Текст книги "Проклятый король"

Он отвернулся, не желая, чтобы за ним следили.

Заложив руки за шею, он попытался снять напряжение в спине. Его пальцы коснулись голой кожи. Он замер, от ужаса скрутило желудок. Изогнувшись, он взглянул в зеркало на туалетном столике.

На шее ничего не было.

Кто-то заходил в комнату, пока он спал.

Зеленый драгоценный камень исчез.

На смену ужасу пришла ярость. Он схватил один кубок, из которого пил, и принюхался. Мирит научила его различать запахи десятков разных снадобий. Но ничего подозрительного он не почувствовал.

Тарлан подбежал к двери и подергал за ручку. Она не сдвинулась даже на волосок. Он вернулся к окну и посмотрел вниз, но башня была высокой, а на наружной стене не наблюдалось никаких выступов.

Итак, он действительно попал в плен.

Ух, как же он разозлился. Но, по крайней мере, гнев помог унять страх. Как же он дошел до этого? Как мог оказаться таким дураком, чтобы последовать за обманщиком-солдатом?

Уже не важно. Что сделано, то сделано. Сейчас имело значение только одно.

Побег.

Глава 20

– Что случилось, принцесса? – спросила Пейлни.

– Ничего, – ответила Элоди.

– Но вы как будто встревожены. Что-то не так с седлом?

– Со мной все хорошо!

Элоди мягко подхлестнула своего коня, холеного серого жеребца по кличке Дискус, послав его вперед.

Пейлни была права – девочка была встревожена, но дело было не в седле и даже не в колючей зеленой тунике.

Принцесса оглядела колонну «Трезубца».

Я же должна быть всем этим довольна.

Стоило бы радоваться тому, что она снова в седле. В свое время в замке Вайсеринов ей так нравилось скакать верхом по окрестностям замка на породистых ритерлийских конях с высокой холкой.

Стоило бы гордиться тем, что ей отвели место в голове колонны, как раз за Фессаном, который вел повстанцев на запад через Плачущий лес.

Ей стоило бы прийти в восторг от одной мысли от предстоящей битвы, хотя опыта сражений у нее не было. Каждый шаг приближал их к Идиллиамскому мосту и ее брату.

Но что поделать – Элоди могла думать только о Самьяле и о том, что она узнала в лесу.

«Я могу говорить с мертвецами», – думала она с содроганием.

На фоне этого знания казалось, что все остальное не важно.

Пейлни также пришпорила лошадь, пока снова не поравнялась с Элоди. Какое-то время они молча ехали вместе, пока Пейлни наконец не заговорила.

– Скоро мы проедем неподалеку от моего дома, – сказала она.

– Ух ты!

Пейлни сделала жест рукой.

– Он там, в западном Исуре. Просто маленькая деревня, но очень красивая. Посреди растет огромный каштан, мы под ним танцевали под музыку… – Она бросила на Элоди взволнованный взгляд. – Однажды, когда все закончится, я могла бы вам показать.

Элоди приободрилась.

Пейлни явно пыталась ее встряхнуть, и эти усилия тронули девочку.

– С удовольствием, – сказала она и, понизив голос, добавила: – Спасибо тебе, Пейлни.

– За что?

– За то, что ты здесь. За то, что ты никому не рассказала о… ну, ты знаешь.

Щеки Пейлни вспыхнули.

– Я всегда буду хранить ваши секреты. Но если вы решитесь поведать о голосах людям, они не найдут в этом ничего ужасного. Они подумают, что это прекрасно – в вас есть особая сила. Я точно знаю.

– В самом деле? – улыбнулась ей Элоди.

«Все же один друг у меня есть», – подумала она.

В голове колонны Фессан поднял руку. Длинная вереница лошадей, повозок и пеших бойцов, вооруженных мечами, замедлила свое движение. Элоди привстала в седле и огляделась.

Они достигли окраины бывшей деревни, угнездившейся в лесу. Сейчас она представляла собой скопище раскиданных там и сям сожженных и разрушенных домов. Деревья, глядевшие на руины, обуглились до черноты и лишились листвы. Земля была усеяна телами.

– Война, – сказала Пейлни.

– Никогда не думала, что я увижу что-нибудь подобное, – Элоди смотрела на место бойни, едва сдерживаясь, чтобы не зажмуриться от ужаса. – Я, конечно, читала о том, что происходит на войне… – Она притихла, когда ее взгляд упал на тела погибших, лежавших под поваленным буком. Два были маленькими – совсем младенцы. Третье тело принадлежало женщине, ее почерневшие руки обвились вокруг детей. Мать даже после смерти пыталась защитить своих малышей.

Внезапно за одним из разрушенных домов что-то шевельнулось. Пейлни инстинктивно схватилась за меч. Элоди рванулась, чтобы вытащить свое оружие, но рукоять зацепилась за ножны, и клинок застрял.

Но тревога оказалась напрасной – к ним бежали всего-навсего несколько детей. Они пронеслись мимо Фессана и его передового отряда, сгрудились вокруг лошади Элоди и задрали вверх сиявшие радостью лица.

– Королева! – кричали они. – Королева здесь! Она здесь!

Элоди не смогла сдержать улыбки.

– Здравствуйте, – сказала она и прошептала Пейлни: – Откуда они знают, кто я такая?

Пейлни тоже улыбалась.

– Слухами земля полнится.

На маленькой деревенской площади их поджидала толпа. Когда туда подошла колонна «Трезубца», ее встретили приветственными криками. Люди собрались перед единственным уцелевшим зданием – кузницей, с кровли которой свисали лошадиные подковы и сельскохозяйственный инвентарь.

«Уцелело только здание, где разводят огонь», – подумала Элоди.

К Элоди бросилась женщина с гирляндой цветов. Элоди наклонилась в седле и опустила голову так, чтобы женщина могла надеть ей гирлянду на шею. Девочка глубоко вдохнула аромат цветов, надеясь, что он перекроет стойкий запах жженого дерева и горелой плоти. Цветы напомнили ей о Ритерли.

– Вы принесли нам надежду на лучшие времена, – сказала женщина, пожимая руку Элоди. Ее глаза сияли. – Это все, что есть у нас сейчас. Но нам и надежды достаточно. Вы нужны нам, моя королева.

– Кто это сделал? – спросила Элоди. Она знала, что на нее смотрят жители деревни, мужчины и женщины «Трезубца». И Фессан тоже.

– Король Нинус, – ответила женщина. – Вернее, его солдаты. Говорят, что сам он не желает покидать Идиллиам.

– Его надо свергнуть, – выкрикнул мужчина из толпы напротив церкви. – Знаки уже тринадцать лет у всех на виду. Никакого сомнения – время пришло.

– Да, – добавила женщина. – Три звезды.

По толпе прокатился шепот:

– Пророчество… пророчество…

– Вы одна из них, – продолжила женщина. – Одна из тройни. Вы идете в Идиллиам, чтобы занять трон? Остальные ждут вас там? Вы принесете нам мир? Мы потеряли так много, так много…

Теперь она плакала, не стесняясь. Женщина с силой сжала руку Элоди, причиняя ей неудобство. Но принцесса терпела боль. Гораздо больше ее огорчала мысль о том, какой груз ложится на ее плечи.

– Я займу трон, – ответила девочка. Хотелось ли ей это произнести или она просто сказала то, чего ждала от нее женщина? – Я скоро займу его. Вы снова будете в безопасности. Я обещаю.

– Спасибо, – закричала крестьянка. – Спасибо, моя королева!

Они проследовали через деревню под приветственные крики толпы. Дети бежали рядом с лошадьми, размахивая тряпьем и обгоревшими листьями, как флагами. Когда Элоди проезжала мимо, многие люди опускались на колени, прижимая руки к груди и поднимая к ней счастливые и полные надежды лица.

– Вы видите? – с улыбкой спросила Пейлни, когда они свернули на широкую грязную дорогу, идущую от деревни сквозь постоянно редеющий лес. – Они уже любят вас.

Не так себе представляла Элоди встречу со своим народом. В ее мечтах всегда присутствовал залитый солнцем балкон, с которого она, наряженная в струящееся платье, машет рукой восторженной толпе. Пыльная дорога и грязные лица вокруг нее меньше всего походили на эти мечты, однако Элоди наполняла гордость… и желание защищать.

«Стану королевой – восстановлю эту деревню, – вдохновленно думала она. – Эти люди ни в чем не будут нуждаться».

– Принцесса Элоди! – Фессан окликнул ее из головы колонны. Девочка пустила лошадь рысью, отметив про себя, что он сделал акцент на слове «принцесса».

– Сейчас держитесь поближе ко мне, – сказал он. – Я не ожидал, что новости о нашем походе распространятся так быстро.

– Они были рады видеть нас, – заметила Элоди.

– Да, но не все будут испытывать те же чувства.

* * *

Был уже почти вечер, когда колонна «Трезубца» достигла деревянного моста, перекинутого через глубокую реку. Похоже, их ждали – около него собралось человек пятьдесят.

К удивлению Элоди, Фессан не замедлил шага, когда процессия подошла к берегу. Вместо этого он послал всадников вперед и, пришпорив коня, пустил его вскачь.

– Что он делает? – воскликнула Элоди.

– У нынешней короны здесь много сторонников, – сказала Пейлни. Она вынула меч из ножен.

Сейчас они были достаточно близко, чтобы Элоди смогла увидеть лица людей, собравшихся у моста. Большинство выглядели злыми. Всадники скакали к ним, а навстречу им неслись выкрики.

– У нас один король! У нас один король!

Люди, стоявшие в первых рядах, подняли грабли и вилы, преграждая всадникам дорогу. У одного или двух даже имелись мечи. На мгновение Элоди подумала, что, несмотря ни на что, наездники врежутся прямо в строй.

Сердце чуть не выпрыгнуло у нее из груди, но в последний миг всадники свернули.

– Хорошо, – пробормотал Фессан. – Если они не хотят очистить мост, мы сделаем это силой. – Он обернулся к колонне. – В боевой порядок! – прокричал он. – Пейлни, вперед!

Из толпы выскочили несколько человек и, издевательски улюлюкая, принялись бросать в конников капусту и гнилые фрукты. Лошади стали на дыбы и попятились. Фессан надрывался, раздавая команды, чтобы восстановить порядок и направить колонну к мосту. Он вернулся к Элоди.

– Держитесь поближе! – велел он.

Всадники заняли места по бокам от принцессы – живой щит из лошадей и вооруженных людей. Рото был неподалеку, он уверенно сидел на вороном боевом коне, обнажив меч. Тем временем лошадь Элоди понесла ее вперед. Девочка подняла свой меч высоко над головой, его лезвие сверкало в лучах полуденного солнца.

Конная колонна и орава у моста сошлись. Разгневанные люди держались до последнего, покраснев от натуги и громко вопя. Они бросились врассыпную, только когда поняли, что подвинуться все же придется – иначе их растопчут. Но некоторые оказались недостаточно верткими. Услышав крики, Элоди вздрогнула. Пейлни вела всадников на мост прямо сквозь толпу. Топот копыт по деревянному настилу напоминал дробь боевых барабанов.

Вскоре и Элоди оказалась в самой гуще. Фессан и его воины локтями отпихивали людей или отталкивали их мечами. Рото поставил своего огромного коня на дыбы – нападавшие ретировались, уворачиваясь от копыт, которые яростно молотили по воздуху. Но Элоди все равно чувствовала себя так, будто ее затравили и загнали в ловушку. Люди злобно выкрикивали оскорбления в ее адрес. Мелькали руки, швырявшие гнилые помидоры и вонючую зелень. Что-то ударило ее по голове, стекая вниз и оставляя липкий след. Она испуганно провела рукой по волосам и обнаружила остатки разбитого яйца.

Рото издал гневный вопль.

– Как вы смеете оскорблять свою королеву? – Он двинул коня на человека, сжимавшего в руке еще одно яйцо. Клинок замелькал в воздухе, и яйцо оказалось на земле, а мужчина развернулся и убежал.

Элоди вытирала волосы, как вдруг услышала смех. Почему-то это было гораздо неприятнее, чем получить яйцом по голове. Она обернулась в седле и увидела, как ухмыляется Стоун, ехавший сразу за ней.

– Наслаждаетесь вкусом вашего первого боя? – спросил он.

– Я думала, что ты прячешься в хвосте, – ответила ему Элоди.

– Что? Пропустить все веселье?

Разгневавшись, Элоди снова принялась смотреть вперед. Мало было врагов за пределам «Трезубца»!

– Поворачивайте назад! – кричала женщина в толпе.

– Еще немного – и вы пожалеете об этом, – вторила ей другая.

– Не пропустим самозванку! – снова и снова повторял какой-то мужчина.

– Послушайте, о чем я вас хочу предупредить, – прокричал молодой человек с копной белокурых волос. Он бежал вдоль колонны, прокладывая себе путь сквозь толпу, как летящая рысью лошадь. – Мы знаем о вас и о ваших родственниках, о тройне. Если кто-либо из вас займет трон, прольется кровь. Услышьте меня сейчас! Поворачивайте назад!

Фессан замахнулся мечом, и сердце Элоди сжалось от ужаса. Она знала, что на престол без насилия не взойдешь, но так ли оно нужно сегодня? Убив этого юношу, Фессан лишь подтвердит его слова.

– Нет, Фессан! Пощади его! – закричала девочка. Внезапно она увидела не только юношу и меч, но и разоренную деревню с обгорелыми телами, и королевство, заваленное трупами. И целый мир, погрязший в войне.

Фессан вывернул руку, выставив вперед не кромку оружия, а всего лишь локоть. Отбросив белокурого молодого человека в сторону, он вложил меч в ножны и поскакал дальше. Колонна текла через мост, и вскоре река, мост и толпа растаяли позади них, лес поредел, и они выехали на холмистые луга.

Услышал ли Фессан ее мольбу? Элоди не знала. Ее волновало лишь сражение, которое, как она понимала, откладывалось… Пока.

* * *

В эту ночь они разбили лагерь с подветренной стороны крутого холма, заросшего можжевельником. Элоди тряслась от холода в шатре, который делила с Пейлни. Она слышала, как ее подруга дышит во сне, – грудь девушки мерно поднималась и опускалась, а длинные рыжие волосы разметались в темноте черной тенью. Сон к принцессе не шел. Слишком много мыслей теснилось у нее в голове: о Самьяле, о братьях, о возможном будущем. Отчаявшись заснуть, она нащупала плащ из огромной медвежьей шкуры, который Пейлни бросила в угол, завернулась в него и выскользнула из шатра.

Холодный воздух заставил ее глубоко вздохнуть. Она натянула украшенный звериными клыками капюшон и отправилась прогуляться по лагерю.

В загоне, который наспех соорудили для лошадей, она нашла Дискуса и протянула ему припасенное яблоко. Конь охотно съел угощение и ткнулся в Элоди носом. Она прижалась лбом к его голове, положила руку на его теплую пульсирующую шею и посмотрела в ночное небо.

Они были здесь – три звезды, о которых говорилось в пророчестве. Можно было бы к ним привыкнуть, но каждый раз, когда девочка видела их, она только больше удивлялась.

«Я – это они, – подумала Элоди. – И они – это я».

Только это было не совсем правильно. Не существовало никакого «я». Только «мы». Скоро ли она встретится с Гальфом? И что с другим ее братом? Где бы он ни был, она надеялась, что ему ничто не угрожает.

– Три сильнее одного, – прошептала она Дискусу и потрепала его серую гриву.

Ночь стала еще темнее, а воздух – морознее. Элоди закуталась в плащ. Где-то очень далеко послышался голос, а может, кто-то шептал неподалеку – девочка не была уверена.

«Просто кто-то плачет в ночи», – сказала она себе.

Или какой-нибудь мертвец хочет поговорить. Эта мысль заставила ее похолодеть.

Подышав на руки, Элоди похлопала Дискуса по боку и направилась к своему шатру.

По пути она прошла мимо трех часовых, которые ей кивнули. Она не сомневалась, что за каждым ее шагом следят.

Когда она станет королевой, предположила она, так будет до конца ее жизни. По крайней мере, к этому ее готовили в замке Вайсеринов.

– Что, принцесса тебя выкинула? – спросил один из мужчин. – Слишком благородных кровей и слишком могущественна, чтобы с кем-то делить шатер?

Элоди повернулась. Это был Меррик, один из близких друзей Стоуна, если она не ошибалась. Девочка сердито взглянула на него.

– Что ты такое говоришь?

Когда до Меррика дошло, кто перед ним, выражение его лица изменилось.

– О, так это вы, – раздраженно сказал он. – Подумал, что это Пейлни. Это ведь ее плащ? Да и волосы у вас такие же, и вообще…

– У меня вовсе не рыжие волосы, – возразила Элоди. Разве они с Пейлни похожи? Это ей никогда не приходило в голову.

– Точно, рыжие. И немного золотистые. Говорю вам, вы почти близняшки.

– Не будь идиотом, Меррик, – заметил его товарищ. – У тебя просто двоится в глазах, вот и все.

– Да ты еще и грубишь, – сказала Элоди. Она почувствовала, как горят щеки. – А если я так сильно тебя раздражаю, ты просто можешь уйти.

Запахнувшись в плащ, она подошла к шатру и уже приготовилась войти внутрь, как вдруг замерла. Изнутри доносились странные звуки – будто кто-то дышал тяжело и хрипло, но одновременно приглушенно.

Пейлни не храпит…

Элоди в страхе ухватилась за полог. Руки тряслись, сердце скакало в груди испуганным кроликом. Немного успокоившись, она приподняла навес. Свет звезд упал на Пейлни. Ее раскинутые руки и ноги ходили ходуном.

Над ней, спиной к Элоди, склонился какой-то человек. Лица его девочка не видела.

Он обеими руками натягивал что-то, обернутое вокруг шеи Пейлни.

Глава 21

Элоди пыталась двинуться с места. Ей хотелось закричать. Но ничего не происходило – она застыла под пологом шатра. Ее зрение затуманилось, картинка расплылась по краям, лишь чудовищная сцена в центре была четкой и ясной.

Непрошеный гость душил Пейлни. Это был один из тех молодчиков, которых они встретили на мосту, – Элоди была в этом уверена. Кто еще отважился бы пробраться в лагерь и совершить такое ужасное преступление?

Пейлни выгнула спину и издала жуткий булькающий звук. В какой-то миг Элоди заметила, что налившиеся кровью глаза подруги умоляюще смотрят на нее.

Этот взгляд подтолкнул ее к действию. Она бросилась в шатер. Меч Пейлни висел в ножнах на столбе, что поддерживал палатку посередине. Элоди схватилась за рукоять, вытащив длинное лезвие одним плавным движением. Меч был тяжелым и неудобным. Почему она не тренировалась побольше?

Используй обе руки.

Голос как у Самьяла. Но этого не могло быть, он остался далеко в Плачущем лесу.

Крепко обхватив обеими руками холодную рукоять, Элоди занесла меч над головой, готовясь опустить его на шею мужчины. Но в последний момент перехватила эфес и вонзила оружие прямо ему в спину. Острое лезвие легко рассекло куртку, кожу и вошло в плоть. Девочка почувствовала, как меч задрожал в руке, цепляясь, как ей показалось, за ребра.

Мужчина мгновенно обмяк. Элоди почти могла видеть, как жизнь покидает его, поднимаясь облаком пара над агонизирующим телом. Он завалился набок, роняя меч, и, как куль с мукой, упал на Пейлни лицом вниз. Из-под него текла темная кровь, поблескивая в тонком пучке лунного света и впитываясь в меха, прикрывавшие тело Пейлни.

– Пейлни! Все в порядке! Я уже здесь!

Глядя на окровавленный меч, Элоди внезапно вспомнила слова белокурого юноши.

Прольется кровь!

Она и подумать не могла, что кровь будет пущена ее рукой.

Отшвырнув оружие, Элоди попыталась оттащить мертвеца в сторону. Он был невероятно тяжелым. Она сделала еще одну попытку, борясь с комом в горле и стараясь не думать о том, что только что сделала…

Я убила человека!

Навалившись всем своим весом, она наконец сумела перевернуть труп и сбросить его с тела Пейлни. Теперь мертвец лежал на спине, его обмякшее лицо в обрамлении белокурых волос смотрело невидящим взглядом на крышу шатра.

Этим человеком был Рото… Невозможно поверить! Рото – такой учтивый, обаятельный. Воин, который говорил, что для него честь сражаться рядом с ней… Зачем ему причинять боль ее подруге?

Затем ее взгляд упал на длинные волосы Пейлни, разметавшиеся широким рыжим веером.

Рыжие. Она посмотрела на плащ, который надела.

Плащ Пейлни.

Конечно…

Он думал, что ты – это я!

На горле Пейлни что-то блеснуло. Элоди сорвала тонкую, как паутина, металлическую ленту, которая обвивала покрытую кровоподтеками шею. Подсунув одну руку под голову Пейлни, другой девочка провела по щеке подруги. Ее пальцы, липкие от крови Рото, оставляли длинные красные следы на коже Пейлни.

– Пейлни! – закричала она. – Пейлни, проснись! Элоди прижала пальцы к шее девушки. Пульса не было. Она приложила щеку к губам Пейлни. Ни единого вздоха. Откинула волосы с лица подруги.

Глаза Пейлни смотрели мимо нее, такие же безжизненные, как и глаза человека, которого Элоди только что убила.

Ее подруга была мертва.

Элоди бросилась вон из шатра. Где-то кричали. Она взметнула руки в пустоту, запрокинула голову и медленно повернулась, все время глядя вверх на три звезды, о которых говорилось в пророчестве. Они равнодушно и холодно освещали ее.

– Элоди! – голос принадлежал Фессану. – Элоди! Что случилось?

Девочка почувствовала, как его руки подхватили ее. Она даже не поняла, что падает. Над ней нависло его бледное и растерянное лицо. За ним толпились всполошенные люди. Как они догадались прийти?

Элоди осознала, что на самом деле она и кричала.

– Она мертва, – простонала она. – Пейлни мертва, и это моя вина!

– Что? Расскажи мне, что случилось? – Фессан щелкнул пальцами и указал на шатер. Двое мужчин бросились внутрь, а командир мягко опустил Элоди на землю.

– Рото, – всхлипывала она. Земля была холодной и жесткой. Все ее силы уходили из нее вместе со слезами. – Это Рото. Он… он задушил ее.

– Это не твоя вина, – сказал Фессан, коснувшись рукой ее лба.

– Нет, моя. Если бы я не ушла… если бы я была там… Пейлни была бы жива.

– Это Рото убил ее.

– Но он думал, что Пейлни – это я! Я во всем виновата! Если бы не я… если бы меня здесь не было…

Элоди свернулась, обхватив руками колени. Рыдания сотрясали ее с головы до ног.

Один из мужчин с мертвенно-бледным лицом вышел из шатра и протянул Фессану металлическую ленту.

– Гаррота, – Фессан плюнул с отвращением. – Я слышал, что ею пользуются в других странах. Это не оружие Торонии.

Появился запыхавшийся Стоун. Он заглянул в шатер, затем направился к Фессану, тыча в него пальцем.

– Это ты сделал, – закричал он. – Ты допустил, что среди нас оказался убийца! – Он повернулся к толпе. – Сколько еще мы будем держать этого слабака в командирах? Пока нас всех не переубивают во сне?..

Удар кулака Фессана заставил его замолчать. Стоун отшатнулся, схватившись за челюсть.

– Уберите его с глаз долой! – отрезал Фессан. – Живо!

Стоуна оттащили, остальные тоже разошлись, занявшись своими делами. И только Фессан склонился над Элоди, гладя ее по голове.

– Оставь меня! – попросила она.

– Никогда, принцесса, – ответил он.

Она попыталась его оттолкнуть, но, похоже, он был сделан из камня. В конце концов она сдалась и просто прижалась к нему, запрокинула голову и выплеснула в крике свое горе, свою вину, свою боль, глядя на звезды, очертания которых расплывались из-за нескончаемых слез.

А звезды сверху смотрели на нее.

* * *

Вечером того же дня, когда слезы иссякли и Элоди немного окрепла, к Фессану подошла женщина и опустилась рядом с ним на колени. Они принялись перешептываться.

– О чем вы говорите? – спросила Элоди.

– Могила вырыта, – ответила женщина. – Мы подумали… мы подумали, что Фессан, возможно, захочет сказать несколько слов.

– Вы хотите сделать это прямо сейчас?

– Это надо сделать, – отозвался Фессан. – Мы не можем оставаться здесь. А… она не может пойти с нами.

Элоди вытерла лицо.

– Подождите меня.

Растирая на ходу руки и ноги, она поспешила назад в шатер. Тела Пейлни там не было, а вот тело Рото осталось. Огромное кровавое пятно прикрыли шкурами. Но в шатре все еще стоял запах смерти.

Она взяла цветочную гирлянду, которую ей дали в деревне, и пошла вслед за Фессаном к наспех вырытой могиле. Она старалась прислушаться к речи Фессана о храбрости и самопожертвовании, но ей казалось, что слова совсем ничего не значат.

Момент, когда она положила цветы на грудь Пейлни, перед тем как ее тело засыпали землей… Вот что было по-настоящему важно. В память о том, что Пейлни рассказывала ей о дереве в ее деревне, она нашла несколько каштановых листьев и вплела их между цветов.

– Прощай, верный друг, – сказала Элоди сквозь слезы. – Покойся с миром.

Это ее тело должно было скрыться в земле. Она сжала кулаки. Она не могла поверить, как легко Рото обманул ее своими поклонами и комплиментами, ей хотелось убивать его снова и снова.

Потом Фессан отвел ее назад в свой шатер. Он говорил всю дорогу и продолжал говорить, когда они оказались внутри. Элоди только и могла, что смотреть, как пляшет огонек в единственной масляной лампе, висевшей на опоре шатра.

– Элоди? Принцесса? Вы меня слушаете?

Его голос проник в ее мысли. О чем он говорил? Кажется, о том, чтобы изолировать Стоуна и его подпевал и выгнать их из «Трезубца».

– Извини, – сказала она. – Пожалуйста, продолжай.

– Я слишком долго их терпел, – горячился Фессан. – Меня бесит, что Стоун постоянно пытается найти змею в нашем гнезде. Думает, что я привлек Рото к нашему делу! Я не знаю, откуда он взялся, но мы должны проявить бдительность по отношению к тем, кто может последовать за ним. Если в этой трагедии и есть чья-то вина, то только моя.

А потом наступило утро, и Элоди сидела верхом на Дискусе в первых рядах колонны. Лагерь свернули, и «Трезубец» снова тронулся в путь. К югу от них, по другую сторону широкого луга, по направлению к реке двигалась разношерстная компания. Несколько мужчин плелись у всех на виду, низко опустив головы. Это Стоун и его люди направлялись в ссылку.

– С вами все в порядке? – спросил Фессан, скакавший верхом рядом с ней.

Элоди не знала, что ответить, и поэтому просто кивнула.

– Предпочитаете, чтобы я вас оставил?

Она снова кивнула, и Фессан поскакал вперед, жестом показав другим всадникам, чтобы те немного отстали и дали девочке побыть одной.

По мере того, как день разгорался, мысли Элоди прояснялись, хотя ее и мучила сильная пульсирующая боль в голове. Она зарождалась у основания шеи и тисками сжимала лоб. Принцесса потерла виски, стараясь прогнать усталость. И горе.

Боль слегка утихла, но пульсация продолжалась. Вскоре девочка поняла, что источником пульсации была вовсе не ее голова, а сам воздух. Постепенно она превратилась в звук, совсем близкий… Звук, похожий на…

Лошади?

– Элоди?

Она обернулась и подпрыгнула – ноги выскользнули из стремян, руки потеряли поводья. Девочка пошатнулась в седле и чуть не упала.

Рядом с ней был Самьял – на серебристо-сером коне, который шел ноздря в ноздрю с Дискусом. В ярком солнечном свете мальчик и его скакун переливались, как будто двигались под водой.

– Осторожно, – улыбнулся Самьял, когда она пришла в себя. Затем его лицо стало озабоченным. – Вы на меня сердитесь?

Элоди подумала, что ей следовало бы сердиться. Ведь она так верила, что он существует, что он ее друг… Хотя, в конце концов, все так и было. Он был не менее реален, чем солдаты «Трезубца», маршировавшие рядом. И он был готов слушать ее внимательно, как настоящий друг. Пусть прошедшая ночь была темным-темна, но сейчас в ее сердце неожиданно вспыхнул свет.

– Нет, Самьял, – ответила она. – Я в жизни никому так не радовалась, как тебе!

Мальчик просиял.

– Я привел помощь, – сказал он. Жестом он указал на поле, и Элоди ахнула.

По траве рядом с колонной «Трезубца» скользила целая армия. Серебряные всадники на серебряных лошадях, в легкой как шелк броне, а с лицами, словно отлитыми из стали.

Стеклянные копья пронзали небо, в воздухе прозрачной дымкой развевались флаги.

От щитов исходило тусклое, потустороннее фосфоресцирующее сияние, которое удивительным образом затмевало солнце и в то же время было густым и темным как тень.

Пульсация в голове Элоди была приглушенным эхом их движения, нереальным звуком тысячи копыт из загробного мира, отбивающих такт по оболочке живого мира.

– Призрачная армия, – прошептала она.

– Ваша армия, – сказал Самьял, и по спине Элоди пробежала дрожь.

– Откуда все они пришли?

– Вы знаете откуда. Голоса, которые вы слышали среди деревьев, были голосами этих людей. Людей, которые погибли. Во времена Войны крови Брутан пообещал нам мир и свободу. Но его солдаты окружили нас в лесу и перебили.

– Ох, Самьял… Мой отец был чудовищем. Самьял кивнул.

– Наши мятущиеся души не могли уйти, не отомстив. Но не в силах мы были и покинуть место, где погибли. Плачущий лес стал нашей ловушкой навеки.

– Кто же вас всех освободил?

– Вы. Куда бы вы ни вели, мы сможем пойти вслед за вами.

Одна лошадь-призрак отделилась от остальных и приблизилась к Элоди. На ней сидел очень высокий старик с прямой спиной и морщинистым, но добрым лицом. На нем были потрепанные доспехи и шлем, расколотый почти пополам.

– Я сир Джейкен, – сказал он, низко кланяясь в седле. – И для меня настоящая честь служить вам, принцесса.

Как только сир Джейкен и Самьял снова заняли свои места, другие всадники принялись кланяться один за другим. Движение началось в голове армии и прокатилось всепоглощающей восторженной волной по всем рядам до тыла.

Элоди казалось, что сердце ее вот-вот разорвется от гордости.

Сквозь глухой топот призрачной армии пробился бодрый стук копыт – внезапно вернулся Фессан. Он сделал широкий круг и наконец подъехал к Элоди.

– Происходит что-то странное, – сказал он, указав поперек поля туда, где, как это ясно видела Элоди, сир Джейкен и его приятели-рыцари нога в ногу шли рядом с колонной «Трезубца». – Видите, как шевелится трава, хотя ветра нет?

– Это все, что вы видите? – спросила Элоди. Фессан заглянул ей в глаза.

– Вы разговаривали, как будто здесь кто-то есть. Но я никого не видел. Что видите вы, принцесса?

Элоди указала на всадников «Трезубца».

– То же, что и вы, Фессан. Армию, готовую свергнуть короля Нинуса и посадить меня на трон вместо него.

Фессан покачал головой и улыбнулся ей.

– Как скажете, принцесса. Вам открыто больше, чем кажется на первый взгляд, но я не стану задавать лишних вопросов.

Его взгляд задержался на траве еще на несколько мгновений, прежде чем он ускакал вперед, опять оставив Элоди одну.

Облако заслонило солнце, отбросив колеблющуюся тень на армию призраков. Элоди вздрогнула.

Ты там, Пейлни? Там, среди мертвых?

Однако, если ее подруга и была там, она себя ничем не выдала.

Пейлни считала, что странная способность Элоди – это дар.

«Люди не найдут в этом ничего ужасного, – сказала она. – Они подумают, что это прекрасно – в вас есть особая сила. Я точно знаю».

Возможно, Пейлни была права, но пока Элоди не станет открывать свои тайны даже Фессану.

Смогут ли Самьял и остальные сражаться бок о бок с «Трезубцем»? Смогут ли вообще призраки сражаться с живыми? Она не имела ни малейшего понятия, и будет ужасно, если Фессан ей не поверит.

Однако она не могла избавиться от ощущения, что с армией мертвецов, сражающихся на ее стороне, у нее действительно появился неплохой шанс стать королевой Торонии.