Текст книги "Флейта и Ветер"

– Похоже фильтр забился…

– Тук-тук. – сказал кто-то в самое ухо.

Терентьев медленно оглянулся.

– Я не помешаю? – Дворжек приветливо улыбнулся. – Кажется у вас проблемы с машиной? Могу помочь.

Следователь осмотрел его профессиональным взглядом.

– Мы встречались?

– Было дело. – улыбнулся Дворжек. – Не помните? Два года назад, дело Инны Астаховой.

– Да, помню. Что, никаких вестей о ней нет?

– Если бы были… – грустно вздохнул Дворжек. – Так вам нужна помощь или справитесь?

– Да, да! – радостно подбежала Светка. – Ой… Привет!

– У! Какие люди. Надо же! – с трудом узнал ее Дворжек. – Ну, говори. Что случилось?

– Стала дергаться и заглохла. – объяснила Светка.

– Не с машиной. С тобой. – уточнил Дворжек.

– Не твоего ума дело.

– Понятно. Давай ключ на семнадцать. Ладно, не пачкайся, я сам возьму.

Он порылся в багажнике и с довольным видом достал гаечный ключ.

– Похоже тут все друг друга знают. – усмехнулся следователь.

– Секундочку… – ключ внедрился в темное нутро мотора, лязгнул.

Дворжек просунул туда же руку и вскоре достал небольшую латунную пробочку. Оглядел. Поморщился.

– Бензобак надо чистить, сударыня. – усмехнулся он.

Потом продул какую-то сеточку, вставил обратно, закрутил.

– Дай руки вытереть. – он протянул ключ хозяйке.

Светка растерянно огляделась и вытащила из сумочки батистовый платок.

– А попроще-то ничего нет? – Дворжек замер с протянутой рукой. – Можешь еще поездить. Пока опять фильтр не забьется. Но учти, твоя техника находится в прединфарктном состоянии. Автосервис ей поможет. Ну, где ты там.

– Иди сам ищи. Я ничего не знаю в этой машине. Это не моя…

Дворжек дошел до багажника, нашел там какую-то тряпку, вытер руки и бросил тряпку обратно.

– Пока! Приятно отдохнуть! – усмехнулся он и направился к Малому проспекту.

– Иди ты… – фыркнула Светка.

Но Дворжек уже шел по проспекту. Сзади бодро завелся двигатель, чуть взвизгнула резина на старте.

Надо пройтись, сосредоточиться и понять, что делать дальше.

Дворжек вспомнил старую примету и купил пиво в ларьке. Если делать все правильно, не перечить пространству, оно само натолкнет на нужную догадку. Так бывало не раз.

Он выбросил крышечку в урну, отхлебнул и не спеша двинулся вдоль проспекта, сквозь редкие глотки вглядываясь в лица прохожих. Это стало уже привычкой – вглядываться в лица и искать, искать…

Зная, что просто так Инну не найти. Раньше можно было, а теперь придется бороться. Если эти выродки загнали ее в кольцо вероятностей, то не сбив опорный ритм, встретиться с ней не удастся. Каждая случайность, каждая мелочь будет действовать, чтоб они не встретились. Но как сбить ритм, если не найти ритмизатор? Если даже не знаешь точно, как он устроен, где расположен…

Возле метро пела девушка – яркая, рыжая, так не похожая на ту, которую он искал. Петь у нее получалось не очень, по крайней мере плотную тусовку она не собрала. Сегодня явно не ее день. Хотя что-то в ней есть. Душа, что ли… В общем миленькая, только петь не умеет.

Дворжек решил подойти поближе, и ветер радостно взвился у ног. Он уже собирался перейти улицу, но тут по дороге проехал крытый брезентом трейлер и застрял на перекрестке, скрыв от глаз уличную певицу. Недовольные водители засигналили, пару раз взвыла милицейская сирена. Сутолока на дороге образовалась такая, что Дворжек передумал переходить.

Действительно глупо. Петь он ее не научит, а банально дать немного из припасенных денег – довольно пошло.

Захотелось проехать в трамвае.

Он глянул на часы. Наверное еще придет последний. Дворжек отхлебнул пива, прошел квартал и свернул на Малый. После побега оказалось приятным даже просто постоять на остановке, впитывая общее ощущение. Рядом в телефонной будке стоял бомж – держал у рта трубку и пел разухабистые народные песни. Над ним посмеивались, но пел он вполне вдохновенно.

Соучастники.

Дворжек вдруг нашел слово подходящее к своему состоянию. Они все соучастники белой ночи. Поэтому так симпатичны случайные прохожие. Поэтому простительны безобидные, но нелепые выходки. Пение среди ночи и поцелуи среди улицы. Дворжек улыбнулся.

Трамвай возник как во сне – совершенно внезапно, Дворжек заскочил внутрь и сел у окна. Пива осталось меньше четверти..

Солнце бродило где-то за горизонтом, заливая светом одну из самых белых ночей. Народу в трамвае было совсем не много. Одинокий старик размеренно зачитывал монолог о Боге, о том, как он встретил Его и как не поддаться на искушение Сатаны. Кое-что было забавным, а некоторые выкладки даже практически верными.

Позади бубнили между собой два мужика, видимо делились друг с другом рассказами о количестве выпитого.

– Потом еще налили… – сипло втолковывал один. – Алексеич не выдержал, пошел сказки унитазу рассказывать, а я ни в одном глазу.

– Свистишь. – ответил другой и закашлялся. – Даже меня бы с двух бутылок срубило.

– Гонишь! Под хорошую закусь? Гонишь, я тебе говорю. Слабак ты стал, как женился. Короче, до утра времени прорва, а пить уже нечего. Лерка мне намекнула, чтоб я еще раз рванул до магазина, а круглосуточный у нас хрен знает где. Хорошо хоть дождя не было. Я еще четверть стакана пригубил и наказал Лерке салат делать, а сам пошел затариться. Ну чего, хорошо ведь сидели. Если бы Алексеич еще до кондиции не дошел… А без него Лерку на раз можно уговорить.

– Да я знаю. – хохотнул другой. – Клевая баба.

– Во. – подтвердил первый. – Короче, выхожу я на Малый, а тут на остановке трамвай стоит. Служебный, что ли, не знаю. Черный весь. Во, думаю, повезло. Прямо до гастронома. А то ведь часа три уже было, какие трамваи. Доехал я, затарился по полной, выхожу, а трамвай меня снова ждет, только уже в сторону дома. Прикинь. Только в этот раз, гад, дверей не открыл. А мне пофигу, я и на колбасе прекрасно доехал. Прихожу, а Алексеич уже отошел и Лерку клеит вовсю.

– Вот гад.

– Ну а я к нему…

У перекреска с 16-ой линей Дворжек вышел. Пустую бутылку в урну. Рядом валялся раздавленный наркоманский шприц. Хорошо, тихо. Можно было пройти до залива, а можно сходить на кладбище. Дворжек выбрал кладбище – на могиле Семецкого голова работает чище, без навязанных мыслей. А то в другом месте стоит возникнуть в голове стоящему решению, как его тут уже уводят от тебя, словно козу на веревке.

– Стоп… – сказал он в слух.

Они ведь знают о могиле инженера и вполне могли подстроить там какую-то гадость. И ненавязчиво напомнить, что там самое безопасное место.

– Фигвам – это такое индейское жилище. – усмехнулся Дворжек и решительно остановился на тротуаре. – Со мной ваши фокусы не пройдут.

Он развернулся, перешел улицу навстречу зеркальному фасаду банка и пошел по Малому проспекту обратно к метро. Хватит с него Васильевского острова, хватит воспоминаний. Только сейчас Дворжек окончательно понял, зачем устроил себе эту прогулку. Накопить злость.

Теперь не бродить надо, а действовать. Вот только как?

* * *

– Да, в чем-то мы лоханулись. – Деня уныло глянул в картонную коробку.

На дне валялись десятка два рублевых монет и желтая мелочь.

– Не густо. – Фели была рада, что можно наконец отдохнуть. – Я рассчитывала на большее.

– Я тоже. – признался вампир.

– Место не то. – предположила девушка.

Люди безразлично входили в метро, пили пиво, целовались у парапетов. Из ларька слышалась совсем другая музыка.

– Репертуар надо сменить. – пожал плечами Денис. – Хочешь честно скажу? Поешь ты не лучше, чем я играю на флейте. Песенка зашибись, а спела ты ее…

– Критикан. – фыркнула Фели.

– Не дуйся. Может лучше сыграешь на флейте что-нибудь из классики?

– Не-е-е. – покачала головой Фели. – Это не для здесь. Не под пиво и не под белую ночь. На Васильевском нужно что-то другое.

Деня задумался.

– Может тебе пивка принести? Для подстройки ко всеобщей моральной волне?

– Фигня. – Девушка безразлично отмахнулась. – Это ничем не поможет.

Настроение стремительно начало ухудшаться.

– Слушай, хватит киснуть! – вспылил Денис. – Не я это все придумывал и нечего меня мучить.

Он задумался, разглядывая мелочь в коробке.

– Так… – Деня окончательно принял решение. – Я за пивом. Воронку покупать?

– Какую? – не поняла Фели.

– Пластмассовую! – вампир показал язык. – Если не станешь пить, я тебе его волью.

Девушка скупо улыбнулась, а Деня, собрав из коробки монеты, рванул к ближайшему ларьку. Что делать дальше, она не знала.

Деня вернулся с бутылкой «Балтики».

– На. – он лихо снял крышку торцом зажигалки. – На воронку денег не хватило.

Фели послушно сделала глоток.

– Гадость. – вздохнула она. – Лучше бы взял «Невского».

– Тебе не угодишь.

– Ладно. – Фели вздохнула. – Давай я сыграю твою Ирландию, хочешь?

– Зашибись! – обрадовался Денис. – Давай сюда «Балтику» – подарю какому-нибудь бомжику… А тебе я «Невского» принесу.

Фели нерешительно пожала плечами.

– Ладно. Неси. Я попробую поиграть.

Деню, как ветром сдуло.

* * *

Светка проехала мост.

– Сказала бы хоть спасибо парню… – следователь непонимающе пожал плечами. – Все же машину тебе починил.

– Не велика заслуга. – пожала Светка плечами.

– Может действительно поедем ко мне? – спросил следователь. – Я же вижу, как тебе сегодня хреново.

– А… Понятно… – зло скривилась девушка. – Бюро добрых услуг. В программе душеспасительная беседа и ночь страстной любви.

– Дура… – не на шутку разозлился Терентьев.

Почему-то он не мог просто бросить ее и уйти. И злился. Не зная на кого больше – на нее или на себя.

– Ой, не надо. – треснула она рукой по рулевому колесу. – Я этой любовью сыта по уши. Все, хватит. Я еще не забыла, как любимый муж меня плющил три раза в неделю.

– Я тебе разве предлагал? – вспыхнул Терентьев.

– А поехать к тебе, это не одно и тоже? – посмотрела на него Светка с презрением. – Все вы одинаковые.

Терентьев молча отвернулся к окну.

Светка снова подкурила, неловко держа руль одной рукой.

– Не грузись. – сказала она. – Для мужика хотеть трахаться – нормальное дело. Ничего стыдного в этом нет. А вообще ты даже вполне ничего, не бросил меня одну. Просто мне все опостылело. Раньше я бы может и потрахалась… Хочешь я тебя по-другому отблагодарю?

Следователь напрягся, сам не понимая от чего.

– Ты ведь правда мент, да? Я слышала, о чем вы с этим придурком говорили.

– Откуда ты его знаешь? Кстати.

– От верблюда. Знаю и все. Он чокнутый. Нормальный мужик таким быть не должен. Он вообще педоватый какой-то. Принц… Ненавижу. Ненавижу принцев! Их не бывает1

– Ты бы следила за речью, а? – Терентьев невольно поморщился.

– Переживешь. Вы про Инну говорили, я слышала. Про ту, которая папашку убила. Ты ее ищещь, да? Этот тоже искал. В Москву ко мне ездил. Худющий был, как скелет. Ему я бы в жизни не сказала, а тебе скажу. Я-то тебя тоже сразу узнала. А ты меня – нет? А? Посмотри хорошенько… У тебя должна быть профессиональная память.

Следователь повернул голову. Вот так вечер встреч! Действительно это та самая деваха, что проходила по делу Инны Астаховой.

– Знаешь, где она сейчас? Хочешь довезу?

Терентьев потер лоб ладонью.

– Ты их видел. – злорадно сказала Светка. – Они с каким-то бледным кексом у метро вышли, ты им дудку еще подобрал. Тут-то я тебя и заметила. Подумала – вот как смешно. И ловец и зверь встретились. И не знают об этом. Смешно. Ужасно смешно.

– Я же видел ее фотографии – никакого сходства! – недоверчиво сказал Терентьев, вспомнив поджарую рыжую девушку.

– Постриглась, покрасилась, кожа потемнела. Тогда она из деревни было. Толстая корова. Побегала по городу – подтянулась. Поумнела… – усмехнулась Светка. – Это все фигня. Она меня тоже узнала, только я не стала зря шум поднимать. Я тогда еще ничего не решила. Пусть думает, что никто не знает, где она.

– Ну ты – сука! – Терентьев покачал головой.

Светкаа затянулась сигаретой, сощурив взгляд:

– Ну и сука… Так ты будешь ее ловить, или нет? Они там играть собирались. Быстро не уйдут. Поехали?

– Останови. – коротко сказал Терентьев.

Скрипнули тормоза, инерция навязчиво потянула вперед.

– Катись куда хочешь. – неожиданно грубо сказал следователь и вышел на тротуар.

– Мент поганый. – фыркнула в окно Светка и дала газу.

Терентьев даже не оглянулся, перешел дорогу, стал у бордюра и задумался. Но долг милиционера пересилил в нем мужчину, и он поднял руку. Машины, как назло, не останавливались. Притормозил парень на раскрашенном, как попугай, скоростном мотоцикле.

– Подвезти? – усмехнулся он, приподняв затемненное стекло шлема. – На шару.

– Спасибо. – в ответ улыбнулся Терентьев. – На шару я уже наездился.

– Как хочешь. – мотоциклист до отказа выкрутил газ, и двухколесный снаряд улетел в сторону Васильевского острова.

Наконец остановилась машина – за рулем хмурый кавказец с сигаретой в зубах.

– Куда ехать?

– К «Василеостровской». – мрачно усмехнулся Терентьев.

– Сорок рублей, да?

– Сорок так сорок. – ответил следователь и сел на переднее сиденье.

Он подумал, что следует сразу вызвать наряд, но что-то остановило. Машина тронулась с места.

Пожалуй, надо хотя бы посмотреть на эту неуловимую Инну. Узнать. Мало ли что наплела эта Светка… Терентьев был уверен, что узнает Инну по фотографии – не может человек за два года измениться до неузнаваемости. Хотя сразу ведь не узнал… Да и эту-то не узнал, хотя сидел рядом. Черт их поймет этих женщин! Действительно, постриглась. Покрасилась… Может так и есть? Сомнительно. Дочка далеко не бедного предпринимателя не выжила бы на улице две зимы. Не девушка – сплошная загадка. Вся милиция на ушах стояла, искали едва не с собакми, а результат нулевой. Вообще-то у этого парня, как его, надо было про нее выспросить – кто она, чем жила… Ничего о ней не известно, кроме показаний одного из деловых партнеров отца.

Терентьев мысленно укорил себя за то, что не воспользовался случайной встречей. Ведь он тоже искал ее. Как же его? Да, за два года не мудрено забыть фамилию парня. Странная такая фамилия, явно не русская. Польская или еврейская. Гайдан? Нет… А, Дворжек! Точно. Тогда он отвечал на вопросы скупо, по форме, наверняка врал больше половины. Но время проходит, люди меняются. Может поведал бы что-нибудь интересное.

Следователь задумчиво вздохнул.

Надо же… Этот Дворжек до сих пор ее ищет. Вообще-то до вызова наряда надо бы ему сказать, где она. Парень не похож на преступника, пусть бы увиделись. Только где его теперь искать? Терентьев пожалел, что провозился с этой озлобленной наркоманкой.

– Послушайте. – сказал он водителю. – Давайте проедем по Малому до Гаванской. Я попробую найти одного человека, возможно он здесь гуляет. Если не найду, вернемся к метро.

Кавказец вопросительно скосил взгляд.

– Сто рублей. – сказал кодовую фразу Терентьев.

– Будем ехать. – кивнул водитель и свернул на Малый проспект.

Машин было мало и он поддал газу. Следователь повернулся к боковому окошку и стал высматривать Дворжека среди гуляющих.

– Твоя мать! – неожиданно выкрикнул кавказец и до отказа выжал тормозную педаль. Машину занесло и поволокло по асфальту.

Терентьев больно ударился о стекло и успел увидеть совершенно черный трамвай, неожиданно выехавший с 8-й линии. Он сжался в комок и закрыл голову руками почти в тот момент, когда машина завалилась на бок и с лязгом влетела в трамвайный бок.

Удар оказался настолько сильным, что следователь на несколько секунд потерял сознание, а когда очнулся, машина уже горела. Вокруг собирался народ, но огнетушителей ни у кого не было. Тереньев испугался и попробовал выбраться, но дверь заклинило намертво, не давая вытянуть ногу.

– Да помогите же, кто нибудь! – зло выкрикнул он.

Рядом, весь в крови, застыл быстро бледнеющий водитель – рулевая колонка тараном пробила ему грудь. Огонь разгорелся и забирался в салон, густой дым обжег легкие и заволок обступившую толпу.

Терентьев дернулся еще несколько раз и понял, что снова теряет сознание.

* * *

Первая нота выдулась плохо, но Фели решилась. Она словно вступила в холодную воду одним махом. Плевать на стеснение, кого волнует. Как она играет? Не хотят – пусть не слушают! Сначала сыграла бодрую ирландскую мелодию, но народ отреагировал вяло – лишь несклько монеток упали в коробку.

«Ну и ладно.» – подумала девушка.

Стало обидно до слез и очень жалко себя, прямо как в детстве, когда ее обижали. Она вспомнила, как сидела на крыше и выдула несколько нот из мелодии, которой научил дядя Миша. Ветер ожил и ласково коснулся кончиков волос.

Свет солнца отражался в стеклах домов, притихшие деревья иногда роняли первые листья. Фели закрыла глаза, представила себя на крыше и начала играть – точно как в детстве.

Ветер обрадованно прилетел на зов и игриво растрепал волосы, девушка дунула сильнее и голос флейты слился с успокаивающим шорохом.

* * *

Заклинившая дверь распахнулась и Терентьев вывалился на асфальт, закашлялся, но не теряя времени пополз к тротуару. Сзади ухнуло и обдало смрадным бензиновым жаром. В воздух взвились бумажки и мелкий сор.

Из носа и порезанной шеи текла кровь. Терентьев попробовал встать, но поврежденная нога подвернулась, он ругнулся и больно ударился локтем о тротуар.

Остов машины догорал, из окон выбивался черный дым и редкие языки пламени. Занялись покрышки колес. А вот злополучного трамвая на улице не было. Даже следа не было. Даже звука.

Следователь сел на бордюр, снял с пояса телефон и набрал номер.

– Это Терентьев. – сказал он в трубку. – Блин, Витек, я тут в такое дело попал… На машине разбился. Да иди ты, серьезно тебе говорю. Чудом выбрался. Перекресток Малого и Восьмой. Водитель погиб, машина сгорела. Не было никакой другой! Это был трамвай. Ну конечно, мне только на номер оставалось смотреть… Но он приметный – совершенно черного цвета. Дай ориентировку и вызови скорую. Досталось! А как ты думал? Говорю же, чудом выбрался.

Он нажал кнопку отбоя и попробовал встать. Не вышло – болело все тело.

– А ведь действительно чудом… – шепнул он.

Тут же вспомнилась Инна и не вызванный наряд по ее задержанию. Уйдет ведь, и где ее снова искать?

Он подумал и снова набрал телефонный номер.

* * *

Фели было уже все равно – бросают монеты в коробку или нет. Она просто играла. Ей было плохо, одиноко и страшно, она играла и, как раньше, мысленно просила ветер ее защитить.

От этого города, от Э. Р. Штамма и от неопределенности завтрашнего дня.

Ветер словно чувствовал – дул все сильнее.

Зажмурив глаза, она не могла видеть, как пространство реагирует на музыку флейты, она лишь чувствовала, как что-то изменилось неуловимо.

* * *

Светка зло переключила передачу и добавила газу. У обочины дороги притулился большой черный «мерс» – из под капота медленно валил густой пар. Мужчина кавказской национальности хмуро сидел на багажнике и тыкал в кнопки сотового телефона.

– Эдик. – воскликнула Светка, даванула по тормозам и вернулась.

Прижала машину к бордюру и вышла на дорогу. Поправила волосы и помахала рукой. Эдик поднял взгляд, по лицу пробежала тень узнавания.

– О! Светочка! Никак не ожидал тебя увидеть! Ай-ай! Как же ты? А где Инна? Привет. Вы еще дружите? – он соскочил навстречу ей с багажника.

– Привет. – игриво улыбнулась Светка. – Тачка сломалась?

– А, черт. Собака. Ремень оборвался. За что такие деньги платил? – мрачно пнул машину Эдик.

– Хочешь, подвезу куда надо? – Светка покрутила ключи от машины на указательном пальце. Я сегодня всех катаю, у меня такой прикол.

– Прямо всех? – в глазах Эдика мелькнул огонек интереса.

– Ну… Не совсем всех. Некоторых. Кого хочу.

– О, слушай, как ты кстати! – оживился Эдик. – Я до Семена не могу дозвониться, а как домой добираться?

– Далеко? – Светка непринужденно присела на капот «мерса», отчего брюки натянулись, словно вторая кожа.

Эдик задержал взгляд на ее ногах.

– Лето. Живу на даче на Лисьем Носу. Далековато, конечно. У тебя как со временем? – Эдик заметил наркотический проблеск в глазах девушки. – У меня там весело.

– Дофига у меня теперь времени. – Светка все же не смогла скрыть нотки злости.

– Проблемы, да?

– А, пофигу… – Светка равнодушно махнула рукой. – Я мужа выгнала, понял?

– Это правильно. Лишняя ответственность. – кивнул Эдик. – Так что? Везешь меня?

– Поехали. – она соскользнула на асфальт и, ткнувшись в него шпильками, шагнула к своей машине. – Пойдем.

Эдик закрыл «Мерседес».

– Твоя машина? – спросил он, скептически взглянув на жигульку.

– Сейчас! Разбежался! Чтоб я на таком дерьме!.. У подруги одолжила. Моя в Москве осталась… Черт! Сегодня точно вечер встреч! Помнишь лохушку, мою подругу? Садись.

Эдик плюхнулся на переднее сидение.

– Какую подружку?

– Мы у нее на дне рождения познакомились. Помнишь? – Светка выдавила сцепление.

Жигулька рванула.

– Дочку Джорджа? – оживился Эдик. – Ты знаешь, что она его грохнула? Меня даже в ментовку вызывали. Не знаешь, поймали ее или нет?

– Нет. Еще не поймали. Я ее только что видела.

– Внатуре? Где?!

– У метро, на Ваське. Я ее даже менту попробовала сдать, но он какой-то охреневший, на фиг меня послал. – зло сплюнула Светка. – Не должны такие жить. Жинь – помойка! Что она из себя корчит? Какая любовь? Нет никакой любви!

– Да-да. – закивал Эдик. – О! Какая умная женщина ты, Света! А она неблагодарная. Да. Я знаешь ей какой браслет подарил?

– Лучше бы мне подарил. Я бы оценила.

– Лучше бы. Вообще на дне рождения ты мне больше понравилась, – Эдик внимательно взглянул на Светку, –только она ведьма, ты знаешь?

– Дура она, а не ведьма. Ни себе, ни людям. Кому нужна эта ее порядочность? Любовь! Тьфу! Бабки кончаются и любовь с ними вместе!

Эдик задумчиво достал и принялся набивать табаком трубку.

– Слушай, хочешь я ее сдам ментам? – предложил он. – Ты точно знаешь, где она сейчас?

– Знаю.

– У меня знаешь в ментовке какие концы? Один звонок и через пятнадцать минут тут будет кавалерия с шашками. – гордо объявил Эдик.

Он подкурил трубку, выпустил дым и набрал телефонный номер.

– Азо? – узнал он чей-то голос и заговорил по-грузински.

Светка закурила сигарету.

– Приметы говори. – повернулся к ней Эдик, не убирая трубку от уха.

– Волосы рыжие, короткие, светлая рубашка с длинным рукавом и джинсы не первой свежести. С ней еще белобрысый парень в черной коже. Они возле метро играют на дудке.

– Ага. – Эдик снова заговорил по-грузински.

Ветер подул сильнее, сорвал уголек сигареты и бросил Светке на руку.

– Гадство! – дернулась она от боли.

– Все. – Эдик выключил телефон. – Сейчас приедут.

– Хочу посмотреть, как их повяжут… – Светкины глаза загорелись мрачным огнем.

– Э-э-э. Чего там смотреть? – напрягся Эдик. – Утро уже скоро. Поехали лучше ко мне. Завтра позвоним и все узнаем.

Светка задумалась.

– Только давай не на дачу? Не хочу в дом.

– Это почему? – насторожился Эдик.

– Погода классная. Поехали лучше в лес, посидим, побухаем, то, се… Там на Лисьем Носу клевый лес и море рядом.

– Ну… Как захочешь. Останови только у магазина. Я продукты куплю.

* * *

Дворжек шел по Малому и вспоминал единственное счастливое лето в своей жизни. Последнее счастливое лето.

С деревца в сквере сорвался одинокий, не дождавшийся осени лист. Как специально. Под ноги. Дворжек перешагнул и, не оглядываясь, пошел дальше.

Куда? Он сам еще точно не представлял. Лучше всего было бы пойти домой, но ключей от квартиры не было – остались в старой одежде.

Можно было посмотреть, что делается на базе, но без подготовки туда лучше тоже не соваться.

Безвыходность положения начала прорисовываться со все большей отчетливостью. Дворжек многое выяснил, но понятия не имел, что с этим делать – необходимо было добраться до сердца зверя. Добраться и уничтожить. Но где это сердце – Дворжек не знал.

Он впервые подумал, что у него попросту может не хватить сил. В Штабе ведь он уже был, а что толку? Скрутили как овцу – едва ноги унес. Второй раз лезть в пекло совершенно бессмысленно. Да и Штаб-то непрост. Нужно хотя бы найти защиту от их воздействий, тогда можно подумать и о доброй потасовке на чужом поле. А пока…

Ветер рванул ворот рубахи, отвлекая от мрачных мыслей. Дворжек привычно осмотрелся и прислушался к ощущениям. Ветер набежал с новой силой и позвал за собой, точно как в детстве, когда выводил из пустыни.

Здесь он дул гораздо сильнее чем раньше и новый порыв сорвал с деревьев крупные листья. Он посвистывал в проводах и ветвях, хлопнул открытой форточкой над головой и уже гораздо настойчивей толкнул в бок. Дворжек расслабился и свернул на 6-ую линию.

* * *

– Круто! – Деня посмотрел в коробку. – Так-то гораздо лучше. На твой завтрашний обед мы уже наработали.

Фели отпила «Невского» и улыбнулась.

– Могу еще, пока народ окончательно не разошелся.

– О, смотри… – вампир порылся в коробке и вынул долларовую купюру. – Япошка какой-то бросил. Бродила тут парочка с фотиками.

– Где бы для тебя крови взять… – вздохнула девушка.

– Не грузись, что-нибудь придумаем. Ты играй, играй.

Фели поднесла флейту к губам, дунула и ветер снова взвился, едва не перевернув коробку с монетами.

* * *

Ветер посвистывал в боковых зеркалах, «УАЗик» с милицейским нарядом мчался по малому, то и дело подвывая сиреной.

– Выключи. – посоветовал водителю сержант. – А то эта телка услышит и смоется.

Они притормозили и свернули на 6-ую линию.

– Е! Мое! – воскликнул водила. – Первый раз вижу, чтоб среди ночи была пробка.

Пришлось остановиться.

Водитель «КАМАЗа» высунулся в приоткрытую дверцу и задом пытался заехать в проулок между домами. Но прицеп никак не желал идти как надо, его все время складывало и уводило в строну.

Водитель злился, грузовик взревывал, выпуская из выхлопной трубы клубы черного дыма, машины на дороге нетерпеливо рявкали разноголосыми клаксонами.

– Черт бы тебя побрал! – сержант в милицейской форме высунул голову в окошко «УАЗика». – Пропусти народ!

– Блин, командир! Не видишь, прицеп сложило! Мне что, деревья сбивать?

– Я те собью! – пообещал сержант и выбрался на дорогу. – Умный черезчур? Я на задание спешу, твою мать!

– Ну, командир, объедь по Восьмой! Я сейчас сцепку отпущу и заеду.

– Там на Восьмой машина горит, все движение перекрыто. – сообщил один из водителей. – Я сам объезжаю.

– Он мне еще указывает! – разозлился сержант. – Давай сюда права и путевку.

– Командир! – взмолился водитель грузовика.

– Тебя что, два раза нужно упрашивать?

Водители других машин решили проявить солидарность.

– Сержант, да не горячись ты! – крикнул один. – У человека и так неприятности!

– Отвали! – через плечо буркнул сержант. – Я вам что, баран постовой? Не лезь не в свое дело.

Второй мент тоже выбрался из «УАЗика».

– Серега! – окликнул он сержанта. – Чего ты заведся? Пусть гаишники разбираются. У нас же срочное дело. Давай объедем.

– Да нет, эта падла меня за идиота считает!

Из крутой иномарки высунулась ярко одетая тетка.

– Молодой человек! – громко сказала она. – Я бы вас попросила не выражаться, у нас дети в машине. А еще называетесь блюстителями порядка! Стыдно должно быть.

– Вас, мадам, я бы попросил не вмешиваться в дела правоохранительных органов. – уже совсем разозлился сержант.

Из другой двери иномарки высунулся широкоплечий бугай.

– Ах, ментенок поганый, ты кого на хер послал? Свою жену будешь посылать, а на мою пасть не раззевай!

– Чего?! – буквально взвился сержант. – Чо ты сказал?

– Что слышал! Ты вообще знаешь, с кем разговариваешь? – бугай полез в карман пиджака за каким-то удостоверением. – Щенок…

Сержант мигом позабыл и про водителя грузовика, и про остальных, метнулся к «УАЗику», вынул оттуда резиновую палку и с грозным видом двинулся в сторону иномарки.

– Повтори-ка, что ты сказал! – он с размаху ударил дубинкой в безупречную краску багажника, оставив не глубокую, но заметную вмятину.

Бугай все же достал удостоверение и едва не ткнул сержанту в нос.

– ФСБ, майор Стрельников. – представился он. – Вы что себе позволяете? Предъявите удостоверение, сержант!

Сержант несколько опешил.

– Я вам напрямую не подчиняюсь. – сказал он и замер, не зная, что делать дальше.

– Телефон дежурного. Быстро! – майор снял с пояса сотовый телефон.

Сержан запинаясь продиктовал цифры.

– Мы при исполнении…

– Помолчите. Дежурный? Это майор Стрельников, ФСБ. Вы направляли наряд на 6-ую линию? Как это нет? Два сержанта на «УАЗе». Номер…

Он продиктовал номер и заинтересованно поднял брови.

– Очень интересно. И как это наряд выезжает без вашего ведома? Да, натворили, представьте себе. Срочно свяжитесь со службой внутренних расследований. Да хоть из постели! Я буду ждать их прибытия.

Сержант переступил с ноги на ногу.

– Нас направил капитан Бригвадзе. – попробовал оправдаться он.

– Ага… – майор довольно кивнул. – Кажется я выяснил, кто у вас занимается самодеятельностью. Капитан Бригвадзе. Сегодня ночью в отделе? Замечательно. Пусть тоже приезжает. Я жду.

Он повесил телефон на пояс и проголосовал таксисту..

– Марин. – он открыл дверцу своей машины. – Поезжай с ребятами домой, я тут закончу дела и приеду. Надо начинать ставить этих хамов на место.

Он подождал, когда уедет жена с детьми, подошел к сержанту вплотную и тихо сказал:

– А теперь я тебе расскажу, сколько стоит выровнять вмятину в этой машине…

* * *

Ветер прошуршал в листве высоких деревьев, Светка поежилась от подступившей ночной прохлады и показала пальцем на небольшую полянку между березами.

– Костер развести лучше здесь. – сказала она.

– Место открытое. – покачал головой Эдик. – Будет дуть этот чертов ветер.

– Да он везде, ничего страшного.

– За кустами лучше. Смотри какое место.

Светка пожала плечами и махнула рукой.

– Какая разница…

Они расположились за кустами и пошли собирать дрова. Эдику явно некуда было девать силу – он вис на ветках словно огромная обезьяна, раскачивался и обламывал их с белыми волокнистыми клочьями. Светка сразу устроилась на его куртке и смотрела на Эдиковы выкрутасы.

– Тебя что, от коксы так расперло? – спросила она.

Эдик не ответил, свалился на задницу и рассмеялся.

Минут через десять разожгли костер, ветер раздул сучья и жаркое пламя взвилось в рост человека. Листья на кустах съежились и потемнели, яркие искры салютом взлетели в небо.

Светка достала из пакетов еду, водку и одноразовую посуду, разложила на траве с той стороны, куда не сносило дым. Но ожидать окончания трапезы Эдик не собирался. Видимо он даже не собирался дожидаться ее начала – подсел к Светке и обнял ее за плечи.

– Подожди, дай мясо порежу… – рассмеялась она.

– Ты маньяк ненормальный. – рассмеялась она, притворно отворачивая голову.

Он поцеловал ее в шею и повалил на траву.

– Ты маньяк ненормальный. – хохотала девушка. – Да подожди ты…

Он горячо дышал ей в ухо, грубо обхватив за шею и талию, что-то шептал по-грузински, рывками снимая одежду.

– Пуговицы осторожней! – Светка чуть отстранилась и помогла расстегнуть рубашку.

Он снял с нее брюки, резко развернул спиной к себе и всем телом прижал к стволу дерева.