Текст книги "Реальный репортер. Почему нас этому не учат на журфаке?!"

Профессиональные соображения

Интересуйтесь искусством и пытайтесь понять, как оно действует. В сущности, все творческие люди – одно и то же. Они не художники, писатели, поэты, музыканты, копирайтеры, журналисты, они – композиторы. Законы превращения хаоса в композицию – одни и те же. Я очень хорошо себе представляю, как структура репортажа может быть той же самой, что и структура песни «Якоря» группы «АукцЫон». Когда человек занимается творчеством, внутри у него работают одни и те же молоточки. Это потом их движения преобразуются в разные формы – звуки, краски, слова, факты. Научиться работе с этими формами – дело техники. Главное – чтобы работали молоточки.

* * *

Уважайте фоторяд.

Вашим текстом репортаж видит, слышит и думает. А фотографиями он дышит.

Человек, которому не дают дышать, не хочет ни видеть, ни слышать, ни думать.

В хорошем репортаже иллюстрации должны занимать не менее трети площади. А иногда – и две трети. Это то самое масло, которым нашу кашу не испортишь. Особенно если она остывшая и с комочками.

Так что имейте мужество не страдать текстовым шовинизмом. Репортаж – это не только ваша работа. Репортаж – работа двух людей, и какая из них важнее – большой вопрос.

* * *

С фотографом работать вообще гораздо лучше, чем без него.

Во-первых, это веселее.

Во-вторых, если надо уболтать человека что-нибудь вам рассказать, вдвоем люди всегда выглядят убедительней. Вдвоем можно играть в «доброго» и «злого» следователей, в двух «добрых» следователей, в двух «злых», в земляка, в единомышленника; можно придумать еще много других увлекательных игр, правила которых сочиняются прямо на ходу. Например, однажды мы с фотографом Алексеем Майшевым в присутствии героя, который не испытывал никакого желания с нами разговаривать, затеяли ожесточенную дискуссию. И после этого человек расслабился и проникся к нам доверием. Наверное, подумал, что вот – раз ребята даже друг с другом ругаются, значит, нет у них против меня никакого предварительного сговора.

В-третьих, людям почему-то свойственно интересоваться фотоаппаратурой. Особенно в последнее время. Это лишняя возможность для установления контакта.

Ну а в-четвертых, рядом с фотографом у тебя чаще всего хорошее настроение. Потому что фотографу всегда хуже, чем тебе. Потому что у него тяжелая аппаратура, а у тебя – нет.

Правда, на обратном пути роли меняются. Он уже все отснял, а тебе еще страдать над текстом.

* * *

Не привязывайтесь к тематике. Это опасно.

Репортер должен быть не специалистом в той или иной теме, а мастером восприятия. Для этого нужно быть максимально свободным от каких бы то ни было тематических полянок. Садясь на тему, вы обрекаете себя на зависимость от источников информации. Если вы криминальный репортер, вы по-любому на крючке у пресс-службы УВД. Если вы репортер светский – вы раб тусовки. Если вы на передовой всякой чрезвычайщины, то без МЧС вы как без рук. Стоит только вам чем-нибудь расстроить всех этих замечательных людей, и они легко вам устроят маленькую информационную смерть.

Хороший репортер – это вечный кочевник. Наиболее выгодная позиция – быть везде и нигде. Сегодня ты на Саяно-Шушенской ГЭС, завтра занимаешься расследованием в Кондопоге, послезавтра пишешь про демографию в ХМАО. Работая каждый раз в новом месте и в новой теме, ты ни от кого не зависишь, ты сам себе хозяин, и нет никого между тобой и твоим словом.

Оборотная сторона этой свободы – одиночество. У хорошего репортера, как правило, очень плохо получается дружить и налаживать связи. Потому что за дружбу и связи приходится платить информационной зависимостью. Бывают приятные исключения, но очень редко. Это такая репортерская печаль, но ничего не поделаешь – приходится печалиться.

* * *

Если вам не нравится писать репортажи – не расстраивайтесь. Это даже хорошо. Это значит, что вы не графоман. Я тоже терпеть не могу писать репортажи. Нормальному человеку процесс писания репортажей нравиться в принципе не может, потому что репортаж – это не дешевая словогонка, а высокотехнологичный, груженый информацией, смыслом и эмоциями текст. При этом он ограничен в объеме, а писать мало намного труднее, чем писать много. Качественная писанина требует сильнейшей концентрации сил и внимания. Любит ли тяжелоатлет свою штангу? Вряд ли.

* * *

Возможно, мне просто везло, но я крайне редко встречал среди репортеров идиотов. Говорю, «крайне редко» на всякий случай, поскольку на самом деле, если мне не изменяет память, полных неадекватов среди людей моей профессии я не видел вообще.

Разумеется, я не беру в расчет пишущих правозащитников, путешествующих писателей, «публицистов с ногами» и другие примеры, когда за репортера себя выдает человек, не имеющий к этому делу никакого отношения.

Судя по всему, наша профессия относится к разряду тех, которые не позволяют питать иллюзий. Каждая подхваченная или навязанная ценность очень быстро проходит испытание реальностью. Просто так примерить ее и носить, потому что модно и красиво, не получится. Если проводить аналогию с миром асфальта: в отличие от большинства профессий, представители которых – автомобилисты, репортер – это мотоциклист. У автомобилиста между его внутренним миром и внешним – достаточно прочная перегородка: стекло, кузов, подушки безопасности. Даже если он попадет в аварию, велика вероятность сохранить все свои иллюзии в целости и сохранности. У мотоциклиста между ближним пространством и дальним нету ничего. Поэтому у него совсем другая степень ответственности перед самим собой. Заниматься самообманом можно лишь до первой экстремальной ситуации. Глупые мотоциклисты быстро кончаются.

9
2007 год, октябрь
Непрочное зачатие

Жителей Ульяновской области призывают плодить «патриотическую нищету»

На родине Ленина решили ударить наглядной агитацией по грустным демографическим показателям. На днях здесь стартовал агитпоезд под названием «Роди патриота в День России». Власти уточняют, что рожать на самом деле можно в любой день, но патриотов – обязательно. На реализацию губернаторской идеи брошены лучшие силы, которые в течение года будут проникать в самые труднодоступные места одного из беднейших регионов Поволжья и возбуждать в местных жителях желание плодиться и размножаться. На днях эти силы побывали в поселке Верхняя Маза Радищевского района. Корреспондент «Известий» Дмитрий Соколов-Митрич решил к ним присоединиться, чтоб хотя бы со свечкой рядом постоять.

Именем Фрэнсиса Бэкона!

– Труслейка, Сара, Папузы, Старое Тимошкино, Большой Чирклей, Троицкий Сунгур, Красный Гуляй, Дмитриево-Помряскино, – помощник губернатора Татьяна Сергеева перечисляет населенные пункты, в которых после появления там агитпоезда неминуемо случится демографический взрыв. Татьяна Владимировна – бывший учитель физики из города Сингилей, потом партийный работник, потом депутат, а теперь она отвечает за строительство в Ульяновской области гражданского общества. После ее назначения рулевым агитпоезда местные журналисты сделали вывод, что под «строительством гражданского общества» областные власти имеют в виду чисто физиологическое строительство.

– У меня тут на днях брали интервью, – улыбается Татьяна Владимировна. – И телеведущая объявила рубрику так: «А теперь об интимном». Я тогда ее перебила и говорю: «Мы не об интимном. Мы о государственном».

– Почему вы так сказали?

– Это не я, это граф Шувалов сказал, а Солженицын потом повторил: «Сбережение народа – вот главная задача, которая должна стоять перед властью». А наш сегодняшний выезд в Верхнюю Мазу как раз и является актом такого сбережения.

– Тогда еще один вопрос: почему мы собрались для старта не на вокзале, а возле памятника писателю Гончарову и его бездетному герою Обломову?

– Потому что это только на бумаге у нас агитпоезд, а в реальности – две «Газели» и одна «Волга», – объясняет помощник губернатора. – Но собрались мы не у памятника, а возле ЗАГСа. Обломов просто рядом оказался.

Сергеева дает команду грузиться. Одну «Газель» заняли работники областной филармонии. Артисты одеты в малиновые пиджаки, артистки – в черные платья. В другом микроавтобусе устроились гинеколог, нарколог, педиатр, двое психологов, один начальник ЗАГСа, представитель департамента соцзащиты и специалист по СПИДу. По поводу последнего персонажа среди агитаторов еще до погрузки возникла ожесточенная дискуссия. Одни стали доказывать, что профилактика ВИЧ-инфекции – это завуалированная пропаганда сексуальной распущенности, которая не идет на пользу демографическому росту. Другие возражали, что если специалиста по «чуме двадцать первого века» не взять с собой, то она выкосит Верхнюю Мазу намного быстрее, чем та вымрет сама. Сошлись на том, что Асия Масхутовна из «Центра СПИД» симпатичная девушка, поэтому пусть едет.

От дивана Обломова до Верхней Мазы езды около трех часов. Почти все это время без остатка ушло на разглядывание огромного количества агитационных материалов. Вот листовка под названием «Письмо вашего еще не рожденного ребенка»: «Дорогие мама и папа! – с недетской интонацией обращается к будущим родителям умный эмбрион. – Помните, что сигарета, дым от нее, пиво, алкоголь и, конечно, всякие там наркотики губительны для моих зарождающихся клеток!»

Еще одна листовка. Называется «Беременность в радость»: «О чем в эти девять месяцев надо думать в первую очередь? Конечно, о здоровье и удовольствиях. Появление на свет малыша – это, конечно, огромное счастье, но и о себе, любимой, забывать нельзя. Выставки и музеи, картинные галереи и кино, театры и концерты – посещайте все хоть каждый день. А танцевать, если нет никаких осложнений и противопоказаний, можно практически до последнего месяца беременности».

Отдельный агитационный продукт посвящен афоризмам великих на тему деторождения. Сильнее всего прошибает Фрэнсис Бэкон: «Тот, кто не имеет детей, приносит жертву смерти».

«Фирменный» календарик на 2008 год. На нем изображены два темно-желтых голых человечка – по всей видимости, мама и папа. Человечки тянут свои руки к солнечному кругу, внутри которого сидят три бебика: красный, синий и белый.

А вот – главная шпаргалка агитатора. Речь губернатора Сергея Морозова, подготовленная для произнесения на «Празднике счастливой семьи». Во фразе «потихоньку начала расти рождаемость» слово «потихоньку» чьей-то заботливой рукой вычеркнуто. «Могу доложить, что в День России 12 июня 2007 года в Ульяновской области родилось семьдесят восемь малышей, – отчитывается в следующем абзаце слуга народа. – Это на пятьдесят человек больше, чем в тот же день предыдущего года».

– Татьяна Владимировна, неужели губернатор хочет сказать, что у вас за год рождаемость увеличилась в три раза?

– Нет, конечно, – честно вздохнула Сергеева. – Все-таки «УАЗ-Патриот» не каждый день за младенцев дают. Но демографические показатели действительно улучшаются. Еще недавно смертность превышала рождаемость в 1,95 раза, а сегодня – в 1,67.

– А может, это она сама растет, без посторонней помощи?

– Так не бывает. По крайней мере в нашей стране.

Равнение на Дениса Давыдова!

Верхняя Маза встретила участников пробега жирными тучами ворон. Их тут такое великое множество, что впору снимать ремейки с фильма Хичкока «Птицы». На людей, правда, вороны пока не нападают.

– Но вот если эти паразиты найдут что-нибудь на крыше, то бессонная ночь обеспечена, – жалуется глава сельсовета Валентина Визгалова. – Такой долбеж стоит, что хоть в землю зарывайся.

Агитационный штаб разместился в местной школе. Учится в ней всего восемьдесят шесть детей, поэтому с введением подушевого финансирования заведение может оказаться нерентабельным и тогда местным детям придется ездить на школьном автобусе в райцентр. Вся надежда у местных учителей лишь на то, что у властей не поднимется рука на героя войны 1812 года Дениса Давыдова. В школе действует его музей, и на то у верхнемазинцев есть полное право. Не ужившись в мирном Петербурге и разругавшись вдрызг со столичной элитой, Денис Васильевич женился на симбирской помещице и приехал доживать жизнь в Верхнюю Мазу. Здесь он нарожал девять законных детей, построил школу, умер и был похоронен, но потом его прах перевезли в Москву. Об этом участникам агитпоезда бойко доложили школьники из клуба юных экскурсоводов.

– Вот видите, девять детей! – помощник губернатора строго посмотрела на Николая Филиппова, ответственного за развитие гражданского общества в Радищевском районе. – А сегодня в Верхней Мазе сколько рождается младенцев?

– В прошлом году было двое, – вздохнул командир гражданского общества. – В этом году на учете стоят три роженицы. Население поселка – тысяча восемнадцать человек.

– А население всего Радищевского района за последние двадцать лет уменьшилось на две с половиной тысячи человек, – еще глубже вздохнул глава района Джафяр Узбеков. – Но буквально с прошлого года наметился маленький рост.

– На этой оптимистической ноте предлагаю разойтись по объектам, – скомандовала Сергеева. И все разошлись.

Ольга Замихина, психолог из Областной наркологической больницы, вошла в абсолютно пустой класс. Накануне ей обещали, что помещение будет под завязку набито отцами-алкоголиками, но, как выяснилось, обманули. Ольга Павловна пошла жаловаться к главе сельсовета. Валентина Визгалова схватилась за голову, сказала, что сейчас же все исправит, и побежала на улицу. Вернулась в сопровождении трех человек женского пола. Это были жены отцов-алкоголиков. Вид у них был растерянный. Ольга Павловна попыталась провести с ними психологический сеанс, но жены признались, что их привели сюда силком, и если надо, они, конечно, посидят и покивают, но смысла в этом не видят, поэтому были бы благодарны, если бы их отпустили. Психолог Замихина сказала, что при таком настрое лечение будет неэффективно, и вышла из класса. Зато в соседней аудитории был полный аншлаг. Асия Салахиева читала детям лекцию по СПИДу. Ольга Павловна решила тоже посидеть-послушать. У ребенка двенадцати лет, который сидел справа, в руках была анкета. Ребенок сидел и думал, что ответить на такой вопрос: «Могу ли я поговорить с моим сексуальным партнером об использовании презервативов?» Или на такой: «Опасно ли использовать общие иглы при употреблении наркотиков?»

– Скажите, пожалуйста, а в Радищевском районе много наркоманов и ВИЧ-инфицированных? – поинтересовалась агитатор Замихина у женщины, которая сидела слева.

– Ни одного, – ответила женщина, которая оказалась начальником районного управления образования.

– Тогда зачем? – спросила Ольга Павловна.

– Потому что надо, – ответила женщина.

Закончив лекцию по СПИДу, любезная Асия Масхутовна предоставила возможность агитатору Замихиной все-таки выполнить свою миссию и выступить перед детьми на тему вреда алкоголя. Ольга Павловна рассказала детям, сколько химии и прочей гадости содержится в пиве и других слабоалкогольных напитках. Что от них тупеют мозги, выпадают волосы и хиреют мышцы. Дети оказались благодарными слушателями. Услышав слово «хиреют» они дружно рассмеялись.

Рожать по законам военного времени!

Между тем в местном Доме культуры со взрослыми верх-немазинцами общалась начальник ЗАГСа Железнодорожного района города Ульяновска Хания Дамирова. Недавно отремонтированный ДК снаружи выглядел неплохо, но внутри регулярно работает одна библиотека. С тех пор как работу кружков перевели на платную основу, они все дружно закрылись – развивать своих детей на платной основе в Верхней Мазе не может себе позволить ни один человек. В таких непростых условиях работник брачного фронта пыталась внушить людям мысль, что жениться и рожать патриотов – это хорошо и правильно.

– Каждый год население России уменьшается на один Ульяновск, – пугала женщин Хания Хамберовна. – А население нашей области с каждым годом становится меньше на целый Радищевский район.

Люди слушали, вздыхали и даже кивали. Пришло время задавать вопросы. Из зала поднялась женщина в платье ручной вязки, которое, судя по всему, носила еще ее мама.

– Мы, конечно, все понимаем. Но и вы нас поймите. Мы не виноваты. Вот у меня зарплата полторы тысячи. Рублей. Я не замужем. Толковые мужики в селе все наперечет. Как мне рожать? От кого?

– Да если бы и было от кого! – подхватила тетка с соседнего ряда. – Вот у меня и муж есть, и даже один ребенок. Я бы и второго хотела, но боюсь. Работы в Верхней Мазе нет, поэтому муж все время в разъездах, зарабатывает на стройках то в Сызрани, то в Ульяновске. Получает шесть-семь тысяч, но дома бывает хорошо если раз в месяц. А вдруг завтра он найдет себе кого-нибудь – что я буду делать со своими демографическими рекордами?

– Девчата, ну, я все понимаю, жизнь трудная, – попыталась возразить Хания Хамберовна. – Но когда она легкая была? Во время войны еще хуже было, а все равно рожали.

– Так то война, – ответила старушка из первого ряда. – Это можно понять. Родина в опасности. А сегодня-то с кем воюем? Сами с собой?

– Действительно, обидно, – подхватила ее женщина в платье ручной вязки. – А когда женщине обидно, она рожать не может.

Рядом с Домом культуры – деревянное строение, скорее избушка – фельдшерско-акушерский пункт. Здесь нес вахту акушер-гинеколог из Ульяновска Андрей Адамов. Из всех агитаторов он был в самом завидном положении. Его аудиторию, которая сегодня состояла ровно из трех человек, не надо было убеждать беременеть – они уже и так это сделали.

– Мне кажется, товарищи пропагандисты приехали не совсем по адресу, – поделилась своими ощущениями женщина Марина, которая ожидала своей очереди в коридоре. – Это в Москве надо убеждать людей рожать детей. Или в Питере. Может быть, даже в Ульяновске. А здесь никого убеждать не надо, здесь надо просто дать людям возможность поправить свое материальное положение. Вот я рожаю второго, потому что у меня муж зарабатывает шесть тысяч и я примерно столько же. Работа официальная, пособие будут платить неплохое. Если завтра такие доходы тут будут у всех, то можно будет роддом строить. А сейчас средняя зарплата у нас в селе две с половиной тысячи рублей, да и ее еще надо поискать. Единственное, с чем у людей нет проблем, – это детский сад. Свободных мест полно и с каждым годом все больше. Народ уезжает и правильно делает. Патриотизм – это как любовь. Долго безответным быть не может.

В коридор с улицы зашел мужик с каким-то шальным выражением лица. От него круто разило спиртным.

– Ну как там? – спросил он Марину.

– Нормально. Слушай, зачем нас лишний раз дергают, я ведь только позавчера осмотр проходила?

– Ну что поделаешь? Начальство велело обеспечить явку. Увидишь Ксюху, скажи, что через неделю я жду ее на прием.

– Кто это? – спросил я Марину, когда шальной мужик скрылся за дверью.

– Районный педиатр. Только вы про него плохого не пишите. Он действительно хороший специалист. И главное – патриот. У него детский церебральный паралич, а он работает и днем и ночью. Сегодня вот за него начальство пашет, поэтому решил расслабиться.

Про людей и грачей

Помощник губернатора Татьяна Сергеева взяла на себя местную общественность. Средний возраст ее аудитории был сильно за пятьдесят, но, по мнению чиновницы, это не является уважительной причиной для того, чтобы не участвовать в деле спасения родины от угрозы вымирания.

– Роль бабушек и дедушек огромна, – с депутатским придыханием говорила Татьяна Владимировна. – Следующий год наш губернатор объявил «Годом духовности и добрых дел». Так давайте покажем, что мы еще сохранили неравнодушие. Да, люди живут в крайне тяжелых условиях. Подчас у молодых матерей нет даже денег на одежду. Но почему бы нам в районе не создать обменный фонд детских вещей? Да, в поселке нет детских площадок. Но давайте создадим «Совет отцов» и попросим их построить детям качели и песочницы. Или вот, например, приходит молодой парень из армии, из горячей точки. Он мог бы стать хорошим отцом, а становится алкоголиком. И где-то его можно понять: он отдал долг родине, а родина подчас про него забывает. Ну хотя бы вы его поддержите.

Из зала раздался смешок. Это не сдержался Павел Михайлович Бузаев, глава местного совета ветеранов. Ему девяносто лет. Обычно на подобных мероприятиях он задает массу каверзных вопросов, но сегодня почему-то только улыбался.

– Павел Михайлович, – на улице к ветерану подошел один из агитаторов, задумчивый Марат Хаердинов из Областного центра медицинской профилактики. – Скажите, пожалуйста, а почему в Верхней Мазе так хорошо плодятся вороны?

– Не вороны, а грачи, – хитро прищурился в ответ ветеран. – Не знаю почему. Но постановка вопроса мне кажется очень правильной.

Перед отъездом в Доме культуры грянул концерт. «Для чего я сюда суматошно приехал? – пели артисты филармонии. – И зачем я траву первозданную мну?» Специалист по гражданскому обществу наградила чету Мухамедждановых за то, что у них пятеро детей. Я тут же подошел к родителям-героям, чтобы взять у них оптимистическое интервью, но оказалось, что детей у них не пятеро, а трое, и то лишь потому, что второй раз родилась двойня. Стало совсем грустно, и я пошел в сельскую библиотеку искать ответ на вороний вопрос.

Грач ( Corvus frugilegus) – широко распространен почти по всей Европе и Азии. Гнездится колониями в садах, парках и на группах деревьев в поселениях человека или вблизи них. Кормится на полях, лугах, пустошах. Гнездо строит из сухих сучьев, выстилает сухой травой, иногда клочками шерсти и тоненькими ветками. Используется оно в течение ряда лет, ежегодно ремонтируется. Обычно грач откладывает яйца раз в году из 3–5 яиц зеленого цвета с бурыми пятнами. Насиживание производит только самка, и до полутора недель после вылупления птенцов она не покидает гнезда. В это время корм птенцам носит только самец. В кормовом рационе преобладает животная пища, главным образом насекомые, в том числе такие вредные, как майский жук, клоп-черепашка, жук-кузька, яровая совка, гусеница лугового мотылька, свекловичный долгоносики др. Поэтому грача следует считать полезной птицей.

Всю обратную дорогу в «Газели» агитаторов кипела бурная дискуссия на тему людей и грачей. Нарколог, педиатр и специалист по СПИДу уверяли, что пока государство не создаст в Верхней Мазе людям хотя бы «вороний минимум», требовать от них рекордного приплода бессмысленно.

– Представьте себе, что будет, если завтра природа вдруг сойдет с ума и потребует от грачей, чтобы они покупали клопа-черепашку и жука-кузьку за бешеные деньги? – говорила специалист по СПИДу. – Да еще вдобавок им придется строить свое гнездо в кредит, расплачиваясь свекловичными долгоносиками? Я думаю, после этого грачей в Верхней Мазе сильно поубавится.

На это активно возражали оба психолога и специалист Областного центра медицинской профилактики. Они были уверены, что желание иметь детей первично, а экономика вторична. И что жука-кузьку грачам и так приходится добывать тяжким трудом, потому что такой ценный жук на дороге не валяется. И что если бы верхнемазинцы начали рожать, как Денис Давыдов, то и жили бы они намного лучше, потому что «даст Бог ребенка – даст и на ребенка».

Только гинеколог почему-то всю дорогу молчал. Под конец пути на него уже стали косо смотреть, а потом все-таки потребовали сатисфакции:

– В конце девяностых один мой приятель из Республики Марий-Эл тоже участвовал в агитпоезде, – сказал мудрый гинеколог. – Только они ездили по деревням убеждать людей не вешаться и не стреляться. А мы теперь уговариваем их рожать. По-моему, прогресс налицо.