Текст книги "Дети Барса"

– Бал-Гаммаст! Бал-Гаммаст! Апасуд! Бей! Бей! Полусотня ветеранов, выстроенная по пять человек в глубину, обежала левое крыло мятежников и ударила сбоку. Строй суммэрк был смят в мгновение ока. Все крыло побежало, теряя людей, бросая оружие и проклиная командиров.

Семеро «жуколюдей» быстро переместились туда, пали на атакующих ратников и принялись сеять смерть. Но ветераны даже не попытались держать строй… Они легли на землю. Несколько вдохов – и вся полусотни лежит, накрывшись сверху щитами.

– Страшновато, Балле, товарищ мой, брат мой… Страшновато.

– Нападай же, образина! Нападай, брат! …Прямо перед устрашающей семеркой стоял маленький отрядик. Четверо с огромными, плетенными из ивовых прутьев щитами; поверх ивняка прикреплены лоскутья мокрой кожи. За щитоносцами – два безоружных человека с застывшими лицами. За этой двойкой – еще одна пара: царь и его названый брат, вооруженные луками, мечами, в шлемах и доспехах с медными пластинами. Еще дальше – четверо оруженосцев с дротиками и тяжелыми копьями. Для чего нужны такие копья? Зачем? Ими бьются, когда надо ссаживать всадника в полном доспехе с коня, драться с Гутиями или охотиться на крупного зверя…

Щитоносцы отскочили в стороны. Безоружные легли на землю. Двое в шлемах выхватили у оруженосцев дротики и метнули их.

Это было слишком неожиданно. Двое «жуколюдей», вереща, упали на землю. Раскаленная жидкость вытекала из них, багровые брызги летели во все стороны… Еще два дротика. Теперь одна из намеченных жертв успела отскочить, зато вторая покатилась с пробитым крылом и лишилась жизни под скорыми ножами ветеранов.

Оставшиеся четверо «жуколюдей» бросились на маленький отрядик. Но тут встали во весь рост и раскинули руки двое безоружных. За один удар сердца раскаленные туловища «жуколюдей» стали холоднее камня поутру. Из-за спин безоружных высунулись жала рогатин. Вот они зачем… Сухо треснул защитный покров «жуколюдей», пропало сияние вокруг них. Трое погибли сразу же, хотя лапки их долго еще двигались, а крылья пытались раскрыться. Один успел взлететь, попал под дротик, забился на земле и уже в агонии перегрыз горло щитоносцу…

Теперь строй суммэрк был на грани полного разрушения и всеобщего бегства. Оставалось как следует толкнуть. Левое крыло мятежников перестало существовать. Ветеранская полусотня методично дорезала тех, кто еще пытался оказать сопротивление.

От шатров и повозок отделился конный отряд с каким-то неистовым всклокоченным стариком во главе. Всадники неслись на выручку разбитому крылу. Засвистела стрелы. Трое щитоносцев прикрыли царя и его названого брата. Атака конников могла обойтись войску очень дорого. Они врубились в истончившиеся ряды ополченцев, разбрасывая урукских бойцов направо и налево…

Пратт появился вовремя. Его конная сотня как будто нарисовала последний знак на таблице сражения. Этого удара не ожидал никто. Всадники закружились в смертельном танце, поражая друг друга. Недолго стояли мятежники. Бойцы покидали старика, обращаясь в бегство либо падая под копыта коней, чтобы умереть. Наконец и его сбили наземь, обезоружили, связали.

– …Энкиду, полдела сделано.

– Оох, брат…

– Благо Творец дал нам победить столь скоро. Кое-кто не успел опомниться…

«Кое-кто» как раз опомнился и появился на поле боя. – Оох… Хумава твоя…

Это двигалось за конным отрядом, И пока Пратт занимался вражеским» всадниками, Хумава напал на пеших копейщиков, уже ощутивших радость победы.

Сначала воины Царства увидели светящийся коков. Как будто пространство размером с небольшой загон для скота – в длину, ширину и высоту – окружили лучистым забором, а сверху накрыли лучистой крышей. И каждая частица «изгороди» напоминала блик, оставляемый луной на водной глади. Добрая сотня «лунных дорожек», играя и переливаясь, скрывала колоссальную тушу. Сумеречный свет почти погасил цвета. Но те, кто стоял поблизости, мог различить зеленоватую влажную плоть и узор из черных ромбов на ней. Мигнули два тусклых глаза размером с добрую сковороду.

Из-за «лунных дорожек» высунулся гибкий розоватый стержень в два локтя толщиной, разбрасывая слизь, метнулся к ополченцу, прилепился к нему и вмиг утащил внутрь «кокона».

– Язык! Язык! – заорали копейщики. Это были храбрые люди, и они попытались биться с Хумавой. Кто-то выпустил стрелу, кто-то подскочил поближе и ткнул копьем. Тщетно. От лучистого панциря отскакивало любое оружие.

Язык выхватил еще одного бойца. Огромная четырехпалая лапища рванулась из-за сверкающей защитной стены к храбрецу, пытавшемуся пробить «лунные дорожки» копьем, и отшвырнула его прочь. Затем обитатель кокона совершил прыжок на два десятка шагов и придавил своей тушей нескольких ополченцев…

Люди попятились. Зазвучали крики ужаса. Медведь все еще дрался с конными мятежниками, пешие суммэрк, сбившись в кучу, еще оказывали сопротивление в центре». Сражение еще не прекратилось, и теперь начало оборачиваться к победе проигравших.

Еще прыжок – еще двое погибших. Удар языка – еще один. И еще. И еще. И еще…

Маленький отряд Бал-Гаммаста устремился к Хумаве. Щитоносцы – за ненадобностью – отстали.

Прыжок. Еще прыжок. Они никак не успевали вовремя добежать до Хумавы… Еще прыжок. Ополченцы начали разбегаться.

Наконец Бал-Гаммаст и Энкиду, задыхаясь, добрались до самого бока Хумавы, сунули прозорливым стражам по дротику в руки и, прячась за их спинами, вошли вместе с оруженосцами в проход, который открылся в магической броне Хумавы. Прозорливые стражи затем и считались «живыми щитами» от порождений Мира Теней, что умели прекратить действие любой магии вокруг себя.

– Брат! Огромная лягушка, и больше ничего…

Четыре рогатины и два дротика одновременно вошли в мягкое тело Хумавы, отыскивая сердце. Миг – и весь отряд раскидан был по полю. Чудовище, издавая свиной визг, совершало беспорядочные прыжки. Затем лучистый панцирь его стал тускнеть, а оно само – замедлять движения. Тут на него обрушился град стрел и копий, более не встречавших преграды. Хумава опрокинулся на спину, дернул раз-другой задними лапами и испустил дух.

Чуть погодя вражеские конники рассеялись, а пешцы, еще сражавшиеся в центре, сдались, не видя иного спасения. Армия суммэрк исчерпала мэ. Добрая половина легла на последнем своем поле. Две с лишним сотни оказались в плену. Остальные разбежались неведомо куда. Но Бал-Гаммаст узнает об этом намного позже. А сейчас он лежал поверх вражеского трупа, оглушенный и потерявший все свое оружие. Энкиду отыскал его, дал вина из глиняной фляги.

– Ээ, брат! Смотри, лягушка, тупая лягушка, да и все тут. А те, те, которые на серебряных ниточках к злобной лягушке крепились?

– Мескан же говорил…

– Давно. Да, давно. Не помню я. Может, месяц назад или Утром.

– Изначально они были светлячками, Энкиду, просто светлячками. Потом им добавили что-то от людей, потом «привязали» к лягушке, которая на треть свинья и на десятую часть демон, а потом мы их поубивали… Поубивали ведь, а, брат?

– Точно! Пойду, буду хохотать и плясать на ее туше! Пойду. Иди ко мне.

– Потом, Энкиду.

Бал-Гаммаст поднялся и осмотрелся. Дело сделано. Тогда он вновь опустился, рассудив, что царь победоносному войску понадобится чуть погодя. Чуть погодя…

Он был счастлив. Земля Полдня подарила ему все, о чем может мечтать мужчина. Любимую жену, верного друга, могучего брата и нечто серьезное, настоящее, сделанное им самим. А ведь удалось ему совершить настоящее дело: вражеский нож не проник к самому сердцу Царства, Урук остался цел и невредим. И не было рядом с молодым царем ни мудрого отца, ни искусных эбихов, ни победоносной черной пехоты… Сам. Сам сделал.

Край Полдня не мог дать Бал-Гаммасту только одно – Бога. Но Бог и без того был рядом с ним.

* * *

Войско осталось на ночь у самого поля битвы. Утром царь урукский узнал, что его маленькая армия потеряла семьдесят бойцов. Последним погиб один из оруженосцев, напавших вместе с ним на Хумаву. Еще Бал-Гаммасту сообщили о важном трофее: мятежники везли с собой драгоценную кедровую древесину. Хлебом, вырученным от ее продажи, можно в течение солнечного круга кормить половину Урука… Напоследок Пратт подвел к царю плененного предводителя мятежников.

– Вот попался. Страшный какой, хилый, а все туда же – в драку лезет.

Бал-Гаммаст пригляделся. Перед ним стоял худой, грязный, вонючий старик с лицом безумца. Что-то знакомое привиделось царю в искаженных злобой чертах.

– Как тебя зовут? Старик молчал.

– Балле, пленные говорят, что этот пузырь на жидком навозе именуется «князь Намманкарт».

– Нет. Нет, Медведь. Нет.

Бал-Гаммаст шагнул вперед и положил руку на плечо старика. Тот вздрогнул и закричал:

– Не я, так другой пришибет тебя, щенок!

Царь урукский отнял руку, поднес ее ко рту и укусил до крови. Пратт было сделал движение – заткнуть рот пленнику, но Бал-Гаммаст жестом запретил ему эта На удивление всем, царь заговорил спокойно и холодно:

– Я узнал тебя, Халаш, Тебя, твою душу и всю твою жизнь. Как же ты постарел… Прав был отец, ты – то, чему не следует плодиться. Но мне этот уже не отобрать у тебя. Барс раздавил мокрицу, а я брезгую испачкаться о ее труп…

– Убить его! – крикнул Энкиду.

– Убить! – вторил ему Дорт.

– Да, он достоин смерти. И пусть шарт составят приговор по всем правилам: царь Бал-Гаммаст осудил Халаша из Ниппура, мятежника и душегуба, на смертную казнь.

– Балле! Ты ж его… не хотел… вроде бы… Халаш презрительно скривился:

– Мне ли бояться смерти?! Презираю тебя и твой ядовитый род. Ты – то, чему не следует жить, щенок.

Бал-Гаммаст продолжил так же спокойно, шик и начал:

– …А после того пусть составлен будет иной приговор. Царь Бал-Гаммаст помиловал смертника Халаша из Ниппура и вернул ему половину жизни, но половину заберет себе вместе с именем его.

– Как это, брат? Это… это… что?

– Это древняя казнь. Последний раз мой прадед, государь Кан II по прозвищу Хитрец, лишил имени одного предателя и мерзавца. Почти сто солнечных кругов назад… Теперь я Медведь, вот перстень с моей левой руки, пусть его накалят на огне и приложат к середине лба… этому человеку. Там останется два знака: «Нет имени». Потом он может идти, куда пожелает.

– О-ох брат… и что? И все? Он уйдет, злой, хитрый… Потом вернется.

– Львы не едят мокриц.

– Эй, ты, отродье мертвеца, чарь-червяк, убей, прикончи же ты меня! Этот твой… скот… он прав. Я вернусь, я заберу твою жизнь, я еще заберу жизни твоих детей и твоих друзей! Мне твоя милость неприятна.

– Милость, душегуб? Ну нет. Теперь ты будешь чужаком для всех на земле Алларуад и даже не сможешь явиться сюда как гость. Только как враг. Никто не приютит тебя здесь.

Халаш засмеялся. Он смеялся долго, заливисто, а вокруг него стояли в молчании воины Царства.

– Ты! Царь-червяк, царь-щенок, царь-вонючка! Знаешь ли, какой подарок сделал ты мне сегодня? Мою жизнь, а вдобавок – свою собственную.

– Не стоит бояться даже сотни тысяч таких, как ты. Если бы мне пришлось выбирать: лишиться жизни или проявить страх, стоя в одиночку против целой армии Халашей, я выбрал бы смерть.

– Когда-нибудь проверим, пачкун. – Уведите его.

Войско строилось на дороге к Уруку. Пратт как следует поупражнялся со своими бровями, и, когда он подошел к царю, брови тысячника за все лицо говорили: речь пойдет о несущественных мелочах, тут и беспокоиться-то особенно не о чем, так, пустячишко.

– Э-э, Балле, Творец знает, я незлой человек… Но таку-ую пакость надо бы пришибить. По-тихому. Я живо пошлю пару людей, никто ничего…

– Нет, Медведь. Я брезгую.

* * *

В старый Урук Бал-Гаммаст въехал впереди войска. Его встречал весь город. Люди улыбались, люди выкрикивали его имя. Кто-то бросал ячменные зерна под копыта царскому коню. От толпы урукцев отделился старый Хараг. Он поднял руку, и этого оказалось достаточно, чтобы шум стих. Хараг медленно поклонился в пояс и, выпрямившись, проговорил:

– Город и земля благодарят тебя, государь.

– Я… благодарю город и землю! – ответил Бал-Гаммаст.

Толпа вновь загомонила. Хараг подошел к царю и встал рядом, по правую руку. Слева встал Дорт. Из людской гущи раздалось одинокое:

– Копье Урука…

Два или три голоса подхватили:

– Копье Урука! Копье Урука! Город, вставший у ворот, заревел:

– Бал-Гаммаст – Копье Урука! И этот крик уже не стихал…

Сейчас Бал-Гаммасту предстояло пройти Царской дорогой по улицам старого Урука. Там, впереди, в самом конце, ожидали его открытые ворота правительской Цитадели и Анна… Он вспомнил слова отца, Апасуда и первосвященника баб-аллонского. Царская дорога… Вот последний ее смысл: государь едет по телу земли и чувствует, что он с нею – одно. Со всеми домами и травами, выросшими на ней, со всеми людьми и зверями, ее населяющими, с каналами и садами, с крепостными стенами и храмами, с водой в колодцах и пламенем в очагах – одно.

Конь Бал-Гаммаста сделал первый шаг.

С неба упала капля, вторая, третья… Дождь, которого уже не чаяли, переломил время великого зноя.

Москва, 1999–2003

Глоссарий

Цари земли Алларуад

1510 год от Сотворения мира, год Исхода

1510–1550 гг. Ууту-Хеган Пастырь

1550–1554 гг. Мескан-Гашен

1554–1602 гг. Уггал-Банад I Львиная Грива

1602–1613 гг. Сан Хеган

1613–1623 гг. Кан I Коротышка

1624–1675 гг. Уггал-Банад II

1675–1684 гг. Уггал I

1684–1710 гг. Уггал II

1710–1737 гг. – время господства полночных кочевников

1710–1720 гг. Ушпиа

1720–1737 гг. Апиашаль

1737–1755 гг. Лаг

1756–1767 гг. Салэн I

1767–1787 гг. Салэн II

1787–1790 гг. Халласэн Гроза

1790–1815 гг. Бал-Маласт

1815–1860 гг. Бал-Эган Писец

1860–1873 гг. Энмеркар Суммэрк

1873–1900 гг. Салэн III Щербатый

1900–1905 гг. УггалIIIКлятвопреступник

1905–1910 гг. Восстание Бледной Луны

1910–1930 гг. Маддан I Медлитель

1930–1951 гг. Маласт

1951–1991 гг. – годы безвластия, время десяти лугалей, первое нашествие Гутиев

1991–1999 гг. Дорт I Самозванец (не из династии Ууту-Хегана)

1999 г. Дорт II Самозванец

Полужирным шрифтом выделены государи, сыгравшие роль крупных политических деятелей своего времени. Полужирным и курсивом – государи, ставшие «народными героями» Царства. Отмечены только курсивом монархи, сыгравшие сомнительную роль в исторических судьбах земли Алларуад. В действительных царских списках, извлеченных из архива Энкаламду, все они также выделены особыми способами написания.

1999–2000 гг. – время безвластия, восстание малых магов

2000–2041 гг. Анаг Нос

2041–2051 гг. Алаган I Толстяк

2051–2078 гг. Алаган II

2078–2079 гг. Сан Магарт

2079–2101 гг. Далагуд-Эган

2101–2120 гг. Дорт III Разрушитель городов

2120–2152 гг. Аден Лэг Каменный

2122–2134 гг. Дорт IV, соправитель Адена Л зга Каменного

2152–2157 гг. Алаган III

2157–2180 гг. Дорт V Холодный Ветер

2180–2211 гг. Алаган IV Лучник

2212–2249 гг. Бал-Адэн Великий

2249–2250 гг. – междуцарствие, эпидемия чумы

2250–2266 гг. Уггал-Эган Корабел

2265–2266 гг. Алаган V Младенец

2266–2268 гг. – время безвластия, четвертое нашествие гутиев

2268–2279 гг. Маддан II

2279–2283 гг. Уггал IV Лысый

2283–2303 гг. царица Гарад

2303–2306 гг. Донат I Строитель

2306–2310 гг. Алаган IV Мудрец – младшая династия

2310–2312 гг. Донат I Строитель

2312–2314 гг. Хеган – младшая династия

2314–2315 гг. Уггал-Банад III– младшая династия

2315–2317 гг. царица Маммат – младшая династия

2317–2348 гг. Донат I Строитель

2348–2370 гг. Дорт-Апасуд

2370–2391 гг. Набад Сиппарский Отшельник

2391–2420 гг. Кан II Хитрец (прадед Бал-Гаммаста, имел восемь сыновей и три дочери)

2420–2421 гг, Кан III

2421–2423 гг. КанIVМолодой

2421–2423 гг. эбих Карн, соправитель Кана IV Молодого и Уггала V

2421–2432 гг. Уггал V, соправитель Кана IV Молодого и э6иха Карна

2432–2435 гг. Первое восстание края Полдня

2435–2443 гг. Маддан-Салэн Восстановитель

2443–2444 гг. Второе восстание края Полдня

2444–2458 гг. Маддан-Салэн Восстановитель

2458–2580 гг. Донат II (дед Бал-Гаммаста)

2480–2508 гг. Донат III Барс (отец Бал-Гаммаста)

2508–2510 гг. Апасуд (брат Бал-Гаммаста)

2508–2511 (?) гг. Бал-Гаммаст Копье Урука, соправитель Апасуда.

Исторические источники не донесли до наших дней ни дату Смерти Бал-Гаммаста, ни биографические данные его потомков. Достоверно известно только одно: никто из них не отказывался и? царского венца. Возможно, кто-то из них до сих пор живет среди нас. Как знать, закончилась ли 3 апреля 2998 г. до н. э. (по современному летоисчислению) судьба счастливого Царства…

Эпохи

1510–1710 гг. – Рассветное Царство

1710–1737 гг. – Эпоха династии полночных кочевников

1737–1900 гг. – Полуденное, или Зрелое, Царство

1900–1991 гг. – Эпоха Рассеяния 1

991 – 2000 гг. – Время Вторжения магов

2000–2249 гг. – Цветущее Царство

2249–2268 гг. – Время Черных Щитов

2268–2420 гг. – Плодоносящее Царство

2420–2435 гг. – Мятежное время

2435–2511 гг. – Закатное Царство

Списки отдельных правителей в стране Алларуад в эпохи Мятежного времени и Закатного Царства

2432 г. – лугаль Киша суммэрк Симуг[2]2
  Здесь приведены имена тех правителей, которые не принадлежат к законной династии царей баб-аллонских, основанной Ууту-Хеганом, или не были назначены царями из числа верных Царству реддэм, шарт, местных старших семей. Фактически это список правителей-узурпаторов или завоевателей. 6 2432 году от Сотворения мира, во время второго восстания края Полдня, была предпринята попытка превратить Киш в столицу Царства. Поэтому к титулу правителей Киша стали добавлять «царь всей земли Алларуад». Более того, сохранился «царский список», в котором все знатные люди из местного рода суммэрк, объявленного в 2432 году царским, перечислены в качестве царей: пастух Этан (основатель рода), Балих, Энменунна, Мелам-Киши, Барсальнуна, лугаль Симуг. На самом деле никто из них царем не был. Год окончания правления Зиусудры-Месилима указан условно, поскольку в 2511 г. от Сотворения мира Царство распалось на целый ряд самостоятельных территорий и царский титул потерял всякое действительное значение.


[Закрыть]

2432–2433 гг. – «царь Киша и всей земли Алларуад» суммэрк Тизкар

2433–2435 гг. – «царь Киша и всей земли Алларуад» суммэрк Илькум

2443–2444 гг. – царь Баб-Аллона суммэрк Ильтасадум

2507–2508 гг, – лугаль Урука Энкиду

2507–2508 гг. – лугаль Ниппура Халаш

2507–2509 гг. – лугаль Эреду Нарам

2508 г. – лугаль Киша Энмебарагеси

2508–2510 гг. – лугаль Киша Ака, или Агга, сын Энмебарагеси

2510 г. – царь и разрушитель Баб-Аллона Древнего гутии Сарлагаб Мертвец

2510–2511 (?) гг. – лугаль Шуруппака Зиусудра-Месилим, провозгласивший себя «царем Киша, Шуруппака и всей земли Алларуад».

Месяцы страны Алларуад

анасэн – приблизительно март-апрель[3]3
  Впоследствии примерно так же (с небольшими разночтениями) именовались месяцы и в Вавилоне I тысячелетия до н. э.: нисан (абхибх), айар (ийар), симан (сиван), дуузу (таммуз), аб (аба), улул (элул), ташрит (тишрат), арахсамн (мархешван), кислим (кислев), тэбет (тэбхетх), ша-бат (шэбхат), аддар (адхар). У этих названий – семитические корни (в скобках указаны названия тех же месяцев на древнееврейском). Возможно, они сохранили звучание, в наибольшей степени близкое к единому языку древности» существовавшему еще во второй половине V тысячелетия до н. э. Во всяком случае, у шумеров месяцы назывались совершенно иначе: нинда-ган-маш, ше-гур-куд-ду, ки-суг-шу-суг-га, гир-им-ду-а, гуд-ду-би-му-а, мул-хад-саг-э-та-шуб-а, эзен-лиси и т. д. (так, во всяком случае, их именовали в шумерском Лагаше середины III тысячелетия н. э.)


[Закрыть]

аярт – приблизительно апрель-май симан – приблизительно май-июнь таммэст – приблизительно июнь-июль аб – приблизительно июль-август уллулт – приблизительно август-сентябрь тасэрт – приблизительно сентябрь-октябрь арасан – приблизительно октябрь-ноябрь калэм – приблизительно ноябрь-декабрь тэббад – приблизительно декабрь-январь саббад – приблизительно январь-февраль аддарт – приблизительно февраль-март

Меры веса, объема и длины

сикль – 0,0084 кг[4]4
  Здесь даны единицы измерения, принятые в эпоху Закатного Царства, то есть между 2435 и 2511 гг. от Сотворения мира (3074–2998 гг. до н. э.). Тростник у шумеров равнялся 2,4 м, а тростник при Бал-Адэне Великом – 3 м. Достоверно известно также, что полет стрелы при Бал-Адэне был равен 280 м. Сила в раннешумерское время составляла от 0,5 до 0,8 л, а беру – 8500 м. И так далее. Впрочем, колебания такого рода вполне естественны и не представляют какого-либо исключения по сравнению с иными обществами Древнего Востока.


[Закрыть]

мина – 0,505 кг сила (мера зерна) – 0,5 л сат – 5 л курт (по-шумерски «кур») – 100 л палец – 0,02 м.

локоть – 0,4 м.

тростник – 2 м гар – 4 м аслат (по-шумерски «ашлу») – 40 м полет стрелы – 400 м барат (по-шумерски «беру») – 8000 м

Словарь

Абзу (или Алсу) – искаженное «Апасуд». В шумерской мифологии один из последних царей земли Алларуад превратился в персонификацию подземного океана пресных вод, первозданной стихии, породившей младших богов и людей. Абзу был хитростью погублен от рук младшего бога Эн-ки (Эа).

Агадирт – широкий канал от Тигра к Евфрату, соединявший две реки в среднем течении, там, где они в наибольшей степени сближаются. На современной карте это несколько южнее Багдада. В эпоху Закатного Царства канал Агадирт укреплен в служил северной границей Царства. Иногда его именовали «полночным валом».

Агулан (у шумеров – угулу) – глава городской ремесленной корпорации.

Алларуад – Южная и Средняя Месопотамия, т. е. в более позднее время – земле Шумера и Аккада. Коренные города земли Алларуад находятся на территории будущего Аккада – Баб-Аллон, Баб-Алларуад (юго-западнее современного Багдада), Киш, Сиппар, Барсиппа. Земли к югу были отчасти колонизированы, отчасти завоеваны в эпоху Цветущего Царства. Там выросли города Иссин, Ниппур, Ур, Урук (а также связанные с ним Э-Ана и Кулаба), Лагаш, Шуруппак, Умма. Город Эреду принадлежал шумерам, когда алларуадцы впервые столкнулись с ними при царе Халласэне Грозе, но впоследствии вошел в состав Царства. В южных землях Алларуад называли Иллуруду. Древние евреи называли Месопотамию землей Сеннаар. Шумеры называли страну Ки-Шумер, Ки-Нингир и Ки-Энги.

Ан (аккд.. Ану) – магическое существо, порождение преисподней, Возможно, сам Денница или один из ближайших его помощников. Шумерами почитался как бог неба и в ряде случаев как верховное божество.

Ануннаки – магические существа, порождения преисподней. Шумеры почитали их как единую группу родственных между собой божеств в основном связанных с землей и подземным миром (там они – судьи). У шумеров ануннаки считались детьми Ана. Ануннаков было несколько сотен, число и состав их в различных шумерских текстах меняются.

Асаг – имя одного из эбихов эпохи Закатного Царства, который у шумеров трансформировался в фантастического злого демона, побежденного богом Нинуртой.

Баб-Аллон – Вавилон Древний. Историки считают, что Вавилонское царство было основано в XIX в. до и. э. аморейским вождем Сумуабумом примерно через тысячу сто летпосле падения Царства при Апасуде и Бал-Гаммасте. Сам город Вавилон (Баб-Или) существовал с гораздо более раннего времени. Древний Вавилон, или Баб-Аллон, был разрушен в 2510 г. от Сотворения мира (2999 г. до н. э.), а Баб-Или возник на его месте, вернее, по соседству, рядом. По некоторым сакральным соображениям царственность перешла в «чистый» Баб-Аллон из чёрного первогорода Анахта (Еноха), в конечном счете оказавшегося во власти Денницы.

Бал-Гаммаст Копье Урука – последний твердо известный из царей баб-аллонских. В шумерскую мифологию и историю вошел под искаженным именем Гильгамеш (или Биль-гамес) как великий герой и полубог.

Вару – всякого рода гадальщики, предсказатели будущего.

Бит убари – квартал иноземцев в городе.

Буранун – см. Еввав-Рат.

Гештинанна – магическое существо, порождение преисподней. Шумеры считали ее сестрой Думузи, толковательницей снов и писцом подземного мира.

Ту – бык.

Гуруш – буквально «молодец», вооруженный человек, который занимается наведением порядка, а иногда участвует в особенно тяжелых или ответственных работах для Храма или Дворца. Нечто вроде современного милиционера, который одновременно является охранником, спасателем, чиновником для «особых поручений» и немного – разнорабочим.

Гутии (кутии) – «человекобыки», Старший народ, Старшая земля, народ гор, горцы. Заселяли горы Загра с глубокой древности. Исход алларуадцев с территории Гутиев в 1508 г. от Сотворения мира начал историю Царства. По языку гутии – отдаленные родственники дагестанцев. Гутии многократно вторгались в Месопотамию как в эпоху Царства, так и значительно позже. Неизменно они вызывали у населения

Двуречья ужас и ненависть. В xxii в. до н. э. им удалось захватить Месопотамию и утвердиться там на целый век. Впоследствии они были разгромлены царем Урука Утухе-галем, в котором некоторые подозревают потомка Бал-Гаммаста.

Далу (мн. число – даллим) – водочерпалка.

Дильмун – остров в Индийском океане (предположительно Бахрейн, Сокотра или Шри-Ланка), который считался у шумеров колыбелью их цивилизации.

Доля – сутки, отсчитываемые с захода луны.

Думузи – царь небольшого городка шумеров Эмеки, заключивший священный брак с Инанной-Иштар, а впоследствии отданный ею для жертвоприношения. Бежал, скитался и погиб под Уруком. У шумеров почитался как бог (то ли пастух, то ли рыбак), законный супруг Инанны-Иштар, который своей жизнью выкупил жену из плена в подземном мире. Считалось, что времена «до Думузи» – седая древность.

Еввав-Рат – река Евфрат, вместе с рекой Тигром составляла естественную границу Месопотамии. Шумеры именовали его Буранун. Ни в эпоху Закатного Царства, ни в шумерский период Евфрат не имел единого русла на всем протяжении реки от истоков до впадения в Персидский залив. В ряде мест течение образовывало несколько самостоятельных потоков. Наиболее крупными из них были Тарнинт (у шумеров – Ирнина) и Атарнаг (у шумеров – Итурунгаль). Кроме того, в Нижней Месопотамии Евфрат протекал в значительном отдалении от современного русла.

Иллуруду – см. Алларуад.

Иштар (по-шумерски Инанна или Иннин) – магическое существо, порождение преисподней, одна из главных разрушительниц Царства. У шумеров почиталась как богиня плодородия, плотской любви и распри. Была общинным божеством Урука.

Кидинну – права и привилегии некоторых старых городов, полученные ими чаще всего в эпохи Рассветного, Полуденного или Цветущего Царства. Кидинну включает освобождение города от тяжелых государственных повинностей и некоторых налогов. Кидинну жаловали как награду за заслуги горожан и общинников городской округи в колонизации Междуречья, т. е. прежде всего масштабных ирригационных работах; реже государя баб-аллонские даровали кидинну за участие в военных действиях. Знаком обладания кидинну была «кидина-та» – каменная или керамическая плита, вкопанная в землю у главных городских ворот; на ней ставилась дата пожалования и имя царя, даровавшего кидинну. Кидината у ворот считалась званом высокого ранга города, своего рода признаком почтенности У шумеров слово «кидинну» также обозначало привилегии городских жителей, а также некий предмет (штандарт или надпись), помещавшийся у ворот города как символ божественного одобрения, покровительства и защиты.

Ки-Нингир – Шумер.

Кочевники Захода и Полуночи – восточносемитические племена. На севере, т. е. в Верхней Месопотамии, – предки ассирийцев.

Кудурру – межевой камень, отделяющий один участок земли от другого.

Кур-ну-ги – у шумеров загробный мир. Алдаруадцы не разделяли мрачный взгляд шумеров на загробное существование.

Лугаль – у шумеров военный вождь, независимый правитель города-государства или нескольких связанных друг, с другом городов, фактически царь крупной шумерской области. В ряде случаев – общешумерский правитель. В Царстве слово «лугаль», заимствованное позднее шумерами, обозначаю должность правителя, поставленного царем или царским советом для управления крупным городом или областью. Лугалей, как правило, назначали из среды высших реддэм или офицеров черной пехоты. Реже их ставили из числа шарт и уж совсем редко – из местных старших семей, как, например, в Лагаше или Эреду, снисходя к местным политическим традициям. Лугалю давалось право решать некоторые проблемы и разбирать определенные судебные дела, обычно входящие в прерогативу царей баб-аллонских. Этим лугали отличались от прочих правителей в городах и областях царства.

Маган – обозначение Египта и части Аравийского полуострова во времена Царства. Позднее, у шумеров, это слово означало юго-западный берег Персидского залива, а впоследствии – тот же Египет.

Машмаашу – те, кто изгоняет злых духов, в Царстве так называли также магов, некромантов; народное понимание алларуадцев этого слова из шумерского языка – «злой колдун».

Мелага – обозначение Эфиопии-Нубии, а также, вероятно, части современного Судана во времена Царства. Позднее, при шумерах, это слово (шумер. – Мелаха или Мелухха) относилось к северному берегу Персидского залива и побережью Индийского океана к востоку от Элама и до долины Инда. Впоследствии так называли все ту же Эфиопию.

Меламму – особое сияние, которое, как полагали шумеры и люди из края Полдня, исходит от божеств и царей,

Мелухха – см. Мелага.

Мир Теней – по представлениям алларуадцев, мир сверхъестественных сил, враждебных Творцу и людям.

Мэ – судьба и одновременно предназначение. В Царстве любому человеку предлагалась мэ его родителей. Если он желал другой мэ, то мог попробовать свои силы в ином ремесле, в военном деле, в искусстве, где угодно. Но, во-первых, того, кто слишком много пытается реализовать себя в разных областях – и тут и там, – скорее всего сочли бы легкомысленным, несерьезным человеком. И во-вторых, вступив на путь той или иной мэ, человек обязан безупречно следовать тому, что диктуют правила этого пути, С самого первого шага, спервого мига ученичества. Лучшая судьба, с точки зрения алларуадца, – это до конца и «чисто» (т. е. безупречно) реализованная мэ, для которой человек идеально подходит. Хороший медник был славой квартала и даже города. Плохой тысячник – позором всей сословной группы.

Налешт – Средиземное море.

Напта – нефть.

Нергал – магическое существо, порождение преисподней. Почитался шумерами как владыка подземного мира. Супруг Эрешкигаль.

Нинурта – магическое существо, порождение преисподней. У шумеров почитался как бог-герой, победитель чудовищ. Был общинным божеством Лагаша. Лагаш не пускал его в свои стены, пока не пало все Царство и шумеры не возобладали на его землях.

Нинхурсаг (Мама, Нинмах) – магическое существо, порождение яреисподней. У шумеров почиталась как матерь богов.

Нунгаль – владыка, что-то вроде «великого князя».

Раггадес – современные горы Загрос, или Загр.

Реддэм – военное сословие в Царстве. У людей реддэм военная служба – наследственное занятие. Звание отца не становится титулом и не переходит к сыну.

Сеннаар – см. «Алларуад».

Син (Наина, Суэн) – в шумеро-аккадской мифологии так называли лунное божество мужского пола, В дошумерской мифологии Син-Нанна предстает в качестве странной; муже-женщины, существа, способного выбирать собственный пол. Это, впрочем, характерно и для многих других порождений преисподней. У шумеров оно почиталось как общинное божество Ура.

Стража – мера времени в Царстве. Около двух часов.

Страна моря – сильно заболоченная и заросшая мангровыми лесами область на юге Нижней Месопотамии, там, где в древности Тигр и Евфрат множеством рукавов и проток впадали в Персидский залив. Теперь эти две реки изменили течение и сливаются в реку Шатт-эль-Араб.

Суммэрк – шумеры.

Тамкар – вольный богатый купец, а также торговый агент Храма или Дворца, занимающийся торговлей с другими странами и народами за пределами земли Алларуад.

Тиххутри – река Тигр. Вместе с рекой Евфрат составляет естественную границу Месопотамии. В древности на территории Нижней Месопотамии Тигр раздваивался. Восточный рукав проходил через область непроходимых болот, тростниковых озер и мангровых зарослей, а западный сближался с рекой Атарнаг (см. «Еввав-Рат») и впадал в нее недалеко от Персидского залива. Русло реки на значительном протяжении проходило не так, как в наши дни.

Уггал-Банад – эбих и лугаль Урука. Вошел в шумерскую историю и мифологию под именем Лугальбанда, считался легендарным древним царем этого города, героем и долгожителем.

Уршанаби – в шумерской мифологии перевозчик душ в царство мертвых, своего рода месопотамский Харон, лодочник на водах смерти.

Уцурту – что-то вроде «чертежа судьбы», ее схемы, плана.

Ууту (шумер. Угу) – царь Ууту-Хеган Пастырь, основатель Царства и первый его государь (в переносном смысле алларуадцы иногда говорили «князь Ууту» – о солнце). Шумерами почитался как солнечный бог, общинное божество Урука. Информация о его действительной человеческой жизни была искажена до неузнаваемости.

Четверть – район в крупном городе. Управлялся в эпоху Царства крупным чиновником, как правило в чине энси.

Шарех – шестидневка.

Шарт – сословие чиновников в Царстве. У людей шарт чиновническая профессия (но не сам чин) переходит по наследству.