Текст книги "Сталинская экономика Победы. «Было время – и цены снижали»"

Глава вторая. Как подготовиться к войне?

Итак, в основе экономических побед Сталина лежал правильный прогноз о перспективах новой мировой войны. Его значение получается огромным, поскольку он определил и оформил основные черты последующего экономического, социального и политического развития Советского Союза. Принимая во внимание эту двойную функцию индустриализации – как средство построения социализма и как средство укрепления обороны страны, мы можем по-новому взглянуть на сталинскую эпоху и увидеть причины многих событий и явлений, которые раньше казались труднообъяснимыми.

То, что раньше приписывалось некоему «красному милитаризму» и даже врожденной агрессивности советского строя, в контексте многочисленных прогнозов и анализа будущей войны, имевшихся в 1920-е годы, предстает реакцией на эту прогнозируемую реальность. Повальное увлечение авиацией было ответом на тезис о том, что в будущей войне авиация будет занимать важное место: стало быть, надо готовить конструкторов, техников, летчиков, штурманов, развивать производство самолетов разного типа. Повальная военная подготовка и увлечение спортом были ответом на тезис о том, что в будущей войне будут создаваться массовые армии. Фрунзе, например, считал, что военная подготовка должна вестись не только Наркоматом обороны, но и Наркоматом просвещения. Индустриализация также, помимо стремления утолить «металлический голод» в народном хозяйстве и стремления поднять жизненный уровень трудящихся, была ответом на главную военно-хозяйственную задачу, поставленную грядущей войной.

В то время в СССР очень внимательно изучали заграничный хозяйственный опыт, который тут же использовался в развитии собственного народного хозяйства. В журнале «Плановое хозяйство», издаваемом Госпланом СССР, регулярно помещались обзоры зарубежной экономики, технических и теоретических достижений.

Одновременно с этим собиралось большое количество информации, касающейся развития вооруженных сил и военной промышленности за рубежом, происходящей как из агентурных сведений, так и из открытых источников. Наиболее важные материалы либо переводились на русский язык, либо публиковались в обзорах советских авторов. Иногда эти работы приобретали характер целого исследования.

К примеру, в 1928 году, то есть в момент завершения составления первого пятилетнего плана, когда окончательно определялись и утверждались его цифры, была выпущена очень интересная работа С. Вишнева «Экономическая подготовка Франции к будущей войне», в которой систематически и довольно детально рассматривалось военно-хозяйственное развитие Франции после завершения Первой мировой войны.

Эта работа продемонстрировала картину тотальной подготовки страны к войне. В 1927 году был принят «Закон о всеобщей организации нации для войны», который предусматривал поголовное участие граждан в военных мероприятиях в том или ином качестве. В 1927 году была проведена перепись в промышленности с целью учета производственных мощностей на случай войны. Всей этой милитаризацией руководил Высший совет национальной обороны, созданный еще в 1901 году.

Вишнев обратил внимание на ряд интересных сторон военно-хозяйственной подготовки Франции. Во-первых, она была централизованной, проводившейся под контролем Высшего совета национальной обороны, а также под управлением созданного в январе 1925 года Государственного экономического совета, по своей структуре очень похожего на Госплан[28]28
  Вишнев С. Экономическая подготовка Франции к будущей войне. М.-Л.: «Госиздат», 1928. С. 38.


[Закрыть].

Во-вторых, она проводилась на основе долгосрочных планов. Так, упоминается десятилетний план развития металлопромышленности (то есть металлургии и металлообработки), а также пятнадцатилетний план развития производительных сил страны, разработанный в 1926 году Министерством общественных работ Франции[29]29
  Вишнев С. Экономическая подготовка Франции к будущей войне. М.-Л.: «Госиздат», 1928. С. 27.


[Закрыть]. Таким образом, и у главного вероятного противника СССР в течение 1920-х годов тоже было планирование, и появилось оно не со столь большим разрывом. Первые долгосрочные планы в СССР были составлены в 1924–1925 годах.

В-третьих, вся экономическая подготовка проводилась под лозунгом достижения максимально возможной экономической самостоятельности Франции в условиях грядущей войны. Франции не хватало угля, порядка 30 % от потребностей, совершенно не было нефти, и моторное топливо ввозилось из-за границы (в середине 1920-х годов только одного бензина ввозилось около 1 млн. тонн). Не было меди, цинка, магния, остро не хватало каучука, который приводился из колоний. В общем, положение со стратегическим сырьем было во Франции очень тяжелым.

В решении этих важнейших проблем применялись методы, которые не могли не вызывать интерес в СССР. К примеру, часть потребностей в угле планировалось заменить электрификацией, строительством гидроэлектростанций в Пиринеях и в Альпах, а также рационализацией использования энергии. Для решения угольной проблемы французы брали репарации с Германии натуральными поставками угля и кокса, а также интенсивно эксплуатировали угольные месторождения Саара, отданные Франции до 1935 года, в которых был коксующийся уголь. Развивались проекты производства синтетического бензина из угля, производства синтетического каучука, заменителей цветных металлов. Резко увеличилось производство черного металла. После войны, вместе с Сааром, Франция выплавляла 11 млн. тонн стали, что было вдвое больше, чем в 1913 году[30]30
  Вишнев С. Экономическая подготовка Франции к будущей войне. М.-Л.: «Госиздат», 1928. С. 130.


[Закрыть].

Помимо этого, Франция активно развивала внешнюю торговлю теми видами ресурсов, которые были в избытке, и среди них – торговля бокситами и алюминием, а также старалась укрепить свои экономические интересы везде, где только возможно, но из-за сильной конкуренции со стороны Великобритании это можно было сделать только в Восточной Европе: в Польше, Румынии и Чехословакии.

Эти материалы, насколько можно судить, принимались во внимание при составлении первого пятилетнего плана, и особенно после его редактуры Сталиным в феврале 1928 года. Советское руководство и так исходило из того, что воевать придется при экономической блокаде и извне ничего не дадут. Французские материалы, говорящие о такой же политике Франции, только укрепили их в этом мнении.

Впрочем, было и обратное влияние, поскольку европейские страны столь же пристально следили за СССР и его хозяйственными успехами. Так, С. Вишнев пишет, что во время образования Государственного экономического совета во Франции делались ссылки на опыт советского Госплана. Или другой пример. В 1927 году в СССР прошло трестирование военных предприятий по принципу производимой продукции. Было образовано пять военно-промышленных трестов:

орудийно-арсенальный – 14 предприятий,

патронно-трубочный – 8 предприятий,

военно-химический – 12 предприятий,

оружейно-пулеметный – 5 предприятий,

авиационный – 11 предприятий[31]31
  Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс в СССР в 1920—1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М.: «РОССПЭН», 1996. С. 56.


[Закрыть].

Практически одновременно с этим аналогичное трестирование военной промышленности произошло в Польше, конечно, в гораздо более скромных масштабах. Польская военная промышленность появилась почти в буквальном смысле на глазах у большевиков, поскольку еще в 1918 году в Царстве Польском не было ни одного военного завода. После советско-польской войны в 1921 году Польша имела производство боеприпасов, взрывчатых веществ, стрелкового оружия, орудий. С 1923 по 1928 год было построено 20 военных заводов: четыре артиллерийских завода, два завода взрывчатых веществ, два завода по производству стрелкового вооружения, два авиазавода, авиамоторный завод и завод бронетанковых машин. На военное производство было переведено 100 частных заводов[32]32
  Братковский Ю. Польский фашизм – форпост интервенции. М.-Л.: «Партийное издательство», 1932. С. 22.


[Закрыть]. В 1927 году в Польше был создан Государственный концерн по производству вооружения, в который включили две фабрики, производящие винтовки и пулеметы, – в Варшаве и Радоме[33]33
  Grabowski T. Inwestycje zbrojeniowe w gospodarce Polski międzywojennej. Warszawa: «Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej», 1963. С. 55.


[Закрыть]. Польша выпускала столь много взрывчатых веществ, что экспортировала их в союзные страны: Румынию, Югославию и страны Прибалтики.

Поляки также стремились к индустриализации оборонного значения. Идея Центрального промышленного округа, расположенного в центральной части Польши, в междуречье Вислы и Сана, выше Сандомира, который стал бы центральной базой снабжения польской армии, была высказана еще в 1921 году. В 1927 году был подготовлен первоначальный проект развития этого округа, а в марте 1928 года президент Польши даже подписал указ о предоставлении льгот для тех предприятий, которые будут создаваться в этом округе[34]34
  Samecki W. Centralny Okręg Przemysłowy. 1936–1939. Wstępna faza programu uprzemysłowienia Polski. Wrocław: «Wydawnictwo Uniwersytetu Wrocławskiego», 1998. С. 111.


[Закрыть]. Однако реализовать этот проект поляки не смогли из-за начавшегося экономического кризиса и последующей Великой депрессии.

Поверженная Германия также не особенно скрывала своего стремления к ремилитаризации. Широко известно сотрудничество СССР и Германии в области разработки и производства новых типов вооружения, обучения военных специалистов, полигонных испытаний и т. д. Однако и в открытой печати раздавались иной раз многозначительные намеки на то, что Германия в любой момент может приступить к производству оружия и военных материалов. В работе Г. Реймана подчеркивалось, что основные отрасли химического производства легко перевести на выпуск военной продукции: «Вместо платья из искусственного шелка из того же самого сырья мог бы получиться динамит, а вместо веселой кинопленки – страшное содержимое гранат»[35]35
  Рейман Г. Грядущая война и германская химическая промышленность. Л.: «Прибой», 1928. С. 13.


[Закрыть]. Действительно, производство красителей легко обращалось в производство отравляющих веществ, а производство искусственного шелка – в производство взрывчатки.

Эти мощности у Германии сохранились. В Первую мировую войну еще не было опустошительных бомбардировок, а после войны не проводился демонтаж военной промышленности. У Магдебурга, в Центральной Германии, в 1916 году был построен гигантский комбинат – Лёйна, который производил аммиак, синтезгаз из бурого угля, а потом и синтетическое топливо. После войны завод перешел на выпуск азотных удобрений, но оборудование допускало его быстрый перевод на военные нужды.

Аналогичное положение было и в машиностроении. Хотя Германии было запрещено строить танки, боевые корабли и подводные лодки, боевые самолеты, тем не менее верфи, заводы и фабрики, во время войны занимавшиеся выпуском этих видов вооружения, остались, вместе с оборудованием и инженерным персоналом. Заводы и верфи Круппа смогли частично сохранить технологию военно-морского кораблестроения тем, что союзническая Контрольная комиссия разрешила производить запасные части для оставшихся у Германии военных кораблей. Владелец крупнейшего и ценнейшего авиазавода Тони Фоккер сумел тайно вывезти большую часть оборудования завода, 220 самолетов и более 400 авиадвигателей в Голландию. Подводные лодки разрабатывались в Гааге, а производились в Финляндии, новые танки создавались фирмами «Крупп», «Даймлер-Бенц» и «Рейнметалл», а испытывались в СССР, на полигоне под Казанью. В 1934 году все эти секретные разработки были извлечены из тайников и сейфов для запуска в производство первых партий нового вооружения[36]36
  Лобов В. Н. Военная хитрость. М.: «Московское военно-историческое общество», «Логос», 2001. С. 117–120.


[Закрыть].

Контролирующие процесс разоружения Германии союзники часто не обращали внимания на нарушения условий Версальского мира, особенно французы и американцы. Хотя они знали о создании новых типов вооружений, о существовании нелегального Генерального штаба, подготовке военных специалистов, тем не менее они не предали эту информацию огласке. Видимо, расчет был на возможное участие Германии в грядущей войне в качестве союзника.

Все это показывает, что военная направленность индустриализации в СССР вовсе не была чем-то исключительным по меркам того времени и что подготовка к войне вовсе не была следствием предвзятости или каких-то «агрессивных замыслов». Милитаризацией в те годы занимались очень и очень многие страны, схожие инициативы появлялись в разных странах с минимальным разрывом по времени. Военно-промышленная гонка разных стран шла буквально «ноздря в ноздрю», и советское руководство не могло этого не учитывать. Примеры интенсивной милитаризации, тайных разработок вооружений, колоссальных затрат (Франция в 1920-е годы тратила 12,5 % госбюджета на военные нужды, а за вычетом платежей по долгам – 20 %; Польша тратила 33–34 % своего бюджета на военные нужды) были весьма убедительными.

Изучение иностранного опыта также позволило выбрать наиболее рациональный путь индустриализации, подготовки к будущей войне и организации военной промышленности.

Это был остро дискуссионный вопрос: оставить военную промышленность как обособленную отрасль производства либо распределить военное производство по гражданским предприятиям, в соответствии с характером выпускаемой продукции. Споры на эту тему велись нешуточные, и от разрешения вопроса зависело очень многое.

В пользу распределения военного производства по гражданским заводам и фабрикам выдвигались следующие аргументы. Во-первых, военное производство может вестись в рамках гражданского, и тому примерами было множество частных фирм и машиностроительных заводов, производивших также вооружение и боевую технику. В России самым крупным предприятием такого рода был завод А. И. Путилова, в годы войны национализированный. В нем были отдельные мастерские, выпускавшие военную продукцию по заказам военного ведомства. Во-вторых, военное производство зависит от гражданского, в силу того что получает оттуда полуфабрикаты и сырье, в особенности военное машиностроение. В-третьих, в годы войны воюющие страны довольно быстро привлекли большое количество гражданских фабрик и заводов для выпуска предметов вооружения, снаряжения, техники и боеприпасов. В России в 1915 году генерал С. Н. Ванков создал целый трест из 442 заводов для организации производства трехдюймовых снарядов[37]37
  Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М.: «Наука», 1973. С. 112.


[Закрыть]. «Организация Ванкова» произвела 12 млн. трехдюймовых снарядов, что составило 44 % от их общего производства. Ссылались и на опыт Первой мировой войны в индустриально развитых странах, в которых также по мобилизации на войну работали сотни заводов, а специально военных было не так много. Например, в Германии специальных заводов по производству орудий было всего четыре, а всего на выпуск артиллерии работало 586 заводов. Отсюда делались выводы, что военное производство надо распределить на гражданские производства. Одним из сторонников этой точки зрения был М. Н. Тухачевский.

Контаргументы на эту распространенную точку зрения начальник ГУВП ВСНХ СССР П. И. Богданов и его помощник по военно-техническим вопросам проф. В. С. Михайлов изложили в своем докладе «Об организации военной промышленности», представленном 2 марта 1924 года в Реввоенсовет, Совнарком и СТО[38]38
  Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс в СССР в 1920—1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М.: «РОССПЭН», 1996. С. 32.


[Закрыть]. Доклад этот делался в рамках военной реформы, проводимой под руководством председателя Реввоенсовета М. В. Фрунзе.

Первый и наиболее весомый аргумент состоял в том, что все предметы вооружения и снабжения армии должны изготовляться внутри страны и базироваться только на собственном сырье. Второй аргумент состоял в том, что стрелковое оружие требует очень точной и сложной обработки, выпуск оружия и боеприпасов требует массового производства, а изготовление взрывчатки, порохов и химических веществ требует строгой техники безопасности. Передача этого производства на гражданские заводы требует длительного освоения, в течение 1–3 лет, что во время войны сделать не всегда возможно. Они должны производиться специализированными военными предприятиями.

Орудия, военные корабли, самолеты, танки, оптические приборы, радиооборудование могут производиться на гражданских заводах, но при этом требуется точная увязка выпуска с производством специальных военных заводов, как, например, выпуск корпусов снарядов должен быть увязан с выпуском пороха, тротила, гильзы, капсюля, взрывателя, дистанционной трубки, чтобы получилось конечное изделие. Их тоже предлагалось передать на специальные заводы, оставив остальные производства, способные выпускать эту продукцию, в «запасе» на случай мобилизации.

Наконец, вещевое, интендантское и саперное имущество может производиться гражданскими предприятиями, и тут никакой специфики нет.

Соответственно, возникло разделение военного производства на специализированные, «кадровые», военные заводы и на гражданские, «запасные», предприятия, привлекаемые по мобилизации. В этой же записке Богданов и Михайлов изложили основные задачи «кадровой» военной промышленности СССР:

«1) Изготовлять в мирное время предметы вооружения для накопления мобилизационных запасов вооружения и боеприпасов;

2) Поддерживать технику военных производств на уровне современных требований;

3) Разрабатывать новые образцы вооружений и осваивать их в производстве;

4) Служить ядром, около которого будет мобилизоваться остальная промышленность, а для мобилизации последней подготовить кадры рабочего и технического персонала, запасы рабочего и проверочного инструмента, запасы материалов и прочее;

5) С объявлением войны – быстро, до максимально возможных размеров, развернуть свое производство и пополнить исчерпанный в первый период войны запас вооружения и боеприпасов, – пока идет мобилизация всей остальной промышленности»[39]39
  Сидоров А. Л. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М.: «Наука», 1973. С. 136–138.


[Закрыть].

Иными словами, выдвинутое решение предусматривало как сохранение определенной обособленности военного производства, так и установление регулярных технологических и кооперационных связей с гражданскими предприятиями и отраслями для нужд мобилизации в случае войны. Первое нужно было для достижения максимально высокого технического уровня, а второе – для максимального расширения производства в случае войны.

Справедливости ради отметим, что это решение также опиралось на опыт Первой мировой войны. Аналогичное решение было предложено в 1916 году в докладе, представленном в Особое совещание по обороне начальником Главного артиллерийского управления генералом А. А. Малиновским. Он предлагал для каждого отдельного производства боевого снаряжения создать особую группу заводов, ядром которых были бы казенные заводы. Они, в свою очередь, должны руководить частными подрядчиками, обеспечивая техническую и административную помощь. Также Малиновский выделил предметы боевого снаряжения, которые на 100 % должны производиться казенными заводами: винтовки, пулеметы, ружья-пулеметы, взрывчатые вещества и снаряжение снарядов и гранат[40]40
  Симонов Н. С. Военно-промышленный комплекс СССР в 1920—1950-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1996.


[Закрыть]. Однако ГУВП в своих предложениях по организации военного производства хоть и использовало ту же самую аргументацию, но пошло значительно дальше мнения генерала Малиновского.

Сформулировав этот принцип, в СССР расстались окончательно с традицией организовывать военное производство на немногочисленных казенных заводах, как в Российской империи, или передавать заказы частным или, в условиях отсутствия частного капитала в промышленности Советского Союза, гражданским заводам. С началом мобилизации военно-промышленный комплекс должен был вобрать в себя все гражданские производства, более или менее подходящие по профилю, быстро и решительно их реорганизовать. Чем больше производств вберет в себя военно-промышленный комплекс при мобилизации, тем мощнее армия и тем ближе победа в новой мировой бойне: «Единственная известная нам граница массового применения технических средств борьбы на фронте – общий уровень технических и производительных сил, на которых базируется боевое снабжение армии»[41]41
  Пермский М. Будущая война и оборона СССР. М.-Л.: «Госиздат», 1929. С. 43.


[Закрыть].

В такой формулировке задача милитаризации и подготовки к войне подпирала политику индустриализации, выдвинутую XIV съездом ВКП (б). Чем сильнее вообще вся промышленность советской страны, чем больше она производит продукции, тем, стало быть, больше производств может быть мобилизовано и тем сильнее будет армия и ее техническое оснащение. Между добычей угля и выплавкой стали, с одной стороны, и производством пушек, танков, снарядов – с другой стороны, пролегала, таким образом, прямая логическая связь.

Чтобы не казалось, что тут разъясняются прописные истины, стоит отметить, что другие варианты сочетания военной и гражданской промышленности дали бы совершенно другой результат, а вовсе не массовое производство новейшего оружия. Если бы военная промышленность была обособленной от остального хозяйства, как было с казенными дореволюционными заводами, то такая военная промышленность не смогла бы освоить по-настоящему масштабное производство, потребное для нужд большой войны. Если бы военное производство было распределено по гражданским заводам, по примеру принятия военных заказов частными заводами, то такой подход делал бы невозможным или очень трудным разработку и освоение передовых и сложных видов вооружения и военной техники, а производство не гарантировало бы стандартного качества изделий и массового выпуска.

По этому пути – организация отдельных государственных заводов и отдача части заказов на частные заводы – пошли в Польше, и результат был удручающим. Хотя оборонная промышленность к концу 1930-х годов в Польше значительно увеличилась, с 48 предприятий в 1931 году до 280 в 1939-м, посильный им объем производства не покрывал потребностей польской армии в случае войны. Так, шестимесячное производство покрывало мобилизационные потребности по минометным минам на 4 %, по снарядам к 150-мм пушкам – на 9 %, к 155-мм гаубицам – на 17 %. Производство малокалиберных боеприпасов покрывало месячную потребность во время войны на 17 %, по орудийным выстрелам – на 24 %, по гаубичным выстрелам – на 19 %[42]42
  Grabowski T. Inwestycje zbrojeniowe w gospodarce Polski międzywojennej. Warszawa, «Wydawnictwo Ministerstwa Obrony Narodowej», 1963. С. 125–126.


[Закрыть]. Польская промышленность выпускала иностранные образцы вооружения: зенитные и противотанковые пушки «Бофорс», карабины «Маузер», ручные и станковые пулеметы «Браунинг».

Это зримое выражение неправильного выбора курса развития военной и гражданской промышленности. Итог известен и выражен словами знаменитой ноты Молотова: «Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать». С такой военной промышленностью Польша потерпела быстрое и сокрушительное поражение в войне.

Таким образом, принципиальный вопрос сочетания военной и гражданской промышленности был решен еще в середине 1920-х годов, причем решение впоследствии оказалось правильное и потом было подтверждено практикой предвоенного перевооружения Красной Армии и войны. От него не отступали, несмотря на ряд реорганизаций в военной промышленности: организацию в 1926 году военно-промышленных трестов, создание всесоюзных объединений в 1930-м, перевод в 1932 году военных предприятий в Наркомат тяжелой промышленности с образованием ряда управлений и трестов. Но даже в этот период, когда военные и гражданские заводы пребывали под управлением НКТП СССР, существовал отдельный список из 68 «кадровых» военных предприятий, которыми управляло Главное военно-мобилизационное управление наркомата. С конца 1936 года снова началось выделение «кадровых» военных заводов в отдельные организационные структуры, что будет рассмотрено ниже.

Если мы подведем некоторые промежуточные итоги, то увидим, что вопросы военно-хозяйственной подготовки были принципиально решены еще в середине 1920-х годов, до начала индустриализации как таковой, даже до составления первого пятилетнего плана, работа над которым началась в 1926 году. К этому времени уже существовало твердое убеждение в неизбежности новой войны, базирующееся на трудах целого ряда военных экспертов и теоретиков. Были определены основные черты этой будущей войны, вооружения и тактики. Также была проведена реформа Красной Армии и сформулированы основные принципы организации военной промышленности в мирное и военное время.

Слово теперь оставалось только за хозяйственниками и плановиками, которые должны были обеспечить подготовку к войне с экономической стороны: обеспечить ее металлом, топливом и сырьем, рабочей силой, средствами производства, транспортом. Вот это и было одной из главных задач индустриализации, и именно в этой области Сталину и его товарищам предстояло одержать первую крупную экономическую победу.