Текст книги "Флейта и Ветер"

Удар об асфальт разнес голову Игоря в кровавое месиво, которое тут же подернулось ломкой корочкой льда. Бесплотная тварь скрючилась в ЭН-пространстве, терзаемая излучениями десятков людей, проснувшихся в доме и попробовала уйти в свою естественную реальность. Но ничего не вышло – ветер дробил отражения в лужах. Тварь металась в панике, обжигаясь о чуждую реальность.

Оставался единственный выход – войти в тело вампира, неподвижно распластанного рядом на асфальте. Тварь подползла ближе к искореженному страшным ударом Деннису и протянула все свои двеннадцать щупалец. Пока мозг восстанавливается после удара, нужно запустить естественные функции организма. Наполнить его силой пространства и жизнью. С живого тела захребетник свалится сам. Главное успеть, пока вампир не пришел в сознание.

Тварь впилась в энергетические каналы Дениса и начала вбивать в них собственную энергию, подкачивая ее из пространства. Началась ускоренная регенерация крови, затем запустилось сердце. С первыми ударами пульса захребетник съежился и отвалился. Теперь осталось только запустить дыхание.

Еще одна порция энергии дала импульс легким, и Деня закашлялся. Бесплотная тварь вытянула щупальца из каналов и собрала в узкий пучок их над макушкой, готовясь впрыгнуть в мозг. Но в эту секунду грохнули пистолетные выстрелы, и ее невидимое тело разорвали сразу две лептонные пули. С неслышимым для человеческого уха визгом студень бесплотной медузы разлетелся в мельчайшие клочки, оставив на асфальте блестящую корку льда.

Дворжек опустил пистолет и снял эфирный детектор.

– Я же говорил, что стреляют. – повернулся он к следователю. – Выстрелы от грозы я еще в состоянии отличить.

Он осмотрел машину и изуродованное тело Игоря.

– Тачку можно считать трофейной.

– Мародерство чистейшей воды. – вздохнул Терентьев. – А труп на что спишем?

– Киллер. Падение с крыши. Но зачем тебе с ним ковыряться? Дай другим тоже медаль получить.

Денис снова закашлялся и с трудом поднял голову, взошедшее солнце отразилось в глазах.

Дворжек со следователем осторожно подняли его и понесли к машине

– Захребетник отвалился раньше, чем закончилась регенерация. – вздохнул Сергей, укладывая бывшего вампира на заднее сиденье. – Пара ребер не успела срастись.

– Фигня. – прошептал Деня. – Зато у меня сердце бьется.

– Я же говорил, что если очень захотеть, все желания исполняются. – усмехнулся Дворжек.

– Жить-то будет? – осторожно спросил следователь.

– Куда он денется. – Дворжек с тревогой взглянул на крышу Исакия.

Фели по-прежнему не выпускала дудочку из рук. Но теперь она не стояла, а сидела. Тревога шевельнулась в сердце Дворжека, но он отогнал ее – голос флейты был сильным и упругим.

– Поехали! – скомандовал Дворжек и первым прыгнул в трофейную машину.

Флюгер на крыше, – вырезанный из черной жести флейтист, – повернулся в сторону еще невидимого солнца. Оттуда надвигалась другая стихия, другая сила, не менее мощная. Река и ветер столкнулись на границе залива. Нева недовольно вздыбилась, но ветер порвал волны в пену. Напрягся, окреп. Вода судорожно дернулась рябью и замерла. Замерло течение и замерли волны. Воздух колотило от напряжения схватки. Даже гром не посмел вмешаться.

5.

– Здесь есть заезд с другой стороны. – подсказал Терентьев. – Лично я бы не советовал останавливаться прямо возле милиции.

Дворжек кивнул и повернул руль, загоняя машину во двор, а когда колеса подпрыгнули на бордюре, Деня ойкнул и прошипел что-то невнятное.

– Блин, у вас водка еще осталась? – чуть громче повторил он.

– Бросили. Не таскать же ее с собой. – пожал плечами Терентьев.

– Очень жалко. – вздохнул Деня и поморщился от боли в ребрах. – До чего же больно… Я как-то уже отвык от таких повреждений. Жить-то оказывается больно.

Машина остановилась, приткнувшись радиатором почти к самой стене. Следователь перегнулся через сиденье и достал сзади аптечку.

– На, здесь хорошее обезболивающее. – он протянул упаковку Денису.

– Подожди тут. – добавил Дворжек. – Ты уже выполнил свою норму по подвигам.

Он отдал Дене его «Люгер», сунул подмышку эфирный детектор и тоже вышел во двор.

Ветер бушевал, шумел деревьями и грохотал крышами, все кружилось, свистело, дрожало, в лужах вообще ничего не отражалось. Тучи с огромной скоростью летели по небу, не теряя клубящейся плотности.

– Инна с флейтой сделала за нас больше половины работы. – Дворжек довольно глянул в сторону Исакия.

Но за домами собора не было видно.

Они с Терентьевым обошли дом с торца и попробовали открыть дверь, но она оказалась заперта.

– Тяжелая… – Дворжек прикинул возможность взлома.

– И милиция рядом. – напомнил следователь. – Но с задней сторонны я видел лестницу, можно с нее попробовать влезть в окно.

Они вернулись во двор и загрохотали ногами по лестнице, дождь шел все сильней и сильней, а ветер, казалось, начал слабеть.

– Мне кажется, или действительно ветер стал тише? – насторожился Сергей.

– Ни фига себе тише. – держась за поручень лестницы усмехнулся Терентьев. – Едва с ног не сдувает.

Дворжек перелез с лестницы на подоконник и не задумываясь вышиб ногой стекло, потом ударил еще несколько раз, выбивая из рамы острые осколки.

– Вперед! – скомандовал он и влез первым.

Следователь чертыхнулся и тоже шагнул на подоконник.

– Не очень похоже на место, в котором я был. – Дворжек подозрительно оглядел самую обычную чертежную комнату с шестью кульманами в два ряда.

– Ну так идем искать. – Терентьев спрыгнул с подоконника в комнату и решительно направился к выходу.

Комната, как и все другие на этом этаже, выходили в длинный коридор.

– Придется выбивать все двери подряд. – вздохнул Дворжек. – Хотя это скорее всего бессмысленно. С возможностями управления пространством, какими обладают бесплотные, запросто можно было создать пространственный карман. Если нас не пустят, войти мы не сможем.

– Так зачем было окно выбивать? – следователь постучал себя пальцем по лбу.

– Привычка. – Дворжек виновато пожал плечами.

– Слушай… – Терентьев задумался. – Этот их пространственный карман на чем работает? На аккумуляторах, или от сети?

За окном ветер замкнул првода и во двор брызнул целый фонтан синих искр.

– Ты нормальный? – едва не рассмеялся Дворжек. – На батареке «Крона», блин… Где ты видел, чтоб пространственный карман включался в розетку?

– Я их вообще не видел. Поэтому и спрашиваю. Но «Крона», пожалуй, такую мощность не потянет.

– Ты прикалываешься, что ли? У бесплотных вообще другие принципы. Скорее всего пространственный сдвиг обеспечивают какие-нибудь демоны… Или… Терентьев, ты гений! – воскликнул Дворжек.

– Ты это моему начальству скажи.

– Если выберемся, скажу обязательно.

– А мне расскажи, что я придумал такого уж гениального.

– Аккумуляторы! Вся машинерия ритмизатора должна потреблять уйму энергии. Это же не шутка, устойчиво поддерживать мир в искусственно созданной реальности, а? Должен быть мощный источник энергии, совершенно не зависимый от городской сети.

– Электростанция, что ли?

– Ну, вроде того.

– В этом доме ее не спрятать. – покачал головой следователь. – Да и шум был бы.

– Это тебе только так кажется. – усмехнулся Дворжек и надел эфирный детектор. – Так… Похоже, мы попали в точку. Под полом идет что-то вроде толстого кабеля. И вообще тут многовато лептонных конструкций явно искусственного происхождения.

– Дай поглядеть. – попросил Терентьев.

Дворжек усмехнулся и протянул включенную маску. Следователь надел окуляры и приствистнул:

– Как под водой… Вот эти светящиеся трубы и есть твои конструкции?

– Точно. Ладно, хватит баловаться. Дай сюда.

Дворжек забрал прибор и одел на голову.

– Надо осмотреть тут все. – сказал он. – Инна говорила, что лаборатория на втором этаже, значит мы как раз в нужном месте. Может отыщется портал, или еще что-нибудь…

Он повернулся к окну и замер.

– Ни фига себе…

Прямо за окном, занимая пространство всего двора, стояло огромное лептоное здание – стены, изогнутые трубы, какие-то баки, толстые провода на изоляторах.

– Что там? – заволновался Терентьев.

Дворжек молча отдал ему детектор.

– Электростанция… – посмотрев в окуляры, шепнул следователь. – Атомная, что ли?

– Какая разница. Я не удивлюсь, если эта штука напрямую качает энергию из пространста, превращая ее в электричество. Черт…

– Ну так давай разобьем изоляторы. – пожал плечами Терентьев. – Может у них тут все сразу выключится, и дело с концом.

– Палкой их не разбить, а стрелять рядом с милицией не получится.

– Надо было взять что-то с глушителем! – нахмурился следователь и снял с головы детектор. – Ладно. Пока дежурный сообразит где стреляют, пока, поднимет наряд, пройдет минут пять, не меньше. А вообще в такое время они обычно спят, как убитые. В крайнем случае, если ничего не изменится коренным образом, мы можем смыться, а потом вернуться обходными путями.

Дворжек достал пистолет и укрепил на глазах окуляры прибора. До изоляторов было метров пятнадцать – для такой машинки, как АПС, расстояние маленькое. Даже в такую жуткую непогоду. Сергей прицелился с двух рук и выпустил четыре лептонные пули. В ЭН-пространстве они выглядели, раскаленными спицами, попавшими точно в цель. Провода сорвались и безвольно повисли в воздухе.

– Попал? – беспокойно спросил Терентьев.

– Сейчас посмотрим…

Он не успел договорить, как мир вокруг без предупреждения померк, превратившись в полную темноту.

– Мы что, ослепли? – шепнул следователь.

– Вряд ли. Просто внутренность здания, которую мы видели, это иллюзия. Как весь мир, который нам навязали. – Дворжек вытянул руку и нащупал стену. – В детекторе тоже тьма

Он убрал с глаз окуляры.

– Маленькая комнатенка… – Терентьев обошел помещение по периметру. – Гораздо меньше, чем та, с кульманами. Но вот тут похоже на дверь. Помоги, она кажется сдвигается вбок.

Они вместе навалились на стальную панель и через секунду в открывшуюся щель полился красный сумрак

– Коридор. – осторожно огляделся следователь и шагнул вперед.

Коридор убегал вниз и закручивался влево. Красный свет лился из узких щелей у самого потолка.

– Вот это уже знакомое место… – кивнул Дворжек, не опуская оружия.

Он поднял окуляры прибора, но снимать сголовы не стал.

– Там впереди должна быть деревянная дверь и две статуи собак. – добавил он и обогнал Терентьева.

В полумраке коридор казался гораздо длинней, чем при свете, пространство казалось стиснутым какой-то внешней, неостановимо напиравшей силой.

Наконец коридор кончился.

– Эй! – сзади донесся голос Дениса. – Вы здесь?

– Здесь. – Дворжек не стал открывать деврь. – Что случилось?

Деня спускался очень медленно, поэтому приходилось перекрикиваться, не видя друг друга.

– Там менты на ушах стоят. – ответил он из красного сумрака. – Бегают с автоматами по двору… Вы нормальные? Палить возле метовки?

– Как ты в коридор вошел? – удивился следователь.

– Как и вы, через окно. Хоть бы предупредили, какого черта стреляете. Совести у вас нет. Заставлять раненного лазать по лестнице.

Дворжек с Терентьевым переглянулись.

– Если бы я не слинял, они бы мне наверняка завернули ласты. – Денис наконец добрался до двери. – Что-то я не пойму, как этот коридор расположен… Там наверху просто железная дверь в стене, но места для такого крученного коридора в здании явно нету.

– Похоже, что этот дом, просто декорация. – пожал Дворжек плечами. – Ты как себя чувствуешь?

– Ходить могу. – усмехнулся Денис. – Так это и есть чертово логово?

– Скорее всего. – Дворжек распахнул дверь и поднял пистолет а уровень глаз.

– На улице ветер почему-то стихает. – предупредил Деня. – Я беспокоюсь за Фели. Может она устала играть, уже ведь больше часа прошло…

– Надо спешить.

Они втроем прошли через «машинное отделение» с безжизненными шкалами, ручками и индикаторами, потом через лес пустых трубок и вышли в огромный зал.

Пахло, как в обезьяннике и это не было удивительным, потому что по всему полу валялись дохлые обезьяны. Один-два зверя еще шевелилились, но большинство неподвижно скалилось в потолок. У некоторых шерсть на головах была покрыта инеем.

Всего Дворжек насчитал пятнадцать тел.

– Эвакуация. – он обошел обезьяний труп. – Масовая и очень спешная. Надеюсь, что капитан и у них покидает корабль последним.

Они прошли зал насквозь и увидели впереди яркое пятно света.

– Похоже на капитанский мостик. – усмехнулся Дворжек и прибавил шаг.

Терентьев и Деня шли подавленные, с опаской обходя скрюченные тела.

Свет лился из большого проема, за которым виднелся погасший пульт и девять циферблатов над ним. Стрелки замерли бессмысленными углами.. Рядом стояло массивное крутящееся кресло, человек в белом халате услышал шаги, повернулся и поднял голову.

– Лысый… – ошарашенно остановился Денис.

Дворжек поднял пистолет на уровень глаз.

– Оружие можете убрать. – посоветовал хозяин. – Я с вами драться не собираюсь. Кстати, меня зовут не Лысый, а Эрик Штамм.

– Тебя зовут бесплотной тварью. – уточнил Дворжек, не опуская оружия. – По другому я тебя называть не намерен. А вот договорился бы с удовольствием.

– О чем, если не секрет?

– О смене мест. Вы оставляете нам нашу родную реальность, а сами живете в клетке, которую соорудили для нас. Других предложений у меня нет.

– И что вы будете делать в своей родной реальности? – усмехнулся Штамм.

– Как-нибудь разберемся. Так вы принимаете предложение?

– Ты говоришь, как хозяин положения, на самом деле им не являясь. – Эрик Рихтерович говорил очень спокойно. – Ничем мы меняться не будем. Каждый занял место в меру способностей вида. Мы, как сильные, просто заняли более удобное, а вам оставили попроще, но вполне пригодное для жизни. То, что вы тут устроили, не имеет никакого смысла. Все останется так, как было.

– Ну конечно. – усмехнулся Дворжек. – Еще скажите, что мы не прищемили вам хвост. Вы даже следы бегства скрыть не успели.

– Это случайный просчет в системе. Авария.

– Диверсия. – уточнил Дворжек. – Мы надрали вам задницу, а ты, тварь, сидишь с умным видом и думаешь, как сбежать.

Эрик Рихтерович не выдержал и рассмеялся.

– Ты забавный. Как будто из другого времени, когда человечество было задорным и злым. Герой саги. Богоборец.

– Вы не боги.

– Для тебя боги.

– Дурацкий разговор какой-то. – насторожился Деня. – Ни о чем. Тебе не кажется, что он попросту тянет время?

– Зачем? – фыркнул Дворжек.

– На улице ветер стихает. – шепнул Денис ему в ухо.

– А… Так ты, тварь, что-то задумла напоследок? Говори где ритмизатор, тогда я дам тебе возможность уйти и спокойно подготовиться к смерти. Вы ведь передохните, если я верну человечество на положеное ему место. Так что лучше бы нам поменяться.

– Ты думаешь, что ритм задается каким-то прибором? – Эрик Рихтерович рассмеялся, прикрыв лицо ладонями.

Лысина покраснела и покрылась мелкими каплями пота.

– У вас техногенное мышление. Вы все пытаетесь объяснить формулами, поэтому здесь вам самое место. Ты один из немногих, который хоть на малую долю доверился ощущениям, но даже ты не способен воспринимать пространство таким, каким оно является на самом деле. Вы слепые щенки, поэтому мы вас и вышвырнули. Как щенков. Большего вы не заслуживаете. Кто не умеет обращаться с пространством, тому достанется самый неудобоваримый кусок.

Он снова истерически рассмеялся.

– Как ты назвал флейту? Акустическим аритмизатором?

Дворжек почувствовал вокруг себя какие-то изменения, но понял – слишком поздно.

– Слепцы… – голос Эрика Рихтеровича приобрел неощутимую раньше мощь, объем и краски. – Катитесь отсюда.

Со всех сторон нарастал какой-то невнятный шум, похожий на далекий рокот тысячи водопадов.

– Выводи Дениса, он ранен! – крикнул Дворжек Терентьеву. – Быстро!

Он прицелился в голову Штамма и выдавил спуск, но курок лишь бесполезно звякнул – выстрела не было.

– Я же сказал, что эти пукалки можно убрать. – голос Эрика Рихтеровича рыком отдавался в ушах. – Так какие еще условия ты собирался мне выдвинуть?

– Ветер стихает! – снова крикнул Денис.

– Быстро к Исакию! Оба! Я тут справлюсь один. Кажется с Инной что-то случилось. Да бегом же! Без нее нас передавят, как таракнов!

Он повернулся к Штамму и отбросил бесполезный пистолет.

– На испуг решил меня взять? – с усмешкой спросил Дворжек. – Это вряд ли. Будем меряться, кто лучше владеет пространством, или позволишь просто себя удушить?

Он бросился вперед и хотел схватить Штамма за шею, но пальцы прошли сквозь пустое пространство. Примерно этого Дворжек и ждал, он уже понял, что видимый образ противника не имет никакого отношения к реальности, что это чистая информация, транслируемая в зрительный центр.

Он закрыл глаза и прислушался к ощущениям. Бесплотная тварь была где-то рядом, это чувствовалось по легкому холодку на коже, но Дворжек знал, что в этом пространстве она не может существовать без защиты – ее сожжет тонким излучением человеческих мыслей. Лучшая защита – обработанный мозг человека или животного, но тут валялись лишь дохлые обезьяны. Спрятаться негде.

Дворжек надвинул на глаза окуляры детектора, но это не помогло – все показания зашкаливали, а перед глазами плыло лишь густое зеленой марево.

И все же тварь явно была рядом. Он ее чувствовал. Он давно научился чувствовать лептонную мерзость без всяких эфирных детекторов. Напрямую, аурой – единственой частью человеческого тела, вынесенной в ЭН-пространство.

Правда точность оценки расстояний и направлений оставляла желать лучшего, но это было хоть что-то. Разница была такой же, как между зрением и обонянием. Но Дворжек специально развивал в себе этот нюх.

Судя по тому, что пистолет отказал, произойти может что угодно и совершенно в любой момент, так что действовать нужно быстро и четко.

Единственным стоящим оружием в ЭН-пространстве является псевдомасса, имеющая те же свойства, что и твердая материя в физическом мире. Но псевдомасса прозрачна для физических тел и не может принести им вреда, поэтому Дворжек не представлял, каким образом собирается атаковать его противник. Это мешало выработать защитную тактику.

Тварь приближалась, по коже разливался усиливающийся холод. И вдруг Дворжека словно ударило током – бесплотная медуза впилась в каналы всеми двенадцатью щупальцами и начала толчками выкачивать тонкую энергию тела. Дворжек рванулся и перешел на другой уровень реальности, полностью отстроившись от собственных ощущений.

Тварь отстала.

Теперь было ясно, что нужно делать. Мацудайра-сан говорил, что в теле воина всегда должен быть меч. Его нужно вырастить внутри себя и уметь применить в нужный момент.

Дворжек представил себя изнутри, как он может выглядеть в ЭН-пространстве – яркий столб в позвоночнике и разноцветная паутина каналов. Чтобы собрать меч, пришлось скруглить спину, столб разгорелся ярче и обрел форму. Прямой клинок, – стиль текуто, – вышел из светового столба и Дворжек выхватил его двумя руками, встав в первую позицию Танца Ветра.

Он ударил сразу, как только тварь нащупала его уровень – она не ожидала и пара щупальцев отлетела в сторону. Дворжек ощутил рывок ледяного воздуха и ударил снова.

На этот раз медуза собрала щупальца в подобие светового стилета, дротиком бросившись прямо в лицо. Такой скорости Дворжек не ожидал и еле успел увернуться. Лептонное жало описало в пространстве объемную восьмерку, ушло от удара меча и проникло внутрь обороны.

Это было похоже на битву с юркой осой, только она была раз в тридцать больше обычной и гораздо более опасной. Дворжек неловко отбил удар, но жало ударило в грудь, на несколько ударов остановив сердце. Боль выбросила в привычную реальность, и он едва не потерял сознание. Медуза ворвалась в слой реальности следом, описала закрученную дугу и вышла на смертельную траекторию, нацелившись в макушку.

Дворжек собрал все силы, развернулся и длинно ударил, располосовав студень медузы надвое.

6.

Сморщившись от боли, Деня вылез из окна и перелез на лестницу. Терентьев подал ему руку, но спускаться было все равно тяжело. Дождь лил не переставая, заливая потоки воды за шиворот.

Ступив на землю, они побежали к машине, но тут из-за угла выскочили трое автоматчиков в милицейской форме.

– Стоять! – крикнул один. – Руки за голову, лицом на капот!

– Э, ребята, расслабьтесь. – осадил их Терентьев. – Я следователь из управы, а это мой внештатник. Вы чего ошалели, на людей кидаться?

Он достал из кармана удостоверение и показал на вытянутой руке. Один из автоматчиков осмотрел документ и кивнул остальным:

– Свои. – сказал он.

– Что тут творится? – командным тоном спросил Терентьев.

– Кто-то стрелял из окна. – должил автоматчик.

– В управу докладывали?

– Пока нет.

– Ладно, Денис, поехали, доложимся. – сказал следователь и сел за руль Игоревой машины.

Он запустил мотор и задом выехал из двора.

– Ни фига себе тачка у следователя… – глянул один из автоматчиков в след удаляющейся машине.

Терентьев добавил газу.

– Пронесло… – выдохнул Деня.

– Ты слив зеленых наелся, что ли? – нервно рассмеялся Терентьев.

Дворжек перевернулся на бок и открыл глаза. Он лежал в каком-то актовом зале между рядами сиденьев, дикая боль мешала дышать, в глазах переливались радужные круги.

Он закашлялся, вылез в проход и сел на корточки. За окном взвыла милицейская сирена.

Рубашка была вся в крови и Дворжек понял, что в таком виде до собора ему не добраться – любой мент остановит. Он лег на спину и закрыл глаза. Сердце билось не ровно, постепенно восстанавливая ритм. Дворжек расслабился, слушая ветер за окнами, вздохнул и представил свой дом.

* * *

– Закрыто еще! – с важностью генеральши сообщила уборщица у двери на лестницу в собор.

– Милиция! – махнул удостоверением Терентьев, и уборщица как будто стала поменьше ростом.

Он сделал многозначительную паузу и добавил для пущей важности:

– Особое задание.

Они с Денисом вошли в собор и стали быстро подниматься по винтовой лестнице, по которой не так давно проделала свой путь Фели.

– Конца ей нет… – кряхтел Деня, держа руку на ребрах.

– Вон уже конец, не кряхти.

Они добрались до самого верха и открыли железную дверь, за которой поднимался гулкий стальной трап.

– Фели! – выкрикнул Деня, увидев девушку на смотровой площадке.

Та сидела, прислонившись к стене и из последних сил пыталась выдавить из осипшей флейты мелодию. Она подняла взгляд и испуганно распахнула глаза. Левая рука, залитая кровью, висела безжизненной плетью.

– Деня! Ты же сгоришь… – прошептала она побелевшими губами.

– Все нормально. – успокоил ее друг, бегом поднимаясь по трапу. – Мне теперь дневной свет по фигу.

– Деня… – девушка улыбнулась.

– Тут столько всего произошло… Но одно уже могу сказать точно – вампиром я быть перестал. Что у тебя с рукой.

– Пуля…

Терентьев присел на корточки и осмотрел рану.

– На вылет. Удачно пршла, кость не задета. Ну ты и везучая!

– Случайностей не бывает. – шире улыбнулась Фели. – День, это ты снайпера снял?

– Ну… Типа того. – оскалился Денис в безопасной теперь улыбке. – А он в виде благодарности снял с меня захребетника.

Терентьев задумчиво держал в руках сотовый телефон.

– Понятия не имею, как мы теперь будем отмазываться. Тебя по допросам затаскают. Самая мелочь – проникновение со взломом. А еще старое дело…

– Может не надо никуда звонить? – забеспокоилась девушка. – Перевязать, да и все. Заживет. Как на кошке.

– Если сматываться, то сейчас, а то с трупом киллера уже наряд работает. – Терентьев показал рукой через площадь. – В машине есть обезболивающее, если Денис не все слопал.

– Осталось. – поморщился Деня, осторожно ощупывая ребра.

– А где Сергей? Внизу? – забеспокоилась Фели.

– Вообще-то нет. – признался он. – Он остался Лысого мочить. Мы устроили у них штабе полный разгром, обезьяны дохлые, света нет… Бесплотные устроили срочную эвакуацию, а Лысого Сергей взял за жабры.

– В любом случае надо вниз. – следователь подхватил девушку на руки и осторожно ступил на лестницу. – Денис, иди вперед, заводи машину.

– Но вы уничтожили ритмизатор? – Фели так и сыпала вопросами, стараясь отвлечься от боли в руке.

– Я бы сказал, если бы знал, что это такое. – усмехнулся Терентьев. – Но какую-то невидимую электростанцию мы расстреляли.

Телефон зазвонил у него на поясе.

– Подожди. – следователь поставил девушку на ноги. – Терентьев слушает. Кто? Как ты узнал телефон? Зараза глазастая… Ты где?

– Это Сергей?

– Да. С ним все нормально, он дома.

Терентьев с Фели на руках спустился вниз, Денис уже ждал их в машине. Едва они устроились в салоне, он поддал газу, и машина сорвалась с места. Нарушая все правила, они примчались на улицу Якубовича.

– Теперь это наш город! – Деня лихо вдавил педаль.

– Ты поосторожней. – нахмурился следователь. – Не хватало нам сейчас куда-нибудь врезаться.

Они въехали во двор, Дворжек уже ждал – помахал с балкона. Заметив, что ребята у машины замешкались, помогая Фели, Сергей бегом бросился вниз. Через минуту он стоял перед Фели. Она воспрянула духом и улыбнулась измученной улыбкой. Дворжек распахнул руки и обнял девушку нежно, как порыв свежего ветра.

– Вот они. – улыбнулся Деня. – Флейта и Ветер. С этим никакие бесплотные не справятся.

– Тыранен? У тебя кровь на рубашке… – встревожилась Фели.

– Это пустяк. – успокоил ее Дворжек. – Поверхностная рана. А разумных бесплотных мы вышибли. Это главное.

В квартире Дворжек сразу занялся Фелиной рукой.

– Нормально. – осмотрел он повязку. – Теперь отдыхать. Ты молодец, Фели. Если бы не ты, у нас ничего бы не вышло.

– Я играла одной рукой. – смутилась девушка. – Какая уж там музыка…

– Не музыка главное. – улыбнулся Сергей.

– А что с ритмизатором? Он был в лаборатории?

– Там был только пульт. – вздохнул Дворжек. – Самого ритмизатора я не нашел.

– Как?! – переглянулись Терентьев и Деня.

– Вот так. Похоже мы недооценили грандиозность этого устройства. Когда эта тварь впилась мне в тело, я ухватил несколько смутных образов. Похоже, что ритмизатором пространства является сам город.

– Как это? – не поняла Фели.

– Я и раньше удивлялся, зачем Питер построили в таком малопригодном месте. Кругом сплошные болота, воды больше чем суши…

– Зеркала! – кивнула она. – Отражающие поверхности! Так вот почему они так боятся ветра! Ветер гонит рябь и дробит отражения!

– Точно. Видимо бесплотным как-то удалось воздействовать на планы Петра по строительству. Питер изначально спланировали, как пространственный ритмизатор. Тут не только вода, но и архитектура, арки, прямые проспекты. Плюс белые ночи, конечно, они тоже задают определенный психический ритм.

– Но почему только в семнадцатом веке? – озадаченно спросил Терентьев.

– Дело в том, – объяснил Дворжек. –Что строить ритмизатор на одних водяных зеркалах, было рискованно. Ветер. А до семнадцатого века производство бытовых зеркал было штучным. Мало их было, вот в чем секрет. Кроме того, кое-что я понял сам. Например про трамваи. Поначалу одной пространственной ориентации города хватало для удержания человечества в одной реальности. Просто сама реальность и представления о ней были у людей очень простыми и одинаковыми. Каждый видел лишь то, что видел, а верил в то, во что принято было верить. Но чем больше развивался технический прогресс, тем менее объективной становилась реальность. Она в буквальном смысле размывалась, поэтому удерживать ее в едином слое становилось все труднее. Нужен был еще один узел, задающий четкий пространственный ритм. Рельсовый транспорт подошел для этого идеально.

Терентьев слушал с интересом.

– Подожди-ка. – остановил он Дворжека. – У тебя есть дырка в теории. Расписание рельсового транспорта не только зависит от людей, но и далеко не всегда славится точностью…

– Вот в этом и загадка. – нахмурился Дворжек. – Трамваи и поезда могут ритмизировать пространство лишь на обобщенном уровне. Должен быть какой-то узел, работающий с высокой точностью. Причем независящий от людей и прошивающий сразу обе реальности. Вы слышали легенду о черном трамвае?

– Детскую страшилку? – усмехнулся Денис.

– Это не просто страшилка. За два года я набрал про это явление довольно много информации. Одно я точно понял – черный трамвай существует. Один раз мне даже удалось его сфотографировать.

– Черный? – привстал Терентьев. – Елки-палки… Так я в него впаялся на машине. Черт…

– Ты его видел? – Дворжек пристально посмотрел на следователя.

– Видел… – фыркнул Терентьев. – Думаешь где я голову расшиб? Машина сгорела, а трамвая как не бывало. Тогда-то я и понял, что на вас завязан узел всех тайн, с которыми я сталкиваюсь уже два года. Кстати, это ты двух кэгэбэшников с бессплотными в головах грохнул?

– Одного. – признался Дворжек. – На могиле Семецкого. А кто второй?

– Похоже, командир нашей ячейки. – сказала Фели. – Судя по всему бесплотный просто бросил его тело и вселился в другое. Или просто ушел. Им надо было блокировать нас с Деней, чтобы отнять флейту.

– Понять бы принцип, по которому этот трамвай появляется… – задумчиво сказал Дворжек. – Подкараулить и уничтожить. Тогда бы все вернулось на место.

– Из гранатомета стрелять, что ли? – хмуро спросил следователь.

– Остановить можно по-разному. Было бы что останавливать.

– Я не могу понять закона. – вспомнила Фели строчку из стихотворения на бумажном самолетике. – Видимо не мы одни интересовались этим вопросом.

– Но должен быть принцип. – упрямо сказал Дворжек. – Если это главная деталь ритмизатора, то ритм его действительно должен быть безупречен. Закон появления обязательно должен быть.

– Тысячу лет я еду в трамвае… – вспомнила девушка еще одну строчку. – Интересно, а куда он идет?

Дворжек задумался.

– Интересный вопрос… Сходить на разведку, как в детстве? Прокатиться между пространствами?

– Пожалуй, это интересней, чем его тупо взорвать. – вставил слово Денис. – Посмотреть, что там, а уничтожить никогда не поздно.

– Поход за край Ойкумены… – мечтательно улыбнулся Дворжек. – Только как в него сесть?

– Нарушение ритма! – догадалась Фели. – Трамвай должен появляться при нарушении ритма города, чтобы сихронизировать его. Я кажется даже поняла, почему он черный! Он не черный, он просто никакой, не имеет цвета. Он одновременно и призрак, и реален. Раз флейта сбивает ритм, значит надо выйти на рельсы и играть! Он должен появиться.

– Забавная версия. – улыбнулся Терентьев. – Но лично я уже готов поверить во все, что угодно.

– А давайте прямо сейчас! – предложила Фели.

– Глупая… – покачал головой Дворжек. – Сейчас у тебя действует обезболивающее, а потом скрутит. Рана не шуточная.

– А может там все заживет? Ты же сам говорил, что в том мире могут исполниться все желания. Заодно узнаем, стоит ли возвращать человечество в утраченный когда-то Эдем. Ой, мне очень хочется попробовать, ну давайте! Обезболивающее можно взять и с собой.