, значит, он либо лучший из рейдеров, либо просто очень богат. Бывает, притащит какой-нибудь недалекий из рейда с собой псину, дак за ней потом такой кровавый след может тянуться. Если собаку или другую зверушку иммунную нашел, лучше сразу Якуту неси, он и цену нормальную даст. Зверушка – это эксклюзив. Эксклюзив – это деньги. А деньги – это материальные блага. А материальные блага – это зло. Потому за них и убивают.

Мы уже свернули на центральную улицу поселка, тянущуюся прямиком до Продольной, когда сзади послышался лай. Я обернулся, из-за поворота выбежал огромный хаски и несся по улице, за ним тянулась цепь. Раскрасневшийся круглолицый чукча выбежал ему наперерез и прыгнул, растянувшись в полете и ухватившись за цепь.

Пес чуть сбавил тем, но все еще довольно резво чесал по улице. Еще двое азиатов выбежали из-за поворота и тоже прыгнули, растянувшись на снегу и уцепившись за ноги товарища. Хаски развернулся, уперся лапами и наклонил голову, пятясь назад. Ошейник соскочил с шеи, а пес побежал дальше.

Еще один загорелый мужик с раскосыми глазами выскочил ему на встречу, собака повалила его, ухватив за ногу, и снова рванула вперед. Во взгляде было столько злобы и решительности, что стало ясно, следующий, кто встанет у нее на пути, будет валяться с разодранным горлом.

Пес несся на всех парах, и тут Воронцов совершил большую глупость. Он сделал шаг в сторону и расставил руки, преграждая зверю дорогу. Хаски одним прыжком преодолел разделявшее их двухметровое расстояние и впился товарищу в глотку.

Я подбежал и лягнул собаку в бок. Зверь прекратил трепать Воронцова и, рыча, начал медленно двигаться в мою сторону. Я так же медленно отступал, попутно вспоминая рассказы Кузьмича, служившего в погранвойсках кинологом. Глаза пса были налиты кровью, а из рта стекала слюна.

Что с ним, бешенство или начал обращаться? Так для обращения масса тела давно перевалила за нужную отметку. Хаски максимум тридцать кило весят. А этот на вид все сорок, если не пятьдесят. Или его только привезли и недоглядели, и он вырвался, когда оборачиваться начал?

Пес прыгнул. Я выставил вперед левое предплечье, и собака впилась в него, тисками сжимая руку и повалив меня на землю. Я просунул большой палец правой руки под верхнюю челюсть и потянул его вверх. Пес заскулил и пытался высвободиться, но не мог.

– Стой! Остановись! Прекрати! – заорал побежавший мужик и начал бить меня по рукам.

Я с облегчением отпустил собаку. Взвизгнув, пес отскочил, второй мужик накинул ему на шею палку-петлю, третий уже помог Воронцову подняться.

– Ты как? – спросил я напарника.

– Жить буду, воротник и шарф прикрыли, но все равно кожу прокусил, сука. Кровью все уделал, куртку менять придется.

– Это херня. Главное, что жив. Зачем ты вообще полез?

– Помочь хотел, – пожал плечами напарник.

Я подошел к четвертому, самому рослому мужику, которого раньше не видел. Он материл троих других.

– Вы извините, что так получилось, – развернулся он, протягивая руку. – Якут.

– Фарт. Часто у вас такое?

– Нет, только с этим.

– А что с ним?

– Да этот вот проблемный, уже три хозяина от него отказываются. Никого не признает вожаком, кидается, сбегает. Любые цепи рвет, вольеры ломает, из клеток ходы сквозь лед прорывает. Он просто не такой, как все, здесь родился. Таких собак одна на тысячу. Были у меня периоды, когда и по два года иммунные щенки не рождались, а иногда в одном помете сразу двое. Тут не угадаешь.

– А продай мне.

– Тебе? – удивленно уставился на меня мужик. – У тебя столько денег нет.

– А ты со скидкой в честь инцидента, а то нападение на следователей, как-то некрасиво получается. Тем более, он проблемный, кому такой нужен?

– Даже так у тебя столько не будет.

– А в кредит продай.

– Кредит тебе никто не даст. Только если через поручителя, через невыездного.

– Откуда ты…

– Откуда? Да оттуда, у меня очередь на собак расписана на годы вперед и любой это знает, а если находится кто-то, как ты, значит он явно тут недавно. Ты лучше кролика у меня купи.

– Какого еще кролика и нахрена?

– Какого хочешь, хоть белого, хоть черного. Рейдеры частенько берут. Когда тварь тебя догоняет, выбрасываешь крола, и она на него внимание переключает. Работает сто процентов, у кого хочешь спроси.

– Ладно, Якут, мы к этому разговору еще вернемся. А ты собаку попридержи.

Воронцов лишь крутил пальцем у виска.

– Тебе чего, долгов мало? Кредит под поручителя. Нахрена ты в это дело полез? – сказал напарник, когда мы уже вышли с Чукотки. – Не хватайся за все и сразу. Ты здесь еще никто и звать тебя никак. Тебе бы тише воды, ниже травы сидеть и башки не высовывать, в расклады вникать, запоминать, что да как.

– А как я вникну, если никуда лезть не буду? Теория без практики мертва. Занимаясь онанизмом, женщину ублажать не научишься.

– Я вот знаешь, как делал, – словно и не заметил моей реплики Воронцов. – Больше года уже здесь, и все это время сидел почти тихо. Устроился к Виму и знакомства заводил. С людьми общался, с разными, – выделил он последнее слово. – Потом как решил в СБГ устроиться, всем об этом говорил. Пока проверка проходила, обычным патрульным служил, а не просто тупил в ожидании. И люди, которые в определенных ситуациях могли на меня надавить, этого не сделали. Потому что думали на будущее. Сегодня они меня кинули, а завтра к ним СБГ с обыском нагрянет. А вот если у нас с ними все нормально пройдет, то у них потом будет человек, который может прикрыть в особо щекотливых ситуациях. Понимаешь? А у тебя гонора не по возможностям. Меня тут Псих спрашивал, собираешься ли ты всерьез в структуре остаться или нет. Он вот думает, какие тебе условия выдвинуть. А ты ему даже никак свою заинтересованность не показал. Мог бы все решить спокойно и без лишних заморочек за стену выехать, даже долг уплачивать не пришлось бы. Одно дело помогать своему фактически человеку, коллеге, с которым, может, не одно ведро еще выпить предстоит. И совсем другое залетному хлопцу, который исчезнет сразу, как только его перестанут пытаться убить. Понимаешь? Зароешься ты и перемелет тебя система, – Воронцов плюнул и пошел, сгорбившись и убрав руки в карманы.

– Ну и что это за нотация была? – озадаченно спросил я сам себя и догнал напарника. – Ты лекцию не в тему провел. Ты же не будешь у каратиста боксу учиться, а у тракториста самолет водить. У нас с тобой задачи разные были. Ты хотел найти постоянное стабильное место в системе, работать на дядю, причем на самого сильного из всех дядь. А я сам на себя пахать собираюсь, и сам за себя отвечать буду.

– Ой, да иди ты. Пахарь.

Так молча и шли потом. Затем поймали возницу, заехали в отдел и отдали Психу бланк инструктажа, взамен он поставил свою печать и подпись на наших командировочных листах. Мы попрощались, следователь пожелал нам не помереть, на том и расстались.