Текст книги "Алиф-невидимка"

Алиф и Новый Квартал удивленно переглянулись.

– Но вы же сами говорили, что не хотели бы проводить свое время в обществе джиннов, как пришлось новообращенной и Дине, – напомнил Алиф.

– Я имею полное право пользоваться прерогативой пожилого человека, а потому меняю свое решение.

– Но почему? – Алифу даже подумать было страшно о том, что придется оставить шейха здесь.

Старик посмотрел на небо и чуть заметно улыбнулся, лиловый цвет отразился в его мутных глазах.

– Потому что я вернулся бы к развалинам своей жизни, – заговорил он. – На мое место в Аль Башире они поставят какого-нибудь государственного слугу, обученного в школе для противников ислама. И если при этом меня не арестуют и не убьют, я всю оставшуюся жизнь буду вздрагивать от каждого неожиданного звука и постоянно оглядываться. Впрочем, то же самое ждет и вас, если только, конечно, вы уже не разработали какой-то особенный план.

– Мои планы всегда внезапны и смешны, – выпалил Алиф. Внезапно он снова начал сомневаться в себе и своих способностях. – Вы только посмотрите, куда они всех нас завели. Я и сам понять не могу – ну почему я не в состоянии решать свои обычные проблемы точно так же, как это делают все нормальные люди?!

– Может быть, у тебя не совсем обычные проблемы?

– Я был простым хакером, имел проблемы со своей девчонкой. Ну что может быть в этом необычного?

Новый Квартал тихонько хихикнул.

– Значит, мы, возможно, живем не совсем в обычное время, – высказал свое предположение шейх. – Я понимаю, что старики часто жалуются на современность. Они вздыхают по поводу того, что золотое времечко уже прошло, когда дети были вежливыми, а килограмм мяса можно было купить за одну монетку. Но в нашем случае, молодые люди, я думаю, что не ошибусь, если замечу, что в мире, где мы живем, произошли какие-то фундаментальные перемены. Мы достигли этапа постоянных изобретений. Революции сместились с поля боя на домашний компьютер. Ничто больше никого не шокирует. Мы живем в выдуманную эру. Выдуманные правительства принимаются без комментариев, а сами мы можем сидеть в мечети и рассуждать о том, как выдуманный герой поедает ненастоящую свинину в видеоигре, причем говорим мы так же серьезно, как если бы обсуждали живого человека. А теперь и я, и ты, и маленький принц коротаем ночь во дворе у марида, и при этом мы так же спокойны, как если бы забронировали номера в гостинице. Все это весьма странно.

– Не думаю, что вот именно это является описанием современности, – заметил Новый Квартал. – Мне кажется, мы, напротив, возвращаемся назад, к тем временам, когда все это считалось нормой. Все это было еще тогда, когда не явились еще сюда европейские интеллектуалы в своих кальсонах и не решили провести черту между тем, что рационально, а что – нет. Полагаю, что наши предки не считали необходимым проводить такие различия.

Шейх задумался.

– Возможно, ты прав, – кивнул он. – Наверное, каждая инновация начинается с фантазии. Когда-то давным-давно те, кто изучал ислам, решили дать волю своему воображению. Например, в Средневековье были великие споры о том, в какой момент человек входит в состояние духовной чистоты, совершая хадж. Например, вы идете пешком. Когда? А если на корабле, то когда? А если на верблюде? И тогда один умник, когда закончились все разумные доводы, задал вопрос: а что, если бы человек летал, тогда какой момент считать главным? И это считалось серьезным испытанием для приспособляемости закона. В результате у нас появились правила для воздушных путешествий во время совершения хаджа, которые были установлены за пять столетий до появления коммерческих авиалиний.

Алиф прилег на свой матрас.

– Не знаю даже, лучше мне стало от этого или хуже, – признался он. Его конечности отяжелели, он устал и хотел спать. – Но мне все равно хочется, чтобы вы вернулись вместе с нами, уважаемый.

– Я не буду здесь один. Новообращенная тоже остается, как вам известно, по крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок.

– Интересно, как будет выглядеть малютка, – сказал Новый Квартал и состроил гримасу. Потом он снял сандалии и плюхнулся на матрас рядом с Алифом. – Возможно, он будет покрыт густым мехом. Или у него будут острые клыки. А где он будет жить? И вообще какова судьба у полулюдей-полуджиннов? Как у него все сложится?

– У нее, – поправил Алиф.

– Не понял.

– Это будет «она», а не «он». Я про ребенка.

– Как скажешь. – Новый Квартал закрыл глаза и уложил голову на руки, служившие ему чем-то вроде подушки. Алиф принял такую же позу, прислушиваясь к тому, как шейх, разуваясь, напевает что-то себе под нос.

Теплый воздух приятно тонизировал кожу, принося с собой запах финикового сахара. Алиф услышал, как весело рассмеялась Дина где-то там, внутри дома марида. Ей эхом расхохоталась новообращенная, перед этим шутливо поспорив с девушкой. Алиф подумал о Городе и о том, что означало для молодого человека возвращение в него. Потом он представил свою мать, одну со служанкой в их пустой квартире. Она уже давно, наверное, считает его погибшим. Для Алифа казалось важным еще тогда, в тюрьме, думать только о той прошлой жизни в районе Бакара и никогда не представлять себе будущее, не заглядывать вперед. Ведь даже если они с Новым Кварталом и победят, даже если джинны одолеют Руку вместе с его демонами, он сам, возможно, уже никогда не вернется к прежней жизни и проведет оставшиеся дни как в кошмарном сне.

– Алиф, – сонным и слабым от усталости голосом обратился к юноше Новый Квартал, – а наш план сработает?

– Не важно, – отозвался тот. – Если мы и напортачим, мы долго не протянем, так что нам не придется разбираться с последствиями.

– Логично, – успокоился Новый Квартал.

Какая-то птица (да-да, в Пустом Квартале обитали и птицы тоже!) прокричала откуда-то сверху свою звонкую песню, возвещавшую о наступлении ночи, этакая воробьиная имитация соловьиной трели. Алиф почувствовал, что немного успокоился, и его вскоре одолел сон. Очень скоро ему приснилось, будто он видит, как наяву, и двор марида, и спящую фигуру шейха Биляля, и Нового Квартала, и даже свою собственную, но небо над ними было насыщенного синего света, без луны, но зато усыпанное тысячами звезд и неведомых ему созвездий. Это зрелище заворожило его, и он тихо завис над собственным спящим телом, уставившись глазами вверх.

Его мечтательное состояние прервал женский плач. Встревоженный, юноша стал оглядываться в поисках источника этого странного звука и заметил промелькнувшую тень у ворот дома марида. Это был необычный золотистый силуэт, отчетливо выделяющийся на общем синем фоне. Алиф узнал Азалель. Она беззвучно прошла по двору, закрывая лицо ладонями. Ее черно-оранжевые волосы рассыпались прядями по плечам. Желтый халат, в котором Алиф видел ее в последний раз, был кое-где разорван и весь покрыт пылью, как будто женщина с тех пор так ни разу и не снимала его.

– Это ты? – как-то не очень удачно поинтересовался Алиф, удивившись звуку своего собственного голоса. Азалель взглянула на него, и он заметил ее узкие вертикальные зрачки, как щелочки, как это бывает у кошек по ночам. В них светились такие всепоглощающие горе и скорбь, что Алифу стало не по себе.

– Ты… но почему ты… – Алифу стало трудно подбирать слова, и он замолчал.

– Я пришла, чтобы посмотреть на ребенка своего брата, – негромко произнесла Азалель. – Мне нравится, как она спит в ее чреве. – Она обняла себя руками, словно замерзла. – Я не могу тебе сказать, видит ли она меня в такие минуты. Сейчас рождается слишком мало полулюдей-полуджиннов. Наполовину глина, наполовину огонь… Она поддерживает разум своей матери, Дины и старика, и это не позволяет им сойти с ума, а это уже кое-что. Поэтому мне все же приятнее думать, что она тоже видит меня.

Алиф беспомощно огляделся по сторонам.

– Я сплю или уже нет?

– Спишь. – Она двинулась к нему, по дороге вытирая слезы.

– Я тоже тоскую по Викраму, – уже более мягким голосом признался Алиф. – И еще я должен попросить у тебя прощения. Если бы не мои проблемы, он, наверное, сейчас был бы жив.

Но Азалель лишь отрицательно покачала головой:

– Нет. Он сам выбрал день и час своей смерти. И к тебе это почти не имеет никакого отношения. – Сказав это, она улеглась рядом с тем местом, где спал Алиф, и свернулась колечком. Только сейчас Алиф осознал, что у него до сих пор раскрыт рот от изумления, а со стороны это выглядело, наверное, довольно непривлекательно.

– Ты, наверное, очень сильно любила его, – робко произнес Алиф. Азалель улыбнулась и закрыла глаза, словно вспомнив что-то очень приятное.

– Временами, – призналась она. – А иногда я ненавидела его. Мы когда-то были возлюбленными. Или он был моим отцом. А может, мы были врагами, но потом помирились. Впрочем, мы знали друг друга так давно, что уже и позабыли такие подробности.

Теперь Алиф только надеялся на то, что его удивление не будет столь же заметным для нее. Выражение лица на его спящем теле лишь слегка изменилось. Азалель протянула к нему руки, умоляюще шевеля пальчиками, как ребенок, пытающийся достать конфетку. Алиф вскочил на ноги.

– Не могу. Я люблю другую, – пояснил он.

– В прошлый раз ты уже это говорил.

– Но на этот раз все серьезно.

Азалель повернулась на спину и смотрела на него устало и жалобно, и Алиф почему-то подумал в этот момент о своей матери.

– Все в порядке, – успокоила его женщина. – Я просто хочу почувствовать запах твоих волос. Этот запах не изменился с тех пор, когда ты был еще маленьким мальчиком.

Очарованный, юноша понял, что не хочет обижать ее, и поэтому снова лег на свое место. Он почувствовал, как вошел в свое спящее тело, проснувшись всего на мгновение, когда черно-оранжевая кошка, мурлыча, терлась носом о его висок.

– Дина всегда говорила мне, что ты джинн, а не кошка, – пробормотал Алиф, находясь на грани засыпания и бодрствования. – Я тогда считал, что она просто шутит.

– Так оно и было. Вы мои маленькие детки из глины, играющие на крыше…

Кошка устроилась возле юноши, прижавшись спиной к его груди. Испытывая угрызения совести, Алиф вспомнил, как, еще будучи мальчишкой, он решил подстричь ей усы садовыми ножницами. А еще он пару раз дергал ее за хвост. Ему даже не показалось тогда странным, что она даже не попыталась ни укусить его, ни поцарапать. Он погружался в сон все глубже, слушая, как она начала петь. Это была грустная кошачья песня без слов, с грассирующей трелью, о том, что любовь исчезла, а дети выросли.

– Я очень боюсь, что мне не удастся все исправить, – признался его спящий разум.

– Не волнуйся, – раздался откуда-то издалека голос Азалель. – Я помогу тебе.

Глава пятнадцатая

– Ты уверена, что с тобой все будет в порядке?

Американка осторожно положила руку на свой выступающий живот, хотя и не слишком заметный под многочисленными складками ее широкого халата, и улыбнулась Алифу.

– Как будет угодно Богу. У меня тут остается марид, а теперь еще и шейх Биляль. Кроме того, меня не покидает такое чувство, что мы еще обязательно встретимся, так или иначе.

Алиф надеялся на то, что если это и произойдет, то только не здесь, а лучше под более ярким и привычным небом.

– Я обязательно вернусь, чтобы посмотреть на твою дочку, – пообещал он. «На дочку Викрама», – добавил он про себя, ловя себя на мысли о том, что никак не может привыкнуть к нынешнему положению дел.

– Хорошо. Мне это нравится. – Она протянула руку и по-дружески сжала его плечо. – Береги себя.

– Постараюсь. – Алиф повернулся к шейху Билялю и поцеловал его руку. – Прощайте, уважаемый. Для меня это такая большая честь – познакомиться с вами.

– Храни нас Бог, ты так говоришь, будто я собрался умирать. – Шейх весело подмигнул молодому человеку. – А вот знакомство с тобой стало для меня серьезным испытанием. Тем не менее оно привело меня в это удивительное место, о чем я и мечтать не мог, и за это я хочу отдельно поблагодарить тебя. Викрам был прав, тебе придется хорошенько напрягать мозги в будущем. Используй же их по назначению.

Новый Квартал передал Алифу рюкзак. Тот взвалил его на плечи и повернулся как раз в тот момент, когда из дома вышла Дина в нелепых кроссовках и с вместительной сумкой через плечо.

– Пошли?

– Что у тебя в сумке? – поинтересовался Новый Квартал, оглядывая новое приобретение девушки.

– Вещи, которые нам могут пригодиться.

Алиф жадно рассматривал лодыжки, виднеющиеся над полой халата, такие тонкие и хрупкие. И ему тут же вспомнился тот роковой выстрел, когда они убегали от агента службы безопасности, и Дина была ранена в руку.

– Может быть, тебе стоит остаться здесь, пока все не уляжется, – предложил он. – Там сейчас опасно.

– Я знаю. Вот поэтому я специально и надела кроссовки.

Она подошла к нему поближе, и по крошечным морщинкам у глаз Алиф понял, что девушка улыбается. Он еле сдержался, чтобы не взять ее за руку. В ворота сада вошла Сакина, за ней грозовой тучей влетел марид со скрещенными руками на мощной груди.

– Готовы? – поинтересовалась Сакина.

Алиф ощутил приток адреналина в крови, которая тут же рванулась в его конечности, теплой волной мгновенно разогревая их.

– Готовы, – кратко ответил он.

Сакина проводила их до ворот. Алиф напоследок остановился и в последний раз оглядел всех присутствующих: американка, марид и шейх Биляль стояли посреди двора и молчали, словно изображая немую сцену в спектакле. Вместо них, казалось, говорила булькающая вода в фонтане. Алиф поднял руку, прощаясь, но это вышло у него как-то неловко.

– Да пребудет с вами мир, – произнес шейх.

– И с вами тоже, – вторил ему Алиф, и ворота за путешественниками закрылись.

Когда они очутились за пределами дома марида, Сакина быстрым шагом повела их по улице, ловко огибая многочисленных продавцов с их разнообразными товарами, заполнявшими главную артерию Пустого Квартала. С левой стороны показалась та самая мечеть, в которой успел побывать шейх Биляль. Это было воздушное изящное строение из белого камня, открытое со всех сторон, увенчанное куполом, пропускавшим внутрь розоватый свет неба. Алиф сумел различить несколько бледных силуэтов внутри, которые напевали сами себе те самые слова, которые он сам выучил еще в раннем детстве: «Скажи: «Он – Аллах Единый, Аллах Самодостаточный. Он не родил и не был рожден, и нет никого равного Ему».

Алиф случайно запутался в ремешках одной сандалии и уже в какой раз добрым словом вспомнил свою одежду и обувь. Тот наряд, который выдал ему Новый Квартал, начинал оказывать на него дурное влияние. Молодой человек не привык носить то, во что облачается элита, и поэтому сейчас чувствовал себя весьма некомфортно. Прихрамывая, он нагнал Сакину, послушно следуя за ее косматой головой сначала за угол, потом вниз по каменной лестнице, которая привела их на какой-то подземный базар. На Алифа пахнуло свежей древесиной, потом он уловил запах молодого вина. На многочисленных прилавках стояли какие-то бутылки и коробки, клетки с удивительными существами в ярких оперениях, некоторых из них Алиф знал, но большинство видел впервые. Перед ним покачивалась голова Нового Квартала и его яркая белая одежда, настоящая ткань среди живых теней. Он ускорил шаг.

Базар извивался змеей на несколько кварталов, а потом вдруг прекратился у большой арки, через которую Алиф увидел пустыню. Но зрелище было каким-то ускользающим. Одну секунду он видел розоватое небо и светящуюся пыль Пустого Квартала, принадлежащего джиннам, а в следующий миг перед его глазами возникал более привычный пейзаж – желтые дюны и над ними – горячее синее небо.

– Сюда, – велела Сакина, мощной рукой поднимая решетку ворот. – Ощущения будут непривычными.

Алиф оглянулся на Дину. Над черной тканью никаба он увидел ее полные смелости и решимости глаза.

– Пошли, – сказал он.

Они шагнули через ворота один за другим, исчезая в сиянии света. Алиф ощутил запах озона и металлический привкус во рту, как будто долго грыз зубами тонкую оловянную фольгу. Он глубоко вдохнул и возник на ярком песке, отчаянно барахтаясь, словно пытаясь найти что-то твердое под ногами. Где-то поблизости сильно тошнило Нового Квартала.

– Вот дерьмо, – слабым голосом произнес его товарищ. – Никогда больше не соглашусь проделать это.

Дина сидела на песке и обмахивала нижнюю часть лица свободным концом своего никаба. Только Сакина, похоже, оставалась спокойной и безучастной к происшедшему. Она стояла на песке со скрещенными на груди руками и нетерпеливо ждала, когда молодые люди придут в себя.

– Возьмите себя в руки, – посоветовала она. – До Города еще много километров.

– Не хочешь ли ты сказать, что нам придется идти туда? – в ужасе посмотрел на нее Новый Квартал.

– Вам – нет. А мне придется. А трое человеков из глины – это довольно увесистый груз, я вам скажу.

– Груз? Ты хотела сказать, что… – И прежде чем Новый Квартал сумел правильно сформулировать свой вопрос, все трое уже оказались в воздухе. Алиф еще ощущал песок одной ногой, но недолго – один легкий рывок, и юноша выровнялся в полете над землей. Он закрыл глаза, потому что от встречного ветра у него потекли слезы. Потом он услышал, как нервно и тяжело дышит Дина, и хотел взять ее за руку, но его пальцы нащупали только подол ее халата. Скорость увеличилась. Алиф почувствовал, как все у него в животе сжалось, словно кишечник и мочевой пузырь собирались опорожниться, и вынужден был собрать все силы, чтобы это не произошло. Видимо, такое сосредоточение на собственном организме отвлекло его от полета, потому что уже в следующий миг его почти нежно опустили на бетонный тротуар.

Он глубоко дышал через нос, прижимаясь щекой к земле. Позади него раздался странный звук, как будто чьи-то когти скреблись об асфальт, словно там приземлилась какая-то гигантская хищная птица. Затем раздался испуганный и удивленный вскрик Нового Квартала. Тогда Алиф окончательно пришел в себя и, открыв глаза, увидел перед собой разбитую витрину магазина. Внутри все было перевернуто вверх дном и сожжено. Алиф сначала поднялся на колени, потом встал во весь рост, инстинктивно даже не обратив внимания на аморфный силуэт Сакины.

Насколько он понял, сейчас они находились как раз на границе между Старым и Новым Кварталами, неподалеку от района Бакара. И все же местность здесь была неузнаваема. Окна почернели от дыма, открытые кафе пустовали, ворота во дворы жилых домов закрыты и заперты на засовы. На стене одного здания огромными буквами было наскоро выведено «ХВАТИТ» на арабском и урду, и алые подтеки краски стекали на тротуар.

– Что происходит? – в страхе произнесла Дина. От ужаса ее голос стал неестественно писклявым. – Что тут случилось?

– Рука разрушил Интернет, – мрачно констатировал Алиф. – И возможно, вместе с этим заодно и всю электросеть Города.

– По-моему, людей это сильно расстроило, – по-детски заметил Новый Квартал.

Где-то поблизости раздался какой-то шум. Алиф заглянул за угол и увидел небольшую группу несущихся куда-то мальчишек-тинейджеров вместе с дорогим плазменным телевизором. Они чем-то напомнили ему тех самых хулиганов, которые приставали к Дине на берегу, когда они присели перекусить еще тогда, в предыдущей жизни. Алиф почувствовал, как у него зачесались руки, но при этом он не испытал ни страха, ни какого-то особого возбуждения.

– Новый Квартал, – обратился он к другу. – Вот это оно и есть? Это наша революция?

– Если это так, то меня это сильно пугает, – признался Новый Квартал. – Где все? Почему они все воруют? Неужели вот так и бывает с людьми, когда они не могут войти в Фейсбук? Где наш славный государственный переворот?

– Вас ждут куда более серьезные проблемы, – произнесла Сакина, приобретая человеческий облик. – Я чувствую запах серы. Темные существа вырвались на свободу, и они уже где-то рядом.

– Он собрал все свои силы, – подытожил Алиф. – Чего же он так испугался?

– Наверное, не чего, а кого. Вероятно, тебя.

– Не может быть. Он ненавидит меня, но спятить он не мог. Во всяком случае, не настолько, чтобы выпустить на Город войско своих демонов.

– Тогда их, – парировала Сакина, указывая куда-то в конец улицы. За углом раздавался сильный гул. Алиф в страхе вытаращил глаза. С соседней улицы появилась толпа протестующих. Они шествовали по бульвару нестройными рядами, неся с собой плакаты на арабском, урду, английском и малайском. Среди них были женщины – и в никабах, и совсем без головных уборов, бок о бок шагали старики с красными повязками коммунистов и бородатые мужчины в длинных одеяниях.

– Предлагаю уступить им дорогу, – негромко произнесла Сакина. Алиф поспешно ретировался в переулок, Дина и Новый Квартал тут же последовали его примеру. Толпа прошествовала мимо них, распевая: «Люди жаждут справедливости» и «Долой страх, долой госсистему безопасности», правда, не в унисон, отчего в воздухе царила полная какофония.

– Не могу поверить собственным глазам, – выдохнул Новый Квартал. – Вы тоже это видите?

– Они все объединились, – пробормотал Алиф, будто убеждая самого себя в только что увиденном. – Все эти недовольные отбросы общества. И между прочим, многих из них я знаю заочно.

– Все это сделали мы сами, приятель. Это дело рук таких же хакеров, как мы с тобой. Это же мы сказали этим бандитам, что все они имеют свой голос, но при этом они все должны были разделять одну виртуальную платформу. И вот теперь, когда виртуальный мир для них исчез…

– Они решили поделить мир реальный.

– И сделать это в реальной жизни.

– И по-настоящему.

– Вот ведь дерьмо какое!

Их рассуждения прервал звук выстрелов, потом послышалось какое-то подозрительное шипение. По асфальту по направлению к толпе покатился баллон с газом. Полицейские в бронежилетах, воинственно размахивая дубинками, появились на другом конце улицы. На таком расстоянии они больше напоминали отряд черных жуков в сомкнутом строю, так как их лица скрывали отражающие свет защитные пластиковые шлемы. Алиф вспомнил, как его схватили в мечети, и в животе, куда его при этом неоднократно ударили, тут же возникли болезненные спазмы.

– Надо бежать отсюда, – дрожащим голосом произнесла Дина.

– Алифу нужна связь, – напомнил Новый Квартал. – Дальше по плану мы должны попасть в мою квартиру.

– Разве это еще возможно? – спросила Сакина, удивленно вскидывая брови.

Алиф с сомнением посмотрел на нее.

– А ты не могла бы… ну, еще раз… доставить нас туда?

Она только вздохнула в ответ.

– Пожалуйста, – взмолился Новый Квартал. – Это совсем рядом. Пентхаус большого белого здания сразу за площадью Победы, на бульваре 25 января. В Новом Квартале. Это так банально.

– Отлично.

Еще один рывок – и Алиф снова очутился в воздухе, при этом в животе у него снова все скрутило. Город под ним тут же растворился, превращаясь в матрицу из пыльных точек. Вскоре он понял, что ему начинает не хватать воздуха. Он несколько раз открывал и закрывал рот, собираясь попросить Сакину сбросить их хоть куда-нибудь, как вдруг она начала осторожно опускать их одного за другим на крышу большого белого жилого дома. Алиф приземлился на колени, обхватив голову руками. Рядом с ним, со стороны Нового Квартала, тут же донеслись характерные звуки: парня опять вырвало.

– Похоже, мне придется навсегда завязать именно вот с таким видом транспортировки, – с трудом проговорил молодой человек, вытирая рукавом рот. Сакина фыркнула и обиженно отвернулась от него.

– По-моему, вы сами просили меня перенести вас сюда, – напомнила она.

– Я знаю, знаю. И огромное тебе спасибо. – И Новый Квартал отсалютовал ей ослабшей рукой. Она снова отвернулась и приготовилась покинуть их, как громадная коричневая птица на старте перед взлетом.

– Куда ты?! – встревожился Алиф.

– Если эти темные твари вырвались на свободу, мне здесь находиться становится еще опасней, чем вам, – пояснила она, размахивая руками на ветру. – И без армии сюда возвращаться я тоже не рискну.

Алиф мог бы поклясться, что в эту минуту он явно различал перья на ее тонких руках. На всякий случай он больно ущипнул себя за переносицу.

– Значит, они все-таки придут сюда? – поинтересовался он. – Я имею в виду джиннов, друзей новообращенной?

– Они так сказали.

– А чего стоит слово джинна, хотя бы теоретически?

Сакина рассмеялась. Потом она взлетела в воздух, накренилась в сторону и очень скоро скрылась в безразличном ко всему белом небе. Алиф еще некоторое время всматривался вдаль, надеясь различить ее силуэт среди галдящих чаек, но так ничего и не увидел.

– Хватит стоять здесь просто так, ради всего святого! Мы не можем вот так легко тратить драгоценное время. – И Новый Квартал повел их к лестнице на крыше, вынув из кармана связку ключей. Дина направилась вслед за ним, чуть покачиваясь, словно пьяная. Когда Алиф схватил ее за руку, чтобы она не упала, девушка лишь издала какой-то нечленораздельный жалобный звук.

– С тобой все в порядке?

– Слишком много было этих полетов. Меня тошнит, и я боюсь, как бы меня не вырвало под никабом. Когда мне было тринадцать, я чем-то сильно отравилась, и меня выворачивало прямо в школе. Я провела в туалете целый час, пока все там не выстирала и не высушила…

Алиф вспомнил Дину в тринадцатилетнем возрасте: она была такой хрупкой, молчаливой и упрямой. И постоянно находилась где-то рядом с ним.

– Надо было попросить кого-нибудь помочь тебе, – задумчиво произнес он, едва сдерживаясь, чтобы не начать ласково поглаживать ее ладонь.

Дина неопределенно пожала плечами:

– Мне не позволила гордость. Я была единственной девочкой в школе, носившей никаб, и все с нетерпением ждали момента, когда я его сниму.

– Ты или очень смелая, или просто глупая.

– Забавно. То же самое я думала о тебе.

– Пожалуйста, прошу вас, заткнитесь, – взмолился Новый Квартал, вставляя ключ в замок двери черного хода. – Сейчас не место для слащавых разговоров.

Он распахнул железную дверцу и сразу же спустился на несколько ступенек, которые вели внутрь здания. Алиф последовал за ним, ведя за собой Дину. На лестнице было темно, электрические лампочки, как и плафоны из матового стекла, кто-то уже успел переколотить. Над стенами также успели надругаться. Алиф заметил промокшую дорожку в одном месте и не усомнился в том, что протестующие, вероятно, совсем недавно устроили здесь нечто вроде туалета.

– Боже, они разгромили весь дом! – сокрушался Новый Квартал. Он нагнулся, поднял осколок стекла и в отчаянии снова бросил его на пол.

– Кто «они»? – Алиф с горечью оглядывал помещение.

– Помощники Руки и революционеры. Наверное, нам и не надо уточнять, кто именно из них, да и какая разница?

– Но ты сам был на стороне протестующих. Зачем же им понадобилось…

Новый Квартал резко повернулся к приятелю и бросил на него напряженный нетерпеливый взгляд:

– Откуда им знать, что здесь живу я, болван. А даже если бы и знали – сейчас идет революция, которую мы сами только что видели собственными глазами. Это революция, Алиф. Да, я мог бы раздавать листовки, я рисковал жизнью и предал эмира Государства, но я все равно остаюсь монаршим отпрыском, и они в любом случае придут сюда, чтобы снести мне голову.

– Но зачем им это?

Где-то далеко раздались ружейные выстрелы, за ними последовал нестройный хор каких-то выкриков.

– Потому что они не могут иначе. И это происходит у них непроизвольно, причем потоками и неудержимо. Революции, по большому счету, на девяносто процентов представляют собой социальную диарею.

– Ну, ты разговариваешь, как истинный аристократ, – пробормотала Дина.

– Откуда нам знать, что это действительно революция? – спросил Алиф, втайне надеясь, что ошибается и в Городе происходит что-то совсем другое.

– Разумеется, революция. Ты видел, сколько женщин расхаживает по улицам? Еще на прошлой неделе их было и арканом не вытащить из дома. Эмир обречен.

Они вошли в большой длинный коридор, пол которого был выстлан дорогим паркетом. Повсюду валялись всевозможные поломанные предметы интерьера разграбленных квартир, расположенных вдоль него. Алиф шел мимо инкрустированных журнальных столиков, торшеров «Тиффани», турецких ковров и всевозможных статуэток, все больше задумываясь о происходящем. Он так глубоко ушел в свои мысли, что даже вздрогнул от неожиданности, услышав тихий стон Нового Квартала.

– Все-таки они переколотили мои тарелки! – жаловался тот. – Это же расписано вручную. Каждая тарелочка обошлась мне в сотню дирхамов.

Алиф бросил взгляд внутрь квартиры с распахнутой покореженной дверью, возле которой стоял его друг. Судя по всему, до недавнего времени это было прекрасно оборудованное гнездышко молодого холостяка. На полу лежало с дюжину разбитых бело-синих фарфоровых тарелок, напоминавших какую-то безумную мозаику, потому что Новый Квартал с досады раскидал груду осколков ногой. Сквозь разбитые окна с улицы до друзей снова донеслись ружейные выстрелы. Потом Алифу почудилось, будто он слышит чей-то отчаянный вопль.

– Мне кажется, они стреляют по демонстрантам, – тихо произнесла Дина и тут же поморщилась при очередной автоматной очереди. Алиф спрятался в оконной нише. Чей-то жалобный крик послышался со стороны площади, а вместе с ним в воздух проник запах горящей резины. Металлический голос полицейского, говорившего в мегафон, потребовал, чтобы мятежники выстроились в шеренгу перед полицией и стояли спокойно.

– Здесь нам оставаться опасно, – забеспокоился Новый Квартал, нервно расхаживая по мраморному полу своей гостиной, время от времени поднимая перевернутые стулья и прочие мелкие предметы обстановки. Внезапно он остановился у разбитых каминных часов с золотым слоном наверху, и тут его накрыла новая волна горя и растерянности. – Я-то понадеялся на то, что мы сможем остаться на некоторое время тут, пока ты будешь работать над кодами, – продолжал он чуть позже и немного успокоившись. – Но все мои компьютеры испорчены… дверь взломана, замок искорежен. В общем, мы снова очутились по уши в дерьме.

В этот момент где-то неподалеку, как бы в подтверждение его слов, раздался сильный треск и послышались чьи-то шаркающие шаги. Алиф застыл на месте, он смотрел на Дину, которая только дрожала и тоже не шевелилась. Новый Квартал прекратил свое бесполезное исследование разграбленной комнаты и, остановившись, затаил дыхание, пока его лицо не раскраснелось. Шум затих.

– Даже эта проклятая летающая женщина – и та бросила нас, – пожаловался Новый Квартал. – Теперь из Города нам не выбраться.

– Ты же сам сказал, что никогда больше не позволишь джинну переносить тебя по воздуху, – прошипела Дина. – Вот она и приняла это как оскорбление.

– Кажется, я слышу глас разума, мать твою!

– Заткнись, – нахмурился Алиф.

Шум возобновился. Со стороны могло показаться, будто там, внизу, бьется в силках какое-то некрупное животное, только звук этот был какой-то необычный, жесткий, как будто трутся куски очень грубой материи. У Алифа внутри все сжалось, и он нервно задышал.