Текст книги "Флейта и Ветер"

– Осторожней! – выдохнула Светка. – Я еще не готова.

Он стиснул ладонями ее ягодицы и с рычанием принялся целовать в затылок.

– Точно псих… – прикрыв глаза шепнула она. – Если это будет так каждый день. я точно сдохну.

Костер жарко пылал за спиной.

Но ни он, ни она не могли знать, что точно под раскаленными углями, в земле лежит неразорвавшийся с войны снаряд. Светка даже не поняла, что произошло, просто мир вдруг моментально померк, воздух выбросило из легких, а взамен внутрь ворвалась волна пламени, обжигая, высушивая, превращая внутренности в сплошную боль.

Кричать она не могла – ударом взрывной волны о дерево челюсть вывернуло каким-то жутким, совершенно неестественным образом, изо рта лилась кровь, заливая и горло, и нос.

Светка рухнула в траву, не чувствуя тело, как нечто цельное, а метрах в пяти в траве бился Эдик – на нем полыхала одежда. Слышно ничего не было, в ушах лишь тонко свистело и молотом бился пульс.

Она совершенно не представляла, что же такое случилось, но поняла – лицо наверняка изуродовано ударом. А когда в глазах перестали метаться цветные круги, она увидела рядом с собой длинный окровавленый кусок мяса. Сначала не поняла, но через секунду стало ясно, что это ее собственная, по самое плечо оторванная рука.

Но основной удар пламени и металла принял на себя Эдик. Осколками ему до кишок распороло бока, в двух местах переломило позвоночник и сучком дерева выбило левый глаз. Живой кожи почти не осталось – почти вся превратилась в сплошной ожог.

Светка попробовала встать, но ей что-то жутко мешало, она чувствовала ноги, но шевелились они как-то странно, перекатывая по телу волны тупой скрежечущей боли. Она не могла видеть себя со стороны и не понимала, что тазовая кость раздроблена в трех местах, зато увидела, как со стороны дач к ним бегут люди.

* * *

Дворжек подошел к перекрестку и сразу услышал звук флейты. Ветер толкнул в спину и засвистел в ушах, словно подгоняя.

– Скоре-е-е-е-е… – напевал он в верхушках столбов.

– Скоре-е-е-е-е… – со скрипом вторили ворота двора.

– Быст-рей! – упала с бордюра пустая пивная банка.

Дворжек вышел на середину дороги и воздух завертелся вихрем вокруг него – мелкие листья, дорожная пыль. Никто не обратил на это внимания, только Фели широко распахнула глаза.

Она опустила флейту, но звук не оборвался – ветер уже играл сам. Сам врывался внутрь дудочки и сам подбирал мелодию, очень похожую на ту, которой учил дядя Миша. Они слились воедино – флейта и ветер.

Дворжек шагнул вперед и протянул руку. По щекам девушки потекли слезы.

– Я знала, что ты придешь… – тихо шепнула она. – Ветер всегда приходит на голос флейты.

– Надо было сыграть раньше. – улыбнулся Дворжек. – А то я слишком долго тебя искал.

– Кто это? – хмуро спросил Денис, кошачей походкой заходя справа.

Фели бросилась в объятия Дворжека, прижалась всем телом и поняла, что теперь все будет хорошо.

– Это мой принц-ветер… – вытирая слезы улыбнулась она.

– Дворжек. – придставился Дворжек. – Вообще-то просто Сергей.

– Деня. Ну, в смысле Денис. – ничего не понимая, ответил вампир. – Вы что, сговорились тут встретиться?

Ему никто не ответил.

– Сережа, не пугайся, он не совсем обычный. – предупредила девушка.

– Да я уже вижу. – кивнул Сергей. – Давайте пойдем отсюда.

Он взял Фели за руку и они пошли по Среднему проспекту в сторону моста лейтенанта Шмидта.

– А у меня остались ключи от твоей квартиры! – девушка достала из кармана связку ключей.

– Очень кстати. – улыбнулся Дворжек. – А то я свои потерял.

Они прошли целый квартал, прежде чем Деня не выдержал.

– Нет, подождите. – остановился он. – Кто-нибудь мне что-нибудь объяснит?

4.

Квартира Сергея дышала холодком необжитости, но когда из кухни запахло едой и свежесваренным кофе, уют потихоньку вернулся.

Фели вымылась, расчесалась и чувствовала себя замечательно. Она лежала на диване, переворачивалсь с боку на бок, как кошка, и довольно щурилась в потолок.

– Это дом. – тихо сказала она. – Деня, я дома.

– Очень за тебя рад. – невесело вздохнул вампир. – Сейчас ты наешься, поспишь и забудешь обо всей этой кутерьме. Станешь обычной, среднестатистической девушкой. Потом женой, мамой…

– Деня… – оборвала его Фели.

– А что? Это классно.

– Ну не куксись. Пожалуйста. Я тебя очень люблю, честное слово! Как брата. У меня никогда его не было, но всегда хотелось, чтоб был. На тебя можно положиться… Знаешь как я это ценю?

– Ну…

– Ты никогда ничего не требовал в обмен на помощь. – добавила девушка.

Она встала и поцеловала вампира в щеку. Тот сощурился и вздохнул совершенно по-человечески.

– Ты самая лучшая. – серьезно сказал он. – О такой сестренке можно только мечтать. Если тебя кто достанет, ты мне только свистни, я его…

– Я знаю. – улыбнулась Фели и села рядом с ним на циновки.

Дворжек занес поднос с едой в комнату:

– День, ты не думай, что мы будем уплетать вкусненькое без тебя.

Он что-то достал из кармана, зажав в кулаке.

– Я тебе кое-какое лакомство прикупил.

– Чего? – вампир потянул носом, не веря собственным ощущениям.

– Лакомство, говорю. Специальная вампирская шоколадка.

Дворжек с улыбкой положил на стол упаковку гематогена. У Дениса был такой вид, будто он сейчас проглотит ее вместе с бумагой, но вампир спокойно взял гематоген, развернул, откусил четверть и с блаженным видом глотнул.

– Хороший у тебя друг, Фели. – скромно сказал он. – Спасибо большое.

– Это тебе спасибо. – серьезно кивнул Дворжек. – Только очень хороший друг мог помочь ей выпутаться из всего этого.

Фели задумалась.

– Я не понимаю… Неужели Институт вообще создали не люди?

– Мне в это тоже было трудно поверить. – признался Дворжек. – Но знаешь, что меня первым натолкнуло на мысль? «Хлоповая» пентаграмма. Понимаешь, даже очень закрытая, суперзасекреченная государственная контора не могла бы изобрести телепортацию и все эти лептонные насадки, резаки и замки. Точнее на государственном уровне изобрести такие штуки можно, но тогда бы они обязательно использовались как минимум в военных целях, а еще скорее для рытья тонелей и прочих инженерных работ. Да и в космос летать – одно удовольствие. Сделал щит с пентаграммой, отправил на Марс, а потом «хлоп» и там. Хоть людей, хоть технику. В любых количествах, моментально. Сказка а не транспорт. Изобрести такое и не использовать – уму не постижимо. А во-вторых, все эти штуки очень просто устроены. Люди бы дано их изобрели, если бы это было возможно. Но научное человеческое мышление не способно оценить ЭН-пространство как нечто реальное. Кирлиан-эффект, это максимум. Дальше никак. Это навело меня на мысль, что всю эту технику придумали «тонкие» и держат под своим жесточайшим контролем. Потом я начал копать подробнее, а дальше вы уже знаете.

Деня задумчиво пожал плечами:

– Но зачем им вообще понадобилось создавать Институт, привлекать людей? Сказки все эти придумывать про то, что Институт когда-то был государственной организацией.

– В этом весь смысл. – охотно пояснил Дворжек. – Они не могут просто так вселяться в людей – излучение здорового мозга для них смертельно. В зверей пожалуйста, но это не всегда удобно, разве что в обезьян. Поэтому каждого, в кого они собираются вселиться, готовят довольно долгое время. Грубо говоря, сводят с ума.

– Вселялись бы в наркоманов. – удивилась Фели.

Она положила рыбу на кусочек хлеба и откусила от этого сэндвича.

– А они и вселяются. Доводят до гробовой доски и нового ищут или создают. Кроме того наркоманов жрут звери, безмозглые лептонные твари. Все-таки разумные бесплотные подыскивают здоровых людей, с развитым мозгом, чаще всего склонным к творчеству. Музыкантов, поэтов, художников. Это самая что ни на есть группа риска. Они и с ума сходят легче всего. Но зато от них и эффект больше. Какой-нибудь ученый гений для них просто лакомый пирожок.

Дворжек отломил кусочек рыбы и отправил его в рот.

– И вот тут встает проблема тварей, которых назвали десантниками. За ними очень сложно уследить, они могут неожиданно вывалиться из глубин ЭН-пространства и вселиться в подготовленное тело раньше, чем успеют разумные тонкие. Сами разумные биться с ними не могут – в ЭН-пространстве они по сравнению с десантником, как человек в сравнении с тиранозавром. Разные весовые категории.

– А вселившиеся в тела? – спросил Деня. – Они ведь могут действовать не хуже людей.

– Их мало. Едва хватает на командиров ячеек, чтоб присматривать за остальным детским садом. Так что без агентов-людей им никак не обойтись. Парней и девушек набирают на улицах, вербуют самыми разными средствами, экипируют и вооружают с одной только целью – чтоб эффективно и вовремя уничтожать десантников. Иногда, при плохо организованных операциях, десантники стаями нападали на религиозные секты, в которых подготовка идет полным ходом. Одно нападение, и весь материал загублен.

– Так значит мы работали на врага… – закусила губу Фели.

– Я тоже не сразу понял. – пожал плечами Сергей. – Окончательно меня убедили папиросы комадира ячейки. В них был табак смешанный с коноплей.

– Ваш тоже курил папиросы? – усмехнулся Деня.

– Думаю они все. Им постоянно нужно прибивать излучение мозга, иначе – конец. Наркотик для этого вещь просто незаменимая.

– Но если они живут в другом мире, то зачем им вообще здесь появляться? – спросила Фели.

– Обслуживать ритмизатор. – уверенно сказал Дворжек. – Эта штуковина настраивает всех людей на один ритм и таким образом удерживает их в единой, искуственно созданной реальности. Я был в том месте, которое называется Штабом. Скорее всего ритмизатор именно там. Вот только добраться до него не получается. Понимаешь, единственное безопасное место на Земле – это могила инженера Семецкого, во всех других местах эти твари спокойно оперируют случайностями, а это оружие пострашней водородной бомбы. С человеком, выступившим против бесплотных, может случиться все, что угодно. Кирпич на голову – самое простенькое.

– Я помню. – кивнула Фели.

– Если сломать ритмизатор, можно было бы вернуть человечество в его родную реальность.

– А ты уверен, что люди готовы? – тихо спросил Денис. – Чем тот мир отличается от этого?

– Я там был в детстве. Так получилось, совершенно случайно. Видимо дети не так связаны общей реальностью человечества и могут при большом желании попадать из одного мира в другой. Я Инне рассказывал про оазис в пустыне. Мне кажется, что все сказки – это воспоминания человечества о законах того мира.

– Прикольно… – задумчиво протянул вампир. – Заманчиво это все. Там что, любые желания исполняются?

– Похоже на то. Я только думаю, что не у всех. И не любые желания, скорее всего. Но мы хотели купаться и получили озеро. Я хотел, чтоб мой игрушечный пистолет стал боевым оружием и с его помощью мне удалось отбиться от стаи шакалов. А потом мы захотели вернуться домой. И вернулись. Надо только верить, что желание обязательно выполнится. Чем больше вера, тем успешнее результат. На могиле инженера этот принцип работает безупречно. Там можно бросать монету и выбросить двадцать «орлов» из двадцати. Но только если не бояться верить. Испугаешься, засомневаешься – ничего не получится.

– И если я очень захочу стать нормальным человеком? – вампир мечтательно сощурил взгляд.

– Если поверишь, то станешь. В принципе можно быть сильнее их ритмизатора. Если отстроиться от реальности человечества, представить будто его вообще нет, слиться со стихиями… Я пробовал. Можно даже моментально переместиться из одного места в другое.

– Точно! – вспомнила Фели. – Я представила, будто нет людей, будто я сижу на пляже, и действительно оказалась на пляже. Меня даже менты не заметили! Правда это было близко к кладбищу.

– Там на кухне еще есть гематоген. – сказал Дворжек вампиру.

Деня встал и принес несколько упаковок.

– Очень вкусно. – собщил он. – Как я сам не додумался? Можно было их коробками накупать. А вообще знаете, люди даже не сразу поймут, что оказались в родном мире. Мало кто верит во что-то по настоящему. А кто верит, пусть получает заслуженное.

– Заметят. – покачал головой Дворжек. – Обитаемый космос не заметить невозможно. Не в первый день, конечно. Но заметят обязательно.

– Ну и пусть. – пожала плечами Фели. – Это же круто – братья по разуму.

– Это если они не враждебные. – нахмурился Деня. – Вот если бы можно было сначала сходить на разведку…

– У меня не получалось. – признался Дворжек. – Можно вывалиться в ту реальность, но лишь на несколько минут. Это не разведка. Но у нас выбора нет. Нам придется надавать бесплотым по ушам, иначе они нас накроют. Не сегодня, так завтра. Может уничтожать ритмизатор сразу и не стоит, но взять над ним контроль надо немедленно. Теперь это более реальная задача, потому что у нас есть защита.

– Да. – вспомнила Фели. – Мы же теперь вместе!

– И не только. Подождите, я думал вы знаете…

– О чем? – осторожно спросил Денис.

– Когда я подходил к метро, вокруг вас была огромная зона, в которой ритм бесплотных не действовал. Вероятности текли своим естественным чередом, как на могиле Семецкого. Или это устроили не вы?

– Не знаю. – Фели пожала плечами и растерянно глянула на Дениса.

– Плохо. Это была бы абсолютная защита. С такой броней можно было бы попробовать отыскать их логово.

– Ты же говорил, что был там. – не поняла Фели.

– Быть-то был, но только внутри. Как выглядит это место снаружи, я понятия не имею.

Денис почесал затылок и вдруг почти выкрикнул:

– Флейта и ветер!

– Что?! – хором спросили Фели и Дворжек.

– Ирина говорила, что у бесплотных есть изъян! Помнишь? Она сказала про флейту и ветер. И Гогу когда пробирало, он отправлялся на крышу…

– Деня! Ты гений! – Фели коротко обняла вампира за шею. – Вот почему они гонялись за этой флейтой!

– Не за той. – задумчиво поправил ее Денис. – Флейта самая обычная. Любая другая имеет те же свойства. Они гонялись за людьми, которые поняли эти свойства.

– Поподробней можно? – вмешался Дворжек.

Фели пересказала ему историю с флейтой.

– Аккустический аритмизатор… – заключил он. – Так… С таким прикрытием мы, ребята, горы свернем. Нужно только нащупать место. Мне кажется, что оно должно быть связанно с водой.

– Не с водой. – поправил Денис. – А с отражениями. Мы уже на это нарывались. Зеркала или гладкая вода для них могут быть порталом или поисковым устройством. Или еще черт знает чем.

– Да. Когда больше одного отражения, им проще управлять случайностями. – кивнул Дворжек. – На этом я в свое время нарвался. Может этот Штаб где-то под водой? По крайней мере он под землей, это точно, потому что винтовой коридор уводил довольно далеко вниз.

– Какой коридор? – переспросила девушка.

– Винтовой. – насторожился Дворжек. – Весь металлический.

– Закрученный влево. – закончила за него Фели. – И перед дверью две бронзовые собаки.

Сергей присвистнул.

– Ну и дела.

– Восьмая линия, дом девяносто семь. – коротко сказала она.

– Вы не тратили времени даром. – одобрительно кивнул Дворжек. – Но тогда сейчас его тартить вообще непростительно. Так. Нам понадобится оружие с лептонными насадками. У вас есть?

Фели отрицательно покачала головой:

– Мы все уничтожили.

– Ладно. Возможно у меня кое-что осталось. Только надо смотаться на базу. Главное флейту держи наготове.

Они вышли на улицу – над городом собирались тучи. Ни одной машины как на зло не было.

– Пойдем пешком. – предложил Деня. – Это далеко?

– За Никольской площадью.

– Пешком упаримся топать. Ладно, хоть одна машина будет ехать.

– Вот в этом я сомневаюсь. – нахмурился Дворжек, глядя на тучи. – Похоже наш знакомый уже заволновался.

Дворжек осмотрел окрестности. Духота уплотнялась, ветер едва шевелил воздух. Улицы словно вымерли.

– Придется машину угнать. – сказал он.

Фели неодобрительно отвернулась.

– Сам же говорил, что нужно быть безупречным. Теперь это наше оружие.

Дворжек задумался.

– А вы сможете поверить, что закрыть глаза можно в одном месте, а открыть в другом?

Фели опешила.

– Ясно. – заключил Дворжек. – Еще не готовы. Ладно, значит будем устанавливать щит. Это нас выдаст, конечно, но зато они не смогут подтасовывать нам случайности. Играй.

Фели достала флейту и выдула первую ноту. Ветер встрепенулся, как разбуженный кот. Она стала играть, раздувая его все сильней и сильней, Дворжек закрыл глаза и расставил руки.

Но ничего не менялось.

– Похоже, они усилили действие ритмизатора. – предположил Дворжек. – Может тебе подняться на какую-нибудь высокую точку, чтоб накрыть весь город?

– Отсюда до Исакия десять минут ходу. – прикинула Фели.

– Вперед. – скомандовал Дворжек.

Белая ночь подходила к концу, но вместо того, чтоб светлеть, темнело. Тучи толстым слоем законопатили небо, клубились и нависали, прибивая ветер к самой земле.

Они прошли по улице Якубовича и вышли к Исаакиевскому собору.

– Как ночью туда попасть? – задумался Дворжек.

– Это самое простое. – усмехнулась девушка. – У меня есть ключик от всех замков.

Она подошла к тяжелой двери и махнула ключом на зепочке, тут же здоровенный кусок двери растворился в воздухе.

– Я с тобой. – шагнул вперед Деня.

– Помоги Сергею, со мной все будет в порядке. Не бойтесь, я все время буду играть.

Деня прислушался и резко повернул голову. Через дорогу к ним спешил полноватый молодой человек – на шее виднелась белая полоса пластыря, голова была плотно обмотана бинтом.

– Эй, ребята! – окликнул он. – У меня сегодня был трудный день, а вы бегаете, как кони. Не угнаться.

– Приехали… – фыркнул Дворжек.

– Это кто? – недоуменно спросила девушка.

– Следователь Терентьев. – представил Дворжек.

– Рад наконец познакомиться. – он подошел и кивнул Фели.

– Денис. – ничего не понимая, представился Деня.

– Чем это вы так дверь прорубили? Без стука, без грохота…

Фели вопрсительно взглянула на Дворжека.

– Вы за нами следили, что ли? – спросил он у следователя.

– От самого метро. А что мне оставалось делать? Работа. Кстати, я вас не очень шокирую, если скажу, что записал ваш разговор в квартире?

– Не шокирует. Все равно вы ничего не поймете.

– Напрасно так думаете. А вы обратно эту дырку заделать можете?

Дворжек усмехнулся и кивнул Фели. Она махнула ключиком, восстановив фрагмент двери.

– Впечатляет. – Терентьев подошел и ощупал дверь. – Тогда я могу предположить, что кто-то из вас, а скорее всего именно Инна, знает Ирину Грачкину.

– Она умерла. – коротко ответила Фели.

– Да, конечно. Разбилась на машине, а потом бегает по городу и проходит сквозь стены.

– Нет, по настоящему. Ее убили те, о ком мы говорили в квартире.

– Ладно. Вы не будете против, если я вас попршу пройти со мной в отделение милиции?

– Будем. – нахмурилась девушка. – Этим ключиком можно уничтожить не только фрагмент двери.

Деня решил подыграть. Он выдрал железную трубу из дорожного турникета и со скрежетом стянул ее в узел.

– Вы умеете объясить доступно. – усмехнулся Терентьев. – Но, насколько я понял, вы собираетесь бороться с преступниками. А это дело милиции.

– Не в таких масштабах. – отрезал Дворжек.

– Ну а поприсутствовать в качестве представителя МВД я могу?

– Забавная ситуация. – усмехнулся вампир.

– За то, что вы увидите, вас с работы уволят. – серьезно предупредил Дворжек.

– Ну, это уже мое дело, что рассказывать, а о чем умолчать. Просто не хочется быть полицейским из «Отеля у погибшего альпиниста».

– Еще один любитель Стругацких. – рассмеялся Сергей. – Ладно, вы можете достать машину?

– Дежурку запросто. Но она с водителем.

– Ладно, тогда не надо. Не хочется зря рисковать человеком. Инна, прикрой нас, под твою музыку хоть одна машина должна нас подкинуть.

Деня опасливо глянул на светлеющий горизонт.

– Солнце. Мне бы не очень хотелось с ним встретиться.

– Успеем. – заверил Дворжек. – Главное войти внутрь, там солнца не будет.

Фели махнула ключиком и вошла в собор. Еще один взмах погрузил винтовую лестницу в почти полную темноту. Только совсем тусклый свет из пыльных окон подал на еле заметные ступеньки. Показалось, что не хватает воздуха. Вскоре и окна пропали и Фели оказалась в кромешной темноте.

– Спокойно… – сама себе приказала девушка.

Она нащупала стену рукой и начала подниматься. Ступенька за ступенькой – лестница казалась бесконечной. Ни верха, ни низа – ступеньки, ступеньки, затхлый воздух и шершавые стены. Лица коснулась тонкая паутинка, и Фели отпрянула. Господи! Откуда тут паутина-то! Фели взмахнула флейтой, как саблей, разметая перед собой пространство.

Шаг. Еще шаг, еще ступенька, и лицо Фели снова прянула полоска паутины.

Фели взвизгнула и попятилась. Споткнулась. Покатилась вниз. Чуть не выронила флейту. Сбила коленку в кровь. Бездушая труба исакиевской лестницы злорадно превратила фелин вскрик в хохот. Девушка схватилась за коленку и тихонько заскулила.

Она представила огромного паука, ждущего дрожания нитей, и все тело свела судорога страха. Возле уха раздалось явственое шуршание лапок. Фели показалось, что вся темнота кишит мохнатыми восьмилапыми мешочками. Ей показалось, что они бежали по ее ногам.

– Нет тут никакой паутины. – сказала она твердым голосом. – Тут люди каждый день ходят.

Она поднесла флейту к губам зажмурилась, чтобы не видеть темноты и, наигрывая бодрую мелодию, решительно пошла дальше. Она играла и представляла себе совершенно чистую лестницу, ведущую к небу. Оглушительный звук метался, отражаясь от стен, и обозначал пространство. Лестница была слишком крутой, Фели задыхалась и спотыкалась, но не переставала играть. Легкие разрывались, кружилась голова, но оглушительный крик флейты отгонял страх.

– Вперед, вперед…

Эхо сжалось, стало кратким, оставив хвост внизу. Наконец оно сообщило девушке о том, что впереди стена. Фели вытянула руку и коснулись проклепанного стального щита. Она не глядя махнула ключом и свет, слишком яркий для отвыкших глаз, ударил сквозь дыру широким потоком. Впереди была железная лестница, ведущая на смотровую площадку.

Девушка поднялась на самый верх и наконец смогла отдышаться. Она остановилась на деревянной галерее и держась за прутья перилл, ждала, когда пройдет слабость в ногах и перестанет кружиться голова.

Внизу виднелись разноцветные крыши, площадь и стены «Астории». Тяжелая духота стекала к земле. Ровно посередине между небом и крышами, суровой линией фронта на город надвигались тучи, и влажная духота постепенно уплотняла воздух до состояния теплого киселя. Наконец они закрыли все небо. К земле потянулись зыбкие щупальца мороси.

Шпиль Петропавловской крепости уперся в низкую серую пелену, словно мачта корабля-призрака, воздух замер в тяжелой недышашей неподвижности, явно предвещая разгул стихии.

Надо спешить. Фели добралась до западной стороны и снова прикоснулась губами к флейте. Первый звук дался с трудом. Он словно вяз в липком жарком воздухе. Небо напряглось, и грянул гром. В наступившей после раската тишине по крышам шлепнули первые редкие капли дождя. Крупные, необыкновенно тяжелые.

Фели вдохнула и флейта зазвучала сильнее, призывая ветер. Она кликала его, словно заблудившаяся в лесу девчонка, потерявшая старшего брата…

И ветер откликнулся. Воздух шевельнулся и коснулся Фелиных волос. Потом рванул ткань одежды, словно ободряя. Прошелся по кронам деревьев. Засвистел в металлических прутьях, загудел многими голосами в улицах и кварталах. Внизу загрохотал непрочно закрепленный кровельный лист. Становилось все темнее и наконец воздух загудел, а волосы затрещали мелкими искрами. И тут же все разом пришло в движение. В едином ритме, в едином потоке. Листья, мусор, брызги, блики.

Длинная ветвистая молния рассекла половину неба, и Фели невольно втянула голову в плечи, но не опустила флейту. Гром ударил ощутимо-упругой волной, даже уши заложило, но от этого девушка только громче стала играть.

Словно начался всемирный потоп – целая лавина воды низверглась на предрассветный город. Небо снова полыхнуло размытым зигзагом молнии, стекла домов дрогнули от следующего громового раската. Железо крыш загрохотало под натиском водной стихии, поток забурлил, вздыбился, хлынул по водосточным желобам, смывая вниз мелкий сор и голубиные перья. А через мгновение загнутые срезы водосточных труб уже плевались, как орудийные стволы, пулеметные очереди дождевых капель эхом гуляли в пустынных колодцах дворов.

Стукнуло открывшееся чердачное окно, гулко задрожали телеантенны. Что-то покатилось, загрохотало, послышался звон стекла.

Нева ожила, как вампир, почуявший кровь, как древний демон, проснувшийся от неосторожного заклинания. Забурлила, соединяя потоками ливня взволнованное тело с небесной водой. Лавина дождя рушилась тысячей капель, ревела, рокотала. Снова ударила молния, на этот раз совсем близко. Яркий отсвет высветил проезжающую через площадь машину.

«Уедут.» – подумала Фели. – «Теперь все будет нормально».

* * *

Девять плоских циферблатов бешено вращали стрелки, огромный пульт на стене мерцал лампочками – разноцветные световые волны перкатывались и свивались в вихри.

Эрик Рихтерович стоял позади кресла, в котором замер Игорь, и неотрывно смотрел на это мерцание, белый халат свисал складками в полной неподвижности воздуха.

– В таком режиме ритм не удержать. – шепнул Игорь.

– Где она?

– На Исакии.

– Отсюда ты вообще ничего не можешь сделать?

– Нет. Отражающих плоскостей едва хватает на сохранение состояния. У меня уже в голове начинает трещать. Этот ветер…

– Едь туда и сними ее с крыши. Быстро.

Игорь скинул халат и вышел из комнаты.

* * *

– Это же надо… Настоящий вампир. – покачал головой Терентьев, спускаясь в подвал ветеринарной лечебницы. А водку пить обязательно?

– Обязательно. Кивнул Дворжек. – протягивая одноразовый стаканчик. – Если все осталось по-прежнему, то там есть девушка – очень сильный телепат. В каждой ячейке держат таких. Им внушают, что это их природная способность, но на самом деле она подкреплена наращиваемой бесплотной сущностью. На пьяных не действует.

– Понятно… – следователь вспомнил события двухгодичной давности и залпом осушил стакан. – Техника безопасности при проведении колдовских работ.

– Нет здесь никакого колдовства. Сплошная технология.

– А на взгляд не отличить.

– Это с непривычки. – усмехнулся Дворжек. – У тебя оружие есть?

– Есть. А что, колдуна можно убить из пистолета?

– Там нет колдунов. – зло буркнул Дворжек, доставая «Люгер» Дениса. Зато там есть очень опасные преступники. Хорошо вооруженные и неплохо обученные.

– И по какой статье мне отписываться, если что?

– Незаконное хранение оружия тебя устроит?

– Вполне. – усмехнулся Терентьев. – А у тебя «Люгер» зарегистрирован?

– Я тебя предупреждал, что некоторыми пунктами инструкций придется поступиться.

Они подошли к запертой лептонной двери и Дворжек приложил руку к стене. Дверь взвыла и открылась.

– Это не колдовство. Понял, не дурак. Это просто исчезающий по мановению руки кусок стены. – усмехнулся следователь, доставая ПМ из подмышечной кабуры.

Но в коридоре никого не было. Зато воняло отвратительно – в конце коридора виднелись изуродованные взрывом трупы. Три человека. Два дальних светильника стеклами осыпались на пол, с одного сорвало решетку и она висела, покачиваясь на одном болте. Горел только один, так что света было не много. В углу огромной тушей лежал издохший материализованный демон – гнить он явно не собирался.

– Ни хрена себе… – следователь опасливо глянул ему в шестичелюстную пасть. – Это слуайно не чудовище? Можно узнать?

– Когда тебе надоест мусолить сказочную терминологию, я расскажу что-нибудь еще. Так… Бравые агенты явно разбежались.

– Можно открывать дело об убийстве. – Тереньев осмотрел трупы.

– Все эти люди умерли несколько лет назад, так что расслабься.

Он перешагнул через тело и открыл лептонный замок.

В штабном помещении труп был всего один, видимо засылать через «хлоп» слишком много народа посчитали излишним. Взрывом гранаты оружие и снаряжение раскидало по всей комнате, а ближайший шкаф сорвало с креплений.

– Кое-что можно выбрать. – придирчиво оглядел Дворжек остатки былой роскоши. Автоматы нам не нужны. Возьми патроны к ПМу, а я прихвачу АПС. А вот эта штуковина называется лептонной насадкой и крепится к спусковой скобе. Цепляй, цепляй.

– Это чтобы из пистолета можно было танк остановить?

– Нет. Там намотан высокочастотный инвертор, делающий пули смертельными для бесплотных и совершенно безвредными для людей.

– А я думал, что стрелять надо серебряными…

– Книжек надо меньше читать.

– Куда уж меньше. – вздохнул Терентьев.

Дворжек выбрал насадку для «Люгера», прихватил эфирный детектор и потянул следователя к выходу.

– Все, осмотр достопримечательностей окончен. Теперь нам на Васильевский остров. Восьмая линия, дом девяносто семь.

– А в девяносто шестом отделение милиции. Это один двор. – заметил Терентьев.

– У судьбы своеобразное чувство юмора. – усмехнулся Дворжек. – Надо спешить, а то Деня может ходить по улице только пока солнце за горизонтом. А без прикрытия нам не справиться.

* * *

Воздух вибрировал. Миллиарды капель превратились в миллиарды ударов, всколыхнувших, казалось, само основание мира. Гудели провода и опоры мостов, шпили, решетки, провисшие цепи. Перспектива пространства исчезла, сменившись клубящейся серостью, будто невидимый фотограф неумело выкрутил резкость.

Черная машина почти почти невидимая во тьме ночного ливня пронеслась по Исаакиевской площади и остановилась около дома рядом с собором. Игорь выскочил прикрываясь от ветра полой кожаной куртки, достал с заднего сиденья снайперскую винтовку, глянул на собор и, войдя в дверь, заспешил по лестнице.

Замок люка он сорвал почти без усилия, аккуратно поднял винтовку и влез на чердак. Дождь грохотал по крыше, кое-где просачивались тонкие струйки сливаясь по полу в лужицы.

Игорь легко подтянулся на одной руке и влез на крышу. Отсюда собор было видно отлично, даже не стоило особено выбирать позицию. Он поставил винтовку на сошку, включил инфракрасный прицел и лег, прильнув к окуляру. Девушка с флейтой отчетливо выделялась на фоне неба.

– Вот она, гадина! Сейчас я тебя утихомирю. Паршивка. – пробормотал лаборант.

На чердаке что-то грохнуло.

– Это еще что за черт. – насторожился Игорь, не отрываясь от уже наведенного прицела.

Палец потянул спусковой крючок.

И в ту же секунду кровельное железо под Игорем вздыбилось от страшного удара – через рванную дыру показалась рука и попробовала схватить за одежду. Грянул выстрел, но Игорь не был уверен, что попал точно в цель. Он увернулся от цепких пальцев, вскочил и выстрелили вниз. Грохот разлетелся по всей площади.

Но голос флейты пробивался даже сквозь рев ливня.

Следующий удар пробил крышу почти под ногами и сбил Игоря с ног, винтовка выпала из рук и заскользила к краю. Из огромной дыры в кровельном железе показалось ужасное белобрысое чудовище с перекошенным оскаленным лицом. Игорь выхватил пистолет и цели дважды выстрелил в вампира, вскочил на четвереньки и бросился к винтовке. Но вампира это не остановило. Не обращая внимания на пробитое плечо, Деня с места кинулся на противника. Игорь выстрелил через плечо, но промахнулся. Вампир, уже в падении, схватил его за руку, они прокатились по крыше рычащим комком и вместе с винтовкой рухнули вниз.