Текст книги "Каменная обезьяна"

«Ну же, Сакс, сосредоточься!»

«Извини, Райм, конечно же».

Стук, стук, стук…

«Ненавижу этот долбаный звук!»

Сакс обыскала труп. Ни документов, ни бумажника.

Она снова зябко поежилась. Что в виде этого мертвеца такого жуткого, леденящего душу? Ей приходилось обыскивать десятки трупов. И вдруг до Сакс дошло: все предыдущие лежали на земле, словно сломанные игрушки, неподвижные, безжизненные, распластанные силой притяжения на асфальте, траве или паркете. Они были ненастоящими. Но этот мертвец не был застывшим. Холодный, как и бессердечная вода вокруг него, белый как снег, он совершал изящные движения танцора в замедленной съемке.

Помещение было очень тесным, и труп постоянно мешал Сакс. Поэтому с уважением, которое она не почувствовала бы нигде за стенами этого мрачного мавзолея, она осторожно подвела труп к двери и вытолкнула его в коридор, после чего вернулась в каюту Призрака.

Стук, стук… стук.

Не обращая внимания на зловещий скрежет и стук, Сакс оглянулась вокруг. Где в таком крохотном помещении можно что-нибудь спрятать?

Вся мебель была прикреплена к переборкам и полу. Только один ящик. Внутри лежали туалетные принадлежности китайского производства – ничего, что можно было бы считать уликами.

Сакс внимательно оглядела шкаф, проверяя, не спрятано ли что-либо среди одежды.

Стук, стук…

«Райм, что скажешь?»

Я скажу то, что у тебя осталось всего… так, дай-ка взгляну… около тысячи четырехсот фунтов воздуха. Так что, если ничего не найдешь в самое ближайшее время, убирайся отсюда ко всем чертям.

«Пока что я никуда не ухожу», – упрямо подумала Сакс. Она медленно обвела взглядом вокруг. Где Призрак спрятал свои вещи? Он бросил оружие, бросил деньги… это значит, взрыв и его застал врасплох. Сакс снова посмотрела на шкаф. Одежда? Возможно. Она поплыла вперед.

Сакс стала шарить по карманам. Ничего. Но она не сдавалась, и наконец в одном пиджаке от Армани обнаружила потайной карман под подкладкой. Просунув руку, Сакс достала конверт. Она направила луч фонарика на лист бумаги. «Райм, не могу сказать, будет ли от этого толк». Письмо было на китайском.

Предоставь разбираться в этом нам, на земле. Твое дело искать, Эдди будет переводить, а я займусь анализом.

Конверт отправился в сетку.

1200 фунтов воздуха. Но ни в коем случае нельзя задерживать дыхание.

Почему, напомните?

Точно. Потому, что иначе разорвутся легкие.

Стук.

«Так, кажется, пора выбираться отсюда».

Надежно привязав сетку с драгоценными уликами к поясу, Сакс выбралась из тесной каюты и поплыла по коридору.

Стук, стук, стук… стук… стук… стук.

Сакс плыла по бесконечному коридору, который должен был вывести ее из этого кошмарного места. Казалось, до мостика оставалось еще несколько миль.

Самая долгая дорога… первый шаг…

И вдруг Сакс застыла на месте, схватившись за переборку. Господи…

Стук, стук, стук…

Только сейчас до Амелии Сакс дошло, что же такого странного было в звуках, которые преследовали ее с того самого момента, как только она проникла в корабль. Три коротких удара, три длинных и снова три коротких.

На азбуке Морзе это был сигнал SOS. И доносился он откуда-то из глубины корабля.

Глава 37

S-O-S.

Международный сигнал бедствия.

S-O…

На корабле есть кто-то живой! Подводники береговой охраны пропустили человека, спасшегося во время кораблекрушения. Что делать? Звать на помощь?

Но на это уйдет слишком много времени. По неровному стуку Сакс поняла, что запас воздуха в кармане, которым дышит оставшийся в живых человек, подходит к концу. Ей потребуются считаные минуты для того, чтобы отыскать спасшегося.

Но откуда доносится звук?

Определенно, не с той стороны, где рубка, через которую Сакс проникла на корабль. И не из кают. Значит, звук доносится из трюма или из машинного отделения – с нижних палуб. Но теперь, когда «Дракон» лег на борт, эти помещения находятся на одном уровне с ней, слева.

Ну, на что решиться?

В этом Сакс не могла просить совета у Линкольна Райма.

Здесь ей никто не поможет.

«Господи, неужели это придется делать мне?»

В баллоне осталось меньше 1200 фунтов воздуха.

«Так что шевелись живее, девочка!»

Оглянувшись на тускло освещенный мостик, Сакс отвернулась и что есть силы поплыла навстречу темноте – и клаустрофобии. Направляясь на стук.

S-O-S.

Однако, добравшись до конца черного коридора, откуда доносился сигнал бедствия, Сакс обнаружила, что в трюм ей отсюда не попасть. Коридор оканчивался тупиком. Но, прижавшись ухом к переборке, она отчетливо услышала стук.

…O-S.

Направив свет на переборку, Сакс обнаружила небольшой люк. Открыв его, она вздрогнула, отпрянув от лениво проплывшего мимо зеленого угря. Уняв сердцебиение, Сакс заглянула внутрь, влево, в чрево корабля. Это была шахта грузового лифта, с помощью которого поднимались продукты из трюма на палубу с каютами. Тесная клетушка имела размеры два фута на два.

Столкнувшись с перспективой плыть в этом замкнутом пространстве, Сакс снова подумала о том, чтобы позвать на помощь. Но нет, она и так потеряла слишком много времени, пытаясь найти этот люк.

О господи!

1000 фунтов воздуха.

Стук, стук…

Закрыв глаза, Сакс тряхнула головой.

«Я не смогу. Об этом нечего даже и думать».

S-O-S.

Амелия Сакс, спокойная как штиль, когда ее «камаро» несся на ста тридцати милях в час по мокрому асфальту, просыпалась в слезах после того, как ей снилось, что она заперта в комнате, подвале, шахте.

«Не могу!» – снова подумала Сакс.

Затем, вздохнув через загубник, проникла в узкую шахту, выворачиваясь налево, и поплыла в чрево корабля.

«Боже, как же я ненавижу это…»

900 фунтов воздуха.

Сакс плыла вперед, пробираясь по шахте, в которой с трудом хватало места для нее и баллона с воздухом. Десять футов. Внезапно она зацепилась за что-то баллоном. Подавив паническую дрожь, Сакс яростно стиснула зубами загубник. Медленно развернувшись, она нашла провод, поймавший баллон, и освободилась. Повернувшись обратно, Сакс увидела перед собой еще одно мертвенно-бледное лицо, застывшее в другом люке лифта.

О господи…

Мутные, желеобразные глаза трупа смотрели на нее, сверкая в ярком свете. Волосы трупа топорщились над головой, словно иглы дикобраза.

Сакс медленно пробралась мимо покойника, стараясь не обращать внимания на прикосновение его головы.

S…

Слабый звук здесь звучал громче.

О…

Сакс проплыла по шахте до самого конца лифта и, совладав с паникой, как можно осторожнее пробралась в трюм «Дракона».

S…

В черной воде плавали мусор, объедки… и несколько трупов.

Стук…

Человек, подававший сигнал бедствия, теперь уже не мог отстучать целиком все буквы.

Сакс увидела над собой светящуюся поверхность большого воздушного кармана и болтающиеся в воде ноги. Без обуви, в одних носках, они едва заметно шевелились. Быстро подплыв к ним, Сакс вынырнула на поверхность. Лысый усатый мужчина, судорожно цеплявшийся за полки, прикрученные к переборке, ставшей теперь потолком камбуза, вскрикнув, отвернулся от ослепительного света фонарика, ударившего ему в глаза.

Сакс прищурилась. Этот человек определенно был ей знаком. Почему? Тут она поняла, что видела его фотографию в гостиной особняка Райма, а также в его собственной каюте несколько минут назад. Это был Сень Цидзун, капитан «Дракона Фучжоу».

Что-то пробормотав, капитан поежился. Его кожа была такой синей, что он казался жертвой удушья. Выплюнув изо рта загубник, Сакс вдохнула воздух из кармана, желая сохранить свой запас в баллоне. Однако атмосфера оказалась такой зловонной и бедной кислородом, что ей стало дурно. Поспешно схватив зубами загубник, Сакс вдохнула воздух из баллона.

Отстегнув от крепления на груди второй загубник, она вставила его в рот капитану Сеню. Тот сделал глубокий вдох, приходя в себя. Сакс указала вниз, в воду. Капитан кивнул.

Взгляд мельком на манометр: 700 фунтов. А теперь запас воздуха будут расходовать двое.

Выпустив воздух из устройства контроля плавучести, Сакс обхватила рукой обмякшее тело капитана, и они стали погружаться вниз, расталкивая встречающиеся на пути трупы и коробки с продуктами. Молодая женщина не сразу смогла найти люк шахты грузового лифта, и ее охватила паника. Сакс представила себе, что корабль продолжает разваливаться и люк захлопнулся. Но тут она поняла, что впереди плавает труп молодой женщины. Осторожно отодвинув его, Сакс распахнула люк настежь.

Вдвоем с Сенем они в шахте не помещались, поэтому Сакс пустила капитана первым, ногами вперед. Тот, зажмурившись, судорожно вздрагивая, отчаянно вцепился в загубник обеими руками. Сакс последовала за ним, живо представляя себе, что произойдет, если Сень запаникует и вырвет загубник у нее изо рта или стащит с нее маску с фонариком: зажатая в этой жуткой тесной шахте, она барахтается, вдыхая в легкие зловонную воду…

Нет-нет, прочь подобные мысли! Вперед, и только вперед! Сакс что есть силы молотила ногами, стараясь двигаться как можно быстрее. Дважды капитан, плывший ногами вперед, цеплялся за выступы, и ей приходилось его освобождать.

Взгляд на манометр: 400 фунтов.

Всплывать надо, как только останется пятьсот фунтов. Не меньше. Это железное правило. Никаких исключений.

Наконец они добрались до верхней палубы, где находились каюты, и коридора, который вел к рубке. Ну а там – манящая свобода и оранжевый трос, уходящий к поверхности воды и бесконечному запасу свежего воздуха. Но капитан до сих пор не приходил в себя, и Сакс пришлось изрядно потрудиться, пропихивая его в люк и следя за тем, чтобы он не выронил загубник изо рта.

Выбравшись из шахты грузового лифта, они оказались в главном коридоре. Сакс подплыла к капитану и схватила его за кожаный ремень. Она заработала ногами, чтобы двинуться вперед, но вдруг резко остановилась. Что-то держало клапан воздушного баллона. Протянув руку назад, Сакс обнаружила, что баллон зацепился за пальто трупа, плававшего в каюте Призрака.

Давление: 300 фунтов.

Проклятье! Потянув что есть силы за узел, Сакс отчаянно заработала ногами. Но труп застрял в дверном проеме, и полы его пальто намертво обмотались вокруг клапана баллона. Чем сильнее дергала Сакс, тем туже затягивался узел.

Стрелка манометра опустилась ниже красной черты: осталось 200 фунтов.

А дотянуться до узла она не могла.

Что ж, делать нечего…

Расстегнув застежку, Сакс выскользнула из жилета контроля плавучести. Но не успела она обернуться к узлу, капитан Сень вдруг словно обезумел. Брыкнувшись, он попал ей ногой в лицо. Фонарик погас, и загубник вывалился у Сакс изо рта. Удар отбросил ее назад.

Вокруг сплошной мрак и нет воздуха…

Нет-нет, только не это…

Райм…

Сакс попыталась схватить загубник, но тот плавал где-то вне зоны досягаемости.

Ни в коем случае нельзя задерживать дыхание.

«А у меня нет выбора, твою мать!..»

Окруженная со всех сторон непроницаемой темнотой, Сакс кружилась на месте, лихорадочно пытаясь нащупать загубник.

Черт побери, где же подводники береговой охраны?

Снаружи. Потому что она сама сказала им, что хочет произвести осмотр корабля без посторонних. Каким образом дать им знать, что она попала в беду?

«Шевели мозгами, девочка…»

Нащупав сетку с уликами, Сакс судорожно сунула руку внутрь. Достала «беретту». Дослала патрон в патронник, прижала дуло к деревянной двери, чтобы не задеть капитана Сеня, и нажала на спусковой крючок. Вспышка и оглушительный взрыв. Отдача едва не сломала ей запястье, и Сакс выронила пистолет в облако мусора и пороховых газов.

Господи, пожалуйста…

Воздуха нет…

Нет…

Вдруг вспыхнул яркий свет. Командир подводников вместе со своей помощницей быстро плыли по коридору. Молодой женщине вставили в рот загубник, и она сделала жадный вдох. Другой запасный загубник вставили в рот Сеню. Струйка пузырьков была слабой, и все же капитан дышал.

Подводники обменялись знаками «добро».

Затем все четверо выбрались из рубки и подплыли к оранжевому тросу. Большие пальцы взметнулись вверх. Теперь, покинув корабль мертвецов, когда страх замкнутого пространства прошел, Сакс успокоилась и сосредоточилась на том, чтобы подниматься не спеша, не быстрее пузырьков воздуха, и дышать – глубокий вдох, глубокий выдох.

Сакс лежала в лазарете корабля береговой охраны, пытаясь отдышаться. Она предпочла естественный воздух, отказавшись от зеленой кислородной маски, которую предложил ей врач, – опасаясь, что прикосновение постороннего предмета к лицу вернет развеявшиеся не до конца страхи.

Как только молодая женщина поднялась на качающуюся палубу, с нее стащили водолазный костюм – облегающий наряд был еще одной причиной клаустрофобии – и укутали в теплое одеяло армейского образца. Два моряка проводили Сакс в лазарет, где ей осмотрели запястье. К счастью, с ним ничего страшного не случилось.

Наконец Сакс пришла к выводу, что у нее уже достаточно сил, чтобы подняться на мостик. Выйдя на палубу, она увидела, что вертолет вернулся и висит над судном.

Однако теперь он прилетел не за Сакс, а для того, чтобы доставить потерявшего сознание капитана Сеня в больницу на Лонг-Айленде.

Капитан Рэнсом объяснил, почему в первый раз подводники не заметили Сеня.

– Они долго плавали вокруг корабля и стучали по корпусу, но не получили ответа. Через некоторое время мы повторили погружение, но результат снова был отрицательным. Судя по всему, Сень добрался до воздушного кармана и потерял сознание и только потом пришел в себя.

– Куда его повезли? – спросила Сакс.

– В госпиталь морской базы Хантингтон. Там есть барокамера.

– Он выживет?

– Состояние у него ужасное, – признался Рэнсом. – Но раз ему удалось продержаться больше суток в таких условиях, полагаю, можно надеяться на лучшее.

Холодный озноб медленно проходил. Вытеревшись, Сакс снова надела джинсы, футболку и свитер и поднялась на мостик, чтобы связаться с Раймом. Не желая делиться с криминалистом своими подводными приключениями, она просто сказала, что нашла кое-какие улики.

– И свидетеля.

– Свидетеля?

– Обнаружила на корабле живого человека. Капитана Сеня. Похоже, после того, как корабль пошел ко дну, ему удалось вывести несколько человек из трюма в камбуз. Однако спастись смог он один. Если нам повезет, Сень даст нам какие-то наводки относительно деятельности Призрака в Нью-Йорке.

– Он что-нибудь сказал?

– Капитан без сознания. Пока что врачи даже не отвечают за его жизнь – сильное переохлаждение и кессонная болезнь. Но как только что-нибудь станет известно, нам сообщат. Пусть Лон выделит ему «сиделку». Если Призрак узнает, что Сень жив, он наверняка попытается с ним расправиться.

– Поторопись, Сакс. Нам тебя не хватает.

Сакс знала, что царственное «мы» в устах Линкольна Райма в действительности означало «я».

Молодая женщина собрала все обнаруженные под водой улики. Письмо, найденное в пиджаке Призрака, она высушила бумажными полотенцами. Конечно, это загрязнит улики, но Сакс боялась, что дальнейшее пребывание в соленой морской воде испортит бумагу окончательно. Райм всегда говорил, что осмотр места преступления состоит из компромиссов.

На мостик поднялся капитан Рэнсом.

– За вами уже вылетел вертолет.

У него в руках были два пластиковых стаканчика, закрытых крышками. Капитан протянул один Сакс.

– Благодарю.

Они сняли крышки. В стаканчике Рэнсома был дымящийся черный кофе.

Сакс рассмеялась. У нее в стаканчике был фруктовый сок, разбавленный, насколько она смогла оценить по запаху, щедрой дозой рома.

Глава 38

Понятием фэншуй, в дословном переводе «ветер и вода», называется искусство притяжения положительной энергии и счастья и отталкивания отрицательной энергии.

В последнее время фэншуй распространился по всему миру, но так как законов фэншуй поразительно много, а умение чувствовать динамику добра и зла встречается крайне редко, действительно талантливых специалистов очень немного. Задача состоит не только в том, чтобы передвигать мебель, как предположил помощник лоабана. А в квартире Призрака определенно поработал мастер. В Китае Сонни Ли были известны многие специалисты по фэншуй, но он не имел понятия, кто мог так профессионально поработать над квартирой Призрака в Нью-Йорке.

Однако вместо того, чтобы подобно Хонксе носиться повсюду в желтой спортивной машине в поисках улик, Ли предпочитал действовать в истинных традициях даосизма.

«В жизни ничего не надо добиваться тем, что ты действуешь, в жизни надо добиваться всего тем, что ты существуешь…»

Поэтому детектив Сонни Ли зашел в самое дорогое с виду кафе в Чайна-тауне, сел за стол и удобно откинулся на спинку стула. Он заказал чашку очень своеобразного напитка: чай, подслащенный сахаром и разбавленный молоком. На дне высокой чашки лежали большие сочные черные жемчужины тапиоки, которые нужно было высасывать через толстую соломинку и есть. Как и знаменитый (и не менее дорогой) дымящийся чай со льдом, популярный в Фучжоу, этот напиток был изобретением тайваньцев.

Сонни было наплевать на дорогой чай, но этой чашкой он купил себе право сидеть в кафе. Потягивая напиток, Ли изучал взглядом роскошный зал, оформленный человеком, знающим свое дело. Стулья сверкали хромом и бордовой кожей. Свет был рассеянный, а обои выполнены в стиле дзен. Туристы забегали в кафе, пили чай и убегали, спеша посмотреть остальные достопримечательности Чайна-тауна. Они оставляли огромные чаевые, которые Сонни сначала принял за сдачу: в Китае на чай дают крайне редко.

Он сидел и потягивал чай… Прошло полчаса. Сорок пять минут. «Добиваться тем, что ты существуешь…»

Наконец его терпение было вознаграждено. В кафе вошла привлекательная китаянка лет сорока с небольшим, села недалеко от Сонни и заказала чай.

На женщине было восхитительное красное платье и туфли на высоких шпильках. Она читала «Нью-Йорк таймс» через элегантные очки с узкими прямоугольными стеклами в голубой оправе толщиной с карандашную линию. Большинство женщин Чайна-тауна ходит за покупками с дешевыми полиэтиленовыми пакетами, сморщенными от долгого использования. Но у этой женщины в руках был пакет из белоснежной бумаги, в котором лежала коробка, перевязанная золотой тесемкой. Сонни разобрал надпись на пакете: «ПЯТАЯ АВЕНЮ».

Это была именно та женщина, которая нужна Сонни Ли, однако он прекрасно понимал, что ему нечего даже мечтать о ней. Безукоризненно уложенные роскошные волосы, густые и блестящие, словно черное оперение ворона. Овальное лицо с классическими чертами хань, оттененными чем-то вьетнамским. Проницательные глаза, ярко-красные губы, ухоженные ногти.

Снова оглядев платье, украшения, прическу, Сонни мысленно решил: «Да, это она». Взяв свою чашку, он подошел к столику, за которым сидела женщина, и представился. Он сел, но не за ее столик, хотя и рядом с ней. Ли завел разговор с прекрасной незнакомкой. Они поговорили о Нью-Йорке, о чае с тапиокой, о Тайване, о том, откуда эта женщина родом.

– Прошу прощения, что я так бесцеремонно вас побеспокоил, – как бы мимоходом вставил Ли, – но, быть может, вы мне поможете. Человек, на которого я работал, – его поразило несчастье. Уверен, все дело в том, как была обставлена его квартира. Не сомневаюсь, вы можете подсказать мне хорошего специалиста по фэншуй.

Он указал кивком на признаки, по которым определил, что незнакомка прилежно следует законам фэншуй: выставленный напоказ браслет из девяти китайских монет, заколка в виде уродливой богини Гуань Инь и шарф, расшитый черными рыбами. Именно поэтому Ли и выбрал ее: по безошибочному сиянию богатства, исходящему от нее. Следовательно, эта женщина обращается только к лучшим специалистам своего дела, то есть к тем, кого приглашает Призрак.

– Если бы я только мог предложить своему хозяину человека, который навел бы порядок у него дома, возможно, он стал бы больше думать обо мне, – продолжал Ли. – Надеюсь, это поднимет меня в его глазах.

С этими словами Сонни опустил голову, не отрывая взгляда от лица женщины. Его поразило то, что он увидел: сострадание, порожденное его стыдом. Но самым мучительным было то, что фальшивый стыд, исходящий от перевоплотившегося полицейского Сонни Ли, почти ничем не отличался от настоящего стыда, который ежедневно испытывал настоящий Сонни Ли под градом упреков своего отца. Вероятно, именно поэтому женщина ему поверила.

Улыбнувшись, незнакомка порылась в сумочке и записала фамилию и адрес – естественно, на полоске бумаги, на которой не было ни ее имени, ни номера телефона. Протянув карточку, женщина поспешно отдернула руку, прежде чем Сонни успел в голодном отчаянии схватить ее пальцы.

– Мистер Ван, – сказала она, кивая на карточку. – Он лучший специалист в городе. Если у вашего хозяина есть деньги, мистер Ван ему поможет. За свою работу он берет очень дорого. Но он знает свое дело. Как видите, он помог мне удачно выйти замуж.

– Да, у моего босса есть деньги.

– В таком случае он тоже сможет переменить свою судьбу. До свидания.

Встав, женщина взяла свой белоснежный пакет и вышла из кафе, покачиваясь на высоких каблуках, предоставив Сонни Ли расплатиться за нее.

– Сакс! – воскликнул Райм, отрываясь от экрана компьютера. – Догадайся, чем Призрак взорвал корабль!

– Сдаюсь, – отозвалась она, удивляясь радости, прозвучавшей в этом зловещем вопросе.

– Состав четыре, класс А, – ответил за криминалиста Мэл Купер.

– Поздравляю.

Значит, вот чем объясняется прекрасное настроение Райма. С-4, хотя и постоянно упоминается в кино про террористов, в действительности является очень редкой взрывчаткой. Доступ к этому составу имеют только военные и избранные правоохранительные органы; при проведении гражданских взрывных работ он не используется. Это означает, что имеется лишь считаное число источников высококлассного С-4, из чего, в свою очередь, следует, что установить связь Призрака с источником приобретения взрывчатки будет значительно проще, чем в том случае, если бы он воспользовался тротилом, товексом или каким-либо другим типом коммерческой взрывчатки.

Однако еще важнее было то, что С-4 настолько опасен, что по закону каждый производитель добавляет во взрывчатку какое-нибудь нейтральное, но характерное вещество, – ставит своеобразное клеймо. Анализ частиц на месте взрыва позволяет определить, какой именно маркер использовался, то есть сообщить следствию, где именно была изготовлена взрывчатка. Производитель же, в свою очередь, должен иметь подробный список тех, кто покупает и использует С-4. Если удастся выйти на человека, продавшего Призраку партию взрывчатки, этот человек, возможно, укажет другие квартиры «змеиной головы» в Нью-Йорке.

Купер отослал результаты анализа в центральное управление ФБР.

– Ответ получим в ближайшие часы.

– А где Коу? – вдруг спросила Сакс, оглядываясь вокруг.

– Отправился к себе в СИН, – сказал Райм. Помолчав, он язвительно добавил: – Не будем упоминать всуе его имя. Пусть он там и остается.

Приехал Эдди Дэн.

– Торопился как только мог, – запыхавшись, сказал он.

– Замечательно, Эдди. Надевай на нос очки. Будешь читать нам письмо, которое Амелия обнаружила в пиджаке Призрака.

– Где? – переспросил Дэн. – Вы шутите!

– На дне моря, на глубине сто футов. Но это долгая история.

Со зрением у Дэна было все в порядке – очки ему не требовались. Тем не менее Мэл Купер надел ему на голову ультрафиолетовый прожектор и дал специальные очки, чтобы можно было видеть следы чернил, смытых с бумаги соленой водой.

Дэн склонился над письмом.

– Очень неразборчиво, – прищурившись, пробормотал он. – Так… Письмо написано Призраку. Его написал некий Лин Шуйбянь. Он сообщает Призраку, когда чартерный рейс вылетает из Фучжоу и когда он приземляется на военной базе «Нагорев» под Санкт-Петербургом. Затем он говорит, что переводит деньги на счет в Гонконг – ни названия банка, ни номера счета. Далее приводится стоимость чартера. В письме говорится, что деньги вложены – в долларах. И наконец, следует список жертв – пассажиров «Дракона».

– И это все?

– Боюсь, да.

– Пусть наши люди в Китае проверят этого самого Лина, – сказал Райм, обращаясь к Селитто. Затем он повернулся к Мэлу Куперу. – На бумаге есть какие-нибудь следы?

– Только то, что и следовало ожидать, – ответил эксперт. – Соленая вода, продукты жизнедеятельности морских животных, частицы растений, машинное масло, дизельное топливо.

– Сколько там было денег, Сакс? – спросил Райм.

– Много. Не меньше тысячи купюр. Впрочем, определить очень трудно, когда плаваешь в них.

Все собранные ею американские банкноты были стодолларовыми и свежими.

– Фальшивки? – спросил Райм.

Купер изучил одну бумажку.

– Нет.

Юани же были мятыми и потертыми.

– Было около тридцати таких пачек, – объяснила Сакс.

Эдди Дэн подсчитал содержимое одной пачки.

– Тридцать пачек, по нынешнему обменному курсу, – прикинул он, – это будет около двадцати тысяч долларов.

– Еще я нашла «узи» и «беретту», – продолжала Сакс. – Но на «узи» был спилен серийный номер, а «беретту» я потеряла на корабле.

– Насколько я успел узнать Призрака, – пробурчал Райм, – оружие, которым он пользуется, даже если на нем есть серийный номер, проследить невозможно. Том! Нам нужен наш писец. Том!

Райм нетерпеливо уставился в сторону коридора.

В гостиную торопливо вошел молодой помощник. Том занес на доску продиктованную Раймом информацию относительно взрывчатки, письма и следов на нем, а также пистолетов.

Послышалась пронзительная электронная трель: зазвонил сотовый телефон, и, свидетельство меняющихся времен, каждый поспешно взглянул на свой аппарат. Победителем оказалась Сакс; она достала свой телефон из чехла на ремне.

– Алло?

– Амелия?

Она сразу же узнала голос Джона Суна. При воспоминании о вчерашнем вечере у нее в груди что-то екнуло.

– Добрый день, Джон.

– Как вы поживаете?

«Чертовски хорошо поныряла, – подумала Сакс, – а в остальном все в порядке».

– Ничего, – сказала она вслух. – Извините, сейчас я занята.

– Ну конечно, – согласился доктор Сун. Сакс в который раз отметила, какой у него голос, – голос врача у изголовья больного. – Вам удалось найти Сэма Чанга и его семью?

– Пока что нет. Но мы работаем над этим.

– Я просто хотел узнать, быть может, вы заглянете ко мне вечером.

– Надеюсь, я что-нибудь придумаю. Джон, можно, я перезвоню вам позже? Сейчас я дома у Линкольна, и он начинает злиться.

– Конечно. Извините, что оторвал вас от дел.

– Нет-нет, я очень рада, что вы позвонили. Я обязательно с вами свяжусь.

Окончив разговор, Сакс повернулась было к уликам, но случайно поймала на себе гневный взгляд Селитто.

– Лон, – сказала она, – мы можем поговорить наедине?

– Какого дьявола… – начал было тот.

– Пожалуйста.

Райм удивленно посмотрел на них, но быстро потерял интерес к этому странному диалогу и вернулся к уликам.

Сакс вышла в коридор; Селитто, грузно топая, последовал за ней. Том заметил что-то неладное.

– В чем дело…

Но помощник умолк, увидев, что Сакс решительно захлопнула за собой дверь. Они с Селитто прошли до конца коридора на кухню.

Развернувшись, молодая женщина подбоченилась:

– Лон, почему ты последние два дня постоянно следишь за мной?

Толстяк поправил ремень.

– Ты с ума сошла. У тебя расшалилось воображение.

– Чушь. Если хочешь что-то сказать мне, говори в лицо. Я это заслужила.

– Заслужила? – презрительно спросил Селитто.

– Что происходит? – взорвалась Сакс.

Грузный детектив молча уставился на разделочную доску, куда Том положил дюжину помидоров и пучок базилика.

– Я знаю, где ты была вчера вечером, – наконец сказал он.

– Да?

– Ребята, дежурившие у дома Суна, сказали, что ты появилась там сразу же после того, как ушла отсюда, и вышла только без пятнадцати два ночи.

– Моя личная жизнь никого не касается, – холодно произнесла Сакс.

Оглянувшись вокруг, толстяк с жаром зашептал:

– Но теперь это не только твоя жизнь, Амелия. Это касается и его.

Она нахмурилась:

– Его? Кого?

– Райма. А ты на кого подумала?

– О чем ты?

– Он крепкий парень. Крепче всех, с кем мне приходилось встречаться. И все же он может сломаться. А сломаешь его ты, если будешь и дальше идти той же дорожкой.

– Куда идти? – недоуменно переспросила Сакс.

– Послушай, тогда ты его еще не знала. Клэр, та женщина, которую он любил, – когда она погибла, Райм приходил в себя целую вечность. Он делал свою работу, но потребовался целый год на то, чтобы его глаза зажглись снова. А его жена… Ну да, они с ней воевали, и воевали страшно. Их брак вряд ли можно было назвать самым счастливым. И все же, когда после несчастного случая Линк понял, что не сможет больше работать, а жена ушла от него, ему было тяжело, очень тяжело.

– Не понимаю, к чему ты клонишь.

– Не понимаешь? А по-моему, все совершенно очевидно. Сейчас ты центр его жизни. Он впустил тебя в самые свои сокровенные закоулки. Ты его сломаешь. Но я этого не допущу. – Его голос стал совсем тихим. – Только подумай – если ты будешь и дальше видеться с тем типом, это убьет Райма. Ты… Черт побери, что я сказал смешного?

– Ты имеешь в виду меня и Джона Суна?

– Да, того типа, с которым ты встречаешься тайком.

Закрыв лицо руками, Сакс затряслась от смеха.

– О Лон…

И тотчас же отвернулась от него, внезапно почувствовав, что смех переходит в слезы.

– Мне нужно кое о чем с вами поговорить.

– Похоже, у вас плохие известия, доктор.

– Почему бы нам не присесть вон в том углу?

– Господи, – ахнул Селитто, подаваясь вперед. И тут же застыл, смущенно отдернув руки. – Амелия, что с тобой?..

Сакс отвернулась.

– В чем дело?

Совладав с собой, она вытерла лицо и повернулась к Селитто.

– Все совсем не так, как ты думаешь, Лон.

Толстяк снова принялся теребить ремень.

– Продолжай.

– Ты знаешь, что мы с Раймом говорили о том, чтобы завести детей.

– Да.

Она горько усмехнулась:

– У нас ничего не получилось. Нельзя сказать, что мы старались изо всех сил, но все же я не забеременела. Я боялась, что все дело в Линкольне, поэтому несколько недель назад мы отправились на обследование.

– Да, припоминаю, Линк ездил к врачам.

Сакс снова отчетливо представила себе тот день в приемном покое.

– А, мисс Сакс, вот вы где.

– Здравствуйте, доктор.

– Я только что встретился с лечащим врачом Линкольна Райма.

– И?..

– Мне нужно кое о чем с вами поговорить.

– Похоже, у вас плохие известия, доктор.

– Почему бы нам не присесть вон в том углу?

– Можно поговорить и здесь. Выкладывайте мне все. Начистоту.

– Хорошо. Врач, обследовавший Линкольна, сказал, что оплодотворяемость его семени в нормальных пределах. Несколько пониженное количество сперматозоидов, что естественно для мужчины в его состоянии, однако в наши дни это не является препятствием. А вот у вас, боюсь, гораздо более серьезные проблемы.

– У меня?

Уставившись на разделочную доску, Сакс рассказала Селитто про тот разговор.

– У меня такая гадость, которая называется эндометритом, – добавила она. – Я давно догадывалась, что у меня не все в порядке, но даже представить не могла, что все так плохо.