Текст книги "История. Тысячелетие обмана"

13. Даже римские папы до сих пор заимствуют имена, произошедшие от названий митраистских титулов – Пий и Феликс, означавшие буквально «благочестивый» и «благословенный».

14. Дата Рождества Христова (25 декабря), вероятно, тоже была заимствована из культа Митры. В Римской империи день рождения солнечного бога Митры отмечался именно 25 декабря. В Иране до сих пор празднуется день зимнего солнцестояния – ночь Ялда (21–22 декабря) – который был тесно связан с культом Митры. В эту ночь принято устраивать трапезу с гранатами и конфетами, гадать, а также украшать двери домов праздничной символикой.

14. Митраизм (как и христианство) проповедовал строгую мораль, поощрял воздержанность и целомудрие и в число основных добродетелей включал самоотречение и умение властвовать над собой.

15. На начальной стадии христианство и митраизм черпали сторонников, главным образом, из низших слоев общества. Их проповедь изначально была обращена к народу (в противоположность учению философских школ), она в большей степени предназначалась для черни, нежели для просвещенных умов и, следовательно, более взывала к чувствам, чем к разуму.

Рис. 67

На рисунках 68–71 представлены разные изображения бога Митры.

Рис. 68

Рис. 69

Рис. 70

Имеются и другие сходные моменты, в частности, обряды и догматы, в числе которых: использование святой воды, причащение, освящение воскресного дня, искупляющая жертва, бессмертие души, последний суд, воскрешение плоти. Есть и еще один общий характерный признак – крещение-омовение неофитов, которое в понимании служителей культа Митры способствовало очищению от прошлых грехов человека, посвящаемого в мистерии. Жрецы Митры осуществляли помазание посвящаемых медом, что весьма напоминает христианское миропомазание.

Интересно, что даже образ Деда Мороза восходит к богу Митре, который изображался в красном кафтане, красном колпаке и с мешком подарков.

Символика христианства и митраизма также чрезвычайно близка – и там, и там есть изображение креста, с тем лишь отличием, что митраисты изображали крест в круге. Крест в круге – древнейший солярный символ, который можно встретить во многих религиозных традициях, в частности, у славян. Митра – солярное божество, и появление креста в его символике вполне оправдано, поскольку четыре угла креста соответствуют четырем кардинальным точкам на годичном пути солнца – двум равноденствиям и двум солнцестояниям (другой вариант – движение солнца в течение суток: солнце рассветное, солнце полуденное, солнце закатное, «черное» солнце). В христианстве крест стал символом мученичества и страдания, хотя отголоски солярного значения в его символике остались (напомним, светлый праздник рождества Христова отмечается во время зимнего солнцестояния – 25 декабря. Рождение Митры 25 декабря в самую темную ночь года в темной пещере символизирует рождение света и появление надежды на скорое возрождение природы после символической зимней смерти).

Солярный символ – крест в круге, можно увидеть и на сценах священной трапезы Митры и бога Солнца. Круглый ритуальный хлеб, лежащий перед Митрой, надрезан на четыре части, возможно, для более удобного его преломления, но скорее всего – для придания акту священной трапезы большего сакрального символизма. Хлеб и сладкое вино – святое причастие митраистов – символизировало блаженство в будущей жизни в царстве доброго Митры. Как известно, христианское таинство причастия творится как воспоминание о Тайной Вечере Иисуса Христа и апостолов. Ритуальная трапеза митраистов также является символическим воспроизведением священного пира Митры и его помощников.

Сама организация церкви братьев во Христе во многом напоминала стройную систему организации братств дисциплинированных митраистов, а высший сан католической конфессии дублировал высшую ступень митраистских посвящений и назывался также – Pater – «Отец», или просто «Папа». Как уже отмечалось, по сей день христианские священнослужители высокого сана – архиереи и архимандриты носят головной убор, называемый «Митрой», доставшийся им в наследство от жрецов Митры, а митрополиты по-прежнему управляют столичными епархиями, что является лучшим свидетельством живучести идей митраизма. Даже города раньше назывались «Mitrapolis», т. е. «город Митры», город Солнца.

Рис. 71

Рис. 72

Рис. 73

Митраизм оказал огромное влияние не только на последующие религиозные учения, но и на другие области жизни. В частности, искусство также является областью, в которой заимствования очень заметны. Например, митраистская скульптура (предшествовавшая христианству) предоставляла ранним христианским мраморщикам множество моделей, которые и были ими приняты или приспособлены для своих нужд. Так, в образе Митры, открывающего пущенными им стрелами источник живой воды, они почерпнули вдохновение для создания изображения Моисея, ударяющего жезлом по скале Хорив. Они были настолько верны устоявшейся традиции, что воспроизводили даже изображения космических божеств, таких, например, как Солнце или Ветер. В результате данного влияния и на саркофагах, и в скульптурных миниатюрах, и даже в порталах римских церквей можно обнаружить следы влияния обширных композиций, украшавших священные подземелья митреумов (Рис. 72–77, на Рис. 76 изображен головной убор священника, называющийся митра).

Рис. 74

Митраистские храмы, как уже отмечалось, представляли собой пещеры или подземелья. Во многом это объяснялось тем, что сама доктрина митраизма была связана не только с таинствами, но и со сложной системой посвящений. При посвящении в таинства Митры проводились испытания на способность преодолевать боль, в частности, проходить через огонь. Адепты этой религии верили в очистительную силу огня и его способность уничтожать зло, потому использовали огонь, чтобы подтвердить верность данному слову либо договору (напомним, что «Митра» в переводе с древнеперсидского означает «договор», «контракт»). Считалось, что только поддержка со стороны Митры может посодействовать человеку пробежать меж двумя полыхающими кострами и остаться невредимым.

Рис. 75

Рис. 76

Рис. 77

С первых дней истории свет существовал в сознании людей как противоположность мраку. Традиционными историками, как уже говорилось, считается, что митраизм имеет древнеперсидское происхождение. В учении персидского пророка Заратуштры (греч. Зороастр), получившем заглавие «Авеста», мир как бы раскололся надвое. Свет и тьма, добро и зло оказались резко противопоставленными. В Старой Авесте Митре отводилась принципиальная роль посредника меж богом и людьми, «которого не может ввести в обман никто». Созданный верховным богом Ахура Маздой, он стал основным конкурентом Ахримана (воплощение абсолютного зла) и неустанно боролся с темными силами. Его значение быстро росло, ибо по зороастрийским верованиям от борьбы добра и зла зависит весь миропорядок. Как повествуют мифы, Митра покровительствовал дружбе, награждал собственных преданных почитателей славой и богатством, духовным покоем и бессчетным потомством. В ведении этого бога находились и вещественные блага, и духовные добродетели. Приблизиться же к горящему алтарю можно было, только очистив себя неоднократными омовениями и бичеваниями. Его спасительная поддержка помогала душе преодолеть переход через Чинват – «мост-разлучитель», ведущий или к небесному блаженству, или в преисподнюю. В конце времен Митра был должен дарить благочестивым последователям нескончаемую жизнь и блаженство. Согласно легенде, Митра вступил в бой с Солнцем и вышел из него победителем, после этого Солнце и Митра стали друзьями. С течением времени его начали почитать и как источник Небесного Света.

Митраизм получил настолько большое распространение, что ему покровительствовали римские императоры.

Как считается, первым из их был Нерон, принявший посвящение от царя Армении и даже получивший в дар круглую корону, символизировавшую солнечные лучи. Практически 100 лет спустя ритуал посвящения в митраизм прошел опиравшийся в собственных «безобразиях» на армию правитель Коммод, впоследствии весьма способствовавший распространению культа. Диоклетиан, также отдававший дань почитанию Митры, известен тем, что преобразовал устройство империи по типу восточных деспотий, введя неограниченное правление – доминат. Он же даровал Митре титул «Защитник Империи». Сторонниками митраизма были также императоры Адриан и Аврелиан. Считается, что в конце второго века митраизм был признан официальной религией Империи. Решающую роль в дальнейшей судьбе западного митраизма сыграло официальное признание христианства. Но культ, в котором воинская доблесть играла не последнюю роль, совсем не собирался сдаваться без боя. Официальная историческая наука утверждает, что решающая схватка правителя Константина с войсками Лициния около Адрианополя 3 июля 323 года явилось демонстрацией противостояния приверженцев митраизма и христианства. Именно тогда Непобедимому богу был нанесен сокрушительный удар. Лишь некоторое время спустя Юлиан Отступник, невзирая на христианское воспитание, тайно посвященный в культ Митры, попробовал вернуть его. В 361 году он издал два эдикта, направленных против христиан, но два года спустя после его смерти, участь Непобедимого Солнца в Римской империи была решена. В 376 году митреум, находившийся на Ватиканском холме, был закрыт городским префектом, позднее на его месте выстроили базилику Св. Петра. Через 4 года правитель Феодосий издал эдикт, окончательно укрепив позиции христианства как государственной религии. Началось активное преследование язычников, разрушение и закрытие их храмов. Жрецы митраизма в надежде на возращение прежних времен замуровывали свои святилища. Многие из не смирившихся были убиты прямо в храмах, что означало осквернение святыни на веки веков. Совместно с последними жрецами угасла на Западе и сама память о былом могуществе Митры.

Напомним, это все нам говорит официальная история. Однако не следует забывать, что преследование «язычников», и в особенности последователей митраизма, не могло не привести к искажению исторических фактов в угоду новой идеологии. В частности, те исключительно черные краски, которыми в истории изображаются Нерон и Коммод, во многом объясняются тем, что оба они были последователями митраизма. Список их преступлений и пороков, который мы находим на страницах «античных» авторов (чьи произведения до нас дошли лишь в более поздних списках, в «средневековой» редакции), поистине изумляет. Нет такого порока, который бы им не был приписан. Нет такого преступления или извращения, в которых они бы не были повинны. Уже одно это порождает сомнения в правдивости этих данных. Факт того, что они были сторонниками митраизма (основного «противника» христианства) все ставит на свои места.

Теперь более подробно остановимся на сущности митраистских мистерий.

Мистерии Митры, как и все древнейшие мистерии, имели целью преображение людской природы через очищение и символическую смерть. Для одних мистерии были источником тайных знаний, для других – надеждой на бессмертие. Было семь ступеней посвящения. Возможно, это количество связано с более поздними эллинистическими представлениями о том, что человеческая душа после смерти, добираясь до звезд, проходит через семь небесных сфер. Также вероятно, что данное число может быть связано с лунными циклами (семь традиционно считалось священным числом). Впрочем, последнее маловероятно, т. к. митраизм представлял собой все же солнечный, а не лунный культ.

Сведений о содержании митраистских мистерий до нас дошло крайне мало. Во-первых, в силу того, что сама религия была тайной и предполагала неразглашение того, что происходило в митреумах, а во-вторых, пришедшее на смену митраизму христианство целенаправленно уничтожало любые данные, любые свидетельства самого существования Солнечной религии. Единственный текст, посвященный митраистским мистериям, находится сейчас в Париже. Называется он «Большой магический папирус», написан по-гречески, составлен был, как считается, в Египте в первой половине IV века нашей эры и, возможно, служил рабочим справочником для грекоязычного мага из Египта. Представляет он собой компиляцию разных источников (около 50). Известен он стал лишь в середине XIX века, когда был продан на аукционе одним антикваром, который уверял, что нашел папирус в одной из гробниц Луксора. Иными словами, точных данных об истории папируса нет, как и непротиворечивых сведений о его подлинности. Всего в данный «лот» входило 36 свитков. Текст литургии Митры расположен на 4 свитке. Впрочем, целый ряд авторитетных ученых вообще сомневается, что данный текст относится к мистериям Митры, поскольку он по большей части носит отвлеченный характер и повествует об иициации, во время которой обращаемый путешествует в надзвездных пространствах. Митра упоминается там всего один раз.

Имеется еще один «первоисточник» – так называемый «Михр-Яшт», авестийский достаточно объемный гимн в честь Митры.

Все остальные свидетельства – это либо упоминания «античных» авторов, либо позднейшие интерпретации христианских апологетов.

Хотелось бы особо отметить, что позднее, а именно на рубеже XIX и XX веков, было множество спекуляций на тему митраизма в рамках модной тогда теософии. Это в первую очередь такие авторы, как Рудольф Штайнер и Елена Блаватская, а также их последователи, которые «получали информацию», погружаясь в транс и «воспаряя в высшие сферы», и с чьей легкой руки появилось много недостоверных сведений о предмете. Позже, в рамках оккультных исследований Третьего Рейха, которые поддерживались на государственном уровне, интерес к митраизму также имел место. В этой связи следует упомянуть имя Юлиуса Эвола, итальянского философа-эзотерика, автора многочисленных работ по оккультизму. Поскольку мы в нашей книге будем придерживаться строгих фактов и научных методов, то эту зыбкую почву мы сознательно оставляем за скобками.

Древнейшим пластом митраизма является тавроктония (заклание быка Митрой). Это одно из самых распространенных изображений Митры на барельефах и росписях.

Главный эпизод мифов о Митре – это усмирение небесного быка и принесение его в жертву по приказу Солнца (Sol). Митра следит за быком и выжидает. Как только бык показывается из пещеры, Митра седлает его и скачет верхом, держась за рога. Бык убыстряет бег, увлекая Митру в безумную скачку. Митра остается верхом на быке, не позволяя себя сбросить, до тех пор, пока бык не вернется в свою пещеру, где Митра и закалывает его своим мечом. Жертвоприношение быка фигурирует почти на всех митраистских барельефах и росписях. Кажется, что Митра неохотно выполняет свою «миссию»: отвернув лицо, одной рукой берет животное за ноздри, а другой вонзает нож ему в бок. Согласно мифу, из тела умирающей жертвы всходят все полезные травы и растения, из спинного мозга произрастает дающее хлеб зерно, а из крови – лоза винограда, дающая священный напиток для мистерий.

Некоторые исследователи свидетельствуют, что данный эпизод мифа приобрел настолько большую значимость, что стал в церемониях при инициациях особым ритуалом – «крещением кровью». Места для проведения мистерий строились таким образом, что состояли из верхнего и нижнего помещений, сооруженных, как правило, в форме подземных туннелей. Проходящий предварительные испытания неофит находился в нижнем туннеле. Обнаженный, он окроплялся кровью закланного быка, капавшей с верхнего помещения. Другие подобные испытания также должны были быть связаны с крещением кровью, что являлось аналогом христианского крещения.

Принесение в жертву быка происходит в пещере перед лицом солнца и Луны. На космическую структуру жертвоприношения указывают 12 знаков зодиака и 7 планет, а также символы ветров и четырех времен года, часто изображаемые на барельефах. Два персонажа, Кауто и Каутопат, одетые так же, как и Митра, держа в руках зажженные факелы, пристально созерцают деяние бога.

Отношения между Sol и Митрой довольно не однозначны. С одной стороны, Sol, хотя он рангом ниже Митры, приказывает последнему принести в жертву быка. С другой стороны, Митра назван в надписях Sol invictus (Непобедимое солнце). В некоторых сценах Sol представляется коленопреклоненным перед Митрой, в других этих двух богов изображают обменивающимися рукопожатием. Как бы то ни было, Митра и Sol скрепляют свою дружбу пиром, на котором вместе едят мясо быка. Пир происходит в «космической» пещере, богам прислуживают слуги в звериных масках. Предполагается, что вскоре последует вознесение Sol на небо; эта сцена присутствует на многих барельефах. В свою очередь, Митра тоже возносится на небо. На некоторых барельефах и фресках он изображен бегущим за солнечной колесницей. После этого Митра становится носителем суверенного могущества Солнца. Это могущество соответствует «хварно», или Славе в древнемаздейской (персидской) традиции. Слава изображалась в образе сверхъестественного огня, поглощающего небесные божества – огня, порой нисходившего на царей, даруя им свет, посвящение и победу. Считалось, что статус царя, на которого низошла «слава», превосходит статус всех других людей, делая его бессмертным, каковым он и считался среди своих подданных. В этой связи стоит вспомнить надпись на православном кресте: «Царь Славы». Но тогда возникает закономерный вопрос – кому крест посвящен?

Перед инициацией посвящаемые давали клятву (sacramentum) хранить тайны мистерий. Текст Святого Иеронима и многочисленные надписи донесли до нас перечень степеней посвящения. Их, как мы уже говорили, было семь: Ворон (corax), Жена (nymphus), Воин (miles), Лев Оео), Перс (perses), Солнечный Вестник (heliodromus) и Отец (pater). Доступ к первым ступеням обеспечивался даже детям, начиная с семилетнего возраста. Возможно, они получали некое религиозное образование и заучивали песнопения и гимны. Община мистов (последователей религии Митры) разделялась на две группы: «служителей» и «участников» последняя группа состояла из инициатов с 4-й ступени Оео) и выше.

Благодаря христианским апологетам до нас дошли детали этого ступенчатого посвящения. Естественно, следует помнить, что они выступали против митраистских «таинств» («инспирированных Сатаной») и могли искажать их на страницах своих произведений в соответствии с личными пристрастиями, но некоторое представление о происходившем мы все же можем получить. В частности, они упоминают «крещение», которое, вероятно, вводило неофита в новую жизнь. Возможно, этот ритуал предназначался для того, кто готовился к посвящению в степень miles (воин). Известно, что ему подносили царский венец, но он должен был от него отказаться, ответив: «Митра – вот мой единственный венец». Затем, как утверждает христианский философ Тертуллиан, его лоб клеймили раскаленным железом. Заявление, прямо скажем, сомнительное и явно лежит в русле христианских обличений язычества (поставить печать Сатаны). Проводили митраисты очищение также при помощи пылающего факела – об этом пишет Лукиан. При посвящении в степень 1со мисту смазывали медом руки и язык, поскольку мед считался пищей блаженных и новорожденных. Посвящаемым завязывали глаза, а окружавшая их толпа подражала крикам воронов, хлопанью крыльев, львиному рыку. Некоторым мистам связывали руки куриными кишками, и они должны были перепрыгивать через ров с водой. Затем приходил некто, вооруженный мечом, разрезал кишки-путы и объявлял себя освободителем. Есть данные, что мист должен был присутствовать при инсценировке убийства, и ему показывали меч, окрашенный кровью жертвы (убийство имитировалось). Весьма вероятно, что порой инициатические ритуалы включали в себя битву с чучелом. Напоминаем, что это свидетельства христианских авторов, так что воспринимать их следует критически.

Каждая из семи степеней посвящения находилась под покровительством определенной планеты: «ворону» служил зашитой Меркурий, «жене» – Венера, «воину» – Марс, «льву» – Юпитер, «персу» – Луна, «солнечному вестнику» и «отцу» – Сатурн. Есть свидетельства о лестнице с семью перекладинами (из свинца, латуни, бронзы, железа, сплава, серебра и золота), ассоциируемых с различными божествами (свинец – с Кроносом, латунь – с Афродитой и т. д.) Возможно, такая лестница играла некую ритуальную роль, одновременно служа символом митраистских собраний.

Даже при беглом взгляде на митраизм отчетливо видно, что данная религия состоит из нескольких пластов, сформировавшихся в разное время. В первую очередь следует назвать сакральную жертву – в данном случае заклание быка. С уверенностью можно сказать, что это древнейший пласт, восходящий еще к тотемизму, а именно – к принесению в жертву тотемистического животного, которое практиковалось в большинстве культур раз в год – в день зимнего солнцестояния. Второй пласт составляют обряды, связанные с инициациями, которые обозначали переход индивида из одной социальной группы в другую. Самое главное – в инициациях начинался отсчет тому времени, когда старая «оболочка» у посвящаемого отмирала, и социум начинал относиться к нему уже как к совершенно иному объекту, связанному с абсолютно другим функционалом. Зачастую инициированному давали новое имя, поскольку он начинал «новую жизнь» в «новом качестве».

Рис. 78 Митреумы, обнаруженные на территории Европы, Западной Азии и Северной Африки.

Третий пласт – это космогония, связанная с солярным культом.

В подобной «слоистости» прослеживается естественное, органичное происхождение данной системы. Видна ее: а) неразрывная связь с прошлым, б) ее практическое значение (инициации, которые проводились нашими предками, по крайней мере, начиная с неолита), а также в) нарождение нового (единобожие). В христианстве ничего подобного нет. Наоборот, христианство как философско-этическое учение обнаруживает явные следы заимствований и представляет собой, по существу, преднамеренную, искусственную компиляцию из разных источников (как правило, религий-конкурентов). Это «подозрительное» сходство было замечено очень давно. В частности, еще Цельсий обвинял христиан в плагиате. В свою очередь, христианские апологеты – такие, как Юстин, Тертуллиан, Иренеус, объясняли сходство «подделкой дьявола», предвидевшего приход Иисуса. Для современного критического восприятия, прямо скажем, не очень убедительный довод. Впрочем, если убрать все «заимствования», то, по идее, должно остаться «вмонтированное» ядро, ради которого, как мы помним, все и затевалось. Но об этом мы подробно поговорим в последующих главах.

Говоря о культе Митры, невозможно не остановиться еще на одной вещи. Вещь эта – знаменитая статуя Свободы, символ США и всего «свободного мира». Не сложно увидеть, что корона из лучей, украшающая ее голову, представляет собой не что иное, как корону Митры и практически ничем не отличается от изображений в митреумах. Сама статуя, как известно, была изготовлена в последней трети XIX века французами, членами оккультной ложи, которые, отрицая христианское наследие, пытались возрождать древние культы (кстати, изготовлена она была, что тоже символично, из русского металла). Об этом мы также подробно расскажем в последующих главах, а теперь, забегая вперед, лишь упомянем, что Реформация была вполне закономерной реакцией на христианство и практику Ватикана.

Ранее мы подробным образом рассмотрели православный крест. Но разновидностей крестов существует огромное количество, в том числе и языческих. Для начала приведем несколько необычных изображений главного христианского символа (Рис. 79—Рис. 84).

Рис. 79

Рис. 80

Рис. 81

Рис. 82

Рис. 83

Рис. 84

Имеется и еще один вид креста, весьма распространенный и почитаемый на Руси. На нем якобы изображен некий святой, апокрифический раннехристианский мученик, подвергшийся пыткам и принявший смерть за Христа в Константинополе, вымышленный сын римского императора Максимиана. Дьявол его якобы соблазнял принять язычество, но тот отказался, из-за чего и был казнен. Речь идет о знаменитом Никите Бесогоне (см. выше). Как правило, он изображается держащим в одной руке дубинку, в другой – беса (Рис. 85, Рис. 86).

Рис. 85

Рис. 86

Рис. 87 Лицевая и оборотная сторона креста-энколпиона.

О популярности данного образа говорит, например, крест-энколпион (Рис. 87), на одной стороне которого изображен Христос, а на другой – Никита Бесогон, побивающий беса.

Если исходить из его места в христианской «табели о рангах», то совершенно не понятна широчайшая популярность какого-то заштатного, апокрифического святого, к тому же достоверность существования которого не подтверждена. Свет на истинное положение вещей проливают следующие факты. Считается, что 15 (28) сентября происходило поминание двух святых великомучеников по имени Никита – Никиты Бесогона и Никиты Готского. Этот последний проповедовал христианство среди готов аж в 4 веке н. э., за что и был предан тогда же мученической смерти. Во времена Петра I апокриф о житии Никиты Бесогона был отвергнут официальной церковью по причине якобы «меньшей популярности». Почитать в этот день стали только Никиту Готского. Их жития впоследствии сливались, хотя Никита Готский никогда с бесом не сражался. Объяснения причин произошедшей замены, прямо скажем, не слишком убедительны. Между тем все предельно просто. Перед нами типичнейший пример постепенной замены старого (языческого символа) на новый, христианский. Вначале вводится в обращение новый символ, причем на то же место и на те же «идеологические» области, что и старый символ, чтобы произошло смешение до полной неразличимости. После чего старый символ аккуратно изымается. Однако если это так, то возникает резонный вопрос – кем же был тогда Никита Бесогон?

Возможно, на данный вопрос отчасти ответит изображение на Рис. 88.

Рис. 88

Никита Бесогон изображен здесь в короне, снабженной характерными лучами, что тут же воскрешает в памяти бога Митру. Кроме того, именно бог Митра был представлен мифами именно как «побиватель бесов». Мало того, в этом состояла его божественная миссия – победить сонмища демонов, приспешников Ангра Манью (олицетворения зла), что он и исполнял на протяжении своего земного воплощения.

Есть еще один момент, на который следует обратить внимание. Имя «Никита» переводится с греческого как «Победитель», «Победоносный». Но ведь на православном кресте одной из постоянных надписей является «НИКА», что вполне может означать и «Победа», и сокращенное (с титлой) «Никита», т. е. «Победитель». Так кто был изначально изображен на православном кресте?

Среди огромного количества крестов существует один, который имел на Руси широчайшее распространение. При этом он не походил ни на один из известных видов крестов. В старых захоронениях он встречается повсюду – в частности, на крышках саркофагов. Это так называемый вилообразный крест (Рис 89, Рис 90, Рис 91, Рис 92).

Рис. 89

Рис. 90

Рис. 91

Рис. 92

Вилообразный крест – одно из самых распространенных изображений дохристианской Руси. Однако относительно его значения нет не то что единого мнения, нет даже сколько-нибудь достоверной гипотезы.

Попытаемся рассмотреть подробнее данный «крест». Во-первых, он трехконечный. Во-вторых, имеет на себе характерный витой узор. Если попытаться соотнести данный узор с чем-нибудь хорошо известным, то самым близким окажутся перекрученные волокна веревки или каната. Веревка сразу же отсылает нас к рассказам о «нитях судьбы». Мифы о них были распространены во многих культурах и, судя по всему, восходят к одному древнейшему источнику. Примечательно, что греческий миф о мойрах, прядущих нить судьбы человека, или скандинавский о норнах, имеет свой аналог в древнерусской мифологии. Это две богини – Доля и Недоля. Первая – дух-покровитель, дающий счастье, удачу. Вторая – приносит неудачу, несчастье, соответственно. Обе они – дочери Макоши, древнего божества, покровительницы судьбы рода. Пока нить судьбы прядется, человек живет, и в его жизни присутствуют и удача, и неудача. Как только нить обрывается, то жизнь человека оканчивается. Прядет Макошь, а Доля и Недоля сматывают («Чей клубок возьмет Доля, тому судьба добрая, если Недоля – судьба плохая»). В принципе, изображение нити судьбы, которую прядут три богини-покровительницы, на саркофаге более чем уместно.

Примечателен еще один момент, на который бы хотелось обратить внимание. Развилка, где одна нить превращается в две, оформляется в виде узла (так называемые «узлы судьбы», «Будет так, как Макошь завязала»). Однако изображается узел в виде характерного солярного знака (Рис. 89—Рис. 92). Вспомним, что на пересечении перекладин креста всегда располагается место, предназначенное для возникновения и горения священного огня. «Нити судьбы» напоминают веревки, за которые во время «Воздвижения креста» тянули попеременно члены племени, рода. Таким образом, знак на крышке саркофага говорит примерно следующее: «Пока во мне горит частица священного, божественного огня Рода, я разделяю его судьбу – и в горе, и в радости. Я приемлю его и свою судьбу и готов достойно принять все, что выпадет на мою долю».

Вплоть до середины XVII века древние саркофаги и надгробные плиты оформлялись с помощью вилообразного креста. Только после Смуты, когда к власти пришли Романовы, произошла реформа захоронений. Мало того, старые захоронения повсеместно уничтожались – вплоть до того, что плитами со старых кладбищ мостили дороги. Но если вилообразный крест отражает языческие представления славян, то возникает резонный вопрос: когда же на Руси в действительности было принято христианство?