Текст книги "Флейта и Ветер"

Трупы исчезали быстрее и давали меньше тепла. На мосту снова засмеялись, звякнула еще одна бутылка, но на этот раз не разбилась.

– Ты права, народ шалеет от белой ночи. – вздохнул Деня. – Сейчас, я гильзы еще подмету. И надо сматываться. Оборудование все в «Ниве», ничего не пропало.

Мимо сквера звонко проехал велосипедист и вышедшие на перекресток подростки стали весело корчить ему рожи.

К смеху и веселым крикам прибавился звонкий голос магнитофона. Со стороны города послышался едва заметный гул автомобильного двигателя. Ветер пробежал сквозь сквер, сдувая с листьев приставшую за день пыль.

– Поехали, поехали… – поторопил Деня, закидывая лептонный резак в багажник.

Едва слышный шелест шин приближался, черный автомобиль с такими же черными и совсем не прозрачными стеклами неспешно катил по дороге. Низкий, зализанный, мощный. Казалось, что он крадется, так мало от него было шума. Завораживающее движение остановилось мгновенно, только ползающие отсветы желтого светофорного глаза продолжали поглаживать безупречную черноту краски. В самом центре колес, словно маленькие зеркальца, сверкнули хромированные полусферы.

Фели даже моргнула пару раз, настолько это походило на галлюцинацию.

– Что это за хрен? – посмотрел на машину Деня.

Подростки захохотали, четверо парней построились в шеренгу и пошли по дороге маршем, синхронно прикладываясь к бутылкам пива на каждом четвертом шаге – словно горнисты на военном параде. Девушки завизжали от восторга и захлопали в ладоши.

– Поехали отсюда. – встревожено попятившись к «Ниве» , Фели открыла правую дверцу.

Деня сел за руль и запустил двигатель.

Подростки, услышав звук мотора, отошли на тротуар и весело помахали руками. «Нива» сорвалась с места чересчур резко, разогналась до конца перекрестка и так же резко остановилась. Фели чуть-чуть не ткнулась в лобовое стекло.

– Ты чего!? – заорала она на вампира, но тут же осеклась. – Какой-то ужас! Ну и денек!

Прямо посреди дороги рядком стояли четыре бутылки от пива «Балтика».

– Придурки. – выругался Денис. – Лень было до урны донести. Кто-нибудь проколет колеса на полном ходу, и соберет в свалку всю встречную. Козлы.

Вампир выбрался из машины и окликнул подростков, встретивших его заливистым хохотом:

– Эй, уважаемые! Подите-ка сюда по быстрому.

– Пошел ты… – не ожидая такой наглости от щуплого паренька, ответил один.

– Езжай куда ехал. – с нарочитой развязностью поддержал другой.

Вампир сделал два шага:

– Бутылочки бы убрали.

– Тебе надо – ты и убирай! – огрызнулся тот, что держал магнитофон и, добавив громкости, с гордым видом ретировались в ближайшую подворотню. Танцевалка плотно колотила по спящим стенам домов.

– Козлы. – сплюнул Деня.

Но Фели его не слышала, она смотрела на стоящие перед машиной бутылки. Четыре штуки – две от первой «Балтики» по краям, а от девятой и четвертой посередине. По этикеткам читалось «1941». Фели встревоженно оглядела улицу и увидела, как загадочная черная машина развернулась и, мелькнув огнями габаритных огней, скрылась за поворотом. Наступила безветренная напряженная тишина.

Вампир собрал бутылки и отнес к бордюру

– Деня, это все Лысый подстроил. – негромко сказала девушка, когда Денис вернулся в машину.

– При чем тут он?

– Мне был знак.

– Из бутылок? – усмехнулся вампир, поворачивая ключ зажигания.

– Представь себе. У него весьма необычное чувство юмора. – повторила она врезавшуюся навеки фразу, сказанную когда-то смешливым лаборантом. – Поехали скорее на базу. Один раз он уже шутил так, и ничего хорошего из этого не вышло. Поверь мне, я знаю о чем говорю.

Денис поморщился:

– Терпеть не могу эти ваши мистические прибабахи. «Мне был знак.» Каркнула ворона, поэтому на голову старушки свалился кирпич. Смешно! Все что произошло, это просто роковая случайность.

– Странно, что ты не понимаешь этого. Случайностей не бывает. – вздохнула Фели. – В этом городе точно. Нам с тобой объявили войну.

– Да ну тебя… Знаешь где я видал этого Лысого? Ты бредишь, Фели, слишком много за сегодня произошло, вот у тебя и рвануло крышу. Нервное переутомоление. Плохо вам, людям все-таки. Пожалуй, я начинаю находить прелести своего положения.

– Как бы я хотела, чтоб ты оказался прав… – грустно сказала Фели.

«Нива» уже уехала, когда налетел порыв свежего ветра, крутанул кроны деревьев, срывая с них сухие листья и ломая ветки, поднял в небо кусок старой газеты и повалил оставленные бутылки, словно кегли.

8.

– Надо спрятать машину. – решила Фели, когда они вернулись на базу.

– Опыт есть. – невесело усмехнулся вампир. доставая из багажника лептонный резак. – Отнеси вниз снарягу, а я тут пока поработаю.

Фели взяла эфирный детектор, Денин «Люгер», сумку с мелкой институтской требухой и спустилась вниз.

Секретный уровень базы казался теперь не просто большим – огромным. Пятьдесят метров длины коридора. Фели никогда не думала, что это так много. Свет казался мрачным, как никогда, а шумное когда-то пространство угнетало пустынностью.

Она свалила снаряжение в медицинском блоке – самой большой комнате и вернулась к Денису. Одной внизу было уныло и страшно.

Вампир заканчивал орудовать резаком, слой за слоем отправляя «Ниву» в ЭН-пространство. В этом деле требовалась особая аккуратность – чуть ошибешься, и какая-нибудь запчасть отвалится обязательно.

– Камушек под колесо подложи… – сжав зубы от напряжения, попросил Деня. – А то укатится, когда я мост растворю. Хрен потом соберем.

Девушка принялась помогать, пока машина не исчезла окончательно.

– Зеркальце дай.

Фели протянула подарок Лесика.

– Хорошо стоит. – довольно осмотрел работу вампир. – Если понадобится, сможем вернуть обратно.

Он вернул зеркальце и они пошли вниз.

– Пойдем в медицинский блок. – Фели грустно обвела коридор взглядом.

– А чем тебе не нравится кабинет? – поднял брови Денис.

– Там темно, а медблоке галогеновые лампы.

– Ладно.

– К тому же у тебя там кровь в холодильнике.

– Не хочу. – нахмурился вампир. – Нажрался ментовской.

Мощные светильники медблока были выключены, и свет падал унылым желтым пятном только от старомодной настольной лампы.

– Не грузись… – тихо ответила девушка, присев на стул. – Без того тошно.

Она вдруг явственно почувствовала, что медблок умирает. Все умирает, если им долго не пользоваться, а тут уже явно лечить никого не будут. Некому. Да и некого.

Деня включил главный рубильник и уселся в кресло. Рефлекторы отразили сначала красноватый, потом все более яркий свет, лампы загудели, до бела раскаляя нити и наконец полыхнули тугими голубоватыми лучами, залив светом всю комнату. Тени предметов словно залили тушью.

– Что Ира сказала про флейту? – осторожно спросил вампир.

– Думаешь я поняла? Половины слов слышно не было. Но это что-то очень важное, Деня. Это не бред умирающего, она прекрасно знала, о чем говорит.

– С чего ты взяла? Ты же не телепат.

– Причем здесь телепатия! Помнишь, она сказала слова «флейта и ветер»? Я с детства знаю, что между ними действително есть какая-то свзь. Странная, совершено мне не понятная. Я бы даже сказала – мистическая.

– Ну… Начинается… – пренебрежительно отмахнулся Денис.

– Ничего не начинается. Все уже кончилось, ушло вместе с детством. Но раньше, когда я была совсем маленькой, я влезала на крышу сарая и играла на дудочке. Когда мне было плохо, ветер прилетал и утешал, а когда я радовалась, он резвился вместе со мной. Честно.

– В детстве все кажется честным. – пожал Деня плечами. – Даже то, чего не бывает. Дети склоны верить в сказки, это нормально.

Фели грустно вздохнула.

– Дядя Миша уже не был ребенком, когда рассказал о ветре и дудочке. – возразила она. – Но он тоже верил. Он говорил, что на звук дудочки ветер приходит всегда. И у меня всегда получалось. По-твоему и Ирина верила в сказки?

– Вообще-то она не склонна. – согласился Деня.

– Вот и я о том. Ладно. Наша задача – передать информацию в Штаб. Тамошние аналитики разберутся, что могли значить обрывочные слова.

– Ты бы их записала, а то забудешь за несколько дней.

Девушка кивнула и пошла в комнату за бумагой и ручкой. После яркого света коридор выглядел еще мрачнее – длинный, пустой, с зубами встроенной в стену решетки. Даже страшно, хотя Фели сама себе не смогла бы объяснить этот страх.

Она зашла в свою комнатку, записала слова Ирины, как помнила, и положила в задний карман. Подумала, взяла из тумбочки пистолет в кабуре и повесила под рубашку на пояс.

Деня ждал, ссутулившись в кресле. Фели присела рядом.

– Ты ведь хорошо знал Гогу? – спросила она.

– Нормально. – грустно ответил вампир.

– И он что, никогда ничего не говорил об этой флейте?

– Ну… Вы с ним наверное начитались одних и тех же сказок. Он тоже дудел на крыше, когда ему было хреново. Называл это – «слушать пространство». Вообще-то он малость двинутый был на восточных учениях. В Китае даже жил, хотел в монастыре заниматься. Он говорил, что созерцать и слушать, это одно и то же. Мол, можно увидеть или услышать недоступное для других. Ну, это типа особое состояние.

– Я знаю, это правда. Я в детстве придумала себе принца, который бы защищал меня от противных мальчишек и он действительно защищал.

– Придуманный?

– Да. Знаешь, он как бы именно для этого и существовал. Ну… Я не знаю, как это тебе объяснить. Когда очень хорошо что-то придумаешь, оно как бы становится на самом деле.

– А… Ты об этом. – оживился вампир. – Кино такое было когда-то, называлось «Ох уж эта Настя». Там девка себе придумала пантеру, чтоб не было скучно. Это да. Я себе после этого фильма тоже придумал… зверя.

– Какого?

– Не скажу. – отмахнулся Деня. – Это было сто лет назад.

– И он тебе помогал?

– Не знаю. Наверное нет. Мы просто дружили.

– Это ты его себе плохо придумал. – серьезно объяснила Фели. – А у меня был друг, цыганенок. Мы с ним поклялись на крови, что будем как брат и сестра, а один раз он попросил меня отвезти его на велике в цыганский поселок, и у меня там этот велик забрали. Он сам и забрал.

– Вот гад.

– Дед меня отлупил хворостиной, за то что я повелась с цыганенком, а я разревелась и полезла на крышу, играть на дудочке.

– Никогда еще не слышал столько девчонских секетов. – улыбнулся Деня.

– Это еще не секрет. Секрет в том, что когда прилетел мой принц-ветер, я ему все рассказала. В тот вечер у деда сломался мотор в мотоцикле, а цыганенка на моем велике подрали собаки. Очень сильно.

– А потом? – Денису явно понравилась эта история.

– Потом мой ветер перестал ко мне прилетать, потому что сломалась дудочка. А в третьем класе я вообще об этом забыла и вспомнила только в восьмом.

– Понятно…

– Ничего тебе не понятно. – вздохнула Фели. – Это была не просто фантазия, точно тебе говорю. Два года назад я попала в ужасную историю, даже вспоминать не хочу, но когда мне стало совсем плохо, он снова пришел.

– Ветер? – вампир заинтересованно поднял брови.

– Принц. Живой и совсем настоящий, но точно такой, каким я его придумала. Даже лицо – точь в точь.

Деня не решился спрашивать, что было дальше.

– Он умер. – девушка решила рассказать до конца. – Я испугалась довериться ему до конца, оставила одного и Лысый его убил..

– Ты гонишь. – нахмурился Деня. – Лысый – это картинака в мозгах.

– Неправда. Я его видела, сколько раз тебе говорить! Как тебя сейчас. Я была у него в лаборатории. Наверняка и Гогу он убил, и Ирину, потому что ей удалось забраться к ним в мозги. Правда, меня это и саму сводит с ума – я не могу понять, как человек, пусть даже необычный, особенный, но человек из костей и мяса умудряется проникать в мозги? Иногда мне кажется, что я сошла с ума. А иногда – что я приоткрыла дверцу во что-то неведомое. И я не знаю, что выбрать. Сначала я подумала, что он умеет каким-то образом ходить в ЭН-пространство или он вообще не человек, но нам говорили, что люди не могут быть в ЭН-пространстве и разума там нет, но как же тогда у него все это получается?

– Еще скажи, что Лысые по городу табунами бегают.

– Не Лысые, а те, кто с ним. Я одного даже видела, его звали Игорем. Да и тот, которого ты пристрелил, тоже был явно из той же шайки. И тот за которым мы гнались с Иваном Сергеевичем, и тот который флейту у меня хотел отобрать.

– Зачем… – Деня произнес это так, словно говорил сам с собой. – Понять бы зачем…

– В смысле? – удивилась девушка.

– Ты все упрощаешь. Видишь врага и тебе этого достаточно, а мне хочется понять главное – почему, собственно, они стали врагами. И кто они есть вообще. Может быть, есть смысл в том, что ты говоришь, но пока не поймешь зачем, непонятно – что делать.

– Бороться! – горячо воскликнула Фели. – Разве мало врагов?

– Таких?

Фели задумалась.

– Ты прав. – после недолгой паузы кивнула она. – Нам нужно понять из-за чего эта банда вышла именно на нас. На тебя, на меня, на Гогу. Тут дело не в Прорыве… Нам нужно понять их цель, лучше всего стратегическую, тогда на каком-то из ходов мы сможем их опередить. Но в этом деле все так разрозненно… Единственная общая деталь – наша флейта.

– Дудка, как дудка. – фыркнул Денис. – На ней что, свет клином сошелся? Кто-нибудь пробовал в нее дудеть?

– Я пробовала. Ничего не меняется.

– И чего же она светится в эфире как новогодняя елка?

Фели скупо пожала плечами:

– Я не знаю. Но у меня есть ощущение. Аргумент это для тебя или нет?

– Говори.

– Лысый нам враг, это точно, тут даже думать нечего. Мы не знаем что им движет, не знаем почему он с нами сцепился, но мне кажется, что флейта – это оружие против него. Флейта и ветер… В этом определенно что-то есть. Да иначе бы они просто не стали с нами связываться! Если люди умеют плющить пространство и не смотря на это охотятся за обычной на вид флейтой, значит эта флейта скорее всего может сотворить что-то покруче искажения пространства.

– А может это оружие против нас? Ну, вообще против людей. Ирина сказала: «Они чужие». Не люди? Нелюди? Может им только этой флейты и не хватает, чтоб перевернуть мир по своему усмотрению.

– Об этом я не подумала… – призналась Фели. – Для меня флейта всегда была другом.

Деня сощурился от яркого света:

– Но им ее отдавать все равно нельзя. А может и в Штаб нельзя.

– Это еще почему?!

– Не знаю. Мое ощущение для тебя аргумент? – Деня внимательно посмотрел Фели в глаза.

– А что же нам тогда делать? – девушка совсем растерялась.

– Ждать.

– Чего?

– Ответветных действий противника. – спокойно ответил вампир. – Раз они пытались отнять флейту у Гоги, потом у тебя, значит могут попробовать снова.

– Но здесь они нас точно не смогут найти!

– Вот и посмотрим.

– Ты меня пугаешь. – нахмурилась Фели.

– Чего бояться? Я ведь с тобой. – Вампир улыбнулся. – Я, конечно, не принц, но кое-что могу.

– Спасибо – Она улыбнулась и потрепала Деню по ледяному затылку, вампир сощурился, как ласковый кот на весеннем солнце.

Все же замечательно, когда на кого-то можно положиться без оглядки. А ведь всего полгода назад именно из-за нее он стал таким…

Фели вздрогнула, вспомнив про кнопку от лептонной бомбы. За всей кутерьмой она только сейчас сообразила, что после исчезновения командира Деня мог в любую минуту уйти.

– Не за что. – отмахнулся Деня.

– Есть за что.

– В смысле?

– Ты знаешь прекрасно. Кнопку нажать некому.

– Вот дурочка. – Денис широко улыбнулся. – Забудь. Разберемся с этим делом, а там посмотрим.

– А в Институте не останешься?

– Особого желания нету. – признался он. – Ты даже не представляешь, каково чувствовать себя Кощеем Бессмертным, когда иголочка твоей жизни в чьих-то руках. Давай вместе слиняем, а? Пусть они дерутся между собой. Круто будет. Умотаем на юг, там ночи темные, классно. Лесного зверья полно, обойдусь как-нибудь без донорской крови. Или вообще выроем яму, кроликов разведем.

Фели поняла, что Деня ее не бросит, на него действительно можно положиться.

– Что же мы будем делать, если они нас найдут? – спросила она.

– По обстоятельствам. – уклончиво ответил вампир. – Хочу узнать, кто они такие на самом деле. А тебе не интересно?

– Мне страшно. У меня такое ощущение, будто мы лишились собственной воли, будто нами управляют, как куклами на веревочке и каждая мелочь, каждая случайность вынуждает нас делать то, что нужно противнику.

– Так не бывает. – попробовал успокоить ее Денис.

– Я видела, как случайности ополчаются против людей. Ты сам что ли не чувствуешь? Весь сегодняшний день – череда нелепых случайностей. И все лишь затем, чтоб загнать нас в этот подвал и отобрать флейту.

– У тебя концы с концами не сходятся. Отобрать флейту проще снаружи, когда нам было бы негде жить, негде спрятаться и нечего есть. А тут мы как в крепости. Успокойся.

– Не могу я успокоиться… – вздохнула девушка. – Прямо наваждение какое-то, все нервы на взводе. Мне даже лептонный замок уже не кажется надежной защитой.

– Ну давай его на фиг отключим, все равно до среды тут точно никто не объявится. Будет глухая стена.

– Хорошая мысль. – Фели улыбнулась одними губами, чтоб только Деня не волновался.

Через пятнадцать минут вампир обесточил высокочастотный инвертор.

– Все, замуровались. – довольно сообщил он.

– Так лучше. – уверенно кивнула Фели. – С едой вот проблемы… На ужин мне хватит того, что в столовой, а вот дальше… Хотя неделя – не такой уж большой срок. Будем сидеть тут. Что еще делать?

– Хочешь на компьтере по сети поиграем? – спросил Денис.

– Не то настроение. – призналась она.

– А по мне наоборот, отвлекает от глупых мыслей.

– Ну так иди, я посижу в медицинском блоке. А то от других комнат у меня сегодня клаустрофобия.

– Ладно. Только не грузись понапрасну. – Он подмигнул и скрылся за дверью. Звук шагов умирал у него под ногами. Эхо совсем замерло. Или умерло. Или уснуло. Фели поняла, что вот-вот заплачет. База ячейки была для нее чем-то вроде Эдемского сада, островком стабильности после путешествия в океане безысходности, неуверенности, одиночества. И теперь этот сад умирал. Скорее всего безвозвратно.

Светильники изливали тугие потоки света, но легче не становилось – в Эдеме все равно наступила зима.

Девушка взяла в руки флейту. Теплое дерево, облупившийся лак. Странно… Кусок древесины. Какая игра закрутилась вокруг самой простой деревяшки? И что же такого страшного можно ей сделать? Фели не знала, но очень хотела бы знать. Скорее всего это и есть ключ к чему-то…

Фели вспомнила, про ключи в кармане. Сколько раз она брала их в руки позапрошлой зимой. Ей было холодно, в ботинках давно хлюпала застарелая слякоть и идти было совершенно некуда. Ей очень хотелось тогда войти в дверь, которую откроют эти ключи и помыться в горячей ванне. Ей даже несколько ночей подряд снилось, что она ходит по подъездам и ищет одну единственную дверь. Ту, к которой подойдут ключи от чужого дома. Наяву она так и не решилась этого сделать. Девушка просыпалась, но вокруг только сырые стены подвала, трубы отопления, завернутые в серебристую фольгу и давно уже не заметная вонь. Привыкла.

И вот снова в руках ключ, теперь в виде флейты, и снова нет от него замка. Фели поднесла флейту к губам и тихонько подула. Звук получился немощный, еле слышный. Подула сильнее, сыграла несколько фраз. С непривычки голова закружилась и пришлось сесть в кресло. Кровь ритмично стучала в висках. Усталость тяжело легла на прикрытые веки.

Совсем не сразу девушка поняла, что уже спит. Сон был спокойный, мягкий и бархатистый, словно шерсть чисто вымытого кота. В нем было тепло и уютно. И никого больше не было. Это казалось странным, потому что раньше во всех снах был еще кто-то, а этот был пустой, будто забытый и никому не нужный. Хотя нет, в нем еще была флейта. Это не удивляло – флейта и должна быть рядом, ее-то уж точно из рук выпускать нельзя.

Потом девушка поняла, что сон, это и есть комната, а она сидит в кресле, спит и держит флейту в руке. Сама себе она тоже еще ни разу не снилась. Это было забавно. Почему-то мелькнула мысль о локаторе, невидимым лучом нащупывающем ее собственный индивидуальный маячок. Какая-то совсем чужая и не нужная в этом сне мысль.

И в этот же момент в сон вошел еще кто-то. Обычно в такие моменты люди просыпаются, но Фели стало любопытно. Ей никогда раньше не снились столь странные сны. Как можно спать и в то же время точно знать, что это лишь сон?

Медицинский блок во сне был точно таким, как на самом деле – просторным и темным. Хотя нет… На самом деле горели светильники, Фели помнила, что они включены. Но во сне они висели под потолком холодными тарелками рефлекторов. В остальном все было очень похоже.

Появившийся во сне незнакомец вошел в комнату и остановился возле операционного стола. Стало даже интересно, кто же это решил ей присниться?

Жизнь на улице, без дома, без уверенности в завтрашнем дне учит многому. Но главное – она развивает особого рода чутье. Таким чутьем могут, наверно, похвастаться только те, кто воевал и те, кто жил на улице. Острое чутье опасности. Даже во сне. И именно это чутье неожиданно ударило по нервам. Фели проснулась.

Первое и главное – флейта была в руке. Второе гораздо менее важное, но гораздо более странное – светильники действительно были погашены. Только настольная лампа бросала на бетонный пол правильный овал света. Девушка вздрогнула, отчетливо почувствовав засевшую в углах темноту. Полную. Если выключить лампу, то ни единый квант света не проникнет через толщу плотного грунта.. В душе родилась паника, но Фели подавила ее усилием воли. И все равно трудно было отделаться от ощущения, что тьма тихо, но ощутимо наползает на желтоватый овал света.

Девушка осторожно, тихо, подняла рубашку и нащупала рукоять пистолета. Граница сна и реальности стерлась полностью – каждая клетка тела чувствовала, что в помещении есть кто-то еще. Но тьма уплотнилась до неузнаваемости, скрыв пространство за границами светового пятна.

Фели широко раскрыла глаза и тихо шепнула, стараясь проникнуть за границу сгустившейся полутьмы:

– Остаточное возбуждение в коре головного мозга. Глюк. Спокойно. Сюда никто не может проникнуть.

Глупо как. Через отключенную лептонную дверь действительно бы никто не прошел Девушка постаралась расслабиться, мысленно убеждая себя, что ощущение опасности не реально, что это только остаток сна.

Не помогло. В комнате действительно кто-то был. Голова прояснялось медленно, по прежнему все казалось не очень реальным.

Флейту подмышку. Фели осторожно сняла с пояса сотовый телефон, палец заученно набрал номер Дениса.

Тишина. Длинный гудок. Пауза. Еще один.

– Ну же! – нетерпеливо шепнула Фели.

– Да… – раздался в трубке удивленный Денин голос. – Чего трезвонишь? Я из-за тебя уровень завалил…

– Деня… – девушка старалась говорить очень спокойно, но от этого голос стал жутковато-бесцветным. – Ты можешь сюда подойти?

– Что-то случилось?

Фели почувствовала, как напряженные нервы уловили движение в темноте за спиной.

– Быстро! – выкрикнула она и буквально выпрыгнула из кресла.

Настольная лампа начала медленно гаснуть, темнота обрадовано поползла к краснеющему овалу света.

Щелкнул предохранитель пистолета и Фели осознала, что держит оружие на уровне глаз. Телефон на пояс. Флейту в левую руку. Спокойно. Глупо палить неизвестно куда. Еще глупее было бы окликнуть кого-то в пустом тире. А если кто-то есть, надо быть полной дурой, чтобы окликнуть.

Спасительная мысль сформировалась в мозгу, как кристалл драгоценного камня. Спиной к стене! Так сзади точно никто не бросится.

Девушка, ощущая сквозь рубашку холод стены, начала боковыми шагами двигаться в сторону выхода. Лампа замерцала красным и погасла совсем. Теперь только стена за спиной сохраняла ощущение реальности.

Когда Фели было четырнадцать лет, она придумала, как не бояться темноты. Единственное спасение – закрыть глаза. Тогда можно ничего не бояться. Даже темноты можно не бояться, ведь она страшна только если смотреть в ее бездонное нутро.

Фели закрыла глаза и ей по привычке стало намного легче.

Она ясно представила медицинский блок, каким видела его при свете. Память была лучше лампы. Надежней.

Сердце колотилось в бешенном ритме, в ушах нарастал упругий свист разогнавшейся крови. Девушка почувствовала рывок, но не сразу поняла, что кто-то пытается вырвать флейту из левой руки. Она тут же выдавила спуск, но пистолет только бессильно щелкнул.

Патрона в стволе не было. Затвор!

Снова рывок, уже гораздо настойчивее. Фели ударила ногой в темноту и почувствовала, как попала кому-то в колено. Добавила, потом дважды рассекла воздух перед лицом рукоятью пистолета.

– Пшел!!! – визгливо крикнула она и вырвала флейту из чужой хватки.

И тут же мощный удар в грудь заставил задохнуться от боли. Потом еще один и девушка поняла, что теряет сознание. Боль была так сильна, что глаза приняли ее за яркий свет, только ничего все равно видно не было.

Флейта со стуком упала на пол. Третий удар пришелся по лицу и почти сразу привел Фели в чувство. Поняв, что левая рука освободилась, она дернула затвор и тут же снова выжала спуск. Яркая вспышка выстрела высветила совсем рядом отчетливый мужской силуэт. Черный, словно сгустившаяся темнота.

Второй выстрел уже прицельно – сетчатка глаза еще хранила изображение.

Ни хруста костей, ни вскрика.

Яркий свет шквалом ворвался в распахнувшуюся дверь комнаты. Денина тень растянулась по полу.

– Ты нормальная? – недоуменно крикнул вампир. – Чего палишь в темноте? Патроны лишние?

И тут же снова зажглась лампа, а следом за ней загудели мощные светильники под потолком. Целая лавина света больно ударила в глаза и Фели крепко зажмурившись села на корточки.

Глаза раскрыть не могла – слишком яркий свет с непривычки.

– Ты флейту видишь? – запинаясь спросила Фели.

– Ну, лежит на полу. Блин, у тебя ссадина на лице! Ты что, упала тут в темноте?

Девушка все же раскрыла глаза и действительно увидела у ног флейту. Остальное не имело значения.

Фели наклонилась за ней и растерянно пробормотала:

– На меня напали… Сюда кто-то проник! Он пытался забрать флейту!

Запах пороха постепенно растворялся в воздухе.

Деня почесал затылок и хмуро уселся в кресло.

– Рассказывай. – он кивком указал на стул.

Фели всхлипнула и послушно села напротив.

– Мне приснилось, что погас свет. От этого я проснулась и почти сразу из темноты на меня кто-то напал. Пытался вырвать флейту из рук. Я выстрелила и он просто исчез.

Ты нормальная? – озабочено глянул вампир. – Ты же не думаешь, что пришелец просочился сквозь грунт…

– Да? – на губах девушки мелькнула саркастическая улыбка. – А что еще можно подумать?

– А тебе точно не померещилось? Когда я прибежал, у тебя был такой вид, словно ты еще не проснулась.

Фели надула губы.

– Тебе мало следа от пощечины? Давай снимем отпечатки пальцев с флейты. Там не только мои, можешь не сомневаться.

– Ладно. Примем как факт. Только не понятно, что теперь делать. Может он как-то активировал лептонную дверь?

– Мы бы услышали. Да и куда он делся, когда ты вошел?

– Вопрос… – Денис почесал макушку. – Я даже представить себе не могу…

Фели подошла к стене и осмотрела в зеркало ссадину на подбородке.

– Сволочь какая… – вздохнула она. – Слушай, а может это не человек?

Вампир с сомнением сощурился.

– Ты думаешь, к нам явилась бесплотная тварь? На базу? Исключено. Тут ведь все отрыто лептонным резаком, грунт никто не выниал, его просто сместили в ЭН-пространство, а значит для бесплотных и коридор, и все комнаты – сплошная земля. Это мы тут ходим, а они бы ни на миллиметр не сдвинулись.

– Ирина сказала, что с помощью эфирного детектора врага не отличить от человека. Значит его бесплотный захребетник, вроде твоего, слит с аурой. Ты же ходишь по базе!

– Но я не могу просочиться через физический грунт! Тут либо одно, либо другое.

Денис внимательно осмотрел стену. Одна пуля глубоко ушла в грунт, а другая…

– Фели! Чтоб твою мать! – выкрикнул он, распахивая холодильник.

На пол рекой полилась кровь.

Фели застыла от неожиданной грубости и необратимости собственного поступка – вторая пуля, влетев в холодильник, раскола бутылочки с оставшимся кровяным пайком.

– Деня, прости… – прошептала девушка.

Вампир глянул на нее искоса, зло. Выдвинувшиеся клыки нехорошо оттопырили губы.

– Прости? – почти прорычал он. – Жрать я буду твои извинения? Я специально терпел, не прикасался. И вот! Нате получите!

Он бухнулся на колени и принялся жадно слизывать кровь прямо из лужицы.

Фели расплакалась и отвернулась. Несколько минут утробное урчание и причмокивания не умолкали у холодильника, потом она услышала, как Деня плюхнулся в кресло.

– Послезавтра я буду мало отличаться от трупа. – ровным голосом сообщил он. – Или пойду охотиться в город. Или тебя сожру для начала.

– Ты не станешь. – уверенно сказала Фели, стараясь не показывать совершенно дикий испуг. – Ты обещал мне помочь, если что вдруг случится.

– Да? – вампир нарочито клацнул клыками. – Черт бы меня побрал…

Он облизнул губы.

– Успокойся. – девушка подошла ближе и храбро потрепала его по затылку. – Моей вины в этом нет.

– Что?! Ты бы лучше промолчала, а то я прямо сейчас…

– Перестань меня пугать, лучше послушай. Ты что, не видишь, к чему ведут все случайности сегодняшнего дня? Все до единой!

Денис внимательно сощурил взгляд.

– Ну? – потребовал он продолжения.

– Они ведут к тому, чтоб загнать меня на базу, замуровать тут и оставить одну. За одни сутки от ячейки ничего не осталось! Но тебя убить не просто, поэтому…

– Э, погоди. По твоему кто-то управляет случайностями?

– Думаю, что это не сложнее, чем плющить и рвать пространство. – кивнула Фели.

– Значит все-таки Лысый? – Денис задумчиво почесал затылок.

– Наверняка. Он, и вся его шайка. По-моему Институт вообще выбрал себе не того противника – чего стоит Прорыв по сравнению с разумной агрессией?

– Хеново, если ты права. Значит они теперь решили и меня извести?

– Не извести. Точнее им без разницы. Мне кажется, что если ты уйдешь, для тебя эта история кончится. Враг словно предложил тебе уйти в дикую охоту, случайно направив пулю в кровяной паек. Уйти и оставить меня. Им иначе со мной не сладить, они тебя боятся, ведь ты не совсем человек.

– А если я их пошлю? – усмехнулся вампир.

– Не знаю.. Но заметь, они сначала как бы предложили тебе уйти по-хорошему, просто убрав командира и закрыв доступ к кнопке от твоей бомбочки. Но ты не ушел. Вот они и вылили твою кровь.

– Блин, а ведь логика есть. Никогда не думал, что найду разум в цепи случайностей. Вот гады… Слушай, ты извини, что я тут клацал клыками.

– Ничего, я же понимаю, как ты расстроился. День, они хотят забрать флейту, и знаешь, кажется с их способностями мы не сможем им помешать. Вот если бы понять, как они сюда влезли…

– Я не верю, что они ходят сквозь стены. – задумчиво сказал Денис. – Это против всех законов.