Текст книги "Колесо фортуны"

– Чего ты хочешь?.. Скажи… Я должен знать…

Он прижал ее к постели еще крепче, исступленно целуя глаза и плечи.

– Подожди, – в смятении простонала она. – Сейчас… Еще немного…

В голове у Ады все так смешалось и перепуталось, что слова больше не имели значения. Ничто уже не имело значения, все потеряло смысл, кроме ласки его волшебных губ…

– Ты хочешь, чтобы я остановился? – голос Питера звучал все настойчивей. – Только не играй со мной, слышишь! Ты этого хочешь?

– Нет, нет! Питер, не останавливайся! – и с неожиданной силой и страстью Ада прильнула к нему всем телом. – Только не останавливайся, дорогой. Делай что хочешь, я твоя…

Он целовал ее с восторгом первооткрывателя, попавшего в край дикой, неведомой красоты, и упивался ответными поцелуями.

Ада уже не помнила себя от страсти, неукротимое пламя опалило ее и лишило последней капли благоразумия. Желание превратилось в невыносимую пытку, которую не было сил переносить.

– Питер!

Ада почти всхлипнула, умоляя о пощаде.

– Сейчас, солнышко мое, сейчас…

И словно почувствовав, что она достигла края и больше не может ждать ни секунды, он развел бедра девушки и вошел в нее быстро и сильно, негромко вскрикнув от счастья… Но в этот высший миг утоления страсти, точно молния, его пронзила мысль: Боже Всемогущий, она невинна!

– Ада… ты…

– Все хорошо, милый, – прошептала она, – все хорошо. Разве ты не понимаешь?..

Ну, конечно, он понимал. Боль, причиненная им, была ничем по сравнению с небывалым наслаждением. Боль стала радостью, желанием, которое жаждало удовлетворения. В отчаянии она приподняла свои бедра в страстном призыве завершить то, что он начал. И Питер, даже если бы хотел, не мог подавить эту самую великую из человеческих потребностей.

– О, Господи, помоги мне, помоги ей… – Он закрыл глаза, и последняя осторожность покинула его.

Сгорая на божественном огне и забыв обо всем на свете, они бросились в пучину страсти, сливаясь телом, сердцем и душой в одно единое целое. И с первыми лучами солнца, в его золотом сиянии они, точно заново рожденные, обрели наивысший восторг и умиротворение…

Ада не знала, как долго они пролежали в объятиях друг друга. Дыхание их выровнялось. На смену необузданной страсти явился холодный рассудок. Питер первым пришел в себя.

– Ты была девственницей, – немедленно обвинил он жену, освобождаясь от ее объятий и вставая с постели.

Ада рассеянно провела рукой по яркому пятну на влажной от их любовных игр простыне.

– Я не думала, что ты это заметишь.

– Ах, ты не думала?.. – возмущение в его душе боролось с недоверием.

– Разве это что-нибудь меняет?

– Мы уже обсуждали этот вопрос у Спайсеров, – раздраженно сказал он, надевая халат, – и я ясно дал тебе понять, что не хочу жениться на девственнице.

– Но… Прости, Питер, это же смешно. Согласись, в данный момент меня трудно назвать девственницей.

На щеках Ады зажглись пятна румянца.

– Не надо делать из меня идиота. Девственница – это не только физическое состояние, но и состояние души. У меня нет опыта общения с невинными девушками.

– Лиха беда начало, – промолвила она с озорной усмешкой. – И, как я уже сказала, это больше не предмет твоих опасений.

– Я говорю о другом! – Его возмущение нарастало. – Ты лгала мне! Ты сказала, что была помолвлена три раза!

– Это правда! Я и в самом деле была трижды помолвлена.

– И ни один из них… никогда?..

– Ни один, – подтвердила она, – и никогда.

– Невероятно! – Он был изумлен. – Но это не меняет сути дела! Мне нужна опытная женщина. Мне необходим человек, который смог бы в суде признаться, что я… что мы…

– Что мы?.. – Она склонила голову набок. – Что?..

– Что мы…

В этот момент в дверь номера громко забарабанили:

– Тетя Ада! Тетя Ада! Просыпайся!

– Кто это, черт подери? – Питер замер и бросил на Аду пристальный взгляд. – Кто-то, о ком я должен знать? Или – не должен?

Ада смутилась и растерялась. Она вполне справедливо полагала, что раздражение Питера по поводу ее невинности – это всего лишь легкий ветерок по сравнению с той бурей, которую вызовет предстоящая новость. Собрав все свое самообладание, она осторожно улыбнулась.

– Это и есть мое наследство.

Глава 4

И, стараясь не смотреть на изменившееся лицо Питера, Ада соскочила с кровати и, завернувшись в простыню, щелкнула дверным замком.

– Привет, разбойники, – сказала она мальчуганам, появившимся на пороге комнаты. – Вы что-то рано сегодня.

– Это не я, – презрительно отозвался Билли, увлекая за собой малыша поменьше, – это Бак виноват. Он испугался, когда проснулся и не нашел тебя.

– А Луиза где? – озабоченно спросила Ада.

– Ему не нужна Луиза, – сказал Билли, пожав плечами.

– Ну, полно, малыш… – Она переключила внимание на самого маленького и ласково улыбнулась, нисколько не удивившись тому, что тот держит большой палец во рту. – Я здесь. Дайте мне только минуточку, чтобы одеться, и я впущу вас в комнату, чтобы вы познакомились со своим новым дядей, хорошо?

От удивления глаза малышей широко распахнулись.

– С дядей? – осторожно спросил Билли, быстро переглянувшись с младшим братом. – Откуда он взялся?

– Я вышла замуж, мой дорогой. Помнишь, я говорила, что собираюсь замуж… Так что никуда не исчезайте, через минутку я вернусь.

Ада решила не знакомить мальчиков с Питером до тех пор, пока не переоденется во что-нибудь более подходящее, чем простыня. Прикрыв за ними дверь, она схватила свою сумочку и бросила на Питера короткий, нервный взгляд. Он стоял у окна, скрестив руки на груди. Выражение его лица не предвещало ничего хорошего.

Вбежав в ванную, Ада закрыла дверь. Все было как-то не так. Она прислонилась к прохладной кафельной стене и задумалась. Что ему так не понравилось? Вид малышей, зашедших поздороваться с ней утром, просто привел его в бешенство! Она не знала, что и думать…

Ада кинула взгляд на свое обручальное кольцо и подошла к зеркалу, висевшему над раковиной. То, что с ней произошло сегодня утром, превзошло все ее мечты и ожидания.

Она рассеянно провела расческой по волосам и решила оставить их свободно лежать на плечах. Взглянув себе в глаза, она отметила, что они светятся каким-то новым незнакомым огнем. Выглядела она так, будто отыскала ключ ко всем тайнам мироздания. Ада знала точно: сегодня на рассвете в объятиях Питера ей открылся новый мир.

Немного приспустив простыню, Ада обнажила небольшое красное пятнышко на груди – сладкий след страстных ласк Питера. Она невольно вздохнула, вспоминая восхитительные касания его жадных губ.

Трое ее женихов пускались на всевозможные уловки, чтобы заманить ее в постель, и ничего не добились. Но с Питером… Стоило ему только коснуться ее, как сладчайшая мука разливалась по всему ее телу.

В этот момент в дверь деликатно постучал Питер.

– Открывай, дорогая, – донесся его приглушенный голос. – Ты не можешь прятаться там все время. Вылезай, это становится неприличным.

Ада улыбнулась. Такие вот драгоценные воспоминания…

– Одну минуту! – крикнула она и с силой крутанула кран душа.

Теплые очищающие струи воды омыли ее греховное тело, и, выйдя из ванной, Ада почувствовала себя так, словно заново родилась на свет.

У двери ее поджидал Питер.

– Чьи это, дьявол побери, дети, а?

В его глазах светилось беспокойство.

Ада немного смешалась. За время ее отсутствия он тоже успел одеться: поношенные джинсы, тесно облегающие бедра, не застегнутая рубашка, через которую видна широкая грудь…

– Мои племянники.

– Они как-то связаны с твоим наследством?

Глаза Питера сузились.

Ада оглянулась на приоткрытую дверь, уверенная в том, что мальчики подслушивают каждое слово их разговора.

– Они и есть мое наследство, но, может быть, мы это обсудим попозже?

– Нет, прямо сейчас!..

– Хорошо. Только побыстрее! Мальчики ждут…

– Я тебя внимательно слушаю.

– Их зовут Билли и Бак. – Она шагнула к двери. – Послушай, это дети моей сестры. Сестра и ее муж погибли год назад, теперь я их официальный опекун. По крайней мере, так значилось в завещании Патриции. К сожалению, миссис Галлахер, моя родственница, делает все возможное и невозможное, чтобы взять их под свою опеку. Поэтому мне пришлось выйти замуж, чтобы предотвратить это. Теперь ты понял?

В дверь снова постучали, и Ада открыла ее, боясь поднять на Питера глаза. Она не знала, как он на все отреагирует.

– Я, кажется, вовремя, – ворчливо заметила Луиза, появляясь в комнате. – Не успела отвернуться, как эти два сорванца испарились. Понятия не имею, как они отыскали твою комнату.

– Мы спросили внизу, у администратора, – объяснил старший. – Он не хотел нам говорить, пока я не ущипнул Бака и тот не стал орать.

Бак шмыгнул носом, показывая синяк на своей руке.

Питер только развел руками.

– Может мне кто-нибудь сказать, черт… – Четыре пары осуждающих глаз несколько смутили его, и он мгновенно смягчил форму вопроса. – Что здесь происходит?

Бросив на него испуганный взгляд, Луиза обернулась к Аде.

– Только не говори мне, что это твой муж!..

– Он и есть… – вспыхнула Ада. – Что за вопрос?

– Ты шутишь! Не может быть!

– Наконец-то! – удовлетворенно отметил Питер, скрестив на груди руки. – Хоть кто-то согласен со мной.

– Почему? – спросила Ада, окинув изучающим взглядом человека, за которого вышла замуж, и не замечая в нем ни единого изъяна.

В ее глазах он был так же прекрасен, как и в тот миг, когда ее взгляд впервые упал на него.

– Но ведь он же эгоцентрик, – заявила Луиза, как будто это объясняло все. – Я подобную публику за версту чую.

– Не смеши меня, – Ада рассмеялась, – Питер – самый что ни на есть альтруист. Он обещал мне помочь.

Питер, не сводя с Ады мрачного взгляда, заметил:

– Послушай, что я тебе скажу. Как только мы останемся наедине, я преподнесу тебе целый мешок проблем, потому что ты врала мне. Не переношу лжи.

– Я не врала! – запротестовала она.

– В таком случае, в нашем договоре ты нарочно упустила самый важный момент и тем самым ввела меня в заблуждение. А это будет похуже любой лжи.

– Я просто умолчала об одной крошечной детали.

– Ах, вот как? Наличие двоих детей ты называешь крошечной деталью? Ты хоть понимаешь, во что меня втравила? – Он сверлил ее взглядом. – Хочешь, я сам тебе скажу?

– Питер, пожалуйста, успокойся, все не так страшно, как…

– Так не долго и совсем свихнуться, – изрекла со вздохом Луиза.

– Все утрясется, – с улыбкой настаивала Ада, пытаясь успокоить разбушевавшегося супруга. – Просто нам с Питером надо все обсудить – наедине.

– Да, заварила ты кашу, – съязвила Луиза, кисло взглянув на Питера. – Посмотри повнимательнее на своего муженька – сразу видно, что он эгоист. Люди его толка могут спорить о чем угодно и с кем угодно до бесконечности. Их ни в чем не переубедишь. Мне ли этого не знать. Мой бывший муж – вылитая копия твоего нынешнего.

– Проклятье! – в сердцах пробормотал Питер.

– Ты только взгляни на этого себялюбца, – продолжала Луиза, указывая на Питера, как на манекен. – Дети ему, видите ли, помешали! Люди с таким мировоззрением опаснее любого бандита. Меня нисколько не удивит, если на завтрак он ест гвозди, на обед – кожу от сапог, а ужинает пулями.

– Могу тебя заверить, что при мне он не съел ни одной пули, – мягко заметила Ада, – если только они не были спрятаны в шоколадном торте, который мы слопали прошлой ночью.

– Да твоя подруга сама хуже гремучей змеи, – угрюмо бросил Питер.

– Я думаю, ты понимаешь, что я имею в виду! – взвилась Луиза, метнув враждебный взгляд на Питера. – При первом же удобном случае он переступит через ваши отношения. Таким людям обычно наплевать, что о них думают окружающие. А с мальчиками что будет?

– А что с ними будет не так? – испугалась Ада, прижимая детей к себе.

– Какое влияние он окажет на Бака и Билли?

– Плохое! – признался Питер.

– Ужасное!.. – поправила Луиза. – Я предлагаю, пока еще не поздно, немедленно развестись. Мы найдем способ, как справиться с миссис Галлахер.

– Даже не мечтай, – решительно заявила Ада.

– Ни в коем случае! – подтвердил Питер.

Ада улыбнулась мужу, ей было приятно, что их взгляды сошлись.

– Поверь, – сказала она, – Питер – человек слова. Раз он пообещал мне помочь сохранить наследство, будь уверена, свое обещание сдержит. Просто известие о детях немножечко выбило его из колеи.

– Мягко сказано… – добавил Питер.

– Да как же ты не поймешь, что, если затея с миссис Галлахер провалится, он бросит тебя на произвол судьбы! – не сдавалась Луиза.

– Неправда! – Голос Ады задрожал от возмущения. – Питер – честный и порядочный человек, он не может так поступить, это не в его правилах. Я права, Питер?

– Я знал, что лучше пройти мимо, когда повстречал тебя, – пробормотал он, подняв глаза к небу. – О, Господи, почему я так и не сделал?

– Потому что я нужна тебе, а ты нужен мне.

Ада улыбнулась.

– Нет. – Неумолимые глаза, такие же яркие в ярости, как полуденное солнце, обожгли ее своим жаром. – Потому, что я позволил не той части своего тела решать, что мне надо делать.

– Ада… Спасайся бегством, пока еще не поздно! – воскликнула Луиза.

– Я не могу, – Ада не уступала. – Если я его брошу, он потеряет свое наследство.

– Не волнуйся, Питер самостоятельный человек, сам о себе позаботится. Он не нуждается в тебе. Таким, как он, вообще никто не нужен. И если ты не желаешь думать о себе, подумай хотя бы о мальчиках!

– Именно о детях я как раз и думаю, – упрямо возразила Ада. – Мальчикам нужен человек, с которого они будут брать пример. Настоящий мужчина. Защитник.

При этих словах Питер дернулся, как подстреленный.

– Ты понимаешь, о чем говоришь?! – почти жалобно вскрикнул он.

– Кто-кто, а я понимаю… Луиза, отведи, пожалуйста, детей домой. Мне надо переговорить с Питером с глазу на глаз.

– Не вижу в этих разговорах никакого толку.

Луиза подбоченилась.

– Так что же насчет нас? – спросил Билли, вклинившись в разговор. – Питер будет нашим дядей или нет? Бак хочет знать.

– Я отвечу Баку через несколько минут, – пообещала Ада, – но сначала я поговорю с Питером.

– Ну что ж, будь по-твоему, – Луиза тяжело вздохнула. – Но только при одном условии… Присмотрись получше к своему муженьку, дорогая. Он мало смахивает на прекрасного принца.

И, схватив мальчуганов за руки, Луиза покинула комнату, громко хлопнув дверью.

Наступило долгое неловкое молчание. Ада невольно окинула Питера оценивающим взглядом: неужели ее личное впечатление было столь ошибочным?

Внешне Питер был очень хорош. Широкий разворот плеч, высокий рост. А его загадочные глаза странно золотистого цвета? От его взгляда Аду бросало то в жар, то в холод, он словно гипнотизировал ее, приказывая подчиниться себе. Красивая линия рта, густые непокорные волосы… Да, Питер Стил наверняка заставил не одно женское сердечко биться чаще! Но там, где Луиза увидела тяжелого, самовлюбленного эгоиста, Ада – сильного защитника. Правда, взгляд его сейчас недоверчив. Но это означало, что он сделал выводы, горько его разочаровавшие, и теперь собирается начать все сначала.

Питер стоял в противоположном углу комнаты готовый к очередной атаке. И вдруг ее осенило: может быть, это его обычное состояние? А вдруг он постоянно обуреваем демонами и сражается как со всем внешним миром, так и с самим собой? Может быть, его холодное спокойствие лишь маска? Этого она не знала…

– Слушай, а почему Луиза решила, что ты можешь оказать на детей плохое влияние? – прервав долгое тягостное молчание, спросила Ада.

– Что?

Она села на край постели.

– Луиза сказала, что ты можешь дурно повлиять на Билли и Бака, и ты с ней согласился. Почему?

– Потому что у меня нет опыта общения с маленькими, а уж воспитывать их… Нет, это не для меня!

– Но ты же сам был когда-то ребенком.

– Ну, знаешь!.. Это разные вещи. У каждого человека свое детство и не надо сравнивать и проводить параллели. – Его глаза потемнели. – Прости… Но чтобы я оказался в роли отца…

– Ты что, можешь ударить ребенка? – спросила она волнуясь.

– Нет, что ты. Просто я к этому совершенно не готов. – Питер нервно провел рукой по волосам, в его голосе зазвучало нетерпение. – Я ввязался в эту авантюру с одной целью – получить наследство. И получил… Жену и пару ребятишек в придачу. Пойми, женился-то я на короткий срок! Не по любви, а для дела. Тебе же нужен настоящий муж и хороший отец детям. Тебе необходим крепкий дом, в котором ты и твои племянники чувствовали бы себя уютно и надежно. Я для этого совсем не гожусь…

– Но ты ведь можешь хотя бы попытаться…

– Не могу! – Питер нервно заходил из угла в угол. – И запомни, наконец: наша свадьба – вовсе не чудесная сказка со счастливым концом. И, если бы ты с самого начала открыла мне всю правду, то избавила нас обоих от множества проблем.

– Я прекрасно все понимаю, Питер, ты ожидал…

– Я вообще ничего не ожидал, – отрезал он. – Мне понадобилась жена, но на очень короткий период, очень короткий, понимаешь ты или нет? Может быть, на одну ночь…

– Но я же согласилась.

– Вот и отлично! – Он подошел к ней и, схватив за плечи, поднял на ноги. – По первому же требованию ты должна уйти. Я спрашиваю – это так?

– Ты мне уже говорил, – подтвердила она, не в силах отвести от него взгляда, как загипнотизированная.

– Но ты пытаешься все повернуть по-своему! И теперь я обременен женой, которая верит в сказки, и двумя детьми, которым необходим отец!

– Да, я думала, Питер, – попыталась оправдаться она, – я надеялась…

– На что?! – воскликнул он. – На то, что я буду жить с тобой вечно и мы умрем в один день? Нет, дорогая, такого уговора не было.

Ада не могла не признать его правоту, поэтому только пожала плечами.

– Не имеет значения, на что я надеялась, Питер. Теперь я поняла, что это была глупая мечта. Мы поступим так, как ты хочешь.

– Да, дорогая. Как говорится, уговор дороже денег. – Он взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Ты словом не обмолвилась насчет детей, потому что знала – говорить о них до того, как это обручальное кольцо окажется на твоем пальчике, слишком рискованно. По-твоему, это честно?

Краска стыда залила бледные щеки Ады. Она опустила глаза, готовая сквозь землю провалиться под его возмущенным взглядом. Да, Питер прав сто тысяч раз! В его глазах она теперь просто мошенница, и он никогда не простит ей этого.

– Да, я нарочно умолчала о племянниках. Но что мне оставалось делать? Я потеряла трех женихов в результате своей честности.

Питер невольно сжал кулаки, черты его лица исказились от гнева.

– Ловко это у тебя получилось! Прозрачная рубашечка, невинно опущенные глазки, немного кокетства – и я у тебя в кармане! Ты переспала со мной, как последняя шлюха, не испытывая ко мне ни малейшего чувства! Ты пошла на это для дела и только. Твоя девственность – просто разменная монета. Она досталась бы первому, кто мог бы пригодиться тебе в твоей игре.

– Все не так! – воскликнула она в ужасе от его рассуждений. – Ты сказал, что наше бракосочетание надо довести до логического конца. Я только…

– Принесла себя в жертву во имя спасения детей? – На его скулах заиграли желваки. – Как благородно!

– Я сделала все, что было нужно тебе… – Глаза Ады наполнились слезами, но она упорно их сдерживала. – Ты предупредил, что наш брак будет непродолжителен, и я приняла твои условия. Ты хотел, чтобы мы провели ночь вместе, и я снова согласилась. Чего тебе еще?

– А чего хочешь ты?! – воскликнул он, испепеляя ее взглядом.

– Только одного: я хочу знать, наш брак сохраняет свою силу? – спросила Ада.

– У меня нет выбора, – ответил он. – Если сейчас мы расстанемся, я потеряю все. Не могу себе этого позволить. – Он нервно мерил шагами комнату, словно не мог найти себе места. – Хорошо. Все остается по-прежнему. Мы с тобой муж и жена. Но хочу честно предупредить: если ты меня обманешь во второй раз, последствия будут самые неприятные.

Ада едва сдержала свое ликование. Она прижалась к широкой груди Питера и нежно погладила его по щеке.

– Не сердись! Я рассказала бы тебе все раньше, если бы знала, как это важно.

Она бы ему рассказала… Как бы не так! От нервной злобы глаза у Питера снова сузились, но он сдержался и переменил тему разговора:

– Ладно, дорогая супруга, что мы будем делать? Начало нашей семейной жизни скучным не назовешь.

Ада улыбнулась. И в самом деле, медовый месяц начался скандалом. Что же дальше?

– Пожалуй, попрошу тебя помочь мне в борьбе с миссис Галлахер.

– Надеюсь, она не похожа на трехглавого дракона? С драконом, у которого одна голова, я справлюсь одной левой. Расскажи мне об этой гарпии. Кто она такая?

– Моя родственница. Мне она приходится тетей.

– Ты называешь родную тетку миссис Галлахер?

– Она сводит на нет любые родственные чувства, – печально усмехнувшись, объяснила Ада. – Тетка богата и умеет защищать свои интересы. В настоящий момент она охвачена нерастраченным чувством материнства и очень недовольна тем обстоятельством, что Патриция и Стенли назначили меня опекуном мальчиков.

– Как они погибли?

– В автокатастрофе… – Голос Ады дрогнул. – Бак был вместе с ними, когда это произошло. С тех пор он ни с кем не разговаривает. Только с Билли.

– Бедный малыш!

Сожаление Питера было абсолютно искренним.

– Билли восемь лет, а Баку – пять. Они очень привязаны друг к другу.

– Да, я заметил… Они словно сиамские близнецы – все время вместе. – Питер засунул большой палец под пряжку ремня и пристально посмотрел на Аду. – Значит, ты их опекун?

– Билли, – продолжала она, – похоже, уже привык и смирился с несчастьем, но Бак… Он ужасно горюет. И еще он очень боится, что придется вернуться к миссис Галлахер.

– Как это?

– Она заботилась о детях некоторое время после несчастного случая.

– А чем она плоха?

– Тетка всегда во всем права. Терпеть не может, если ей начинают возражать. Для нее не существует чужого мнения – всегда все решает только она сама. Проблема в том, что я учила детей дома, потому что они не выносят, когда их разлучают. Миссис Галлахер считает, что мальчикам будет лучше в частной школе. Но они не хотят туда. И я их понимаю. К тому же она… чересчур строгая.

– Строгая – это хорошо.

– Когда ты встретишься с ней, то все поймешь. – Ада тяжело вздохнула. – Самое страшное, что она хочет забрать у меня детей через суд. А у меня, как назло, туго с деньгами. Сестра с мужем перевели деньги со страховки на детский счет. Миссис Галлахер удалось заморозить его. Она боится, что я воспользуюсь этими деньгами…

Питер задумался. Теперь ему все стало ясно. Ада действительно нуждалась в помощи.

– И поэтому ты решила найти себе мужа?

– Разумеется, я бы не вышла замуж ради вечерних десертов, если ты это имеешь в виду, – сказала она, глядя прямо ему в глаза. – Причиной брака послужила подлая деятельность миссис Галлахер. Потому что вместе с мужем я бы выбила у нее почву из-под ног.

– А без мужа?

– Я бы ей проиграла, – нехотя призналась Ада.

– Хорошо, – кивнул он после недолгого раздумья. – Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя и твоих ребят от миссис Гарпии.

– А я буду честно выполнять свою часть нашего договора. – Она протянула к нему ладони, и их руки встретились.

– Ты знаешь, – он легонько притянул ее к себе, – что спутала все мои планы?

Она, конечно, услышала скрытую досаду, но только опустила ресницы и улыбнулась. Тон, которым был задан вопрос, наводил ее совсем на другие мысли… В глазах Питера вспыхнуло желание, такое откровенное и сильное, что Ада не могла не отреагировать на этот мужской призыв. Сердце в ее груди застучало как безумное, а ноги так ослабели, что она не могла сдвинуться с места.

– Питер… – прошептала Ада.

– Я знаю, знаю…

Он тихо засмеялся и, наклонившись, нежно поцеловал Аду в шею. Она вздохнула, закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Всей своей сутью Ада ощутила неодолимую силу, мужскую мощь Питера. А он, обнимая это хрупкое создание, чувствовал себя ее повелителем.

– Ты сводишь меня с ума, – шептал он, проникнув под легкую, почти прозрачную ткань блузки и расстегивая бюстгальтер.

Но этого оказалось слишком мало, блузка все равно мешала. И Питер, не теряя времени, снял ее с Ады и отбросил в сторону.

– Питер…

– Не надо ничего говорить. Молчи.

– Но мы не можем сейчас… Луиза и дети ждут.

– Пусть подождут.

– Но они могут вернуться.

– Я закрою дверь.

Руки Питера становились все настойчивей, и Ада, слабея, уже готова была уступить.

– Ты не знаешь Луизу, она не оставит нас в покое.

– Мы повесим табличку «Не беспокоить», и твоя Луиза все поймет.

– В этом все и дело…

– Забудь о ней!.. – В голосе Питера послышалось нетерпение. – Пусть она катится к черту, твоя подруга. У нас с тобой важное дело…

Жгучее желание пьянило обоих, словно терпкое вино. Это было странно, удивительно… и прекрасно. Еще вчера они ничего не знали друг о друге, а сегодня…

– Ты самая прекрасная женщина на свете, – Питер целовал Аду с все возрастающим пылом. – Ах, если бы не дети… Все было бы просто чудесно!

Эта на первый взгляд невинная фраза в один миг разрушила ее иллюзии. Вся страсть Ады мгновенно испарилась. Неужели Луиза все-таки права?

– Сейчас же откажись от своих слов! – прошептала Ада в отчаянии. – Ты так не думаешь!

Только через минуту он осознал, что допустил промах, и понял, что Ада вышла из любовной игры.

– Что ты имеешь в виду?

– Возьми назад свои слова насчет детей…

– Хочешь, чтобы я лгал? – резко отстранился Питер. – Ты желаешь услышать, что твои дети мне дороже жизни? Но это не так, дорогая. Ты требуешь невозможного. Я не хочу обманывать тебя. Поэтому давай прекратим наш бессмысленный спор. Сказать по правде, если бы не этот вздор, я был бы чертовски счастлив.

Ада стала молча одеваться.

– За все надо платить, – жестко сказала она.

– Кому, как не мне, это знать. Но ты не назвала свою цену.

– Ты разве никогда ничего не покупал?

Питер не ответил. Он подошел к столику, чтобы взять свой портфель.

– Ты все собрала? Ничего не забыла? Похоже, мы сюда больше не вернемся.

Ада не стала пререкаться. Взяв сумку, она утвердительно кивнула.

– Я готова. Впрочем, ты мне так и не сказал, куда мы едем.

– В провинцию, – после короткой паузы ответил он. – Скоро сама увидишь мое поместье.

– Поместье… – повторила она заворожено, не веря своим ушам. – Какое прекрасное место, чтобы растить детей!

Он нахмурился, и его ответ прозвучал очень сдержанно:

– Вынужден, в данном случае, с тобой согласиться, потому что сам я вырос в городе. Но все же попрошу не строить далеко идущих планов. – Он настежь распахнул дверь и, немного замешкавшись, повернулся к Аде. – Небольшое предостережение. Я сделаю все, что необходимо, чтобы этот брак принес нам обоим пользу. Но не жди от меня того, чего я тебе дать не могу.

– Ты имеешь в виду любви?

– Любовь – это иллюзия, – холодно ответил Питер. – По мере того как наши иллюзии покидают нас, время добродушно заменяет их другими. И, как бы ты ни старалась сделать иллюзию реальностью, из этого ничего не выйдет. Как говорится, одной иллюзией меньше – одной морщиной больше. Так-то, моя дорогая…