Текст книги "Смертельная битва"

Глава 23

– Кун Лао, – обратился Рэйден к стоявшему перед ним человеку.

– Нет, – сказал Шен Цун с явным удовлетворением, – это не совсем Кун Лао. Того, кого ты перед собой видишь, правильнее было бы назвать Кэно Лао.

Дымившаяся человеческая фигура бросила взгляд на свои руки. Один глаз этого существа был нормальным, второй – пламенно-красным; несмотря на зыбкость и расплывчатость сероватых контуров, лицо его явно походило на лицо Кэно, а фигура скорее принадлежала Кун Лао, чем бандиту.

– Да что же здесь такое творится? – спросил Шнайдер, так и стоявший за валуном с отвисшей челюстью.

– Да ничего особенного, – бросил ему Шен Цун. – Я тут немного математикой позанимался. Один разум Кэно – если так можно назвать содержимое его головы, – плюс один разум Кун Лао равняется одному верному последователю Шен Цуна, который знает, как найти талисман. – Колдун взглянул на Рэйдена. – Ну что, мой пылкий бог-громовержец, как тебе нравится это восхитительное творение, которое без твоей помощи я бы никак не смог создать?

В глазах Рэйдена, лучившихся бледно-золотистым светом, застыла невыразимая боль.

– Но это еще не все, – прошипел Шен Цун. – Я тебе кое-что еще объяснить должен. Видишь ли, сейчас они оба – не более чем дым… сохраняемый в едином целом силой моей воли. Если, Рэйден, ты попытаешься на них каким бы то ни было образом воздействовать, я позволю дыму рассеяться. Но как только это случится, душа Кэно тут же отправится во Внешний Мир и утащит за собой душу Кун Лао. Тебе понятно, что это значит? – Шен Цун довольно ухмыльнулся. – А значит это то, что у Шао Кана окажется достаточно душ, чтобы расширить проход между двумя мирами.

– Но ты же в любом случае передашь эти души ему.

– Да нет, не все так просто, – задумчиво проговорил Шен Цун. Он кивнул Горо, чтобы тот поднялся и отпустил Рэйдена. – Откровенно говоря, бог грома, мне еще многое нужно успеть сделать до прихода в этот мир Шао Кана. Понимаешь, я не строю иллюзий в отношении того, какая участь ждет меня при повелителе. Когда он сюда переберется, я буду лишь одним из целой армии его рабски покорных прислужников. – Он передернул плечами. – Конечно, мое положение будет несопоставимо лучше, чем у большинства смертных, которым суждено поджариваться на вечном медленном огне. Но все равно, мне не по душе роль лакея… даже если хозяином моим будет сам Шао Кан. А ты, Рэйден, можешь кое-что выиграть, если захочешь мне помочь. Догадываешься, о чем я говорю?

Рэйден встал. Он пристально смотрел на колдуна, и блеск его глаз становился все ярче.

– Я, конечно, не столь самонадеян, чтобы просить тебя самого принести мне талисман. Я прекрасно знаю, что если ты его коснешься, то лишишься своей божественной сущности, потому что прикосновения смертных его осквернили. Если будешь терпелив и не станешь мне мешать, то оба человека, которых я в едином теле отправил за талисманом, получат свое прежнее обличье без особых потерь, как только у меня отпадет в них нужда. Пусть тебя эта мысль немного успокоит. – Колдун взметнул кверху седые брови. – Если же, Рэйден, ты все же решишь сломать мне игру, этот Кэно-Кун умрет, обе заключенные – в нем души перейдут к Шао Кану, и этот мир сольется с Внешним Миром. И значит, при таком раскладе, мне захочется выкроить себе небольшое королевство… а тебе будет дано время, чтобы найти подходящее место, куда бы ты мог упрятать монахов и священников Ордена Света до прихода сюда повелителя, который, несомненно, предаст их вечному проклятью. – Шен Цун еще ближе подошел к богу грома и пристально взглянул ему в глаза. – Да, я позволю тебе это сделать. Ведь никогда наперед не знаешь, что тебя ждет, Рэйден. Я, к примеру, не исключаю, что когда-нибудь Шао Кан может от меня отвернуться, и тогда мне очень понадобятся союзники. Рэйден не сводил с колдуна глаз.

– Вроде получается так, что у меня и выбора-то никакого не остается.

– Так оно и есть, – сказал Шен Цун.

– Если я останусь здесь, ты пообещаешь, что не причинишь никакого вреда ни монахам, ни священникам?

– С ними не случится ничего плохого, – ответил Шен Цун. – Ни я, ни мои люди не будут предпринимать ничего против твоих храмов, книг и свитков.

Бог грома взглянул на призрачную серую фигуру, в которой магическим образом соединились два человека, и произнес:

– Ты меня слышишь, Кун Лао?

Шен Цун, повернувшись к колыхавшейся, расплывчатой фигуре, скомандовал:

– Кэно, пусть он говорит.

Рот Кэно широко раскрылся, потом растянулся еще сильнее, до полной неестественности, и из него показалась голова Кун Лао. Священник высунул голову, как новорожденное дитя из материнского тела. Странное и страшное это было зрелище – голова бандита как бы служила капюшоном для головы монаха.

– Я слышу тебя, Рэйден! – беззвучно произнес Кун Лао, но было ясно, что он сказал; так, должно быть, читают по губам глухонемые.

– Иди с Кэно, – сказал Рэйден, – отведи его туда, где спрятан талисман.

– Все сделаю, как ты говоришь, – так же неслышно проговорил Кун Лао.

Как только священник закончил, искаженные мукой черты лица Кэно вновь обрели обычные очертания, а Кун Лао скрылся в его недрах. Бог и колдун, монстр из Внешнего Мира и смертные смотрели вслед сдвоенному заклятьем существу, которое удалялось от них по поляне, перебирая ногами, не касавшимися земли; его широко раскрытые глаза смотрели перед собой, но, казалось, ничего не видели.

Когда эта странная и жуткая фигура скрылась в ночи, Шен Цун сказал:

– Есть, правда, еще одна мелочь, Рэйден. Ты осмелился мне противостоять. Твоя наглость не может остаться безнаказанной.

Бог грома бросил быстрый взгляд на колдуна, причем глаза его в этот миг сверкнули ослепительно ярким белым светом.

– Ты хочешь сказать, что слово Шен Цуна ничего не стоит?

– Нет, я имел в виду не это, – признался заклинатель. – Поскольку мне хочется сохранить твое расположение, я буду неукоснительно выполнять данное тебе обещание. Однако это вовсе не означает, что я обязан тебе потакать и во всем другом. Мистер By!

С самого начала схватки между Рэйденом и Горо Джим By и Соня Блэйд лежали лицом вниз в неглубокой ложбине. Когда Шен Цун позвал By, он все еще там прятался.

– Да, сэр? – отозвался By, высовывая голову из канавы.

– Мой слуга-демон сказал мне, что у вас есть радиопередатчик.

– Это радиотелефон, сэр, который действует через…

– Не морочьте мне голову всякой чепухой, – резко оборвал его Шен Цун. – Лучше поскорее достаньте его.

Джим By быстро снял со спины рюкзак и вынул из него радиотелефон размером с толстую книгу в твердом переплете. Отвинтив крышку, он нажал на кнопку, и из отверстия появилась параболическая антенна. By набрал на клавиатуре нужные координаты, антенна развернулась, нацеливаясь на спутник, и он снял трубку.

– Готово, сэр, – объявил он.

Глаза Шен Цуна блеснули недобрым огнем.

– Кое-кто должен ждать от вас звонка.

– Да, сэр, Мориарти.

– С ним есть еще кто-то.

Незаметным жестом, прикрываясь темнотой, Соня протянула руку к аппарату, соединявшему антенну с динамиками.

– Пастух, сэр, – ответил By. Шен Цун взглянул на Соню.

– Милая дамочка, – сказал он, – если вы еще хоть на дюйм протяните руку, я прикажу Горо придавить вас.

Соня замерла. Умоляющим взглядом она посмотрела на Рэйдена.

Проследив направление ее взгляда, колдун ухмыльнулся.

– Рэйден, – сказал колдун богу, – если ты снова попробуешь соваться туда, куда тебя не просят, я пошлю Горо в деревню, и от нее – уж поверь мне на слово – камня на камне не останется. Тебе, бог грома, следует усвоить, что неповиновение не останется безнаказанным.

Шен Цун перевел взгляд на By.

– Мистер By, свяжитесь с вашим сообщником, который ждет от вас звонка.

By поднес трубку к уху.

– Мориарти, это Джим By. Ты меня слышишь?

Голос в динамике ответил утвердительно.

– Он ждет указаний, – сказал By.

Шен Цун криво улыбнулся.

– Отлично. Скажите ему, чтобы с помощью своего ружья он вернул скромную маленькую душу мальчика Тьену.

Глава 24

Детские годы Лю Кана прошли в китайской провинции Хэнань. Тогда он часто играл со своим братом Чоу, который был старше его на год, в придуманную ими самими игру: один из братьев подкрадывался к другому и набрасывался на него в самый неожиданный и неподходящий момент. Правила этой игры предусматривали единственное ограничение на то время, когда мальчики чинили сети, которыми их отец Ли ловил рыбу. Никаких других запретов не существовало: нападать на соперника можно было, когда он спал, гулял и даже сидел на горшке.

Чтобы играть было интереснее, братья вели счет своим победам и поражениям: каждое успешное внезапное нападение приносило нападавшему два очка, каждое отбитое нападение давало защищавшемуся три очка, а нападавшему – ничего. Мальчики записывали счет в специальный блокнот, и по прошествии десяти лет Лю, накануне своего отъезда в Соединенные Штаты, набрал 18 250 очков, а Чоу – 18 283.

Он просил брата сохранить записи, и был уверен, что Чоу выполнил его пожелание. Вскоре после того, как Лю переехал в Соединенные Штаты, его родители скончались от чумы, а брат исчез – куда, когда и почему, он узнать не мог, как ни пытался, но очень надеялся, что в один прекрасный день снова с ним встретится.

Подходя к деревне Вуху, Лю почувствовал себя, как в те далекие годы, когда он подстерегал брата и тайком на него нападал. Была середина ночи, и, понятное дело, деревня не светилась огнями. Тем не менее жизнь там обычно не замирала даже в этот час: кто-то из крестьян шарил в потемках, собирая яйца, какой-то водонос наполнял кувшины водой из источника, кто-то, мучаясь бессонницей, шатался около дома, кто-то храпел во дворе после веселого вечернего застолья.

Сейчас же все было настолько тихо и неподвижно, что Лю и оба его товарища из Общества Белого Лотоса решились проникнуть в селение. Они двигались неслышно, таясь в тени хижин и немногих общественных построек, сняв сандалии, чтобы под ногами у них не чавкала грязь и не скрипел песок и гравий. Они были закутаны в черное, и увидеть или услышать их было практически невозможно.

В храме Ордена Света горели светильники, и Лю решил направиться именно туда. Какой-нибудь монах, наверное, сможет объяснить ему, почему в деревне так странно, до жути спокойно.

Когда они подошли к бронзовой двери высокого круглого здания храма, Лю Кан сделал знак друзьям, чтобы они оставались в тени деревьев около храма, пока сам он заглянет внутрь помещения. Неслышно подкравшись к одному из открытых окон, за которым располагалась большая библиотека, Лю услышал голоса.

– Да, Джим. Да…

Сидя под окном на корточках, прислонившись спиной к стене храма, Лю вынул из-за пояса звездочку для метания и поднял ее над подоконником, расположив смертельное оружие ниндзя так, чтобы от его гладко отполированной поверхности, как от зеркала, отражалось все, что происходит в помещении библиотеки.

То, что он увидел, приковало к себе все его внимание.

На циновке сидели двое – мужчина и еще совсем мальчик, на шею которого была накинута петля кожаного ремешка. Мужчина держал мальчика под прицелом автомата и говорил по телефону спутниковой связи, к шее его был привязан второй конец ремешка.

– Да, – сказал он, – все понял. Ага, усек. Давай, пока.

Мужчина положил телефонную трубку на рычаг, утопленный в плоской, достаточно большой коробке аппарата. Мальчик отпрянул от него так, что кожаный ремешок натянулся. Мужчина резко за него дернул, и парнишка упал на пол лицом. Подошедший Сенменджони не позволил ему подняться на ноги.

– Ты уж извини, – сказал Мориарти, – но сейчас здесь кое-что случится. Мне велели тебя прикончить. Обещаю тебе, что все произойдет быстро и безболезненно.

Как только Сенменджони отступил в сторону, а Мориарти нацелил автомат в голову паренька, Лю Кан встал и замахнулся рукой с зажатой в ней звездочкой, целясь в руку убийцы.

И в этот момент получил сильнейший удар в бок, от которого его подбросило в воздух. И почти одновременно внутри храма блеснула молния и раздался удар грома.

Глава 25

Лежавшая на рычаге трубка телефонного аппарата Джима By внезапно задергалась, и с двух ее концов – сразу из двух динамиков ударили сильные электрические разряды.

By бросил быстрый взгляд сначала на Шнайдера, потом на Шен Цуна и торопливым движением снял трубку.

– Слушаю!

Какое-то время он терпеливо ждал ответа, но в трубке лишь трещали помехи.

– Ничего! – сказал он почему-то по-испански и стал проверять контакты, продолжая прислушиваться к звукам, доносившимся из динамика. Потом положил трубку на рычаг. – Линия не работает, но с нашей стороны аппарат исправен. Такое впечатление, будто…

Взгляд By скользнул по фигуре Рэйдена.

– Будто что? – резко спросил Шен Цун.

– Будто что-то со стороны Тима перегорело, – ответил By. – Вроде как сильный электрический разряд в аппарат угодил.

– Или молния, – злобно проговорил Шен Цун. В горле у колдуна что-то булькнуло, когда он повернулся к богу грома. – Что, Рэйден, твоя работа?

– В отличие от тебя, – ответил бог грома, – я свое слово держу. Я пообещал тебе только остаться здесь. Но о том, что не буду метать молнии, не говорил ничего.

Шен Цун поразмыслил немного над словами Рэйдена, потом кивнул головой.

– Да, Рэйден, здесь ты прав. Убив моего человека, ты спас пастуха. Обещаю расплатиться с тобой в десятикратном размере, причем начну прямо сейчас. Горо, – воскликнул он, – настало время нашего сюрприза.

Распрямившись в полный рост, Горо злорадно осклабился. От ладоней Шен Цуна вновь пошел дым, и вторая красная молния расколола темное небо.

Глава 26

Когда над головой Чин Чина ударила неизвестно откуда взявшаяся молния, один конец которой поразил Тима Мориарти, а второй – Сенменджони, у паренька в ушах раздался такой звон, будто его стукнули головой о храмовый гонг, петля на шее ослабла. Осмотревшись, Чин Чин заметил, что в середине ремешка кожа прогорела, а Мориарти поблизости видно не было, – и быстренько нырнул под большой деревянный стол, стоявший недалеко от входной двери.

Когда же звон от взрыва в его ушах немного поутих, снаружи донесся шум борьбы.

Паренек на животе пополз по полу библиотеки, воздух которой пропитался темным смрадным дымом от того, что еще совсем недавно было Тимом Мориарти и Сенменджони. Чин Чин дополз до окна, пальцами ухватился за подоконник, подтянулся и выглянул наружу, тут же вновь свалившись на пол, и как раз вовремя, потому что в лицо ему едва не угодила леденящая воздушная волна.

Глава 27

За все годы, проведенные в тайных битвах, нападениях и обороне, Лю Кану еще ни разу не приходилось сталкиваться с врагом, вооруженным посохом. Но реакция его была, как всегда, мгновенной, и в тот момент, когда ему был нанесен удар в бок, он откатился в сторону, потом вскочил на ноги и отпрянул назад, чтобы увеличить расстояние между собой и противником для отражения второй атаки – вот тут-то в библиотеке храма и грянул взрыв. Лю Кан руками сумел заслонить лицо от огня, но опять был сбит с ног – на этот раз ударом взрывной волны. А когда его враг, стоявший на корточках и не задетый взрывом, что-то в него метнул и обжигающая волна холода, ударившись о его маску, отрикошетила в окно библиотеки, Лю Кан понял, с каким столкнулся врагом.

Воин Белого Лотоса сунул руку за пояс, чтобы достать еще одну метательную звездочку, но она, видимо, куда-то выпала. Не сводя глаз с темной тени врага, боковым зрением он искал какой-нибудь предмет, с помощью которого было бы легче защищаться. Он знал, что без приличного вооружения ему придется очень несладко: без надежного оружия нечего было и пытаться одолеть такого грозного врага, как Саб-Зиро.

Страшные слухи о кровожадности и невероятных способностях этого ниндзя делали его самым опасным противником любого смертного. Хотя те, кому довелось с ним столкнуться и остаться в живых – а таких было очень, очень немного, – считали его смертным, отточенное мастерство, с каким он владел всеми видами боевых искусств ниндзя, было поистине сверхъестественным. В совокупности с таинственной способностью излучать волны холода и передвигаться со скоростью снежной лавины эти его качества делали Саб-Зиро одним из опаснейших противников. Именно поэтому когда Лю не заметил спешащих ему на помощь друзей – Гай Лая и Вильсона Тонга, он заподозрил, что печально известный ниндзя уже с ними разделался. Такая тактика – разделяй и властвуй – была характерна для Саб-Зиро и Лин Кей – банды, в которую он входил. Ее члены ценили лишь победу и считались только с ней, честь для них ровным счетом ничего не значила.

Но Лю Кан был сейчас слишком занят, чтобы оплакивать потерю друзей. Какова бы ни была причина взрыва в библиотеке, он был благодарен судьбе за то, что из окна ее взрывной волной был выброшен покореженный автомат. Подбросив его ногой и поймав руками, он получил хоть какое-то средство, которое позволяло ему отражать удары смертоносного посоха Саб-Зиро.

Вверх, вниз, вниз, вперед, вверх, вперед.

Изящное оружие в умелых руках Саб-Зиро вертелось как пропеллер. И так и эдак пытался он нанести врагу сокрушительный удар. Лю Кан сначала отражал град ударов согнутым дулом автомата, потом прикладом, и снова дулом. Если бы только взрыв не покорежил автомат и можно было бы использовать его по прямому назначению! Даже ниндзя не могли противостоять пулям.

Ставки в игре поднялись, когда Саб-Зиро, чем-то щелкнув, выбил из наконечника посоха закрепленный внутри семидюймовый зазубренный нож.

Вперед, вперед, назад, вперед, слева направо.

Лю Кан не мог разглядеть закрытое маской лицо Саб-Зиро, не мог по его выражению определить, пытается ли противник его убить или играет с ним, как кошка с мышкой, готовясь к решающему выпаду. В этот момент ниндзя умудрился просунуть нож внутрь предохранителя курка и выбил покореженный автомат из рук Лю Кана, который снова оказался безоружным. Тем не менее он машинально задал себе вопрос, был ли он и впрямь совершенно беззащитен.

Когда Саб-Зиро выбил у него из рук автомат, Лю Кан заметил слабое исходившее от них золотистое сияние. Он вспомнил, что заслонил ими лицо во время взрыва в храме, и решил, что таинственная вспышка могла оказать на его руки какое-то воздействие. Однако времени на размышления, что, как и почему, уже не было. Когда Саб-Зиро в очередной раз занес над противником свой посох, Лю Кан не стал отскакивать в сторону. Вместо этого он упал на одно колено, протянул руку и схватился ею за посох. Как только дерево коснулось его ладони, он подумал об огне, и грозное оружие вспыхнуло ярким пламенем.

Если Саб-Зиро и удивился, то виду не подал. Закинув обгоревший посох за спину, он дохнул на Лю Кана еще одной волной ледяного холода, но боец Белого Лотоса вытянул в направлении врага руки с раскрытыми ладонями, еще раз подумав о странном сиянии, и в тот же момент в сторону Саб-Зиро вылетел столб пламени. Две волны – огненная и ледяная – столкнулись на полпути, и в том месте, где это произошло, возникло шипящее облако пара, под прикрытием которого Лю Кан отскочил влево и, сделав сальто через окно, оказался в помещении библиотеки храма.

Ударившись плечом о дверной косяк, Лю Кан замер и стал пристально всматриваться в темный оконный проем, ожидая появления врага. Тусклым оранжевым светом мерцали светильники, Лю тяжело дышал, думая о том, что в освещенном помещении у него есть больше шансов дать отпор жестокому ниндзя. Боевое искусство его соперника было настолько невероятно, что там явно не обошлось без черной магии.

Сердце Лю Кана билось в неистовом темпе, отсчитывая долгие секунды, однако никто, по-видимому, уже не собирался на него нападать. Тем не менее, он не терял бдительности. Он стоял, подняв одну руку на уровень лица, другой прикрывая грудь; левая нога его почти зависла в воздухе, касаясь пола лишь пальцами, чтобы в любой момент, если понадобится, нанести врагу сокрушительный удар.

Когда Лю влетел в окно, проделав в воздухе изящный пируэт, то заметил спрятавшегося под столом мальчика. И спросил у него:

– Что здесь произошло?

– Я… я сам ничего не понял, – запинаясь пробормотал Чин Чин. – Меня собирались застрелить, когда вдруг вспыхнул этот ослепительно яркий белый свет и сразу же исчез в окне.

– Молния ударила прямо сюда? – спросил Лю.

– Да. Именно в эту комнату. Вдруг ни с того ни с сего грянул гром, вспыхнул ослепительный свет и стало очень жарко. А потом все снова стихло.

Подумав немного, Лю произнес:

– Кто бы ни догадался послать сюда эту молнию, он спас нас двоих.

– Кто же мог такое сделать? – спросил мальчик. – Кун Лао запрещал прибегать к помощи магии и говорил нам, что боги больше не вмешиваются в жизнь смертных.

– Думаю, нам с тобой здесь пришлось столкнуться не только со смертными, – проговорил Лю.

Действительно, священники учили паству, что время богов кануло в Лету, однако бог грома Рэйден все еще оставался покровителем Ордена Света. И пламя, им сюда посланное, должно было спасти мальчика и не повредить при этом свитки и книги. Вот почему молния, вспыхнув, ушла сквозь окно: задев Лю, она наделила его руки чудесной силой излучать пламя. Столь странное стечение обстоятельств было, пожалуй, счастливым следствием усилий Рэйдена по спасению пастушка.

«Наверное, это судьба, – сам себе сказал Лю Кан, – и мне было предначертано оказаться именно в это время и в этом месте». Но когда он вспомнил о двух своих верных друзьях, которые, скорее всего, лежали где-то мертвые, поверить в счастливую судьбу и благорасположение богов было не так-то просто. Почему они спасли лишь его одного, не позаботившись о тех, кто был с ним рядом? Ведь они были моложе и потому менее грешны, чем он.

Однако не время было вдаваться в философские материи. Предстояло защитить деревню, а потом продолжить выполнение порученной миссии. Взглянув на часы, он подумал о человеке, местонахождение которого высвечивалось на экране часов цифрой два, – еще одной жизни, которой могла грозить опасность.

Неслышно, на цыпочках ступая, Лю подошел к окну. Не дойдя до него нескольких ярдов, он послал в ночь пламенный вихрь, потом быстро посмотрел направо, налево. Саб-Зиро нигде не было видно, но в неясном свете занимавшейся зари Лю разглядел тела двух своих друзей, лежавших навзничь с открытыми глазами и кровавыми полосами вокруг шей. Они были удавлены тонким шнуром, который составлял непременный атрибут вооружения любого ниндзя. Нападали они обычно сзади, накидывали на шею прочную нейлоновую или проволочную струну и стягивали ее так, что жертва даже не могла позвать на помощь.

Опечаленный и озлобленный, Лю прекрасно понимал, что преследовать ниндзя в ночи, пытаясь отомстить врагу, было бесполезно. Он еще сойдется с Саб-Зиро лицом к лицу, и тогда все повернется по-другому. Но теперь он, прежде всего, должен был подумать о Соне Блэйд, позаботиться о ее безопасности…