Текст книги "Проклятый король"

– Конечно, – сказал Самьял. – Когда вы начнете отступать?

Элоди взглянула на разросшиеся ряды врага.

– Сейчас! – сказала она.

Но прежде чем Самьял смог двинуться, рядом раздался чей-то вопль. Из вихря пыли возникла темная тень. Когда воздух очистился, Элоди обнаружила, что смотрит в перекошенное лицо своего отца, в котором не было ничего человеческого.

Костлявые пальцы Брутана протянулись сквозь туман и сомкнулись на шее девочки. Она попыталась закричать, но ей не удалось издать ни звука. Грейторн зарычал и впился в ногу Брутану, но восставший из мертвых король пинком отбросил его в сторону. Филос нигде не было видно.

– Назад, тварь! – закричал Фессан, поднимая меч. Брутан прихлопнул его словно муху.

Ослабев, Элоди обмякла в железных тисках Брутана. Его лицо, где костей было больше, чем плоти, расплывалось перед ее глазами. Его глаза, словно адские печи, жгли ее жаром и ослепляли. Ее шея похолодела, потом еще больше. У основания черепа появилось отвратительное покалывание.

«Это не смерть, – подумала девочка в панике, – это превращение в живого мертвеца».

Все шло к тому, чтобы она присоединилась к отцу в царстве мертвых.

Пальцы Брутана сжались.

Помогите! Кто-нибудь, помогите мне!

Мир погас.

Что-то врезалось в Брутана, сильно ударив его в бок. Его пальцы разжались, и Элоди выскользнула из них. Затуманенным взглядом она видела щелкающий клюв торрода, пятно золотых крыльев, сердитое лицо Тарлана. Тита била крыльями, тесня Брутана назад, пока палаш Брутана не отсек ей один из когтей. Гигантский торрод отпрянул, крича от боли. Тарлан соскользнул с бока птицы, но каким-то образом ему удалось удержаться.

Элоди падала назад. Она дала волю чувствам. Все что угодно – лишь бы ускользнуть от чудовища, которое было когда-то ее отцом. Девочка услышала горестное рычание и увидела, что Филос мчится к ней сквозь толпу. Она собралась с духом, готовясь упасть на щиты, что грудой лежали под ногами.

Но удара не последовало. Когда взор Элоди прояснился, она увидела, как море потрясенных лиц – лиц призраков, и Самьял среди них – вздымается рядом. Но они не поднимались – это она перекатилась через край призрачного моста и продолжала падать сквозь разреженный воздух и холодные облака в поджидавшую ее темноту.

Она летела в бездну. Ее окутало облако, и мир стал белым. Элоди чувствовала себя невесомой и свободной. Все ушло, все. Тарлан, Самьял, Фессан, сражение, судьба. Конец близился, и здесь была только она, летящая в пропасть.

Сколько раз я успею вдохнуть, пока не ударюсь о дно? Один… два… три…

Пальцы схватили ее за запястье. Она вскрикнула, думая, что это Брутан. Но пальцы были теплыми и тянули, выворачивая руку, с удивительно приятной болью.

– Забирайся! – это кричал Тарлан в вихре перьев. Изогнувшись, Элоди попыталась уцепиться. Но пальцы Тарлана скользили, и она почти начала падать снова.

– Ради своей жизни, постарайся! – воскликнул Тарлан.

Элоди погрузила руку в перья ниже бьющих по воздуху крыльев Титы и ухватилась за них. Торрод высунул свои когти, один из которых представлял собой кровоточащий обрубок, и Элоди начала подниматься по ним. Когда-то точно так же она забиралась по ступенькам в экипаж в замке Вайсеринов. Ухватив ее за плечо, Тарлан помог ей преодолеть остаток пути, и она оказалась в безопасности.

– Спасибо, Тарлан! – выдохнула она, как только рухнула на спину Тите. По тяжелому дыханию птицы и неустойчивому ритму ее крыльев она поняла, что та испытывает сильную боль. – И спасибо тебе, Тита.

Раненый торрод издал резкий гортанный звук.

– Она говорит «пожалуйста», – сказал Тарлан. Тита неуклонно поднималась из бездны, прорвавшись наконец через облака. Теперь брат с сестрой могли охватить взглядом панораму битвы, от которой перехватывало дыхание.

Войска «Трезубца» отступали. Большинство воинов сейчас уже находилось в относительной безопасности на куске скалы, выступавшем над пропастью со стороны Исура. Армия восставших из мертвых преследовала их по пятам, но как только она устремилась по помосту из щитов, призраки расступились, сбросив мертвецов в пропасть. С воплями они провалились в туман. Когда последние солдаты «Трезубца» ступили на твердую землю, духи последовали за ними. Призрачный мост полностью распался.

«Сработало», – подумала Элоди, чувствуя себя полностью опустошенной.

На той стороне, где располагался Идиллиам, на самом краю своих владений победоносно ревел Брутан. Вокруг него, простираясь до самой городской стены, собралась армия живых мертвецов. Тысячи глаз горели красным пламенем, тысячи глоток посылали вопли к небесам.

Тиран Брутан снова правил Торонией.

– Пора уходить, – сказал Тарлан, нежно потянув за перья Титы. Гигантский торрод сделал круг, улетая от Идиллиама и возвращаясь назад в леса Исура.

Элоди без колебания повернулась спиной к восставшим из мертвых, но поражение «Трезубца» было для нее тяжелым ударом. Неужели таков бесславный итог их великого лесного похода? Об этом ли они мечтали?

– Мы вернемся! – сказала она. – Там наш брат, Тарлан. Мы вернемся за ним. Он наш, и мы заберем его. Но это еще не все.

– Не все? – спросил Тарлан.

Ветер трепал иссеченные в бою волосы Элоди. На какое-то мгновение они перепутались с волосами ее брата, превратившись в один развевающийся золотисто-рыжий флаг.

– Да. Мы заберем и корону.

Глава 32

Гальф чувствовал, как тело брата слабеет у него в руках. И без того бледное лицо Нинуса посерело, а глаза закрылись. Легкий вздох сорвался с его губ.

– Нинус? – окликнул его Гальф.

Несмотря на все те жестокие вещи, которые натворил молодой король, Гальфу было его жаль. Золотая маска одиноко валялась в пыли, остался только мальчик. Стоит ли удивляться, что с таким отцом, как Брутан, и такой матерью, как Магритт, он сбился с пути?

Его глаза скользнули по короне, которая все еще украшала голову Нинуса.

«Или тебя все-таки сгубило то, что ты стал королем?» – подумал он с ужасом.

В конце концов, это не имело значения. Гальф просто не хотел, чтобы его единокровный брат умирал.

По телу Нинуса пробежала дрожь. Его глаза вспыхнули, остановившись на лице Гальфа.

– Б-брат? – прохрипел он.

В сердце Гальфа вспыхнула надежда.

Ему становится лучше? Он будет жить?

Но лужа крови, в которой лежал Нинус, растекалась с каждым его слабым вдохом, а рана у него в груди зияла и пульсировала, пока он цеплялся за жизнь.

– Я здесь, – отозвался Гальф.

Нинус поднял дрожащую руку и коснулся лица Гальфа.

– Один из тройни?

– Да, – кивнул Гальф.

Нинус попытался пошевелить головой, это ему не удалось, и он тяжело застонал.

– Я должен был… догадаться. Я всегда думал… что судьба привела тебя, Гальф. В Идиллиам. Ко мне. Судьба… послала мне друга.

– Я был твоим другом, – по лицу Гальфа текли слезы, попадая на пальцы Нинуса. – Но я и твой брат.

Нинус улыбнулся. Его рот был полон крови.

– В Сфере… в Черной камере… я часто мечтал о брате.

– Мечты сбываются, Нинус.

Глаза Нинуса снова закрылись. Тело замерло. Но когда Гальф поднес свою щеку к губам брата, то почувствовал легкое дыхание.

– Мы не можем оставаться здесь, – сказал Оссилиус.

Он поднялся с того места, где он лежал, привалившись к стене, и, пошатываясь, подошел к Гальфу. Его мундир был порван и заляпан кровью, а морщинистое лицо облепила белая каменная пыль. Бывший капитан Королевского легиона выглядел так, как будто он постарел на двадцать лет. Он указал на Идиллиамский мост.

– Какое бы сражение там ни велось, оно закончилось, – продолжил он. – Скоро Брутан сюда вернется. Мы должны найти безопасное место, если мы не хотим пополнить ряды живых мертвецов.

Через вихрь облаков из пыли Гальф видел, как существо, которое когда-то было его отцом, вышагивает взад и вперед среди своих чудовищных воинов. Над головой Брутан воздел меч, а его победоносный рев эхом отражался от высоких городских стен.

Мимо проковыляла небольшая группа легионеров, направляющаяся к расположенным неподалеку воротам, ведущим в город. Некоторые из них были ранены, и все выглядели обессиленными и измотанными битвой. Кое-где последние разбросанные остатки армии Нинуса спасались бегством, укрываясь в тени.

Брутан победил.

– Вы правы, – сказал Гальф. – Но я возьму Нинуса с собой.

Оссилиус фыркнул, явно недовольный этим обстоятельством.

– Хорошо, – сказал он. – Но позволь мне его понести. Ты выглядишь так, как будто с трудом можешь двигаться сам.

– Вы тоже совсем не в форме, – ответил Гальф. – Я сильнее, чем кажусь. И к тому же он мой брат.

Они вместе подняли Нинуса с земли, и Оссилиус помог устроить его на руках Гальфа. Тело молодого короля обмякло, но, казалось, оно почти ничего не весило.

– Куда мы направляемся? – спросил Гальф.

– Задние ворота, – отозвался Оссилиус. – Есть тайные проходы под городом, известные только Королевскому легиону. Если мы сможем добраться туда до того, как…

– ОТПУСТИТЕ МОЕГО СЫНА!

Крик был настолько пронзительным и внезапным, что Гальф почти уронил свой драгоценный груз. Сквозь слезы он разглядел белую фигуру, спускавшуюся по лестнице, обвивавшей снаружи каменную башню. Сперва он подумал, что это фантом, затем его зрение прояснилось, и он увидел, что это вдовствующая королева Магритт. Она скрывалась на башне, избегая сражения, и теперь вернулась. Ее лицо исказилось от боли или гнева, а может, от того и другого сразу. Но Гальф не мог оторваться от ее глаз.

Это были глаза обезумевшего от ярости человека.

– ОТПУСТИТЕ ЕГО!

Ступив на землю, Магритт бросилась к Гальфу. Ее пальцы напоминали когти. Белое платье развевалось вокруг нее, как крылья гигантского насекомого. Каждый ее вздох превращался в крик.

Застигнутый врасплох Гальф сделал несколько неуверенных шагов назад. Затем Магритт накинулась на него, стараясь дотянуться через неподвижное тело Нинуса до лица Гальфа и исцарапать его.

– ОТПУСТИТЕ ЕГО! – визжала она. – ОТПУСТИТЕ!

– Я пытаюсь ему помочь, – сказал Гальф. – Он мой брат.

Руки Магритт упали по бокам. Один за другим она вонзила свои ногти в ладони. Под каждым маленьким кинжалом расцвело пятно крови.

– Брат? – спросила она с тихой угрозой.

– Да! – Гальф чувствовал, как силы возвращаются в его измотанное тело. Он сделал шаг вперед, оттесняя Магритт. – Он мой брат. Ты понимаешь, что это значит, злая ведьма? Это значит, что я один из трех. И я был у вас под носом все это время. В пророчестве говорилось, что король Брутан будет убит одним из тройни, – так и случилось. Я убил его. А ты меня на это толкнула, Магритт! Ты привела меня сюда. Ты всех нас привела сюда. Даже Нинуса. Даже своего сына!

Когда Гальф произнес его имя, Нинус пошевелился в его руках. Молодой король выгнул спину, и тонкая струйка крови вытекла из его рта.

Все жизненные силы, наполнявшие его тело, оставили молодого короля. Он так и не сумел оправиться от раны. Гальф почувствовал, как все изменилось, как слабость превращается в небытие, как легкая душа покидает свою бренную оболочку.

Нинус умер в теплых объятиях своего брата.

Корона соскользнула с его головы. Она упала на землю рядом с ногами Гальфа, вращаясь в пыли.

– НЕТ! – завопила Магритт. – ТЫ ЕГО УБИЛ! Сорвав кинжал с пояса своего мертвого сына, она собралась вонзить его в горло Гальфа. Застыв, он видел, как опускается лезвие, и приготовился к встрече с мертвым братом.

«Вот вам и судьба, – подумал он. – Я умру, и Торония падет. Интересно, кому достанется корона? Восставшему из мертвых королю или безумной королеве?»

Лезвие царапнуло его шею. Магритт замерла, выражение крайнего потрясения на ее лице сменилось безразличием. Глаза закатились.

Гальф глянул вниз – из груди королевы торчал окровавленный меч. Оссилиус пронзил ее так же, как поступили с Лиммони. Однако, в отличие от колдуньи, Магритт не владела магией, чтобы выжить после такого ранения. Соскользнув с меча Оссилиуса, она рухнула, как сломанная кукла. И умерла прежде, чем ее тело коснулось земли.

– Мне давно следовало это сделать, – сказал Оссилиус, вытирая меч о свой испорченный мундир. – Я думал, что почувствую себя победителем, когда старая ведьма умрет, но победой здесь и не пахнет.

Гальф упал на колени и осторожно положил тело Нинуса рядом с телом его матери. Они оба выглядели так, будто наконец обрели покой. Он надеялся, что так и было.

– На похороны нет времени, – сказал он, в очередной раз взглянув на Брутана. Медленно, но верно армия мертвецов приближалась к ним. – Нет времени ни на что.

Он пошатнулся и сделал неуверенный шаг к Оссилиусу. Его нога зацепилась за какой-то тяжелый предмет. Он посмотрел вниз. Это была золотая корона Нинуса.

Корона Торонии.

Гальф стоял в пыли, чувствуя себя очень маленьким, потерянным и одиноким.

Оссилиус поднял корону и сдул с нее пыль. Он повернул ее на солнце. Глаза его ярко сияли.

Капитан опустился на колени.

– Мой король, – сказал он, протягивая корону. Что-то зародилось внутри Гальфа: крик или буря.

Он постарался заглушить этот яростный шум, но тот продолжал нарастать и вырвался наружу в безмолвном вопле, в неразличимом вздохе, в котором в одинаковой мере смешались отчаяние и надежда.

Он посмотрел сквозь очищавшийся воздух на разоренное поле битвы. Брутан и его армия мертвецов праздновали победу. Идиллиамский мост был разрушен. Отрезанные от остальной Торонии, Гальф и Оссилиус, его единственный друг, оказались в ловушке на этом гигантском каменном острове. Без надежды на спасение. Смерть окружала их. Рано или поздно она их настигнет. Что же оставалось такого, ради чего стоило жить?

– Я не знаю, что делать, – сказал мальчик.

– Нет, Гальф, ты знаешь, – возразил Оссилиус.

Дрожащими руками Гальф взял корону. В ту секунду, когда кончики его пальцев коснулись холодного металла, дрожь прекратилась. Корона казалась тяжелой, такой же тяжелой, как целый мир. Казалось, она его раздавит, если мальчик ее наденет.

– Давай, – сказал Оссилиус. – Она твоя. Медленно и с бесконечной осторожностью Гальф опустил корону на свою голову. Она оказалась такой же тяжелой, как он себе и представлял. Однако он выдержал ее вес. Мало того, что он не чувствовал неприятия. Было кое-что еще.

Он чувствовал, что все складывается правильно.

– Вперед, – сказал он, протягивая руку Оссилиусу. – У нас еще есть дела.

Эпилог

– Остановимся здесь! – сказал Фессан, когда они с последними лучами солнца вышли на поляну. – Привал! Дальше мы сегодня не пойдем! Спотыкавшиеся солдаты «Трезубца» повиновались без возражений. Измотанные боем и еще больше уставшие от перехода до Исурийского леса, они побросали свое снаряжение и оружие и упали на землю. Никто не озаботился тем, чтобы поставить шатры или разжечь костры. Они были просто рады улечься на землю и поднять глаза к темнеющему небу.

– Вы спите? – спросила Элоди у Самьяла, когда призрачная армия скрылась в деревьях. Мальчик нахмурился.

– Я не знаю, – ответил он. – Иногда мои мысли расплываются, как будто они готовятся унестись из этого мира в другой мир. Но они всегда возвращаются. Ночью спокойно.

– Тогда иди в лес с другими, Самьял, и обрети свой покой.

– Я буду неподалеку. В любой момент, когда я понадоблюсь вам, Элоди, я окажусь рядом.

Смеркалось. Одна за другой показались звезды. Три из них сияли ярче, чем другие, посылая свой мрачный свет на лесную поляну. Под их пристальным взором немногие оставшиеся в живых начали двигаться, готовить пищу, обрабатывать раны, чинить снаряжение. В темноте непрерывной тихой рекой текли приглушенные разговоры.

На валуне у края поляны, вдалеке ото всех, сидел Фессан. Он поставил локоть на колено и подбородком оперся на руку. Его опущенное лицо скрывала тень, и понять, о чем он думает, было невозможно.

За Фессаном неуклюже шевелились три гиганта: торроды, угнездившиеся вместе в укрытии, которое они сделали в папоротнике. Нашин и Китин спали, их позолоченные клювы глубоко погрузились в пышное оперение на их груди. Тита сидела немного боком, подняв голову и не теряя бдительности.

У ее крыла пристроились Филос и Грейторн.

– Все в порядке, Тита, – поморщился Тарлан, перевязывая обрубок, оставшийся от отсеченного когтя.

Элоди вернулась от края поляны. Она протянула ему тряпку, смоченную в воде ручья, который она обнаружила неподалеку.

– Насколько все плохо?

– Достаточно. Подержи ее, пока я делаю перевязку. Отложив миску, она поддерживала лапу торрода, пока Тарлан накладывал плотную повязку. За все это время Тита не издала ни звука.

Через поляну до них доносились обрывки разговоров.

– …не надо было идти…

– …катастрофа…

– …все кончено…

Когда дело было сделано, Тарлан, раскачиваясь на пятках, погладил Титу по крылу.

– Спи, мой друг, – сказал он.

Огромный торрод послушно закрыл глаза и спрятал голову под крыло.

– Если бы мы только могли так просто спрятаться от мира, – вздохнула Элоди.

– Мы не прячемся, – резко возразил Тарлан.

– Тогда что мы делаем? Подняв голову, Грейторн зарычал.

– Тише, – успокоил его Тарлан. – Отдыхай. Продолжая рычать, волк поднялся на ноги. Тарлан погладил его по загривку; шерсть на загривке стояла дыбом.

– Что это? – спросила Элоди.

Грейторн сделал три шага к краю поляны. Уставившись в темноту леса, он зарычал. Тарлан вскочил на ноги.

– Кто там? – крикнул он.

При звуках его голоса Фессан поднял голову. Несколько человек подбежали к Тарлану. На их лицах лежала печать усталости, но их мечи были обнажены, а руки тверды.

Элоди стояла рядом со своим братом. Все три торрода проснулись и, как и Грейторн, смотрели в лес.

Что-то двигалось среди деревьев.

– Стой! – крикнул Тарлан. – Назови себя! Движения слились воедино и превратились в фигуру человека. Он медленно вышел из тени, каждый его шаг был нетороплив и осознан. Старый, сгорбленный, с длинной бородой, он был одет в потертый желтый плащ и опирался на сучковатый дубовый посох. В его длинных волосах запутались листья остролиста. За ним тянулся стебель плюща.

– Опустите оружие, – сказал старик. – Я пришел с миром.

– Это только слова! – отозвался Тарлан. Двигаясь под светом звезд, о которых говорилось в пророчестве, Фессан растолкал солдат и встал рядом с Тарланом. Он взглянул на старика. Его губы зашевелились, но он не смог выдавить из себя ни звука.

– Вы знаете меня? – спросил старик, моргнув.

– Я знаю, – ответил Фессан, сумев наконец заговорить. – Клянусь короной Торонии, я знаю.

Элоди переводила взгляд с одного на другого.

– Кто вы?

– Ты им скажешь, – спросил старик у Фессана, – или мне самому это сделать?

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – заворчал Тарлан.

– Мелькиор! – выпалил Фессан. Он упал на колени перед стариком. – Это Мелькиор. Он вернулся.

– Я вернулся, – откликнулся чародей. Его светло-голубые глаза нашли Тарлана и Элоди. – И, кажется, как раз вовремя.

Положив посох на землю, он положил одну костлявую руку на плечо Тарлана, а другую – на плечо Элоди. Его движения были быстрыми и уверенными.

– Что вы имеете в виду? – спросили одновременно Тарлан и Элоди.

– Колеса пророчества вращаются. Один из трех убил короля Брутана, двое других соединились. – Свет звезд сверкал в глазах мага. – Мои друзья, нам многое нужно сделать. Битва за Торонию началась!