Текст книги "Менеджер континуума"

Расслабиться после неожиданной атаки не удалось. Бросок акулы как будто послужил сигналом для остальных обитателей странного моря. Казалось, вся живность от мала до велика решила, что сегодня мы – главное блюдо на их столе. Совсем мелкие рыбёшки с налёта впивались острыми зубами, прокалывая одежду и кожу, более крупные аборигены тоже сновали рядом, но пока были сдерживаемы драконом. Всё вокруг мельтешило разноцветными юркими телами, стремящимися добраться до добычи

Реабилитируясь за свой недавний конфуз, я, почти сразу же после начала атаки, выставил щит, тут же растянув его, охватив большой сферой всею нашу компанию. С оставшейся внутри живностью мы быстро разделались, в основном, с помощью того же Феди. Только те местные обитатели, что остались снаружи, не собирались отказываться от закуски в нашем лице, и продолжали раз за разом пробовать защиту на прочность.

Несмотря на массовость нападения, мы отделались достаточно легко, если не считать мелких укусов, которые достались в основном мне. Кровь из них медленно сочилась, не растворяясь в местной воде, а тягучими струйками опускаясь на дно. Надеюсь, что среди добравшейся до моей тушки мелочёвки не было ядовитых. По крайней мере, ранки не щипало, и они не немели, а это явно хороший признак.

– Безопасно, значит, – вновь стал закипать я. – А это был торжественный комитет по встрече.

– Кровь… железо… – гоблин покачал головой. – Я же предупреждал. Мною даже никто не интересовался.

– Ну, так чего мы ждём? Или тебе нужен отдых? – обратился я к псу. – Давайте уже сваливать отсюда.

Настала очередь Добрыни мотать головой.

– Отдых не нужен. Но я очень плохо чувствую Путь. Твой щит мешает.

– А если я его сниму?

– Тогда вся эта живность опять бросится на нас.

– Зашибись. Может, поднимемся на поверхность – вдруг поблизости есть какой-нибудь островок?

– На подобных мирах суши не бывает, – вставила свои пять копеек кошка. – Вода равномерно обтекает всё дно – впадина это, или гора. Её глубина – суть величина постоянная.

– А если, – чую, слишком много «если», но продолжаю: – сотворить на поверхности какой-нибудь длинный мост, или понтон…

– Да нет там ничего, – продолжила обламывать Варежка. – Сразу вакуум.

– Задачка. Что делать будем?

– Необходимо снять щит, иначе – никак. – Кормоед решил поставить точку в непродуктивном споре.

Я смирился с неизбежным.

– Хорошо. Только я его открою в виде тоннеля с выходом с одной стороны. Может, хоть немного оторвёмся. На счёт «три». Добрыня впереди, Федя прикрывает, остальные посередине. Раз, два, три!

Вытянув сферу метров на двадцать, я разорвал её на конце получившейся трубы. Все рванули в указанном мной направлении. Только наш план не учитывал одной существенной детали. Местные обитатели находились в родной среде, а на нас, хоть и не так сильно, как в обычном море, действовало сопротивление воды. В итоге, всё, чего мы добились, покинув защитные стены, это то, что твари не накинулись со всех сторон, а оказались строго в тылу.

Федя, правда, поднатужился и выдал мощную струю пламени, которое при соприкосновении с водой вызвало громкий булькающий взрыв, превратив передний вал преследователей в наваристую уху, и ошпарив, при этом дракону нос. Оставшихся преследователей это не остановило.

Добрыня на ходу сориентировался и помчался в начало коридора. Мы старались не отставать. Дракон, наученный горьким опытом, время от времени подкидывал кипяточку рыбам, правда теперь уже не с такой мощностью.

Наконец, окружающее пространство привычно замедлилось, сигнализируя о близком переходе. Те твари, которые решили атаковать нас с флангов, больше не могли преодолеть невидимые стены коридора, действовавшие не хуже моей защиты. С теми же, кто остался сзади, более-менее успешно разбирался дракон.

Внезапно Добрыня затормозил, хоть до конца и не остановился.

– Ты чего, – заорал я, налетая на гоблина, – нас же сейчас слопают!

– Там… впереди очень плохой путь.

– Плохой – это как?

– Очень плохой.

– Опасность на выходе?

– Нет. Я же говорю – сам путь плохой.

– Сзади ещё хуже. Некогда думать – веди давай!

Пёс прибавил скорости, но то, что надвигалось на нас спереди, заставило остановиться всех. Коридор, по которому мы шли, оказался не синим, не зелёным, и даже не жёлтым. Уже без нашего поступательного движения, на нас наплывала ярко алая, с малиновым отливом пелена.

– Скоро вы там? – контролировавший отступление дракон видимо не замечал новой беды. – Мелочь кончается, сейчас крупняк полезет!

– Что это? – я схватил гоблина за плечо и рывком встряхнул.

– Не… не знаю. Я о таком никогда не слышал! – Кормоеда била крупная дрожь.

– Ну, так доставай свои путинки, чего ждёшь-то?

Гоблин трясущимися руками полез в карман. Заветный мешочек никак не хотел появляться на свет.

– Ой, мамочки! – вопль дракона заставил позабыть обо всём и оглянуться.

Распихивая мелочёвку, на нас пёрла такая гигантская, ощеренная зубами харя, по сравнению с которой даже морда ящера казалась головой болонки, тявкающей на динозавра.

– Добрыня, вперёд! – заорал я, надеясь, что команды, воспитанные с детства преобладают над обретённым рассудком.

Сработало. Пёс рванул со всех лап. Гоблин, наконец, справился с карманом, вытащив торбочку с шариками. Вот только развязать его на бегу да ещё дрожащими пальцами не получалось. Я выхватил у него мешок.

– Что такое? – Кормоед не успел опомниться.

– Некогда развязывать. Надо давить все!

– Но там их очень много…

– Вычтешь из моего гонорара! – отрезал я, швыряя мешок под ноги.

Но гоблин, видимо не хотел так просто расставаться со своим профессиональным инструментом и одновременно сокровищем в одном флаконе. Извернувшись, он упал, пытаясь дотянуться до путинок. Я же, споткнувшись о распластанное тело, промазал подошвой, так и не сумев раздавить ни одного шарика. И в этот же момент нас накрыло алым, сигнализируя о начале переноса в следующий мир.

Глава 6. Cherchez la femme

Тепло. Светло. Мухи не кусают.

И вообще – мирок нам попался вполне себе уютный. Явно земного типа. Никаких хищников тоже не наблюдалось. Если здесь и жили разумные аборигены и как-то называли свой мир, то в континууме этого названия не знали. Граница, одним словом.

Странность была только одна – алый переход. Я-то, понятное дело о таком никогда не слышал. Но и для моих новых знакомых это было в диковинку. За всю историю существования сообщения между мирами, были только три цвета: синий, зелёный, оранжевый. Точка. Правда гоблин, немного подумав, заявил, что раз существуют путинки, то есть вероятность существования чего-то обратного. Оставался только открытым вопрос – кому и зачем понадобилось бы повышать цену за переход, да ещё и в затерянном между секторами мире?

А свои уникальные способности мы утратили целиком. Я, Добрыня, Варежка и Кормоед. На счёт полиморфа и дракона – не знаю. Были ли они у них вообще? Хорошо ещё, что сохранилась возможность общения со зверями – видимо это не считалось за особую одарённость. Я-то ещё не привык к магии, да и никак не ощущал внутренне её наличие. То же можно было бы сказать и про кошку с псом. А вот гоблин явно переживал – он стал каким-то дёрганым, постоянно к чему-то прислушивался и непроизвольно время от времени потирал лоб, словно пытаясь механическим путём вернуть пропажу.

– Сколько нам тут теперь куковать? – Мой вопрос был скорее риторическим.

– Двое с половиной наших суток, а точнее – сто двенадцать часов с минутами, – тем не менее, ответила Варька.

– Откуда знаешь? Или…

– Никаких «или». Это просто инстинктивно. Не веришь – спроси у Добрыни.

– Почему же не верю? Верю. Просто такая точность.

– Ну, не до секунды же…

– Хотел бы я такие инстинкты, – я посмотрел на гоблина. – Опять задержка. Успеваем?

Гоблин, в свою очередь, уставился на туманника. Тот проскрипел что-то утвердительное.

– Ну и ладно, – я улёгся в траву, закинув руки за голову и уставившись на пушистые облака, плывущие по высокому бирюзовому небу, время от времени закрывая собой солнце.

С местом выхода нам тоже повезло. Опушка леса, благоухающий цветущим разнотравьем луг и журчанье ручейка в низинке рядом. Значит, жажда нам не грозит. С едой, конечно, напряг – животы за такое время подтянет будь здоров. Хотя – я с надеждой покосился на дракона – может ящер добудет что-нибудь съедобное?

Федя, как будто мои мысли прочитал. Вытянув шею, он принюхался, прислушался, после чего заявил, что, пожалуй, отправится на охоту. В последний момент, правда, предложил и мне присоединиться к нему. Делать всё равно было нечего, а охота верхом на драконе – это, наверняка, то ещё приключение. Так что я согласился.

– Будете присоединяться? – спросил я у зверей.

– Я за вами не угонюсь. – Добрыня решил отказаться. Варька из солидарности тоже отклонила предложение, хотя ей-то как раз нашлось бы место на драконе, или на моём плече.

Уже почти привычно взобравшись на ящера, я ощутил мягкий рывок старта и вновь отдался восторгу верхового полёта. Вот только далеко мы не улетели. Буквально через несколько минут, когда наши спутники скрылись из виду, Федя заложил широкий полукруг и мягко опустился на все четыре лапы. И сразу же трансформировался в человека – видимо тоже врождённая способность, не попавшая под действия перехода.

– А как же охота? Или что-то случилось, и ты хочешь об этом пообщаться?

– Страшного ничего не случилось, просто… просто Корми тебе тогда не поверил – уж больно невероятна сама мысль о возможности телепорта. Странно, учитывая его эмпатическую способность. Но мне кажется, что ты ничего не придумывал, и не скрывал. Ты действительно телепортировался из камеры… это так?

– Ну… так, – немного подумав, признал я. – Я действительно создал телепорт. И до сих пор не вижу ничего сложного в этом. Могу создать ещё раз. По крайней мере, когда магия вернётся.

– Не стоит. И даже не признавайся никому, что владеешь этим заклинанием.

– Но – почему? Если это повысит в будущем мою привлекательность с точки зрения найма… Да и саму методу можно продать…

– Стоп, подожди, – осадил меня дракон. – Дай попробую сам догадаться. Магии ты никогда не учился, так?

– Так.

– Следовательно, никаких сложных заклинаний придумать не мог – теоретической базы у тебя никакой.

– Ну, да – я просто…

– Не спеши. – Федя увлечённо принялся играть в Шерлока Холмса. – И в то же время, твои магические способности были очень ограничены… хм-м. Ты случайно наткнулся на таинственный артефакт?

– Не-а, – разочаровал я его. – Ещё версии будут?

– Ещё? Может – какая-нибудь редчайшая способность, которую ты приобрёл при инициации? – с надеждой предположил дракон.

– Минус два. Третья версия?

– Сдаюсь! Кто я такой, чтобы состязаться с маститыми умами? Если не было внешних факторов, в виде артефакта или приобретённого дара, то могло быть всё что угодно. Ладно – колись! – Федя выжидательно уставился на меня.

– Элементарно, Ватсон!

– Ватсон?

– Не обращай внимания… Это присказка такая. Короче, Склифосовский, – блеснул я знанием ещё одной крылатой фразы. – Я просто напросто создал… инструкцию.

– Инструкцию?

– Её самую. Инструкцию по созданию телепорта.

– Во как! Тогда тем более не говори никому.

– Почему же это?

– А ты думаешь, что за тысячелетия исследований никому такой простой способ в голову не приходил?

– Не знаю. Приходил, наверное.

– А раз до сих пор технологии телепорта как бы не существует, то этот способ плодов не принёс.

– Ну и что?

– А то – представь себе, что ты заявляешь о том, что можешь построить телепорт из любой точки в любое место. И даже реально демонстрируешь это на примере. Да за тобой сразу охота начнётся. Поймают и упекут в какую-нибудь лабораторию.

– Так я же оттуда телепортируюсь.

– Не факт. Та блокировка магии, что была у колдунов, это ещё цветочки. Вот если за это возьмётся ковен какого-нибудь НИИЧаВо… – этой аббревиатурой Федя сполна отплатил мне за Ватсона и Склифосовского – теперь настала очередь моей челюсти отвиснуть. – Да и потом – могут запросто взять твоих зверей в заложники. Они-то, полагаю, удрать не смогут…

Да уж. В моём мире всякие разные спецслужбы, доведись им добраться до меня, а вернее совладать со мною, поступили бы точно так же. В словах дракона явно был резон.

– Спасибо за предупреждение, – искренне поблагодарил я Федю. – Только тебе-то какой прок в том, чтобы учить меня уму-разуму?

– Корыстный, если честно. Просто, наблюдая за вами, я пришёл к выводу, что ваш потенциал, как манипуляторов нереально огромный. Только опыта пока – ноль. И если вы в ближайшее время не попадётесь в какую-нибудь неприятную историю, из которой не сумеете выпутаться, то вас ждёт весьма славное будущее. А что может быть лучше для молодого дракона, чем знакомство с такой силой. А может, даже – дружба?

– Может быть, – я тепло улыбнулся ящеру – всё же он располагал к себе. – Там посмотрим…

– Эгей! – радостно воскликнул он, подпрыгивая на месте и становясь похожим на мальчишку, неожиданно получившего абонемент на все футбольные матчи мира. – Тогда – на охоту! Ух, мы сейчас поохотимся!

Он вновь превратился в крылатую рептилию, и мы полетели на охоту.

Сам процесс охоты для меня остался практически незаметным. Вот мы широкими зигзагами облетаем местность в поисках добычи, и вот, в какой-то миг, Федя камнем устремляется к земле. На миг перед глазами мелькает стадо животных, в панике разбегающееся от атакующего ящера. Я даже не успеваю разглядеть, кого дракон приговорил нам на обед, только размер добычи – примерно с козу. Ещё через мгновенье мы вновь взмываем вверх, словно и не почувствовав дополнительной тяжести.

– Поймал? – интересуюсь я. Из-за широкой спины мне было не видно – есть у него что-то в лапах, или нет.

– А то ж! – гордо ответил дракон. – Целых две штуки.

– Есть-то можно? – осторожничаю я.

– Естественно. Нам на четверых хватит. А у гоблина и туманника свои запасы есть.

Федя закончил набор высоты и напрямую полетел к месту нашей стоянки. Внезапно до меня добрался мысленный голосок Варежки, явно ослабленный расстоянием.

– Вы далеко?

– Нет, уже возвращаемся.

– Это хорошо. Просто у нас гости.

– Опасность?

– Вряд ли. Скорее всего… – Варька замолчала, потом продолжила, обращаясь явно к кому-то другому: – хорошо-хорошо, Добрыня, не буду. – Потом, всё же закончила в мой адрес: – поторопитесь, ладно?

– Спешим, – ответил я ей, после чего связь оборвалась.

– Ну что там? – дракон явно не слышал мысленного разговора, хотя почуял, что я с кем-то общаюсь.

– Варька говорит, что к нам кто-то приблудился.

– Мирный хоть на этот раз?

– Не знаю. Вроде бы – да. Мы недолго проговорили.

– Всё равно, стоит поднажать, – произнёс Федя, заметно наращивая скорость. Я, естественно, не возражал.

На этот раз место посадки я заметил. Может быть, этому способствовало и то, что дракон, как заправский самолёт заложил предпосадочный круг, заодно позволяющий оценить существующую диспозицию. К ожидающим нас спутникам добавились четыре человекоподобных фигуры. Точнее с высоты разглядеть не удавалось. А вот то, что эти фигуры были одеты в явно военную форму, было прекрасно видно. И этот факт не радовал, учитывая, что у нас была всего одна более или менее боеспособная единица в виде дракона.

Федя аккуратно приземлился чуть в стороне от ожидающей нас группы. Я, даже не поинтересовавшись внешним видом добычи, которую ящер благополучно донёс в когтях, уставился на аборигенов. Точнее – на аборигенок.

Четыре юных воительницы, одетые в приталенные комбинезоны, лёгкие берцы и шапочки – всё, даже обувь серо-зелёного цвета. Короткоствольные подобия автоматов, правда дула заканчиваются не отверстиями, а переливающимися патиной металлическими шариками. Короткие кортики в полупрозрачных ножнах завершали вооружение. На земле у ног каждой лежали небольшие рюкзачки того же расцвета, что и остальная форма.

Но больше всего поражала не вяжущаяся с внешним военизированным обликом девушек их юность и стройная хрупкость. Да и мордашки были на редкость симпатичными. У меня даже мелькнула нелепая мысль, что в здешнюю армию отбирают победительниц конкурса красоты. Хотя цепкие настороженные взгляды, которыми встретили нас девушки, заставлял невольно помнить о том, что мы не в клубе знакомств, да и вообще несколько незвано сюда припёрлись. Тем не менее, надо выходить на контакт. Оставив дракона за спиной, я направился к неожиданным визитёрам.

Одна из девушек, взглядом посоветовавшись о чём-то с остальными, и, получив в ответ одобрительные кивки, вышла ко мне навстречу. Остановившись в нескольких шагах от меня, и знаком показав, чтобы я не преодолевал оставшееся расстояние, она певучим голосом произнесла нечто вопросительное.

Не понял. Причём в прямом и переносном смыслах. Пожав плечами и виновато разведя руками, мол, моя-твоя-не-понимать, я посмотрел на Варежку.

– А что, способность к языкам тоже утрачена?

– К сожалению, это факт.

– А как же дракон, гоблин… мы же с ними общаемся? И с полиморфом иногда…

– Их языки мы уже знаем. А этот в первый раз услышали.

– Как же вы с ними общались до нашего прилёта?

– А никак. Они вышли к нам из леса и остановились в сторонке, как будто знали про вас и ждали, когда вы вернётесь.

Я перевёл взгляд на Кормоеда, но тот только отрицательно покачал головой. Девушка, между тем, начала проявлять нетерпение. Она ещё что-то сказала, но на этот раз, выговор стал более резким, лающим. Как будто с французского она перешла вдруг на немецкий. Этот язык тоже оказался вне наших лингвистических познаний. Я опять развёл руками и с сожалением покачал головой.

Видимо поняв, что словесное общение не складывается, первая амазонка вернулась к своим. Одна их девушек достала из рюкзака сложенный кусок материи, который с помощью остальных шустро расстелила на траве, развернув в приличный серебристый прямоугольник примерно два на четыре метра. Сделав что-то непонятное с одним из углов ткани, как будто узелок завязала, девушка вместе с подругами отошла на пару шагов. Ткань принялась преображаться. Вначале выпрямились все складки, потом она налилась тяжестью, придавив траву под собой, а потом внезапно, с хлопком обрела объём, выросши по третьему измерению сантиметров на десять. В итоге, перед нами поблёскивала отливающая металлом платформа, на которую вскочили воительницы, недвусмысленно поманив нас за собой. Я же терялся в догадках – магия, или технология?

Не знаю – можно ли было отказаться от любезного приглашения или нет, но приглашающий жест был выполнен отнюдь не рукой, а стволом оружия. Мы предпочли не спорить.

Едва все, исключая дракона, оказались на платформе, как та взмыла в воздух и, плавно набирая скорость, устремилась прочь от нашей стоянки. Я успел заметить, как ящер, с сожалением расставшись с добычей, пустился за нами вдогонку.

Никакого дискомфорта от полёта на открытой платформе не ощущалось. Ни порывов встречного ветра, ни инерции при наборе скорости. Видимо действовало что-то подобное магии дракона, позволяющее сгладить неприятности полёта на этаком ковре-самолёте. Сообразив, что свалиться вниз по неосторожности мне почти не грозит, я осторожно приблизился к краю и лёг на живот с целью ознакомления с местными пейзажами. Пленившие или пригласившие нас воительницы не возражали. Я заглянул за край.

Платформа проносилась над типично земными пейзажами средней полосы России. Вдаль убегали перелески, луга, бушующие июньским разнотравьем, мелкие речушки, заросшие у берегов – где осокой, где раскидистыми деревьями и кустарниками. Иногда мелькали стада некрупных животных, наподобие тех, что попались нам на охоте. Не было только одного – заметных следов человеческой деятельности. Прикинув на глазок скорость нашего перемещения, я оценил её примерно в сто двадцать километров в час. При такой скорости движения на Земле в средних широтах за истекшие двадцать минут полёта, нам наверняка бы встретилась пусть даже не деревенька, но обработанные поля, дороги, лесные делянки или линии электропередач.

Кстати, про скорость – как там наш дракон? Я ещё ни разу не замечал за ним такой прыти – не потеряет ли он нас? Оглянувшись назад, я увидел, что в этом мире законы физики, по крайней мере, работают нормально – дракон, пристроившись почти вплотную за нами, поймал кильватерную струю воздуха и практически парил, изредка помогая себе крыльями. Убедившись, что он не отстанет, я снова вернулся к созерцанию ландшафта.

Ещё минут пять пейзаж оставался неизменным. Потом мы как будто пересекли какую-то границу, и под нами замелькали все признаки цивилизации – невысокие строения, разбросанные то тут, то там, сбившиеся небольшими группами – явно деревни или хутора. Протянулись ленточки дорог, по которым двигались редкие машины, очень похожие на наши легковушки и грузовики. В общем, если бы не необычный способ передвижения и не менее необычное окружение, можно было бы подумать, что я вернулся на родную планету.

Чем дальше мы удалялись от границы нетронутых цивилизацией земель, там более урбанистичным становился пейзаж под нами. Деревеньки разрослись до крупных сёл и небольших городков, движение по дорогам оживилось, пару раз на пределе видимости промелькнули такие же летающие платформы, как и наша, а высоко-высоко в небе проплыл, оставляя пушистый инверсионный след, серебристый самолёт.

Далеко впереди показалась мерцающая дымка, которая, по мере приближения, ощетинивалась шпилями, прямоугольниками высоток, иглами вышек, и, наконец, мы влетели на территорию огромного мегаполиса, сразу нависшего над нами тяжёлой душной массой камня, стекла, металла и пластика. Я заставил себя оторваться от созерцания иномирных чудес и вернулся к своим спутникам.

– И что теперь? – обратился я к гоблину, как к самому опытному путешественнику в нашей компании. – Нам уже начинать бояться, или пока подождём?

– Я думаю, ничего страшного не случится, – ответил тот. – Как правило, если ты попадаешь в неописанный в путеводителях мир и при этом не натыкаешься на немедленную агрессию местных обитателей, то всегда можно договориться. В конце концов – мы мирные путешественники, попавшие сюда транзитом, и не собираемся нарушать местных законов и правил.

– То-то тётеньки нас с оружием встречают, – всё же засомневался я. Гоблин в ответ пожал плечами:

– Может пограничная охрана. Или лесной патруль. Да что угодно – стрелять-то они, слава континууму, не стали. Не переживай – такие встречи – норма на многих мирах. Скорее всего, после некоторых формальностей, нас отпустят на все четыре стороны.

Между тем, заметно снизившая скорость платформа, ловко лавируя по улицам, неожиданно вынырнула из скопления домов, приземлившись на пустынной площадке перед каким-то парком, обнесённым, высоким решетчатым забором. Рядом с воротами парка находилось довольно внушительное строение из серого кирпича и с забранными решётками окнами. Несмотря на общую серость и мрачность, впечатления тюрьмы здание не производило – решётки были скорее декоративными, а каждый кирпичик как будто украшен затейливым рельефным рисунком, в общей массе, складывающимся в неприхотливый орнамент. Надпись на вывеске над широкой двухстворчатой дверью была выполнена незнакомыми символами и ничего нам не объяснила.

Над головой раздались громкие хлопки крыльев, и рядом с нами приземлился Федя, умудрившийся всё же немного отстать от нас в лабиринте улиц. Он сразу же трансформировался, приняв человеческую ипостась. Наши сопровождающие наблюдали за этим процессом с заметным интересом, но ничего не предприняли. Дождавшись общего сбора, они опять жестами позвали нас за собой и направились к входу в здание. При этом две девушки пошли впереди, а две замыкали шествие; очень похоже на конвоирование нежелательных элементов, то есть нас любимых.

Здание изнутри тоже мало напоминало тюрьму – скорее какое-то официальное учреждение. Пожилая вахтёрша гордо восседала за застеклённой стойкой, с любопытством взирая на ввалившуюся компанию. Просторный холл, украшенный колоннами и лепниной, массивная, явно электрическая люстра, маленький декоративный фонтанчик в центре и широкая помпезная лестница, уводящая на верхние этажи, навевающая мысли о роскошных приёмах и толпах разодетых гостей, поднимающихся по ней в предвкушении праздника и светских удовольствий. И везде блистающая невероятной стерильностью чистота.

Торжественность обстановки несколько портили незатейливые занавесочки на окнах, более приличествующие маленькой кухоньке, чем такому залу, и цветы в керамических горшочках стоящие на подоконниках. Как-то всё было сделано чисто по-женски, что ли.

У меня зародились смутные подозрения. Эх, жаль я не смотрел вниз во время пролёта по городу. Попадались ли вообще среди пешеходов на улице особи мужского пола, или нас занесло в какой-то мир воинствующего партеногенеза, какой был изображён в старинном польском фильме про новых амазонок?

Наши девушки обменялись с хранительницей входа-выхода и повелительницей турникетов несколькими словами, и повели нас вверх по лестнице. На втором этаже нас встретил пустынный коридор с длинными рядами дверей. У них тут что – проблемы с демографией, или все настолько увлечены трудовым процессом?

Одна из воительниц, вежливо постучавшись, скрылась за ближайшей дверью. Три оставшихся прислонились к стене, расслабившись, но при этом, не спуская с нас глаз. От нечего делать, я принялся любоваться стройными девичьими фигурками. Встретившись взглядом с одной из девушек, я улыбнулся и подмигнул ей. Она улыбнулась в ответ – открыто и дружелюбно, после чего медленно и демонстративно провела ребром ладони себе по горлу. Я приуныл.

Наконец ожидание закончилось, и, выглянувшая из-за двери амазонка, пригласила нас в кабинет. Там было людно и деловито. Скорее всего, мы попали в какую-то лабораторию – не меньше десяти женщин в белых халатах, переговариваясь на певучем языке, суетливо, но вместе с тем целенаправленно занимались непонятными мне манипуляциями с каким-то прибором, напоминающим рамку металлодетектора, которые устанавливаются на вокзалах и аэропортах. К нему тянулись непонятные коммуникации, в углу поблёскивал экраном пульт управления.

Вот одна из женщин, явно прислушиваясь к внутренним ощущениям, прошла сквозь рамку прибора. На верхней перекладине загорелась зелёная лампочка. Женщина удовлетворённо кивнула, после чего жестом пригласила нас последовать её примеру. В другой раз я бы не рискнул слепо довериться незнакомой технике, по крайней мере, не зная её назначения. Но то, что передо мной, вполне возможно, что и для демонстрации безопасности процедуры, прошёл кто-то из имеющих о происходящем представление, успокаивало. Я отбросил опасения и первым шагнул сквозь рамку.

На первый взгляд, ничего не изменилось. Током не ударило, руки-ноги, и прочие значимые части тела не отвалились. Только зелёное мигание над головой сигнализировало о том, что некое действо прошло успешно. Следом за мной рванули мои звери.

– Стойте! Животным нельзя, назад! – раздавшийся голос явно был незнаком, но я понимал каждое слово.

– Поздно, – другая женщина констатировала успевший свершиться факт – Добрыня и Варежка прошмыгнули под рамкой.

До меня наконец-то дошло, что таким образом нам элементарно вложили в головы знание местного языка. А вот то, что женщины не хотели пускать кошку и пса через рамку, наводило на догадку о том, что они не подозревают о возможностях моей команды. Я, мысленно дотянувшись до зверей, посоветовал им пока не вступать в общение с аборигенами. Мало ли – лишний козырь в рукаве никогда не помешает.

Видя, что с нами не приключилось ничего ужасного, через рамку прошли и остальные спутники.

– Ну что, горе-пришельцы, поехали дальше, – как только закончилась процедура «оязычивания», обратилась к нам одна из прилетевших с нами девушек.

– Поехали, – согласился я от имени всей нашей компании. – А почему сразу «горе»?

– А кто же вы ещё? Припёрлись вне сезона, угодили в заповедник, вместо стационарной станции, да ещё и варварски охотились на исчезающий вид.

– Вы откуда, хоть, – вступила в разговор ещё одна амазонка, пока мы двигались на выход. – С Браза или с Омфибрея?

– Нет, дальше. Я с Земли. Меня, кстати, Василием зовут. Для вас – можно просто – Вася. Это – Добрыня и Варежка. А так же Федя, Кормоед и… полиморф. Просто полиморф, – представил я нашу компанию, отметив, что даже не знаю имени нашего нанимателя. – А вас как зовут?

– Земля? Что такое – Земля? – проигнорировав вопрос об именах, поинтересовалась до этого молчавшая девчонка.

– Планета. Мир такой. Вот ваш – как называется?

– Мегена.

– А мой – Земля.

– Чушь, – перебила другая. – Миров всего четыре: Мегена, Оздия, Браз и Омфибрей. Это всем известно. Нечего тут сказки рассказывать. Не хотите говорить правду – придумайте что-нибудь поле на неё похожее. Может, вам и поверят в комитете.

– Каком комитете?

– Комитете по встрече! Хватит уже придуриваться! Поберегите ваши сказки для следователей.

– Постойте, постойте, девчонки! Но ведь вы сами видели, что мы не знаем вашего языка. Неужели мы, если действительно хотели пробраться в ваш мир незаконно, не выучили хотя бы несколько фраз?

– Фу, нашёл, чем удивить! Вы, мужики такие ленивые, станете разве утруждать себя лишний раз? Вам бы поскорее спариться и убраться в свой мир… С тех пор, как ментальный лингвестор построили, ещё ни один не пришёл к нам, самостоятельно выучив язык.

– А то, что двое наших спутников не совсем люди – вас не смущает?

– Подумаешь. Всё равно – мужики, – девушка как-то презрительно посмотрела на Федю, потом на туманника. И как она определила, что полиморф тоже мужского рода? – Мало ли что вы там наизобретали, чтобы головы нам запудрить? Нет бы – нормальную науку развивать, а не изощряться в способах обмана. Как что новенькое придумают, так и прутся к нам. Извращенцы!

– Так что, – внезапно осенило меня. – У вас миры по половому признаку разделены – два мужских и два женских?

Только воительницы проигнорировали этот очевидный для них вопрос, сочтя меня либо тупицей, либо, продолжающим играть роль дурачка, незадачливым нарушителем. Я больше не стал мучить охранниц вопросами – всё равно значимой информации мне не добиться. Надеюсь, в их так называемом комитете окажутся более компетентные особи. Вот с ними и будем общаться.

Между тем мы погрузились обратно на платформу, даже дракон, решивший на этот раз прибегнуть к услугам транспорта и вновь полетели по городу, двигаясь, скорее всего к загадочному комитету. В этот раз я не стал упускать момент и принялся с высоты нашего полёта разглядывать жителей Мегены. Вернее – жительниц. Наша скорость была относительно небольшой, так что я, подтверждая собственную гипотезу, сумел разглядеть только женскую половину человечества. Пару раз, правда, мне казалось, что внизу мелькают и мужчины, но, при внимательном рассмотрении оказывалось, что это те же женщины, просто с более короткой стрижкой и более кряжистыми фигурами.