Текст книги "История. Тысячелетие обмана"

Глава 6

Месть «скифов» и «крестовые походы». Сельджуки – союзники Ангелов. Взятие Константинополя. Исход. 12 колен Израилевых и «потерянные» колена. Основание Ватикана и Рима. Ромул и Рем. Казна, вывезенная из Константинополя, начало строительства. Подчинение окрестных племен и народов. Рождение новой религии из символов победы над Андроником-Христом.

Пришедший к власти в Константинополе Исаак II Ангел продержался у власти почти 10 лет. Династия Ангелов – 19. Это было крайне не спокойное время.

Придя к власти в результате свержения и публичной казни Андроника, Исаак первым делом освободил всех политических противников Комнина, которым было возвращено конфискованное имущество и выплачены денежные компенсации. Были схвачены и ослеплены сыновья Андроника – Иоанн и Мануил (хотя Мануил выступал в свое время против многих решительных мер отца в отношении «элиты»). Для того, чтобы расположить к себе плебс, Исаак отменил телесные наказания, что вызвало у населения естественный восторг. Исаак сразу же отменил все законы, принятые его предшественником, в том числе и весьма прогрессивные из них. Например, Андроник в свое время очень жесткими мерами прекратил практику так называемого «берегового права», заключавшегося в том, что потерпевшее крушение (или севшее на мель) судно разграблялось местными жителями. Это очень благоприятно сказалось на морской торговле. Этот запрет был Исааком в числе прочих отменен. Отменил он также и все антикоррупционные законы, принятые предшественником. Этим он снискал себе поддержку знати, но для экономики это, естественно, было весьма губительно.

Как свидетельствуют официальные историки, Исаак Ангел подтвердил привилегии Венецианской республики и одновременно оформил с ними договор о военном союзе. Кроме этого, он подписал соглашение с Венецией о возмещении ей убытков, причиненных еще Мануилом Комнином. Это составило 2 кентинария золота ежегодно (кентинарий – 32,7 кг.). Общая сумма убытков была оценена в 14 кентинариев (1 был отдан во время правления Андроника). Покровительствовал Исаак и другим «латинянам» – так, купцам Генуи и Пизы было предоставлено право беспрепятственно посещать все земли Византии.

Естественно, была свернута религиозная реформа. Известно, что за время своего правления Исаак сместил нескольких константинопольских патриархов, видимо, не достаточно решительно действовавших в данном направлении. Он, как и было принято до реформ Андроника, считал себя главой земной церкви, а свою власть божественной, т. е. данной свыше. Как свидетельство этого, Исаак использовал церковную посуду в качестве кубков и рукомойников, а оклады приказывал переплавлять, чтобы делать из них золото и украшения. По мнению историков, Исаак был вообще довольно посредственной личностью, лишенной военных, управленческих и иных талантов. Впрочем, один талант у него все же имелся – это талант придворной интриги. Полностью лишенный каких-либо моральных установок, готовый пойти на все ради сохранения собственной власти, Исаак мог безо всякой лишней рефлексии расправляться со своими политическими врагами и соперниками. Вообще за время своего правления Исаак Ангел прославился двумя вещами: непомерной тягой к роскоши и жестокостью. Для того, чтобы удержаться у власти, он раздавал знати так называемые «пронии» (земли, города, селения в «кормление»). В то же время во дворце непрерывно устраивались пиры и всевозможные увеселения, двор басилевса жил в исключительно расточительной роскоши. Чтобы как-то пополнить казну, правительство постоянно увеличивало налоговый гнет. Все вместе это приводило к постепенному упадку и деградации государства. Армия слабела, флот в виду недофинансирования находился в плачевном состоянии, в государстве постоянно наблюдались сепаратистские настроения, восставали провинции, территория на протяжении всего царствования династии Ангелов сокращалась.

Официальная история говорит о том, что первыми испытывать на прочность Византию стали норманны уже в 1185 году, захватив город Фессалоники, откуда их с большим трудом удалось выбить, но по итогам заключенного мира Византия лишалась нескольких островов. Через год обострились сепаратистские настроения в Болгарии, которая, пользуясь ослаблением центральной власти, решила избавиться от византийского господства. Борьба с болгарами шла вплоть до 1195 года. Кроме болгар, борьбу за независимость начали вести сербы, получившие значительную автономию при Андронике. В 1195 году византийские войска одолели сербов у города Скопье на реке Морава, однако по заключенному впоследствии договору к Сербии отходил целый ряд городов. Во Фракии также вспыхнул мятеж, который с трудом удалось подавить. Единственным союзником Византии на Балканах осталась Венгрия, чего Исаак добился, разведшись со своей первой женой и женившись на венгерской принцессе Маргарите.

Кроме того, «скифы», возмущенные устроенным Исааком переворотом и казнью их царя Андроника (Андрея), предприняли «крестовый» поход на Константинополь спустя всего 2–3 года после указанных событий. В этот раз город, окруженный толстыми стенами, взять не удалось. Ценой больших потерь Исааку удалось отбиться. Однако по прошествии 16 лет «скифы» предприняли еще один поход, который увенчался успехом.

Но до этого времени произошло еще много событий, которые, по мнению историков, вели к неминуемому краху Византии.

В частности, к таким событиям относится появление Лже-Алексея (якобы убитого еще Андроником наследника императора Мануила). Особо же удивительным обстоятельством является то, что описание данного события практически полностью, вплоть до деталей, дублирует то, что будет происходить во время Смуты на Руси в начале XVII века. Впрочем, предоставим читателю самому судить.

Напомним основные события. После смерти Мануила Алексей II Комнин в 11 лет стал императором. Естественно, самостоятельно править он не мог, поэтому от его имени это делали его мать Мария Антиохийская (вторая жена императора Мануила), а также ее фаворит протосеваст Алексей. Дела империи находились в упадке, столь необходимые реформы не проводились, двор погряз в увеселениях и роскоши. Наследник престола тоже не проявлял большого желания принимать участие в управлении делами империи, посвящая почти свое время конным скачкам и травле зверей. В итоге в качестве «спасителя» был призван Андроник Комнин, который до этого долгое время находился в Скифии и прославился там как справедливый правитель и успешный реформатор. Чтобы отстранить от власти регентов, Андроник сам принес юного Алексея в собор св. Софии, где тот был коронован в качестве императора. Императрица Мария и ее любовник по обвинению в заговоре, который должен был им вернуть власть, в скором времени были казнены. В сентябре 1183 года горожане потребовали провозгласить императором Андроника. Он поначалу отказывался, но когда и Алексей присоединился к этим просьбам, согласился и стал соправителем своего племянника. Вскоре после этого юный император Алексей был убит в своих покоях.

Однако во время царствования Исаака появился самозванец, выдававший себя за якобы выжившего Алексея. По его рассказам, палачи, подосланные Андроником, не нашли в себе сил убить его, а напротив, помогли бежать. По свидетельству Хониата, данный молодой человек был родом из Константинополя. Внешностью своей (и особенно рыжими волосами) он действительно напоминал погибшего Алексея. Хониат уверяет, что он так вжился в свою роль, что делал ту же прическу, и заикался точь-в-точь как юноша-император. Настоящее имя самозванца осталось неизвестным. Вначале он появился в небольшом городке Армале, где, остановившись у одного «латинянина», открыл тому свое «царское имя». Затем добрался до Икониума (территория тогдашней империи сельджуков, которая носила название Иконийского султаната). Там он обратился к султану за помощью в деле завоевания византийского трона, напомнив о всех благодеяниях, которые были оказаны ему императором Мануилом. Вероятно, если бы самозванец вел себя с большим тактом и выдержкой, результат был бы ощутимее. Но своим неосторожным поведением он чуть не погубил все предприятие в самом начале. Хониат пишет: «Когда во время аудиенции римского посла самозванец начал хвастать особенным благородством своего происхождения, султан обратился к послу с вопросом, узнает ли он в этом человеке сына императора Мануила. Посол, разумеется, отвечал, что сын императора Мануила несомненно погиб, быв брошен в воду, что этот неизвестный ложно присваивает себе звание умершего и рассказывает о себе невероятные вещи. При этих словах, неудержимо вскипев гневом и горячо воспламенившись желчию, юный Алексей непременно схватил бы посла за бороду, если бы с одной стороны сам посол, рассердившись в свою очередь, не отразил мужественно стремлений Лже-Алексея, а с другой султан, оскорбившись неприличием его поведения, со всею строгостью не приказал ему успокоиться».

Тем не менее, султан предоставил самозванцу право набирать в его землях добровольцев, желающих помочь ему вернуть «законный» трон. Вскоре армия самозванца насчитывала уже 8 тыс. человек, и с этой армией он вторгся на Византийскую территорию. Все это, безусловно, воскрешает в памяти события русской смуты начала XVII века. Точно так же отрок убит по приказу «узурпатора», точно так же счастливо избегнул смерти, затем уже совершеннолетним появился словно из «ниоткуда»; окружающие отмечают такое же поразительное сходство с «убиенным царевичем» – не только вельможи, но и мать признает в нем родного сына; затем следует обращение к сопредельному государству за помощью и вторжение с иноземным войском в пределы государства. Удивительное сходство с судьбой Лжедмитрия этим не заканчивается. Его точно так же признают многие города, на его сторону переходят все новые люди, поскольку правящий император (как и Борис Годунов) не был популярен в народе. Посланный против Лже-Алексея севастократор Алексей (брат Исаака Ангела), не мог быть уверен в лояльности даже собственной армии, поэтому был вынужден отступать перед напором войск самозванца.

По свидетельству хронистов, в городах, отказывавшихся открыть самозванцу ворота, войско наемников уничтожало абсолютно все (включая храмы), особенно стараясь жечь собранное на гумнах зерно, за что самозванец получил прозвище «гумножога». Впрочем, это вполне может быть следами целенаправленной пропаганды имперской власти, чтобы новые территории не переходили на сторону самозванца. Подобную же (подчас весьма грубую) пропагандистскую кампанию мы можем наблюдать и в случае с Лжедмитрием, который, как известно, был объявлен «монахом-расстригой Гришкой Отрепьевым» и всенародно предан анафеме.

Не имея возможности выступать открыто против самозванца, имперские власти подослали убийц. Хониат, впрочем, пишет, что спмозванец на пиру напился пьян и во время сна его зарезал некий священник. Но при этом надо учитывать резко отрицательное отношение Хониата к Лже-Алексею. Так или иначе, самозванец (почти как Лжедмитрий) был убит в своих покоях. По свидетельству того же Хониата, голова самозванца была доставлена севастократору Алексею, и тот, похлестав ее конским бичом, сказал: «Не без всякого же основания этому человеку сдавались города!» (напрашивается сравнение с надругательствами над телом убитого Лжедмитрия).

Однако на этом сходство не заканчивается. Оказывается, что буквально через два дня после гибели Лже-Алексея в Пафлагонии (север нынешней Турции, берег Черного моря) объявился второй самозванец, назвавшийся Алексеем Комнином. Некоторые области империи, поверив в его «царское» происхождение, или же попросту из недовольства политикой Исаака Ангела, передались под его начало. Против самозванца был послан хартулярий (так именовались письмоводители при высших духовных лицах), конюший, севаст Феодор Хумн. Войско самозванца было разбито, сам он захвачен в плен и вскоре казнен.

Но и это еще не все. В 1195 г. через три месяца после коронования Алексея III (брат Исаака Ангела, пришел к власти, свергнув Исаака с престола) появился третий по счету самозванец. Поддержку он получил у правителя города Анкиры (область Галатия, принадлежала в это время Персии, соседняя область с Пафлагонией, где объявился второй самозванец). Сатрап Анкиры, как пишет Хониат, вряд ли поверил в царское происхождение самозванца, но воспользовался им как поводом для вторжения в Византию. Против очередного Лже-Алексея был отряжен евнух по имени Ионополит, специально для этого случая возведенный царем в сан паракимомена (высшая придворная должность из тех, которые могли занимать евнухи), но потерпел поражение. В итоге царь вынужден был сам отправиться в Персию, полагая, что справиться с самозванцем будет несложно, если разорвать его союз с персами. За свой нейтралитет, по свидетельству Хониата, сатрап Анкиры потребовал пять кентинариев (напомним, кентинарий – 32,7 кг) серебра чеканной монетой единовременно и затем в виде ежегодной дани три кентинария серебряной монеты и сорок кусков фиванской шелковой материи. Царь Алексей посчитал подобные требования чрезмерными, поэтому соглашения достигнуть не удалось.

Алексей III изменил тактику. Объезжая один за другим пограничные города, он силой или уговорами приводил их к покорности, создавая барьер на пути персидской экспансии. Большинство поддавалось на уговоры, но некоторые прямо заявляли, что примкнут к тому, на чьей стороне окажется победа. Так и не добившись окончательного перевеса сил, Алексей возвратился в Константинополь. Самозванец же, постепенно подчиняя себя пограничные области, увеличивал свою силу, так что не известно, чем разрешился бы кризис, если бы Лже-Алексей во время остановки в одной из крепостей не был убит.

Удивительная схожесть истории византийских самозванцев с событиями Смуты на Руси начала XVII века является ярчайшим примером параллелизмов, наблюдающихся в европейской истории. По нашему мнению, такому совпадению (а оно, безусловно, не может быть случайным) есть всего три объяснения:

1. Некомпетентность. То есть два разных источника, повествующих об одном историческом событии, по объективным причинам были неправильно датированы (по крайней мере, один из них) и отнесены в разные эпохи;

2. Заимствования. Хронист писал по заказу верховной власти. Чтобы приукрасить деяния заказчика, он щедрой рукой черпал события из описаний жизни великих предков;

3. Фальсификация. В этом случае описания прошлого берутся и сознательно (после соответствующей редактуры) подставляются вместо реальных событий, которые хотят скрыть.

В нашем случае совпадение слишком явное, даже не специалисту бросающееся в глаза, причем это совпадение достаточно длительное по времени. Именно поэтому первые два пункта вряд ли к нему подходят. Создается впечатление, что на какой-то период времени (в нашем случае на период, предшествовавший Смуте и самой Смуты, вплоть до воцарения Романовых) ставилась своего рода «заплатка» с целью сокрытия истинных событий. Была взята история Византии, из нее «вырезан» подходящий кусок, подогнан и отредактирован, насколько это было необходимо, а затем вставлен на «нужное» место. При этом не только общая канва событий, но многие мелкие подробности (исключающие случайное совпадение) остались, например, описание того, как Андроник поначалу отказывался от власти, и «призывание» на трон Бориса Годунова всем народом, а также его нежелание это делать. Есть еще одна причина, почему именно данное событие (свержение Андроника и приход к власти новой династии Ангелов) послужило той «матрицей», с которой потом тиражировали многочисленные «заплатки». Естественно, имеет значение то, что события на Руси и в Византии в определенном смысле имели сходство: и там и там в результате переворота произошла смена династии. Но гораздо более важным являлось то, кто именно эти «заплатки» нашивал. Опережая события, скажем, что это был, судя по всему, тот же субъект, тот же «центр силы», что и в случае с Андроником. Тайным посылом здесь было тиражирование не просто исторических событий, но своего успеха, своей величайшей победы, своего триумфа. При этом данное воспроизведение происходило не для того, чтобы просто его снова пережить, но по другой причине, имеющей иные корни. И корни эти лежат не в области рационалистического познания мира, а в вере в возможность «магического» воздействия на события окружающей жизни. Но об этом мы подробно поговорим в следующей главе, а теперь вернемся к судьбе императора Исаака II Ангела.

В марте 1195 года Исаак отправился в поход против болгар, которые стремились выйти из-под влияния Византии. Ранее посланные Исааком полководцы (Алексей Гид и Василий Ватац) были разбиты болгарами, поэтому к походу подготовились серьезно: вместе с войском выступал вспомогательный отряд венгров, было даже взято с собой золото для того, чтобы платить жалование наемникам.

Воспользовавшись отсутствием императора, знать составила заговор и объявила новым императором старшего брата Исаака, Алексея, который взошел на трон под именем Алексея III. За бывшим правителем были посланы преследователи, которые настигли его во Фракии. Исаак был ослеплен, а затем отправлен в тюрьму Константинополя.

Алексей III не сильно отличался от своего брата. Подлости и вероломства у него было ничуть не меньше. Достаточно упомянуть тот факт, что в 1183 году Алексей вместе с братьями и отцом участвовал в неудачном заговоре против Андроника Комнина и после этого бежал в Палестину. Но, как мы знаем, в 1185 году младшему брату Алексея Исааку удалось свергнуть Андроника. Тем не менее, только в 1190 году Алексей смог вернуться ко двору нового императора. Согласно Жоффруа де Виллардуэну и Роберу де Клари, Исаак выкупил старшего брата из плена и дал ему в награду за мужество титул севастократора. Новый военачальник, как уже упоминалось, участвовал в борьбе с Лже-Алексеем, выдававшим себя за убитого Андроником сына Мануила Комнина. И вот в благодарность за все оказанные ему благодеяния Алексей сверг брата с престола, ослепил и заточил в темницу.

Примечательно, что с историей свержения Исаака связана одна легенда, которая почти дословно воспроизводит то, что будет происходить на страницах русской истории с Борисом Годуновым, когда юродивый предрекает Борису скорую расплату за «душегубство» и отказывается молиться за «царя Ирода». Во время похода против болгар Исаак в городе Рожосто посетил местного юродивого Васильюшку (аналог Василия Блаженного?), который при встрече с правителем «начал палкою, которую носил в руках, скоблить царский портрет, нарисованный красками на стене его молельной хижины, стараясь выцарапать ему глаза, и несколько раз покушался выхватить у императора шляпу и бросить её на пол». Окружение Исаака посчитало это плохой приметой, хотя он не воспринял произошедшее событие всерьез.

Ослепив своего младшего брата, Алексей, тем не менее, пожалел его сына, которого тоже звали Алексей. В итоге Племянник проживал в Константинополе, но в марте 1202 года бежал оттуда с помощью воспитателя. Как говорят хронисты, посетив немецкий и папский дворы, царевич смог найти поддержку только у участников Четвертого крестового похода (см. ниже).

Старший брат Исаака утвердился на троне на целых 8 лет. В это время Византия продолжила терять влияние, а заодно и территории. С севера наседали немцы, которые за свой нейтралитет требовали выплаты значительной дани, и из-за чего Алексей был вынужден ввести специальный «немецкий налог» и даже собирался конфисковать у церкви часть имущества, но довольно быстро оставил эту идею из-за возмущения духовенства. В итоге, чтобы выплатить требуемую дань, были ограблены некоторые царские гробницы. Осложнились также отношения с Грузией, где в то время правила небезызвестная царица Тамара. Именно у нее нашли приют внуки Андроника (сыновья Мануила, который вместе с другим сыном Андроника Иоанном был казнен Исааком II Ангелом). Когда в 1203 году царица Тамара отправила богатые дары в монастыри Афона, то по приказу Алексея III они были конфискованы. Это дало веский повод для вторжения грузинских войск на территорию Византии, что и произошло через год (напомним, в 1204 году состоялся так называемый «четвертый» крестовый поход, в результате которого Константинополь был взят). Во вторжении участвовали внуки Андроника (Алексей и Давид). В апреле 1204 года при поддержке грузинских отрядов была захвачена Халдия (регион на Малоазийском побережье Черного моря), а 23 апреля 1204 года братья вступили в Трапезунд, где Алексей был коронован императором. Он и Давид приняли имя Великих Комнинов, а основанная ими династия правила в Трапезунде (под тем же именем Великих Комнинов) вплоть до 1282 года.

Продолжались столкновения с мятежной Болгарией, где началась борьба за власть между претендентами на престол. Сербия также пыталась строить свое независимое государство. Мятежи и сепаратистские настроения сопровождали все правление династии Ангелов, бунты и отпадение территорий стали обычным явлением политической жизни той поры. Мало того, из-за произвола чиновников и мздоимства начальства в самом Константинополе произошел бунт, который пришлось подавлять войсками. Затем некий вельможа Иоанн Комнин (по прозвищу Толстый) затеял мятеж. Ворвавшись со своими сторонниками в собор св. Софии, он провозгласил себя императором и даже принялся раздавать должности приближенным. И лишь беспечность мятежников, не выставивших на ночь дозорных, позволила бунт подавить, а Иоанна арестовать (позже он был казнен).

Все перечисленное являлось в первую очередь следствием той политики, которую проводил Алексей III. В отношении элиты это была та же политика, что и у его предшественника Исаака. При дворе процветали коррупция и взяточничество. Робкие потуги навести хотя бы видимость порядка вызвали резкое возмущение знати, после чего любые попытки были прекращены. Злоупотребления сразу взлетели на невиданную доселе высоту. Даже митрополит Афин был вынужден написать послание Алексею III о непомерной жадности сборщиков налогов и о неприкрытом грабеже населения преторами (государственная должность в империи). Самой большой повинностью являлся так называемый «корабельный налог» (введенный еще Мануилом I), который назначался для регионов произвольно и был призван укрепить флот. Флот должен был не только выполнять военные функции, но и бороться с пиратами, от которых сильно страдали судоходство и морская торговля. Однако, несмотря на уплату налога, новых кораблей в составе флота так и не появилось, поскольку все деньги были попросту разворованы.

Свернул Алексей и репрессии относительно духовенства, которые активно проводил Исаак, стараясь «отыграть» назад «митраистскую» реформу Андроника.

Все то, что происходило в Константинополе, а также в провинциях тогдашней Византии, наслаивалось на другую, гораздо более существенную проблему. «Скифы» (т. е. Русь), которые считали Андроника своим царем, поскольку большую часть своей жизни он прожил именно там и зарекомендовал себя как справедливый и набожный правитель, – так вот они горели жаждой праведной мести. Почти сразу после казни Андроника (когда известие дошло до Руси и когда удалось собрать войско) был предпринят поход на Царьград, вошедший позже в западную историю как Третий крестовый поход (1189–1192 гг.).

Подробнейшее «фэнтези», сочиненное на тему того, как западноевропейские рыцари, «освобождая гроб Господень», осаждали Акру, доблестно бились при Арсуфе, а потом пытались захватить Иерусалим (являвшийся тогда захудалой деревушкой в пустыне под названием Эль-Кудс), вероятно, представляет собой компиляцию из каких-то событий локального «европейского» значения, многочисленных «заплаток» из разных эпох имперской истории и реального похода «скифов» на Константинополь с целью отомстить за смерть своего царя Андроника. Для того, чтобы объяснить причины Крестовых походов и вытащить на свет божий резоны, занесшие объединенные войска Европы в Палестину (большую часть которой представляла пустыня с дефицитом воды и крайне низкой численностью населения), чего только не было придумано за последние 500 лет! Недостаток веских аргументов компенсировался, как это всегда бывает, многословностью и красочностью описаний. Впрочем, большая часть средневековой истории европейских государств представляет собой такое же «фэнтези», как история Крестовых походов.

История, если приводить некую аналогию, вообще похожа на кафтан, который каждый новый правитель подгоняет под себя, чтобы было удобнее его носить. Где-то возникла прореха, и ее штопают, или стягивают края дырки, стараясь, чтобы было не слишком заметно. Или вообще ставят заплатки из того, что попадется под руку, особенно если не нравится узор или не устраивают эмблемы, нашитые сверху. Но ткань всегда ткань, вне зависимости от того, в какой цвет она выкрашена, и по особенностям сплетения нитей, их толщине и составу всегда можно понять, что она была помещена сюда искусственно, а кроме того, для чего и даже откуда именно она была вырезана.

Войска в те отдаленные эпохи двигались достаточно медленно, чтобы обозы, груженные необходимым скарбом, не отставали. Кроме того, надо было заботиться о пропитании и ночлеге – причем не только для людей, но и огромного количества лошадей. Рассказы о «стремительных набегах» – те же сказки, возникшие позднее в умах кабинетных историков. Стремительной может быть только какая-нибудь «межевая склока» между соседними княжествами, к которой не нужно загодя готовиться и преодолевать большие расстояния. Большой же поход – дело серьезное и обстоятельное, к нему готовятся несколько лет, подтягивая людские и остальные ресурсы, вооружая воинов и группируя их удобным для движения образом. Скрыть подобную крупномасштабную операцию и в наше время крайне трудно, а в те времена вообще было вряд ли возможно. У государств и городов, в направлении которых двигалось неприятельское войско, всегда было время подготовиться. Именно по данной причине захват того или иного города почти всегда превращался в длительную, изнуряющую обе стороны осаду. Так случилось и во время похода «скифов» (т. е. «Третьего крестового похода»). У ромеев был достаточный временной ресурс, чтобы укрепить стены города, запасти провизию и воду, вооружить как следует воинов. Само собой разумеется, в виду предстоящего вторжения «скифов» оживились соседние с Византией государства, в особенности находящиеся от нее в зависимости, платящие дань и т. п. Предоставлялся удобный случай для сепаратистских «телодвижений», а также для того, чтобы поживиться приграничными землями воюющей империи. Именно это мы и наблюдаем на данном историческом отрезке. Причем отрезок длится все правление династии Ангелов, т. е. почти 20 лет. И это понятно. Попытавшись выйти из-под влияния Византии, мятежные государства, начав, должны были продолжать это делать даже после неудачного завершения «крестового» похода, ведя какие-то переговоры с метрополией, выторговывая себе дополнительные льготы и проч. То же касается захваченных приграничных территорий. Большую часть своего правления Алексей III как раз этим и занимался – боролся с сепаратизмом и пытался вернуть потерянные приграничные земли. Следующий поход («Четвертый крестовый») состоялся в 1204 году, и у «скифов» было достаточно времени, чтобы к нему обстоятельно подготовиться: собрать союзников, вооружиться, продумать способы, какими следует брать стены города. Этот 20-летний период отразился и в истории, относящейся к совершенно иному периоду. Как мы помним, именно столько длилась «осада Трои». Но если наша нынешняя, общепринятая история античности – это «фэнтези», придуманное в Средние века, то основу эпических повествований о Трое составляют, по всей видимости, события Третьего и Четвертого «крестовых» походов. Никакая осада, естественно, не может длиться целых 20 лет! На это резонно возразить, что это, мол, гипербола, что это героический эпос, что там вообще боги действуют, что правда и вымысел там слились воедино – так, что теперь и не разобрать, где что. Отчасти это так. Но только отчасти. Дело в том, что боги в бессмертной поэме Гомера удивительным образом вступают в действие только тогда, когда нужно объяснить «необъяснимые» поступки героев. Другими словами, боги заполняют собой исторические лакуны, образовавшиеся при переносе событий из Средневековья в придуманную «античность». Первая естественная лакуна – причины Троянской войны. Тут же на сцену выходит Парис и три богини, чтобы представить так называемый «суд Париса», «яблоко раздора» и проч. Вследствие данных обстоятельств возникает история с похищением Елены, которая якобы и явилась причиной Троянской войны. Все те дрязги и споры, которые затем ведут представители троянской знати относительно защиты города и в которых участвуют боги, повествуют, по всей видимости, о попытках Алексея III усмирить провинции и сгладить сепаратистские настроения, нараставшие в империи. История с «ахиллесовой пятой», скорее всего, понадобилась для того, чтобы не возникал вопрос о том, куда после Троянской войны делся главный герой эпопеи и что с ним стало.

Если принять за рабочую гипотезу предположение, что античное «фэнтези» было составлено на основе событий Третьего-Четвертого «крестовых» походов, то все встает на свои места, становится логичным и даже столь большой срок осады Трои (целых 20 лет) находит свое объяснение.

На множество странных обстоятельств Крестовых походов указывало большое количество даже традиционных историков. Классическим источником по истории Крестовых походов является хроника «Завоевание Константинополя» Жоффруа де Виллардуэна, как считается, участника и одного из руководителей Четвертого Крестового похода. Кроме того, это также хроника Робера де Клари с аналогичным названием, неоднократно цитировавшаяся «История» Никиты Хониата и др. Характерной особенностью всех этих хроник является то, что дошли они все до нас в списках гораздо более позднего времени, как правило, второй половины XVI–XVIII вв. Одно это уже должно настораживать внимательного исследователя. Переписчики в те времена не слишком трепетно относились к вопросам авторского права, плюс ко всему, они всегда выполняли конкретный политический заказ, поэтому рукописи несут на себе явные следы тенденциозной редактуры, а в большинстве случаев – преднамеренной фальсификации. Зачастую какая-то новая хроника (о которой ранее не было известно ровным счетом ничего) вдруг всплывала где-то при таинственных обстоятельствах. И, конечно же, оказывалось, что это очень древняя рукопись, принадлежащая перу какого-то известного исторического лица, о которой упоминал еще Ричард Львиное Сердце, Карл Великий или кто-нибудь в этом роде. Эпоха второй половины XVI–XVIII вв. вообще богата на подобного рода «находки». Напомним, что общественно-политические процессы, проходившие в это время, получили название Реформации. Именно в те времена начало появляться на свет божий огромное количество «исторических документов». И этому есть конкретное объяснение. Дело в том, что суть Реформации – это выход территорий из-под власти Ватикана, создание национальных государств в Европе. Данная борьба носила порой весьма ожесточенный характер, и одним из компонентов этой войны, естественно, была война информационная. Новые, нарождающиеся государства нуждались в обосновании их права на самостоятельность, в опыте предков, в древней истории их независимого (и, самое главное, – процветающего) существования. И, естественно, подтверждения славных деяний предков начали появляться из исторического небытия, как из рога изобилия. Для компиляций годились и хроники предшествующих лет, и деяния других, не имеющих совершенно никакого отношения к данному государству империй, и даже мифы и легенды. Именно такой «коктейль» зачастую представляют собой разные «летописи» и «исторические хроники», появившиеся в то время. Однако подобные «открытия» происходили не только со стороны борющихся за независимость молодых государств Европы. Ватикан, стремящийся сохранить свое главенствующее положение, также проводил аналогичную работу, создавая «хроники» и иные «исторические документы», говорящие о том, каким великим было прошлое нынешних «сепаратистов» под началом Ватикана. Подобные сочинения должны были «вразумить» национальные элиты и заставить вернуться в лоно Рима, с которым их связывают величайшие подвиги прошлого. Такой «великой эпохой», имеющей большое пропагандистское значение, стала эпоха Крестовых походов. В нынешней исторической парадигме Крестовые походы – историческая веха колоссального значения, определившая развитие мира на столетия вперед. Создавая миф о Крестовых походах, фальсификаторы брали реальную историю, а возможно, и какие-то настоящие хроники того времени, меняли топонимы и имена действующих лиц, а также редактировали по необходимости события. Так из Константинополя действие было перенесено на территорию нынешнего Израиля, славянские, варяжские и ордынские имена заменены на франкские, германские и проч.