Текст книги "История. Тысячелетие обмана"

Вполне очевидно, что все эти функции были сопряжены с периодическим возникновением недовольства со стороны части местного населения. Взимание недоимок, рекрутский набор и подавление волнений часто были связаны с серьезным военным противостоянием. Именно поэтому «военная база» и была надежно укреплена. Это было жизненной необходимостью для гарнизона. В «монастыре» жили также «отставники» – те, кто окончил срок службы и уже по возрасту не принимал участия в военных действиях. Подобного рода «пенсионеры» следили за хозяйством, обустройством быта, снабжением и проч. Была, по всей видимости, на территории «гарнизона» и тюрьма, куда заключали тех, кто совершал преступления против центральной власти. По понятным причинам их заключали не в городскую тюрьму (откуда их запросто могли отпустить сочувствующие горожане), а в «монастырскую». Не случайно страницы истории изобилуют случаями заточения знатных особ (или, скажем, претендентов на престол) в монастырь. Это абсолютно логично, поскольку военные подчинялись напрямую верховной имперской власти и, соответственно, надежней тюрьмы просто не существовало.

На страницах русских летописей (даже в отредактированном виде) содержатся прямые указания на то, что «монахи» на самом деле являлись воинами. Всем еще со школьной скамьи знаком знаменитый бой Пересвета с Челубеем, которым начинается Куликовская битва. Все знают о том, что Пересвет был монахом, но вот о том, почему монах вдруг оказался на поле боя (при этом, судя по описанию, он был весьма опытен в ратном деле), задумываются не многие. Наша реконструкция все расставляет по местам.

С ослаблением центральной власти многие из «гарнизонов» оставались не у дел. Начинались сбои в финансировании, из столицы, охваченной династическими распрями, приходили противоречивые распоряжения. Многие из таких «баз» прекращали свое существование, поскольку воины попросту уходили прочь – кто в причерноморские степи, кто «на гражданку», а кто и присоединялся к наемным группам «варягов», этим «джентльменам удачи» средневековья. Некоторые «базы» переходили в руки новых хозяев, которые начинали использовать их по собственному усмотрению.

Нет ничего удивительного в том, что монастыри стали идеальным местом не только для размещения военизированных подразделений новой власти Рима, но и для осуществления указанных выше проектов по изменению реальности. Здесь было достаточно места для безопасного размещения значительного количества интеллектуалов, занятых созданием новой версии истории. Снабжать их также было намного проще вместе с военными и, что немаловажно, в монастырях можно было легко поддерживать режим секретности, столь необходимый в таком щепетильном деле. Вероятнее всего, на начальном этапе религиозная деятельность для монастырей была во многом прикрытием, но при этом с успехом выполняла одну важную функцию: показывала принадлежность «гарнизона» к центральной религиозной власти, от имени которой он традиционно собирал налоги, производил набор в армию, а также осуществлял торговлю амулетами, индульгенциями и т. п.

В силу грандиозности стоящих перед властями задач, количество занятых в проектах людей было довольно значительно. Для казны это являлось неподъемной ношей, поэтому монастырям предоставлялось право ведения самостоятельной хозяйственной деятельности. С этой целью им были пожалованы земли (с живущими на ней крестьянами), всячески поощрялись «вклады» в монастыри, которые делали знатные и зажиточные горожане.

Для успешного осуществления всех направлений деятельности по «проектам» была необходима специализация, при которой каждый «интеллектуал» занимался бы только своей «темой». Кроме того, требовалось наладить постоянное возобновление количественного состава «интеллектуалов». И это вполне закономерно произошло. Во-первых, стали основываться университеты, основной задачей которых было подготовить смену тем, кто «творил» новую реальность, а заодно тех, кто осуществлял ее внедрение на местах (высшие должности в церковной иерархии). Специализация тоже возникла. Причем в весьма жесткой форме. Это были так называемые рыцарские и монашеские «ордена». «Орден», как известно, является религиозной, или военно-религиозной организацей закрытого типа, основанной на жесткой дисциплине и строгой иерархии. Митраистские многоступенчатые системы подчинения и посвящений, прекрасно зарекомендовавшие себя в среде военных, были приняты на вооружение.

Самыми многочисленными и известными орденами являлись: тамплиеры («храмовники»), госпитальеры (позже орден был переименован в мальтийский; изначально в состав ордена также входил тевтонский орден), францисканцы, доминиканцы, бенедиктинцы (а также цисторианцы, бывшие изначально его частью), иезуиты.

В монастырских сообществах поощрялись самоограничение и строгая дисциплина. В некоторых уставом провозглашался почти полный отказ от собственности – такие ордена получили название «нищенствующих» (к ним традиционно относили доминиканцев, францисканцев, кармелитов и августинцев). Большинство орденов основной своей целью имело подготовку проповедников и священников, которые на местах организовывали бы приходы, осуществляли богослужения и проч. Основную работу здесь производили доминиканцы. Они же осуществляли функции «религиозной полиции», получившей в Средние века, как известно, название «инквизиции». Тяготы борьбы с разного рода «еретиками» им помогали осуществлять францисканцы. Однако у тех была, если так можно выразиться, несколько иная специализация. Они занимались не только практическими вопросами, но разрабатывали теоретическую основу богословия, вели теологические изыскания, активно занимались миссионерством (по крайней мере до середины XVI века, когда эту функцию на себя по большей части взял вновь образованный орден иезуитов). Не чужды они были и политике.

Вопросами науки, истории, культуры занимались бенедиктинцы, и в эти области их вклад поистине колоссален.

Госпитальеры и тамплиеры – два ярко выраженных военных ордена. Официальная история связывает их появление с историей крестовых походов и утверждает, что основание одного и другого произошло чуть ли не в один год. Последнее вполне вероятно, поскольку выполняли они весьма существенные и отчасти сходные задачи. Только момент их создания, по всей видимости, стоит отнести к несколько более поздним временам. Разница в функциях данных подразделений Святого престола состояла в следующем. Госпитальеры были военной силой, которая в большей степени охраняла государство от внешних угроз. Храмовники же являлись, скорее, «внутренними войсками», в обязанности которых входило поддержание порядка, а также обеспечение охраны перемещения денег и ценностей в пределах страны.

Распределение полномочий было достаточно условным, но оно работало. Впрочем, ничто не стояло на месте, изменялась ситуация и с «орденами». Случалось так, что в какие-то периоды они обретали слишком много власти и начинали выходить из подчинения. Так, например, произошло с орденом тамплиеров. Орден тамплиеров вообще находился на особом положении, поскольку он обеспечивал беспрепятственное движение финансовых потоков и имел непосредственное отношение к наполнению казны. При этом в руках руководства Ордена оседали значительные средства, большая часть которых была бесконтрольна. Многие члены братства занимались алхимией, одной из главных задач которой во все времена являлось получение золота из других, более дешевых металлов. Вряд ли данная задача была исполнена тамплиерами, но они совершили ряд других открытий, которые поставили их в совершенно особое положение по отношению ко всем остальным жителям государства. Можно выделить, по меньшей мере, три таких открытия. Первое – это кипячение питьевой воды, которое убивало болезнетворные бактерии, а также личинок паразитов, вызывающих болезни, с которыми в те времена не умели бороться. В результате уровень заболеваний среди членов ордена снизился на порядок, что остальными гражданами было истолковано как причастность к колдовству, черной магии и прочим богопротивным вещам. Вторым открытием стал перегонный куб, позволявший получать спирт, который (помимо очевидных алкогольных достоинств) также являлся хорошим антисептическим средством. И третьим открытием, пожалуй, самым значительным, было «изобретение» безналичных денег. Храмовники создали сеть неких опорных пунктов, в любой из которых можно было внести деньги и получить их также в любом из них. Физического перемещения денег между пунктами не происходило. Перевозились лишь обязательства, изложенные на бумаге. Во все времена основные проблемы с обращением капитала были связаны именно с его транспортировкой. Всевозможного рода бандиты, пираты, «благородные разбойники» Робин Гуды и проч. являлись фактором очень существенного риска. Теперь же можно было просто сдать деньги в одном месте, а получить их в другом. И ничего с собой не везти, рискуя быть ограбленным. Естественно, данная услуга начала пользоваться огромным спросом, что приносило значительный доход тамплиерам. По существу, это был прообраз, некий зачаток банковской системы.

За достаточно короткое время в руках храмовников сосредоточились огромные богатства. Они сделались крупнейшими кредиторами средневековой Европы. Рим начал видеть в них сильного конкурента, местная власть была раздражена тем, что тамплиеры не подчинялись им и зачастую принимали решения, даже не считая нужным посоветоваться с городским советом, а в ряде случаев шли наперекор его решениям (что им не составляло никакого труда при наличии практически неограниченных средств). Должниками тамплиеров были как крестьяне, так и короли и даже римские папы. Примечательно, что король Франции Филипп II Август поручил казначею ордена даже исполнять обязанности министра финансов. Кроме того, орден стал крупнейшим землевладельцем. В Европе насчитывалось почти десять тысяч землевладений тамплиеров, из них почти тысяча – только во Франции. Порой это были целые графства с землями, полями, лесами, реками. Вся Западная Европа была условно разделена орденом на девять провинций: Францию, Германию, Италию, Сицилию, Англию с Ирландией, Португалию, Кастилию, Арагон, Мальорку. Одним из должников Ордена был французский монарх Филипп IV Красивый. Средств королю и так хронически не хватало, а тут еще намечалась война с Англией. Тогда Филипп решил, что было бы неплохо пополнить казну за счет богатств храмовников. Сначала король решил вступить в ряды ордена и возглавить его. Однако капитул ордена заявил, что среди братьев не может быть коронованных особ. Тогда монарх придумал объединить орден тамплиеров с другим орденом (госпитальеров) и встать во главе уже «обновленной» организации. Но, увы, и этот план не сработал. Тогда духовник короля, великий инквизитор Франции Гийом Парижский, начал собирать «материалы» на тамплиеров, подготавливаясь к будущему процессу. Союзником короля в борьбе с храмовниками стала католическая церковь. Папа практически «сдал» тамплиеров французскому королю, решив чужими руками устранить ставших слишком сильными храмовников. Да и должники среди феодалов, близких Святому престолу, были не против избавиться от своих многочисленных долгов.

Филипп хорошо изучил устав рыцарей, который запрещал поднимать оружие на христиан. Поэтому 13 октября 1307 года, когда по приказу Филиппа IV были арестованы все французские тамплиеры, они не сопротивлялись и сдали все свои крепости королевским войскам без боя. Далее были пытки, обвинения в содомии, богоотступничестве, колдовстве, занятиях алхимией. Процесс над тамплиерами длился семь лет. Много рыцарей умерло под пытками, лишь некоторые смогли их выдержать и дожили до костра. Глава ордена Жак де Моле признал обвинения за обещание сохранить ему жизнь, но затем набрался мужества и отверг все обвинения, сказав, что «Орден чист перед Богом». За это он был публично сожжен на костре. Перед казнью он проклял инквизицию и короля, сказав: «Вы забыли, что ваш суд не единственный. И поэтому я заявляю, что король Франции Филипп Красивый и папа Климент V предстанут вместе со мной на другом Суде. И Господь призовет их к себе в течение 12 месяцев, которые истекут со дня нашей казни». Как ни странно, папа Римский действительно не прожил и месяца после казни, а король Филипп Красивый через год погиб на охоте. Королевский род Капетингов пресекся – три сына короля Филиппа IV умерли, не оставив наследников. Проклятье тамплиеров привело к разорительной для Франции Столетней войне. Земли храмовников перешли во владение другого рыцарского ордена – госпитальеров, а во Франции значительная их часть досталась королю. В некоторых других европейских странах тамплиеры также подверглись преследованию властей. Там их тоже судили по указу Папы, однако почти никто осужден не был. Братья ордена рыцарей Храма после его расформирования вступили в другие ордена – госпитальеров, бенедиктинцев или францисканцев. Тамплиеры Германии перешли в Тевтонский орден. Некоторые храмовники вернулись к светской жизни.

Глава 8

Начало экспансии. Принцип «разделяй и властвуй» в действии. Куликовская битва как выход Руси из-под «власти» Орды. Раскол империи на Север и Юг. Еще одна теория происхождения названия Москвы. Адаптация христианства для племен Ближнего Востока. Начало ислама. Сельджуки как таран для раскола империи на Запад и Восток. Захват Константинополя османами. Исмаилиты и ассасины.

К началу XIV века Ватикан уже довольно серьезно окреп. Развивался Рим. Количество населения быстро увеличивалось, появлялись новые дома, сооружения общественного пользования. Социальная структура к этому времени тоже во многом устоялась. Росли производство и торговля. Значительная часть Апеннинского полуострова уже находилась под властью Рима. В большинстве случаев подчинение происходило «ползучим» методом: путем пропаганды и введения новой религии, где-то применялась и военная сила, которая к тому времени у Рима, естественно, уже имелась в достаточном количестве. Довольно долгое время на относительно независимом положении оставались большие торговые города севера Апеннинского полуострова, такие, как Венеция, Генуя, Флоренция.

Вообще состояние Европы после падения Константинополя в 1204 году на протяжении по меньшей мере последующих 100 лет было крайне противоречивым. «Восстановление справедливости» со стороны северян обернулось разгромом города и исходом большей части элиты из столицы. На достаточно длительное время столица империи осталась фактически без власти. Это усилило сепаратистские настроения во многих областях империи, соблазн для местных властей не платить налогов в имперскую казну сделался очень сильным. Как следствие, постоянно росло количество недополученных средств, казна пустела. Армия, которой задерживали жалование, естественно, находилась также не в лучшем состоянии, военное сословие не горело желанием рисковать жизнью ради восстановления протектората Византии над постепенно откалывающимися территориями. Вполне закономерным являлось то, что в ответ на вакуум власти начинали возникать новые центры принятия решений. Национальные элиты, воодушевленные возможностью стать практически полновластными хозяевами и подмять под себя все финансовые потоки, усиленно обустраивали свои внезапно возникшие вотчины. На Балканах появились Болгарское государство, Сербское. Хорватские земли в результате династической унии объединились с Венгрией. Образовалось Великое княжество Литовское. В Англии в 1215 г. (т. е. почти сразу после падения Константинополя) в результате предъявления требований знати к королю вышла «Великая хартия вольностей», которая юридически защищала привилегии и права свободного населения. Впрочем, вполне вероятно, это событие (как и образование английского парламента в 1265 году) было искусственно «состарено» уже во времена Реформации, когда в противостоянии с Ватиканом Англии понадобилась собственная богатая история независимого существования.

Центральная власть империи практически находилась в параличе. Несмотря на предпринимаемые усилия каким-то образом нормализовать ситуацию, Константинополь погряз в династических конфликтах, попытках со стороны той или иной группы знати захватить власть. Для того, чтобы предотвратить полное расползание империи, следовало принимать решения, находившиеся в ведении центральной власти. В таких условиях центр защиты имперских интересов вынужденно смещается севернее, на Русь. Примечательно, что именно к этому времени относится вторжение «монголов» в Польшу, Венгрию, Чехию. Относительно того, кем на самом деле были «монголы» и что представляло собой «монгольское нашествие», основателями Новой хронологии было написано достаточно много. Не будем здесь повторять все доводы, ограничимся лишь тем, что скажем: никакого «монгольского» нашествия ни на Русь, ни на страны Европы не было. Речь идет об «орде» – регулярном имперском войске, которое использовалось, в частности, для подавления сепаратистских настроений, а также для карательных походов в те области, которые отказывались платить налоги в казну. Именно такое положение дел сложилось в описываемое нами время. Характерно, что речь идет о странах центральной и восточной Европы (Польша, Венгрия, Чехия), которые находились в непосредственной близости с Русью и явно были в ареале ее политических интересов. Организуя походы в данные земли, Русь (при поддержке ордынских войск) тем самым добивалась следующих целей: а) Заявляла о себе как о новом имперском центре силы, б) Доносила до всех, что именно она является прямым наследником Константинополя, в) Пресекала сепаратистские настроения, г) Заставляла платить имперские налоги, одновременно замыкая на себя финансовые потоки.

Примечательно, что в южные регионы Русь не совалась, поскольку эти регионы по-прежнему находились в сфере интересов Константинополя. Русь переориентировала на себя только те территории, до которых не могли дотянуться ослабевшие в бесконечных междоусобицах руки правителей Византии.

Такое положение дел привело к началу стремительного политического, экономического и военного возвышения Руси. Началось собирание воедино оставшихся, по сути, бесхозными имперских земель, продолжавшееся вплоть до последней трети XIII века.

Ситуация в Византии начала более или менее нормализовываться только с приходом к власти династии Палеологов, первым императором которой стал Михаил VIII.

Надо сказать, что это была довольно противоречивая фигура. Среди его предков были представители всех царствовавших византийских династий – Комнинов, Ангелов, Дуков. Он так и подписывался: Михаил Комнин Ангел Дука Палеолог. Первоначально, чтобы добиться власти в Никейской империи (один из осколков Византии), он объявил, что придерживается точки зрения о безусловном преимуществе выборной монархии над наследственной, чем привлек на свою сторону большое количество знати (от которой теперь зависел выбор первого лица государства). В первую очередь это было необходимо самому Михаилу, поскольку прямого права на престол он не имел. Обещал он еще много чего, например, не вмешиваться в дела церкви, назначать на высшие должности не родственников и знакомых, а тех кто на деле доказал свою способность управлять государственными институтами, отменить испытания «божьим судом» и железом и решать споры только представительным судом, сохранить привилегии и жалование военачальникам и придворным ученым и проч. Само собой разумеется, все эти обещания носили временный характер. Придя к власти и утвердившись на троне, Михаил не счел нужным их исполнять. По существу, его «избрание» императором было дворцовым переворотом, хотя «де-юро» Михаил объявлялся императором только на срок, пока законный наследник престола Иоанн IV Ласкарис не достигнет совершеннолетия.

На нового императора обрушилась масса проблем. С востока наседали «монголы». Здесь, по всей вероятности, имеются в виду регулярные войска империи («орда»), которые обрели в результате безвластия еще больше самостоятельности, чем имели раньше, и теперь беззастенчиво грабили соседние земли. Путем целого ряда уступок и длительных переговоров Михаилу удалось решить проблемы на востоке, после чего он сосредоточил свои усилия на слабеющей Латинской империи (еще один осколок, образовавшийся после падения византийской столицы в 1204 г.). Главной целью нового императора было возвращение власти над Константинополем. В Константинополе было большое количество «латинян», т. е. пришельцев с Запада. В основном это были венецианцы, флорентийцы, генуэзцы, т. е. выходцы с севера Италии. Михаилу удалось договориться с Генуей о нейтралитете, и, как говорит официальная история, 25 июля 1261 года Константинополь был взят. Возможно, некоторые подробности этого события были «подправлены», но это не имеет большого значения. Ясно одно: во второй половине XIII века шел процесс объединения земель Византии, возвращения отколовшихся областей под власть Константинополя.

Город находился в плачевном состоянии, Михаил приказал перестроить и отремонтировать обветшавшие и сгоревшие кварталы. Он уладил все спорные вопросы с Константинопольским патриархатом (т. е. религиозными лидерами) и еще раз, теперь уже в столице, венчался на царство. Законный наследник престола, 10-летний Иоанн IV Ласкарис, был заточен в тюремную башню и там ослеплен. Вследствие подобной узурпации власти поднялась волна недовольства. Появился (внимание!) Лже-Иоанн, который, как утверждают хронисты, потерял зрение вследствие болезни, но выдавал себя за чудом выжившего наследника престола. Михаил направил против тех, кто поддержал самозванца, большое войско. Лишь с невероятным трудом восстание удалось погасить.

Удивительно, но факт. Как только на страницах исторических хроник и летописей происходит смена правящей династии, сразу же появляются «самозванцы», претендующие на престол. С одной стороны, это психологически объяснимо, но с другой создается впечатление, что данные исторические эпизоды попросту списаны с одного источника, или созданы по одному и тому же шаблону. В обоих случаях это некий вымысел, подтасовка, универсальная историческая «заплатка», которая становится нужна тогда, когда есть необходимость скрыть истинные события. Если же говорить о данной «заплатке» не как о неком «литературном приеме», то можно сделать вывод: это был стандартный ход в политике при смене правящих династий – объявлять претендентов на престол самозванцами и именно в соответствии с данным сценарием их дискредитировать (ну, или дискредитировать позже, на страницах исторических хроник). Вспомним русских «самозванцев» с их унизительными «кличками» – «Отрепьев», «Тушинский вор», «Пугачев», а также облыжный тон грамот, распространявшихся от имени властей среди простого народа. В универсальности и отработанности данного приема чувствуется не только частота его использования в качестве политического инструмента. Тут прослеживается одна стилистика, чувствуется одна рука (по крайней мере, в написании «исторических хроник»). Надо сказать, что самозванцы были и в истории других государств. Так самозванцы встречаются в истории Древнего Рима (Лже-Неронов было целых три), в истории Византии (мы подробно об этом писали в предыдущих главах), конечно же, в истории романовской России (Лже-Дмитриев было трое, несколько десятков Петров III, две дочери Елизаветы Петровны и многочисленная армия лже-Анастасий с лже-царевичами Алексеями – детьми убиенного Николая II). В европейской истории мы наблюдаем сходную картину: несколько претенденток на роль Жанны д’Арк, по меньшей мере пара десятков лже-Людовиков XVI, лже-Людовики XVII во Франции, лже-Плантагенеты в Англии, два лже-Себастьяна в Португалии и т. д.

При всей многочисленности самозванцев в их появлении имеется некая закономерность. Во-первых, их много в истории Византии. Во-вторых, в «античном фэнтези». В-третьих, в истории романовской России. В-четвертых, в истории европейских стран, в которых проводилась усиленная христианизация со стороны католической церкви, или стран, подвергшихся позже атакам Контрреформации. Забегая вперед, скажем, что из сказанного выше напрашивается только один вывод. «Самозванство» – один из типичных приемов политической борьбы и информационной войны, которую Ватикан проводил против своих противников. Применялось это «информационное оружие», по всей вероятности, только против самых серьезных претендентов на престол. Следы его есть даже в истории самих пап (так называемые «антипапы», о которых речь будет впереди).

Но вернемся к политической ситуации, в которой находилась Византия во второй половине XIII века. В составе империи, по существу, оставались Никейская империя, Фракия, Македония (не путать с современной Македонией) и Фессалоники. Несмотря на падение Латинской империи и отвоевание Константинополя, оставались еще такие «осколки» бывшей Византии, как Трапезундская империя и Эпирское царство. Афинское герцогство и Ахейское княжество – это, как утверждает официальная история, были также латинские государства на территории расколовшейся более 50 лет назад Византии. Кроме того, на византийских землях образовалась Великая Валахия, на островах хозяйничали генуэзцы и венецианцы.

Все дальнейшее царствование Михаила сопровождалось попытками объединить то, что когда-то было единым целым. При этом он сталкивался с открытым противостоянием Запада в лице окрепшего Рима. Оба противника постоянно пытались перетянуть на свою сторону генуэзцев и венецианцев. Рим поддерживал противников Константинополя, в частности, в их попытках возродить Латинскую империю. Деятельность Михаила, кроме того, наталкивалась на сопротивление оппозиции внутри самой Византии, что порождало дополнительные конфликты. Впрочем, нет нужды пересказывать все перипетии данного процесса, который продолжался и после смерти Михаила в 1282 году.

Важно другое.

В период ослабления Константинополя, как мы уже говорили, значительную часть функций имперского центра на себя взяла Русь (со столицей в Новгороде, но не в Новгороде на Волхове и озере Ильмень, а в древнем, располагавшемся в районе Ярославля, Костромы и Владимира). Когда Византия начала восстанавливаться, возобновляя контроль над отколовшимися территориями, неизбежно возникла ситуация двоевластия. С одной стороны – Константинополь, пытающийся вернуть себе функции имперской столицы, с другой – Новгород, успевший за прошедшее время превратиться в серьезный центр силы и отнюдь не стремящийся отдавать просто так все приобретенные преимущества. Между двумя полюсами силы возникает охлаждение (что, кстати, отмечают и официальные историки). У Константинополя было еще очень мало сил, чтобы разговаривать в приказном тоне с северным «партнером». К тому же проблем и помимо этого хватало. В подобной ситуации Константинополь просто не мог не стремиться к ослаблению Новгорода.

Такое положение дел было серьезно на руку растущему Риму. Предоставлялась реальная возможность играть на противоречиях севера и юга империи, постепенно усиливая раскол. Для римских правителей было очевидно, что каким-то образом справиться со своим главным противником – Византией (откуда они в свое время были изгнаны) – можно только расколов ее единство с северянами. Они хорошо помнили катастрофу 1204 года и «месть скифов» за своего царя Андроника.

Тактика поэтому была выбрана следующая. Следовало всеми возможными средствами демонстрировать Руси неспособность Константинополя эффективно выполнять роль имперского центра и всячески поощрять Новгород к сепаратизму. Этой цели служили постоянные пограничные конфликты и набеги на Русь, к которым подталкивались Польское королевство и Великое княжество Литовское (к современной Литве не имеет никакого отношения), которые тогда уже в значительной степени были обращены в католицизм. Инструментом христианизации и осуществления внешней политики Рима в данном регионе во многом являлся Тевтонский орден (и его отделение в Литве – Ливонский орден). С помощью создания постоянной напряженности в данных землях Рим добивался следующих целей:

1. Демонстрация бессилия и «ненужности» власти Константинополя, поскольку те не присылали никакой помощи и не оказывали никакой поддержки Новгороду.

2. Необходимость наращивать свои собственные военные силы для защиты от внешних врагов. Это было дорогостоящим предприятием, а кроме того, ставило вопрос ребром: нужно ли платить «центру» налоги, которые, в частности, должны идти на содержание армии?

3. Возможность для своих «вассалов» пограбить восточного соседа и, таким образом, получить заслуженную «морковку».

Однако со временем совершать набеги на земли Руси безнаказанно становилось все труднее. Все помнят со школы о знаменитом Ледовом побоище, когда новгородцы и владимирцы дали отпор рыцарям Ливонского ордена на Чудском озере. К сожалению, это, скорее всего, только легенда, которая, однако, имеет свои корни в реальности. Какие-то ее элементы вошли в «фэнтези», которое позже сочинили романовские историки и отнесли по меньшей мере лет на 100 назад от реальных событий.

Успешно внедряя в жизнь принцип «разделяй и властвуй», Рим обеспечивал себе достаточно времени для накопления серьезной мощи и отработки новых методов ведения войны. По существу, Ватикан являлся надгосударственной структурой. В «завоеванных» странах были свои цари, своя знать и все соответствующие социальные институты. Только религиозная власть жестко контролировалась Ватиканом. Как же происходил захват власти? А происходил он всегда по одному и тому же «вирусному» шаблону. И именно для этого существовали построенные на принципах строгой иерархичности и жесткой дисциплины всевозможные «ордена». Вначале в государствах появлялись религиозные проповедники, которые потихоньку основывали приходы и обращали местное население в «истинную веру». Одновременно в страну под видом религиозных деятелей проникали представители «финансового капитала» (тамплиеры), которые основывали соответствующие институты, стараясь поставить от себя в зависимость как можно большее количество представителей элиты (ссужая им деньги, а то и просто коррумпируя). Затем клирики начинали создавать систему соподчинения (с епископами и прочими церковными начальниками), а по прошествии еще некоторого времени – предъявлять требования политического характера к местной власти. Их, естественно, поддерживал Ватикан, который вставал на защиту «интересов единоверцев». Если власть продолжала артачиться, в дело вступали военные рыцарские ордена (госпитальеры, тевтонцы) и быстро «объясняли» местной власти, что именно от нее хотят. Католичество становилось в государстве главенствующей религией, все остальные религиозные учения объявлялись вне закона. Примерно через поколение сознание подавляющего большинства людей в стране уже было переформатировано, и власть можно было менять как заблагорассудится (если она вдруг перестанет делать то, что от нее требуется). По существу, местная власть превращалась в разновидность колониальной администрации. Одним словом, происходило все то же самое, что и в наши дни. Методика проведения подобных «операций» не поменялась за несколько минувших веков ни на йоту. Да ей и не было никакой необходимости меняться, поскольку она всегда эффективно работала и практически никогда не давала сбоев. А к чему менять то, что и так прекрасно функционирует?