Текст книги "Проклятый король"

Глава 27

С тяжелым треском остатки стен усыпальницы обвалились. Черепица на крыше с грохотом раскололась на мелкие кусочки, словно ее побил гигантский град. Новая волна пыли выплеснулась на кричащую толпу. Гальф отвернулся, прикрывая глаза и пытаясь отряхнуться.

Оглянувшись, он увидел, как Брутан, восставший из мертвых король, спускается по склону, усеянному обломками.

Он с трудом верил своим глазам. Как это чудовище могло быть его отцом?

Брутан двигался медленно и судорожно. С каждым шагом он рассматривал свои колеблющиеся ноги, как будто видел их в первый раз. Он вытянул руки и согнул пальцы, обглоданные до костей, будто испытывая их силу. Лохмотья одежды по виду были неотличимы от его изодранной плоти.

Когда Брутан ступил на землю, он остановился. Солнечный свет пробивался сквозь его полуистлевшее тело. Его голова поворачивалась рывками, сухожилия скрипели. После каждого движения он делал паузу, чтобы изучить очередной фрагмент картины, которая открылась перед ним. Широкое основание разрушенного моста. Перевернутые брошенные тараны на нем. Толпа крестьян, которые наступали на солдат Нинуса, теснивших их назад. Сам Нинус в золотой маске, который сидел на помосте между усыпальницей и городской стеной.

«Как же он может видеть? – удивился Гальф. – Ведь у него совсем нет глаз».

Как только он об этом подумал, внутри пустых глазниц восставшего из мертвых короля вспыхнуло пламя. Брутан разверз рот и издал пронзительный крик. Крик длился и длился, со скрежетом проникая в голову Гальфа. Упал свежий пепел, окутав Брутана серым облаком.

– Оссилиус! – Гальф дернул за цепь, чтобы привлечь внимание своего друга.

Капитан потряс головой, как будто прогоняя сон.

– Я не думал, что старые сказки окажутся правдой.

– Сказки?

– Из темных времен. Сказки про колдунов.

Он замолчал и потер глаза, словно не веря всему происходящему.

– И о чем говорится в этих сказках?

– В самих колдунах, по сути, нет ничего особенного, – сказал Оссилиус. – Они просто несут в себе магию, пока ходят по нашему миру. Когда же они умирают, магия остается. Если она не переходит к следующему волшебнику, то выбирает себе другого хозяина.

– Брутана! Оссилиус кивнул.

– Вот о чем Лиммони предупреждала Нинуса перед смертью. Но он был слишком высокомерен, чтобы прислушаться к ней. Слишком самонадеян и глуп.

Брутан пусть и неуверенными, зато гигантскими шагами двигался к толпе. Его рот был все еще открыт, и теперь завывания перемежались словами.

– Где… они? – ревел он. – Моя жена! Мой сын! Он сделал еще один неловкий шаг.

– Где мой убийца?

Он продолжал надвигаться на крестьян. Те попытались отступить, но путь им преграждала шеренга Королевского легиона. Из ворот в городской стене хлынула вторая волна легионеров. Заметив Брутана, они сразу же застыли на месте.

«Пропустите их», – мысленно умолял Гальф. Он хорошо понимал, что среди толпы, которая оказалась в ловушке, нарастает паника.

Казалось, что с каждым шагом Брутан становится сильнее. Он размахивал руками как медведь, его обглоданные до кости пальцы напоминали когти. Голова втянута в плечи. Он и при жизни выглядел величественно. А теперь, после смерти, восстав из небытия, он казался несокрушимым.

– Мой убийца, – заревел он. – Я тебя прикончу!

– Убейте его! – почти одновременно с ним выкрикнул Нинус. По сравнению с голосом отца, его вопль прозвучал тонко и пронзительно. Гальфу стало любопытно, какое выражение лица скрывала эта ужасная золотая маска. Состояние вдовствующей королевы Магритт, находившейся рядом с молодым королем, прочитать по ее лицу было невозможно: то ли ярость, то ли ужас, то ли все сразу.

С мечами наперевес трое легионеров протиснулись через толпу крестьян и набросились на неповоротливого мертвеца. Один из них ударил Брутана в грудь. Клинок рассек рваную плоть восставшего из мертвых короля и накрепко застрял у него в ребрах. Брутан повернулся, выдернув оружие из рук легионера. Его руки вытянулись и схватили легионера за горло. Солдат закричал, но его голос мгновенно затих, как только Брутан сдавил ему горло.

Товарищи легионера побросали мечи и ретировались. Их лица перекосились от ужаса. Обглоданные до костей пальцы Брутана сжались сильнее, и из горла легионера фонтаном хлынула кровь. Какое-то время солдат сучил ногами по земле, затем его тело бессильно обвисло.

Гальф затаил дыхание, ожидая, что его восставший из мертвых отец бросит свою жертву. Но он не сделал этого.

Вместо этого Брутан продолжал сжимать горло легионера. Из его руки поднялся серый пепел. Сперва Гальф подумал, что это ветер, затем он увидел, что пепел движется сам по себе. Он спустился по руке Брутана до его лишенной плоти кисти, просочившись между костями и собравшись в облако над лицом легионера.

Там, где пепел касался тела человека, оно мгновенно разлагалось. Кожа покрывалась пузырями, сквозь нее с треском прорывались кости, пробивая плоть изнутри. Когда-то великолепная военная форма превратилась в лохмотья.

– Это заразно, – сказал Гальф, придя в ужас.

– Да помогут нам звезды, – выдохнул Оссилиус.

В пустых глазах мертвеца вспыхнуло пламя.

Брутан отпустил его. Двигаясь с невероятной скоростью, то, что когда-то было солдатом Королевского легиона, бросилось на своего бывшего товарища и схватило его руками за горло.

«Раз, два, три», – считал Гальф, глядя, как легкий серый туман перетекает из восставшего из мертвых в живого. Новая жертва дергалась и пыталась сопротивляться, но спастись от черной магии было невозможно. Через несколько мгновений солдат тоже превратился в живой труп, готовый наброситься на своих напуганных до ужаса товарищей.

Тем временем Брутан занимался другим легионером. Секунды спустя уже три восставших мертвеца, покачиваясь, стояли рядом с Брутаном в вихре пепла. Их зияющие глазницы пылали алым огнем.

Они бросились в перепуганную толпу и принялись за дело. Гальфа охватил ужас.

– Нам нужно убираться отсюда, – сказал он и наклонился, чтобы потянуть за цепи. Большинство заключенных из его бригады, подобно ему и Оссилиусу, как зачарованные, наблюдали за происходящим, но теперь тоже пытались освободиться.

– Нет времени, – отозвался Оссилиус. Он стоял как вкопанный, не отрывая глаз от воцарившегося хаоса.

– Нам нужно действовать вместе! – повысил голос Гальф. – Эй, мы должны разорвать эти цепи!

Но никто его не слушал. Как и толпу крестьян, заключенных охватила паника. Взглянув вверх, Гальф увидел, как на него несется стена людей, которые пытались спастись от живых мертвецов. Тех, кто падал или двигался слишком медленно, тут же хватали и убивали только лишь для того, чтобы они возродились – но уже на стороне врагов. Свободными оставались только несколько путей к отступлению. Руины усыпальницы преграждали дорогу на запад, а пропасть делала невозможным побег на юг. Оставалось прорываться прямо через бригады заключенных, которых согнали на работы.

Толпа хлынула волной. Гальф пытался отталкивать кричащих людей, когда они пробегали мимо него. Толстая крестьянка с длинной царапиной на лице врезалась в него пушечным ядром и отбросила его в сторону. Он расставил руки, чтобы сохранить равновесие, и тут же придворный с побледневшим лицом наступил ему на ноги.

– Вот! – Оссилиус снова пришел в себя и, поставив Гальфа на ноги, всучил в его кровоточащие руки кувалду. – Бей так, как будто от этого зависит вся твоя жизнь.

Оттолкнув плечом навалившегося на него торговца, он добавил:

– А это в самом деле так!

Гальф начал бить по цепям, которые все еще сковывали его. Оссилиус делал то же самое. Другие заключенные смотрели на них с недоумением. Гальф схватил упавшую кирку и бросил ее ближайшему человеку.

– Давай! – крикнул он. – Все разом! Это наш единственный шанс!

В общем переполохе новой нотой зазвучал лязг металла о металл. Постепенно людской поток начал иссякать, облегчив им работу.

«Но это значит, что и враг на шаг ближе», – мрачно подумал Гальф.

И действительно, один за другим из облаков пыли возникали живые мертвецы Брутана. Их глаза горели, как раскаленные угли. Жуткое войско все прибывало.

Шумное ликование дало понять, что в конце шеренги цепь удалось разрубить. Освободившиеся люди сразу же побросали свои инструменты и убежали. Гальф удвоил свои усилия, нанося удары по звеньям цепи, соединявшей его и Оссилиуса.

Как раз в тот момент, когда он подумал, что все бесполезно, со звоном металл поддался, освободив их обоих. Гальф пинком отбросил цепь в сторону. Тяжелые кандалы по-прежнему туго сжимали его отекшие лодыжки, но, по крайней мере, он был свободен!

Пока он бежал вместе с Оссилиусом по направлению к городской стене, Гальф всматривался в толпу, выискивая знакомые лица. Где его друзья? Где Пип? Может, «Древопуты» сбежали через Идиллиамский мост, прежде чем он был разрушен?

Пожалуйста, пусть так и будет… пусть они окажутся в безопасности!

– Нам нужно спрятаться, – прокричал Оссилиус, подталкивая Гальфа к отдельно стоявшей башне. – Нас все еще разыскивают. Нинус ничего не забывает.

Рядом закричала женщина. Очень близко. Гальф свернул в сторону, чтобы избежать встречи с отрядом легионеров, спешивших сквозь пыль. Интересно, они собирались вступить в бой или отступали? Он не мог дать ответа. Гальф споткнулся, восстановил равновесие и оказался лицом к лицу с вдовствующей королевой Магритт.

Она стояла неподвижно, к ее чистому белому платью, похоже, не липли грязь и мусор. Руками она обхватила голову. Рот был широко открыт. Кричала именно она. И смотрела прямо на Гальфа…

Нет. Она глядела мимо. Гальф обернулся.

Сзади стоял Брутан, вынырнувший из мрака. Его глаза горели, как маленькие красные солнца, а ужасные руки ощупывали воздух. Черный язык вывалился из гниющих губ.

– Мой убийца! – рычал он. – Я уничтожу тебя!

– Это не я! – закричала Магритт. – Это не я! Она попятилась, длинное платье закрывало ее ноги так, что, казалось, она плывет через пыль.

– Убью тебя!

– Это не я! – Магритт вытянула обе руки в сторону Гальфа. – Он! Он тебя погубил! Это он возложил отравленную корону на твою голову! Убей его! Убей!

Без промедления Брутан направился прямо к Гальфу. Гальф сделал попытку пошевелить ногой, но оковы были тяжелыми, а боль в лодыжках превратилась в настоящую муку. Он попытался сделать вдох, но его легкие закупорила каменная пыль. Он даже стоял с трудом.

Какой-то солдат нанес Брутану удар мечом. Восставший из мертвых король отбросил его в сторону как муху. Меч солдата скользнул на землю и приземлился у ног Гальфа. Мальчик посмотрел на него. Никогда в жизни он не держал в руках оружия. Он не был даже уверен, что у него хватит сил его поднять.

Меч перехватил Оссилиус. Повернувшись на каблуках, он резко развернул его, сделав огромную дугу и опустив лезвие прямо на незащищенную шею Брутана.

Голова Брутана откинулась, позвонки изогнулись под таким угрожающим углом, что Гальф был уверен: сейчас она скатится с плеч и упадет на землю. Лезвие Оссилиуса скользнуло по черепу Брутана, отправив в воздух широкую струю осколков костей и извивающихся червей.

Когда Оссилиус восстановил равновесие после своего удара, Брутан ухватился за лезвие меча. Острое лезвие срезало остатки плоти на его пальцах, но кости оказались крепкими. Восставший король отбросил оружие и свободной рукой схватил Оссилиуса за горло.

– Нет! – закричал Гальф, бросившись вперед. Он не хотел видеть, как его друг и защитник становится одним из живых мертвецов. Не бывать этому, пока он жив!

Но Брутан немедленно ослабил свою хватку и отбросил Оссилиуса в сторону как куклу. Капитан приземлился на упавшего солдата и захрипел, схватившись руками за горло.

Когда Брутан двинулся к Гальфу, мальчик попятился. Он запутался в кандалах и рухнул на землю. Магритт нигде не было видно. Они с Брутаном остались вдвоем. Существо, нависшее над ним, не было похоже на того отца, о котором он мечтал, когда был маленьким мальчиком. Это чудовище едва походило на человека. Но все же они были здесь, отец и сын, и наконец воссоединились.

Брутан бросился вперед. Темная тень упала на Гальфа. Внезапным вихрем взметнулась пыль.

Он откинулся навзничь и приготовился к тому, что скоро все кончится.

Глава 28

Чем ближе Тарлан подлетал к Идиллиаму, тем больше он дивился. Он вырос среди ледяных гор и холодных долин, где самые крупные поселения были не больше деревни, которую он помог спасти вместе с леди Дарранд. Уже один замок Вайсеринов был достаточно большим, чтобы его поразить.

Но замок Тор его просто потряс.

Это была самая настоящая гора. Сверху на стенах и бастионах стояли башни… Хаотичная каменная кладка как термитник поднималась из лабиринта улиц и зданий. Сколько людей живет здесь? Тысячи? Больше? У Тарлана не хватало слов, чтобы описать такое количество. Он знал, что Идиллиам огромный, но увиденное было выше его понимания.

– Не обращай внимания на здания, – бормотал он. – Сконцентрируйся на людях.

– Мертвец, – прокричала Тита, когда они устремились вниз к толпе. – Не мертвый.

Тарлан напряг глаза, когда они спустились ниже.

Что она имела в виду?

Тита снова и снова повторяла эти слова. Может, из-за людской суеты ее мысли замкнулись и бегали по бесконечной спирали?

– Все в порядке, Тита, – Тарлан погладил ее по голове. Ласковые движения, похоже, успокоили ее.

Но через несколько секунд он сам пришел в волнение.

– Мертвецы! – думал он, глядя на неуклюжих существ, карабкающихся по грудам щебня. – Не мертвые!

Это была битва, но битва, каких он не видел раньше. К главной городской стене прижались солдаты в сияющих бронзовых доспехах с алыми щитами в руках. Отряд редел на глазах, хотя они всеми силами старались сдерживать накатывающую волну… Кем же были нападавшие на самом деле?

Живые трупы!

Тарлан иначе и не мог их описать, этих спотыкающихся существ в рваных одеждах. Куски гнилой плоти тянулись за ними.

– Как это может быть? – спросил он завороженно и в то же время испуганно.

– Тита не знает, – печально ответил торрод.

– Мертвец, – крикнула Нашин, подлетая слева.

– Восставший из мертвых, – прокричал Китин, паря справа.

– Я думал, что в Ледяной пустоши было тяжко, – сказал Тарлан. – Но здесь…

Он направил стаю торродов по широкому кругу над местом сражения, держась достаточно высоко, чтобы избежать стрел или летящих обломков. Но, похоже, противники, схватившиеся врукопашную, даже не подозревали об их присутствии. Внизу раздавались крики.

– Брутан! Брутан вернулся!

– Восставший из мертвых король!

– Брутан!

«Отец!» – мысли Тарлана спутались. Восставшие из мертвых воины – уже от этого можно было прийти в ужас. Но когда он услышал имя своего отца, у него перехватило дыхание, как если бы его ударили в живот.

«Ты же мертвый!» – Он вспомнил мрачный восторг, с которым лорд Вайсерин объяснял ему, как убили его отца, жестокого тирана Торонии.

– Ниже! – рявкнул он.

– Опасность! – отозвалась Тита.

– Лети ниже, Тита!

С тревожным клекотом гигантская птица накренилась над толпой, ударяя своими позолоченными крыльями по облакам пыли, поднимавшейся с земли. Они словно преодолевали пороги горной реки, в которой фигуры бойцов кишели во мраке, как потревоженные рыбы.

Впереди просматривался клочок свободного пространства. «Странно», – подумал Тарлан и направил туда Титу. Там стоял человек – центр спокойствия среди хаоса. Когда они подлетели ближе, Тарлан увидел, что это вовсе не человек, а его останки: еще один из армии живых мертвецов, но выше и шире остальных. Из его пустых глазниц вырывались языки красного пламени.

И он знал, кто это.

Он догадался даже не по лохмотьям с изящной вышивкой, которая все еще сохранилась на королевских одеждах трупа. Не по золотой цепи на шее страшилища, которая уже потеряла блеск. А по тому, что, несмотря ни на что, эта оболочка человека по-прежнему держала себя по-королевски.

Существо, когда-то бывшее Брутаном, надвигалось на мальчика, распластанного на земле. Рядом лежали еще два человека. Но его внимание привлек именно мальчик. Потрясение Тарлана от вида мертвого короля улетучилось из его головы, когда он недоверчиво смотрел на следующую жертву Брутана.

Мальчика примерно его возраста.

Он был странно сложен, как будто его тело сделали из частей, которые не очень-то стыковались друг с другом.

Его глаза были черными, как у Тарлана и Элоди.

А волосы пылали рыжим золотом. Как и у Тарлана.

Гальф! Должно быть, это он!

– Он собирается убить моего брата! – закричал он. Ударив каблуками по спине Титы, он заставил торрода резко спикировать.

– Вниз! – рявкнул он на Нашин и Китина. – Давайте вниз!

Синхронно взмахивая крыльями, три могучие птицы устремились на восставшего из мертвых короля. Тарлан чувствовал, как солнце обжигает его затылок, видел огромную тень, которую отбрасывала его стая на землю и которая, казалось, сгустилась в плотную зловещую темноту, когда они обрушились на свою цель. Достигнув земли, крылья торродов подняли пылевые вихри.

Почувствовав их приближение, Брутан стремительно обернулся. Он подпрыгнул, его покрытые запекшейся кровью руки молотили по воздуху. Инстинктивно Тита отклонилась в сторону. Одновременно она выставила вперед лапы. Один коготь коснулся плеча Брутана, отхватив от него что-то похожее на окровавленный кусок мяса. Восставший из мертвых король снова повернулся, размахивая изуродованными руками.

Нашин и Китин ушли в разные стороны и парили над приближавшимися ордами живых мертвецов, спешившими на помощь своему предводителю.

– Уходи на круг! – отчаянно кричал Тарлан. – Уходи на круг!

Когда Тита совершила резкий поворот, он увидел, что мальчик смотрит на них с широко раскрытым ртом. Его рваная и грязная рубашка опустилась, открыв зеленый камень на золотой цепочке.

Тарлан почувствовал, что вознагражден. Он оказался прав! Наконец он нашел своего брата!

«Нашего брата», – поправился он, когда его мысли мгновенно перенеслись к Элоди, оставшейся на другой стороне пропасти.

– Мы прилетели за тобой! – крикнул он, не зная, слышит ли его мальчик. Это было не важно.

Я иду!

К облегчению Тарлана, Нашин и Китин, атакуя когтями и крыльями, успешно отбросили армию живых мертвецов, хотя, как он подозревал, передышка была лишь временной. Им следовало максимально воспользоваться затишьем и действовать до того, как Брутан придет в себя.

– Нам надо подобрать его, – сказал он Тите, выровняв ее для следующего захода. – Сможем?

– Заберем его, – согласилась она.

Когда они снизились во второй раз, сквозь облака пыли прорвалась новая волна солдат. Но они были живыми – это солдаты Идиллиама завершали атаку, воспользовавшись преимуществом, которое дали им торроды. Их возглавляла любопытная фигура: худой юноша в странной золотой маске.

Его голову увенчивала золотая корона.

– Нинус! – прошептал Тарлан.

Все истории, которые слышал Тарлан – все, что ему рассказывали, – сошлись воедино в эту секунду. Здесь был его убитый отец, восставший из мертвых. Его брат, последний из тройни. И его единокровный брат, молодой сумасшедший, присвоивший корону, носить которую он не имел права.

Его мысли обрели кристальную ясность, и в голове созрел ответ на все вопросы: «Я именно там, где и должен быть».

– К Идиллиамскому мосту! – кричал Нинус. Золотая маска лишь слегка приглушала его голос, и Тарлан мог слышать каждый звук его пронзительного голоса. – На нас идет новый враг. Отбросьте его! Они не должны пересечь мост!

На секунду Тарлан пришел в смятение.

О чем это Нинус? Ведь враг был здесь, поблизости. И вдруг его осенило. Молодой король говорил не о Брутане и его армии живых мертвецов. Он говорил об атаке извне, из-за пределов города. Атаке с моста.

Речь шла о «Трезубце».

– Они не знают, – сказал он. – Они не знают о живых мертвецах. Они думают, что их ждет одна армия. А здесь целых две!

– Предупредить их, – сказала Тита.

– Да! Мы должны их предупредить. Но сперва спасем брата!

Крылья Титы слились в размытое пятно, когда она понесла Тарлана вниз к тому месту, где лежал его брат. Перед глазами предстала картина: Брутан снова склонился над мальчиком, а тот съежился под руками отца.

– Давай! – закричал Тарлан. – Давай, Тита! Давай!

Но они были слишком далеко, а Брутан двигался слишком быстро. Охваченный ужасом Тарлан смотрел, как костлявые руки восставшего из мертвых короля протянулись к его брату.

А затем, к его величайшему изумлению, мальчик исчез.

Глава 29

Чем дальше они решались продвинуться по Идиллиамскому мосту, тем более незащищенной чувствовала себя Элоди. Целая армия балансировала на узкой полоске скалы, выступающей над бездонной пропастью. Чем дольше они тут задержатся, тем более уязвимыми станут. «Мы не можем останавливаться, – думала она. – Мы нужны Гальфу».

«Трезубец» занял всю ширину моста, армия призраков тоже была здесь, их лошади шли в ногу с живыми лошадьми, копыта били в унисон. Сейчас они достигли той части моста, что располагалась ближе к Идиллиаму, и девочка и без подзорной трубы Фессана видела, что происходит под стенами города. Там шла битва, огромное войско сражалось среди клубов мелкой белой пыли. Может быть, там сражались из-за того, что Нинус захватил власть, а может, дело было в чем-то другом. Это не имело значения. «Трезубец» пришел сюда, чтобы покончить с несправедливостью раз и навсегда. Но чего это будет стоить?

Она снова взглянула на призрачную армию, двигавшуюся в разряженном воздухе. «Сколько еще призраков появится, пока все закончится?» – подумала она, содрогнувшись.

– Стоять! – крикнул Фессан, подняв руку. – Всем стоять!

Дискус вскинул голову и закусил удила, когда колонна «Трезубца» замедлила шаг и остановилась. Элоди потрепала коня по загривку, чтобы успокоить его. Неудивительно, что он встревожился. Между полуразрушенной проезжей частью, по которой они двигались, и дальним концом моста зиял широкий провал – прямо впереди. Внизу клубы тумана застилали необозримую глубину пропасти.

– Пролом слишком велик, – сказала Элоди.

– Мы перекроем его, – ответил Фессан. – Требушеты!

Элоди отступила, пока вокруг нее «Трезубец» разворачивал орудия. Одна за другой шесть огромных катапульт выдвинулись вперед. Деревянные рамы трещали, когда их устанавливали на место. Элоди задержала дыхание, подумав, что потрескивает и каменная поверхность моста.

Только бы он устоял…

Но мост и не пытался обрушиться. Вскоре шесть требушетов выстроились в линию на его разрушенном конце, каждый требушет зарядили большим камнем. Седобородый Дориан, стоявший перед ними, опустил руку, подавая сигнал.

Одновременно все требушеты были спущены. Их гигантские рычаги, сделанные из стволов деревьев, поднялись, запустив шесть огромных каменных обломков через пролом в мосту по траектории, которая позволит им приземлиться на противоположной стороне. К каждому камню был привязан толстый канат; эти канаты как хвосты тянулись за камнями, которые чертили дуги в воздухе.

Все камни тяжело рухнули на противоположной стороне, намертво застряв там, где приземлились. Лишь один скатился с края моста. Державший его канат натянулся и сорвал требушет, из которого он был запущен, с импровизированной опоры.

– Назад! Назад! – воскликнул Дориан, когда огромная катапульта заскользила боком по мосту. Солдаты бросились врассыпную. Со звериным рыком гигантское осадное орудие перевалилось через парапет и исчезло в тумане.

Элоди ожидала услышать звук от падения катапульты. Но так и не дождалась.

– Пяти достаточно! – крикнул Фессан. – За работу! Группа мужчин вертела рукоятки на требушетах, туго натягивая канаты. Вторая группа, перебирая руками, двигалась через провал; ноги людей болтались над бездонной пропастью. Сердце Элоди замерло, пока она смотрела на них. Достигнув противоположного края, они потянули за канаты, по которым перебрались.

Медленно, но верно поднятые рычаги катапульт, сделанные из стволов деревьев, начали опускаться над провалом.

– Элоди! – раздался голос слева от нее. Это был Самьял. – Берегись!

Инстинктивно она вжалась в седло. Мгновением позже рядом с ней просвистела стрела, едва не угодив в цель.

Откуда она взялась?

Полетели новые стрелы. Послышались крики.

К краю моста бежали лучники. По меньшей мере половина из них упала замертво до того, как они успели достать стрелы из своих колчанов. Элоди смотрела через провал. Все перебравшиеся на ту сторону воины лежали, проткнутые стрелами.

Ее сковал ужас. Это моя вина! Я не должна была посылать их в атаку!

На другом конце моста из тумана, окутавшего стоявший вдалеке замок, показались солдаты Идиллиама.

– Назад! – закричал Фессан, обнажив меч и размахивая им так, что тот сверкал на солнце. Его конь попятился, почувствовав волнение седока. – Они нападают на нас! Назад!

По рядам прокатилось замешательство. Места, чтобы развернуться, не было. Да и времени на то, чтобы развернуться, тоже не было. Когда идиллиамские стрелы посыпались на воинов «Трезубца», в воздух поднялись щиты, но многие уже упали замертво.

«Вот что значит быть королевой, – подумала Элоди с горечью. – Когда ты принимаешь неверные решения, люди умирают».

В тыльную сторону ее ладони ударилась стрела. Она схватила ее, потирая костяшки пальцев.

«Его рука, – подумала она, – она была твердой…»

Внезапно ей в голову пришла мысль.

«Сейчас, – сказала она себе с предельной ясностью. – Время настало!»

Не обращая внимания на ливень стрел, Элоди направила Дискуса через царящую сумятицу к краю моста.

– Самьял! – кричала она. – Самьял!

Через секунду он оказался рядом с ней. Лицо мальчика было решительным.

– Чего вы хотите? – спросил он.

– Ты можешь касаться меня? – спросила Элоди, затаив дыхание.

– Да, но…

– Вы все можете так делать? Со всеми нами?

– Я не понимаю…

Элоди прикусила язык, чтобы унять бешено скачущие мысли.

– Призрак может поднять человека? Он выдержит его вес? Сможет нести его?

– Конечно. Но я все еще не…

– Это все, что мне нужно было узнать! Приведи свою армию, Самьял! Пусть она соберется под провалом в мосту. Скажи им, чтобы они встали плотнее друг к другу так близко, как только они смогут, – Элоди оглянулась на солдат «Трезубца», которые сомкнули щиты, чтобы создать защитную стену. – И пусть держат щиты над головой.

– Но зачем?

– Сделайте это немедленно!

Пришпорив Дискуса, она поскакала прочь от края моста, туда, где Фессан пытался выстроить свои войска. Шрам, шедший через его лицо, побелел, а щеки пылали.

– Фессан! – закричала она. – Фессан! Ты должен выслушать меня!

– Почему вы еще здесь? – крикнул он в ответ. – Вас надо отвести в безопасное место!

– Нет времени, и тебе это известно. А теперь слушай свою королеву!

Фессан умолк.

– Так-то лучше, – продолжила Элоди. – На ту сторону есть переход.

Фессан покачал головой.

– Мне жаль, но я не могу…

– Ты можешь, и ты это сделаешь. Слушай меня! Мы здесь не одни. Вместе с нами идет еще одно войско. Призрачная армия, – она указала на провал, где Самьял и сир Джейкен выстраивали своих товарищей тесными рядами. – Вам их не разглядеть, но я их вижу. Это призраки тех, кого Брутан предал в Войне крови. И они пришли, чтобы помочь нам!

Фессан напряг глаза.

– Там пусто, – сказал он.

– Но ты кое-что замечал. В тот день, когда мы скакали через луг. Помнишь? Помнишь, как шевелилась трава? Ты ведь чувствовал, что там что-то есть?

Когда она закончила, призраки подняли щиты над головами. Солнечные лучи проходили прямо через них, но в то же время казалось, что они отражаются от их призрачных фигур. Для Элоди это выглядело так, как будто река из серебра соединила два конца разрушенного моста.

– Я ничего не вижу, – повторил Фессан. Хотя выражение его лица сказало Элоди, что он не до конца уверен.

– Я докажу! – сказала она.

Соскочив с Дискуса, она побежала к краю моста. Лошади толкали ее со всех сторон, пока она протискивалась к узкой полоске свободного пространства у самого края пропасти. Здесь она остановилась.

На другой стороне моста несколько Идиллиамских лучников прицелились и выстрелили. Стрелы просвистели над ней, но Элоди не обратила на них внимания.

«Я должна ему показать, – думала она. – Я должна заставить его поверить мне. Это единственный выход».

– Элоди! – крикнул Фессан. – Что вы делаете? Зажмурившись и сжав кулаки, Элоди прыгнула.

Она летела, перебирая ногами по воздуху, и в одно мгновение все страхи вернулись к ней.

Я была не права. Я была не права все это время. Самьял не настоящий. И никаких призраков нет. Нет никакой потусторонней армии, нет никаких голосов. Я просто глупая испорченная сумасшедшая девушка, которая заслуживает того, что с ней сейчас случится. Я умру…

С глухим стуком ее ноги приземлились на что-то твердое. Открыв глаза, она посмотрела вниз на плоскую серебристую поверхность поднятого щита. На щите красовался крест и изображение льва. Через просвет между ним и соседним щитом она увидела лицо старика, смотревшего на нее.

Старик подмигнул ей.

Рядом упала стрела, провалившись прямо через ряды призрачных рыцарей.

Она упала в бездну.

А Элоди – нет.

– Следуйте за мной! – крикнула она «Трезубцу» каким-то новым для нее самой голосом. – Идите за мной!

Не оглядываясь назад, она двинулась по призрачному мосту. Впереди лучники из Идиллиама опустили свои луки и смотрели на нее разинув рты. Для них и для мужчин и женщин из «Трезубца» это, должно быть, выглядело так, как будто она шла по воздуху.

Интересно, когда они снова начнут стрелять?

Фессан решился и последовал за ней. Он бросил ей щит и меч. По коже ее пробежал холодок, когда она поняла, что оружие когда-то принадлежало Пейлни.

– Я иду за вами, – сказал Фессан.

Он оглянулся. Проследив за его взглядом, Элоди увидела множество солдат, которые спешились и ступили на призрачный мост.

– Мы с вами, моя королева.

Снова посыпались стрелы, но Элоди и Фессан подняли свои щиты и сомкнули их.

– И это сделали вы одна, – сказал Фессан. – Представьте, во что может превратиться Торония, когда вас будет трое.

Пейлни была права. Грязь и пот на лице Фессана не могли скрыть восхищения в его сияющих глазах.

Когда они подошли ближе к другому краю провала, в щит Элоди попала стрела. От удара волна прокатилась по ее руке и дошла до плеча. Она отшатнулась, и все ее возбуждение мгновенно улетучилось. Стрелы были настоящими, как и поджидавшие их люди.

И война была настоящей.

Как только она об этом подумала, дождь из стрел стих. Элоди рискнула выглянуть из-за щита. Может, они подтягивают новых лучников? К своему удивлению, она увидела, что среди солдат из Идиллиама царит паника. Они бросились врассыпную с поднятыми вверх руками, как будто приготовившись отразить атаку.

С пронзительными, звучащими в унисон криками три торрода пикировали на солдат из Идиллиама, втыкая когти в спину тем, кто бежал, сбивая тех, кто остался стоять, и сбрасывая их в пропасть. На спине Титы, торрода с золотой грудью и такими же золотыми крыльями, сидел Тарлан. На его лице застыло выражение абсолютного изумления.