Текст книги "Закон Шрама"

Забавное это, наверно, зрелище со стороны – сталкер, идущий через поле аномалий. С виду нормальный на голову и к тому же вооруженный до зубов мужик сосредоточенно и неторопливо выписывает ногами кренделя посреди, казалось бы, пустого места.

Казалось бы…

Ибо аномалия лишь на первый взгляд пустое место. Подумаешь, листочки вертит на одном месте легкий воздушный смерчик. Или же пятно на земле, напоминающее недавно высохшую лужу… Но упаси тебя Зона, сталкер, на четверть стопы отклониться он невидимой тропы, по которой осторожно идет лесник. Мигом безобидный ветерок превратится в вихрь, который размечет твою плоть на фарш и костяное крошево. Потому не отвлекайся по сторонам, коли ступил на эту тропу. Даже если тебя позовет псионик или ктулху будет стоять в конце пути, ухмыляясь в красную бороду, – иди все равно. Ибо нет обратной дороги в Зоне, и особенно – посреди поля аномалий…

Такое поле я видел впервые. Мы шли словно по дну реки, а справа и слева от нас прямо на земле валялись странные образования, которые люди, не мудрствуя лукаво, назвали одним общим словом – артефакты. Словно кто-то собрал ненужный мусор и вывалил его в одном месте, не озаботившись раскидать по Зоне ненужные и вредные отходы производства, которые люди прозвали аномалиями и артефактами.

Из контейнера лесника разлилось мягкое сияние, окутавшее нашу группу, и мне показалось, что окружающие нас аномалии немного расступились, освобождая дорогу. Не знаю, что такое нес у себя на поясе наш проводник, но оно явно внушало уважение аномальным образованиям Зоны, словно сообщая им на своем неведомом языке: «Это свои, не трогать!» И те проникались… на минуту или две. После чего вновь начинали помаленьку подбираться к кускам теплой плоти, нагло прущимся через их владения.

Но мы прошли! Поле аномалий наконец кончилось, и мы вздохнули немного свободнее. Нас окружал густой лес, через который вела едва заметная тропка.

– Тут недалеко, – сообщил лесник. И не обманул.

Не прошло и десяти минут, как мы вышли на поляну, в центре которой стоял деревенский дом. И не полуразвалившийся от времени, как большинство строений Зоны, а вполне ухоженный и опрятный. Узкие окна дома напоминали бойницы, массивная дверь, клепанная из стальных листов, наверняка запросто выдержала бы как автоматную очередь, так и взрыв гранаты. Двускатная крыша, покрытая толстым кровельным железом, защищала и от радиоактивных дождей, и от гранаты, брошенной навесом. Ясно было, что не только для мирного житья строилось это сложенное из толстенных бревен убежище, в котором вполне можно было пересидеть длительную осаду.

Лесник отпер дверь большим ключом с хитрыми бороздками и пропустил нас внутрь. Но в сенях он меня тормознул, сунув в руки большое цинковое ведро.

– Ополоснись сначала, а то в кровище весь по уши, – сказал он. – Если кровь снарка сразу не смыть, считай, рак кожи обеспечен. Удобства у нас во дворе. В смысле, за домом бочка с водой. Не боись, не зараженная.

Я спорить не стал и, помахивая ведром, отправился куда велели, по пути прикидывая, откуда это лесник бочками таскает незараженную воду? Ее в барах-то по червонцу литр продают – хочешь пей, а хочешь мойся, если хабар позволяет…

Вопрос решился просто. И вправду, за домом стояла бочка внушительных размеров – при желании с головой нырнуть можно. Над бочкой нависал водосток с крыши, и я усмехнулся про себя: угу, чистая вода из туч над Зоной как раз верный способ лишиться кожи, волос, а если сильно не повезет, то и глаз впридачу. Но в бочку всё-таки заглянул… и глубокомысленно почесал в затылке.

На дне архаичной деревянной емкости мягко переливалось «веретено», артефакт причудливой формы, возникающий в местах повышенной гравитационной активности. Эта своеобразная «губка», нейтрализующая радиоактивное излучение, встречается достаточно редко и стоит немало. Признаться, «веретено» таких размеров я видел впервые, и чистить им воду – это все равно что поддерживать огонь в печке стодолларовыми купюрами. Но, с другой стороны, хозяин – барин, а помыться-постираться и вправду надо.

С гигиеническими процедурами я закончил довольно быстро – слабо искрящаяся вода из волшебной бочки лесника смывала всё лишнее с тела и одежды не хуже ацетона. Надо взять на заметку. Если разбогатею когда-нибудь до полного презрения к материальному, тоже буду воду с самогоном чистить «веретенами», а похмелье лечить не рассолом, а «батарейками».

Развлекая себя такими мыслями, я отжал разгрузку и камуфляж, повесил на плечо сумку с магазинами, взял в свободную руку автомат и в форме одежды номер два – штаны плюс футболка – прошествовал в дом.

Миновав сени, заставленные всяким барахлом, я вошел в горницу – если не ошибаюсь, кажется, так называется большая и единственная комната в деревенском доме.

Жил лесник по-спартански. В центре горницы стоял добротный дубовый стол без изысков и стулья той же породы. У стены возле русской печки раскорячилась продавленная кровать с металлической спинкой. Рядом шкаф с вечно полуоткрытой дверцей и книжные полки, на которых вместо книг стояли разнообразные радиоприемники всевозможных форм, размеров и возрастов. Из динамиков тех приемников одновременно раздавалось шипение, шорохи и выкрики то ли «монументовцев», гоняющих сталкеров по Зоне, то ли сталкеров, готовящихся отстрелить некоторое количество фанатиков, – в общей какофонии разобрать что почём было нереально.

– Коллекция, – кратко пояснил хозяин, перехватив мой удивленный взгляд. – Сейчас потише сделаю.

«Потише» лесник организовал при помощи единого пульта, лежащего на отдельной тумбочке, над которой, уныло свесив щупальца вниз, висела голова ктулху – на этот раз, похоже, настоящая.

Меченый со Шрамом сидели по разные стороны стола. Первый сосредоточенно нареза́л сало тонкими ломтиками, второй, откупорив флакон подозрительно мутной жидкости, разливал его содержимое по граненым стаканам. При этом наемник был задумчив как никогда, таким я его еще ни разу не видел. Интересно, какие мысли варятся сейчас в угловатом черепе, словно вырубленном из камня? Интуиция мне подсказывала, что причина тяжких дум Шрама сидела как раз напротив него. При этом Меченый был спокоен как Т-90: покончив с салом, он как ни в чем не бывало принялся за хлеб, работая быстро и четко с бесстрастностью шинковальной машины.

– Ты вещички-то на веревку повесь, которая над печкой, быстрее просохнут, – посоветовал лесник. – А после за стол садись. Выпьем, поедим, а потом разговор у нас будет сурьезный, господа сталкеры – легенды Зоны.

– Да уж, легенды хоть куда, – невесело хмыкнул Шрам. – Еще б немного – и кранты нам, как пить дать.

– На всё воля Зоны, – наставительно сказал лесник, открывая банку соленых огурцов. – Была б вам судьба сегодня сгинуть – сгинули бы. Но, видать, не зря я еще в прошлый раз подметил, что Зона метку на тебе оставила. И до сих пор ты ей нужен. Как и все, что здесь собрались сегодня по ее воле.

– Угу, – кивнул Меченый. – Все массовые убийцы здесь, только Дегтяря не хватает.

– Это майор из СБУ, которого монументовцы до сих пор врагом номер один считают? – уточнил лесник. – Да здесь он, неподалеку. Его подразделение четвертый день шайку Хряка со свалки выбить не может. Небось, опять под его руку «черпаков»-срочников прислали, а его обученными волчарами другие дырки залатали. Не пересекались с ним часом?

– Так, краем прошлись, – уклончиво ответил Шрам. И пробормотал про себя: – Не дай Зона с тем майором пересечься.

– Это точно, – хмыкнул Меченый. – Когда паровоз на паровоз летит, обоюдное крушение получается однако. Так что лучше заранее стрелки перевести и по жизни разными путями бегать. Кстати, не после вашего ли со Снайпером прохождения я гранатометный комплекс на дороге нашел? – хмыкнул Меченый. – Иду себе, гляжу – лежит дефицит в пыли, меня дожидается, ибо хозяину он уже явно без надобности.

– Не, это не мы, – улыбнулся Шрам краем рта, немного оттаивая. – Это бандюк, небось, автоматически помер от разрыва сердца, когда самого Меченого увидел.

– А как ты через заграждение «Монумента» прошел? – поинтересовался я, подходя к столу. Мои шмотки, сушащиеся над печкой, придали жилищу лесника некий доперестроечный колорит, когда все важные вопросы решались на кухне, завешанной стираным бельем.

– Так там справа от излучины промежуток есть подходящий между бункерами и вышками. Я ночью в темноте и прополз.

– О! – наемник поднял вверх указательный палец. – Я ж Снайперу говорю – смотри внимательнее, проход там. А он мне: «Не, глухо там, Шрам, нету ни черта». Так и не убедил, прикинь?

– Дать бы тебе в глаз, агитатор, – проворчал я, садясь за стол.

– Нельзя, – авторитетно сказал наемник. – Долг жизни и всё такое…

– Ладно, молодь зеленая, – хлопнул по столу ладонью лесник. – Потрепались – и будет. Давайте, что ли, за знакомство с теми, кого знал лишь понаслышке.

Мы подняли стаканы, и Меченый тихонько пояснил:

– Я только на поляну вышел, смотрю – лесник мимо меня бежит с винтовкой наперевес и кричит: «Сталкер, давай за мной!»

– Так и было, – кивнул хозяин дома. – А дальше вы знаете. Ну, стало быть, как и говорил – за знакомство.

Самогон пошел легко, как вода, от которой в желудке вспыхнула небольшая «жара», выбившая из глаз недетские слезы. Интересно, на каких артефактах настаивает лесник свою огненную воду?

– Ты как в Зоне-то оказался, сотрудник Института внеземных культур? – спросил я у Меченого. – Поговаривали, что ты теперь в белом халате морских звезд считаешь и в амбарную книгу записываешь.

– Ага, – кивнул Меченый. – Думаешь, в институте только яйцеголовые работают? Например, я точно знаю, что один его сотрудник остров в море охранял. Только, зараза, больно часто отпуск за свой счет брал, миллионер, наверно. А я его замещал, пока он на Багамах тащился. Хотя чем ему остров хуже Багам – не пойму. Те же яйца, только в профиль, только что без громкого названия.

Опаньки… Интересно, знает или нет, кого замещал? Хотя какая теперь-то разница…

– А всё-таки, в Зоне ты как нарисовался?

– Поганая история, – скривился Меченый. – Без второго стакана не расскажешь.

Вторая под закусь пошла «за тех, кто в Зоне» – сугубо местный тост, произносимый членами всех группировок и подразумевающий лишь соратников, потому как враги, само собой, явление в этих местах временное.

Наконец все традиции гостеприимства были соблюдены, в желудках обозначилась приятная сытость в сочетании с не менее приятным ощущением от выпитого, ибо употребляли не до пьяного угара, а лишь для расслабления натянутых нервов после пережитого.

– Ладно, сталкеры, поели-попили, теперь к делу, – сказал лесник. – Убираем со стола – и приступим.

Смысла этого спича я не понял, при этом мне показалось, что в недоумении пребывали и остальные участники банкета. Однако, ликвидировав последствия застольного знакомства, мы уселись на свои места – гость даже у сталкерского костра обязан уважать того, кто его разжег. Это закон Зоны, с которым не спорят.

– Вот что я вам скажу, сынки, – степенно начал лесник. – Неладное нынче в Зоне творится, об этом вы и без меня хорошо знаете. И я разобраться хочу, откуда у этой погани корни растут.

– Ясно дело откуда, – фыркнул Меченый. – Фанатики Монумента по указке своих хозяев занимают плацдарм. Сами хозяева после известных событий соваться в Зону не желают, вот и делают свои дела чужими руками.

– Так-то оно так, – вздохнул лесник, прикуривая от своей антуражной зажигалки. – Но у всякой змеи голова имеется, а у всякого бедствия – первопричина. Скажу сразу – неспроста вас Зона здесь собрала. Нужны вы ей. И, как я и говорил раньше, метка ее на каждом из вас имеется…

Мы с Меченым невольно переглянулись. «Может, дед слегка крышей тронулся? В Зоне такое случается сплошь и рядом», – проскочила мысль у меня в голове. Но Шрам сидел молча, с серьезным видом слушая лесника, и я решил отложить на время свои сомнения – дослушаем человека до конца, а выводы сделаем после.

– Потому сейчас услышать хочу, как так случилось, что вы все здесь в одно время оказались? Давай-ка, старый знакомец, с тебя начнем.

– Всё просто, дед, – отозвался Шрам, а я сделал себе зарубку: «Ага, наемник хорошо знает лесника. Откуда? Непонятно. Что это нам дает? Пока ничего. Ладно, посмотрим, что будет дальше».

– Всё просто, – повторил Шрам. – Другому бы не сказал, но тебе скажу. Бехрам, главарь наш, прекрасно понимает, что заказы выгодные, которые сейчас сыплются на него от «Монумента», до поры до времени. Вычистят фанатики Зону для своих хозяев, и настанет время избавиться от нашей базы на земле наймитов. Потому при получении контракта доставить Снайпера монументовцам дал мне Бехрам второе задание, поглавнее первого. И это задание ты сейчас озвучил: разузнать, как так получилось, что фанатики снюхались с пиндосами и кто за всем этим стоит. Ну, я и решил, что проще будет мне то второе задание выполнить, если Снайпер не в автоклаве монументовском загорать станет, а вторым номером у меня побудет.

И, перехватив мой взгляд, добавил:

– Ну, или я у него вторым номером. Главное ведь не это. Главное – задание выполнить.

– Контракт превыше всего, – хмыкнул Меченый. – Закон наемника. Как же, как же, наслышаны.

– Ну а ты как сюда попал, парень? – спросил лесник, игнорируя наши пикировки.

– Элементарно, – проговорил Меченый. – Как в голливудском боевике. Выхожу из здания института – и меня отбрасывает взрывной волной от собственного автомобиля, который, понятное дело, разносит на атомы. Не долго думая ловлю такси, мчусь домой. Меня там подруга ждала, месяц как познакомились. Приезжаю на место, а от коттеджа одни головешки остались и в «скорую» носилки заносят, с которых половина обожженной руки свешивается. А вторая половина вместе с остатками ног сверху на простыне лежит – санитары наши, сами понимаете, люди простые, немудрящие, им, как и Шраму, главное – задание выполнить, а остальное – до фонаря. Ну, я человек не впечатлительный, но злопамятный. Развернулся – и пешочком до ближайшего схрона, где у меня заныкано было всё необходимое для того, чтобы перебраться через кордон и выяснить, кого это так сильно интересует скромная персона главного научного консультанта украинского филиала Международного института внеземных культур.

«Почерк знакомый», – отметил я мысленно, припоминая, что по похожему сценарию в Зону вернулся Японец.

– Ясно, – кивнул лесник. – Ну а ты, мил человек, как тут оказался?

– В общем-то, почти так же, как и остальные присутствующие, – произнес я. И рассказал всё.

– Так же – да не так, – задумчиво протянул лесник, гася в пепельнице уже третий окурок. – Если у товарищей твоих по одной причине для того, чтобы здесь оказаться, то у тебя их целых две – и с теми, кто тебе жизнь привычную поломал, разобраться, и девочку свою найти. Хотя скажу тебе как мужик мужику – обычно пытаться склеить то, что разбилось, дело неблагодарное. Если только разбитое не было цены запредельной и даже склеенное дорогого стоить будет. Настоящего мало на Большой земле. Здесь его в разы больше, оттого люди в Зону и стремятся. Так что, может, не столько за местью и девочкой своей ты сюда вернулся, а за этим самым Настоящим… Но это всё лирика, парень, Зона сама все на свои места расставит. Важно, что вы живы, руки-ноги целы, на свободе – и ладно. Остальное приложится и со временем разрешится. Ну, а теперь о главном.

Лесник потер морщинистый лоб желтыми от никотина пальцами, словно подгоняя неторопливые мысли.

– Стало быть, не только Зоне вы нужны, но и кому-то в Зоне, – проговорил он. – Тому, я думаю, кто сильно хочет заиметь послушную команду сталкеров, Зоной отмеченных. Кому после того, как «Монумент» завладеет Зоной, не нужны будут ни наемники, ни американцы. Тому, кто, имея ракеты своих бывших хозяев и неприступную базу, которую невозможно уничтожить ядерными зарядами, станет диктовать свою волю всему миру.

Меченый невольно присвистнул, а я пожалел о своих мыслях насчет того, что лесник выжил из ума. Дед мыслил на много ходов вперед, видя за привычной в общем-то войной группировок чьи-то далеко идущие планы.

– Но для того чтобы понять, где у этой змеи голова, мне нужно разобраться, с чего всё это началось, – продолжил лесник. – И для начала я хочу спросить вот что. Шрам, откуда ты знаешь Меченого? И почему он при этом не знает тебя?

Мне показалось, что наемник немного смутился от неожиданного вопроса. Но надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки.

– Ничего-то от тебя не скроешь, борода, – криво усмехнулся он. – Что ж, я скажу. Было дело, как-то стрелял я в него из экспериментальной винтовки, стреляющей направленным пучком электромагнитного излучения. И очень удивляюсь, почему его мозги тогда не превратились в кашу…

– Надо же, – обескураженно проговорил Меченый. – А я и не помню ни черта. Да и не хочется, если честно. Но твои слова я запомню, наемник, и при случае постараюсь рассчитаться той же монетой.

– Так я это, искренне раскаиваюсь, – криво усмехнулся Шрам, хотя искренности в его голосе я не услышал ни капли.

– Долги я привык отдавать, – отзеркалил Меченый ухмылку наемника.

– Даже и не думай, парень, – одернул его лесник. – Еще не хватало, чтобы легенды Зоны друг друга на ноль множить начали. Если ты жив до сих пор, значит, так угодно Зоне. Как и то, что Шрам не помер под выбросом, а дошел тогда до Саркофага. Но для того, чтобы понять, что тогда случилось, тебе всё же придется вспомнить, какого дьявола ты тогда оказался в центре Зоны.

С этими словами лесник открыл контейнер, висящий на его поясе, и осторожно извлек оттуда артефакт, смахивающий одновременно на подводную мину и на свернувшегося в клубок ежа-мутанта с затупленными колючками. На мину – характерными отростками, похожими на контактные датчики цели, а на ежа тем, что артефакт напоминал учащенно дышащего рассерженного зверька, которого, впрочем, лесник держал на ладони абсолютно спокойно.

– Это «проводник», – пояснил он. – За историю Зоны всего два раза его находили. Разрывы в аномальных полях то ли показывает, то ли сам их прокладывает – я так и не понял. Но помимо этого «проводник» не только меж аномалий нужную тропку укажет, но и в памяти человеческой необходимые воспоминания отыскать поможет, ежели возникнет такая надобность.

– А она точно возникла? – с явной опаской поинтересовался Меченый.

– Бери, – вместо ответа коротко произнес лесник. – И смотри на него внимательно.

– Понятно, – безрадостно отозвался Меченый, принимая артефакт, излучающий слабое золотое сияние. – Наиболее рискованные эксперименты проводим на наименее ценных членах экипажа.

Как только сталкер поднес артефакт к лицу, свет, исходящий от маленького «ежа», усилился. Мне показалось, что его колючки стали хаотично двигаться, а сам «проводник» стремительно увеличился в размерах. Теперь на ладонях Меченого лежало нечто размером с футбольный мяч, заливая золотым сиянием всю фигуру сталкера. По идее, человек должен был отшатнуться от эдакого явления… но Меченый сидел неподвижно, словно статуя, и пульсирующий артефакт отражался в его немигающих, широко открытых глазах…

Внезапно мне показалось, что я вижу, как из «рогов» ожившей «мины» протянулись тончайшие нити, которые вонзились в расширенные черные зрачки сталкера, и принялись деловито ковыряться в них, вибрируя, словно сверла адской бормашины.

Первым моим порывом было рвануться вперед и сбросить с ладоней Меченого жуткое порождение Зоны, но тут я почувствовал, как на мое плечо легла тяжелая ладонь.

– Спокойно, парень, – произнес у меня над ухом тихий голос лесника. – Твой друг сейчас в своем прошлом. Не мешай ему. Так хочет Зона.

И я остался сидеть, наблюдая за жутким процессом… который постепенно угасал сам собой. Золотые нити стали тусклыми, а потом и вовсе пропали. И артефакт тоже как-то незаметно сдулся до прежних размеров, из золотого превратившись в серо-желтый. Неистовая пульсация стала медленнее, и сейчас «проводник» чем-то напоминал сердце умирающего, отдавшее в борьбе за последние мгновения жизни последние силы.

– Теперь неделю подзаряжаться будет, – сказал лесник. – Снятие ментального блока много энергии требует.

– От чего подзаряжаться? – машинально спросил я.

– Ясно от чего, – усмехнулся седобородый ветеран Зоны. – Но точнее – от кого. От хозяина, то есть от меня. Как еще артефакты подзаряжаются? Не знал, что ли? Сильные больше энергии берут, слабые меньше. Правда, и дают много, если умеешь с ними ладить. Те, кто умеет, и не замечают потерь. Да у хорошего хозяина артефакт вообще может не брать ничего, скорее у других возьмет.

Я невольно вспомнил страшную смерть Халка и то, как долго потом довольно блестел клинок «Бритвы» и искрилось веселыми молниями «чистое небо». Получается, не самым плохим я был хозяином для обоих артефактов, если они столько времени сидели на диете, не беря с меня ничего, и потом при случае разом оторвались по полной…

Меченый пошевелился, моргнул раз-другой и уставился непонимающим взглядом на «проводник». Лесник подошел, забрал артефакт, сунул его в контейнер, а в руки сталкера вложил кувшин – надеюсь, что с водой.

– Пей давай, – сказал он. – И умойся, а то до вечера в себя не придешь.

Меченый послушно, словно сомнамбула, выдул полкувшина, а остатки вылил себе на затылок. Я вспомнил, как меня крутило, когда Монстр неудачно попытался снять мой ментальный блок, и от души посочувствовал сталкеру – похоже, сейчас ему было так же погано, как и мне тогда.

– Ну, как оно? – поинтересовался Шрам.

– Хреновенько, но выживу, – сказал Меченый, утерев лицо рукавом. И добавил, посмотрев в глаза Шрама: – Кстати, почему ты меня тогда не добил?

– Зачем? – пожал плечами наемник. – Клиент заказал лишь вывести из строя твою электронную защиту, а контракт…

– Вспомнил, значит, – удовлетворенно потер ладони лесник, прервав Шрама. – Ну, теперь расскажи, мил человек, что ты тогда делал в центре Зоны и откуда защиту взял.

– Тогда уж надо все с начала рассказывать, – усмехнулся Меченый, потирая лоб. Понятное дело – голова у него наверняка сейчас гудела словно колокол, в который душевно долбанули кувалдой. Но это всё же не помешало ему выдать довольно занимательную историю.

– Ладно, слушайте, коли интересно, – сказал он. – Как-то я, Призрак и Клык решили попытать счастья в центре Зоны. В барах много говорили о Монументе – Машине желаний, которая раздает счастье всем, кто сумеет до нее добраться. Вот мы и рискнули. Правда, не подумали о том, что ни одного осчастливленного никто никогда не видел. Ну да ладно, легенды на то и легенды, чтобы в них верить не думая – тем более, если они очень красивые.

Пиндосы тогда только-только начали строить свою Стену, вот мы и решили, что чем тащиться через всю Зону, проще будет пройти к ЧАЭС с севера. Опуская подробности, скажу, что нам это удалось… но дошли мы лишь до двери, за которой по идее должна была находиться Машина желаний. Дверь была толстенной, и сколько Призрак ни возился, вскрыть ее не смог. Правда, сумел считать данные для того, чтоб собрать электронный ключ, которым ту дверку открыть можно.

Как мы ушли оттуда, рассказывать не буду. Пиндосы вместе с фанатиками Монумента гнались за нами до самых Ильинцев, где нам удалось уйти по подземным катакомбам и отсидеться в моем старом тайнике, оборудованном в вентиляционной шахте. Правда, мне было совсем хреново – две пули в спине не способствуют хорошему самочувствию. Когда монументовцы вместе со своими хозяевами наконец получили свинцовое внушение от вояк и убрались подобру-поздорову, ребята вытащили меня и отнесли к Болотнику в его берлогу, а сами пошли разыскивать по Зоне детали от старых КПК, из которых Призрак собирался собрать электронный ключ.

Меченый усмехнулся.

– Болотник быстро поставил меня на ноги и, узнав о моих планах, посоветовал обратиться к Захарову – тот как раз закончил работу над какой-то штукой, которая могла защитить мозги от излучения загоризонтной РЛС, и ему требовался камикадзе, готовый испытать ее на себе. Я направился на озеро Куписта и получил у Захарова забавную сеточку для волос вместе с предупреждением, что она ни хрена не настроена и толку от нее ноль. Я вышел от него в раздумьях, накой мне сдался такой эксклюзивный косметический прибор, но тут ко мне подходит один из его сотрудников по фамилии Кошкин и предлагает сделку. Он додумался, как настроить прибор Захарова, но делиться информацией с начальством не собирался, предпочитая ее выгодно продать. Кошкин готов был помочь мне с доводкой сеточки до ума, но взамен я должен был проводить его к Монументу, обеспечивая в пути комфорт и безопасность. Понятное дело, что я согласился, но на заметку предателя взял.

Тем временем Призрак с Клыком успели неплохо поработать. Собранных ими деталей оказалось достаточно для того, чтобы собрать два электронных ключа – хороший взломщик всегда должен иметь запасной комплект на случай, если первый откажет. Я должен был встретиться с ними в схроне недалеко от ЗГРЛС, но мне на хвост сел какой-то чокнутый наемник. Я много слышал о нем и не рискнул с ним связываться – всё-таки я тогда был не совсем в форме после ранений и держался на ногах лишь благодаря паре артефактов, подаренных Болотником.

– Но сваливал ты как китайский джейран, хрен угонишься, – проворчал Шрам, слегка уязвленный «чокнутым наемником», но явно довольный фразой «много слышал о нем и не рискнул связываться».

– Что делать, – усмехнулся Меченый, не обращая внимания на «джейрана», – было видно, что ему самому не терпится распутать сложный детективный клубок в истории Зоны. – Не мне тебе рассказывать, что есть артефакты, которые добавляют выносливости, но не гарантируют защиту от пуль. В общем, мне удалось уйти и добраться до лаборатории, где Кошкин сумел настроить прибор Захарова.

Мы должны были встретиться с Призраком и Клыком в схроне неподалеку от загоризонтной РЛС, но им на хвост сели наемники. До сих пор теряюсь в догадках, кто мог дать им контракт на моих ребят.

– Это дело рук Лебедюка, – спокойно сказал Шрам. – Он дал мне наводку на твой подземный схрон, где ты оставил сообщение для своей шайки. Прослушав его, Лебедюк сказал, мол, «о Клыке и Призраке мы позаботимся сами». Вот и позаботился.

– Понятно, – сжал кулаки Меченый. – Жаль, что этот старый хрыч откинул копыта во время выброса в центре Зоны. Я бы с удовольствием придушил его лично.

– Ты уверен, что Лебедюк умер? – прищурился Шрам.

– Если помнишь, после того, как ты закончил упражняться в стрельбе по мне из своего недоделанного электроружья, Зону тряхнуло не по-детски, – сказал Меченый. – В ту минуту какой-то старикан, вращая безумными глазами, шлепнулся откуда-то с высоты на землю прямо передо мной. Он держался за свою лысину и катался по земле, вопя: «Помогите! Я не ожидал такого эффекта… Моя голова сейчас лопнет!» На его плече был шеврон с эмблемой группировки болотных сталкеров. А потом меня накрыл выброс. Сомневаюсь, что я бы выжил, если б у меня на голове не было настроенной сеточки Захарова с жалкими остатками энергии.

– Понятно, – кивнул наемник. – Я тоже слышал эти вопли – наверно, это больно, когда твой мозг жарится в черепе, словно в микроволновке. Кстати, мне тогда повезло, как и тебе, как-никак, к выбросам я устойчив. Честно говоря, я тоже хотел задать старику пару вопросов – но, видать, это будет уже в аду.

– Так что случилось с Призраком, Клыком и электронными ключами? – спросил лесник, который до этого лишь внимательно слушал, крутя в пальцах незажженную сигарету.

– Призрак и Клык, преследуемые наемниками, были вынуждены бросить электронные ключи и умело инсценировать собственную смерть, – отозвался Меченый. – Наша встреча не состоялась. У меня на хвосте сидели бойцы группировки болотных сталкеров, Кошкин струсил и смылся при первой же возможности, а я рванул к центру Зоны – иной возможности оторваться от преследования у меня просто не было. Псы Лебедюка отстали, почувствовав извилинами, что такое излучение загоризонтной радиолокационной станции, а вот насчет дальнейшей судьбы тех ключей я без понятия…

– Думаю, это я знаю лучше тебя, – подал голос наемник, и все взгляды присутствующих обратились к нему. – В старом подземелье я нашел твою нычку, а в ней информацию о том, что оба электронных ключа находятся в схроне недалеко от загоризонтной радиолокационной станции. Естественно, доложил Лебедюку, который немедленно послал ту самую группу, которая дышала тебе в спину до самой ЗГРЛС. Не догнав тебя, они просто забрали ключи из схрона и в обход добрались до Припяти, собираясь передать добычу Лебедюку. Однако в Припяти они нарвались на монументовцев и полегли все до одного. Их трупы нашли двое сталкеров, Следопыт и Странник, которые и забрали ключи. Следопыт спрятал свой где-то в тайнике на Припяти.

– Точно, – кивнул Меченый. – Я его оттуда и забрал.

– А Странник таскал свой в ботинке, – продолжил Шрам. – До тех пор, пока его не грохнули охотники за головами из группировки «Воля». Если мне память не изменяет, перед смертью он передал электронный ключ одному сталкеру с выжженными мозгами по имени Снайпер.

– Откуда такая подробная информация? – поинтересовался я слегка дрогнувшим голосом. Слова наемника всколыхнули в моей памяти воспоминания годовой давности, и не сказать, что они были приятными.

– Следопыт рассказал как-то в баре, – безразлично пожал плечами Шрам. – Честно говоря, тогда я счел это всё очередной сталкерской байкой о приключениях легенд Зоны – а вот поди ж ты, оказалось, что всё правда.

Так… Значит, я тогда пронес от Кордона до Саркофага ключ, собранный Призраком и Клыком, вскрыл дверь и… фактически уничтожил Машину желаний. Теперь у меня отпали последние сомнения – убийство Странника не было случайностью. «Воля», официальное подразделение Вооруженных сил Украины, получила задание – и выполнила его блестяще ценой жизни трех своих бойцов. Не только Шрам был пешкой в чужих руках. Мной так же манипулировали, надеясь моими руками уничтожить Сердце Зоны. И им это почти удалось. Оставалось выяснить, кто же этот неведомый гений, столь ловко умеющий манипулировать людьми, словно послушными куклами?

– Давайте подведем итоги, – сказал я. – Лебедюк пытался использовать Шрама в своих целях, но погиб – причем, я полагаю, не случайно. Наверняка он мешал кому-то своей излишней активностью, и этот «кто-то» не счел нужным вытащить его из того болота, куда он завел и себя, и свою группировку. Потом к Саркофагу был послан Меченый. После него – я. Понятно, что приказы шли с Большой земли, но без поддержки внутри Зоны они оставались бы листками бумаги, годными лишь для использования по известной надобности. Здесь, внутри периметра есть кто-то, работающий на стратегов с Большой земли. И сейчас, когда Зона вот-вот станет базой НАТО, ему понадобились мы, объекты провалившегося проекта «СТАЛКЕР». Боевые машины, сохраняющие существующую реальность.