Текст книги "Смертельная битва"

Глава 40

Во внутреннем дворе дворца царил невообразимый хаос. Бог грома и демоны из Внешнего Мира, привидения, мертвецы, воины-мутанты и смертные сцепились друг с другом в жестокой схватке.

Лю Кан со Скорпионом бились с Ящером и Горо, Рэйден метал молнии в бесчисленных защитников дворца и храма. Большинство этих тварей не имело души, и приходилось полностью уничтожать их тела, потому что они и так были мертвы, а мутанты к тому же боролись с крайним ожесточением и были сильными соперниками. Одетые в черные и белые одежды монстры продолжали наступать на Рэйдена, несмотря на потерю многими из них конечностей и зиявшие раны, поэтому бог грома, чтобы отражать наскоки толп бездушных врагов, постоянно телепортировался с места на место, появляясь то в самых неожиданных углах двора, то на крышах пагод.

Вдруг, как по мановению волшебной палочки, и чудовища из Внешнего Мира, и мертвые слуги колдуна из Земного прекратили драку. Все они как один повернулись лицом к святилищу.

– В чем дело? – спросил Лю Кан Скорпиона, когда казавшиеся неутомимыми Горо и Ящер перестали на них нападать и уставились на дворец.

– Не знаю, – растерянно ответил Скорпион.

– Может, сейчас кто-то сюда явится… – предположил Лю Кан.

– …или, наоборот, исчезнет отсюда. Чувствуешь, что здесь творится?

Какое-то время Лю Кан стоял неподвижно.

– Ты имеешь в виду это ощущение, будто тебя куда-то тянет'?

– Да, – сказал Скорпион.

В следующее мгновение самые маленькие мутанты заскользили в сторону дворца, как будто двор вдруг сильно наклонился, превратившись в воронку, куда всех их стало засасывать. Они выли, безуспешно пытаясь ухватиться за деревья или за своих более крупных собратьев, врываясь когтями в землю и царапая камень. Что-то тянуло их во дворец с неумолимой силой… а через несколько мгновений в направлении дворца заскользили и более крупные экземпляры недавних воинов.

Даже Ящер и Горо стали чувствовать эту неумолимую силу.

– Что-то случилось с проходом во Внешний Мир, – сказал Горо, когда мимо него пролетел очередной мутант.

Набирая скорость, бедняга летел прямо в стену дворца, и поскольку затормозить он никак не мог, то с размаху о нее ударился. Остальных тянуло в то же самое место. Они с ускорением неслись все быстрее и быстрее – и с силой шмякались о стену. Некоторые влетали в окна, а дальше их поглощала темнота внутренних покоев. Вскоре стена треснула, в ней образовался достаточно большой проем, в котором стали исчезать слуги колдуна.

Горо повернулся лицом к дворцу и стал пятиться назад, упирая слоновьи ноги в плиты, которыми был выложен двор. Несмотря на огромный вес монстра, на то, что он все время пытался отклониться назад, напрягая все мышцы, чтобы воспротивиться неумолимой силе, которая как магнитом тянула его внутрь дворца, противостоять ей он не мог. Не затронула она лишь троих – Лю Кана, Скорпиона и Рэйдена.

Когда Ящера сбило с ног и стало засасывать в брешь, образовавшуюся в дворцовой стене, Лю Кан прикрыл рукой глаза от слепящих лучей солнечного света и взглянул на Рэйдена.

– Бог грома! – прокричал он стоявшему у ворот Рэйдену, мимо которого неслись бездушные твари. – Что здесь происходит?

Блеск глаз бога грома из белого стал золотистым.

– Что-то случилось, и магия Шен Цуна обернулась против него самого, – сказал он. – Проход во Внешний Мир закрывается, унося с собой всех слуг зла, проникших сквозь него на землю.

– Как это могло случиться? – спросил Лю Кан как раз в тот момент, когда одна из массивных рук Горо вцепилась в его, Лю Кана, ногу, больно ударив перед этим по лицу ниндзя, и быстро-быстро потащила его к проему в стене.

Глава 41

Как только пламя жаровни взметнулось к сводчатому потолку святилища, украшенному невообразимыми созвездиями с небес Внешнего Мира, огненный столб ревущей лавиной обрушился вниз, и пламя угасло. Искры, вившиеся в воздухе вокруг жаровни, вспыхнули, и сам поток воздуха изменил свое направление, будто кто-то открыл заслонку огромного дымохода. Скоро все пространство, заключенное в магический круг, как бы ожило от бешеного вихря, закручивавшего и засасывавшего в себя воздушный поток.

Кун Лао, уже покинувший пределы круга, стоял неподалеку от двери. Кэно и Соня Блэйд прекратили борьбу, Шен Цун также вышел из магического круга, и все они вчетвером наблюдали за Рутаем, которого сначала слегка покачивало, потом неведомой силой перевернуло на спину и стало с ускорением, как в водовороте, вертеть, пока не засосало внутрь с такой скоростью, что в воздухе после него остался лишь беловато-бурый след. Шен Цун в недоумении спросил священника:

– Что ты натворил?

Колдун прислушивался к визгу и крикам, доносившимся со двора, и к усиливавшимся ударам тел о стену дворца. Потом он обратил внимание на то, что Кун Лао не восстановил магический круг и частицы черного порошка, из которого он состоял, вздымались в воздух и уносились вниз, в вихрящийся и искрящийся воздушный водоворот.

– Что ты там такое натворил! – закричал Шен Цун.

– Я выполнил свое обещание, – сказал Кун Лао. – Отослал Рутая обратно во Внешний Мир, где он сможет вернуться к своей обычной жизни.

– А еще что ты сделал? – допытывался колдун.

– Поскольку я уже открыл проход, мне пришло в голову заодно отослать сквозь него и всех остальных твоих прихлебателей.

– Значит, ты обманул меня! – возмутился Шен Цун. – Священник Ордена Света нарушил данное обещание!

– Этого я не делал.

– Ты сказал, что не знаешь заклинание красной ауры!

– Я его и не знал, – ответил Кун Лао. – Но я, Шен Цун, достаточно долго изучал шаолиньский мистицизм. К тому же мне отлично известно, что ты не брезгуешь обманом и жульничеством. Если бы я прочел заклинание по-твоему, это дало бы тебе возможность послать еще одну душу Шао Кану и тем самым открыть путь сюда силам Внешнего Мира.

Стена святилища стала сотрясаться от сильных ударов. Она дрожала и прогибалась внутрь.

– Чтобы не допустить этого, – продолжал Кун Лао, – я прочел текст заклинания задом наперед. Это всегда делается, когда надо, чтобы оккультный процесс привел к результату, диаметрально противоположному ожидаемому. А круг я оставил разорванным, чтобы позволить всем твоим гостям вернуться домой.

– Нет… не всем! – в отчаянии проговорил Шен Цун, глядя на стену, которая уже трескалась и крошилась. – Горо! Ящер!

Колдун смотрел на стену, брешь в которой продолжала расширяться. Сначала на пол посыпалась каменная крошка, потом кусочки побольше, и наконец стена развалилась на каменные блоки, из которых была сложена, и масса мутантов вперемешку с ожившей плотью мертвецов – которые должны были соединиться со своими душами и попасть в черное царство мертвых, вместо того чтобы оставаться навеки проклятыми, – устремилась в воздушную воронку, вихрившуюся на том месте, где раньше был очерчен магический круг.

– Шен Цун!

Рев Горо перекрыл шум ураганного водоворота. Плечом гигантский монстр выломал еще насколько блоков стены, он сбивал попадавшиеся ему на пути столы и стулья, сшибал колонны, за которые пытался уцепиться, чтобы противостоять неотвратимой, могучей силе, влекущей его туда, откуда он пришел. Вслед за ним появились Лю Кан с Ящером, все еще державшим мертвой хваткой свою добычу.

– Шен Цун, помоги нам!

Когда колдун увидел воина Белого Лотоса в лапах своего слуги, лицо его просияло.

– Я здесь, Горо! – крикнул Шен Цун. – Помоги Ящеру удержать Лю Кана! Если вы утащите его с собой, Шао Кан получит его душу и сможет пройти сюда вместе со всеми вами.

В тот момент, когда уже казалось, что Горо удалось за что-то зацепиться, в святилище материализовались Рэйден со Скорпионом, готовые отразить любую попытку Горо помочь Ящеру.

– Нет! – завопил Шен Цун. – Вам не удастся его остановить!

Собрав последние силы, колдун вступил в воздушную воронку. Его длинные седые космы и роскошный широкий халат тут же плотно обмотались вокруг тщедушной фигуры.

– Повелитель Кан! Возьми себе остатки моей души, чтобы убрать отсюда этих двоих! Пусть мое поражение станет твоей победой! Пошли красную молнию…

Горо и Ящер застыли в ожидании.

Спутанные волосы Шен Цуна теперь повисли безжизненными патлами, складки мятого халата вернулись на прежнее место.

Ураганный ветер мгновенно стих, поднятые им пылинки медленно, как снег, оседали на пол.

Кун Лао отнял руки от талисмана, который все еще светился холодным огнем.

– Шен Цун, – проговорил священник, – ты больше не пошлешь Шао Кану ни одной души… включая свою собственную. Проход во Внешний Мир закрыт.

В помещении воцарилась гнетущая тишина. Нарушил ее Кэно.

– Ну что ж, – сказал он, – в таком случае мне пора сматываться.

Бандит воспользовался проломом в стене и исчез в лучах слепящего солнечного света.

Глава 42

Несмотря на сильные ушибы и кровоподтеки, Соня Блэйд все же поднялась с пола и поспешила за Кэно.

Рэйден со Скорпионом смотрели на ошалевших, неподвижных Горо и Ящера. Лю Кан освободился от цепких лап врага из Внешнего Мира и подошел к своим друзьям.

– Все кончено, колдун, – сказал Кун Лао.

Шен Цун нашел силы, чтобы скривить губы в недоброй ухмылке, которая отнюдь не украсила его вытянутое, морщинистое лицо.

– Пока.

– Нет! – возразил ему священник. – Ты убил…

– Это мой остров, – парировал колдун. – Здесь царят мои законы. Из них я не нарушил ни одного.

– Есть и другие законы, – сказал Лю Кан. – Законы чести и порядочности.

– О молодой побег Белого Лотоса, я прожил больше полутора тысяч лет, и не тебе учить меня порядочности и чести. Я видел, как их облекают в любые формы, объясняют самыми разными учениями. Некоторые считают, что порядочные – это те, кто хочет сохранить существующий порядок вещей, а непорядочные, напротив, хотят его изменить. – Шен Цун взглянул на Рэйдена. – Кое-кто говорит, что честь состоит в служении одному богу, а бесчестье – в поклонении другому. Кому дано судить, кто из них прав?

– Победителю, – сказал Скорпион. – А из ситуации, что сложилась теперь, сдается мне, победителями выйдем мы.

– Ты в этом уверен? – спросил Шен Цун. – Разве ты смог осуществить все, что задумал? Или ты уже разделался с Саб-Зиро? Ты что, можешь показать мне его сердце?

Скорпион сконфуженно молчал.

– Может быть, Соне Блэйд удалось покончить с Кэно? Или Шао Кан уже не властитель Внешнего Мира? – По лицу Шен Цуна снова скользнула ухмылка. – Ты, мозгляк, никого не смог победить. Вам удалось только отложить исполнение моих планов на будущее. Но у меня есть еще время и силы, и я смогу найти способ воплотить в жизнь то, что задумал.

Лю Кан подошел к богу грома.

– Рэйден! Неужели ты позволишь этому негодяю уйти безнаказанным?

Бог грома ответил:

– У нас нет выбора.

Тогда Лю Кан воскликнул:

– Но они же теперь совсем ослаблены! Мы всем им можем с легкостью переломать кости – всем сразу, одним махом!

– Если мы возьмем их жизни или нарушим закон, установленный Шен Цуном на его острове, – возразил Рэйден, – то станем такими же, как они.

– Меня это вовсе не смущает, – сказал воин Белого Лотоса, – если только нам удастся покончить с ними навсегда!

Уверенный в своей правоте, Рэйден охладил его пыл:

– Мы не будем заходить так далеко, не будем биться с ними насмерть, чтобы переделать мир по собственному вкусу. Наша задача состоит лишь в том, чтобы не позволить это сделать им.

Лю Кан ударил кулаком по шатавшейся в стене каменной плите так, что она упала на пол.

– Неужели ты не видишь, Рэйден, этот человек безумен! Он ведь опять примется за старое!

– Нет, малыш, тут ты заблуждаешься, – сказал Шен Цун. – Только дурак дважды наступает на одни и те же грабли. – Глаза его скользнули по соперникам. – Я многое узнал о своих врагах, и не собираюсь приниматься за старое. Следующая наша встреча здесь будет гораздо более традиционной.

Лю Кан со свистом рассек воздух перед колдуном быстрыми и резкими ударами рук и ног, заставив Шен Цуна попятиться назад.

– Ты снова хочешь устроить здесь Смертельную Битву? – спросил воин Белого Лотоса и натянуто улыбнулся. – Давай, колдун, я с нетерпением буду ждать твоего турнира!

– Я тоже, – ответил Шен Цун.

С заметным усилием вконец истощенный колдун протянул руки к пробоине в стене.

– В духе достигнутого между нами перемирия, – сказал он, – предлагаю вам воспользоваться моей джонкой, чтобы вернуться на материк. А я теперь очень устал и хотел бы отдохнуть. Горо, Ящер, подойдите ко мне.

С этими словами Шен Цун повернулся и покинул разрушенное святилище в сопровождении своих монстров. Все еще не пришедшие в себя представители Внешнего Мира последовали за хозяином через кучи разбросанного мусора, шипя и рыча на бога грома и его друзей.

Когда они ушли, в проем разбитой стены бурей влетела Соня Блэйд.

– Я его упустила, – в бешенстве проговорила женщина, смиряя злость ударами по каменным плитам, торчавшим из стены. – На этом чертовом острове все так перепутано, ничего не разберешь.

– На острове? – удивленно произнес Лю Кан. – Ну, тогда я вообще не понимаю, что здесь происходит!

– Я заметила, как Кэно скрылся за пагодой, – продолжала Соня, – и бросилась туда. Но как только добежала до здания, он оказался не впереди меня, а позади. Короче, этот подонок бесследно исчез.

– Да, здесь много всяких странностей, – сказал Кун Лао, – и остается только недоумевать, человеческая ли душа исказила и извратила пространство острова, или же сам остров Шимура так воздействует на наши души.

– Меня эти тонкости не волнуют, – заявила Соня, понемногу приходя в себя. Она бросила взгляд в сторону Шен Цуна и его демонов, которые удалялись по несуразно искривленному коридору. – Хотя у меня такое ощущение, что Лю Кан прав. Все мы в скором времени снова встретимся на этом острове.

– Только в том случае, если здесь окажется Саб-Зиро. Я не успокоюсь, пока не найду его, – сказал Скорпион.

– Он может найти тебя и сам, – заметил Лю Кан. – Этот ниндзя принадлежит к одному из самых страшных кланов, члены которого не дожидаются противника, а сами ищут с ним встречи.

Причем на порядочность этих убийц, любого из них, рассчитывать не приходится.

На глазах Скорпиона навернулись слезы.

– Нет, – возразил он, – не любого – В клане Лин Кей был некогда один порядочный человек. За свою порядочность он поплатился жизнью.

– Но он продолжает жить в своем сыне, – заметил Рэйден, и в его золотистых глазах мелькнуло не свойственное ему сострадание.

Соня стукнула кулаком по последнему каменному блоку в стене, который шатался в верхней части пробоины, и вышла через пролом наружу.

– А теперь, – сказал Кун Лао, – хоть мне очень неприятно это говорить, я должен согласиться с Шен Цуном.

– Ты согласен с колдуном? – в недоумении спросил Лю Кан.

– Да, – с улыбкой ответил Кун Лао. – В течение одного дня я был священником, проводником, дымным облаком и воином. Сейчас и в самом деле пора отправиться домой и хорошенько отдохнуть.

Рэйден пристально взглянул на священника.

– Для отдыха времени будет еще предостаточно, – сказал он. – Рано или поздно все смертные засыпают вечным сном. Но пока ты еще не сомкнул глаз, есть одна вещь, которую тебе надлежит сделать.

Глава 43

Все жители деревушки Вуху вышли из своих домов на торжественную импровизированную встречу своего священника, предварительно вытащив из компостных куч полные пригоршни костей, которыми стали забрасывать прибывших.

За Кун Лао шли Соня с Лю Каном, шествие замыкал Скорпион.

Агента специального подразделения, казалось, немного смутил осыпавший их град костей.

– У нас в Штатах принято по праздникам обсыпать людей конфетти, – сказала она, мастерски отбив фазанью грудную кость, которая летела прямо ей в подбородок. – По крайней мере, нет шанса пораниться.

– Как и особенного смысла нашего обычая, – взялся объяснить ей происходящее Лю Кан. – Когда в Китае в вас бросают кости, это означает, что люди хотят пожелать вам остаться здесь навсегда, чтобы и ваши останки были погребены в этой земле. Будьте довольны тем, что в Вуху по обычаю бросают кости, – улыбнулся он. – В других местах в вас могут запустить шкурой и потрохами домашних животных.

– Потрясающе, – без особого энтузиазма сказала Соня.

Она смотрела, как стар и млад выбегают из своих хижин на улицу – большинство с сияющими улыбками, некоторые со слезами счастья на глазах, и все они вливались в собиравшуюся на главной площади толпу. Глядя на неподдельную радость этих простых людей, Соня подумала о том, что, несмотря на исчезновение Кэно, день прошел не напрасно и смертельные опасности, выпавшие на их долю, были пережиты ими не зря.

Все-таки они остановили Шен Цуна, подумала она, и в том, что Кун Лао смог вернуться к людям, которые в нем так нуждались, была и ее заслуга. Она даже почувствовала легкий укол зависти к популярности священника среди односельчан.

– Последний раз, когда я была дома в Остине, штат Техас, – бросила она как бы между прочим, – со мной аж два человека словечком перемолвились, пока я машину заправляла. Мой бывший приятель, с которым мне бы больше хотелось избежать встречи, и одна знакомая, у которой я как-то взяла компакт-диск с записями Джорджа Стрэйта.

– А как бы ты себя чувствовала, если бы тебе там оказали такой же пышный прием? – поинтересовался Лю Кан.

– Неловко, – призналась Соня. – Хотя, наверное, это было бы приятно. – Она отбила очередную обглоданную куриную ножку, которая чуть не угодила ей в голову. – Впрочем, мне кажется, что приемы такого рода могут быть оказаны только здесь.

Лю Кан кивнул.

– Да, в такой небольшой деревушке людям особенно нужна мудрость священника… это тебе не мегаполис, где все мы внимаем болтовне дикторов радио и ведущих телевизионных ток-шоу.

Когда все четверо подошли к храму Ордена Света, Кун Лао обернулся и посмотрел на односельчан, потом на стоявших в ряд Соню, Лю Кана и Скорпиона. Священник выглядел так же, как тогда, когда покидал деревню, босой, все в той же тунике. Однако теперь на груди его сверкал бесценный талисман.

Увидев в толпе Чин Чина, Кун Лао широко улыбнулся, сделал несколько шагов в направлении собравшихся, потом поднял руки и заговорил.

– Святой Чжу-Цзи некогда писал: «Однажды душа моя позвала меня в дальний путь к высокой горе. Я оставил в прошлом родную деревню, заведенный распорядок жизни и пошел по зову сердца через леса и долины, набивая мозоли на руках и ногах. Все считали, что я потерял рассудок. Но божественное не раскрывается в суете нашей жизни». – Кун Лао улыбнулся. – Дорогие мои односельчане, мы с друзьями до глубины души тронуты тем приемом, который вы нам оказали. Нам пришлось столкнуться с неведомым, отстаивая правое дело в жестокой борьбе с могучими силами зла. Но наша вера привела нас к победе.

Соня ждала восторженных криков или оваций, однако толпа замерла в почтительном молчании. Это не показалось ей странным, и неловкости она не ощутила, но попыталась себе представить, какие чувства испытал бы какой-нибудь американский общественный деятель, если бы, обратившись к собравшимся в аналогичной ситуации, в ответ получил бы лишь молчаливое признание слушателей.

– Когда мы столкнулись с силами Внешнего Мира, – продолжал между тем Кун Лао, – нам очень посчастливилось, потому что на нашей стороне выступил великий бог грома. Перед тем как оставить нас и вернуться к себе на священную гору, Рэйден наказал мне выполнить одно его поручение.

Кун Лао сделал паузу и окинул взглядом, в котором светилась мудрость, открытые и приветливые лица односельчан. Его глаза остановились на Чин Чине.

– Бог грома поручил мне выбрать себе помощника, – объявил он, – которому я передам все свои знания, чтобы со временем он стал священником Ордена Света. После этого я должен буду послать его на поиски места для нового храма. Таким учеником, Чин Чин, я прошу стать тебя.

Паренек выглядел так, будто увидел, что одна из его овец взобралась на дерево.

– У-учитель, вы уверены, что хотите выбрать именно меня? – запинаясь спросил Чин Чин.

– Сам Рэйден просил меня об этом, – ответил священник. – Он видел, с какой ты смелостью встретил людей Кэно, он знает, что ты не подведешь его в трудную минуту.

– Для меня это большая честь, – проговорил Чин Чин, – но я – сирота, у меня нет никого из родных. Кто станет присматривать за моим стадом?

– Я!

Кун Лао взглянул туда, откуда донесся голос. В ту же сторону повернули головы Чин Чин и многие жители деревни.

Все глаза уставились на молодого человека, стоявшего посреди толпы. Он был хорошо сложен, мускулист, на плече его лежал пастуший посох, с конца которого свисал черный узелок с немудреными пожитками. Черты лица юноши были резкими и угловатыми, черные брови – тонкими, волосы на затылке стянуты в два конских хвоста, черные глаза блестели и искрились, как два маленьких нефтяных озерка.

Когда Кун Лао к нему повернулся, молодой человек поднял руку, чтобы прикрыть ладонью глаза от слепящего солнечного света, отраженного талисманом.

– Я не знаю тебя, юноша, – сказал священник.

– Да, святой отец, мы незнакомы. Меня зовут Само Хен. Я только что пришел в Вуху из Цицикара, что находится в горах Большой Хинган. Там я был пастухом, пока мою деревню не уничтожила горная лавина. Вот и пришлось мне отправиться на юг, чтобы начать жизнь сначала и поскорее забыть о том, что случилось с моей деревней на севере. Мне хотелось бы остановиться здесь. Надеюсь, я найду утешение в вашем храме.

Кун Лао улыбнулся.

– Двери храма, Само Хен, всегда будут перед тобой открыты. Ты всем нам окажешь честь, если будешь пасти отару Чин Чина.

– Конечно, не даром, – сказал Чин Чин. – За разумную плату, – тут же добавил он, заметив пристальный взгляд Кун Лао.

– Да, я согласен, – с поклоном ответил Само Хен. Однако и при склоненной голове его черные глаза продолжали пристально вглядываться в толпу, пока он не увидел Скорпиона и не скрестил свой взгляд с взглядом воина Белого Лотоса.

Соня тут же заметила странную связь, возникшую между двумя молодыми людьми, и ей стало не по себе.

– Скорпион, ты знаешь этого парня? – спросила она.

– Вроде нет, – ответил он. – Но мне кажется, я его где-то встречал.

– Ему, должно быть, тоже так показалось, – заметил Лю Кан, – очень уж странно он на тебя посмотрел.

Священник попросил односельчан возвращаться к прерванным делам, и они послушно разбрелись кто куда. Скорпион тем временем решил поговорить с черноволосым незнакомцем.

Тот стоял совсем недалеко от храма, но когда Скорпион подошел к тому месту, там его уже не оказалось, причем никто не заметил, в каком направлении удалился пришлый пастух.

– Очень странно, – сказал Лю Кан, подойдя к Скорпиону. – Ты, наверное, решил, что он собирается с тобой поговорить?

– Скорее всего, он узнал Скорпиона, – сказала Соня, присоединившись к озадаченным друзьям, – и не захотел с ним встречаться. – Женщина бросила пристальный взгляд на ниндзя, лицо которого все еще было закрыто маской. У тебя есть враги?

– Только один, – с горестью ответил тот. – Ниндзя, глаза которого полны ненависти. Его могущество заключается в умении совершенно неожиданно появляться и исчезать… и доблесть – в стремлении избегать открытого и честного боя.

Соня невесело улыбнулась и проговорила:

– Сдается мне, жители Вуху только что наняли ниндзя пасти своих овец.

– Не исключено, – ответил Скорпион. – Пожалуй, мне придется здесь на какое-то время задержаться, может, удастся что-нибудь еще о нем разузнать.

Попрощавшись с друзьями, Скорпион направился к кирпичному зданию, где располагались гостиница и деревенское почтовое отделение.

Когда он зашел в дом, Соня повернулась к Лю Кану и сказала:

– А мне казалось, это мы были самыми крутыми.

– Так оно и есть, – ответил Лю Кан. – Там, на острове, ты была очень крута, когда выбивала из стены каменные блоки. А вот от костей, которые в тебя здесь швыряли, уклонялась не особенно ловко.

– Иногда приходится дать выход бушующей во мне ярости, – пояснила она. – Если ее все время держать внутри, можно взорваться.

– И тебе кажется, так ты избавляешься от своего гнева? – спросил Лю Кан. – А если гнев этот – как ядовитая слюна Ящера: чем больше он плюется, тем больше яда скапливается внутри?

Соню это немного обидело.

– Лучше спроси об этом у священника, – ответила она. – Ему виднее, что творится в наших душах. Одно я знаю наверняка: Скорпион спать по ночам не будет, пока не убьет своего Саб-Зиро. Я же надеюсь как следует отдохнуть перед встречей с этим подонком Кэно.

– Должно быть, ты права, – сказал Лю Кан, – но и Рэйден не ошибался: рано или поздно все мы уснем вечным сном. Скорпион, наверное, знает, что делает.

– А кстати, – спросила Соня, – сам-то ты что теперь собираешься делать? Вернешься в Гонконг?

Лю Кан кивнул.

– Мне надо найти добровольцев, которые бы заменили моих погибших друзей. Кроме того, мне хотелось бы навести кое-какие справки об участниках последней Смертельной Битвы. Попробую кого-нибудь из них разыскать и, может, узнаю поподробнее об этом турнире. Рэйден хоть и считает, что мы вышли победителями из этой передряги, но в следующий раз, когда я встречусь с Шен Цуном и его подручными, живыми они от меня не уйдут. А у тебя какие планы? – спросил он. – Ты собираешься остаться и продолжить поиски Кэно?

– Нет, – ответила Соня. – Мне нужно вернуться в Штаты и доложить боссу обо всем; что здесь произошло. Джексон Бриггс очень любит всегда быть в курсе дела, а Кэно у всех нас – как кость в горле. Он на время, конечно, ляжет на дно, но обязательно вернется к своим мерзким делам. И тогда я его достану.

– Вместе со мной, – сказал Лю Кан. – А пока, как бы ты отнеслась к фазану с жареной картошкой? Расправимся с ним и рванем к ближайшей железнодорожной станции?

Соня положила ему руку на плечо.

– Угощаешь?

– Да.

– Годится, – сказала женщина, и они дружно зашагали к гостинице.

Чин Чин стоял в одиночестве неподалеку от двери в храм и смотрел, как монахи приветствуют вернувшегося домой Кун Лао.

Через некоторое время мальчик увидел, что к нему приближается высокий человек, закутанный в черную накидку с капюшоном, надвинутым на глаза.

– Вы слышали новость? – спросил пастушок у незнакомца, который показался ему нищим бродягой. – Я должен буду стать священником.

– Слышал, – ответил тот приятным, мелодичным голосом. – Мои поздравления.

– Спасибо, – лицо мальчика расплылось в счастливой улыбке. – А как вы считаете, меня научат… – он смолк, так и не закончив вопрос. – Нет. Это же глупо! И думать об этом нечего.

Но ни на чем другом сосредоточиться пастушок не мог.

– Как было бы здорово, – произнес он через какое-то время, – если бы Кун Лао научил меня обращаться его талисманом! Вы только представьте, я мог бы использовать его чары, чтобы помочь стольким нуждающимся в поддержке людям!

Незнакомец спросил:

– Ты и вправду использовал бы его для помощи тем, кому это нужно?

– Да! Конечно, да!

– Тогда, Чин Чин, выучи хорошенько свой первый урок.

Мальчик удивленно взглянул на незнакомца:

– Первый урок? Какой урок, господин?

– Урок, который разъясняет, откуда человек черпает свои силы.

Солнце ярко осветило безупречные очертания губ бродяги, видневшихся под отороченным кожей краем капюшона. Щеки его и подбородок казались неестественно гладкими, как стекло, отражавшее падающие на него лучи света.

– Простите, – смутился Чин Чин, – но я не очень вас понимаю.

Незнакомец еще ближе подошел к подростку.

– Амулет, на который ты возлагаешь такие надежды, не имеет никакой силы, – отчетливо проговорил он.

Весь энтузиазм Чин Чина, казалось, тут же улетучился.

– Что вы хотите этим сказать, господин? Да нет, вы ошибаетесь, в этом талисмане скрыта огромная чудесная сила!

– Нет, – сказал незнакомец, покачав из стороны в сторону крупным указательным пальцем. – Сила амулета равна внутренней силе того, кто им владеет. – Незнакомец сделал еще шаг вперед и коснулся пальцем груди Чин Чина. – Все чары талисмана исходят вот отсюда.

– Из меня? – недоверчиво спросил паренек.

– Этот талисман, Чин Чин, лишь укрепляет веру его обладателя, – пояснил незнакомец.

– Веру во что? В Тьена? В магию?

– В самого себя, – терпеливо продолжал свой урок странный нищий. – Как улыбка ребенка, как восхитительный восход солнца, он помогает тому, кто его носит, подавлять в себе зло, которое во всех нас заложено. Как прохладный дождь, он очищает и освежает дух, выявляет и возвышает благородную силу и доброту, также скрытые в каждом из нас.

Чин Чин никак не мог взять в толк, восхищаться ему или расстраиваться от этих откровений, и стоит ли им вообще верить. Однако что-то в облике незнакомца подсказывало ему, что он не лжет, и в течение краткого мига – а может, и целого часа – мальчик не мог оторваться от его глаз, лучившихся завораживающей силой.

– Вы не обидитесь на меня, если я спрошу вас, откуда вы так много знаете о талисмане Кун Лар? – спросил Чин Чин. – Вы, наверное, тоже священник или паломник в храм Ордена Света?

– Нет, – ответил незнакомец, – ни тот ни другой. Я – исследователь. И ты тоже им станешь.

– Я? – удивленно спросил мальчик. – Нет, господин, вы, должно быть, ошиблись. Я не исследователем должен стать, меня попросили только служить в храме.

– Ты и будешь служить там, – сказал нищий, протянув к мальчику руку. Большим и указательным пальцами он сжимал белую тряпочку, колыхавшуюся на ветру. – Ты можешь прочесть, что здесь написано?

Чин Чин взял лоскут белой ткани, взглянул на аккуратно выписанные с одной ее стороны черные иероглифы и прочел вслух:

– «Он умереть не может, но и не создан жить. Огромен он, но Пан Ку способен все вместить». – Пастух вновь с удивлением посмотрел на незнакомца. – Я ничего не понял. Кто такой Пан Ку?

– Тот, кого я ищу… и ты его будешь искать. Потому что, только поняв, кто такой Пан Ку, можно постичь природу всего сущего. Понять его – значит понять смертных и бессмертных, природу добра и зла, и лишь тогда можно будет в полной мере осмыслить двойственную природу вселенной.

Чин Чин еще раз взглянул на черные иероглифы на белой материи, потом протянул кусочек ткани незнакомцу.

– Он твой, – сказал нищий, подняв руку. – Пусть этот лоскуток всегда будет с тобой, чтобы ты никогда не забывал о бесконечном пути исканий.

Глаза незнакомца блеснули из-под капюшона золотистым светом, он повернулся и пошел прочь, оставив Чин Чина в еще большем смятении, чем раньше. Однако теперь мальчик был полон решимости сделать все от него зависящее, чтобы найти ответы на мириады вопросов, роившихся в его голове.

Глядя на удалявшуюся фигуру, Чин Чин негромко пробормотал:

– Интересно, кто бы это мог…

В этот миг в то место, где находился незнакомец, ударила молния, а когда ее яркая вспышка рассеялась, там уже никого не было. Чин Чин со всех ног бросился бежать к храму, теперь он знал ответ на главный свой вопрос.