Текст книги "Флейта и Ветер"

5.

Первый уровень защиты базы был наверху – лептонная дверь в стене ремонтной ямы. Вход в подвал. Открывалась она только при кожной идентификации одного из членов ячейки. Таким образом подвала не существовало для обычных людей – пройти в него можно было, лишь физически продолбив два метра бетона и грунта.

Второй уровень защиты – дверь в штаб, где хранилось вооружение, спецсредства и прочие необходимые вещи.. Этой двери не существовало даже для офицеров ячейки. Ее мог открыть только сам командир и никто не знал, по какой команде открывается этот лептонный замок. Лесик был уверен, что Его Превосходительство подает мысленный сигнал – кодовый импульс ауры тела, но Фели не думала, что технология Института дошла до таких высот. Скорее всего дверь штабного помещения реагировала только на касание его руки.

Иван Сергеевич прошел в самый конец коридора и остановился в плохо освещенном тупике. Фели на миг почувствовала себя Алисой, которой вот-вот приоткроют дверь в тайну. Наверно так же себя чувствовал Буратино, сидя у нарисованного на холсте очага. Только тут ничего нарисовано не было. Глухая стена.

Из шва между стеной и полом выползла белесая сороконожка и, не обращая внимания на людей, побежала по своим, сороконожьим, делам. Иван Сергеевич коснулся камня, и стена исчезла, превратившись в туманное марево. От легкого дуновения теплого воздуха на Фелин лоб упала непослушная прядь волос.

По спине пробежали мурашки, девушка не знала, но чувствовала, что в проходе висит невидимый и неощутимый до срока страж. Командир ячейки испытывал какую-то необъяснимую любовь к сторожевым демонам.

Внутри комнаты вспыхнул свет, слишком яркий для сумрачной духоты коридора.

– Заходи. – после секундной паузы пригласил Иван Сергеевич.

Фели вошла в огромный, как зал средневекового замка кабинет, спиной почувствовав, как дверь снова превратилась в глухую стену. Короткий приступ клаустрофобии недобро сжал мозг, мышцы напряглись желанием побега, но девушка уже начала привыкать ко всем этим институтским необычностям – три полных вдоха вернули ощущение реальности.

– Садись. – Его Превосходительство положил отчет на длинный стол из черного дерева.

На дальнем краю неясно выделялась пентаграмма. Это и был приемо-передатчик связи со Штабом, то, что на институтском жаргоне называлось коротеньким словом «хлоп». Магическая телепортация была известна с таких стародавних времен, что сотрудники Института привыкли к ней, как к лифту или сотовым телефонам.

Фели села на предложенный стул, совершенно не понимая зачем ее сюда привели. Обычно в штабе собирались для обсуждения важных заданий, но она была здесь лишь при сборах по боевой тревоге. Все без исключения агенты, исключая наверно Лесика, относились к ней не как к офицеру, а скорее как к кандидату в офицеры. Не смотря на то, что присягу она приняла по всем правилам, задания Фели получала чаще всего в суматохе более важных дел, чуть ли не на бегу, да и сами задания были какие-то несерьезные, вроде «поди туда, посмотри то». Даже более молодой Денис котировался командиром выше.

Девушка вздохнула, с интересом и опаской оглядывая кабинет штаба и особенно стол, представлявший собой прекрасную натуру для сумасшедшего художника. Больше всего на столе было книг, они лежали по всей длине, иногда даже стопками, напоминая строения города, висящего в бесконечном пространстве. Посреди стола лежала огромная карта Питера, свисая через кромку в зыбкую тень у пола. Видимо для весу на ней лежал здоровенный автоматический пистолет «Стечкина» и две картонных коробки патронов. Словно телебашня посреди города, в центре стола возвышался хрустальный графин с граненной, как алмаз, пробкой, а дальше, поблескивая озерцами окуляров, взгромоздилась гора стандартного эфирного детектора.

Дальше все путалось в лесах и перелесках канцелярских принадлежностей, холодного и огнестрельного оружия, размотанных фотопленок, компьютерных дисков, шприцов, ампул и других необходимых в работе предметов.. За всем этим бурным великолепием начиналась пустыня ровного стола с вычерченной пентаграммой. «Хлоповая» площадка.

Фели вздрогнула – только теперь она разглядела, что там, ожидая вечернего «хлопа», лежит добытая в бою флейта.

– Что ты о ней думаешь. – уловив взгляд девушки, спросил Его Превосходительство.

Такого вопроса Фели не ожидала, она вообще не привыкла, что бы с ней кто-то особо советовался. Но обрадовалась, что вопрос был не о коньяке.

– Не знаю. – ответилось как-то само.

– А если подумать? – Иван Сергеевич грузно уселся на стул. – Ты ведь прекрасно разбираешься в музыке.

– Но не в музыкальных инструментах. – пожала плечами девушка. – Да и в экзофизике тоже не очень. Эта флейта оставляет метку в эфирном детекторе, я сама видела и указала это в отчете. Почему так – не знаю. Денис сказал, что флейта самая обыкновенная, довольно старая, еще в ГДР сделана. Он ее и раньше видел у Гоги.

Иван Сергеевич взял лежащую на краю стола книгу в мягкой невзрачной обложке на которой большими синими буквами было написано: «Руководство по эксплуатации.» А чуть ниже обычным шрифтом: «Портативный детектор тонких излучений ЭДК-72.»

– Я проработал с этой штукой с семьдесят четвертого года. – заявил он, открыв одну из последних страниц. – Но с проблемой эфирных помех столкнулся впервые. Обычно светящегося следового пятна было достаточно для однозначного причисления предмета к числу магических артефактов.

– К числу чего?! – распахнула глаза Фели.

– А… Да, тебе этого Алексей не давал. Ладно, пора взрослеть, девочка. Скажу коротко. В экзофизике есть такое понятие, как магия. Это использование специально обработанных предметов, для управления тонкими сущностями в целях управляющего лица.

– В целях мага? – осторожно спросила она.

– Да. Именно так принято называть человека, работающего с артефактом. В середине восьмидесятых годов было окончательно доказано, что некоторые тонкие сущности очень чувствительны к объектам физического мира, если придать этим объектам определенную форму, а точнее структуру. Точный принцип работы таких вещей выяснить так и не удалось, с расформированием Института эту программу закрыли как мало значащую. Но факт остается фактом – некоторые духи и даже демоны могут отзываться на мысленные приказы человека, владеющего соответствующим артефактом. Одним из древнейших, подробно изученных и стабильно работающих артефактов является перстень царя Соломона.

– Значит это не сказка? – удивилась она.

– Не больше, чем зеркальце, которое тебе отдал Алексей. – Это обычный магический артефакт. Ты бы хоть сама подумала, как оно устроено. В нем же нет высокочастотных блоков, как в эфирном детекторе, в нем вообще ничего нет, кроме по-особому сделанной ручки. В ней-то и весь секрет. Структура ручки удерживает рядом с зеркальцем совершенно безопасное лептонное существо, которое входит в контакт с аурой человека и транслирует в зрительное поле твоего мозга информацию, происходящую в тонком пространстве. Поэтому в него видно несколько иначе, чем в стандартный эфирный детектор. Ключик от моего стола – тоже магический артефакт. Правда современный, сделанный специалистами Института.

Он рассеянно перелистал инструкцию к детектору.

– Это понятно и просто, но сегодня мне пришлось заново перечитать главы «Возможные неисправности» и «Возникающие помехи». Знаешь почему?

– Догадываюсь. – серьезно кивнула Фели. – Флейта самая обыкновенная.

– Правильно. Никаких следов сложных структур, рун или чего-то подобного. Но вот что тут написано… – Он раскрыл книжечку. – Предмет может оставлять устойчивую светящуюся метку, только если был использован в качестве магического артефакта.

– Ну… – Фели осенила догадка. – А если музыка как раз и создает нужную структуру? Звук и форма в тонком мире по-моему вообще не различимы. А у этой флейты может оказаться какой-то фабричный изъян, создающий неповторимые звуковые характеристики.

Он повертел флейту в руках, словно сам собрался выдуть из нее звук. Потом спросил:

– Умеешь играть?

– Да. – спокойно сказала она.

– Сыграй. Любую мелодию.

Девушка протянула руку и осторожно приняла флейту. Темно-вишневый лак местами облупился, за инструментом явно никто всерьез не ухаживал.

Она приложила флейту к губам и выдула из нее длинную ноту, потом пальцы задвигались и сипловатый голос дешевого инструмента переливами заполнил кабинет штаба.

Его Превосходительство слушал внимательно, словно боялся пропустить нечто важное, но в комнате ничего не менялось.

– Играй. – попросил он и потянулся к лежащему на столе эфирному детектору.

Он водрузил его на голову и отчетливо щелкнул тумблером, внутри тонко засвистел преобразователь высокого напряжения.

– Ничего… – Его Превосходительство снял с головы детектор, выключил и положил на стол. – Никаких изменений.

Фели пожала плечами и положила флейту на стол.

– Может попробовать на улице? – неожиданно для самой себя спросила она.

– Какая разница… – грустно отмахнулся Иван Сергеевич. – А впрочем… До вечернего «хлопа» еще далеко, так что можно попробовать. Вообще знаешь, это интересная мысль… Может быть на звук именно этой флейты каким-то образом откликаются духи определенного места? Молодец, Инна, мыслишь неординарно. Вот только как узнать то место, в котором противник хотел применить флейту и какова могла быть цель такого применения?

– А может попробовать там, где мы подстрелили того парня?

Его Превосходительство задумался.

– В этом что-то есть. Для чего-то ведь он рвался к заливу! Ладно, бери флейту, поиграем на свежем воздухе.

Иван Сергеевич небрежно взмахнул рукой и выход из штаба, снова возник на положенном месте. Фели взяла флейту и спешно вышла из комнаты. Ее до ужаса пугала мысль, что она может не успеть и навсегда остаться замурованной в этом кабинете, да еще в компании проснувшегося сторожевого демона. Все же к институтским реалиям привыкнуть совсем не просто. Даже за полгода.

В коридоре сразу полегчало – привычный звук привычных шагов. Привычные стены, привычные трубы вентиляции под потолком. Фели быстро догнала Ивана Сергеевича, а Ирина в клетке хмуро проводила их взглядом.

– Еще надо понять, какое ко всему этому отношение имел сам Гога. – вылезая из ремонтной ямы, сказал он. – Если речь идет об экзофизической мафии, то все это очень серьезно. Можешь представить демона, в тонну псевдомассы, который находится под контролем бандитов?

Фели вздохнула и вышла из ремонтного бокса.

– Действие такой твари на улицах города будет сравнимо с применением термоядерной бомбы. – добавил он и направился к своей «Волге».

6.

– Значит здесь все и было? – спросил Иван Сергеевич, выходя из машины.

«Волга» была не служебная, его собственная, но давно уже задействовалась в самых лихих операциях, следы которых надежно прятались под слоями шпаклевки и краски.

– Вон там. – Фели открыла дверцу и показала рукой на обрыв.

– Это вы пентаграмму на ящике вырезали? – он чуть насмешливо оглядел щербатую доску.

– Нет. Наверно мальчишки баловались.

Ветер мягко играл осокой. Среди дня место выглядело совсем обычным, звуки природы тонули в грохоте тракторов и грузовиков, привозящих и трамбующих мусор. Солнце было похоже на дыру, пробитую в раскаленную печь, но чайкам это нравилось, они кружили над заливом, задорно бросаясь к воде за рыбешкой.

– Если тут и была милиция, – Его Превосходительство присел на корточки. – То следов они не оставили. А вот вы потрудились… Это Денис так из автомата шпарил?

Не надо было сильно присматриваться, чтоб разглядеть в траве россыпи желто-зеленых автоматных гильз. Местные пацаны эти залежи явно еще не открыли, иначе бы растащили все, как муравьи.

– Это он меня прикрывал. – почти похвасталась девушка.

– Рыцарь Кровавого Ордена… – усмехнулся Иван Сергеевич и спустился к воде.

В месте, где подстрелили Лесика, осока была основательно прорежена пулями.

– Вот здесь лежала флейта. – Фели развела руками траву. – А вот здесь этот тип.

– Ну что, не хочешь устроить маленький концерт? – Иван Сергеевич подмигнул Фели. – Ты неплохо играешь.

Не дожидаясь ответа он достал из-под пиджака флейту, и они вместе поднялись на насыпь.

Фели взяла и поднесла к губам. Она хотела начать с привычной ноты «фа», но остановилась, заметив краем глаза едва уловимое движение. Голова повернулась непроизвольно – метрах в ста, на дороге, на фоне серой стены стоял человек. Черная рубашка с длинным рукавом, черные брюки, черные очки.

Фели так зацепилась взглядом за эту фигуру, что даже усилием воли не могла отвести глаз.

– Что с тобой? – Иван Сергеевич обеспокоено пригляделся к ее лицу.

– Мы не одни. – коротко ответила девушка.

Его Превосходительство осторожно скосил взгляд.

– Да… – с усмешечкой протянул он. – С маскировкой у них явные проблемы. Пойти у него что ли сигарету спросить?

Идти было далеко, поэтому Иван Сергеевич просто помахал незнакомцу рукой. Заметив, что инкогнито раскрыто, человек в черном повернулся и пошел вдоль стены к ближайшему повороту дороги.

– Надо его взять! – возбужденно шепнул Его Превосходительство. – Вколем пентотал, сразу все выясним!

– Думаете это из той же шайки?

– Просто уверен. Иначе чего бы он тут ошивался? Не спи на ходу, ты на службе!

Фели в который уж раз удивилась чутью командира – одному лишь Богу было известно, по каким признакам он строил догадки.

Они быстро сели в машину и Его Превосходительство повернул торчавший в замке ключ зажигания.

– Ну, родимая…

Стартер коротко взвыл и двигатель запустился с разгоряченной готовностью. Иван Сергеевич вогнал первую передачу и не дожидаясь, когда Фели захлопнет дверь, отпустил сцепление. Машина сорвалась с места, отбросив колесами клочья выдернутой травы, девушка защелкнула дверцу и крепко ухватилась за подлокотник.

Взревывая на повышенных оборотах, «Волга» проскочила земляные ухабы и с грохотом напряженной подвески спрыгнула на асфальт. Иван Сергеевич вжал педаль газа до полика и колеса, оставляя вонь жженной резины, выбросили машину, как снаряд из ствола.

Когда «Волга» поравнялась с углом дома, человек в черном уже скрылся из виду.

– Ушел… – закусив губу, прошептала Фели.

– Да уж прямо… – сквозь зубы процедил Его Превосходительство. – Куда ему тут деваться?

Форсированный двигатель так резво разогнал машину, что уже казалось немыслимым сходу вписаться в девяностоградусный поворот перед мостиком через проток, но Иван Сергеевич коротко ударил по тормозам и вывернув руль влево, до предела добавил газу. «Волга» скользнула в широкий занос и, визгнув колесами, лихо вписалась по центру мостика.

– Будь готова выскочить! – предупредил Его Превосходительство. – Только бери его осторожно! Сразу бей по ногам.

Но все повернулось самым неожиданным образом – беглец каким-то чудом сумел отбежать до перехода через Наличную улицу. Даже мотоциклист вряд ли бы успел одолеть такое расстояние за столь краткий промежуток времени.

– Ну у него и скорость! – не поверила глазам Фели.

– Быть не может… – моргнул Иван Сергеевич и переключился на третью передачу. – Похоже это действительно не простые бандиты. Хрен с ним… Все равно без машины ему не уйти.

Он еще добавил газу. Девушку упруго вдавило в кресло, а в клекоте двигателя появился отчетливый металлический оттенок.

– Черт! – командир рванул руль влево и чуть не вылетел на бордюр, уворачиваясь от выскочившего на дорогу мальчишки. – Сопля малолетняя!

Ребенок испуганно замер и остался далеко позади, но когда Фели снова посмотрела вперед, беглеца в черном уже не было видно.

– Где он? – она с трудом перекричала рев двигателя.

Иван Сергеевич стиснул зубы.

– Гори оно все… – выкрикнул он и на красный сигнал светофора вылетел на перекресток с Наличной.

Фели закрыла глаза и стиснула подлокотник. Под колесами прогремела выбоина, недовольные сигналы машин ударили в уши и тут же отстали.

На огромной скорости проскочили перекресток с улицей Опочинина, и вдруг из проулков одна за другой стали выезжать машины. Они чем-то напоминали тараканов, выползающих из щелей – с Гаванской, с Карташихина, из дворов и даже от бордюров. Некоторые останавливались прямо поперек дороги – пустые глаза водителей за стеклами, пустые глаза пассажиров. Другие ехали, как ни в чем ни бывало – одни навстречу, другие по ходу движения. «Волгу» с ревом обогнал огромный джип «Шевроле».

– Быть не может… Не может быть… – сопел за рулем Его Превосходительство.

Он вывернул руль вправо и выскочил на 28-ую линию, едва не вписавшись в зад резко притормозившей «Ауди».

– Твою мать…

Визгнули тормоза, машину несколько раз рвануло в разные стороны и заносом вынесло на Средний проспект.

Командир снова до упора выдавил газ, хотя машины рассыпались по дороге, словно катающийся горох.

Человек в черном что-то явно вытворял с самой структурой пространства – он бежал далеко впереди, обычной спешной рысью, но мотор «Волги», раскаленный до запаха подгоревшего масла, никак не мог сократить расползающуюся ткань расстояния.

Фели казалось, что реальность окружающего мира надломилась окончательно, все окружающее скорее напоминало сумасшедшую компьютерную игру, чем действительно происходящие события. Но именно это ощущение нереальности вернуло ей реальность в самой себе. Кровь прилила к щекам, сердце забилось в ритме невероятной погони. Девушка тряхнула головой и только сейчас ощутила, что левая рука по-прежнему сжимает лакированную флейту. Она отбросила ее на заднее сиденье и уцепилась за край кресла.

Иван Сергеевич, не смотря на коньячный проблеск в глазах, правил умело. Он словно гонщик переключал передачи, ноги беспрерывно давили то одну, то другую педаль. Руки резко и коротко поворачивали руль, не давая «Волге» столкнуться с заполонившими проспект машинами. Это было похоже на совершенно безумный слалом, скорость и рев мотора погружали сознание в неистовый гипноз движения. Фели почувствовала, как бьется сердце, за окнами все мелькало и стремительно менялось – дома, машины, киоски.

– Господи, помоги! – непроизвольно вырвалось из уст девушки.

«Волга» проскочила в каком-то сантиметре от бампера выехавшего с линии грузовика, Его Превосходительство стукнул в педаль тормоза и визг резины слился со скрежетом рвущегося металла. Фели даже не сразу поняла, что они самым краем крыла зацепили фонарный столб.

– Чтоб тебя… – командир ругался редко, но сочно. – Ты мне, гад, за машину ответишь…

Что-то вокруг едва заметно изменилось и расстояние до беглеца начало ощутимо сокращаться.

– Приготовься, только под машину не попади. – предупредил Иван Сергеевич и снова до упора выдавил газ.

К реву и клекоту двигателя добавился неприятный грохот сорванного крыла. Фели напряглась, как кошка перед прыжком, весь мир сузился для нее в бегущую впереди фигуру.

– Догоняем… – тихо сказала она.

Сердце забилось чаще. Фели представила, как выскочит из машины и бросится на незнакомца. Лесик учил сразу бить по ногам, чтоб задерживаемый свалился, а потом напрыгнув сверху, брать на удушающий.

Сутолока машин на проспекте не давала набрать полную скорость, но Иван Сергеевич, резко вывернув руль, направил «Волгу» на тротуар. Удар о бордюр так сильно бросил девушку вперед, что она стукнулась подбородком о переднюю панель. Двигатель взревел с новой силой, солнечный свет замелькал как стробоскоп, разорванный бешено проносящимися назад столбами.

Фигура бегущего заметалась будто удирающий от собак заяц, но тут же рядом с беглецом услужливо остановились сразу три машины, он выбрал самую мощную, огромный хищный джип «Land Cruser», и вышвырнув здоровенного водителя на асфальт, сам сел за руль и сорвался с места.

Джип, мощно трамбуя радиатором воздух, разгонялся легко и красиво, машины на проспекте остановились и начали разъезжаться по линиям и переулкам, быстро освобождая дорогу.

– Что творит, гад… – не удержался от эмоций Иван Сергеевич. – Похоже он просто телепат класса «экстра»… Но силища!

Он снова съехал на проезжую часть и вжался в руль, натруженный мотор «Волги» начал захлебываться на больших оборотах, ветер задорно свистел в стеклах и развороченном левом крыле.

Пролетели станцию метро «Василеостровскую», распугав высыпавшую из «Макдонольдса» молодежь.

– Уходит… – заерзала в кресле Фели.

Азарт погони завладел ею полностью. Иван Сергеевич только скривился.

– У него мотор объемом пять литров! Чего ты хочешь… Мой даже после расточки и шлифовки не выдает половины той мощности.

Впереди показалась гранитная набережная, на тротуарах уже виднелись люди, спешившие по неотложным делам и просто гуляющие. Некоторые обеспокоено глядели вслед двум бешено пронесшимся машинам.

– Выйдет на мост и оторвется… – Его Превосходительство сжал руль так, что побелели костяшки пальцев.

– Может милиция остановит? – с надеждой спросила девушка.

– С такими способностями к телепатии? – нехорошо усмехнулся Иван Сергеевич. – Спец такого уровня может весь Питер заставить плясать под свою дудку! Одна надежда, что ездит он неважно.

Фели сразу не заметила, но сейчас обратила внимание – на ровных участках джип летел как стрела, а вот в поворот вписался еле-еле, чуть не перевернулся на бок.

– Машина чужая, чересчур мощная. – пояснил Иван Сергеевич, гораздо изящнее проходя тот же самый поворот. – С непривычки может запросто куда-то влететь.

Словно в ответ на его слова джип не вписался в начало моста лейтенанта Шмидта и с грохотом врезался в парапет набережной. В воздух полетели куски сколотого гранита и клочья сорванного железа, машина дважды развернулась вокруг оси и заглохла.

– Приехал, голубчик… – злорадно хохотнул Его Превосходительство, выпрямляясь в кресле.

Лицо озарилось мстительной улыбочкой.

Но радоваться пришлось зря – джип снова завелся и припадая на переднее колесо, неуклюже рванулся вперед. Из под капота густо повалил пар, быстро растворяясь в чистой синеве небес.

– Ну… – сощурился командир. – Радиатор пробил. Теперь далеко не уедет, двигатель без охлаждения заклинит намертво.

Под колесами «Волги» хрумкнули пластиковые части разбитого радиатора джипа, и Иван Сергеевич легко вошел в поворот. Теперь асфальтовая стрела моста вела погоню к центру города.

Джип впереди мчался с прежней скоростью, но теперь, поврежденный, неуклюже подпрыгивал и раскачивался, словно насмехаясь на законами равновесия.

– Далеко не уйдет! – Иван Сергеевич наклонился вперед, как будто это движение могло приблизить уносящуюся по мосту цель. – Куда же он рвется-то? С пробитым радиатором шансы оторваться просто нулевые…

Фели ничего не ответила, она была слишком поглощена скоростью и азартом погони, только короткое воспоминание детства промелькнуло в мозгу яркой вспышкой. Она, маленькая девочка, хотела поймать в лесу птичку. Птичка казалась то ли неумехой, то ли раненной – она делала несколько взмахов крыльями и бессильно опускалась в густую траву. Казалось еще немного и теплое тельце окажется в ладонях, но Фели убегала все дальше в лес, а птичка в конце концов вспорхнула и легко скрылась в высокой листве крон. Мама потом объяснила, что таким обманом птицы отводят врагов от гнезда – сейчас ковыляющий впереди джип очень напомнил эту кажущуюся беспомощность.

«Волга» с ревом и визгом резины проскочила мост и стрелой вонзилась в реденький поток машин, водители испуганно таращились из-за стекол, сворачивали к бордюрам и крутили у виска пальцем. Джип рвался вперед прямо по осевой, пар из под капота вырывался уже вялыми струйками.

– Сейчас заклинит двигатель. – тоном профессионального прорицателя заявил Его Превосходительство. – Только подожди, когда этот псих выскочит из машины сам, чтоб не выковыривать его потом из салона.

Фели крепче сжала дверной подлокотник. В голове крутилась какая-то неуловимая мысль, в траве воспоминаний прыгала кажущаяся беспомощной птица и все это вплеталось в азартный ритм преследования.

– Хороший у него мотор, однако… Не клинит никак. – попробовала пошутить Фели, украдкой вытирая со лба холодные капли пота.

У впереди идущей машины вспыхнули стоп-сигналы, Иван Сергеевич резко ударил по тормозам и вывернул руль, едва не вылетев на тротуар. Диски колес заскрежетали по бордюру, высекая снопы жарких искр, запахло паленым. Примерно в этот же момент джип выскочил на площадь Труда и остановился прямо посреди дороги.

– Заклинило! – радостно воскликнул Его Превосходительство. – Будем брать!

В горячке ни он, ни Фели не обратили внимания, что на площадь кроме них не выехал никто. Водители останавливали машины, разворачивались, заезжали в боковые проулки, словно вокруг площади мгновенно вырос невидимый, но совершенно непреодолимый барьер.

Дверь джипа распахнулась, и человек в черном, соскочив на асфальт, торопливо бросился к переходу, нацеленному в небо прозрачным пирамидальным куполом. Оттуда еще выходили люди, но внутрь уже не входил никто. Пожилая женщина с авоськой собиралась спуститься по ступеням, но вдруг вспомнила что-то важное и едва не бегом направилась к остановке трамвая. У мужчины в интеллигентских очках неожиданно лопнул шнурок, и он озадаченно присел, не зная, что делать дальше. Разодетая дамочка с яркой детской коляской остановилась недалеко от входа в переход и принялась утешать разревевшегося малыша. Человек в черном пробежал мимо нее и коротко обернулся на выскакивающих из «Волги» Ивана Сергеевича и Фели.

– Я за ним! – выкрикнул Его Превосходительство, нащупывая в кобуре старинный «ТТ» с именной гравировкой. – Не дай ему уйти через другой выход!

– Я не взяла пистолет! – девушка виновато распахнула ресницы.

– В бардачке лежит газовик. Остановишь!

Иван Сергеевич уже грохотал подошвами по ступеням, а Фели развернулась и со всех ног побежала обратно к машине.

Площадь жила обычной жизнью, но перехода для людей словно не существовало – они обходили его и протискиваясь между машинами, перебегали дорогу по нагретому солнцем асфальту. Один из прохожих как бы невзначай шагнул к оставленной «Волге» и уверенно распахнул заднюю дверцу. Был он тоже весь в черном и чем-то уверенно напоминал скрывшегося в переходе. Явно одна шайка!

– Стоять! – визгливо выкрикнула Фели, как бы доставая из-под выправленной рубашки несуществующий пистолет.

Незнакомец бросил на нее презрительный взгляд и как ни в чем не бывало принялся шарить на заднем сиденье. До «Волги» оставалось не больше десятка шагов, но девушка понятия не имела, что делать дальше. Секунды казались растянутыми и искореженными, напряженное пространство ощутимо гудело в ушах учащенным пульсом. Она ловко увернулась от проехавшей мимо «девятки» и, не обращая внимания на ругань водителя, бросилась к трамвайным путям. Сотовый телефон болтался на поясе, смутно напоминая оружие, и Фели, почти ничего не осознавая, изо всех сил швырнула его в лобовое стекло «Волги». Сталинит гулко хлопнул и посыпался в салон искрящимися брызгами.

– Хулиганы! Милиция! Держите наркоманку! – завизжала сзади старушка с авоськой.

Такого поворота дела незнакомец явно не ожидал. Скорее всего он решил, что Фели все же выстрелила, по крайней мере он неуклюже отскочил от машины и шарахнулся в сторону. Не долго думая, девушка запрыгнула на капот и кувырком скатилась на правое сиденье. Пары секунд оказалось вполне достаточно, чтобы распахнуть бардачок и нащупать рубчатую рукоять тяжеленного газового «Майями». Лязгнул затвор и, когда незнакомец опомнившись снова прыгнул к машине, через распахнутую заднюю дверь ему в лицо ударил мощный выстрел девятимиллиметрового патрона. Струя порохового дыма и слезоточивого газа мгновенно опрокинула его на спину. Не долго думая Фели перелезла на водительское сиденье, запустила мотор и резко рванула «Волгу» к дальнему выходу перехода. Часть газа осталась в машине, выдавив из глаз густые едкие слезы.

Люди по-прежнему не замечали перехода, словно его и не было, Фели не справилась с управлением и гулко ударилась радиатором в гранитный парапет. Но это ее уже мало интересовало, она поняла, что именно искал незнакомец. Флейты на заднем сиденье не было, но и преступник явно ее не нашел. Значит… Девушка пошарила рукой под правым сиденьем. Нащупала то, что искала.

Из перехода никто не выходил. Стало страшно. Где-то совсем рядом тревожно завыла милицейская сирена. Фели крепко сжала рукоять пистолета и прижав флейту к груди, вылезла из машины. Спуск в переход пугал до истерики, но ноги сами понесли в душноватый сумрак. Гулкая тишина липко окружала перепуганную девушку, переход был пуст. Совершенно.

– Иван Сергеевич! – срывая голос, позвала она.

Только тишина. Бесконечная, обволакивающая. И еще Фели показалось, что в самом центре перехода туманно угасает неясное свечение. Внезапно мир будто включили – в переход ворвались тысячи звуков, зашуршали десятки ног, появились спешащие по своим делам люди. Девушка торопливо сунула пистолет за пояс и поспешила подняться наверх.

Оставлять машину, зарегистрированную на Ивана Сергеевича, она не могла, поэтому пришлось сесть за руль, развернуться и не спеша ехать в сторону Петропавловки. Теплый летний ветер нагло врывался в разбитое лобовое стекло, размазывая по лицу сверкающие бусинки слез, солнце переливалось в рассыпанных по салону осколках. Искореженный сотовый телефон валялся под правым сиденьем. Фели с трудом держала руль, нервное напряжение начало превращаться в тихую истерику и девушка не сразу поняла, что ей так сильно мешает. Левая рука по прежнему сжимала не доставшуюся врагу флейту.